Когда сбываются мечты

Так, все, хватит! Хватит об Игоре, хватит об Игнате. Все мужчины одинаковые, думают только о себе и своих интересах. А мне нужно заботиться о себе и не забывать, что я больше не одна, и просто обязана обезопасить моего неродившегося малыша от любых неприятностей.

Вернулась на свое место, выпрямила спинку кресла и пристегнулась, самолет шел на посадку. В иллюминаторе один за другим рассеивались облака, и глазам представал завораживающий пейзаж. Сколько же всего прекрасного в этом мире я еще не видела.

Прилетели мы в один из крупнейших аэропортов Москвы. Странно, я почему-то думала, что раз у них самолет частный, то и все остальное должно быть таким же.

В Москве было раннее утро, такое прямо холодное раннее утро.

Захар пропал из моей видимости в здании аэропорта, слившись с толпой. Нас же ожидало два внедорожника. Игнат сел в первый, а мне с Викой указал на второй. Прекрасно, просто замечательно! Он даже в одной машине со мной ехать не хотел.

– Может, он просто хочет обсудить с кем-то дела? – увидев мое раздражение, предположила Вика.

– Мне-то что? – фыркнула и, отвернувшись, начала рассматривать пейзаж, видневшийся из окна машины. Ехали мы недолго, да и ожидаемых пробок не было. Точнее, они были, только в противоположную сторону. Мы же ехали в сторону области.

Свернули на двухполосную дорогу без указателей, по обочинам которой стояли машины. Проехали метров двадцать и притормозили: впереди виднелись высокие автоматические ворота, а в разные стороны от них тянулась бетонная стена.

– Миленько, – присвистнула Вика.

Из машины, стоящей перед нами, вышел Игнат и обратился к стоящим мужчинам, их было примерно двадцать-двадцать пять.

– Ну? – закатал он рукава и развел руки в сторону. – Кто из вас хочет бросить вызов моему альфе? Милости прошу, – указал рукой на ворота, которые к тому моменту плавно отъехали в сторону. – Только, само собой, победите для начала меня, – холодно улыбнулся, махнул рукой нашему водителю, показав какой-то непонятный жест, и, развернувшись, пошел внутрь.

Наша машина тронулась и медленно поехала вперед. Я видела, как Романов остановился на территории поселка, как следом за ним зашло еще десять человек, четверо шли впереди, один из них приблизился к Игнату и, поклонившись, стал позади него, трое других остались стоять на расстоянии, и у каждого за спиной стояло еще двое. Какая-то нечестная расстановка сил. Последнее, что я увидела перед тем, как машина уехала далеко вперед, было обращение в волчью ипостась. На полянке стояло четыре волка: огромный черный, два бурых и один серый, почти такой же большой, как Игнат. Вот он-то и бросился первым, я видела, как волк, оскалившись, побежал вперед!

И все! Крутой поворот дороги направо – и кругом только высокие ели. Господи, да откуда в Подмосковье такой густой лес?

– Остановись, – сорвавшимся голосом простонала я, но водитель лишь прибавил газа и пробурчал: «Не велено».

Сердце забилось словно сумасшедшее, паника подступала и напрочь лишала сил. Каким бы сильным он ни был, но трое против одного – это же приговор. Попыталась собраться с мыслями и привести дыхание в порядок, вдох-выдох, вдох-выдох, услышала шум и повернулась в сторону подруги, та открывала окно. Точно!

– Вика!

– Тише, – шикнула она, – тяжело понять, много посторонних шумов, но бои до сих пор идут.

– Бои?

Спокойствие, только спокойствие!

– Да, бои, их же трое было, ты разве не заметила? – сказала и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

– Так он с ними по очереди? – спросила скорее сама у себя. – Фух. – Словно гранитная плита свалилась с плеч.

– Не слышу больше ничего, – расстроилась волчица.

Я не успела ей ничего ответить, следом показалась система, больше похожая на сетку, высокая и под напряжением, а саму дорогу пересекал шлагбаум и будка-дом, один-в-один как в клане у отца. Нас никто не останавливал, просто пропустили вперед. Машина спустя минут семь езды по поселку, довольно похожему на наш, только значительно больше по размеру, припарковалась у дома. Я бы даже сказала – особняка. Длинный, двухэтажный, хранивший в себе дух истории. Этому дому было лет двести минимум, а то и больше.

Нас встречал высокий блондин, он по-доброму улыбнулся и пригласил зайти внутрь.

