Дорога длиною в жизнь. Книга вторая

Становление

Весь мой коллектив был молодёжный, после институтов, университетов, техникумов, а бойцы после демобилизации из армии.

Понятно читателю, что в каждом таком коллективе возникали любовь и ссоры, создание семей и разводы. Безусловно разборки всех этих процессов нередко замыкались на мне. И всё это на базе основной чрезвычайно напряжённой работы. А ведь я и сам был молодой. Ну как помирить влюблённых в случаях измены?

Да, да, читатель, не удивляйся. Я был обязан и этими вопросами заниматься. Ну вот один пример. Флорештский отряд. Там работает прекрасный командир, бывший лётчик первого класса В. Ильяшенко. Весь коллектив базы отряда молодёжный, в том числе только что приехала молодая пара из Харькова. Он очень хороший инженер по радиолокации, она инженер-метеоролог.

В группе воздействия 6 молодых инженеров, из которых три девушки красавицы из Одесского гидрометинститута. Такие же молодые инженеры в группе ракетной техники, связи и т. д.

Вдруг я начал одно за другим получать письма от жён инженеров по радиолокации и ракетной технике. Одно за другим. В них подавался сигнал SOS. Мне сообщалось, что в отряде командир ведёт аморальный образ жизни.

Эти жёны требовали уволить немедленно командира. Письма подписали и мужья этих женщин. По сути сигналы означали бунт на корабле. Шла середина сезона. Мне нужно было обеспечить работоспособность отряда.

Пришлось мне отложить все дела и выехать во Флорештский отряд. До отряда на машине примерно три часа. Приехал в отряд я примерно в 17 часов, а уехал не ранее 14 часов следующего дня. Почти полночи я беседовал со всеми специалистами в присутствии командира. Что произошло?

Командир, будучи женатым, влюбился в девочку, молодого специалиста, приехавшую из Одессы. Любовь оказалась взаимной. Имел ли я право вмешиваться и разрушать эту любовь?!!. Я понимал, что не имею. Как быть? Лишаться такого хорошего командира я не имел права. Погасить «бунт на корабле» я был обязан. Бунт я погасил. Любовь сохранил.

После завершения сезона я перевёл командира этого отряда на такую же должность во вновь построенный к тому времени отряд в Единецком районе.

Во Флорештском отряде я назначил нового прекрасного командира. И уж для того, чтобы завершить эту тему, приведу только ещё один пример.

Чадыр-Лунский отряд на юге Молдавии (теперь Молдовы). Расположил я его на территории Чадыр-Лунгского аэропорта в передвижных вагончиках и обеспечил передвижным оборудованием. Аэропорт дал мне возможность временно подключиться к его электроподстанции. Параллельно вблизи завершалось строительство его новой базы.

Коллектив отряда прошёл год стажировки на одной из моих баз и теперь учился жить и работать самостоятельно. Командиром отряда я назначил выпускника Одесского гидрометинститута, отслужившего ещё до поступления в институт три года в армии, по фамилии Андрусенко.

Он понравился мне при годовой стажировке в Чимишлийском отряде. Всегда организованный, активный и хорошо профессионально подготовленный. Он был женат на выпускнице этого же института и оба считались молодыми специалистами. В Чадыр-Лунге в ожидании квартиры в городе они жили в одном из вагончиков этой временной базы отряда. Рядом располагались такие же вагончики, в которых жили такие же молодые специалисты девочки и ребята.

Я был спокоен за этот отряд, полагаясь на его командира и на отряд молодых специалистов. И вдруг в середине сезона я стал одно за другим получать письма от жены командира.

В них говорилось об моральном поведении девочек, молодых специалистах и безобразном отношении к этой ситуации со стороны командира, её мужа.

Я послал туда разобраться своего замполита. К сожалению, он не привёз мне никаких предложений. Его заверили, что они сами разберутся с проблемой и тревожиться за работу отряда не следует.

Вновь пошла вереница писем. Мне приходилось выезжать в Чадыр-Лунгу на планёрки строительства базы отряда. При одной такой поездке (4 часа от Кишинёва) я задержался на этой временной базе отряда и опять полночи проговорил с коллективом.

