Новый мир. Под землей

О, так здесь бетонный пол! Почему-то эта мысль вызвала у меня радость, интересно, а что я ожидала увидеть? Раскаленную лаву вместо пола?

Над головой такой же серый потолок со множеством дневных ламп. На стене огромная эмблема, похожая на Казанский собор с глазом внутри, а позади него светит солнце. Большими буквами ниже написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БУНКЕР “НЕВА”».

Как еще можно было назвать бункер в Санкт-Петербурге?

Посередине этого пространства стоят столы, за ними сидят в такой же черной форме военные. Рядом с ними стоят сканеры, чуть дальше за ними видны коридоры и большие металлические двери, интересно, что там? Думаю, мы скоро узнаем.

От регистраторов стоят очереди, я насчитала двенадцать столов, жалко, что не тринадцать, было бы забавно. Сбоку под надписью большая куча вещей, сумки чемоданы, баулы. Рядом стоят люди и спорят о чем-то с военными. Хотя, может, это вообще не военные?

Так, я все еще стою в проходе, но никто меня не торопит. Посмотрев в салон, я вижу эти напуганные глаза с вопросом в них: ну что там? Взяв волю в кулак или не в кулак, я решила:

– Пока безопасно, думаю, можно выходить, не бойтесь, – и улыбнулась.

После моей фразы люди стали подниматься со своих мест, я всегда вызываю доверие.

Полковник смотрел на меня и еле опустил голову вниз, как будто делает жест «да». Но это больше было похоже на «спасибо за помощь».

Я вышла с каким-то детским любопытством, возможно, мне уже и не страшно, а больше интересно, что и как здесь, любопытство сильнее страха.

Ко мне подошел уже знакомый мне синеволосый парень.

– Оль, ты прям заряжаешь на приключение! Может, вместе в очередь встанем?

В его глазах не было ни капли флирта, а только искренние нотки.

– Да, давай. – Сделав паузу, я посмотрела на маму. —Ты ведь не против?

– Нет, – сухо и без интереса ответила она, рассматривая помещение.

Мы выбрали, как нам показалось, одну из небольших очередей и двинулись к ней. Перед нами, наверное, всего человек пять с кучей вещей.

Стоять просто так скучно, и я вглядываюсь в лица людей, пытаюсь представить, кто они. Этот мужчина похож на менеджера по продажам машин: галстук, пиджак, белоснежная наигранная улыбка. Никогда не нравились такие типы. Девушка позади него, на каблуках и в ярко-красном платье, напоминала какую-то актрису или блогера, очень знакомое лицо, возможно, так и есть. Но кто при экстремальных сборах так одевается? А может, она просто была далеко от дома, так как вещей у нее немного.

Тут меня дернули за руку, от неожиданности я пошатнулась.

– Прости, не хотел напугать. – Шут покраснел.

– Да ладно, я просто задумалась.

– Почему ты на них так пялишься? – показывая на соседнюю очередь.

– Я?

– Нет, я, – с улыбкой ответил он.

– Во-первых, я не пялюсь, а смотрю, – сделала замечание, как будто учительница в старших классах. – Во-вторых, я представляю, кем они могут работать, развлекаю себя, пока стою.

– Прикольно, а давай на спор? – В нем было столько неподдельной радости, как будто ребенок, получивший игрушку.

– И как ты собираешься узнавать, кто они на самом деле?

– Пускай самый интересный ответ и будет правильным. – Ему явно очень понравилась эта идея.

– А давай. На что? – с азартом я смотрела прямо ему в глаза.

– Предлагай.

Не успели мы закончить наш разговор, как подошла наша очередь. Опять прервали, но, наверное, у нас теперь будет много времени на общение.

Парень лет тридцати смотрел оценивающе. Не скажу, что он красавчик, его внешность меня отталкивала, даже не знаю почему. Вроде обычный шатен с холодной улыбкой, ярко выраженными скулами, но глаза… глаза черные и стеклянные.

Брр-р…

– Фамилия, имя, отчество, дата рождения, профессия, хобби, образование? Есть ли семья здесь? И быстрее, я не люблю ждать.

Какой холодный голос, очень низкий.

Так, отвечать первая я не собираюсь, надо толкнуть Шута вперед.

