Дышать водой

Пять минут ушло на душ, волосы едва успела подсушить. Надела любимый белый сарафан простого силуэта с открытыми плечами. Тонкая ткань приятно струилась до колен. Ничего особенного, но у мамы когда-то был такой, когда я была еще девчонкой. Из косметики уже по пути к выходу нанесла блеск для губ. Достала из сумочки солнцезащитные очки. Завтрак этот как назло проходил не в отеле, а в одном из ресторанов неподалеку, до которого мне еще предстояла небольшая пробежка.

В коридоре столкнулась со своим соседом культуристом и его молчаливым братом. Сам Джеймс обгорел не на шутку. Вроде и жалко его стало, но все-таки он какой-то странный и его общительность скорее настораживала, чем располагала.

Остров проснулся, наполнился людьми, запахами еды и звуками. Местные были уже давно на ногах, а к этому времени из своих номеров начали выползать и сонные туристы. Я преодолела уже большую часть пути, и переходила улицу метрах в ста от того самого ресторана, когда краем взгляда выхватила ее.

Не может быть, это моя мама! В одну секунду от пролетевшей в сознании искры счастья все внутри сжалось в тугой комок. Ее фигура, ее светлые волнистые волосы, легкая походка. А вот она с кем-то разговаривала и смеялась, поправляя прическу.

Я замерла на месте. В тот момент для меня весь мир остановился. Сердце пропустило пару ударов. Стало ужасно не хватать воздуха. Не чувствуя своих рук, я сняла очки, и они упали на дорогу.

– Мама… – прошептали губы, а по щекам уже полились первые слезы.

Я была в шоке. Мне хотелось закричать, позвать ее, сказать, что я здесь, но вместо этого не выходило вымолвить и слова. Ноги словно приклеились к асфальту. Все, что я могла, так это смотреть на нее, не отрывая глаз.

Все это время в самом сердце я верила, что она может быть жива, верила, что мама не погибла в той авиакатастрофе, хоть и не говорила об этом отцу. Верить сложно, это значит снова и снова переживать боль потери, пока не случится долгожданное чудо. Всегда проще смириться, отпустить, не терзать душу пустыми надеждами.

И вот, словно прочитав мои мысли, мама обернулась. Только это была не она. Кто-то очень похожий, но не моя мама. На моих глазах эта милая женщина, такая родная, вошла в двери ресторана и, наверняка, кого-то тепло обняла. Чья-то чужая мама, не моя. Моей мамы больше нет, только я ни за что не хотела признавать этого.

Внезапно в сознание ворвался скрип тормозов, дополненный тихим хрустом моих очков. Молодой мужчина с поставленным голосом на прекрасном английском выдернул меня из ступора, разом вернув в реальность.

– Ты в своем уме?! Жить надоело? Хоть понимаешь, что я мог тебя убить?

Вот он замахал перед моим лицом руками. В нескольких метрах от нас валялся его мотоцикл. А я все стояла посреди дороги и заново училась дышать. По щекам безудержным потоком катились слезы, а еще я снова начала икать.

Но стоило мне поднять на него глаза, и все изменилось.

– Маленькая, я напугал тебя? Прости меня. Прости, я не хотел. Ты так внезапно остановилась, – сменив гнев на милость, незнакомец принялся меня успокаивать. – Может, воды? Конечно, тебе надо прийти в себя.

Желая увести с дороги, мужчина прикоснулся к моей ладони, но внезапно подхватил на руки и понес словно пушинку. Оказавшись на пешеходном тротуаре, он опустил меня на ноги, все еще придерживая одной рукой за талию, другой – убрал волосы с моего мокрого лица, ласково касаясь щеки внешней стороной ладони.

От него пахло океаном, морским бризом и свежестью утра. Я не хотела принюхиваться, как-то само вышло, пока он нес меня на руках.

– Спасибо. Ик… – расправила несуществующие складки на сарафане, и робко подняла глаза.

Молодой европеец или американец был немногим старше меня, при этом его проникновенный взгляд казался не по годам серьезным.

– Я уж думал, ты никогда не заговоришь, как та Русалочка.

На загорелом лице с трехдневной щетиной, которая невероятно ему шла, появилась легкая улыбка. Мужчина игриво прищурил золотисто-карие глаза, и продолжил с интересом разглядывать меня, словно во мне была скрыта какая-то тайна. И мне показалось, что он увидел гораздо больше, чем я хотела показать.

– Простите. Обычно со мной такого не бывает, но… Ик.

