Алекс – ученик чародея

При дневном свете можно было хорошо разглядеть аккуратный домик и двор, посреди которого стояла деревянная телега без колеса. Рядом возился хозяин, и Алекс прямиком направился к нему, а Мария пошла к сараям, расположенным чуть дальше.

– Почему нельзя всё починить с помощью магии? – спросил Алекс. – Это проще и быстрей!

– Наверное, так и есть, – ответил Иоганн. – Там, откуда ты приехал, можно открыто использовать магию?

– Нет. Это будет выглядеть странно.

– А если поймут, что ты чародей, что с тобой сделают?

– Наверное, ничего.

– Здесь всё по-другому! За одно подозрение в колдовстве меня с женой сожгут на костре. Поэтому мы используем магию крайне редко, чтобы не навлечь на себя беду. Тебе я тоже запрещаю!

– Хорошо.

– И ещё… твоя девушка очень красивая. Лучше со двора пусть не выходит. Завистников слишком много. Не хочу, чтобы её сожги на костре, как ведьму.

– Хорошо.

– Ну, если понял, то принимайся за работу.

Мария, подойдя к хозяйственным постройкам, облокотилась на изгородь загона для гусей и кур. Всё было сделано добротно, но без излишеств. Судя по всему, хозяева были зажиточными крестьянами.

– Изволила, наконец-то проснуться, герцогиня?

– Я не герцогиня, – возразила девушка, не зная, как реагировать на недовольный тон хозяйки.

– Вот и не забывай об этом! – смягчилась Эльза. – Мы живём своим трудом, поэтому у нас всегда есть хлеб на столе. Ты будешь помогать мне по хозяйству. У нас четыре козы и десять свиней. А ещё овцы.

– А коровы нет?

– Держать корову трудно. Нужно много сена. Но козье молоко тоже вкусное!

– Да, конечно! – поддержала девушка, и, не удержавшись, поинтересовалась. – Вы живёте только вдвоём. Зачем вам столько хозяйства? Трудно, наверное, без помощников?

– Да, помощников нет. У нас было двое детей, но они умерли. Больше Бог нам не дал. А хозяйство часть продаём, часть оставляем себе, а часть отдаём юнкеру в качестве оброка.

– Юнкеру?

– Да. Это наш помещик. У нас есть свой надел земли, но мы прикреплены к поместью. Два раза в неделю нужно отбывать барщину.

– Отбывать барщину?

– Да. Идти и работать у помещика. Когда муж уходит, то справляться одной с хозяйством становится и вовсе трудно, но я не жалуюсь. После тридцатилетней войны, когда голод и болезни свирепствовали в деревнях и городах, когда люди бежали с насиженных мест, куда глаза глядят…. В общем, мы живём хорошо. А теперь вот и помощники есть!

– Боюсь, помощница с меня никакая!

– Ничего, милая, – возразила женщина. – Всему научишься. Сейчас с хозяйством управимся, да обед пойдём готовить.

30.

– Боже, у меня сейчас ноги отвалятся! – сказала Мария и рухнула на соломенный тюфяк. – У меня даже нет сил, чтобы снять одежду.

– Я тебе помогу, – игриво ответил Алекс.

– Нет, только не сегодня!

– Не волнуйся! Я приставать не буду, потому что устал не меньше твоего.

– Алекс, мы здесь уже целый месяц! Ты ведёшь себя так, как будто эта средневековая сельская жизнь при свечах и есть наше предназначение! Нас, наверное, дома уже в розыск подали. А что с нашими друзьями? А тётушка Даша? Ты, вообще, хочешь вернуться домой?– гневно спросила девушка.

– Я хочу вернуться не меньше твоего, но я не знаю как! Пока не знаю. И потом… дома нас разыскивают не только наши друзья, но и Самюэль. Не забывай об этом!

– Я так и думала, что тебя здесь всё устраивает!