– Меня зовут Александр, я первый бета Игната, – посмотрел на меня, – ты определенно Яна, – потом перевел взгляд на Вику, – а это твоя подруга, я так понимаю?

– Да, белая волчица Виктория, – представила я девушку.

Улыбка на лице мужчины стала еще более мягкой, чем прежде.

– Интересно. Что ж, девушки, я отведу вас к Николаю Александровичу, там сейчас моя жена Ольга, буду рад, если вы подружитесь. А Игнат присоединится к вам, как разрешит появившиеся проблемы.

– Он… – хотела спросить, но не нашла нужных слов.

– Он справится, Яна, не переживайте так за него.

И, пропустив нас вперед, повел к одной из дальних комнат на втором этаже. Обстановка внутри соответствовала моим ожиданиям. Можно было запросто подумать, что я попала в девятнадцатый век или какой-нибудь исторический роман. Но все это я отмечала скорее автоматически, замечая краем сознания. Все мои мысли сейчас были даже не о Назимове, моем, как выяснилось, прадедушке и, как говорил отец, легендарном волке. Все, о чем я могла сейчас думать, это Игнат. Как бы я ни злилась на него, не желала ему смерти, да что там, и синяка лишнего ему не желала, если бы, конечно, это не был поставленный лично мной фингал.

Как только мы переступили порог комнаты, к нам навстречу поспешила красивая молодая девушка.

– Привет, я Оля, Сашина жена, а кто из вас Яна? – мило переводила взгляд с меня на Вику и обратно.

Я разрешила ее сомнения и, оглядев комнату, поинтересовалась:

– А где…

– О-о-о… Николай Александрович спит, – ответила она, быстрее чем я успела спросить. – Присядем?

Мы с Викой, переглянувшись, присели в мягкие винтажные кресла, рядом был туалетный столик, на котором стоял чайный сервиз. Может, я сама не заметила, как угодила в машину времени по дороге или кроличью нору?

Назимова нигде видно не было, так же, как и спальни. Светская гостиная, полностью соответствовавшая этому дому, чуть поодаль, где стояли стеллажи с книгами, была еще одна дверь, там, наверное, и находилась спальня. С ума сойти, живут же люди. Не люди, Яна, не… люди.

Девушки начали беседовать, а я все сидела и пыталась осмыслить происходящие, получалось с трудом.

Игнат пришел где-то через час, здоровый и невредимый, но слегка потрепанный, с рассеченной бровью и прихрамывающий на правую ногу. Он хмуро огляделся по сторонам, заметив меня, протянул руку и мотнул головой.

– Пошли.

Я подчинилась молча, без всяких вопросов схватилась за протянутую руку, словно за спасательный круг, и направилась вместе с ним к заветной двери.

– Ну наконец-то хоть кто-то пожаловал, – послышался хриплый голос, – а то сидят там, трещотки, и нос ко мне не кажут. – Мужчина откашлялся и продолжил, так и не повернувголовы в нашу сторону. – Почему Ксюшку увели спозаранку и до сих пор ее не видно и не слышно? Что, Игнатушка, уже свои порядки наводишь?

Игнат опустился на край кровати, а я даже не заметила, когда отпустила его руку и застыла на пороге: ни дать, ни взять самый настоящий соляной столб.

– Дядь Коль, я Яну привел.

Не успел Игнат закончить фразу, как старик резко повернул голову в мою сторону и уставился на меня черными как сама бездна глазами. По коже побежали неприятные мурашки то ли от страха, то ли из жалости к лежащему без сил мужчине. Собственные ощущения разобрать не смогла.

– Яна – дочь Олега Реброва из сибирского клана и нашей Марии.

Назимов и бровью не повел. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Только глаза продолжали испепелять меня на месте.

– Подойди ко мне дочка, – похлопал по кровати и предпринял попытку приподняться, облокотившись на руку, но та задрожала и подкосилась. Игнат подскочил с места, желая помочь старику, и застыл на месте, встретившись с холодным взглядом своего вожака. Николай проделал еще четыре попытки присесть самостоятельно, прежде чем ему это удалось. Гордый волк с несгибаемой волей, ему не было стыдно падать при нас, ему было стыдно встречать свою внучку лежа. Я видела, как он тратил последние силы на свои попытки, но, замерев, так и не предложила помощь, я побоялась его этим унизить, вот и Игнат вовремя осекся и, сжав зубы, продолжал наблюдать за попытками альфы.

