(Не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть

Роман поднялся с места, помыл посуду, а я все так же сидела за столом и глупо улыбалась. Позабыв обо всем на свете. О службе, о родителях, о Босике, о бывшем… Обо всем, кроме того волшебства, которое случилось утром.

Неужели я влюбилась?

У Калинина был чемодан с инструментами – нет, не так: у него был целый чемоданище.

– Пойдешь помогать или останешься здесь? – обезоруживающе улыбнулся капитан уже на пороге своей квартиры, и я как слепой теленок пошла за ним следом.

Деревянная дверь была сорвана с петель и валялась аккурат внутри квартиры.

– А если бы она открывалась правильно? В сторону подъезда ты бы смог её выбить? – задумавшись, произнесла я вслух.

– Не знаю, принцесса… это моя первая выбитая дверь, – щелкнул меня по носу Калинин. – И давай все исправим поскорее, чтобы об этом не знал больше никто, кроме нас.

– А Вика?

Роман отошел от меня и присел на корточки, осматривая старый кусок дерева.

– Слушай, она же полностью из дерева состоит. Даже не дсп, все-таки раньше не воровали так сильно, как сейчас, – усмехнулся сам себе капитан и продолжил: – Вика не в счет. Вика наш человек.

– Наш, значит… – тихо протянула я и ничего не смогла сделать с улыбкой, она, наверное, протянулась от уха до уха. Калинин же, напротив, больше не обращал на меня внимания, что-то там вымерял, выпиливал, прибивал, а затем и прикручивал.

Я лишь наблюдала за его вдумчивым, серьезным выражением лица, и мне нравилось. Нравилось то, что он может быть и таким тоже. Уверенным и взрослым мужчиной, который так хорошо целуется.

Когда дверь стояла на своем месте, мне стало как-то не по себе. Я не хотела оставаться в своей квартире. Одна.

– Спасибо! – улыбнулась ему, стараясь не показать, как на самом деле расстроена. По мне, так лучше бы эта дверь валялась и дальше.

– Обращайся, если что починить в этом раздрае надо… – Он скептически оглядел мою квартиру. – Только больше так не делай.

– Ты о чем?

– Не ори, как будто тебя убивают. Знаешь, у меня синяк на руке обязательно к вечеру появится.

Я подошла к нему и через ткань футболки провела рукой по плечу, затем ниже, касаясь его теплой бронзовой кожи.

– У меня есть гепариновая мазь, она хорошо помогает от синяков.

Слова вырвались быстрее, чем я о них подумала.

– Мазь? – нахмурился капитан и выгнул одну бровь. Это же надо так исхитриться, у меня получается поднимать лишь обе. – А я думал, что ты, как самая настоящая феечка, вылечишь меня без помощи медикаментов.

Я надавила большим пальцем на слегка покрасневшую и припухшую кожу. Через пару часов и правда появится синяк.

– Ауч! – шикнул Калинин.

Я сжала его руку крепче, ощущение твердости было таким приятным.

– Понял. Понял. С тобой не забалуешь. Ты, оказывается, злючка еще та, Ворон.

– Прости.

Я разжала руку и пошла вглубь квартиры, аптечка лежала на полках стенки. Перед тем как взять её, я ненадолго приложила ладони к щекам, те горели по-сумасшедшему.

Что же со мной такое творится? Я всего два месяца назад собиралась замуж за другого, а сейчас и вспоминать про Слесаренко тошно – не оттого, что скучаю, а потому, что мне противно. Противно, что я потратила на такого никчемного человека несколько лет своей жизни. И, кажется, была даже влюблена в него. Я так думала. Почти все эти два года я думала, что это была любовь.

Только вот разве можно так быстро разлюбить? Правильно, нельзя. А это значит… Это значит…

Я протянула мазь Калинину и, соприкоснувшись с ним кончиками пальцев, опять забыла обо всем на свете. Мысли улетели куда-то в небытие. Здесь и сейчас оставались лишь его светлые голубые глаза, пухлые губы с таким ярким, словно нарисованным, бантиком на них и теплые пальцы. Мир сузился настолько, что не было больше ничего. Только Рома и я… Я и Рома.

