Страшные сказки. Том 1-4

И я бы этим неведомым врагам даже помогла, но вслух о таком, конечно, не скажешь. В эту ночь я очень много думала о том, что делать дальше. Разумом понимала, что мне стоит однозначно бежать. Бежать хотя бы потому, что нахождение рядом с этим человеком мне невыносимо. Я боюсь тех чувств, которые он у меня вызывает. Так просто не должно быть.

Не представляла себя в роли его супруги, не желала быть племенной кобылой, которая рожала бы ему детей с даром. Не верила в его любовь. Это не любовь, это настоящее издевательство.

Конечно, уже не так относилась к нему. Первобытный необузданный страх затих, но не пропал навсегда. Я понимала, что Драйян может в любую секунду совершить такое, что волосы встанут дыбом. Не забывала о том, какой он на самом деле. Чудовище, каких поискать.

В эту ночь я размышляла и о дневниках, о которых совершенно забыла. Драйян до сих пор хранил их у себя, но это не главное. Важно то, что в моих записях он признал шагдарахский язык, а значит, я вполне могла бы спрятаться в этом королевстве, затеряться среди обычных жителей. Уж русский-то я помню до сих пор, пусть над произношением еще придется поработать.

Конечно, была и еще одна проблема – деньги у нас наверняка были разные, но я могла забрать драгоценности и продать их там. Купить небольшой домик и жить в каком-нибудь маленьком городке. Пойти учиться в академию и, наконец, совладать со своим даром. Ведь я даже не знаю, какие передо мной открыты возможности, на что я на самом деле способна.

Естественно, мне было бы куда проще, если бы Драйян уехал без меня. Совершить побег в его отсутствие было бы куда легче, но чего нет, того нет. Вариант с тем, чтобы сбежать в путешествии прямо из-под его носа, я отметала как невозможный. Догонит, найдет и еще неизвестно, чем закончится. Не хотелось бы испытать на себе весь его гнев. По крайней мере, пока он успешно играет в благородство, а там… Черт его знает.

Для побега у меня оставался один-единственный вариант, о котором я вспомнила совершенно случайно. Драйян ведь держит свое слово, а значит, в день коронации, ровно в полночь, на центральной площади у фонтана будет стоять дормез, который отправится прямиком в Шагдарах. Именно на нем я и уеду.

Прекрасно знала, что Драйян не даст мне умереть, а значит, сегодня-завтра я получу из его рук зачарованный рубин. Но… буду ненавидеть себя до конца жизни, если хотя бы не попытаюсь его убить.

Я буду хорошей женой в эти долгие два дня. Я буду делать все, что он скажет. Я стану самой ласковой, самой нежной, самой любящей супругой. Если нужно, то лягу с ним в постель, чтобы подобраться как можно ближе. Я убью его и уеду в Шагдарах, чтобы никогда больше не вспоминать.

– Нам пора отправляться, мой нежный цветок. – Драйян накрыл мою руку своей и слегка сжал ее, улыбаясь.

Я совершенно искренне улыбнулась ему в ответ и, перевернув руку ладонью вверх, переплела наши пальцы. Порывисто придвинулась ближе и прижалась к его губам.

– Одиннадцать. Я осталась должна тебе одиннадцать поцелуев, – тихонько прошептала я, отстраняясь от изумленного мужчины. – Карета ждет…

Глава 31. Женщина – самое опасное существо во всех мирах

Аврора

В дормезе мы ехали в молчании. Создавалось ощущение, что Драйян до сих пор шокирован моей выходкой. Будто поцелуй ошеломил его настолько, что собрать разбегающиеся мысли никак не получалось. Я же, наоборот, чувствовала себя превосходно. Именно я сейчас владела ситуацией, и это ощущение пьянило, вынуждая вылезать наружу не самые мои хорошие качества.

– А куда мы едем? – нарушила я молчание, с улыбкой поглядывая на мужчину.

