Алекс – ученик чародея

Мимо проплывали благородные лебеди, чинно скользя по водной глади пруда и не обращая внимания на столпившихся зевак.

Пучеглазые лягушки, как подводные лодки, высовывались из воды, наблюдая за происходящим. Кое-где, выбравшиеся на камни огромные жабы с пупырчатой кожей, наблюдали за беспечными комарами и мошками, летающими у поверхности воды, чтобы позавтракать зазевавшимся насекомым.

– Папа, смотри! – воскликнула Мария. – Я видела рыбку!

– Наверное, тебе показалось, – спокойно отреагировал Алексей Фёдорович. – Здесь одни только лягушки!

– Нет! Я тоже видел! – не сводя глаз с девочки, заявил Алекс.

Марии было приятно, что он её поддержал. Она наградила мальчика улыбкой и нежным взглядом. Алекс помнил этот взгляд! Невыносимая тоска сжала его сердце. Как будто почувствовав, что между детьми что-то происходит, Алексей Фёдорович с раздражением сказал:

– Я хотел посмотреть окрестности! Вон там «Колесо обозрения»! Идёмте!

С высоты птичьего полёта был виден весь парк и его окрестности.

– Смотрите! – сказала девочка, восхищаясь панорамой. – Мы выше деревьев!

– А вон там мой дом! – показывая пальцев в сторону многоэтажных домов, сказал Алекс.

Мужчина молча наблюдал за детьми, как будто делая для себя какие-то выводы.

Оказавшись на земле, они решили, что хотят покататься на машинках. Мария оказалась очень ловкой и с лёгкостью обгоняла Алекса на поворотах, но его это ничуть не расстраивало. Они шутили и смеялись, получая от общения огромное удовольствие, и чем больше они сближались, тем задумчивее становился Алексей Фёдорович. Пока дети бегали и резвились, он отошёл в сторонку и присел на скамейку под большим деревом. Его огромные, раскидистые ветви создавали приятную тень. Внезапно из дупла высунула мордочку белка. Она подёргала своим носиком, пытаясь уловить запах чего-нибудь съестного, но ничего не учуяв, снова спряталась из виду. Очевидно, постоянные посетители знали, где она живёт, и частенько приносили ей лакомство, но не в этот раз. Алексей Фёдорович даже её не заметил. Внимательно наблюдая за Алексом, он как будто решал для себя какую-то задачу.

– Папа, я проголодалась! – заявила вдруг девочка.

– Я тоже!

– Отлично! – выдавливая из себя улыбку, сказал мужчина. – Я рад, что вы нагуляли аппетит. Идёмте в кафе!

Они нашли уютное местечко за круглым плетёным столиком на открытой веранде. Они заказали большую пиццу с морепродуктами, салат, картошку фри, а так же каждому по молочному коктейлю. Едва Алекс успел прожевать кусок пиццы, как Алексей Фёдорович его спросил:

– А как тебе наш подарок? Понравился?

– Подарок…, – растерялся мальчик.

– Да! Тот, что мы вчера тебе подарили!

– Простите, но я не успел его открыть и посмотреть, – извинился мальчик. – Наверное, это некрасиво с моей стороны, но я просто хотел посмотреть новый телефон, а потом…. я так увлёкся, что забыл обо всём на свете.

– О, не извиняйся! – с облегчением выдохнул мужчина. – Сегодня посмотришь!

– Конечно! Вот как вернёмся домой, так сразу и открою. А что там?

– Пусть это будет сюрпризом!

– Пап, а что там? – спросила Мария и притворно надула губки – Ты даже мне не показал!

– Потому что это не твой сюрприз, – сказал мужчина, и раздражённо добавил. – Доедайте и возвращаемся домой! Алекса, наверное, уже родители дома заждались. Я сказал, что мы погуляем пару часов, а уже полдня прошло.

46.

Вернувшись, Алекс хотел сразу же рассказать маме, как замечательно они провели время, но в квартире никого не было.

– Возможно, они ушли в магазин, – сказал Алексей Фёдорович. – Мы подождём их вместе! – Да, конечно! – подхватил мальчик. – Проходите, пожалуйста!

Ему очень хотелось побыть с Марией ещё какое-то время, поэтому он с радостью проявил гостеприимство. Без тени смущения, Алексей Фёдорович прошёл в детскую комнату и принёс Алексу тяжёлый свёрток в подарочной упаковке.

– Открывай! – приказал он.