Я смотрела на него и ждала.

Он не двигался слишком долго, и если бы Рома не заворожил меня своим взглядом, то я, возможно, шагнула бы в его сторону сама или затребовала бы поцелуя самым наглым и беспардонным образом.

Но слова не шли, губы не хотели открываться. А Калинин все смотрел, смотрел и не двигался.

– Спасибо, Настя, – тихо, с отчетливой хрипотцой наконец-то произнес он, и я разжала пальцы, чтобы он беспрепятственно смог забрать мазь.

– Не за что, – с трудом ответила ему. Собраться было сложно. Особенно когда мозг просто визжал нецензурщину лишь с парой культурных слов: “Целуй меня, целуй!”

Затем была целая минута неловкого молчания.

– Ну я пойду? – слегка запнувшись в словах, сказал Роман.

Да куда делась его прежняя уверенность? Мы оба словно в подростков превратились и стояли тут как два барана, уставившиеся на новые ворота.

– Иди, – кивнула ему.

Неужели он ждал моего разрешения? А если бы я сказала «нельзя»? Он бы остался?

Я настолько была обескуражена увиденным – такой контраст в его поведении, – что вспомнила про Босюсика, лишь закрыв дверь.

Сначала хотела тут же побежать следом за мужчиной и затребовать вернуть своего питомца обратно, но затем вовремя остановила себя.

Калинину нужно обдумать случившееся, а мне привести себя в порядок. А Босс… ну ему понравилось спать с Романом, значит, он не будет против побыть поводом для новой встречи.

А еще была флешка с сериалом, который мне не очень-то хотелось смотреть. Но… Чего не сделаешь ради будущего мужа! Правильно! Многое! Сериал – это так… Пшик.

Я зашла в ванную, побрызгала на горящие щеки холодной водой – нужно как-то приводить себя в чувство.

А когда я увидела свою подушку, то мне опять стало плохо. Я быстро сняла наволочку и кинула её на пол, вместе с простыней и пододеяльником… нет! Я на этом больше спать не буду.

И только когда все постельное белье было уже в коридоре под дверью, до меня дошло, что у меня нет мусорных мешков, даже обычных целлофановых пакетов и тех нет.

Да что же это такое!

Пнула груду белья и передумала его выкидывать. Лучше отнесу к Калинину стирать. Будет еще один повод для встречи! Точно, именно так и сделаю.

Когда я при полной боевой готовности, а именно с вымытыми и накрученными распущенными волосами, с тоном на лице, выделенными скулами, подведенными глазами и губами пришла к мужчине своей мечты, того не оказалось дома. Вот так просто: мне никто не открыл дверь.

Я расстроилась.

Сильно.

Ведь то, что он мужчина моей мечты, я поняла совсем недавно, когда брила ноги в тазике с еле-еле теплой водой. Стала бы я делать такое ради кого-то другого? Конечно же, нет.

Время близилось к ужину, возможно, он ушел есть. Я вскинула голову и пошла на заставу через задний вход – так было ближе к столовой. Но и в ней Калинина не было, там вообще никого не было, что достаточно странно. Ленинская была пуста, а канцелярия закрыта на замок… Когда же я дошла до дежурки и увидела всё ту же угнетающую пустоту, то мне стало откровенно не по себе. Мертвецкая тишина и ни души.

Сразу вспомнились американские фильмы ужасов в стиле Хичкока, и по телу прошелся озноб. Обняв себя за плечи, я ступила в сторону приезжей комнаты, не успела сделать и шага, как в коридоре распахнулось окно. Я вздрогнула от неожиданности и сжала плечи крепче.

Это порыв ветра, спокойно, Настя, спокойно!