Он терпеливо ждал продолжения, словно для него это было важно. В который раз я бросила взгляд на двери ресторана на углу, куда могла войти моя мама, но вошла чья-то чужая, и я тяжело вздохнула.

– Хотела бы, ик, но не могу объяснить, все очень сложно.

– Оказывается, и Русалочки икают, – незнакомец протянул мне бутылку с водой, из которой я сделала несколько глотков.

– Не думаю. Это мое личное проклятье – икаю каждый раз, когда волнуюсь. Ик.

Мой взгляд опустился на его руки, и я заметила сильные ссадины. На его белой футболке и светло-голубых рваных джинсах так же остались следы от падения с мотоцикла. И мне вдруг стало так стыдно.

Ему бы не помешал осмотр врача, как минимум антисептиком стоит обработать, а он тут со мной возится. Не успела протянусь руку, чтобы осмотреть его раны, как мужчина перехватил меня за запястье.

– Ерунда, не стоит, – словно прочел он мои мысли, – не волнуйся, мне, действительно не больно, – теперь еще и успокаивал меня, как недоверчивого ребенка, отвечая на вопросы в моих глазах.

– Мне почему-то кажется, останься я безмолвной русалкой, мы прекрасно понимали бы друг друга без слов, – как-то случайно вырвалось признание, которое должно было остаться не более, чем мыслью в моей голове. Слишком откровенное признание для незнакомца, ведь я даже имени его не знала.

– С такими глазами слова и не нужны, – ответил он, не отрывая взгляда.

Люди вокруг спешили по своим делам, город оживал, а мы все смотрели друг на друга, потеряв счет времени.

Не успела я подумать о Сергее и отце, как они показались из дверей ресторана напротив. Отец заметно нервничал, сжимая в руке телефон. Понятно почему – свой я забыла в отеле.

– Девочка моя, ну куда ты запропастилась? Я уже собирался идти тебя искать. Вот и Сергей Владимирович заскучал, говорит: «Где же наша красавица?»

В одно мгновение мой прекрасный незнакомец отстранился от меня, выпустил из своих теплых ладоней. Уверенным движением он убрал со лба густые, темные, слегка волнистые волосы, поднимая их вверх. И это был не просто жест, он увидел что-то, чего не видела я, и все для себя решил. Надел маску безразличного прохожего, которому нет до меня никакого дела. Теперь в его проницательных глазах читалось ничем необъяснимое разочарование.

– Все оказалось не так и сложно, – произнес он с сарказмом, смеясь скорее над самим собой. – Прощай! – бросил вслед, поспешно уходя.

Все случилось так быстро, я даже не успела ничего сказать и хоть как-то отреагировать. Да я вообще не поняла, что произошло!

Отец радостно встречал меня, вспоминая, как потерял когда-то в детстве в Шарль-Де-Голь, в самом крупном аэропорту в Париже, на что я ответила, что и сейчас бы блуждала там не один час. Отец снова смеялся. Сергей открыл для меня дверь и, приобняв за талию, сопроводил внутрь помещения. Двери еще не закрылись, когда я услышала звук удаляющегося мотоцикла, и меня наполнило странное чувство, словно что-то доброе и светлое умерло, едва успев родиться.

Мы прошли на открытую веранду. За большим круглым столом нас ожидали двое мужчин и девушка модельной внешности, похожая скорее на красивую куклу с безупречным, но слишком ярким для утра и слишком обильным для тропического климата макияжем. Казалось, ее выдернули с какой-то фотосессии для модного журнала и наряд этому вполне соответствовал.

Нас представили. Тот, что постройнее и помоложе, лет сорока пяти с хитрыми бегающими глазками на худощавом лице и пробивающейся лысиной, оказался юристом Аркадием Николаевичем Земцовым. А тот, который постарше и пообъемнее, с двойным подбородком и крупными чертами лица – банкиром Геннадием Петровичем Гущиным.

– А эта очаровательная девушка, его невеста Светочка, – закончил представление отец.

Теперь мне стало понятно, зачем было мое присутствие на этом деловом завтраке. Видимо, отец рассчитывал, что я найду общий язык со своей ровесницей. Таким образом, я оказалась за столом между Сергеем и Светой.

Началась активная беседа. Отец, поинтересовался, как они долетели, что успели посмотреть, понравился ли отель? Аркадий Николаевич всем был доволен и даже признался, что попал в рай. На что Светочка возмутилась, мол, даже в раю должны быть приличные магазины и салоны красоты. Все улыбнулись, но комментировать это заявление никто не стал.