Суровое лицо мужчины говорило о том, что он ждёт подчинения. Растерявшись от внезапной перемены, мальчик взял подарок. Непослушными, дрожащими пальцами он стал срывать обёртку. Внутри была та самая книга.

– Этого не может быть! – воскликнул Алекс, отбрасывая ненавистную книгу в сторону. – Я уничтожил её! Это всё неправда!

Внезапно, словно огненной стрелой в мозгу пронеслась мысль. Он вспомнил слова Алексея Фёдоровича «Прошлое помнит лишь тот, кто меняет будущее…». В голове мысли путались и судорожно пытались выстроиться в единую логическую цепочку: «Если будущее изменил я сам, то откуда отец Марии знает, что было другое прошлое? Как он может знать, что я был его учеником? Откуда взялась снова эта книга? Почему он мне её дал? Зачем я здесь?». Алекс посмотрел на Алексея Фёдоровича, но как только их глаза встретились, его сознание стало проваливаться в бездну. От невыносимой головной боли ему пришлось зажмурить глаза и стиснуть зубы. Когда он открыл их, то понял, что снова находится в комнате, где на окровавленном матрасе лежало безжизненное тело его любимой. В руках у него был нож, на который из порезанного запястья струилась кровь. Он нашёл на полу какую-то тряпку и туго забинтовал свою руку. Попытавшись встать, он вдруг почувствовал слабость и головокружение, но всё же нашёл в себе силы и двинулся к выходу. У самой двери он услышал голос Марии:

– Алекс!

Обернувшись, он увидел, что девушка была всё так же бездыханна, а у тела склонилась Тень.

– Алекс! – снова заговорила Тень, но уже своим голосом. – Я же говорил, что могу вернуть тебе любимую. Я показал тебе другую жизнь, которой ты бы мог жить.

– Это было иллюзией?

– Да! – с гордостью проговорила Тень. – Я лишь дал тебе почувствовать то, о чём ты всегда мечтал – спокойная и размеренная жизнь с мамой и папой. И потом… я вернул тебе Марию.

– Мария лежит здесь! И она мертва! Я потерял своего сына! Ты отобрал у меня всех, кого я любил. Чего ты ещё от меня хочешь? Почему ты всё ещё жив, ведь я уничтожил твою проклятую книгу?

– А вот это правильный вопрос!

Тень исчезла. И Алексу начало казаться, что всё происходящее с ним какой-то глупый и страшный сон, и он вот-вот проснётся. Но реальность была на самом деле ужасной: его любимая умерла, его сына украли, а он не понимал, что ему делать. Выйдя на улицу, он почувствовал, как пурга хлещет его по лицу мелкими колючими снежинками, а мороз пытается пробираться под одежду. Не обращая внимания на то, что замерзает, Алекс решительно направился к амбару. Как он и думал, ни лошадей, ни саней не было. Понимая, что в такую погоду Эльза с Иоганном не могли уехать далеко, да ещё с новорожденным ребёнком, он решил подождать до утра с поисками. От потери крови Алекс чувствовал слабость во всём теле, поэтому вряд ли он мог применять магические способности или пускаться в погоню. Вернувшись в дом, он упал на пол, потеряв сознание. Измученный страданиями, ослабленный он пролежал так целые сутки.

Очнувшись, Алекс почувствовал, как сильно он замёрз. Печь давно остыла, и в доме было очень холодно. Взглянув на порезанное запястье, он положил свою ладонь на рану и проговорил заклинание:

– Кровь моя,

Не подведи меня,

Пусть затянутся раны,

Тело не будет рваным.

Порез на глазах затянулся, и он сразу же почувствовал себя лучше. Войдя в спальню, где всё ещё лежало тело девушки, Алекс подошёл поближе.

– Я обещаю тебе, любимая, что я всё исправлю! – сказал он, глядя в её мёртвые остекленевшие глаза.– Я обещаю тебе, что мы снова встретимся! Пусть в другой реальности, пусть хоть на другой планете, но я найду тебя, и мы снова будем вместе! Я тебе обещаю!

В его глазах не было слёз. Была лишь горечь утраты, отравляющая душу. Наклонившись, он поцеловал её в холодный лоб и покинул дом.