Практически на цыпочках дошла до приежки и приоткрыла дверь, увидела спящего майора, который приехал на усиление, и на душе разом как-то полегчало. Ну хоть что-то… Кто-то… Надеюсь, он спит, а не того…

Оружейка тоже была закрыта на замок.

Я решила заглянуть к Аясу, ведь я знала, в какой комнате он живет, но именно в этот момент я услышала взрыв мужского хохота. Звук шел со стороны центрального входа.

Неужели все на улице? А я напридумывала себе страшилок, сама себя накрутила и теперь трясусь как испуганный зайчонок. Осталось только носом задергать, и точно буду один в один.

Глубоко вздохнула, откинула за спину длинные волосы и решительно направилась на выход. Посмотрим, чем на козырьке таким интересным занимается все население заставы.

Глава 9

Бросайте курить, товарищи!

Калинина я увидела сразу, он стоял поодаль и тихо смеялся в кулак. Остальные парни столпились около чего-то и ругались, отталкивая друг друга. Здесь же была и Вика, которая недобро косилась на Романа и переступала с ноги на ногу.

Никто не обратил на меня внимания, кроме Викиного мужа, тот стоял у самой двери.

– Товарищ лейтенант, они пытаются починить кальян, – ответил мне Курков еще до того, как я задала вопрос.

– Починить? Здесь? Кальян?

– Собрать, Анастасия Анатольевна, – вмешался Роман, так и не посмотрев в мою сторону. – Мужики, давайте уже закругляйтесь.

– Товарищ капитан, – на еле разборчивом русском заговорил Аяс, – вам легко говорить, вы не курите. А у нас последняя пачка сигарет на всю заставу.

– Ну вот и бросайте, – засмеялся Антон Курков, – прекрасный повод.

– Ой, Тош, молчи уже. Ты же почему-то спорт не бросаешь, хотя тебе нельзя, – нервно протараторила рыжая и с жалостью посмотрела на толпящихся в одном месте парней.

Я пригляделась и только сейчас поняла, что они пытаются собрать один кальян из трех разных.

– Вика, не путай мясо с морковкой. Пошли уже. Они тут до завтрашнего утра будут в кружок «очумелые ручки» играть, а нам ужинать пора. – Мужчина оттолкнулся от стенки и пошел в сторону дома офицерских семей.

– Да-да! Удачи вам! – выкрикнула Виктория и побежала вслед за мужем, как-то недобро перед этим посмотрев на капитана.

Тот стоял на приличном расстоянии от козырька и насмешливо наблюдал за своими подчиненными. Я подошла к нему ближе и тихо спросила:

– Почему ты это не прекратишь?

– Зачем? Ничего запрещенного они не делают.

– Но Александр – он же в наряде, он должен быть в дежурке.

– Принцесса, если зазвонит телефон, он услышит. Не мешай людям развлекаться, им и так заняться нечем, теперь еще и курить нечего.

– Товарищ капитан, мы все слышим, – это уже был Дамир, – вы же понимаете во всем таком.

– В каком таком, Дамиров?

– Ну там в технике, в мебели всякой, да и тут, наверное, знаете, что к чему прикручивать.

– Я пас, – развел руки в стороны Роман и широко улыбнулся. Да он же над ними издевался. – Я давно вам говорил, что курение – это зло! Бросайте, мужики. Ты ужинала? – обратился Калинин ко мне, так и не обернувшись в мою сторону.

– Нет еще.

– Пошли тогда в столовую. Там сегодня хороший ужин, вкусный. Пошли-пошли. – Он приобнял меня за плечи и повел на заставу. На виду у всех. – Возможно, без лишних глаз у них что и получится.

Калинин сам положил в тарелки жареную картошку с мясом и принес все это к столу.

– Остыло, правда, но, как видишь, молодцы мужики, оставили нам. Да ешь ты, не бойся, сегодня опять Студент в столовой дежурил, он хорошо готовит, да и хлеб только он печь умеет.