Чем была недовольна жена командира. А тем она была не довольна, что к молодым девушкам (моим молодым специалистам) ходят молодые ребята, бойцы отряда. Ну скажи мне читатель. Должен был я заниматься такими вопросами!!! Конечно, нет.

Молодые девушки безвыездно, более полугода живут в поле вдали от цивилизации, занимаются очень напряжённой и ответственной работой имеют право в свободное время встречаться с молодыми ребятами!!! Не имею право я им это запрещать. НО!!!. На кону стояло благополучие работы отряда. Я успокоил ситуацию, но всего лишь на несколько месяцев до конца сезона. Чтобы не утруждать чтением неинтересного текста о продолжающихся жалобах, скажу лишь следующее. После завершения сезона ко мне в Кишинёв приехала эта пишущая жалобы молодая дама. Поведала она мне следующее. Её молодой муж, командир отряда, не удовлетворяет её, как женщину. В итоге она завела себе любовника среди бойцов отряда. И вдруг этот любовник стал ей изменять, променяв её на одну из девочек отряда. Письма, которые она мне писала, были её защитой. Она хотела таким образом вернуть своего любовника.

Требования к мужу, как к командиру, запретить посещение девушек бойцами не выполнялось. Вот и решила она действовать через меня.

В итоге, командир, о котором я очень жалею, покинул службу и мне с большим трудом пришлось подбирать на эту должность нового командира. А защитница морали в коллективе всё – таки вернула своего любовника и осталась работать в отряде.

Хочу заметить, что это маленький фрагмент из жизни службы и моих обязанностей.

Технологии

Так шёл процесс создания ракетной технологии воздействия на градовые процессы, а параллельно с ним и другие направления этих проблем.

В том числе рассеивание туманов в аэропортах, защита растений от заморозков, увеличение осадков из облаков во все времена года с помощью ракетной и самолётной технологии, уменьшение грозовой опасности и т. д.

В то же время параллельно и независимо от работ ЦАО, ИГГАН, моей службы учёные и специалисты Высокогорного Геофизического института (ВГИ) Г. Сулаквелидзе (обожаемый в институте человек, национальный герой Кабардино-Балкарии, профессор, директор и основной автор артиллерийской технологии воздействия на облачные процессы), доктора наук Н. Бибилашвили, М. Хргуани, М. Черняк, М. Тлисов, И. Бурцев, М. Залиханов, Л. Федченко, М. Абшаев и другие развивали артиллерийскую технологию.

Основной мотив применения артиллерийских снарядов заключался в том, что по представлениям группы учёных из ВГИ под руководством Г. Сулаквелидзе град формируется и растёт в так называемой зоне аккумуляции конвективного облака.

Такая зона, по представлениям авторов метода, имеет ограниченные размеры и попасть туда должен артиллерийский снаряд, снаряжённый реагентом на основе йодистого серебра. Снаряд вводит реагент путём его взрыва. Ключевое слово здесь взрыв. Йодистое серебро разбрасывается методом взрыва.

Базовой организацией артиллерийской технологии с соответcтвующими полигонами в ВГИ была Северо-Кавказская служба (впоследствии Северо-Кавказская Военизированная служба по активным воздействиям на атмосферные процессы), руководил которой Н. Г. Штульман.

В таком методе лично у меня всегда был и остаётся вопрос.

Верно ли, что зона аккумуляции есть то необходимое и достаточное место в сложнейшем процессе облако-и-градообразования, засев которого такими, образовавшимися после взрыва кусочками реагента, можно предотвратить образование и рост града? По оценкам многолетних исследований развития градоопасных облаков ответы на эти вопросы отрицательные. Разработанный в ВГИ артиллерийский способ предотвращения роста града оказался ошибочным. Со временем развитие и примененение артиллерийского метода было прекращено.

Многолетние исследования не доказали верность такой технологии.

Тем не менее, артиллерийская технология дала возможность выполнить целую серию экспериментальных исследований облачных процессов, положенных в основу физики облаков.

Несколько слов о Георгии Константиновиче Сулаквелидзе. Я не был с ним близко знаком. Рассказываю из впечатлений от совместного участия в семинарах и воспоминаний близких людей к академику Евгению Константиновичу Фёдорову.