– В последнее время, ты стала очень раздражительной, – как можно спокойней сказал Алекс. – Нам обоим сейчас нелегко и не нужно срывать свою злобу на меня.

– Я не злюсь! – громко заявила Мария, и из её глаз неожиданно для неё самой хлынули слёзы.

Ничего не говоря, Алекс подошёл, нежно её обнял и прижал к себе. Чувствуя, как намокает его рубашка, он спросил:

– Ты решила устроить всемирный потоп?

– Я…я…, – всхлипывая, прошептала она. – Я так больше не могу…

– Потерпи, родная! Всё образуется!

Когда Мария успокоилась и уснула у него на груди, Алекс ещё долго не мог сомкнуть глаз. Тревожные мысли уже давно не покидали его. Решив жениться в восемнадцать лет, он не предполагал, что нужно будет нести ответственность за другого человека. Будь они сейчас в московской квартире, он бы не задумался об этом, но сейчас…. Когда от его решений зависит не только благополучие, но и жизнь любимой женщины…. Он понимал, что не может принимать опрометчивых шагов, а к взрослым и обдуманным решениям он был ещё не готов. В какой-то степени он был даже рад, что они находятся в деревне. Для Марии, пережившей такой стресс, потерю отца, серые унылые будни были наилучшим лекарством. Он заметил, что свежий воздух пошёл ей на пользу. Она слегка поправилась и даже грудь немного увеличилась, но Мария не позволяла почему-то к ней даже дотрагиваться, ссылаясь, что ей больно и неприятно. Алекс решил, что такая реакция – это последствия стресса и, решив оставить зону груди до лучших времён, с удовольствием наслаждался другими частями е прекрасного тела. Сексом они занимались теперь не так часто, как хотелось бы. Тяжёлая физическая работа отнимала все силы, но украдкой, пока хозяева отлучались по делам, они с удовольствием навёрстывали упущенное. Алекс, закрыв глаза, с нежностью в сердце вспомнил, как пару дней назад они, уединившись в амбаре, на сеновале занимались любовью. Мария только что подоила коз, и от неё так вкусно пахло молоком, что он не удержался и задрал ей длинную юбку.

– Что ты делаешь? – возмутилась девушка. – Мне нужно отнести это молоко в дом.

– За пятнадцать минут молоко не скиснет, а я скисну, – сказал Алекс, сделав при этом «кислое» лицо.

– Это шантаж?

– Да.

– Так нельзя! Я не могу подводить хозяйку. Они к нам очень добры.

– Конечно, добры! Мы вкалываем на них с утра до вечера. Я хочу награду!

– Насчёт награды не знаю, но поощрение ты заслужил.

Мария подошла и нежно его поцеловала. Решив, что это сигнал к действию, он, резко подхватив её на руки, повалил её на стог сена. Падая, она зацепила ведро с молоком, стоящее у её ног.

– Что ты наделал? – возмутилась девушка, глядя как ручьи белой жидкости, растекаются по земле.

– Зато теперь не нужно торопиться относить молоко в дом!

– Ты просто невозможен!

Но последней фразы Алекс уже не слышал. Он, с наслаждением, стаскивал её рубашку, оголяя ей плечи и грудь. Крепкими руками он сжал её бёдра и, не успев опомниться, Мария почувствовала, как он проник в неё, не особо заботясь, готова ли она. Он был слишком напорист и груб, но ей нравилось. Когда Алекс навалился на неё всем телом, она чувствовала, как колкие соломины впивались ей в спину, но не останавливала его. Его страсть разжигала в ней ответную реакцию. Желая помочь ей достичь удовольствия не меньше, чем он сам, он прервал акт и положил свою руку ей между ног. Положив два пальца так, что они могли сжимать её половые губы снаружи, третьим пальцем он плавно водил вверх-вниз, проникая между ними, чередуя глубину проникновения, и одновременно дразня её. Мария застонала.