– Вы здесь сами печете хлеб? – Я вскинула взгляд на Калинина и начала есть. Было и правда вкусно. И мясо то же, что и у Романа в холодильнике.

– Нет, в магазин каждый день ходим, – усмехнулся этот шутник, чтоб его.

– Ясно, – буркнула я и молча продолжила ужинать.

Все мои труды были насмарку. Роман не оценил ни макияжа, ни красивой укладки. Смотрел так же, как и прежде, и как будто вообще ничего не видел.

Где тот мужчина, который утром выбил дверь в мою квартиру? Где?

В таком же молчании мы дошли до дома, Калинин отдал мне Босса и захлопнул дверь у самого моего носа. Это было грубо. Настолько грубо, что он обидел меня – не обижая.

И я решила притормозить: этот мужчина все равно от меня никуда не денется. А мне надо присмотреться и пообжиться. С личным составом лучше познакомиться, да и вообще, заставские журналы изучить.

В таком же темпе и прошла следующая неделя. За которую я видела Романа пару раз в день и общалась не дольше пяти минут. Зато вместе с Викой приобщилась к игре “Мортал комбат”. Пыталась и в футбол играть, но, когда чуть не долбанула джойстик о стену, хозяин приставки хмуро посмотрел на меня, и я решила, что Фифа – это не мое. Для обычно улыбающегося Праздника хмурое выражение лица было так непривычно, что я решила его не злить.

Собрать кальян у парней все же получилось, он постоянно стоял на козырьке, и у меня складывалось ощущение, что не затухал он никогда. Откуда у них такие запасы фруктового табака (а пахло в основном яблоками) и специальных угольков, я даже представить себе не бралась. Но это помогло им протянуть целую неделю без сигарет, они считали дни до того момента, когда приедут Каблуков с новым лейтенантом и вместе с ними жена старшины, которой заказали несколько списков продуктов и, конечно же, отравы в виде сигарет. Я сочувствовала мужчинам и в то же время очень радовалась, что не курю сама, ведь эта зависимость была действительно пагубной, особенно в таких условиях.

Вообще, вся эта ситуация с кальяном была смешной лишь на первый взгляд, даже Калинин с каждым днем становился все более хмурым.

За день до моего официального выхода на работу и приезда на заставу подполковника мы решили устроить турнир по «Мортал комбату». Участвовали все, кроме старшины и Калинина. На него-то я и наткнулась, когда вышла из подъезда, направляясь на заставу.

– Привет, – отстраненно произнес капитан, сидя на лавке.

– Привет, ты чего здесь?

– Думаю. На свежем воздухе лучше получается.

– О чем? – Я присела рядом, напрочь позабыв о турнире, который так долго планировала Вика. Калинин впервые вступил со мной в более-менее длинный диалог. Это уже что-то, и я не могу себе позволить упустить такой момент.

– Что делать, если завтра никто не привезет сигарет?

– Господи, но ты же не куришь, – воскликнула я.

– А мои подчиненные – да. Настя, на заставе даже чай закончился, я уже четвертый день ношу свою заварку мужикам.

– Ну можно же выжить без чая.

– Когда есть сигареты. Настя, им хочется курить, они идут пить чай, сладкий. Почему – не спрашивай. Я не курил никогда, и оттого понятия не имею, в чем взаимосвязь. Но конфеты я им свои не отдам.

Последняя его фраза совсем не вязалась с его серьезным настроем. И звучала как-то обиженно, по-детски.

– Тебе что, жалко, что ли?

– Конечно, – возмутился Калинин. – Им и на два дня их не хватит, а мне еще несколько месяцев жить до очередной посылки из дома. Хотя какая посылка, Настя? – спросил он сам у себя, – Кто нам сюда привезет её? Так и будем сидеть невыездные, пока река не замерзнет, – недовольно хохотнул Калинин, и я напрочь запуталась.