– Нам нужно объехать наши владения. Разузнать, все ли в порядке у народа и не нуждаются ли в чем…

– То есть мы ждем жалоб на пиров? – поняла я истинную цель нашей поездки.

– Не без этого. Поверь, людям всегда есть на что жаловаться. Вопрос лишь в том, что из этого правда. – Драйян взял меня за руку и сейчас поглаживал мою ладонь. Я даже не вздрогнула, настолько была расслаблена.

– И именно тебе предстоит это выяснить?

– Нам. Ведь мы поровну делим обязанности и обязательства. Ты моя супруга. – Улыбка мужчины стала шире, когда он услышал мое вольное обращение на ты. Думала, будет сложнее, но слова выходили из меня легко, будто мы всегда так тепло с ним общались.

Первую остановку мы сделали уже через несколько часов пути. Небольшие добротные домики были расставлены хаотично, словно шахматы на доске в самый разгар игры. По запылившейся дороге босиком бегали чумазые дети. Их грязные моськи были обращены к небу, тогда как там, наверху, играл свою страшную песню гром.

Я вышла из кареты с первой холодной каплей, упавшей на землю. Драйян нахмурился и снял с себя плащ, накидывая его мне на плечи, да только рук так и не убрал.

– Поторопимся, иначе ты намокнешь. Не хотелось бы, чтобы ты заболела, – шепнул мне мужчина, направляя вперед к симпатичному одноэтажному домику, что скрывался за низким деревянным забором, выкрашенным в серый цвет.

– А к кому мы идем? – взяв его за руку, свободной рукой придерживала верхнюю юбку, не желая испачкать ее в грязи, в которую спешно превращалась пыль. Нет, самой грязи я нисколько не боялась, но стирать-то здесь негде.

– К старосте этого пирства. Пир де Гешон в том месяце жаловался, что они не платят ему, а ему, в свою очередь, нечем платить нам. Поэтому нам нужно выяснить из первых рук, в чем проблема, пока сам пир о нашем здесь нахождении не знает.

– Подозреваете, что пир хитрит? – поняла я замысел.

– Есть такие ощущения.

Староста встретил нас тепло. Нам предложили отобедать вместе с семьей мужчины, и, к моему удивлению, лерг согласился. Дородная женщина накрывала на стол, пока собеседники разговаривали, сидя в потертых грубых креслах. Я пыталась предложить свою помощь, но хозяйка безапелляционно отказалась, мотивируя тем, что не пристало лергии самой заниматься такими делами.

– Значит, деньги передаете в срок? – задумчиво выдал Драйян, поглядывая на меня.

– А как же не передавать? Не дай боги, если задержим хоть на день, так цепные псы пира поколотят, живого места не оставят!

– Какие цепные псы? – нахмурился мой супруг.

– Так воинов он нанял в ближайших пирствах. Везде теперь с ними ходит, будто лерг. А ведь пирам не полагается гвардия. Где ж это видано?

– Разберемся. А скажи-ка мне, милейший, какие суммы вы передавали пиру в последние месяцы?

– Как налоги подняли, так по три золотых на человека и сдаем. Обещались школу детишкам построить, да пятый месяц уже никак не дождемся, – жаловался староста, хотя жалостливых нот в его голосе не было совершенно.

Обычный работящий мужик, справедливый, скорее всего, да радеющий за своих людей. Такому в самый раз главным быть, но живут они, конечно, бедно. Никаких излишеств, только самое необходимое. Мне даже есть было стыдно, будто объедать их собралась.

– Вы кушайте-кушайте, милая. Очень уж вы худенькая, – с умилением смотрела на меня женщина, погоняя детей. А мне плакать хотелось.

– Неська, нельзя так к лергии! – строго глянул на женщину хозяин дома, отвлекаясь от разговора, в который я вслушивалась.

– Так и вправду худесенькая.

– Ничего страшного. Спасибо за заботу.