Мужчины быстро расправились с завтраком и перешли к рабочим вопросам. На столе уже появились какие-то бумаги, Сергей подвинулся к остальным и открыл ноутбук, в котором демонстрировал бесконечные таблицы и слайды. Я как раз закончила с омлетом и овощами, когда встретила взгляд отца и поняла, что и меня ждет работа по развлечению Светочки, которая с печальным видом зависла в смартфоне. Собравшись с мыслями, я сделала глоток апельсинового сока и обратила внимание на зелено-фиолетовую жижу в ее стакане, которую она поглощает уже полчаса, растягивая удовольствие.

– А что ты такое интересное пьешь? Вкусно?

Девушка неторопливо оторвалась от смартфона и демонстративно закатила глаза, будто это был самый глупый вопрос за всю ее жизнь. Устрашающе хлопая длинными кукольными ресницами, она явно собираясь провести для меня ликбез.

– Это капустно-черничный жиросжигающий смузи. В одной порции всего 122. килокалории. Идеальное сочетание продуктов для идеально красивого тела! – произнесла она на одном дыхании хорошо заученную фразу. – Такие вещи должна знать каждая нормальная девушка!

– Что ж, видимо я ненормальная, – ответила, уже пожалев о том, что спросила.

Только Светочка на этом не остановилась. Она наконец заметила мое присутствие, отложила смартфон и оценивающе просканировала сначала мою прическу, затем лицо и мой любимый сарафан, на нем она остановилась особенно долго. Затем Светочка нахмурилась и как-то необычно сжала губы. Выражение ее лица наглядно говорило о том, что в этой разукрашенной головке идет невыносимо сложный мыслительный процесс.

О, Боже, она всерьез решила за меня взяться?!

– Ешь, что попало, поэтому такая блеклая. Волосам не помешала бы пара процедур. Без косметики совсем, еще и за модой не следишь. Вот из какой это коллекции? – она снова бросила взгляд на мой сарафан. – Тебя бы к моему стилисту, там сделают из тебя человека. Дать визитку?

Моя лояльность к этой особе поначалу была почти резиновая, но это меня возмутило.

– Я дайвер. Здесь, на островах, мне точно не нужна косметика и идеальная прическа.

Светочка не сдавалась:

– Ты девушка, а нам всегда нужна косметика, если не хочешь оставаться для мужчин прозрачной, как медуза. У тебя, наверное, и парня нет, ведь так? – она повернулась к своему необъятному жениху, выдергивая его из документов. – Геночка, дорогой, передай мне мою сумочку.

Вот стерва! Надо же, нашла больное место. Только косметика тут точно была не при чем. И все равно стало так обидно. А что, если она права? Ваня всегда был эффектным и привлекал внимание женщин, и Марина очень яркая, вот они и нашли друг друга, а я так и плаваю одна, как прозрачная медуза.

Светочка выудила из сумочки какую-то ультрамодную помаду безумного цвета.

– Вот! Что надо, подойдет идеально!

– Может, не стоит?

– Сейчас мы тебя оживим, сразу засияешь!

Тут к нашей беседе неожиданно присоединился Сергей.

– Светочка, оставьте при себе свои ценности и ослабьте хватку. Арина из тех драгоценных камней, которым не нужен фальшивый блеск.

Только теперь я заметила, что он подвинулся ближе и положил руку на спинку моего стула, и мне почему-то сразу стало спокойнее. Он всего-то полоснул ее стальным взглядом, и Светочка превратилась в милого котеночка.

– Дело ваше, я и не настаиваю. А такая помада, и правда, ценность! Даже мужчина заметил. Зря отказываешься, – при этом она демонстративно надула свои нереально пухлые губы и обиженно запорхала ресницами, того и гляди взлетит.

Повернувшись в сторону Сергея, я заметила, что он тоже улыбался, но сдерживал себя, а стоило ему поймать мою благодарную улыбку, мы дружно рассмеялись. Светочка сделала вид, что ничего не заметила, а может так оно и было.

Переговоры прошли удачно, отец был доволен. Прощаясь, мужчины шутили и пожимали друг другу руки. Отец приглашал всех продолжить общение у нас на борту яхты, но согласился только Аркадий Николаевич. Геннадий Петрович же ответил, что Светочку на воде укачивает и он предпочтет провести время со своей ягодкой на берегу, чему я была искренне рада.