– Я не поняла, Калинин, это ты сейчас депрессуешь, что ли, так? – Мне осталось лишь открыть рот от удивления.

– Уровень воды в речке стал еще выше. Настя, они её и на Урале не переедут. Заглохнут напрочь, и всё.

– И что тогда? Почему они до сих пор не чинят этот мост? – Мне не нравился настрой Романа, и становилось как-то не по себе.

– Настенька, я уже как-то говорил тебе, что это же Россия. А ты, видимо, не до конца поняла, что я хотел сказать… проволочки с бумагами… они, знаешь, такие.

– А чего на заставе еще мало? – нахмурившись, спросила я.

– Кроме сигарет, ничего критичного. Лука нет, картошка почти кончилась. Но там круп полные ящики. Мясо, рыба тоже есть. Молока нет, и сгущенного, кстати, тоже, но это все мелочи. Ты на заставу? – впервые за весь этот разговор посмотрев на меня, спросил Роман.

Я лишь кивнула, попав в плен его взгляда. Пальчики на ногах, по обыкновению, поджались, а сердце застучало где-то в ушах.

– Как оцениваешь свои шансы?

Он же спросил сейчас не про игру на приставке? Совсем не про нее… или все же… Облизнула пересохшие губы и с трудом ответила:

– Надеюсь на пятое место.

– А позади тебя будут Колчак и Дамиров? – Я кивнула. Капитан улыбнулся и, прикусив губу, заправил мне за ухо выбившуюся из косы прядь. – Ну, трезво расцениваешь свои шансы – это хорошо. Иди уже.

Затем щелкнул меня по кончику носа. Опять! Как и неделю назад. Я ему что, пятилетний ребенок?

Да пошел он…

Прищурилась, выражая этим свое недовольство, и поднялась со скамейки. Я почти повернула за угол ДОСа, когда услышала:

– На-а-астя. – Я остановилась и обернулась: Калинин стоял у дверей в подъезд и широко улыбался. – Спасибо за разговор, и удачи тебе, феечка, набей там кому-нибудь морду.

И ушел.

Гад.

Аполлон накачанный.

А вот набью!

С удовольствием набью. Сделаю фаталити какому-нибудь Саб-Зиро, представляя на его месте тебя, Калинин. Исключительно со всей своей любовью!

В комнате Александра Праздникова тихо играла музыка и громко смеялись Курковы. Они вообще интересно смотрелись вместе. Он большой – она худющая, он молчаливый – она с языком без костей. Да и кто главный в их семье, было видно невооруженным взглядом. Это тот случай, когда за каменной стеной и подальше от любых проблем, только несмотря на это в компании среди друзей эта “каменная стена” прикидывалась плюшевым медвежонком, отзывалась на Тошика и терпела колкие выпады своей рыжей жены.

Потрясающее самообладание и терпение.

– Так, я решила, – выкрикнула Вика сразу, как увидела меня. – Сначала тянем жребий и определяем первые пары, кто с кем играет. У кого одинакового цвета палочки на концах, те и пара.

Я обратила внимание на палки в её руках – кажется, это были длинные шпажки… когда-то были. Сейчас же эти длинные зубочистки острые с одной стороны и разноцветные с другой: салатовые, оранжевые и неоново-желтые.

– Как ты это сделала?

– Лаками покрасила, – мило улыбнулась рыжая, – но это ненадолго, видишь, они скоро облезут уже. – И покрутила своим богатством около моего носа.

Я тянула палочку первой – видимо, по старшинству.

– Желтенькая, – пискнула Виктория. Мой любимый цвет. – Та-а-ак, кто следующий?

Мужчины вытягивали один за другим палочки, но ни у кого больше не было неоново-желтой.

Лишь когда Виктория разжала ладонь с единственной шпажкой, я увидела желтый цвет.

– Ты специально? – нахмурившись, спросила свою соперницу.