Перед войной в период дружбы между Германией и СССР на Северный Кавказ кататься на лыжах и подниматься на вершины гор приезжало большое число немцев. Молодой в те годы, хороший альпинист Сулаквелидзе учил их подниматься на вершину Эльбруса. В годы войны эти обученные немцы поднялись на Эльбрус и водрузили там фашистский флаг.

Сулаквелидзе с командой бойцов сняли этот флаг, заменив его на советский. Эта боевая операция в горных условиях была особо опасной и героической.

(Из интернета. В конце января 1943 г. в сложных условиях боевой обстановки группа альпинистов с участием Георгия Константиновича осуществила восхождение на вершину Эльбруса, откуда был снят фашистский флаг со свастикой и водружено Красное знамя).

Это событие сделало Георгия Константиновича национальным героем. Ко всему он был молод, энергичен и пользовался большой любовью у коллег, особенно, по словам рассказчиков, у женщин.

Федоров

В 1947 году Сталин освободил от должности начальника гидрометслубы СССР Евгения Константиновича Фёдорова. В этот период вождь проводил чистку в рядах руководителей страны. Евгений Константинович Фёдоров, знаменитый полярник, после спасения со льдины получил звание героя СССР, учёную степень доктора наук, должность начальника Гидрометслужбы СССР и звание генерал-майора. В 1948 году он принимал делегацию из США. Однажды, вернувшись к себе домой с этой группой американцев, он дал своей собаке генеральскую папаху, чтобы она положила её на место. Ему хотелось продемонстрировать ум собаки.

Это событие стало известно Берия. Немедленно был организован очередной суд чести (таких судов чести в СССР было проведено несколько). Фёдорова обвинили в оскорблении советской атрибутики. Сталин пригласил его к себе. Произнёс он всего одну фразу: «Ну что ж, товарищ Фёдоров, на льдине смогли прославить нашу Страну, а перед американцами унизили». Возражения Сталин слушать не стал.

Оставшись без должности и звания генерал-майора, Фёдоров уехал в Нальчик к своему другу Сулаквелидзе. Там они вместе создали лабораторию исследования снега, которая в дальнейшем переросла в Высокогорный Геофизический Институт (ВГИ). В 1962 году Н. Хрущёв вернул Фёдорова на должность начальника гидрометслужбы СССР. При Фёдорове Гидрометслужба СССР превратилась в особо влиятельную организацию. Горы Приэльбрусья, куда он периодически любил приезжать на отдых, однажды его подвели. Он упал и поломал шейку бедра. Операцию ему делали в Москве. К сожалению, во время операции оторвался тромб и Евгений Константинович умер. Телеграмму о смерти Фёдорова я получил из Гидрометслужбы СССР 31-го января 1981 года.

Активные воздействия на атмосферные процессы

Что касается работ в области активных воздействий на атмосферные процессы, как мне представляется, он относился в равной степени внимательно ко всем институтам, занимавшимся этой проблемой. В итоге можно подытожить, что Фёдоров был одним из инициаторов работ в области активных воздействий на атмосферные процессы, а Сулаквелидзе, Гайворонский, Карцивадзе первопроходцами в научной и практической реализации этих идей. На долю мою, Серёгина, Абшаева, Соловьёва, Плауде и ещё нескольких учёных и специалистов того времени выпала счастливая миссия превращать эти идеи в жизнь.

Сулаквелидзе

Ещё несколько слов о Сулаквелидзе. По каким-то причинам отношения между Сулаквелидзе и научным руководителем моей службы Гайворонским напоминали отношения между плохими кошками и собаками. Однако, пришло время мне защищать диссертацию. Одной из ведущих организаций в моей тематике были ВГИ (Высокогорный геофизический институт в Нальчике) и ИЭМ (Институт Экспериментальной метеорологии в Москве). После прекрасного сообщения в лаборатории знаменитых в то время Вульфсона и Левина ИЭМа и получения от них хорошего отзыва я должен был доложить работу в ВГИ. По тем временам этот институт был оппонирующей организацией. На заседании научного Совета под руководством Сулаквелидзе я доложил диссертацию. Зал был полон. На защиту пришли не только члены Учёного Совета, но и те, которые к нему отношения не имели.