Как партнеры по дайвингу с Сергеем мы прекрасно сработались. В этот раз перед погружением теперь еще и для Аркадия, а он настоял, чтоб я обращалась к нему именно так, я рассказала, о тех обитателях океана, которых мы могли здесь встретить. И как вести себя с ними, чтобы не подвергаться опасности.

Все прошло как по маслу. Аркадий оказался очень глубоким и разносторонним человеком. В этот день они с Сергеем буквально окружили меня вниманием и заботой. Казалось, из общения с ними я почерпнула гораздо больше полезной информации из разных областей наук, чем за последний год в универе.

Наша яхта уже заходила в порт. Держась за бортик, я стояла между Сергеем и Аркадием, разглядывая пришвартованные лодки.

– «Теперь, когда мы научились летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного: научиться жить на земле, как люди!» – задумчиво изрек Аркадий.

– Бернард Шоу, – сразу поддержал беседу Сергей. Было удивительно, как за один день эти двое спелись. – Очень люблю другое его высказывание: «Прогресс невозможен без перемен, и те, кто не способен изменить свое мышление, не могут изменить ничего».

– Ну, если говорить о любимых изречениях, то мое, пожалуй, это, – обойдя со спины, Аркадий по-отцовски обнял нас с Сергеем за плечи и изрек с толком, с чувством, с расстановкой. – «Любите мужчин. Им очень нужна ваша любовь. Даже если они в этом никогда не признаются. За каждым великим мужчиной всегда есть женщина, которая в него верила. И любила по-настоящему».

От этого действия с подтекстом крупным шрифтом мне стало как-то неловко, а вот Сергей явно был доволен, заручившись поддержкой новоиспеченного друга. После бесконечных рукопожатий, объятий и вежливых поцелуев я наконец вернулась в отель. В этот вечер у отца еще продолжались встречи, а я обещала провести его с Артемом и времени на подготовку оставалось не так много.

Глава 5.1. Юрий

Если братья, отчего же вы тогда так непохожи?

На хрена шефу снимки этой девки, плескающейся под ливнем со своим мужиком? Из-за них Сухой промок до трусов. Наверное, за всю его жизнь Юра никогда не попадал под такой дождь. Он уже поднимался по лестнице отеля, а вода с него все стекала и стекала, оставляя лужи на полу. Мокрые удлиненные шорты чуть ниже колена так противно облепили ноги, что сгибать их приходилось с трудом.

Чертов ливень! Чертов обгоревший Бонд, за которого приходится делать всю работу! Хорошо, хоть телефон водонепроницаемый. Техника у Юрия всегда была отменной.

И что за блажь у этой богачки бегать в шесть утра? Не может как все нормальные люди ходить в спортзал? Вчера весь вечер бродил за ней по ночному пляжу, прятался по кустам. Всю ночь слушал, как стонет от боли обгоревший Бонд, потому что кто-то решил сэкономить на номере. Проснулся ни свет, ни заря, а теперь еще и это.

Когда мужчина вошел в номер, первым желанием было скинуть одежду и помыться, но ванную занял Федор, а это как всегда надолго.

– Твою мать! Что за паршивые дни!

– Сухой, у тебя месячные? – краснокожий Бонд, с обернутым вокруг бедер белым полотенцем, вынырнул из ванной, щеголяя идеальными кубиками пресса. С кривой улыбкой он окинул Юрия взглядом и заржал в полный голос. – Хотя, какой ты теперь Сухой, ты Мокрый!

– Иди в жопу, – впервые за всю историю Юрий, откинув осторожность, позволил себе послать безбашенного коллегу и на всякий случай, не оглядываясь, быстрым шагом проскользнул в ванную.

Прослушав по жучкам, установленным в номере, телефонный разговор, Бонд и Сухой знали куда и во сколько направится объект. Им тоже не мешало бы позавтракать. К положенному времени двое загадочных мужчин в бейсболках вышли из номера.

– Постой, я очки забыл, – пробубнил Бонд, забирая из рук Сухого ключ-карту.

Юрий нервно постучал по часам указательным пальцем.

– Цигель-цигель! Без них никак? И так отстаем от графика, она сейчас уже выйдет из номера.

– А конспирация? – уверенно пробасил двухметровый краснокожий Бонд, в надежде спрятаться под очками.