– Я больше не могу…, – простонала она. – Возьми меня…

– Попроси хорошенько, – игриво подразнил он, чувствуя, какая она влажная и горячая.

– Сейчас! Пожалуйста, сейчас!

– Ни в чем не могу отказать!

Он вновь проник в неё с ещё большим напором. Девушка, уже не контролируя себя, громко застонала. Чтобы не услышали хозяева, он зажал ей рот рукой.

– Алекс! Алекс! Аксель!

Он с трудом открыл глаза. Ему вовсе не хотелось покидать свои сладостные видения. Рядом стояла Мария и заплетала косы.

– Нас уже ждут к завтраку, – сказала она. – Ты во сне стонал. Что-то страшное приснилось?

– Нет. У меня был чудный сон – воспоминание, – сказал он, сладко потягиваясь.

– А я была в твоём сне?

– Ты была главной героиней!

– Даже не продолжай! Я уже представляю, о чём этот сон.

– Мы можем всё повторить наяву!

– Конечно, можем, но не сейчас.

Она поцеловала его, но пресекая все попытки продолжить, поспешно ушла.

Когда Алекс вышел к завтраку, за столом уже все сидели и ждали его одного.

– Вы уже здесь почти месяц, – начал Иоганн. – У меня нет к вам претензий. Я сразу сказал «живите, сколько хотите», но по деревне поползли слухи.

– Мы должны уйти?

– Нет. Я вас не прогоняю. Наоборот. Будет лучше, чтобы Аксель начал общаться с другими жителями. Может быть, сходим в воскресенье в трактир? Пусть люди на тебя посмотрят. По-немецки ты говоришь хорошо, поэтому…

– Я не «против», – поддержал Алекс.

– Ну, вот и хорошо. Лишние сплетни нам не к чему.

– И ещё, – добавила Эльза. – Нужно начать ходить в церковь. Пастор уже задавал вопросы о вас. Не хочу, чтобы какие-то подозрения появились.

– Конечно! – согласилась Мария. – В следующий раз я с удовольствием с вами схожу. Правда, я не лютеранка.

– Тридцатилетняя война «за истинную веру» едва закончилась, – сказал Иоганн. – Это был поистине страшный период, но сейчас люди предпочитают не вспоминать, как брались за оружие и убивали, чтобы только доказать, что их вера истинная. Начиналось всё, как недоразумения между католиками и протестантами, которых притесняли, а закончилось войной. Теперь протестантизм искоренён. Даже герцоги – протестанты были лишены владений, что уж говорить о простых крестьянах. Многие города разграблены и сожжены. Мародёры грабили деревни, угоняли скот и забирали последние продукты. Ходят слухи, что погибло около пяти миллионов человек, а мы потеряли детей. Война не пощадила никого. Если вдруг вас будут спрашивать, то вы католики и всегда ими были. Так что, девочка, забудь про свою веру и притворяйся католичкой, если хочешь сохранить жизнь.

Плотно перекусив, мужчины ушли по своим делам, а девушка принялась за мытьё посуды. Едва она подошла к помойному ведру, как её стошнило.

– Тебе нехорошо?– забеспокоилась Эльза.– Ты очень бледная.

– Нет. Наверное, что-то съела.

– А как давно у тебя была кровь? – спросила женщина, пристально глядя на Марию. – Ты живёшь у нас больше месяца и не просила меня о дополнительных тряпках.

– Месячные? Я не помню.

– Милая, да ты беременна! – воскликнула Эльза. – Я так рада! Поздравляю! Надо срочно обрадовать мужа.

С этими словами, она выскочила из дома, а Мария осталась в недоумении, почему она так искренне восторгалась чужой беременностью и чьего мужа надо обрадовать: её или своего. Не дав ей опомниться, в дом ворвался Алекс.

– Это правда! Ты беременна!

– Похоже, что так.

– Я так рад! – сказал он. – Конечно, всё как-то не вовремя, но это же замечательно!