Чтобы не обижать хозяйку, я взяла ложку и зачерпнула кашу, в которой плавали редкие кусочки мяса. На столе в широком блюде лежали порезанные крупными кусками свежие овощи.

– Принеси-ка нам наливки, Неська. Сегодня праздник как-никак.

Женщина скрылась в узком проходе, а я поглядывала на мужчин, которые пересели за стол.

– А школу вам, я так понимаю, пир обещал? – спросил Драйян, скупо улыбнувшись мне.

– Так сказал – ваш приказ-то. Вот мы и не перечили. А что? Неправда про школу, что ль?

– Правда-то оно правда, да только денег я на школу выделил еще месяца три назад, и пир отчитался об окончании строительства. А скажи-ка, Мерх, сколько человек в пирстве живет?

– Так почти пятьсот. Больше ста семей уже – пирство растет. И дома пора новые отстраивать, а пир лес трогать не разрешает. Ютимся, как есть, но не жалуемся, вы не думайте. В тесноте, да не в обиде.

Женщина принесла узкую длинную бутылку с мутноватой коричневой жидкостью, и все разговоры прекратились. Наскоро пообедав, мы распрощались с хозяевами, но Драйян сказал, что через несколько часов мы вернемся.

Видела по его лицу, насколько он злится, а потому трогать его не решалась. Черты его лица стали заостренными, хищными, а глаза зажглись устрашающим темным блеском. Казалось, что именно из-за него на черном небе разрастается гроза. Молнии сверкают так, что хочется спрятаться, но, увы, не убежишь.

– Мы теперь к пиру? – спросила, усевшись на мягкую скамейку.

– Да, – сухо и безэмоционально ответил мужчина.

Честно признаюсь, таким я его боялась. В воздухе остро ощущалась злость. Напряжение запросто можно было резать ножом. И вот сидеть бы мне да не отсвечивать, но не могу я так.

Перевернувшись, я ловко закинула свои ноги на колени Драйяна, поворачиваясь к нему всем телом. Сама взяла его за руки, обращая на себя его внимание. Мужчина взглянул на меня недоуменно.

– Ноги замерзли, – откровенно соврала я, прямо глядя на супруга. – Я боюсь, когда ты злишься.

– Ты здесь ни при чем, – попытался улыбнуться он, но тут же нахмурился. – Руки тоже холодные. Почему не взяла перчатки?

– Не подумала. И много пир украл?

– А давай вместе считать. На школу я выделил пятьсот золотых. Два месяца налоги он мне не платит – это еще семьсот золотых. Уже пять месяцев вместо одного золотого он собирает с человека по три – это еще пять тысяч золотых. Итого больше шести тысяч.

– Это казнь? – спросила осторожно.

– Прилюдная. А семью в изгнание.

– Из королевства?

– Да нет, из лергства. Но навряд ли их ждет хорошая жизнь.

Дальше мы ехали в молчании. Особняк находился в самом конце пирства и, как и полагается, был обнесен высоким забором. Правда, ворота нам открыли не сразу, а лишь после того, как лерг вышел из кареты.

– А мы и не ждали вас! Что же вы без предупреждения? – выбежала на ступеньки женщина необъятных размеров.

– А я должен кого-то предупреждать о своем визите? Это мои земли, – усмехнулся Драйян, ведя меня под руку мимо каких-то головорезов, расхаживающих по двору.

– Нет-нет, я не о том! Мы бы хоть стол накрыли да комнаты приготовили! – залебезила женщина.

– Мы ненадолго.

От ледяного тона моего супруга женщина побелела, сливаясь лицом со стеной особняка. Я видела, как в страхе бегали ее маленькие глазки. Однозначно им есть что скрывать, да только зря они взялись обманывать лерга. Хотя Драйян в этом тоже виноват. Наверняка привык, что его все боятся. Этим и воспользовались – его самоуверенностью.

– Пир где? – глянул на женщину Драйян, остановившись в холле.

– Так в кабинете у себя. Сейчас позову.