– Видишь, какой я старик, девочка, – вывел нас из оцепенения его голос, и мы с Игнатом одновременно плюхнулись на край кровати, – а ведь еще совсем недавно был полон сил, – горько усмехнулся, – ты очень похожа на мать, одно лицо.

Я заметила, как его рука медленно потянулась к моей, и, не думая ни секунды, накрыла его ладонь, крепко при этом сжав. Николай слабо улыбнулся, и его глаза, по-прежнему черные, перестали казаться холодными и отталкивающими, они больше не пугали меня, напротив, теперь его взгляд согревал.

– Но почему Мария? – не сдержала давно интересующий меня вопрос и обратилась скорее к Романову.

– Твою мать звали Мария Назимова, Косицыной Мариной она была по поддельным документам. До сих пор не представляю, где она могла их раздобыть, – и, уже обращаясь к Назимову, продолжил: – Яна росла в детдоме и о нашем существовании ничего не знала, пока ее не нашел Ребров, даже месяца с тех пор не прошло. Как сами понимаете, она пока человек, но я уверен, что ненадолго.

Что за?.. Это-то тут причем?

– Почему ты так уверен? – полушепотом спросил Николай, по-прежнему пристально наблюдая за мной.

– Она может запросто противиться альфа-волнам, некоторые и вовсе не замечает. Ребров также представитель альфа-силы.

Я не понимала Игната, зачем он сейчас нахваливал меня, даже, скорее, не нахваливал, а пытался представить в более выгодном свете, словно рекламируя. Назимов между тем как-то странно ухмыльнулся и потер переносицу двумя пальцами.

– Чего ты хочешь? Говори напрямую. А то мне даже не верится, что я правильно тебя понял.

– Я хочу, чтобы вы поправились и сами занимались своим кланом, – обреченно сказал Игнат, – но… возвращаясь к реальности, поняли вы меня правильно. Объявите наследницей Яну, это решит множество проблем.

– Что? – словно со стороны услышала собственный возглас.

Я говорила, что хочу поставить ему фингал? Нет, я хочу расцарапать ему морду и спустить вниз по обшарпанной лестнице! Чтобы вся жопа была в занозах! Кретин! Ублюдок! Да что он о себе возомнил?

– Яночка, я так понимаю, не в курсе?

– Меньше знает – крепче спит, как говорится. – Игнат даже голову в мою сторону не повернул, как будто меня тут не было. – Николай Александрович, вы же должны понимать, что Лексу я и раньше не переваривал, теперь и вовсе сомневаюсь в ее честности и благоразумии. А за Яну обещаю нести ответственность и воспитать достойных вас наследников.

О Боже! С каждым словом я падала в бездну, бездну отчаяния и ненависти. Карьерист хренов. Наследников он воспитает! Ага, только через мой труп.

– Ян, я чего-то не знаю? Уж больно ты зловещую мордочку состряпала. – Игнат нахмурился и, прервав разговор, взял меня за подбородок.

Я лишь прикрыла глаза, они меня выдавали с головой. Слишком много чувств и эмоций сейчас бурлило во мне. Они были слишком противоречивы, слишком сильны. Как много «слишком». Все происходящее было для меня и правда слишком. Понадобилась срочная перезагрузка, иначе меня просто разорвет. Как целлофановый пакет на пятидесятиградусном морозе, превращусь в кучу мелких клочков без возможного восстановления в будущем.

Почувствовала, как Игнат провел пальцем по моим губам. Такой знакомый жест, не смогла сдержать слез, наверное, всему виной гормоны.

– Яна, ничего от меня не скрывай, и все будет хорошо. Я же уже говорил, верь мне. С тобой ничего не случится, если ты этого испугалась. Я обещаю. – Его голос начинал походить на сладкую патоку, заполнявшую меня без остатка. – Ну же, малыш, открой глазки.

Не хотела, как же я не хотела сейчас смотреть на него, на Назимова, я ничего не хотела. Лишь свернуться калачиком в старом кресле, стоящем на балконе моей прежней квартиры.

Послышалось деликатное покашливание, и я поняла, что Николай тоже ждет от меня чего-то, открыла глаза и перевела взгляд на него, желая найти там ответы.

– Яночка, не знаю, что произошло между вами, но я бы на твоем месте поверил этому оболтусу. Слово свое он держать умеет. Да и я хоть о ком-то не буду переживать, уйдя на покой.

