Любовь по фэн-шую

– Нет, все замечательно! – изобразила на лице что-то вроде улыбки и бросилась бежать из кабинета, не дожидаясь пока шеф сам, как обычно, в грубой форме не попросит меня убраться.

Очутившись на своем рабочем месте, первым делом я позвонила Тане:

– Тань, ты еще не вышла из дома?

– И тебе «привет». – Еще одна жертва пасмурной погоды. – Уже выхожу.

– Постой, захвати, пожалуйста, с собою одну блузу, для меня, объясню все потом.

Бросила трубку и сразу же бросилась в дамскую комнату приводить свою физиономию в порядок. От моего образа «милого ангелочка», как минутой ранее отозвался обо мне Альбер, зеркало чуть не треснуло: темные круги под глазами, и на этот раз не только от недосыпа, но и от растекшейся туши по лицу, вся левая щека была покрыта отпечатками от клавиатуры, в виде кубиков, а так же неравномерно правой стороне, покрыта алой краской, и опять же от вмятины. И в таком ужасном виде я предстала перед своим шефом: неряшливая, в помятой, вчерашней одежде, с растрепанными в хлам волосами? Вот что он теперь обо мне думает?

Странно, меня сейчас больше интересует то, что думает обо мне шеф, нежели предстоящая конференция с главами компании.

Умылась, расчесалась, на лицо нанесла легкую косметику: чуть подкрасила ресницы, обвела брови, попудрила носик и побрызгала себя с головы до пяток свежими, ароматными духами (ни сколько не жалею о ценном грузе в моей сумочке – косметичке), волосы собрала в один аккуратный, строгий пучок, а к этому времени и отпечаток клавиатуры исчез с моего лица, и Танька привезла мне сменную одежду, рубашку нежно-розового цвета, на мелких, золотистых пуговицах. Таким образом, я впервые побила рекорд по сборке себя на работу, мне хватило всего лишь десять минут на то, чтобы превратить себя из пугало в милую леди. Так к восьми часам я уже направлялась в зал совещания.

«О Боже!» – первое, что пришло мне в голову, когда я вошла в зал, колени тут же сжались друг в друга и затряслись, при виде такого количества мужчин. Я то думала их будет человек шесть – десять, но мужчин порядком до восьмидесяти! Директора, их помощники, замы, секретари…. Они мне напоминали чем-то пчелиный рой: все гудели своим мужским, низким басом и были как один, одинаковые: белые рубашки, темные костюмы, черные туфли, и все чисто выбриты, вылизаны, выглажены. Но парочка дам при них все же имелась, и то они все не во власти, а на побегушках, как я, как Эльвира, кстати, она тоже пришла. Что мне показалось непонятным и не справедливым, это то, что все свободные места были заполнены лишь одними мужчинами, они все деловито раскинулись по удобным стульям, а женщины стояли невдалеке от своих шефов в одной никчемной куче, куда собственно направилась и я, чтобы не казаться белой вороной.

Ровно в восемь в зал вошел Станислав Романович и весь зал тут же умолк, в огромном помещении образовалась полнейшая тишина, казалось, будто мужчины даже перестали дышать, все их внимание было устремлено лишь на одного человека – шефа. Вот, что значит, уважать своего босса.

– Доброе утро, господа. – Как всегда, важным уверенным голосом произносит Станислав Романович слова приветствия. – Чтобы не терять попусту время, предлагаю начать нашу конференция прямо сейчас. И возможность первой выступить выпадает моей новой помощнице Суворовой Ольге Геннадьевне.

Ну, все, смерть моя пришла, внезапно и так скоро, я тут же почувствовала, как душа стала отделяться от тела, конечности похолодели, в голове образовался сумбур из тысячи запутанных слов.

«Так, соберись Оля, возьми себя в руки, не будь тряпкой!» – кричало мое храброе сердце. – «Покажи шефу и остальным, чего ты стоишь, чтобы весь зал встал и начал аплодировать после твоего выступления, а шеф безумно гордился своей новой помощницей».

Вздохнув полной грудью и уже расслабленно выдохнув, крепко стиснув кулаки и подняв вверх подбородок, я уверенно зашагала по узкому проходу между сидящих мужчин, с любопытством рассматривающих меня, перешептывались друг с другом, а кто-то даже пустил мне вслед пару смешков, что-то вроде «Детка, ты сбежишь от него уже завра», «Ммм, какая чика», «Через постель попала к нему в секретари?».

