Кварталы Дэмморы

Впереди из-за макушек деревьев показался Лысый холм. Еще издали витязь увидел на нем белое пятно. Это Морена в белой ночной сорочке вышла сранья собрать росы для зелий. С этим ярким белым пятном на утреннем солнце контрастировали как смоль черные волосы девушки. Никто не знал, откуда у старой ведьмы вдруг появилась эта девочка, но слухи ходили разные. Кто говорил, что цыгане украли для ведьмы помощницу, кто, качая головой, рассказывал о проделках нечистой силы, лесного духа. Живет ведьма одна, в глуши, а тут на добрые семь верст живой души нет. Вот и посватался лесной дух к ведьме, а она и родила лягушку. А потом, лягушка шкуру сбросила и сразу взрослой девицей оказалась.

Мать витязя рассказывала, как она первый раз, несколько лет назад, увидела эту девочку. Морена тогда пришла на торжище7, репу приобрести. На вид годков одиннадцать-двенадцать, но глазищи черные, большие, смотрят по-взрослому. Да и речь у девицы поставленная, не по годам взрослая, хоть и ломаная, не такая.

– Смотри, сынок! Морена девка красная8, – поучала мать витязя перед поездкой к ведьме. – Не ровен час, заморочит тебе ум да разум. Так и сгинешь на Мшистой трясине.

– Не гоже мне, матушка, на чужих девок глазеть, – возмутился витязь, вскочив на коня и сорвавшись со двора. – Хочется детей своих нянчить, да тебе внуков давать баловать!

Матушка лишь покачала головой ему вслед. И вот теперь, возле Лысого холма, витязь с интересом наблюдал за черноволосой девицей. Холм венчала проплешина из белого песка, по склону рос мелкий кустарник, а на обрывистом восточном склоне покачивались три сосны. Подъехав ближе, он более отчетливо разглядел очертания обнаженного тела под полупрозрачной сорочкой. Морена радостно и беззаботно бегала от одного куста к другому, собирая в берестяное лукошко капли росы. Долгое время она не замечала всадника.

Витязь спешился и медленно зашагал к девушке. В этот момент, яркое солнце пробилось через деревья и вместо зеленых кустарников да пожелтевшей травы, усыпало склон Лысого холма златом с изумрудами.. Обомлев от такого видения, витязь остановился, не в силах произнести и слова. Среди всего этого великолепия, Морена казалась воплощением лесной девы, полудницей9 Но картина резко изменилась, когда под его сапогом хрустнула ветка. Испуганной сойкой, девушка резко развернулась, выронив лукошко. В её правой руке появился грубой отделки нож с деревянной рукояткой. Её черные как смоль волосы, всколыхнулись подобно встрепенувшемуся ворону, а черные глаза сузились и острым взглядом впились в всадника.

– Кто ты? – Бойко и грозно воскликнула девушка.

– Я к Агаре. Дело есть, – коротко, стараясь не смотреть на девушку, ответил витязь.

– Агара еще спит, – покачала Морена головой. – Приходи в полдень.

– Был путь мой долог, – в ответ покачал головой витязь. – Не уйду пока не встречусь с ней.

Морена пожала плечами и убрала нож.

– Как хочешь. Мать вчера за цветком папоротника ходила, вернулась перед рассветом. Спать будет долго.

Девушка повернулась и ахнула, всплеснув руками.

– Вот ведь негодник! Все старания мои сгубил! Где мне теперь столько росы набрать?!

– Так ведь полно её вокруг, – откашлявшись, с трудом отвел взгляд в сторону от девушки витязь. – Да и воду из ручья, что течет неподалеку набрать же можно.

– Мне то не нужно! А на холме росы крупицы остались, – девушка наклонилась за лукошком. Затем она повернулась к витязю и задумалась, после чего произнесла. – Вот что. Приходи завтра так же! Помогать будешь.

– Еще чего! – Возмутился витязь. – Где это видано, чтобы хлопец росу собирал?!

– А кто увидит-то? – Залилась смехом Морена. – Вокруг на семь верст ни души! Иль перед зайцем да лисицей стыдно?

Лицо витязя побагровело, но он ничего не ответил. Резко развернувшись, он зашагал прочь от Лысого холма к ожидающему своего всадника жеребцу. А в след заливалась мелодичным смехом Морена.