– Вот именно, что не вовремя! – сказала Мария, едва не расплакавшись. – Мы здесь и не знаем, как вернуться и, вообще, вернёмся ли обратно. Ребёнок только всё усложнит!

– Не хочу, чтобы ты так думала. Это же не какой-то ребёнок. Это наш ребёнок! Всё будет хорошо!

31.

Уже полчаса Мария и Эльза бродили по лесу, собирая хворост. После сильного урагана насыпалось много сухих веток, поэтому им не пришлось пробираться в самую чащу. Сквозь макушки деревьев проникал солнечный свет, и свежая листва в солнечных бликах казалась необыкновенно яркой и зелёной. Вдали послышалось щебетание беззаботных птиц. Девушка подошла к большому дереву и обняла его. Но, не успев насладиться подпитанной энергией, она заметила мёртвого птенца, очевидно выпавшего из гнезда, который лежал под деревом. Глядя на его маленькое бездыханное тельце, девушка задумалась.

– Эльза, скажите, от чего умерли ваши дети? – спросила она.

– Заболели и умерли. Не бери в голову, девочка! С твоим малышом будет всё хорошо.

– Почему Вы так уверены?

– Знаю.

– Вы же тоже обладаете магией. Неужели нельзя было спасти своих детей?

Эльза как-то странно посмотрела на Марию, будто порываясь что-то сказать, то потом огонь в её глазах погас, и она спокойно произнесла:

– Нет.

– Вы меня простите, я не хотела напоминать о трагических событиях, но там, откуда я приехала есть очень хорошие доктора и …

– Ты боишься рожать?

– Но ведь могут быть осложнения.

– В соседней деревне живёт хорошая повитуха. Когда придёт срок, она всё сделает, как надо. Тебе не о чем переживать!

Давая понять, что разговор окончен, Эльза обвязала вязанку хвороста и закинула себе на спину. Глядя, как та молча удаляется, Мария последовала за ней.

Войдя в дом, их ждал сюрприз. На столе стоял огромный букет полевых цветов. По углам комнаты были развешены разноцветные ленты. Пройдя в свою комнату, девушка увидела, как Алекс украшает лепестками цветов их кровать. Заметив изумлённую девушку, он раздосадовано воскликнул:

– Я думал, что ты придёшь позже! Ещё не всё готово!

– Что это?

– Ну, должны же мы как-то это отпраздновать! Я не каждый день становлюсь отцом!

– Алекс!

– Ничего не говори!

– Алекс, я не хочу ничего праздновать, – сказала она и бессильно опустилась на кровать. – Как ты не поймёшь! Мне страшно! До следующей Вальпургиевой ночи, когда у нас появится шанс вернуться, ждать ещё одиннадцать месяцев. Это значит, что мне придётся рожать здесь, в средневековье. По статистике, каждая третья женщина при родах умирала. Но и это не самое страшное…

– Есть ещё что-то?

– Здесь нет медицины. То есть она на том уровне, когда зубы выдёргивает кузнец. А вдруг ребёнок заболеет? Мы не сможем ничем ему помочь. И потом Самюэль….

– Но он нас здесь не найдёт!

– А что если обряд, который он проводил…, – сбивчиво начала она. – Что если зачатие произошло именно в ту ночь, как Самюэль и планировал? По времени всё совпадает. Что, если наше пребывание здесь и есть часть его плана? Мне страшно!

– То, что мы сможем телепортироваться во времени и пространстве, не знал даже я сам. Это исключено!

– Ты этого не можешь знать. Все говорят о каком-то Пророчестве!

Он обнял её и прижал к себе.

– Всё будет хорошо. Это просто гормоны.

– Не говори со мной, как с маленькой!

– Я не считаю тебя маленькой! – возразил Алекс. – Только не теперь! Сейчас ты должна быть очень взрослой и ответственной. Ведь только от тебя и твоих эмоций будет зависеть, каким будет наш малыш: жалким плаксой или настоящим бойцом.