Нахмурилась, не понимая его слов. И он пояснил, только легче мне нисколечко не стало.

– Я хотел женить его на своей дочери. Она полукровка без зверя, и Игнат был бы идеальным вариантом, но он уперся и… – Николай пожал плечами. – Не заставлять же мне его, в конце концов? А тебя он сам выбрал, так что я не вижу никаких препятствий.

– Ну спасибо! – подскочила с места. – Облагодетельствовали бедную сиротку.

Выбежала вон из спальни и, не обращая внимания на вопросы женщин, находившихся в соседнем помещении, пронеслась мимо. Распахнула вторую дверь и буквально упала в руки блондину, который нас встречал.

– Извините, – всхлипнула, – м-можно я, можно м-мне, – заикаясь, протараторила, – в ванную комнату и просто в комнату, где нет никого.

Бета Романова, кивнул, но из-за его плеча раздался надменный голос, и я только сейчас поняла, что мы не одни.

– Кто это? Александр, объясни, наконец, что здесь происходит? Почему меня не пускают к тестю, а не пойми кто носится, как у себя дома? Кто это вообще?

– Майя Львовна, я не отчетен перед вами, объяснять, кто это, не считаю нужным. Идите в свою комнату и успокойтесь, – говоря это, он слегка оттеснил меня и скрыл из вида этой мымры.

– Мой сын приехал в Москву, а я даже встретить его не могу, черт знает что! – разносился противный голос по коридору.

– Пойдем, Яна, отведу тебя в твою комнату. – Александр, проигнорировав ее возглас, обратился ко мне и, отвернувшись от вредной женщины, приобняв меня за плечи, повел прямо по коридору.

Глава 17

Игнат

– Надо же, – усмехнулся Назимов, стоило только Яне выбежать за дверь, – так похожа на Машеньку и в то же время полная ее противоположность. Ты уверен?

– Полностью, я сравнивал ваши биоматериалы, сами понимаете, родство дальнее, но совпадение есть. Был бы у нее зверь, вообще бы не было никаких проблем.

– Игнат! Я о другом спрашиваю. Что это даже не моя, а Янинкина порода – за версту и так чую. Ты-то уверен в своих действиях? Она еще девочка совсем, а ты ее как флаг перед собой выставляешь, не ожидал от тебя такого.

– Николай Александрович, вот умеете вы все с ног на голову переворачивать. – Потер виски, которые начали порядком ныть. – Не случится ничего с вашей Яной, уж поверьте, я постараюсь ее обезопасить. Тем более лишний стимул для вас еще как можно дольше не умирать.

– Ой, хитрец! – прищурился Назимов. – Что еще ты не договариваешь? А то я больно сомневаюсь, что ты решил прикрыться девочкой, испугавшись возможных вызовов на поединок.

– Как думаете, Яна именно так решила?

Слишком уж у нее негативная реакция на возможную свадьбу. Все же надо было сначала поговорить с ней обо всем и выяснить важные моменты.

– Тебе важно ее мнение? – Назимов напоминал сейчас акулу, вцепившуюся в свою жертву. Какого ответа он от меня ждал?

– Само собой, вы меня, можно сказать, сами воспитывали. Неужели думаете, я стал бы на ней жениться только ради статуса, который, кстати, я и так могу получить. Просто… – Задумался, а что же просто-то? Тут далеко все не просто, и я сам пока во многом не разобрался. – Меня к ней безумно тянет, волк внутри вообще дуреет. Она сильная, если переродится, в чем я не сомневаюсь, подарит мне таких же сильных щенков. Одни плюсы, куда ни глянь. – Я развел руками, а Назимов продолжал молчать, и очень уж «громко» он молчал, призывая меня вывалить перед ним все как на духу. Ну уж нет, Николай Александрович. Сдержанно и максимально расслабленно улыбнулся ему.

– Вот я и подумал, а почему нет? И не нашел ни одного довода против, вот тогда-то и решился.

– Не скажешь, значит. Ну ладно, тогда объясни мне, куда Ксюшку мою дели и что за девушка сидит за дверью. Одна Оля, а вторая кто? Не узнаю запах.

– Виктория, юная белая волчица, приехала вместе с Яной из новосибирской стаи, точнее, мы ей устроили побег, – ухмыльнулся, вспомнив Янин воинственный настрой.

– Белая? – удивился альфа. – Веди-ка ее сюда, под конец жизни грех не полюбоваться на прекрасное.