Он вернулся на следующее утро, собрав по пути лесных ягод. Лукошко он тайком взял у матери. Подъехав к холму, он заволновался – как вчера, Морены на холме не было. Вместо неё на склоне сидел большой черный пес, а перед ним оставленное лукошко с набранной росой. Витязь спешился, взял свое лукошко и пошел в сторону пса, озираясь по сторонам. Его взгляд в тщетной надежде искал обнаженную девицу в белой сорочке.

Пес поднялся на лапы и оскалился. Послышалось приглушенное рычание.

– Ну, тише, тише, – попытался успокоить собаку витязь. – Не заберу я твое добро.

Резко вскочив на все четыре лапы, пес пронзительно залаял. Витязь вздрогнул и выронил лукошко с ягодами из рук.

– Ух! Душегуб, проклятый! Напугал! Все ягоды из-за тебя просыпал!

– Он моё лукошко стережет, – раздался за спиной у витязя мягкий женский голос, от которого у него чаще забилось сердце. Молодой человек резко обернулся.

Перед ним стояла Морена в свободном красном платье с уборами. Она скрутила мокрые волосы и выжимала их, подобно белью после стирки. На лице не осталось и следа от вчерашнего озорства и веселья.

– Ну! С чем пожаловал? —Надменно спросила девушка у витязя. От её фразы повеяло холодом, и молодой человек изменился в лице.

– Да вот. Гостинца тебе вез… – Ответил он, но девушка его перебила.

– А за гостинец этот разрешения спросил у хозяина леса? – в голосе Морены появился оттенок гнева.

– Зачем? Я ж хвалу воздал…

– Оставь свои оправдания! – От вчерашней милой озорной девчонки не осталось и следа. Перед ним в образе юной девушки явился сам дух леса. Пес за спиной витязя недобро зарычал.

– Да я тебе их вез. Но из-за пса рассыпал, – воскликнул воин.

– Пусть в землю и уйдут, как не было их! – С этими словами девушка прошла мимо него, подошла к собаке и подняла с земли своё лукошко. На удивление витязя, теперь её тело не притягивало взгляд. – Идем! Агара ждет.

В избе ведьмы в полумраке витязь с трудом смог разглядеть обстановку. Небольшая печь, завешенная различными травами и грибами, которая чадила, наполняя серым млечным туманом всю избу. Напротив, широкий стол со ступой и пестиком, да множеством различных емкостей – мисок, лукошек, стопок. Дальше кровать с сеном, над которой тоже висели коренья да травы. Чуть дальше в углу другая кровать, а между ними бадья. От запаха множества сухих трав и корений у витязя защипало в носу и закружилась голова.

– Проходи, хлопец, – услышал он старческий скрипучий голос Агары, но саму ведьму так и не смог разглядеть – от едкого дыма заслезились глаза. – Кручину твою ведаю. Подсобить смогу, но и ты мне подсоби, серебра отсыпь! Опосля нарви три поросли крапивы околя Мшистой трясины, да положи их под сени к жене своей. Руками своими рви! Так надо! Будут справляться от чего волдыри на руках, молви – от поводий! Не больше! И старайся ни с кем свою речь не обронять, молву не городить.

Как минует на небе три месяца, выйди ночью из дому без коня. Да иди в лес сюда к Лысому холму. Морена тебе путь укажет светляками. Как придешь смотри на месяц и три раза молви: «Месяц новый народился, мне ребенок пригодился!». Да воротись назад по светлякам, не оглядываясь. Как вернешься, ложись с женой своей. Тогда говорить можешь, тогда и будет вам дитятко.

Но ежели, что не так сделаешь – заговоришь с кем, или про наговор расскажешь, али раньше придешь – быть беде! Ступай! Морена! Покажи ему, где крапива растет!

Витязь, оставил мешочек серебра на широком столе и поклонился. Морена вывела его из избы и повела по извилистой тропке в сторону Мшистой трясины. Всю дорогу до зарослей крапивы она молчала, но у зарослей вдруг произнесла:

– Как уедешь отсюда не увидишь меня боле.

Витязь уставился на девушку в недоумении и спросил:

– Как так не увижу? Никак на торжище боле не придешь?

– Не в том суть, – тихонько ответила Морена и с грустью отвела взгляд в сторону. После чего коротко обронила: видела это. Знаю. И быть потому.

– Не бывать этому! Увижу тебя несмотря ни на что! – Витязь подался к ней, но девушка развернулась и быстрым шагом направилась обратно к избе.