– Бойцом?

– Ну, да! Отдадим его в спортивную секцию!

– Алекс! Мы в семнадцатом веке! Какая спортивная секция?

– Всё образуется, – как можно уверенней сказал он, глядя ей в глаза. – Мы вернёмся. Ты мне веришь?

–Я верю, что ты сделаешь всё для этого, но обстоятельства могут быть сильнее нас.

Алекс подошёл к двери и плотно её притворил, затем развернулся лицом к девушке и, аккуратно сделав поворот кистью руки, заставил все оборванные лепестки цветов подняться в воздух. Продолжая манипуляции руками, он, как дирижёр оркестра, руководил их полётом. Лепестки плавно кружились в воздухе, то обгоняя друг друга, то резко меняя траекторию полёта, непрерывно вальсируя. Мария, сидя на кровати, оказалась в самом центре цветочного танца. Завораживающее зрелище растрогало её до слёз.

– Алекс, это потрясающе!

Он опустил руки и в тот же момент, лишившись магической силы, все лепестки опустились на пол.

– Правда? Я рад, что тебе понравилось, – сказал он, доставая из её волос запутавшиеся лепестки. – Просто очень хотелось тебя хоть чем-нибудь удивить. Я хочу, чтобы ты приняла свою беременность и смогла радоваться предстоящему материнству. Просто доверься мне и ничего не бойся. Бояться за тебя буду я!

– Я очень счастлива, что отцом моего ребёнка будешь именно ты. Ты самый лучший из мужчин, которых я когда-либо знала.

– Боюсь, тебе не с кем сравнивать.

– Нет. Я знаю, о чём говорю! Ты добрый и великодушный, ты смелый и умный, ты нежный и заботливый. О таком мужчине мечтает каждая женщина!

– Ты забыла сказать, что я ещё богат, – добавил он шутя.

– Ты бедный крестьянин, который живёт в приживалах! – парировала она, поддерживая шутливый тон разговора.

В этот момент в комнату вошёл Иоганн. Окинув суровым взглядом пол, усыпанный лепестками, он произнёс:

– Вы весь день тут развлекаться собираетесь? А работать, кто будет? Марил теперь пусть остаётся в доме по хозяйству, раз такое дело. А ты, Аксель, должен теперь работать за двоих. Я на два дня ухожу отбывать барщину. Всё хозяйство будет на тебе. Идём со мной!

Алекс послушно вышел вместе с хозяином, хотя сердце его рвалось остаться с Марией. Оставшись в доме одна, девушка решила навести порядок. Она смела все лепестки, разбросанные на полу, затем, решив, что обстановке не хватает какой-то миловидности и уюта, принялась искать, чем бы украсить комнату. Шкафов в комнате не было, но стоял огромный сундук. Он был не заперт и девушка, недолго думая, начала копаться в его содержимом. Сверху лежали мужские и женские сорочки, снизу лежали полотенца и два отреза грубого сукна. На самом дне Мария наткнулась на что-то твёрдое, похожее на шкатулку. Сгорая от любопытства, девушка достала вещь наружу. Это оказалась старинная книга в кожаном переплёте. До сих пор таких странных книг она не видела. Книга была с запором, и открыть её девушка не смогла, да и не очень хотела. Это был явно магический предмет, но это её ничуть не смутило, потому что их хозяева были тоже чародеями. Мария решила положить книгу на место, но по какой-то причине не могла выпустить её из рук. Сознание затуманилось, и тупая ноющая боль появилась внизу живота. Присев на край кровати, она отбросила книгу в сторону.

– Вот ты какая! – тихо сказала девушка, не спуская глаз с магической книги. – Тёмная и злая! Ну, что же… подружками мы не станем.

Она положила книгу обратно в сундук и вскоре забыла о ней.

32.