За ночь пурга улеглась, и теперь весь двор и окрестности были покрыты белоснежными сугробами, которые искрились и слепили глаза в лучах солнечного света. Где-то вдалеке слышались радостные крики деревенских детей, которые играли в снежки и катались на самодельных санках, но пережитая трагедия унесла с собой всю радость жизни, поэтому Алекс стоял и молча смотрел на дом, в котором умерла частичка его сердца. Не имея возможности похоронить Марию, он решил, что погребальный костёр будет достойным прощанием. Сделав глубокий вдох, он поднял руки и вытянул перед собой. Первые искры огня появились на крыше дома, и вскоре старую деревянную постройку пожирало пламя, превращая в прах мечты и надежды. Алекс покидал деревню, идя быстрым и уверенным шагом, не оглядываясь.

Он шёл, куда глаза глядят, без чёткой цели и направления. Ему просто хотелось побыть одному. Добравшись до леса, он развёл костёр и, устроившись на обрубленных и сложенных ветвях сосен, задумался: «Почему книга появилась в другой реальности? Почему Тень невозможно уничтожить? Если допустить, что Иоганн и Эльза воспитают моего сына, как Самюэля, то я не смогу ничего изменить! Боже, я схожу с ума….!» Он обхватил голову руками, пытаясь найти хоть какое-то решение, но ничего не приходило в голову.

– Почему я не вижу главного? – сказал он вслух, подкладывая ветки в огонь. – Почему у меня такое чувство, что я что-то упускаю? Даже в другом будущем снова появилась проклятая книга! Книга…. книга…. Как же её уничтожить навсегда? Я не избранный, поэтому не смогу. Но тот, кто сможет – не захочет! Какой-то замкнутый круг! Уж, лучше бы её никогда не было!

Немного помолчав, он повторил:

– Никогда не было…. Ну, конечно! Если я не позволю эту книгу создать, то её никогда не будет существовать! Я должен попасть в прошлое!

Затушив костёр, Алекс вышел из леса и оказался посреди заснеженного поля. Встав на колени, раскинув руки в стороны, он призвал все свои силы для совершения магического ритуала. Юный чародей не был уверен в своих силах, потому что прыжок в прошлое на тысячу лет вряд ли кто-то пробовал сделать до него, но решение было принято. Стараясь уловить ощущения своей энергии и нащупать связующее звено пространства и времени, он почувствовал, как его мозг готов был взорваться. Земля под ногами задрожала. В глазах потемнело, его тело обмякло и он, потеряв сознание, словно срезанный под корень стебель, повалился на землю.

47.

Очнувшись, Алекс понял, что лежит на земле, в том же самом запорошенном снегом поле. Решив, что перемещение ему не удалось, встал и огляделся. К нему быстро приближались трое всадников. Решив, что это кто-то из деревни разыскивает его или Иоганна, чтобы сообщить новость о пожаре, он не стал убегать и прятаться. По мере приближения, он разглядел, что всадники вовсе не были похожи на односельчан. Это были мужчины в длинных шерстяных плащах, закреплённых на плечах какой-то железной штукой, похожей на брошь. Их лица были наполовину скрыты под густыми усами и бородой, а волосы на голове странно торчали, напоминая то ли башню, то ли гнездо. В руках у каждого был деревянный щит, обтянутый кожей. На талии побрякивал богато украшенный бляшками пояс с ножнами для меча. Подъехав поближе, они начали спорить между собой, то и дело, показывая пальцами в сторону Алекса. Несмотря на то, что незнакомцы говорили очень громко, он не смог разобрать ни слова. Наконец, они подъехали ещё ближе. Один из мужчин спешился и, подойдя к Алексу поближе, без предупреждения ударил его кулаком в челюсть. Тот рухнул, как подкошенный.

Сквозь ноющую боль, приоткрыв глаза, Алекс увидел, что находится в какой-то деревне. Он лежал со связанными руками и ногами, облокотившись о стену чьего-то жилища, представляющего собой хижину из сплетённых жердей, обмазанных глиной. Крыша была покрыта соломой. Вход закрывала звериная шкура. Над самым входом висело четыре головы. Это были человеческие останки, некоторые из которых почти истлели, обнажая кости черепа. Возле жилища стояла большая дубовая бочка для сбора дождевой воды. Оглядевшись кругом, Алекс насчитал около двух десятков таких домов. По деревне ходили люди, совершенно не обращая на него внимания. Стройные женщины, подчёркивали свою талию узкими поясами. Почти у каждой на запястьях были массивные браслеты, а на шее звенели украшения, либо поблёскивали бусы из янтаря. От холода их спасали шерстяные плащи с яркими рисунками.