Он некоторое время провожал девушку взглядом, до тех пор, пока она не скрылась за холмом. После чего, он протянул руку к крапиве, но очень сильно обжёгся, как только дотронулся до листьев. Преодолевая жуткую боль, витязь с трудом сорвал три поросли крапивы и замотал их в тряпку. Никогда в жизни он не встречал такой жгучей крапивы. Дойдя до жеребца, он сложил крапиву в колчан. Окинув, на прощание, взглядом Лысый холм он запрыгнул на коня и отправился назад.

Когда он прибыл в деревню боль усилилась и появились волдыри на руках. От жгучей боли, его сознание заволокло туманом.

Одинокий месяц, с темного савана неба, единственным свидетелем наблюдал за молодым человеком, который крадучись проскользнул мимо дворов на окраину деревни. Он приблизился к лесу почти на ощупь, несколько раз напоровшись на кусты и, дважды потеряв равновесие. Чертыхаясь, витязь, наконец, вошел в лес.

Некоторое время его окружала непроглядная тьма. Но вскоре, едва заметно появился первый светляк, за ним второй и третий. Они почти не освещали тропинку, но вели молодого человека в обход препятствий. Витязь вскоре уверенно шагал вслед за вечерними насекомыми. Лес вокруг него замер, затих. Не слышно было ни пения птиц, ни шороха потревоженных животных. Под сапогами с хрустом поскрипывал мох да шелестела трава. Казалось, минула целая вечность, пока витязь пробирался через лес, но вскоре показался Лысый холм. Его проплешина отчетливо выделялась бельмом на черном фоне леса.

Взобравшись на холм, витязь взглянул на месяц несколько раз произнес: «Месяц новый народился, мне ребенок пригодился!». Как только он закончил произносить заговор, где-то на Мшистой трясине завыла выпь, а за спиной послышался треск ветвей. Поднялся сильный ветер и небо затянуло черными тучами. В отчаянии, витязь пытался найти светляков, но они укрылись от непогоды.

В панике и абсолютной темноте, подобно слепому котенку, молодой человек направился к избе ведьмы. Он надеялся там получить временное убежище. Низкий куст словно чья-то костлявая кисть, ухватил витязя за правую ногу и повалил на склон холма. Потеряв равновесие и ориентацию в пространстве, человек покатился по склону вниз. Очутившись внизу, витязь с трудом поднялся на ноги и в ужасе отпрянул.

Перед ним возвышалась старая Агара в белой плотной сорочке, с развивающимися седыми волосами. В руках она держала горящую сухую ветку. Казалось, что у неё не волосы, а мохнатая лапа неведомого существа, которая норовит схватить витязя, да утащить в самую глушь леса, либо утопить в болоте. Вокруг творился настоящий хаос, ветер нагибал деревья к самой земле, но ведьма стояла неподвижно, её сорочка не развивалась яростно на ветру, как волосы, а ветвь горела как в штиль.

– Дурак! – крикнула Агара, гневно взглянув на витязя черными впавшими глазами. – Что тебе было велено?!

– Я сделал все как ты научила, – взвыл в ответ витязь, упав на колени перед старой ведьмой. Их голоса отчетливо пробивались через завывания ветра, треск ветвей и шум травы с листвой. Было в этом для витязя нечто зловещее, мистическое, страшное. Внутренний голос молил его бежать, но куда? В лес? Там легко заблудиться в темноте. Прятаться? Провалиться под землю?

– Твой язык без костей! Зачем разболтал всё дружкам? Зачем с ними мед пил?

– Да я же… – И в тот же миг сознание витязя очистилось от пелены, и он вспомнил. Вспомнил как по возвращению в деревню встретил своих друзей. Как они спросили у него про волдыри на кистях. И как он им ответил: «От поводий!» А потом друзья начали его дразнить и смеяться: «Поди за девками на озере из крапивы подглядывал». Не стерпел молодой человек такое и высказался. «Пойдем, медом хоть боль уймешь!» предложили друзья. А потом, медовуха рекой, смех, гогот друзей. Сам витязь смеется, приговаривает, что бредни все это, но уговор сделает. Не смеялся лишь старший брат витязя.

«Мало горя ты познал в жизни, брат, так еще горе кликаешь. Обернется тебе это все еще большим горем, да как бы не сгинул ты сам». С этими словами старший брат покинул гуляние.

Глаза Агары недобро сверкнули.

– Вспомнил, дурачина?! Воротись домой, пожинай плоды. Как отнесся к дитю, так теперь и живи!

Ведьма швырнула ветку об землю так, что посыпались искры. Появился яркий шар света, который тут же направился в лес. Немедля ни секунды больше, витязь побежал вслед за ним. Его подгонял страх и жажда жизни. Одинокая, ставшая черной без света, фигура ведьмы пристально следила за витязем. А затем резкий порыв ветра заметал фигуру словно горсть золы.