– Удачи! Уверена, сегодня ты всех сразишь наповал. – Помахала мне Эльвира, когда я проходила мимо нее, в ответ я лишь неуверенно улыбнулась ей.

Подошла к программисту, всучила ему флешку с презентацией и начала свой доклад.

– Эээ…. Привет! Хочу для начала представиться, Суворова Ольга Геннадьевна, вчера приступила на новую должность помощницы Станислава Романовича. – Черт, что я несу? Об этом шеф уже говорил минутой ранее. – Эээ…. Ну, не будем тратить наше драгоценное время попусту, как говорит наш шеф, а приступим сразу к делу. Итак, – включила «знайку» и озвучила тему конференции, как когда-то меня учили в университете. – «Защита прав животных».

После озвучки темы, неожиданно зал притих, и в глазах всех мужчин отразилось сильнейшее удивление, у кого-то даже опустилась нижняя челюсть. Лишь один Альберт заулыбался на все лицо. На шефа я даже смотреть не стала, иначе потеряю весь свой словарный запас.

Что происходит? Ладно, продолжу дальше.

– Проблема защиты животных остро стоит в России. Волонтеры и зоозащитники борются за то, чтобы права животных были зафиксированы на законодательном уровне. Это поможет в дальнейшем решать такие проблемы: сохранение редких и исчезающих видов; регулирование численности бездомных животных; борьба с жестоким обращением с животными. В данный момент к животным применяются правила об имуществе. Не допускается жестокое обращение с животными, поскольку это противоречит принципам гуманности. Правонарушителя могут лишить свободы до 2 лет, если он убивает или наносит увечья животному, применяет садистские методы и делает это в присутствии детей. На практике весьма редко применяется такое наказание. Большинство защитников животных не допускают лишь неоправданной жестокости в отношении сельскохозяйственных животных, но при этом не отказываются от употребления в пищу продуктов скотоводства – мяса и молока, а также использования шкур животных при изготовлении одежды…. Возьмем, к примеру, корову….

– Кхм, – мой доклад прервал неожиданный кашель шефа, – Ольга Геннадьевна, какого черта здесь происходит?

После его слов, весь зал вновь оживился и загудел, кто-то сразу же заулыбался, те, кто постарше, осуждающе стали пожирать меня недовольными взглядами. Взглянула на шефа и точно, мой словарный запас тут же иссяк: Станислав Романович был чернея тучи, такое чувство, будто еще немного и он вот-вот запустит в меня чем-нибудь тяжелым.

– Защита…прав… животных….

– Какая к черту защита? – сквозь зубы, уже тише произнес он.

– Панд… коров… коз….

– Ольга Геннадьевна, сегодня мы собрались с тем, чтобы обсудить наше расширение в сфере торговли колбасных изделий на юге нашей страны. Вы, как я понимаю, ярая защитница прав животных и сюда сегодня пришли с тем, чтобы разжечь волнение среди коллег?

– Я?! – теперь моя челюсть нуждалась в креплении.

– Удобную позицию вы выбрали, Ольга Геннадьевна, попасть в самое логово живодеров, и убедить всех не истреблять животных.

– Станислав Романович, в-вы не так в-все поняли…..

– Ольга Геннадьевна, сейчас же покиньте зал заседания. Ждите меня в моем кабинете.

Так, не дав мне даже возможность объяснить всю нелепость сложившейся ситуации, шеф «галантно» выставил меня за дверь.

Дура! Какая же я дура! Так наивно доверять совсем незнакомому человеку, да еще при этом, когда он ненавидит меня и пытается выжить из компании любыми способами. Да как я раньше не уличила Эльвиру во лжи? Ведь вся компания Станислава Романовича построена на производстве и утилизации мясных и молочных продуктов. А тут я, с защитой прав животных…. Позор…. Какой позор….

Собрать все свои вещи прямо сейчас или надеяться на чудо? Может, Станислав Романович даст мне второй шанс, и я смогу хоть как-то загладить свою вину?

Немного поразмыслив, в итоге я осталась ждать шефа в его кабинете, как он мне и приказал.

– У тебя есть пять минут на то, чтобы спасти себя от увольнения. – Меня уже стало пробивать в сон от затянувшегося, долгого ожидания, ведь шел уже второй час, с того момента, как я пришла сюда, как вдруг в кабинет ворвался шеф, настроение у него более-менее улучшилось, но желание убить меня, кажется, оставалось до сих пор. – Время пошло. – Мужчина сел за свой рабочий стол и начал оживленно листать мое портфолио.