Как только Федор исчез в номере, открылась дверь объекта и девушка в белом сарафане с распущенными волосами показалась в коридоре. Она была задумчива и улыбалась от своих мыслей, витая где-то в облаках. Девушка закрыла дверь и легким шагом приближалась по направлению к Юрию, застывшему на месте. Глупо, но Сухой и сам судорожно нацепил солнцезащитные очки. Ему хотелось и дальше ее рассматривать, но так, чтоб она этого не заметила. Бонда все не было, и он растерялся.

Странно, вблизи она оказалась скромной, симпатичной, даже хорошенькой. Чистое, открытое лицо, никакой косметики, только яркие сине-зеленые глаза и насыщенного шоколадного цвета волосы, волнами обрамлявшие лицо и плечи. Если б она не была объектом, не была одной из этих богатых сучек, а простой девушкой, которую встретил на улице, в такую можно было даже влюбиться. Только ведь все это, сто пудов, не настоящее! В глазах линзы, волосы наращенные, зубы искусственные, вставная грудь. Что там еще у них, у этих трансформеров? Может, все лицо – одна пластика и ничего своего!

Бонд вовремя показался из номера, и будто случайно столкнулся с девкой.

– Арина, доброе утро! Как хорошо выглядите, – не растерялся Федор. Привык баб клеить, сразу видна сноровка.

– Доброе утро, Джеймс, – девка вежливо улыбнулась, явно желая поскорее свалить, но, приглядевшись, остановилась и закудахтала. – Что это с вами? Какие ожоги! Надеюсь, вы обращались к врачу?

– Со мной все норм, и не такое бывало, – выпятив грудь, как первый петух на деревне, Бонд привычно начал строить из себя героя.

Девка успокоилась и перевела взгляд на меня.

– Вижу, о вас есть кому позаботиться. Вместе живете?

– Ага, – лыбясь, подтвердил Бонд и сразу затараторил. – Не, мы не эти, только не подумайте! Мы не такие.

– Да хоть эти, хоть те, дело ваше, – неловко повела она плечами, делая шаг по направлению к лестнице.

Бонд дал сигнал головой, и мы последовали за ней, продолжая разговор.

– Не, не, давайте сразу проясним, чтобы ничего такого не думалось. Мы нормальные мужики, нормальнее не бывает. А это мой брат, Су… – Бонд заткнулся, когда Юра ударил его локтем по ребрам. Девушка заинтересованно оглянулась, словно сравнивая их двоих на предмет родственных уз.

– Сурен, – представился Сухой, протягивая ошарашенной даме руку.

Да, на братьев они походили мало, даже на двоюродных с большой натяжкой: здоровенный, голубоглазый, светловолосый Бонд и Юрий – жилистый, зеленоглазый, еще и рыжеволосый.

– Очень приятно, Арина, – после скорого рукопожатия девушка недоверчиво заулыбалась. – Надо же, Джеймс и Сурен, – отвернувшись, покачала она головой. – Как необычно.

– А что, у нас отцы разные, – решил исправить ситуацию Бонд. – Вот у Сурена сразу видны кавказские корни. А что поделаешь? Это жизнь, мама горца полюбила.

«Заткнись уже, тупица! Какой горец? – еле сдерживался Юрий, недоумевая от своего напарника имбецила. – Здесь скорее ирландский тролль постарался. Джеймс хренов! Он-то у нас не иначе, как английский лорд! Мать его, влюбчивую женщину».

Глава 6. Арина

Уже после обеда от него пришло порядка десяти сообщений, где Артем писал, что ужасно соскучился, очень ждет встречи, что знает прекрасный ресторан на берегу, где мне непременно понравится, что хочет услышать мой голос, и будет ждать у отеля в восемь вечера.

А еще прислал безумное фото, где демонстрировал свою находку в виде огромного краба, который вот-вот отхватит руку жуткими клешнями. Но ему до этого словно не было никакого дела, в объектив смотрела абсолютно счастливая физиономия, белоснежная улыбка в пол-лица и светло-голубые глаза, что так выделялись на фоне загорелой кожи. Глаза, в которых сияло настоящее солнце.

Теперь, когда я осознала, что иду на настоящее свидание, меня накрыло волнение, давно забытое и столь приятное. Глядя на свое отражение в зеркале, мне впервые за последнее время захотелось воспользоваться содержимым косметички. А, может, где-то отозвалось влияние Светочки? Нет, я и так выглядела неплохо. Мои шоколадные волосы выгорели на солнце и приобрели легкий золотистый оттенок. За эти месяцы переживаний я немного похудела и скулы выделялись больше обычного. Кожа удачно отливала бронзой. У меня всегда был красивый загар, как у мамы.