меньше года спустя…

Витязь был в отчаянии. Его жена родила ему мертвое дитя. Плод был грязный, в черных разводах, как после купания в торфяном озере. Мать завывала в углу, жена тяжело дышала. Маленький сверток ткани лежал рядом, на скамье, не шевелясь. В горле подступал комок горечи, который постепенно сменялся на злость. Он всё сделал как велела старая ведьма, но кто-то напустил пелену беспамятства на него. И ничего не вышло.

Злость в душе подсказала ему виновного. Взглянув на свою жену и мать как в последний раз, витязь вышел из избы. Спешно собрав коня и облачившись в доспехи из кожи как в первую свою поездку, он направился на окраину деревни в сторону леса. Здесь его встретил старший брат:

– Воротись-ка ты, брат, домой! К матери, к семье.

– Это у тебя, братец, семья да полный двор детишек, – скорбным сиплым голосом ответил витязь. – А у меня что? Чем я жил? Кто мою старость скрасит?

– Злобой делу не поможешь, – покачал головой старший брат. – Вернись, остынь. И потом у ведьмы прощенья проси!

– Не за что мне в ножки этой старой карге кланяться, – воскликнул витязь.

Лицо старшего брата изменилось. Он сурово взглянул на витязя:

– Не играй с огнем! Не ведаешь ты её силы истинной! Не знаешь ты кто она! Остановись или накличешь беду на весь наш род!

– Конечно! Куда мне до ученика волхва?! Как вернулся ты из полона, изменился очень.

– Потому и слушать должен меня. И как старшего брата и как ведающего человека.

– Вот вернусь и послушаю, – упорно гнул своё витязь и направил жеребца к лесу. Проводив его нахмуренным взглядом, старший брат тяжело вздохнул.

Как отражение опустошенной души человека, серостью и запустением встретил лес витязя. Лишенные листвы и покрова деревья костными останками частоколом возвышались вокруг. Черный мох под ногами неприятно потрескивал. Из леса словно ушла жизнь: не слышно было ни пения птиц, ни стрекотания насекомых, ни шелеста листвы. С висящими черными клоками, напоминающими клочья шерсти, высохший серый лапник нехотя расступался перед всадником. Вскоре должен показаться Лысый холм. Вскоре ведьма ответит за всё.

Дверь в избу ведьмы открылась со скрипом. В ноздри ударил едкий запах сушеной травы, корней и дыма. Ни Агары, ни Морены в избе не было. Витязь некоторое время таращился в утробу строения, пока глаза не привыкли к темноте. Когда он повернулся, то вздрогнул от неожиданности. Черный пес сидел перед ним и не сводил с него взгляд. Витязь огляделся и обратился к собаке:

– Где твоя хозяйка, душегуб проклятый?

Пес утробно зарычал, но с места не сдвинулся. Витязь выхватил меч и медленно пошел на собаку. Его маневр пса не впечатлил, он даже не сдвинулся с места, лишь надменно фыркнул, чем разозлил витязя еще больше и тот рубанул с плеча. Затем ещё и ещё. Он рубил перед собой, в стороны летела шерсть, но пес продолжал сидеть. Спустя некоторое время запыхавшийся витязь остановился. Собака сидела на том же месте, но вокруг неё вместо шерсти лежала сухая скошенная трава.

– Ты понапрасну силы не трать, заговорён он, – раздался насмешливый голос. Этот голос не принадлежал Агаре или Морене. Он был грубее и скрипучее. А может это и не голос был, а заскрипело дерево на ветру.

Витязь озирался по сторонам вытаращив глаза и выставив перед собой лезвие меча. «Ты зря пришел.» раздался голос у него в голове или он сам это подумал. Витязь не понимал, что происходит. Вокруг все казалось не естественным, нереальным. Он словно оказался в картине, из которой нет выхода. С диким карканьем взлетела в небо стая воронья. От них оторвалась одна большая ворона и резко камнем опустилась за Лысый холм.

Рука витязя, в которой он держал меч, затряслась. Из-за холма прихрамывая появилась старая Агара. Она опиралась на укороченную толстую ветку, как на трость и медленно спускалась к стоящему воину. Над их головами темные тучи, словно стаи ворон, закружились в странном хороводе, вновь поднялся сильный ветер. Деревья вокруг холма покачивались в зловещем ритме, а их скрип напоминал заунывную мелодию.