– Станислав Романович, то, что произошло сегодня в совещательном зале, было недоразумением, я не хотела навязывать коллегам какие-либо убеждения и тем более разжигать в компании волнение.

Это вышло все по ошибке, дело в том, что я не знала тему сегодняшней конференции, и обратилась за помощью к…. – Выдавать Эльвиру или нет? Если выдам, то окажусь ябедой, если не выдам – вся вина ляжет на меня одну. – … к одной из коллег и была жестоко дезинформирована. Я признаю свою ошибку и готова понести наказание. – Изобразила аристократическую гордость на своем лице, хотя у самой коленки под столом тряслись, и в голове крутилась лишь одна мысль «Не увольняй меня, любимый, не увольняй!».

– Ольга Геннадьевна, я вынужден вас….

– Нет! Не увольняйте меня! – перебила я своего шефа на полуслове.

– Я вынужден….

– Я очень люблю мясо! Я не вегетарианка и не защитница прав животных, то есть люблю животных, даже подумываю завести у себя дома какую-нибудь собачку или котика, но не с тем, чтобы его в дальнейшем съесть. Ну да, собак и кошек же не едят, хотя в странах Азии можно встретить деликатесы из этих бедных животных, ах, какие же китайцы изверги. Разве мало им коров, овец, свиней…. Бедные свиньи…. – О Боже, какую чушь я несу? Но что только не сделаешь ради работы в этой компании.

– Ольга Геннадьевна, еще одно слово и вы точно будете уволены! – из уст шефа прозвучал стоп сигнал для моего словарного… кхм… и я наконец-таки замолчала. – Я вынужден вас оставить в компании. Но еще одна такая выходка – уволю без промедления. Вам все ясно? – шеф встал со стола, зависая надо мною, словно огромная скала, одарил меня суровым взглядом и вновь повторил свой вопрос. – Ясно, я спрашиваю? Зачем вы молчите?!

– Но вы же сами сказали, если я скажу хоть одно слово – вы меня уволите. Ну, все, теперь я точно уволена.

– Ольга Геннадьевна, идите вон из моего кабинета! Чтобы я сегодня вас не видел здесь!

– Куда? – не поняла я. Так уволена или нет?

Вдруг, Станислав Романович берет в руки пепельницу, сделанную из чистого хрусталя, и крепко сжимает ее в руках. Что он хочет сделать? Бросить ее в меня?!

– Работать! – его рык, наверное, слышало все здание офиса.

Скрывая от шефа расползающуюся по всему лицу улыбку, я бросилась бежать из его кабинета, боясь, что в любую секунду он может передумать и уволить меня. Но как только открыла дверь и моя нога уже переступила порог кабинета, я услышала за своей спиной «комплимент» от шефа: «Какая же она дура…», и это моментально заставило меня остановиться, повернуться и посмотреть на мужчину. Он все так же сидел за своим рабочим столом и задумчиво смотрел мне вслед. Даже то, что я услышала его оскорбление, ничуть его не смутило, ни один мускул не дернулся на лице, он просто смотрел на меня, как на умалишенную сумасшедшую.

Теперь точно никакой фэн-шуй мне не поможет, я сама, своими руками все испортила.

Остаток рабочего дня прошел, ну просто, ужасно: Илья Андреевич дал мне новый список заданий, уже в два раза больше прежнего и с такими же идиотскими заданиями, что вчера, а один из заданий выделялся больше остального – «К трем часам дня поехать на птицефабрику в отдел по переработке мяса, лично принять участие в работе и все доложить в письменном формате: сколько было истреблено птиц за день, весь процесс готовки мяса и в какие магазины продукция в дальнейшем поступает». Станислав Романович лично больше не связывался со мною, весь день за него приказы давала его правая рука – Илья Андреевич, а когда я вернулась из птицефабрики, вонючая, с опухшими от слез глазами и с сильнейшим впечатлением от увиденного, шефа уже не было в офисе.

Ближе к пяти часам вечера за мною зашла Таня, этим временем я унизительно намывала полы в кабинете шефа.

– Если бы знала, какая у тебя работа здесь, не дала бы тебе свою новую блузку, а принесла бы, к примеру, камуфляжную одежду.

Ну вот, мне еще насмешек со стороны подруги не хватает.