Быстрым движением я вытолкнула его вперед себя. Мне интересно, как его зовут на самом деле.

– Эй, это против правил, – с улыбкой сказал он.

– Без обид, не хочу говорить первая, – тихо ответила я, показывая на не очень дружелюбного регистратора.

– И долго мне ждать?! – срываясь чуть ли не на крик, сказал черноглазый.

– Обрамов Иван Владиславович, двадцать шесть лет, айтишник, хакер и просто красавчик.

На моем лице появилось любопытство и интерес. Ваня? Надо будет узнать, почему он Шут. Не из-за его же шуточек?

Пока его допрашивали, а по-другому я это не назову, так как этот парень не знал границ и то и дело срывался на крик, к столу подошел полковник с еще одним парнем, похлопав по плечу черноглазого, что-то сказал ему на ухо. Тот резко встал и ушел, на его место сел миленький рыжий юноша примерно моего возраста.

Ваня прошел вперед, обернувшись и посмотрев на меня, подмигнул и улыбнулся, мне стало спокойнее. Вот и наша очередь.

– Вы семья? Сколько вас человек?

– Я, дочь, мама, и еще должен быть старший брат с девушкой.

– Хорошо, но вы же совершеннолетняя? Значит, вы с ребенком одна семья, мама ваша – другая, и так далее. Это понятно?

Какой пристальный взгляд, как на дуру.

– Да, мне понятно.

– Итак,– перевел взгляд на маму, – фамилия, имя, отчество? Сколько лет, и ваша деятельность?

Мама с истеричными нотками, конечно, ее сейчас возмутит, почему она отдельная семья. Я часто раньше пытала донести до нее, что мы с Сашей – это одна семья и что от этого наши родственные узы никуда не денутся.

Подняв одну бровь, она ответила:

– Вообще-то это все мои дети, мы семья!

– Женщина, поймите, я буду распределять вас по комнатам, вы же не будете все ютиться в одной?

– Почему нет? Мне мои дети не мешают, – все с тем же возмущением говорит она.

– Так не положено! – прервав маму.– Фамилия, имя, отчество?

– Петрова Елизавета Алексеевна, сорок пять лет, хирург высшей категории.

– Хорошо, хирург – это очень хорошо. Врачей у нас мало. Сейчас вам присваивается второй уровень, так как вы врач, у вас отдельная комната. Выдаю вам памятку, там все подробно описано,– дает ей маленькую книжку, пластиковую белую карту,– и карточку личности, по ней вы сможете заходить в свою комнату, на важные мероприятия и попадать на работу. Дальше вы пойдете в коридор А. Проходите!

– Подождите, у меня вопрос: как узнать, здесь ли мой сын? – Мама пыталась не показывать, как сильно она переживает.

– Имя?

– Петров Олег Евгеньевич.

Он быстро стал проверять папки на столе с зеленым стикером. На его столе было много папок: с желтыми, красными, синими и оранжевыми пометками. Также стоял ноутбук, но в него он заглянул, только когда заполнял мамины данные. Вытянув одну из папок с зеленой пометкой, он быстро ответил:

– Да, они с невестой прошли регистрацию, далее с ними увидитесь, не задерживайте очередь, – показывая рукой на проход между столами.

После слов, что мой брат здесь, у меня прям поднялось настроение, мне так хорошо сейчас, как будто сбылась моя самая заветная мечта. Ведь он не просто брат, а самый близкий мне человек. Мою радость прервал военный:

– Фамилия, имя, отчество!

Глава седьмая. Душ

Вот и моя очередь.

– Петрова Ольга Евгеньевна, 24 года, радиоведущая, – думаю можно немножко приврать, ведь я еще толком не работала на радио, только вела пару эфиров. И только недавно закончила курсы. Но безработной показаться не хочу.

– Радиоведущая? Профессия прошлого? Значит, запишем вас на пятый уровень, так как вы ничем полезным заниматься не можете. А жаль красоту такую портить. Может, у вас есть образование или другие навыки?

– Я в баре работала. А что такое эти уровни и зачем они нужны? Я не хочу в пятый. – Инстинктивно меня отталкивало что-то в его словах.