– Убить меня пришел? – Надменно взглянув в глаза витязя, спросила старая ведьма. – А сдюжишь ли? Вон, даже пса не смог порубить.

– Сдюжу, – уверенно ответил витязь. Его руки перестали дрожать, теперь он крепко держал меч перед собой. Он вспомнил убитое горем лицо матери и осунувшееся, постаревшее лицо жены. Злость наполнила его жилы бурлящим потоком. Он сорвался с места и побежал на ведьму, занося меч для удара.

Быстро разрезая воздух, просвистело лезвие меча, но потом резко остановилось, вонзившись в трухлявое дерево. Перед витязем теперь была не старая ведьма, а старый высохший пень. За спиной раздался ехидный старческий смех, похожий на скрип двух веток друг о друга. Витязь с разворота махнул еще раз, но снова угодил в трухлявое дерево. Он рубил по сторонам, пока вокруг него не образовался частокол из таких деревьев.

Ведьма неожиданно появилась перед витязем и взмахнула тростью. Пеньки пришли в движение и заточили витязя в тиски. Его дыхание сбилось, он попытался вырваться, но его надежно держали, окружившие деревяшки. Витязь выронил меч, потянулся к небу и застонал, в его глазах потемнело. Ведьма самодовольно улыбалась, наблюдая мучения молодого воина.

– Не губи его! – раздался звонкий голос рядом. Витязь обернулся в сторону, из последних сил пытаясь сохранить своё сознание. Морена с жалостью смотрела на него, скрестив руки в молельном жесте.

– Сгинь, девка! – Каркнула ведьма. – Мне решать в лесу: что делать и с кем!

– Витязь, – обратилась Морена к воину. – Не Агара виновата в смерти твоего дитя, а я. Это я морок на тебя навела! Пожалела тебя, видя мучения твои и терзания. Думала…

Морена осеклась и побледнела, а ведьма осуждающе хмыкнула, взглянув на свою подопечную. Поленья затрещали и посыпалась труха, утратив контроль за пленником, ведьма ослабила хват деревяшек. Витязь раскидал их, выхватил кинжал и бросился на девушку. Его лицо перекосила злоба и ненависть, в глазах вспыхнул огонь. Он налетел на Морену и повалил её на землю, а лезвие кинжала вонзилось девушке в грудь.

Жеребец недовольно фыркнул, вырвав витязя из мира грез. Перед конем виднелось черное упавшее дерево, поросшее зеленым мхом. Витязь огляделся по сторонам, соображая куда он попал, а потом повернул коня налево в сторону Лысого холма. Его снова окружал живой зеленый лес, пели птицы, перекликались стуком дятлы.

Ещё издали витязь заметил Морену, как и в прошлый раз на склоне Лысого холма. Девушка искала корешки. Собрав их, она планировала их засушить, а потом растереть, чтобы использовать для различных отваров. Под нос она бормотала не то песенку, не то слова заклятия. Она так увлеклась своим занятием, что не заметила, как за её спиной возникла темная фигура человека. Она только и успела заметить странную тень на траве.

В следующее мгновение витязь схватил девушку за горло и принялся душить. Морена дернулась в отчаянной попытке вырваться из цепких сильных рук витязя, но не смогла. Они упали на траву и покатились по склону холма к Мшистой трясине, при этом Морена не прекращала попыток вырваться, но силы постепенно покидали её. Послышался звонкий лай, это верный пес спешил на помощь своей хозяйке. Витязь перестал душить девушку, поднялся на ноги и выхватил меч, ожидая собаку.

В момент, когда пес прыгнул с грозным рычанием на витязя, Морена извернулась и укусила воина за ногу. От неожиданности, витязь потерял равновесие и покачнулся, но успел выставить руку перед собой. Пес впился клыками в кожаную броню с намерением повалить врага. Витязь сделал шаг назад и напрягшись всем телом, отшвырнул пса в сторону. Раздался жалобный визг и громкий плеск воды.

Пес ставший еще чернее от торфяной воды и жижи, из последних сил барахтался на поверхности, но от этого, он еще больше баламутил воду и создавал своего рода плотную торфяную пленку на поверхности. Спустя несколько мгновений он исчез под водой – трясина утянула его на дно.

Слезы выступили на глазах, и Морена зарыдала. Стоящий рядом витязь обратил на неё свой взор, полный теперь уже не ненависти, а похоти и желания. Сорочка задралась во время борьбы, обнажив тело. Мучитель набросился на юную красавицу, прижал к земле и принялся грубо насиловать. В ответ Морена кричала ему проклятья. Недолго думая, витязь обхватил шею девушки руками, чтобы прекратить это. Девушка захрипела, а вскоре безвольно распласталась на земле.