– Смейся, смейся, – зло выжала руками тряпку и бросила подруге под ноги, – как только меня повысят, первым, что я сделаю – то это уволю тебя.

– Ха, главной техслужащей что ль?

– Таня, не язви, а?! И так мне без тебя тошно. Еще подруга называется….

– Ну, прости. Я не хотела тебя обижать, просто совсем не ожидала увидеть Ольгу Геннадьевну, помощницу самого генерального директора, с половой тряпкой в руках. Ну, все, я молчу. Ты когда заканчиваешь мыть полы?

– Уже закончила. – Недовольно буркнула подруге, взяла свою сумочку и надела плащ.

– Ой! Что с твоим плащом?! – воскликнула вдруг Таня. – По тебе словно бульдозер проехал.

– Да, проехал, и еще вчера. – Осмотрела все еще испачканный, немного потертый плащ с высохшей поверх грязью.

– Только не говори, что ты в нем уже два дня как ходишь.

– А что мне еще остается делать? На улице холод, слякоть, нужно же мне во что-то одеваться.

– Не могла постирать?

– Нет, не могла, я не ночевала сегодня дома.

– Ууух ты! Неужели у вас все было?! – вдруг визгнула подруга на весь коридор.

– Ты о чем? – не поняла я.

А у подруги глазки уже загорелись любопытством, и в мысль пришла какая-то гадость про меня и шефа, стоит передо мною и странно улыбается так.

– Ну, рассказывай давай, где у вас все было? Он хорош собой? Ой, Олька, я тебе так завидую, роман закрутила с шефом, и это в первый же рабочий день!

Моя подруга точно больна параноидальной шизофренией, иначе как объяснить ее поведение: словно слышит голоса внутри себя и произносит нелепые, странные высказывания, не имеющие ничего общего с реальностью.

– Подруга, ты больна на всю голову. Я тебе говорю одно – ты слышишь совсем другое. Какой к черту роман? Все, не хочу больше ничего слышать, я вызываю такси, а ты езжай на троллейбусе, так будет для тебя же безопаснее.

– Почему?

– Я сейчас стараюсь прямо здесь не придушить тебя, а в замкнутом пространстве, да еще и на скорости, ты точно от меня никуда не денешься.

О, моя квартирка! Пусть съемная, но все же…. Неужели я дома? А такое чувство, будто меня не было здесь минимум как две недели. Хорошо, что я так и не решилась завести какого-нибудь домашнего зверька, несчастные либо умерли бы с голода, либо сбежали бы к соседям. Был кот Стасик, его и то пришлось на время увезти к своим родителям, пока не найду себе новое жилье, с адекватной хозяйкой, при всем огромном желании, мне все равно не удастся привести в дом четвероногого друга, ибо хозяйка этой квартиры, Кристина Викторовна, сущий дьявол, сошедший из самой глубины ада, сорокапятилетняя антифеминистка, со своим личным убеждением, что квартиранты – бесправные холопы собственника, находящиеся в полной зависимости от своего хозяина. Недаром, на кухонной двери висит список требований, оставленный Кристиной Викторовной как напоминание: 1. Разгром в квартире не устраивать, 2. Соседей не топить, 3. Не шуметь и не включать громкую музыку в течение всего дня, 4. Мужиков не водить, 5. С подругами не засиживаться до поздней ночи, 6. Собак, кошек, хомячков, попугаев и прочих пернатых и пушистых нечистей не заводить на территории квартиры, ибо тут же будут отравлены. 6. За квартплату платить в срок, не позднее пятого числа каждого месяца, 7. И самое важное – во всем слушаться хозяйку.

Вот такая у меня добрая хозяйка квартиры.

В принципе, если не брать во внимание Кристину Викторовну, жить в этой однокомнатной квартирке одно удовольствие: новопостроенный дом располагается в бесшумном, элитном райончике Москвы, пятый этаж, прекрасный евроремонт, современный, модный дизайн с шикарной мебелью. Но самое главное, сама хозяйка наведывается ко мне не чаще одного раза в месяц, только с тем, чтобы взять с меня плату за жилье и проверить обстановку внутри квартиры, и как обычно, прочитать десятиминутную лекцию из того списка, что до сих пор висит на моей кухонной двери.