Своё будущее Алекс представлял смутно, но его всё же радовало, что эти дикари не убили его сразу. Из хижины вышел мужчина, в котором юноша сразу же узнал бородача, ударившего его. Несмотря на то, что мужчина не был крепкого телосложения, он легко схватил пленника за шиворот и втащил в хижину. Внутри помещения, состоящего из одной комнаты, были две женщины. Одна сидела в углу и растирала нехитрым приспособлением зёрна в муку. Другая женщина, значительно старше первой, сидела у очага посреди хижины и помешивала в котле жареное мясо кабана, аромат которого наполнял всю хижину. Следом в хижину зашёл старик. Он склонил почтительно голову и присел у входа. Бородач дал ему знак подойти поближе. Алекс не понимал, о чём они говорили между собой, но вскоре седовласый мужчина обратился к нему на каком-то германском диалекте. Из его слов он разобрал, что он теперь раб этого бородатого мужчины, поэтому должен делать всё, что ему прикажет хозяин или его голова украсит хижину. Алекс закивал головой в знак того, что он понимает.

– А кто они? – спросил он.

– Это кельты – жестокие и кровожадные воины! Твоего хозяина зовут Агнаман. Он один из лучших воинов! И скоро…. Скоро ты пожалеешь, что тебя сразу не убили. Ради своих Богов они приносят в жертву пленников, подвергая их пыткам и сжигая на костре.

Хозяин поднял руку, и старик тут же замолчал и опустил голову. Вскоре ужин был готов, и пожилая женщина привела откуда-то двух подростков лет двенадцати и пятнадцати. Обе женщины, хозяин и мальчики сели у костра на разостланных меховых шкурах и с наслаждением начали поедать мясо. Алекс только сейчас понял, насколько он голоден, но их приглашать к трапезе никто не собирался. Они тихонько сидели у входа. Когда семья наелась, то к котлу разрешили подойти рабам. На их счастье там оставалась несколько кусков мяса. Алекса развязали и позволили поесть.

– Кто ты? Откуда ты? – обратился Агнаман к Алексу, делая жест старику, чтобы тот переводил каждое слово.

– Меня зовут Алекс. Я пришёл издалека, – уклончиво ответил он.

– Откуда?

– Далеко на востоке есть славянские племена.

– Не слышал о таких! – удивился Агнаман. – Почему ты говоришь на языке германских племён?

– Я был в плену, – солгал Алекс. – Научился говорить на их языке.

– Хорошо! Старик тоже научился говорить. Он научит и тебя говорить по-нашему. Будешь помогать по хозяйству. Но, запомни! Если от германцев ты убежал из плена, то отсюда ты не уйдёшь! Я сам отрублю тебе голову.

По выражению лица старика, едва успевающего переводить, Алекс понял, что хозяин не шутит. Агнаман сделал рукой жест, который означал, что разговор окончен, и рабы снова уселись у самого входа в хижину, а члены семьи расположились у очага. Время от времени мальчишки с любопытством поглядывали в сторону Алекса, пытаясь рассмотреть его необычную, по их меркам, одежду.

– А кто эти женщины? – спросил потихоньку юноша.

– Старуха – это его мать, а та, что моложе – жена, – ответил старик. – А эти мальчишки – его сыновья. Ты не смотри, что они ещё дети! У каждого из них уже есть военные трофеи. И любой из них с удовольствием отрубит тебе голову.

– Просто так? Без повода?

– Ты теперь их раб, – ухмыльнулся старик. – Чем не повод?

– А почему именно голова? Почему просто не убивают?

– Голова – это жилище души! Отрубив голову, они верят, что враг уже не сможет ожить, потому что после смерти душа может переселиться во что-нибудь.

– Например, в книгу! – забыв об осторожности, громко сказал Алекс.

– Эй, вы! – крикнул им Агнаман. – Хватит там шептаться! Принесите дров!

Мужчины покорно отправились исполнять приказание. Уже смеркалось, и вокруг деревни были разложены большие костры, к которым иногда подходили вооружённые мужчины.

– Кто это?

– Это дозорные, – пояснил старик. – Каждую ночь обязательно кто-то дежурит. Огонь отпугивает волков и других хищников, да и неприятель видит, что деревня охраняется.

– Неприятель?

– О, да! Здесь постоянно случаются набеги. Дело в том, что в округе очень много кельтских племён, но все они разрознены. Кельты часто переселяются с места на место. Одна часть племени может отделиться и присоединиться другому племени. Так что те, кто уходят – уходят не с пустыми руками. В основном воруют скот, но могут и женщин угнать в рабство, поэтому кельты чаще спят с мечом, чем со своими жёнами. А в период военных походов так и вовсе друг с другом.