– Не нужно.

Оставив меня в холле, лерг вместе с двумя гвардейцами поднялся по лестнице вверх и свернул куда-то в коридор. Если честно, я бы предпочла пойти с ним – как-то неуютно чувствовала себя под взглядом хозяйки дома, но, с другой стороны, видеть расправу над пиром не хотелось. Мало ли, может, Драйян казнить вора прямо здесь удумал.

– А хотите чаю? – спросила женщина, поглядывая на шпаги моего сопровождения. – У нас чай вкусный с ягодами…

Наверху послышался треск и бум, будто что-то упало. Еще двое гвардейцев молниеносно двинулись вверх, тогда как на улице закричали люди и резко открылись входные двери. Женщина громко и протяжно завыла, театрально падая в обморок, а я все это время стояла ни жива ни мертва, потому что прямо передо мной скрестились шпаги двух гвардейцев.

– Аврора! – позвал меня лерг, бегом спускаясь по лестнице.

Он словно ненормальный осматривал мое лицо, щупал руки и плечи, будто пытался что-то отыскать.

– Это не я кричала, – ответила как-то заторможенно. – Это она, – кивнула я на притворяющуюся бесчувственной хозяйку дома.

Драйян порывисто прижался к моим губам одним коротким прикосновением и повернулся к гвардейцам.

– Докладывать.

– Через дальние ворота только что проскочила карета пира. Наши задний двор осматривали, когда ворота открылись.

– Понятно. Быстро отправляй половину отряда в погоню. Пира на центральную площадь, а все, что с собой увез, сюда обратно привезти. Выполнять.

Все вокруг завертелось, закрутилось. Я до сих пор сидела в ошеломлении на небольшом мягком диванчике в холле. Слуги принесли мне чаю, каких-то сладостей, но я ни к чему не притрагивалась, переживая, что нас здесь могут отравить. Конечно, уже немного попахивало шизофренией, но мало ли что. Лучше быть живым шизофреником, чем мертвой дурой.

Оставшиеся с нами гвардейцы помогали отыскать Драйяну всевозможные тайники с деньгами и драгоценностями. Благородству лерга не было предела, потому что все ценное, что было в доме, он разделил на четыре части и одну из них отдал семейству пира, как и полагается, все остальное же сгрузили в нашу карету. Картины, скульптуры и оружие оставили в доме для новых хозяев, а вот вещи жены и дочери пира осматривали особо тщательно, и не зря. Они пытались вынести из дома дорогую посуду, мешочки с золотом, ткани и ювелирку.

– А что же это вы, любезная, ткани, которые я для пирства приобрел, с собой захватили? Не ваше и не трогайте, – усмехнулся мой супруг, присаживаясь рядом со мной. – Я бы на вашем месте еще подумал, что вы с собой возьмете. Карета пиру принадлежит, а значит, здесь и останется. Лошадей я вам, конечно, дам, не зверь, но много они на себе не вытянут.

К слову, женщины плакали, стенали, просили милости, но лерг был непреклонен, а я и подавно. Когда люди искренни в своих порывах – это видно, а эти дамочки устраивали театральное представление и отлично тянули время.

– Так ночь уж вот-вот! Куда же мы в ночь? – стенала женщина, прижимая к груди накрахмаленный платок, вышитый золотыми нитями.

– А это меня мало волнует, но через четыре дня на территории лергства вас быть не должно. Останетесь и последуете за супругом на плаху.

Провозились мы до самого позднего вечера. Ужинать в особняке я отказалась, вспомнив, что жена старосты обещала запеченный картофель с грибами. Драйян на мой ответ лишь усмехнулся, но не возразил. Уверена, что ему здесь оставаться тоже не по нраву.

Страшно было ехать по темноте с таким добром, но долго наш путь и не продлился. Карета остановилась на небольшой площади рядом с деревянным помостом, на котором уже готовили виселицу. От увиденного ком встал в горле, но я все равно последовала за лергом.