В воскресный день вся деревня собиралась на богослужение в церковь, представляющую собой небольшую деревянную постройку с прилегающим огороженным земельным участком. На территории церкви так же находилась тридцатиметровая башня с колоколом. Крестьяне одевали свою самую нарядную одежду, чтобы предстать перед Богом. Проповедь с совершением Святого причастия была главным событием приходской жизни, представляющую собой единую общину верующих. Всего было запланировано три чтения из Библии: Ветхого Завета, апостольских посланий и Евангелия. Седовласый пастор, теребя костлявыми пальцами «Евангелический молитвослов», находил тексты и монотонно их зачитывал, не забывая вносить богословские пояснения. Изредка поглядывая на своих прихожан, пастор заметил новые лица. Мария и Алекс сидели рядом с Иоганном и Эльзой, делая вид, что внимают каждое слово. Окончание богослужения после чтения Евангелия проходило под пение прихожан. Добросовестно пели все, даже те, у кого абсолютно не было слуха. Алекс и Мария с трудом дождались окончания службы, едва сдерживая смех. А вот Иоганну было не до смеха. Он ловил косые взгляды пастора в их сторону, понимая, что без объяснений ему не обойтись.

– Я рад, что Вы задержались, сын мой, – сказал пастор, обращаясь к Иоганну, после того, как церквушка почти опустела. – Я вижу в нашем приходе пополнение. Стоит ли напоминать, как важно посещать церковь, и как важна роль каждого отдельного прихожанина.

– Да, отец! – покорно склонив голову, ответил мужчина. – Это мой племянник Аксель с женой. Поживут пока у нас.

– С женой, – заинтересованно произнёс пастор, бесцеремонно разглядывая девушку. – Поздравляю, ваша жена редкая красавица!

От такого липкого взгляда Марии стало не по себе. Ей было уже знакомо чувство, когда мужчина взглядом раздевает и это никак не вписывалось в образ пастора.

– Марил и я недавно поженились и будем рады ходить в Вашу церковь, – соврал Алекс.

– Я буду рад вас видеть снова, – сказал пастор, не сводя глаз с девушки.

Они попрощались, а по дороге домой Алекс решил пошутить:

– Заметил, что ты ему понравилась! Похоже, у меня есть повод для ревности!

– Не смешно! – рассердилась Мария.

– Это правда, – сказал Иоганн. – Смешного тут мало. Боюсь, что проблем нам теперь не избежать. Марил слишком красива!

– А в чём проблема? – не понимал Алекс. – Я же сказал, что мы женаты.

– Проблема в том, что красивая женщина вызывает те желания, о которых церковь предпочитает не говорить. Как бы наш пастор не счёл её красоту дьявольской!

– Я посмотрю, что можно сделать, – сказала Эльза. – Думаю, что не стоит переживать раньше времени.

На дороге им повстречался сосед, и мужчины остановились с ним поговорить, а женщины поспешили домой.

– Час от часу не легче! Лучше бы я дома осталась, – расстроилась девушка.

– Ничего, – успокоила её Эльза. – Это не твоя вина. Наш пастор только с виду святоша, а под сутаной ещё тот грешник. Я заметила его похотливые взгляды. Просто держись от него подальше, тебе нельзя волноваться. Думай о ребёнке, а об остальном позабочусь я.

Вечером, уединившись, женщины пошли к амбару. При свете фонаря куры и утки, дремавшие на насесте, забеспокоились, но вскоре опять улеглись и больше не обращали внимания на непрошеных гостей. Эльза развернула прихваченный с собой узелок, в котором лежали пучки сухих трав, сушёные жабы, крысиные лапки, иглы, небольшая склянка с какой-то тёмно-бурой густой жидкостью и свечи.

– Твоё духовное и физическое здоровье гарантирует тебе здорового ребёночка, – начала женщина, раскладывая свои магические атрибуты. – Ты должна использовать свою силу исключительно в благородных целях. Твои возможности весьма широки, но мысли должны быть всегда в позитивном русле. Очень скоро ты начнёшь ощущать огромный прилив энергии. Но ощущение собственной силы пускай не вводит тебя в заблуждение. Это сила не твоя, а ребёнка.