Вика уже стояла под дверью. Все время забывал про их слух, ей, видимо, и наши стены нипочем. Она мило улыбалась, а на щеках вовсю разливался румянец. Дитё дитем.

– Проходи. раз слышала.

Девушка, не обратив на меня внимания, влетела в комнату.

– Я Вика, – защебетала она, словно птичка, – а вы Николай Назимов, я столько всего о вас слышала.

– Ну раз слышала, представляться не буду, – хохотнул Николай, – давай-ка тогда, Вика, ты мне составишь компанию и вместе позавтракаем. А то что за дела, Игнат, такие? Я начинаю думать, что меня решили голодом заморить, Ксюшка пропала, и вся еда вместе с ней.

Только посмотри на него: прямо расцвел, еще и шутить пытается, а проснувшийся аппетит – так это вообще чудо из чудес!

Пошел в соседнюю комнату и обратился к жене своего беты.

– Оль, принеси нам, пожалуйста, поесть на троих, я тоже голодный как не пойми кто.

Неудобно было просить ее о таких вещах, но что поделать, если она была одной из немногих, кому я мог доверять.

– И сама тоже поесть не забудь, ты меня извини, но придется тебе еще здесь какое-то время находиться.

– Я все понимаю, альфа. – Девушка склонила голову.

– Оль, давай без этого, пожалуйста, тем более не здесь.

Настроения не было от слова совсем, силы также были на исходе. Хотелось уткнуться носом в волосы моей девочки и, поймав кайф от ее запаха, наконец-то расслабиться.

Только вот Яна начала строить из себя не пойми кого. Странно, она показалась мне достаточно разумной, без разговоров поехала со мной, еще и выгоду свою успела получить. Что же сейчас не так? Неужели из-за того происшествия на дороге? Ну в самом деле, не думала же она, что я с удовольствием вернусь во враждебный клан, чьему альфе чуть не перегрыз глотку? В то время как моему альфе угрожала опасность, я должен был заботится об интересах неизвестной мне девчонки? Логика просто убийственная.

Все-таки не пытаться выяснять, что у женщины в голове, намного проще. Приходил, спускал скопившееся напряжение и шел дальше. Сейчас же мне нужно ломать голову и выискивать тараканов в ее голове. Яна другая, с ней нужно разговаривать, ее нужно слушать. Не зря же я ее выбрал. Только вот все понимать – это одно, а правильно поступать – совсем другое.

Вернувшись в спальню к Назимову, я тихонько присел на стул рядом с кроватью. Но сделай я то же самое, громко топая и хлопая, на меня бы все равно никто не обратил внимания. У Назимова горели глаза, и он с упоением слушал Викины истории, которые та рассказывала взахлеб, эмоционально, в красках. Я смотрел на девчонку и начинал понимать, почему Яна с таким рвением старалась увезти Вику из стаи отца. Там девчонке никто не давал быть настоящей. Видел ее единственный раз, на ужине в баре после наших разборок. И если бы не условие моей малышки о побеге, я бы и не обратил внимания на белую волчицу: тихая, спокойная, неприметная, даже местами глупая. Сейчас я видел перед собой совершенно другую девушку.

Раздался стук, и следом появилась Оля с едой. Перехватив из ее рук каталку, подвез ее максимально близко к кровати Николая для удобства. И не дав времени Назимову, моментально усадил его, подтолкнув под спину еще больше подушек. Тот лишь недовольно посмотрел на меня и потребовал свою порцию.

Я уже собирался положить поднос ему на ноги, когда Вика подскочила и взяла со стола тарелку бульона и ложку.

– Я вас покормлю, Николай Александрович, – радостно произнесла девушка, на что Назимов скривился, будто у него одновременно заболели все зубы и в придачу к ним уши.

Альфа с трудом протянул руку.

– А ну-ка давай мне ложку, – устало попросил он, – поесть-то я пока в состоянии, даже несмотря на адскую боль.

Виктория лишь округлила и без того большие глаза и выронила тарелку с бульоном.

– Твою ж…. – вовремя осекся я, вспомнив, как Николай не любит мата в присутствии женщин. – Что, Вика? – Головная боль возвращалась, и мне все сильней хотелось увидеть Яну, до которой было рукой подать.

– Но как же? Но вы же? – запричитала волчица. – Вы же… простите, – приложила ладони ко рту, – я думала, вы от старости, а у вас что-то другое. – Заметив, как мы с Назимовым напряглись, волчица чуть не скатилась в истерику. – Простите, это не мое…

– Стоп, Вика! Стоп! Успокойся, присядь и давай по порядку.