Моя фамилия вызывала интерес у учёных института. Почему? Потому, что я был лидером ракетной технологии в оперативной и научной деятельности.

К тому же, я знал, что в институте есть немало моих сторонников. Первым слово попросил Магомет Тахирович Абшаев. Его выступление свелось к тому, что ракетный способ воздействия не годится. Это при том, что диссертация была посвящена радиолокации и ни одним словом в ней не упоминались средства воздействия. Не говорил я ни о ракетах, ни об артиллерии в своём докладе.

Вторым выступил Евгений Лившиц. У меня даже нет необходимости о его выступлении вспоминать. Его страстные, ничем не обоснованные и не приемлемые в обсуждениях между учёными заявления, повторяли все те же аргументы, о которых говорил Магомет Тахирович. В заявлениях и Абшаева и Лившица главной аргументацией было то, что ракеты не могут эффективно применяться в противоградовых работах.

Далее ведущие учёные института проф. Черняк, Хргуани, Федченко, Каплан, Бейтуганов и другие в своих выступлениях высоко оценили мою работу. В заключение выступил с удивительно высокой оценкой моей работы Георгий Константинович Сулаквелидзе. В итоге, он подошёл ко мне, обнял, дал свою визитку и предложил прислать ему мою работу, чтобы он написал хорошее заключение. Вот таким был в моих воспоминаниях Георгий Константинович Сулаквелидзе.

Ракетная технология

Ракетная технология воздействия на облачные процессы в тот же период (начало 60-ых годов прошлого века) была создана и развивалась вопреки агрессивному не аргументированному противодействию авторов артиллерийской технологии. Агрессивность проявлялась в резких выступлениях на семинарах и конференциях, публикациях.

Она, ракетная технология, формировалась на основе результатов теоретических и экспериментальных исследований в Центральной Аэрологической обсерватории (ЦАО, Долгопрудный Московской области) – доктора наук И. Гайворонский, Ю. Серёгин, Л. Диневич, А. Соловьёв, Н. Плаудэ, Л. Зацепина, Г. Голышев, А. Черников, В. Мельничук, А. Шупяцкий, С. Шметер, И. Мазин, Б. Лесков, при участии специалистов из ТУЛГОСНИИТОЧМАШ (Тула, А. Азиев), и НИИПХ (П. Несмеянов и др., Загорск) и в Институте геофизики грузинской АН (ИГГАН, А. Карцивадзе).

Я буду неточен, если не скажу, что в теме активных воздействий на атмосферные процессы в этот период участие принимали Институт Экспериментальной метеорологии (ИЭМ, Обнинск), институт прикладной геофизики (ИПГ, Москва), Главная Геофизическая Обсерватория им. Воейкова (ГГО, Ленинград), Украинский научно-исследовательский институт (УКРНИИ, Киев), Среднеазиатский институт (САРНИИ, Ташкент), Московский университет (МГУ), Ленинградский университет (ЛГУ), Казанский (КГУ), Саратовский (СГУ), Томский университеты (ТГУ), Одесский и Ленинградский гидрометеорологические институты (ОГМИ и ЛГМИ), Куйбышевский авиационный и Харьковский институт радиоэлектроники (ХИРЭ), Московский физико-технический институт (МФТИ).

Использование ракет мотивировалось тем, что град формируется не в зоне аккумуляции, а во всём конвективном градоопасном облаке и засевать йодистым серебром следует не зону аккумуляции, а очень большие области.

Структуру потоков в облаке следует изучать и искать мигрирующие во времени и в пространстве ответственные за образование и рост града области.

Да, град выпадает из области максимальной радиолокационной отражаемости. Однако, формируется и растёт он в разных частях облака. Засевать зону аккумуляции, т. е. уже выросшего града бессмысленно.

Такова была концепция специалистов ЦАО, ИГГАН и моей службы. Такую задачу засева йодистым серебром больших областей, а не зон аккумуляции, в облаке, не путём взрыва реагента, а диспергированием льдообразущих частиц при возгонке специальных пиротехнических составов может выполнять не снаряд, а ракета.