– Мой малыш? – переспросила Мария, и погладила по животу.

– Да. Твой малыш будет очень могущественным чародеем.

– Откуда Вы знаете?

– Знаю, милая. Знаю. Так было предначертано! В твоей жизни начинаются перемены, возможно нежелательные или болезненные, но ты должна пройти этот путь, потому что все испытания уготованы тебе Судьбой. Ты справишься! А я тебе помогу.

– О чём Вы говорите? Какие испытания? Ведь это же обычная беременность!

– Ты должна выносить этого ребёнка! – раздраженно сказала Эльза. – Для всех нас это очень важно! Я поставлю тебе защиту.

Смешав в большой миске какие-то травки, она уселась на пол и зажгла свечу. Заметив, что Мария хочет что-то спросить, женщина, приложив палец ко рту, дала понять, что разговаривать во время ритуала запрещено, и жестом предложила присесть рядом. Обе женщины понимали, что магия не может быть безвредной, поэтому ответственно сосредоточились на ритуале. Эльза подлила в миску жидкости, похожей на кровь и заговорила:

– Укрой, Владыка, рабу твою Марию от глаза чёрного и завистливого, огради её от врагов и не дай никому навредить ей. Как солнце каждое утро всходит, а к вечеру заходит, так и мысли недобрые, возникающие у её врагов, как появляются, так и уходят на веки вечные.

Пусть Владыка твоего сына благословит, а от всех врагов оборонит. Аминь.

Затем Эльза, зачерпнув пальцами кровавую жижу, провела ими по лбу девушки, а затем и по животу. И только сейчас девушка заметила, что у ног женщины лежит книга. Та самая книга, которую она нашла в сундуке.

– Что это? – с ужасом спросила Мария. – Зачем она здесь?

– Это то, что тебя убережёт от всего на свете. Во всяком случае, пока ты носишь ребёнка.

– Что Вы наделали!? – с ужасом воскликнула девушка.

– Я только что сделала тебя матерью Великого чародея! – хладнокровно произнесла женщина. – Тебя выбрал сам Владыка! Умей быть благодарной!

Мария решила покинуть амбар и резко встала, но в глазах потемнело, закружилась голова и она упала в обморок.

На следующий день Иоганн, как и предупреждал, ушёл к юнкеру отбывать барщину, а Эльза рано утром, пока все ещё спали, отправилась на рынок торговать мясом и яйцами. Оставшись на хозяйстве, Алекс решил не будить Марию. Он очень был обеспокоен её обмороком, но хозяйка успокоила его и объяснила, что на ранних сроках беременности такое с девушками бывает. Присев на край кровати, он наблюдал за спящей девушкой. Ему нравилось, как она посапывала, но вскоре она потянулась и открыла глаза.

– Что случилось?

– Ничего. Я просто жду, когда ты проснёшься.

– Где Эльза? – с тревогой спросила Мария, вспомнив вчерашний вечер. – Где эта ведьма?

– Успокойся! Тебе вредно волноваться.

– Где она?

– Она уехала на рынок. Мы одни в доме.

– Ты не знаешь, что она наделала! Она…она…, – не в силах дальше говорить, она пыталась перевести дыхание, но из глаз предательски брызнули слёзы.

– Ты чего? – удивился Алекс. – Всё хорошо. Я рядом!

Он крепко её обнял, прижал к себе и, пытаясь успокоить, как ребёнка, нежно гладил по голове. Чувствуя, как от её слёз, рубашка на груди стала совсем мокрой, он решил, что пора эту «сырость» заканчивать.

– Ну, вот! Всю жидкость на меня извела, – сказал он, шутя. – Теперь тебе и в туалет сходить будет нечем.