Добавила немного румян, накрасила ресницы, подвела глаза. Мне кажется, или в них снова появляется этот блеск, отличающий по-настоящему живых и счастливых людей? А вот и моя любимая туалетная вода. Вдруг поймала себя на мысли, что соскучилась по этому аромату. Надела нежно-голубое платье, босоножки в тон, нанесла блеск для губ. Вот я и готова.

Что ж, Артем, не испугался естественной красоты, надеюсь, ты и сегодня оценишь мои старания? Хотя, Светочке все равно бы не понравилось.

Не успела я выйти из дверей отеля, Артем закружил меня в объятьях.

– Извините, вы случайно не видели здесь одну девушку с удивительными глазами цвета океана? Интересно, вы так на нее похожи. Вы случайно не близняшки? Не угадал? Тройняшки?!

С этими словами он словно волшебник-иллюзионист достал откуда-то из-за спины распустившийся бутон белой орхидеи, в цвет его рубашки, и, довольный собой, закрепил его в моих волосах.

– Да ты настоящий волшебник. Но не телепат, увы.

– Я и сам знаю, что ты одна такая, – Артем взял меня за руку и повел в одному ему известном направлении. – Полетели, птичка, сегодня у нас обширная программа.

После двадцати минут неспешной и веселой прогулки мы были на месте и прошли по дорожке из факелов, которая вела ко входу в ресторан. Он расположился у самой воды, а частично и на воде, на плавучей платформе. По периметру проходила подсветка из необычных кубических фонариков, закрепленных на деревянных перилах. На веранде над плетеными столами и стульями из ротанга красовались разноцветные зонтики, на столах были расставлены цветы и свечи. Романтично.

Прошли в следующее помещение. Оформление интерьера здесь было выполнено в африканском стиле. На стенах орнаменты и картины с африканской тематикой, силуэты животных и изящных девушек с подносами на головах или с кольцами на шее, запечатленных за выполнением ритуальных танцев.

Все это время Артем вел меня за руку, остановившись у столика, где открывался прекрасный вид на закат. Тогда он отодвинул для меня стул, предлагая присесть, и сам занял место напротив.

– Здесь великолепно готовят морепродукты. У тебя же нет аллергии?

– Нет.

– Есть какие-то предпочтения или готова к экспериментам?

– Ты что-то задумал?

– Возможно. Ну так как?

– Хорошо, я заинтригована.

– Тогда приготовься к гастрономическому приключению.

К нам подошел официант, но Артем попросил позвать шеф-повара. Через минуту к нам вышел шеф, афроамериканец лет сорока, крупный мужчина с приятными чертами лица, в фартуке и забавном поварском колпаке. Они оказались знакомы и, видимо, хорошо. Пожали друг другу руки и Жак, как выяснилось позже, так и звали шефа, громко смеясь, похлопал Артема по спине.

Мужчины, о чем-то шутя, заговорили на французском. С английским я давно была на «ты», говорила свободно и почти без акцента. А вот с французским дружбы никак не получалось. Однажды, правда, за меня взялась Мари и дело удалось сдвинуть с мертвой точки, но дальше основных фраз, которые не дадут несчастной туристке бесследно потеряться и умереть с голода где-нибудь на Елисейских полях, так и не пошло.

Артем, насколько я поняла, представил меня Жаку, тот ответил комплиментом и любезно поцеловал мою руку. Затем мой рыцарь, очень выразительно и тщательно жестикулируя, что-то объяснял Жаку, и эти двое неоднозначно поглядывали в мою сторону. Жак кивал, выражая согласие, или отвечал с непонятными нотками в голосе.

Когда шеф ушел, Артем, весь такой загадочный, присел на свой стул. Я сгорала от любопытства.

– Что такого сказал Жак? Я не очень хорошо знаю французский, если честно, почти совсем не знаю, – призналась я.

Он изучающе посмотрел на меня, а через секунду его взгляд стал полон грусти и сочувствия.

– Что-то случилось?

– Жак рассказал, что вчера ночью его тетушка, живущая на острове Праслин, забрела в заповедник, где растут пальмы Кокодемер и сорокакилограммовый морской кокос, плод в виде зад… – он запнулся и продолжил, – в виде ягодиц, которые растут на десятиметровой высоте, упал бедняге прямо на ноги и раздробил кости ступней, – Артем тяжело вздохнул. – Чудом осталась жива бедняжка.