– Что ты! – сделав предельно честное выражение лица, ответила мне эта рыжая интриганка. – Ну что, кто первый? – хлопнула она в ладоши, радуясь, как маленькая.

– Пошли уже. – Я потянула её за рукав в сторону телевизора.

Виктория, как всегда, выбрала Милену и Китану, она с этой парочкой просто срослась. Мне же за эту неделю очень полюбились Сони Блейд и Синдел. Если честно, это были единственные персонажи, чьи спецприемы я делала без особого труда, не задумываясь. Прыжки Сони и волшебные волосы Синдел помогали мне частенько выигрывать, но в основном я давила на клавиши джойстика хаотично, беспорядочно, так что у меня затекали кисти рук после долгой и напряженной игры.

– О, ты опять нашей мамочкой играешь, – усмехнулась Вика и треснула по лицу моему персонажу до того, как я успела поставить блок.

– Не отвлекай меня, я все равно не смотрела фильм, – нервно произнесла я, пригибая свою Соню от летящих в нее острых вееров Китаны.

– Так я же тебе уже столько раз говорила. Твоя волосатая – мамашка моей синенькой. А моя красненькая – она плохая, она как бы близняшка синенькой, только помесь… видела, какие у нее зубы? – В этот момент выпрыгнул Викин второй персонаж и сделал накопившийся суперудар. Её вампирша впилась своим зубастым ротиком в шею своей маман.

– Да ты можешь помолчать? Хоть когда-нибудь, Вика!

Блин. Блин. Блин.

Как же Курковой удавалось одновременно продумывать свои действия, жать на определенные комбинации клавиш и нести при этом какую-то чушь просто с ужасной скоростью. Мне такое не дано.

И, конечно же, я проиграла, пала смертью храбрых.

Второй тур я тоже проиграла, в противники мне достался Курков, который не смог справиться с Праздником. И я честно на месте его мужских бойцов представляла Калинина. Радовалась каждому нанесенному удару, но, увы, это мне не помогло.

Бой за первое место между Праздником и Викой я даже смотреть не стала, и так все понятно. Александр в этой игре и правда чемпион, причем он все равно выиграет, подсунь ему любого персонажа, потому что знает приемы каждого.

На улице было темно и очень свежо. Хотелось гулять, дышать и наслаждаться чистотой лесного воздуха. Но комары-мутанты не давали этого сделать. Они жужжали как ненормальные и, кажется, были готовы кусать даже мое лицо.

Романа на улице не было, и свет в его окнах не горел. А я так надеялась встретиться с ним опять.

Ну ничего, Настя, утро вечера мудренее. Тем более такое долгожданное утро первого официального рабочего дня.

И, конечно же, я проспала. Нагло, бессовестно и так по-дурацки глупо. Я забыла зарядить телефон, который, при отсутствии связи почти обделенный моим вниманием, начал держать заряд по несколько дней.

Но именно сегодняшней ночью он сел, так и не разбудив меня мелодией своего будильника.

Это так странно, когда тебя будит твой же начальник, причем не по телефону, а стуком в твою дверь, которую он сам же и чинил. Да, наши отношения давно вышли за рамки служебных, еще даже не став таковыми.

– Анастасия Анатольевна, – насмешливо протянул он, – а я думал, что ты сегодняшний день крестиком в своем календаре пометила. А ты, оказывается, забыла.

Последние слова он произносил, не отрывая взгляда от моей пижамной майки. Да. На улице наконец-то потеплело, и я поменяла свою зимнюю пижаму на летнюю.

И да, эта майка была шелковой и кружевной, а шортики еле прикрывали стратегически важные места. Мне понравилась реакция капитана на мой вид.

– Роман Юрьевич, телефон сел. Пара минут, я буду готова, – сказала я, взявшись за края майки.

Калинин шумно сглотнул, так что я увидела, как дернулся его кадык, развернулся и, с силой захлопнув мою дверь, ушел вон.

Я заливисто рассмеялась. Какое хорошее начало дня.