Первые полгода я жила в ежедневном страхе, что однажды, вот-вот да заявится Кристина Викторовна, в самый неподходящий момент, скажем, когда в квартире находились посторонние в лице моих веселых, громких подруг, но моя вредная, принципиальная хозяйка не появилась даже тогда, когда я осмелилась пригласить в свое новое жилье бывшего парня и оставить его на ночь. Вот только закон подлости еще никто не отменял, пятого числа следующего месяца мне пришлось выслушивать от всевидящей Кристины Викторовны первые слова предупреждения и лекцию, что можно и что нельзя делать, так и появился список на кухонной двери.

С момента заселения, меня всегда удивляла одна вещь: чтобы я не делала, чтобы не произошло, об этом всегда было известно моей хозяйке. Вначале я думала, в квартире имеются камеры слежения, пришлось досконально перемыть всю квартиру, все ее углы и проемы, но ничего подобного не было найдено. И только потом до меня дошло: камера расположена не в самой квартире, а вне ее, и зовут эту камеру слежения – Ирина Алексеевна, моя соседка с прекрасным слухом и зрением шпиона, с качественным видео зрачком на двери и нанотехнологичным слуховым аппаратом.

– Добрый вечер, Олечка! – как только в моих руках забренчали ключи от входной двери, соседская дверь тут же распахнулась, и оттуда высунулся нос Ирины Алексеевны, худощавой шестидесятилетней женщины – пенсионерки. – Что-то тебя вчера не было видно…. Ночевала аль где? Или я недоглядела?

– Не доглядели, Ирина Алексеевна, не доглядели. – Быстренько вставляю ключ в замок и живо открываю дверь, во избежание компрометирующих вопросов соседки.

– А в котором часу ты пришла?

Черт, неугомонная женщина!

– Ох, не помню уже, Ирина Алексеевна, или в пятом, или в шестом часе. – И тут же захлопнула дверь перед самым ее носом.

Уффф, пронесло….

Скидываю с себя пальто, бросаю грязные вещи в стиральную машину, и, не теряя ни секунды, тут же бегу в душ. Мне еще нужно успеть подготовить вещи для завтрашнего рабочего дня, приготовить скорый ужин, и лечь, как можно пораньше в постель. Теперь рабочие дни предвещают быть тяжелыми, утомительными и ненормированными, кто знает, что меня ожидает завтра, поэтому я должна быть готова на все, как говорится, сполна заряженной энергией.

Стоило мне только выйти из душевой, как вдруг мне позвонили. Юлька.

– Что делаешь?

– Спать собираюсь лечь. – Соврала подруге, пропустив пункт с ужином.

– Так рано?! Даже не смей! Я не хочу слышать никакие отговорки, потому что мы с тобой прямо сейчас идем в ресторан праздновать твое повышение. Столики уже заказаны, такси вызвано, и через десять минут я буду у тебя.

– Вот как? – удивилась я скорости своей подруги. – А ты ничего не забыла?

– Ммм…. – В трубке на пару секунд образовалась тишина, видимо девушка вспоминала, что бы могла позабыть. – Парней позвать?

– Нет, дурочка, ты забыла спросить у меня, хочу ли я праздновать свое повышение.

– А ты хочешь?

– Нет!

– Поздно, твой голос ничего уже не значит. Итак, надень одно из лучших своих платьев, и сразу же спускайся вниз, я тебя буду ждать в такси. И кстати, свою неверующую подружку ты также можешь пригласить, так уж быть, потерплю ее немножко. – И Юлька тут же бросила трубку.

Неверующую подругу она имела в виду Таньку, с которой ей никогда не удавалось найти «общий язык». Еще бы, атеистка и гадалка, это как кошка с собакой, два несовместимых организма с разными взглядами на жизнь. Мне кажется, они никогда не подружатся.

Времени семь вечера, а я только-только вышла из душа, не одета, не накрашена, волосы сырые, а уже через десять минут нужно выходить из дома. И спать так хочется…. Но обижать Юльку отказом, я тоже не могу, к тому же и ужин у меня еще не готов, а есть так хочется…. А если пригласить в ресторан еще и Таньку, то уверена, наш совместный ужин пройдет очень скоро: мои подруги вновь разругаются, и после второго блюда мы разъедемся по домам.

В конечном итоге я быстренько высушила волосы, одела простое, черное классическое платье, накинула сверху новое, еще ни разу не одетое осеннее пальто, удлиненное, прямое, насыщенного черного цвета, и за две минуты нанесла на лицо быструю, неприметную штукатурку. Позвонив Тане, я была удивлена, как скоро она приняла приглашение Юли, это не смотря на их холодную войну с двухлетней продолжительностью.