– Девушка, здесь не имеет значения, хочу или нет, каждый должен приносить пользу, и точка. Могу определить вас в столовую. Будете помогать на кухне. Тоже будет польза от вас.

Как-то невесело, не хочу я в столовой, но раз выбора нет, придется решиться.

Я совсем забыла о полковнике, который стоял недалеко от стола. Он хмурился и подошел поближе к парню.

– Девушке нельзя в пятый, там только общежития, а у нее ребенок. Давай, сынок, подумаем, что можно сделать, – вроде он просил как человека, но молодой военный сразу выровнял осанку, давая понять, что он всего лишь подчиненный.

– Есть, товарищ полковник. Но куда же я ее определю?

Они разговаривали так, будто меня здесь нет. Смотрю на них и понимаю, что сейчас решают мою судьбу.

– Девушка? – возвращая меня на землю, или, точнее, под землю. – Летаете в облаках? А я вам работу нашел, – с улыбкой на глазах сказал седой мужчина.– Только не знаю, справитесь или нет. До вас трое не смогли, а они ведущие с большим опытом.

– Я справлюсь, рассказывайте. – Интересно, с чем.

– Смотрите, у нас есть связь, граммофоны по всему периметру бункера. Нам нужны люди, кто будет оповещать других о важных мероприятиях, новостях и тому подобном. Отдельный человек, кто будет доносить слова главных и будить людей. Успокаивать и объявлять о правонарушениях. – Он сделал паузу, как бы читая, согласна я или нет. – Поймите правильно, мы хотим, чтобы люди знали, что происходит, но в тот же момент и не сильно расстраивались. Как вам фронт работы?

Конечно, мне приятно, я ведь мечтала быть радиоведущей, как говорят, правильно формулируйте свои желания.

– Я согласна, это же моя работа. Но в чем здесь подвох, если остальные не смогли? – Я смотрела с подозрением и непониманием всего происходящего, больше похожего на страшный сон.

– Подвоха нет, просто первый текст, который вы должны будете озвучить, будет сегодня, когда мы всех распределим.

Да что ж ты паузы ставишь? Говори уже, а не смотри на меня.

– Хорошо, так в чем проблема? Я все еще не понимаю, выйти в эфир, и что такого мне надо будет сказать?

Он подошел ко мне очень близко и еле слышно продолжил говорить:

– Того мира, к которому вы привыкли, больше нет. Текст у нас заготовлен, он жесток для многих ушей, эта правда не всем придется по вкусу, и вы станете вестником этой правды. Как поведет себя толпа по отношению к вам, я не знаю. Но они будут в шоке и убиты горем. Вы меня услышали?

У них шок? Да он сейчас у меня. Мира больше нет, только эта фраза крутится в голове. Я должна сделать выбор, должна что-то ответить, но у меня как ком в горле застрял. Я узнаю всю правду, и мне надо смягчить удар для остальных.

– Я согласна! Я буду вашим вещателем.

Сама не ожидала, что отвечу так громко, хорошо, что никто не обратил внимания на мой ответ.

Полковник не отводил от меня взгляда, пристально смотря мне прямо в глаза. Мне кажется, он увидел сомнения в моей голове, но понял, что для любого человека хотеть знать правду и знать ее – это две разные вещи.

– Хорошо, вы увидите текст и свое теперь рабочее место в скором времени после санитарной обработки и перекуса. Есть с кем оставить дочь? – посмотрев на Сашу, которая все это время не отпускала мою руку.

– Да, есть. А какого я буду теперь уровня и где мы будем жить? – не зная, что это, но этот вопрос показался мне очень важным.

– Это зависит только от вас, не выйдете, как у вас говорят, в эфир – пойдете на кухню работать. Если все сделаете, то, думаю, уровень третий, а может, и второй вы заслужите.

Класс, все зависит от меня, уйдет ли мое сердце в пятки или останется со мной. Теперь главное – не бояться и думать о хорошем, только вот о чем?

– Я хочу второй, мне кажется, я буду отличным звеном связи. – Какая я смелая, еще и торгуюсь.

– Как сделаете объявление, так и поговорим, а сейчас вам пора. Дайте данные дочери и идите дальше.

Я быстро дала данные и только собиралась уйти, как регистратор сказал:

– А кот?