Налил в стакан воды и протянул девушке.

– Что по порядку? – произнесла она, стуча зубами об стакан. Да что ж все такие нервные кругом?

– То же, что ты сейчас несла, запинаясь, только теперь спокойно, тихо и по порядку.

Надеюсь, что не перегнул со строгостью. Назимов все это время молчал, такое ощущение, что и не дышал, а девчонка, выпив залпом полный стакан воды, принялась рассказывать.

– Ну я думала, что к вам старость подкралась, та, которая предсмертная.

– Вика, ты вообще о чем? – уже сам начинал злиться.

– Оля сказала, что альфа долго болел и слег, а врач твердит, что это старость. Ну я и подумала, что у него все так же, как и у моего папы.

– А что было с твоим папой, деточка? – вмешался в разговор Николай.

– Он умер от старости.

– Вот как? – Назимов кинул взгляд в мою сторону и весь словно подобрался, как кошка перед прыжком, затаился в ожидании важной информации. – Милая, тебе, возможно, тяжело, но не могла бы ты рассказать поподробнее?

– Вы правы, мне до сих пор тяжело, но уже не так, как прежде. Мой отец умер четыре года назад в триста четырнадцать лет от старости. – Девушка всхлипнула и продолжила: – Он просто уснул.

Мы с Назимовым непонимающе переглянулись. Девушка, заметив наше непонимание, удивилась.

– Ну как же? Когда оборотни доживают до столь преклонного возраста, их организм постепенно засыпает. Отец почти год лежал не двигаясь. Процессы в его организме замедлялись, пока однажды он не уснул на совсем.

– Хочешь сказать, он не мучился? – Я с трудом выпустил воздух.

– Ну если не считать полную обездвиженность и неспособность разговаривать в последний месяц, – грустно хмыкнула и сморгнула скопившуюся влагу в уголках глаз, – то да, он не мучился.

– Я имею в виду боль, – повысил голос от напряжения, – он не двигался потому, что не мог, а не из-за того, что каждое движение приносило ему боль? – заглянул с надеждой в девичьи глаза.

Она перевела взгляд на Назимова.

– А вам что, больно? – Из ее глаз покатились слезы. – Извините. О луна, извините! Я не хотела вас унизить жалостью. Ну вот, – по-детски хлюпнула носом, – опять я что-то не то говорю.

– Вика, – схватил ее за руки, – да нас тебе сама луна послала.

Хлопнул в ладоши и поспешил набрать номер телефона своего беты.

Девушка не понимала моей веселости, а Назимов так и сидел не шевелясь и хмуро смотрел в одну точку.

– Саш, приведи к нам Ксюшку, только по-тихому и Авенира Павловича, тоже по-тихому и аккуратно, – отдал я указания, стоило только бете взять трубку.

– Игнат, что еще ты хочешь узнать, – выплыл из раздумий Николай, – мы уже столько раз проверяли возможность отравления.

Я ничего не ответил, всего лишь скептически на него посмотрел.

– Да не могли они! – вызверился. альфа. – Я еще могу допустить, что Ксюша, хотя это бред. Но Веня не мог ошибиться! Двести лет его знаю, щенком на руках держал! – С каждым словом голос альфы становился громче, и начинали проскальзывать альфа-волны. – Не сметь его трогать! Игнат! Не зли меня!

Я лишь усмехнулся и крутанулся на пятках.

– Вот! Вашу Оксаночку не пускают к вам всего-ничего, а вы уже похожи на себя прежнего, – едко усмехнулся, – вот встанете на ноги и будете своим кланом управлять, а пока здесь главный я. Причем вы же так и захотели.

В руках зазвонил телефон и, возможно, уберег нас с альфой от непоправимых фраз, брошенных в сторону друг друга.

– Игнат тут такое дело… – Голос моего беты в телефонной трубке звучал расстроенно.

– Говори, Саш, не ходи вокруг да около, – включил телефон на громкую связь, и присутствующие в комнате затаились. Назимов обратился в слух, а Вика предпочла слиться со стеной.

– Авенира Павловича еще со вчерашнего дня на территории нет. Только ты уехал, он проскочил КПП следом. Сказал, что альфе нужны лекарства, и его пропустили. Наши волки к тому моменты еще не обозначились, и на дежурстве стояли прежние.

– Вот же. Еврей старый. Что с Ксюшей?