– Оленька, куда это ты на ночь глядя собираешься? – Ирина Алексеевна даже не смутила меня своим «неожиданным» появлением в подъезде. – А ты сегодня вернешься или как?

– Не знаю, Ирина Алексеевна, видно будет. – Заскочила в лифт, под колкие высказывания в свой адрес. Наверняка уже набирает номер телефона Кристины Викторовны, с тем, чтобы доложить ей о моем уходе.

– Так, я не поняла, а кто виновник сегодняшнего торжества? – недовольным видом я оглядела своих подруг.

Подруги сняли с себя верхнюю одежду и отдали их в гардеробную ресторана, такие нарядные и красивые: Юлька с белыми кудряшками, завитыми под афро, выглядела словно куколка, нежно-розовое платье мило облегало ее миниатюрное тело, а каблуки придавали ей изысканность и некий шарм, Таня, которая не очень-то любила всякие мероприятия, не любила наряжаться и у которой на сборы, как и у меня, были всего лишь десять минут – в красном, облегающем платье и распущенными, объемными волосами выглядела просто обворожительно. Чего не скажешь обо мне.

– Я тебя предупреждала, Оль, чтобы ты одела одно из самых лучших своих платьев, а ты что? – Юлька с укором оглядела меня с ног до головы.

– Подруга, чьи-то похороны? – в долгу не осталась и Таня. – Почему ты вся в черном?

– Я сегодня потеряла двух своих лучших подруг. – С лицом скорби ответила я.

– Ха-ха-ха, снова твой черный юмор? Как смешно. Оль, если так продолжится и дальше, совсем скоро ты начнешь распугивать от нас всех кавалеров. Пожалей нас с Юлей, мы не хотим оставаться до конца жизни старыми девами. Если ты готова страдать по одному единственному мужику и никого вокруг при этом не видеть – это твое дело, но не порть и нам жизнь. Мы с твоей ведуньей-колдуньей, – кивнула на Юльку, – хотим жить полной жизнью.

– Да, Оль, ты не должна зарывать себя в пучину неопрятности, лени и нежелании ухаживать за собой, ради своего Стасика….

– Стасик мой дома у родителей, сосиску тырит из стола, а он – Станислав Романович, и впредь его называть только так. – Деловито обогнала подруг и приоткрыла им дверь. – Раз я сегодня выгляжу хуже всех, позвольте мне быть вашим кавалером.

– Может, ты еще и стулья нам будешь отодвигать?

– Не язви, Тань, топай давай. – «Галантно» подтолкнула подругу вперед, а потом вошла сама.

– Ух, ты! – ахнули синхронно с Таней, как только оказались внутри ресторана.

Изысканный интерьер ресторана с французским шармом оформлен в светлых тонах, в декоре нет ничего лишнего, все продумано до мельчайших деталей. Материалы, выбранные дизайнерами для отделки, эксклюзивных и высококачественных, пастельные тона, приятная музыка, уютная и теплая атмосфера. Большой зал оформлен в классическом стиле, расставлены круглые столы самых разных размеров на достаточном расстоянии, чтобы можно было без стеснения вести личную беседу или деловые переговоры, расположившись на удобных стульях или мягких диванах, и вдыхать аромат свежих цветов на каждых столах. Все так изысканно и одновременно уютно, хочется просто расслабиться, забыв о повседневных делах и заботах.

– Нравится? – самодовольно улыбнулась Юлька. – Я сама здесь впервые.

– Впервые? – немного даже округлились глаза Тани. – Значит, ты не знаешь какие здесь цены?

– Упс. – Казалось, Юля только сейчас поняла, какую совершила оплошность. – Проставляется же Оля, ей и платить.

– Да-да, бегу и падаю! Страсть как хочу раскошелиться! Ты все это устроила, ты нас собрала здесь, тебе и платить.

– Девочки, говорите тише, на нас и так уже все смотрят. – Шепотом произнесла Танька, и мы синхронно оглянулись.

И правда, почти весь зал ресторана был наполнен клиентами в темных смокингах и дорогущих, дизайнерских платьях, у мужчин на руках сверкали золотые, фирменные часы, в зубах зажаты дорогие сигары, которые они держали зачем-то не зажженными, а их милые спутницы так и ослепляли наши глаза бриллиантами и алмазами на шее, на руках, то и дело искоса поглядывая на нас.