Быстро-быстро умылась и оделась по форме, которая пылилась в шкафу со дня моего приезда на Ольховскую.

Роман был в канцелярии, я слегка стукнула кулаком по дверному косяку и зашла внутрь. Капитан поднял на меня взгляд, открыл рот, но так ничего и не сказал. Потом он сомкнул губы, тряхнул головой и опять уставился в свои журналы, как будто меня тут и не было.

– Роман Юрье…

– Помолчите, Анастасия, и не отвлекайте меня. Стол ваш вам я уже показывал, ваши журналы и документы тоже. Так что не мешайте, – все это звучало довольно сухо, и мужчина при этом даже не смотрел на меня.

Как маленький, честное слово.

– Товарищ капитан, – в кабинет заглянул Курков, – с нами по рации Каблуков связался.

– Что там? – напрягся Роман, и я предпочла слиться со стенкой, Антон был тоже хмур и даже не заметил меня.

– Говорят, у них не получилось на Урале переехать, они даже рисковать не стали.

– А почему нам никто не сообщил, что они уже в пути?

– Товарищ капитан, вы что, не знаете Каблукова? Может, он опять хотел к нам нежданчиком. – Я не сдержалась и засмеялась, Курков заметил меня и, отдав воинское приветствие, продолжил: – Простите! Хотел, наверное, нарушителем через ограду пролезть.

– А что, такое уже было? – удивилась я, пытаясь представить, как тот немолодой мужчина, который сообщил мне о том, где я буду служить, лезет через высокую систему. Представлялось как-то слабовато.

– Сейчас что? – грубо перебил мой вопрос Калинин, не дав Антону на него ответить.

– Сейчас они ждут, когда им с Соснового лодку резиновую привезут.

– Клоуны, – ругнулся Роман.

– Каблуков приказал встречать их на уазике с другой стороны.

– Передумал пешком идти? – приподнял брови и рассмеялся Калинин. – Что там Котов? Вещи собрал? Машина готова? Майор готов? – Курков закивал. – Скажи ему, что через три минуты выезжаем.

Антон скрылся за дверью, и Роман, поднявшись с места, прошел мимо меня. Я как немое привидение последовала за ними, наблюдая за тем, как капитан взял в дежурке рацию и вышел из заставы. И все это – по-прежнему не обращая на меня никакого внимания.

Ну уж нет!

Я сорвалась с места и, добежав до выхода из заставы, распахнула внутреннюю дверь. В этот же момент открылась наружная дверь. Калинин вернулся обратно, я шагнула в тесное помещение предбанника, и обе двери с шумом хлопнули, отрезав нас от всего остального мира.

– Пожелай мне удачи с этими самодурами, Настенька, – хрипло произнес Роман, сделав маленький шажок в мою сторону.

Я же ответила ему более смелыми действиями: сократила между нами, казалось бы, бесконечное расстояние до пары сантиметров и, притянув его к себе за китель, поцеловала.

Я, оказывается, скучала. Поцелуй был в точности таким же сладким и страстным, как я запомнила. Неделя прошла, а я каждый день в мельчайших деталях воскрешала в голове это волшебство, и сейчас оно повторялось вновь. Мягкие и уверенные губы со вкусом шоколада, крепкие руки, сжимающие меня в своих объятиях, и запах – крышесносный, сладковатый запах парфюма, вызывающий ощущение защищенности. Я обняла Романа за шею и зарылась пальцами в волосы, уронив его кепку на грязный заставский пол. Я подумаю об этом потом… когда мы отойдем друг от друга и сможем дышать. Сейчас же, наслаждаясь этими мгновениями, я не могла сделать и вдоха, в груди распирало что-то такое большое и доселе неизвестное. Мне хотелось часто-часто вздыхать, но не получалось. Получалось только крепко хватать своего мужчину за волосы, больно их оттягивая в надежде проучить за то, что он на целую неделю лишил меня этого волшебства.