Совершив своё грязное дело, витязь поднялся с неё. Только сейчас он осознал, что убил её, не рассчитав силу захвата рук. В бессильной злобе он завыл и упал на колени. Он думал, что месть принесет ему упокоение, какую-то радость, облегчение страданий. Но вместо этого на душе появился еще один камень. Как и говорил его брат, местью он причинил себе лишь ещё большие страдания. Рядом раздалось карканье вороны.

Витязь повернулся. Перед ним стояла ведьма Агара и самодовольно ухмылялась. После чего она произнесла:

– Знаешь ли ты, дурень, как я нашла Морену? Я не рожала жабу и не была с лесным духом. Я нашла её в папоротнике, аккурат под цветком. Эту девочку мне послали боги, в дар за многовековую службу. Послали, чтобы я воспитала их дочь. И она стала бы оберегом для людей, с силой способной возвращать мертвых. И она бы помогла тебе вернуть дитя, но ты поступил с ней как присуще вашей людской похоти да злобе. Хотя, девка и сама виновата. Приглянулся ты ей. А она еще силу свою контролировать толком не может – то манила, то отталкивала тебя.

Витязь ошарашено посмотрел на лежащую Морену. В этот момент он захотел все повернуть вспять. Тело Морены теперь вызывало отвращение. А ведьма тем временем продолжала:

– Но что сделано не воротишь. Теперь слушай внимательно. В одну из ночей Морена придет к тебе в дом, разбудит тебя. Потребует плату. Плату прими! Сам натворил бед, сам отвечай. А теперь поди прочь!

Витязь как завороженный дошел до коня, сел верхом и отправился обратно. Добрался до деревни и вошел в свой дом. Он не слышал окружающих звуков, не разговоров. Он пребывал в трансе до самого вечера. И только вечером, когда он лег спать, наваждение прошло и он провалился в сон.

прошло несколько лет.

Луна ярко освещала за окном весь двор. Витязь мирно спал в своем доме. Рядом с ним спала его жена, а чуть дальше в кроватке – маленький ребенок. Успели позабыться старые приключения по молодости, а поездки на Лысый холм стали восприниматься дурными сновидениями. Все позабылось. Но в эту ночь за своим долгом к нему в дом пришла Она.

Морена стояла возле его ложа в грязной белой сорочке с распущенными, растрепанными волосами и не сводила с витязя странный пустой взгляд. Витязь вздрогнул и открыл глаза, а после обомлел от ужаса, вытаращив на Морену глаза.

– Ты! – Воскликнул он.

Морена молниеносно прислонила руку к его рту, заставив молчать. Потом указала на лежащую рядом жену и сделала жест, мол пусть убирается. Витязь отрицательно покачал головой, не в силах сказать и слова с закрытым ртом.

«Она придет к тебе ночью и потребует плату! Плату прими!» пронеслись в мыслях слова старой ведьмы. Но как принимать такую плату? Жить с мертвой девкой, которая не сможет дать ему ничего, а своих, дорогих и близких к сердцу людей вышвырнуть за дверь? Вышвырнуть любимую жену? Долгожданного ребенка? Не может он пойти на такую жертву, чтобы там старая ведьма не говорила.

Морена заглянула в глаза витязя и все поняла. Она резко отпрянула от него и зашипела. Спустя некоторое время по деревне поползли слухи о новой ведьме в лесу, на смену пропавшей Агаре. Мол приходит по ночам кто-то да душит скотину.

Шли годы. Люди сосуществовали рядом с монстром, который еще не обрел всей своей силы. Монстр таился, питался крохами. У Морены произошла перемена понятий жертвы и убийцы. Она чувствовала потребность, желание, жажду, вожделение, то, что приносило ей наслаждение, но достигнуть его она могла только при удушении жертвы.

Постепенно люди стали о ней говорить, прозвали её Мареной, Марой. Мара переходила от поселения к поселению, часто вторгалась во сны людей, называла себя по имени, чтобы в ответ люди назвали ей свое имя. В одну из ночей, из леса к Марене вышла черная собака, и стала сопровождать её повсюду, но лишь по ночам. От собаки пахло болотом и сыростью. Марена обошла многие народности и вскоре о ней заговорили повсеместно. Естественно, каждый народ произносил её имя по-своему.