– Как это!?

– Вот такие у них обычаи!

– То есть вот так! Друг с другом?

– Почему тебя это так удивляет? Ты в первый раз слышишь об этом?

– Нет, но я всегда думал, что это развитие цивилизации повлияло на то, что мужчины стали делить ложе с мужчинами.

– Ты слишком мудрёные слова говоришь, – почесав затылок, раздосадовано произнёс старик. – Я не понимаю.

– Ладно, забудь!

Недалеко от хижины лежали брёвна и сучья, собранные в лесу. Благодаря опыту, приобретённому в доме Иоганна, Алекс ловко нарубил дров. Старик, собрав в охапку столько, сколько смог унести направился в хижину, и юноша отправился за ним. Вскоре вся семья улеглась спать на соломенные тюфяки, лишь Алекс не мог сомкнуть глаз. Он думал о том, что ему будет очень сложно найти Чародея, который изготовил ту самую книгу. Сквозь храп старика, он услышал звуки, которые невозможно было спутать ни с чем. Агнаман, уверенный в том, что все уже уснули, решил заняться любовью со своей женой. Это не было похоже на чувственное удовольствие, праздник души и тела, которое было у него с Марией. Скорее напоминало чем-то животное совокупление, когда пристроившись сзади, целью мужчины было лишь быстрее закончить. Юноша вспомнил Марию: её глаза, её волосы, запах её тела. Сердце сжалось от боли и тоски. Ему безумно её не хватало. Он был готов завыть, как раненный зверь, но вместо этого, закрыв глаза и поджав колени, попытался уснуть.

48.

Прошло три месяца. Понемногу Алекс привыкал к новой жизни. Он пас скот, помогал с тяжёлой работой по дому и выполнял все поручения членов семьи Агнамана. Его усердия по изучению кельтского языка не прошли даром, да и старик оказался хорошим и терпеливым учителем. Юноша мог понимать всё, что ему говорят, но сам пока изъяснялся короткими и простыми предложениями. Помимо воинов, таких как его хозяин, в деревне жили и ремесленники, занимавшиеся изготовлением различных металлических застёжек, пряжек и украшений. Жена хозяина часто заходила к таким ремесленникам, подбирая себе какую-нибудь безделушку, или просила сделать что-либо специально для неё. Однажды она послала Алекса забрать свой заказ, и ему удалось видеть, как мастер изготовил фибулу – крепление похожее на брошь. Сначала огрубевшими пальцами мужчина вылепил из воска модель будущего изделия, затем обмазал его глиной и подверг обжигу. Стекая, растаявший воск капал на руки мастера, но тот, увлечённый работой этого не замечал, наполняя застывшую глиняную форму расплавленной бронзой. Чтобы достать готовое изделие мастер разбил глиняную оболочку, и в руках оказалась уникальное украшение. За то, что Алекс задержался, ему досталось несколько ударов плетью.

За время, проведённое в кельтской деревне, пленник успел хорошо понять уклад родоплеменного общества, где наравне со знатью самыми главными считались друиды. Их боялись и почитали. В их власти было судить и предавать смерти преступников, делать ритуальные жертвоприношения в дар Богам, обожествляя деревья, реки, горы, а так же учить детей. Однажды рано утром, отправляясь на пастбище, Алекс увидел издали седовласого старика с длинной бородой, одетого в длинную холщёвую рубаху, подпоясанную обычным кожаным ремешком, и хотел к нему приблизиться, но старший сын Агнамана, Гверн, его остановил.

– Как ты смеешь! – закричал он, замахиваясь плёткой. – Знай своё место, раб! Ты приблизишься к мудрому Аэду лишь во время жертвоприношения, если тебе будет оказана такая честь!

– Я прошу прощения, хозяин! – вступился за любопытного юношу другой пленник. – Это я не объяснил ему, кто такой мудрый Аэд!

– Прошу прощения! – подхватил Алекс. – Наверное, упоминание Аэда лишило меня разума, и я поддался порыву рассмотреть друида лучше.

Не уловив иронии в словах Алекса, лицо Гверна смягчилось и рабам лишь досталось по паре ударов.

– Отправляйтесь на пастбище! – приказал он. – Иначе останетесь сегодня без еды!

Бестолковые свиньи то и дело разбредались по полю, так и, норовя сбежать в лес, где у корней многолетних дубов с прошлого года сохранились жёлуди. Алекс и его друг по несчастью изо всех сил старались собрать свиней вместе, не понимая, чем их не устраивает сочная весенняя трава. Никто из них не заметил, как из леса показалось волчья стая, внимательно наблюдавшая за происходящим. Внезапно, как по команде, несколько хищников кинулись на свиней.