– Ты можешь остаться в карете, – шепнул мне Драйян.

– И кем я тогда буду перед народом? Мы с тобой приговорили к смерти, нам обоим и отвечать.

Мужчина сжал мою руку – в знак поддержки, наверное. А может, и был рад, что я рядом с ним. Я же в этот момент не представляла, как выстою, но радовало то, что в вечерних сумерках подробностей не разглядеть. Не хватало еще кошмарами мучиться за человека, который сам себе подписал смертный приговор, обворовывая не столько лерга, сколько народ.

После короткой речи приговор был исполнен. Были среди толпы зевак те, кто кричал ругательства, но в основном люди вели себя смирно и воспитанно.

– Уже к завтрашнему утру будет назначен новый пир. Он расскажет вам о дальнейших делах пирства, а пока расходитесь, – скомандовал лерг, уводя меня с площади.

До дома старосты мы прогулялись пешком вместе с самим старостой и его женой – дождь давно кончился, но грязи на дороге было предостаточно.

– Значит, все-таки проворовался, мерзавец. А ведь никто и не усомнился, что вы налоги подняли… – размышлял за ужином староста. – Вы, кстати, поди, у нас заночуете? Жена вам в спаленке постелет.

Я пыталась кушать аккуратно и неторопливо, но вкусно было до невозможности, да и есть хотелось ужасно.

– Да нет, мы ночь в дороге проведем. Нам до завтра уже вернуться надо, а еще соседнее пирство посетить должны. Пир на столичного мага жаловался.

– Неська тогда вам провизии в дорогу соберет да наливки нашей бутылочку положит. Ночи-то уже холодные.

– Спасибо.

– А кого нам назначите-то? Так и не сказали ведь, – вспомнил о важном староста.

Мне тоже было интересно, хотя определенные мысли по этому поводу у меня уже зародились.

– Так вас и поставим, – усмехнулся Драйян, поднимаясь. – Пойдемте принимать должность.

Пока я, словно жадюга, доедала поздний ужин, разговаривая с радостной хозяйкой дома, мой супруг передавал старосте деньги, наказывая раздать их обратно людям. Еще часть денег он отдал под расписку на строительство школы. Также передал ткани и часть драгоценностей и разрешил постепенно извести одну четвертую леса на строительство новых домов. Но самое главное, буквально приказал старосте с семьей переехать в особняк пира. Мужчина упирался, но прямого приказа нарушить не решился.

– Ты поспи, пока едем. Часа четыре точно добираться будем, – проговорил лерг, доставая из сундука теплые воздушные одеяла и подушки и расстилая их прямо на пол дормеза.

– Я не устала, – вяло сопротивлялась, понимая, что глаза мои закрываются.

– Иди сюда.

Присев на одеяла, лерг положил себе на ноги одну из подушек и ловко уложил меня на нее, прикрывая теплым меховым плащом. Сопротивляться была не способна. Ощущала, как его ладонь гладит мою щеку, пальцы очерчивают скулы, губы. Сцапав его руку, прижала ее к своей шее, приоткрывая веки. Драйян склонялся. Медленно, едва уловимо, будто давал мне возможность передумать, но я сама потянулась к нему.

Губы встретились. Пробовала их на вкус. Касалась осторожно, неторопливо. Обняв его за шею, ближе притянула к себе. Из души рвалось отчаяние, а меня захватывала страсть. Драйян отвечал также жадно, дико. Дыхания не хватало, но больше всего не хватало его. Было мало губ, мало нежности, мало ласки…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лерг – привилегированный дворянский титул. Земли короля разделены на несколько десятков лергств. В состав каждого лергства входят до тридцати пирств.

2

Пир – титул владельца пирства и его старшего сына. Пир отвечает за свои земли и собирает налоги с крестьян, чтобы передать их часть лергу.

3

Гаорг – красный цитрус с белой мякотью и горьковато-кислым вкусом.