В этом заключается основное противоречие двух школ (ракетной и артиллерийской).

Молдавская экспериментальная база ЦАО

Базовой в СССР организацией ракетной технологии была созданная решением Правительства Молдавской ССР в последних числах декабря 1964 года Молдавская экспериментальная база ЦАО, преобразованная потом в Специальную Военизированную Службу по активному воздействию на атмосферные процессы. С периода основания почти 30 лет мне посчастливилось её возглавлять и развивать. Экспериментальная база ЦАО на правах одного из отделов стала структурным подразделением Службы. Сюда следует прибавить ещё одно, созданное мной структурное подразделение Службы в Крыму. Крымская служба на правах одного из отрядов создавалась и управлялась много лет мной. Было такое соединение под одним руководством научных, экспериментальных и производственных тем при теснейшем сотрудничестве с учёными многих институтов и в первую очередь ЦАО. Место моей службы в цепочке познания (от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике) было весьма значимым на каждом из этих этапов. Здесь выдвигались идеи и создавались технические задания на разработку всех технических средств воздействия на облачные процессы, собирались важнейшие экспериментальные данные (наземных специализированных приборов, самолётные, радиолокационные). Мне трудно назвать какую-либо южную Страну, из которой не приезжали бы учёные и специалисты для знакомства и изучения опыта Службы (Аргентина, Бразилия, Италия, Испания, Индия, США, Болгария, Швейцария, Франция, Китай, Румыния, Венгрия, Югославия, Чехословакия, Куба и др.). На специальном экспериментальном полигоне в районе Измаила и на многих производственных полигонах Республики выполнялись испытания и внедрение всех типов новой ракетной техники. По заявлению заместителя Председателя Госкомгидромета СССР, профессора Ю. Седунова Молдавская служба стала в СССР флагманом работ в области активных воздействий на атмосферные процессы по ракетной технологии. Мне удалось на трёх заводах Молдавии организовать производство и поставку всех типов ракетных установок для всех советских Республик и для зарубежья. Здесь проходила испытания вся новая ракетная и радиолокационная техника, создавалась совершенно новая ракетная технология воздействия на облачные процессы, обучались все специалисты, переходившие с артиллерийской на ракетную технологию, в том числе стажировалась значительная часть специалистов из разных Стран. Большой комплекс научных и экспериментальных работ, выполненных научными и профессиональными коллективами Службы, составил основу ракетной технологии защиты сельскохозяйственных культур от градобитий и увеличения осадков из облаков различных типов. Отсюда получали путёвку в жизнь новые виды активных воздействий на атмосферные процессы, в том числе ракетные с целью увеличения осадков из зимних облаков, самолётные с целью регулирования осадков во все времена года, экспериментальные по защите урожая от некоторых видов заморозков, рассеиванию переохлаждённых туманов в аэропортах, регулированию интенсивности грозовых разрядов и т. д. Одним словом, это был большой научно-

производственный комплекс в статусе отдельного министерства агропромышленного комплеса Молдавии. Спектр задач и объёмы выполняемых службой в Республике работ были самыми большими в СССР. Самой главной особенностью этой организации была связь её сотрудников и тематики работ с самыми выдающимися учёными Страны. Базовой научной опорой Службы были учёные ЦАО. На мою долю выпала счастливая миссия этот комплекс с 1965 года создавать и с эмбрионального состояния превратить к 1992 году во всемирно известную и самую большую по спектру задач и объёмам работ организацию в области активных воздействий на атмосферные процессы в Мире.

Разница между двумя названными технологиями была не только техническая, но, в первую очередь, концептуальная. Из этой концептуальной разницы вытекали различные модели физики процессов и, соответственно, требования к техническим средствам и методам их применения. Однако, это в дальнейших моих рассуждениях.

Фраза из интернета. «Начиная с 1992 года организатором научно-технических разработок в противоградовой сфере в России является Научно-производственный центр (НПЦ) „Антиград“ г. Нальчик, директор Абшаев М. Т. – доктор физико-математических наук, профессор».