– Ему тоже нужна карточка? Или работа? Он со мной. – Прижимая переноску поближе к себе.

– У нас с животными строго, со всеми, кроме котов, они, если что, мышей ловить будут, но есть одно но. Первое – они должны быть кастрированы и привиты. Если этого нет, наш ветеринар все сделает, но без наркоза!

– Жесть, вы серьезно подвергаете животных таким мучениям? – Меня передернуло от его слов.

– Выбора сейчас немного, на всем должна быть экономия. Так есть у него прививки и кастрация?

В моей голове не укладывался акт такой жестокости, зачем так мучить невинное животное? Это бесчеловечно.

– Да, вот его документы, все у него есть. – Я быстро протянула ему паспорт кота. – Или все равно помучить хотите?

– Нет, но осмотр он пройдет, – он говорил без сочувствия, сухо и по делу. – Проходите в сектор А, потом сводите к ветеринару. Вот ваши документы, карточка личности и памятка. Все остальные инструкции вы получите чуть позже. Проходите!

Взяв дочь за руку, которая, надо отдать ей должное, все это время стояла молча, я отошла от стойки. Чемодан лежал на сканере для вещей. Надо было отдать его маме, куда я сейчас с ним? Ладно, разберусь. Своего кота я этим живодерам не отдам.

Так, сектор А – это большая металлическая дверь с буквой, ну, хоть так не запутаюсь. Что еще за санитарная обработка, интересно?

Подойдя к двери, я не понимала, как она открывается, дерганье за большую металлическую ржавую ручку не помогало.

– Мамуля, я думаю, надо карточку приложить, как в отеле. – Ребенок смотрел на меня с чувством детского превосходства.

– Ты ж моя умница, а я и не додумалась. Спасибо.

– Мам, а мы здесь надолго?

– Чувствую, что да, хотя я сама не знаю.

Ответа на этот вопрос у меня не было, я просто не знаю, что отвечать, буду говорить дозированную правду.

О, лампочка над дверью загорелась зеленым, можно идти.

Далее был осмотр врача, ничего важного, кроме того, что у меня язык острый, мне не сказали.

Далее комната санобработки. Металлическая дверь, ее открывают, там место под вещи.

– Вам надо раздеться полностью, вещи положить к остальным вещам, – показывая на ящик около дверей,– их обработают от паразитов. На вас пойдет струя воды не очень приятной температуры, ребенок под струю не встает, только снимает вещи. Вам все понятно? Как будете готовы, нажмите на кнопку.

Женщина лет пятидесяти с ярким, уже размазанным макияжем и копной белых кудрявых волос хотела подвергнуть меня чему-то невообразимому.

– Это что еще за пытки? Я чистая, честно, каждый день моюсь, – я пыталась шутить и избежать непонятной темной комнаты с душем, под который нельзя вставать детям.

– Это важный процесс попадания в бункер, вы обязаны смыть с себя всех насекомых.

– Да на мне их нет, никого не занесу, честное слово. – Я продолжала улыбаться.

– Девушка, вы пройдете санобработку либо выйдете из бункера, вам ясно?

Ее скрипучий безэмоциональный голос напоминал робота. По-моему, ей даже нравится этот процесс.

– Да, понятно.

А что мне оставалось?

Оставив кота маме, которую я благополучно нашла в толпе, она учила врача делать его работу, в этом вся она, даже в такой ситуации не забудет о своей работе, которой она жила. Взяв дочь за руку, мы вошли в маленькую комнату размером с ванную.

Все обложено зеленой плиткой, само помещение очень темное и мрачное. В правом углу свисал большой серый душ, из стены торчали еще несколько маленьких, похожих на массажные. Сразу при входе слева был большой ящик под одежду и чемодан. Он был полностью из металла. Сгрузив туда вещи и раздев себя и дочь, закрыла крышку этого ящика, лампочка загорелась красным. Случайно дотронувшись, я обожгла руку.

– Ай!

Он был кипяток, видимо, это тепловая обработка. Надеюсь, меня не сварят заживо, мне не очень-то идет красный.

Я попросила дочь отвернуться, я не стесняюсь того, что она увидит меня голой, больше страшно, так как я не знаю, что это за процедура, мало ли, сварить меня хотят? Подошла к душу. Вставать надо на красный крест, мне это уже не нравится. Может, он красный от чьей-то крови? Ладно, хватит быть трусихой.