Так случилось, что старик стоял ближе к лесу и не заметил, как со спины на него накинулись волки. Своими клыками они рвали на нём ветхую одежду и, добравшись до горла, вцепились в него мёртвой хваткой. Алекс заметил опасность слишком поздно и не успел помочь старику, истекающему кровью. От страха разбежавшиеся свиньи, едва не сбили его с ног. Оглядевшись, он увидел, как бесстрашно, вооружённый лишь плетью, Гверн кинулся на волка, схватившего за ногу одну из свинок, которая отчаянно визжала. Подростку удалось отбить добычу, но разъярённый хищник не собирался отступать. Волк оскалил зубы и кинулся на обидчика. К нему присоединилось ещё двое. Несмотря на то, что Гверн отчаянно сопротивлялся, они повалили его на землю и принялись рвать его плоть. Понимая, что без применения магии ему не справится, Алекс закрыл глаза, вскинул руки и мысленно представил, что его руки дотягиваются до шеи животного. Хруст ломающихся костей заставил его снова открыть глаза. Он увидел, что рядом бездыханно лежат два хищника, так и не успевшие добежать до него, а на истекающим кровью мальчике, ещё три.

– Гверн! Гверн! – в испуге закричал Алекс, глядя на его безжизненное лицо. – Очнись же!

Оглядев рваные раны, он понял, что до деревни он не успеет его донести, слишком много крови тот потерял. Приоткрыв глаза, подросток хотел что-то сказать, но из горла хлынула кровь, и он стал отчаянно захлёбываться.

– Ну, уж нет! – воскликнул Алекс. – Ты не умрёшь!

Опустившись на колени перед израненным телом Гверна, он сильно потёр ладони друг об друга так, что между ними образовалось ощущение тепла и покалывания. Проводя ладонями от раны к ране, он представлял, как останавливается кровь и ускоряется процесс заживления, одновременно произнося заклинание:

– Будет жизнь дарована!

Судьба, что уготована

Отступит и уйдёт,

И жизнь снова вернёт!

Через пару минут Алекс понял, что подросток больше не истекает кровью. Он лежал спокойно, без признаков жизни, но спустя пару минут он глубоко вздохнул и он открыл глаза. Взгляд Гверна был направлен не на спасителя, а куда-то поверх его головы. Испугавшись, что не все волки повержены, Алекс обернулся и увидел за спиной Агнамана.

– Ты друид? – спросил тот сурово. – Почему ты мне сразу об этом не сказал?

– Я так понимаю, Вы там давно стоите.

– Когда свиньи стали бегать по деревне, то я сразу понял, что случилась беда, и поспешил сюда. И что же я вижу? Одним взмахом руки ты убил стаю волков и спас моего сына! Ты друид?

– Нет! – спокойно ответил Алекс. – Я не друид. Я не знаю магии друидов, но я обладаю другими способностями. А теперь помогите мне поднять Гверна и отвести его домой! После потери крови ему нужен покой.

Как будто только сейчас заметив сына, Агнаман подошёл к нему и обнял, крепко прижав к себе. Очевидно, это было всё, на что способен суровый воин, проявляя теплоту чувств.

– Ты спас моего сына! – сказал мужчина, глядя в глаза Алексу. – Жизнь за жизнь! Ты больше не мой раб. Если ты захочешь, то можешь уйти к своему народу. Но если захочешь остаться, то будешь мне братом и разделишь место у очага, как равный!

– Спасибо за такие слова! Я останусь.

49.

Слух о чудесном спасении Гверна в мгновенье распространилась по всей деревне. Те жители, которые не удостаивали Алекса даже взглядом, теперь спешили к хижине Агнамана, чтобы рассмотреть чародея.

– Расступитесь! Расступитесь!– послышалось из толпы.

К хижине шёл Великий друид Аэд. У входа его вышел встречать сам Агнаман.

– Приветствую тебя!

– Как ты мог нарушить правила? – строго спросил седовласый старик, пронзая собеседника взглядом. – Ты же знаешь, что до дня празднования Бельтайна выпас скота запрещён! Хвала Богам, что они покарали лишь твоего сына, а не всю деревню!

– Боги милостивы, – пряча глаза, тихонько проговорил Агнаман. – Мой сын жив. Мой раб своей магией спас его.