Это правда, если только принять за ключевые слова 1992 год и в России. Однако, годы создания и развития ракетной технологии были 60-ые – 80-ые, и до 1992 года. При этом базой развития ракетной технологии, её внедрения на смену артиллерийского метода была служба в Молдавии. Когда я в конце 1991 года уехал из СССР Магомет Тахирович Абшаев остался без своего главного оппонента в моём лице и объявил себя основным автором ракетной технологии. Более того, он позволил нынешнему руководителю моей службы в созданной мной комнате технических советов повесить свой большой специально нарисованный цветной портрет. На торцовой стенке этой комнаты я в своё время повесил портреты покойных основопожников нашей системы Гайворонского, Сулаквелидзе, Карцивадзе и Оболенского. Теперь вместо великого Оболенского висит портрет Абшаева. Я обращаюсь к своим покойным учителям и коллегам Ивану Ивановичу Гайворонскому, Юрию Алексеевич Серёгину, к бывшему научному руководителю Магомаета Тахировича Абшаева Георгию Константиновичу Сулаквелидзе с вопросом: «Как бы Вы оценили этот поступок?» Я знаю цель и одного, и другого авторов этого поступка.

Одному нужно было завоевать расположение для защиты диссертации в ВГИ, другому нужно было поставить ногу на «поверженного» Диневича. Однако, я никогда не был повержен и по своей инициативе оставил службу своему преемнику в высшей форме её технического состояния и мирового авторитета.

Не был Магомет Тахирович никогда автором ракетной технологии. Более того, на одном из совещаний первый заместитель Председателя Госкомгидромета СССР проф. Ю. С. Седунов запретил Абшаеву вмешиваться в дела молдавской Службы.

Считалось, что есть в Молдавии отдельный коллектив, который развивает работы в области активных воздействий на основе идеологии, заложенной ЦАО. Очень много лет Магомет Тахирович был её агрессивным противником.

Я был «бульдозером» (так почему-то меня назвали и в СССР, и, независимо от СССР, в Израиле) и развивал вместе с учёными ЦАО ракетную технологию. М. Абшаев тоже был «бульдозером» и вместе с коллегами ВГИ много лет развивал артиллерийскую технологию. Двигались мы параллельными путями. Я, развивая ракетную технологию, одновременно на её основе создавал большую научно- производственную организацию в Молдавии и почти 30 лет ею руководил. Мы почти каждый день в разных районах Молдавии и Крыма «Шли на грозу», строго отвечали перед населением и правительством за результаты. Должен подчеркнуть слово «отвечали».

Магомет Тахирович в это время занимался обоснованием артиллерийской технологии, не очень тактично боролся за неё и лишь в силу административных обстоятельств через много лет подключился к ракетной тематике.

А что оставалось делать!!! Оппонентов не стало. При всём при этом он не знает что такое ответственность за пропущенное градобитие. НЕ ЗНАЕТ!!! Эту ответственность несли руководители соответствующих служб.

Эти, мои коллеги, всегда при серьёзных сбоях могли сослаться на учёных разработчиков, применяемой ими технологии. У меня таких возможностей (привилегий) не было. Я был не только руководителем производства, но и одним из научных разработчиков технологии.

В этом мозговом противостоянии были свои прелести нашего сосуществования в науке. Развитие одних и тех же научных тем в нескольких научных коллективах, с моей точки зрения, является образцом движения к научной истине. Наше независимое друг от друга параллельное движение к истине поддерживалось руководством Госкомгидромета СССР (Е. К. ФЁДОРОВ, Ю. А. ИЗРАЭЛЬ, Ю. С. СЕДУНОВ, Ю. А. СЕРЁГИН, И. И. БУРЦЕВ).

Истина для нас была понятием не абстрактным, а конкретным. Она лежала в основе жёстко контролируемых практических результатов.

Цена наших ошибок измерялась потерями урожая на миллионы советских рублей (считай по курсу того времени – долларов), а в ряде случаев и жизней людей. Когда в таких критических ситуациях мне звонили члены Правительства, чтобы узнать причины событий, моя поясница сжималась, превращаясь в металлический обруч.