Одним резким движением нажимаю кнопку, торчащую из стены. Резкий удар воды об тело. Господи, как это больно, ощущение, что ломаются кости во всем теле, маленькие лезвияот воды просто парализуют меня. Не сразу почувствовала, что вода – кипяток. Да они что, меня и вправду сварить хотят? Боль пронзила каждый уголок моей кожи, чувство, будто меня ломают пополам, главное – не закричать от боли, а то могу напугать дочь. Вода прекратила меня бить, мне казалось, прошла целая вечность в этих минутах. После из боковых отсеков пошел холодный, даже ледяной поток ветра. Теперь мне кажется, что меня замораживают, и также из-за резкой перемены температуры была адская, невообразимая боль в костях. Стиснув зубы, вылетали только легкие стоны, которые я не могла остановить. Но кричать нельзя!

Все, это мучение закончилось. Я не могу сделать ни шагу, сил просто нет, такое чувство, что вода забрала последние силы. Может, у меня уже все сломано? Вроде нет, шаг, еще один. Все тело будто бьет током. Каждый шаг с трудом, но я прихожу в себя. Тело начинает чувствовать. Стопы чувствуют неприятный и холодный пол. На стене перед дверью висела простыня. Я завернулась в нее, хотя после потока холодного воздуха я, кажется, уже сухая, но с волос продолжает стекать вода.

Подойдя к ящику, я достала вещи, они уже были нормальной температуры, а главное, сухие и теплые. Сухая одежда – это кайф. Одев себя и дочь, я постучала в дверь, они открылись.

Женщина-робот смотрела на нас, будто получила удовольствие от моих мучений, я явно ей не понравилась.

– Ну как? Освежилась? Понравилось?

Ее скрипучий голос прям по нервам. Подавать вид, что мне больно, я не хочу.

– Сходите тоже освежитесь, вам точно надо. Хоть от чего-то удовольствие получить. – Сейчас я была не в том настроении, чтобы улыбаться.

Какой же кайф – видеть ее красневшее лицо от злости.

Мы пошли искать близких.

Глава восьмая. Эфир

Идти по длинному коридору с кучей дверей страшно. Я боюсь заблудиться. Боюсь не найти никого. Парень в форме сказал: прямо, потом налево, и я увижу лифт, ехать надо будет вниз на второй, потом выйти, пойти налево и опять к лифтам, там спуститься на четвертый.

Интересно, где мама сейчас? А брат?

– Мама, вот лифт, – такой приятный голос в этом дурдоме.

– Да, зай, спасибо, я бы прошла его. Ты умница.

Поцеловала ее в щеку.

– Хочешь нажать на кнопку? Ты же это любишь.

– Я боюсь.

– Давай вместе?

Она радостно подбежала к лифту, и, посмотрев на меня, мы нажали кнопку. Я чувствую себя счастливой рядом с ней, мне становится спокойно. Ощущение, что бы ни происходило сейчас в мире, неважно, важна только она и я.

Мы услышали шаги, приближающееся к нам.

Лифт открылся, я не люблю ездить с кем-то, мне комфортнее одной. Решила быстро зайти и нажать кнопку, блин, не успели. Из-за поворота вышла невысокая девушка. Брюнетка, смуглая, с очень красивой фигурой, кругловатое лицо и смешные зеленые очки без стекол, больше для стиля. Она махала рукой.

– Подождите, не хочу здесь оставаться одна.

Я быстро нажала на кнопку ожидания, и она благополучно запрыгнула к нам.

Ехать нам быстро, поэтому говорить я не сильно хотела. Но, видимо, у девушки были другие планы.

– Спасибо, что подождали. Я Кира.

– Пожалуйста. Оля, – показав рукой на дочь, – это Саша.

– Какая прикольная, почти с меня ростом. Будем дружить? – протянув руку Сашке.

– Мам, можно? – подняв на меня свои голубые глаза.

– Почему бы и нет?

Двери открылись, и тут я поняла, что забыла, куда идти дальше.

– Кира, ты не помнишь, куда идти: налево или направо?

– Нет, я этот момент прослушала,– в ее голосе слышна растерянность. – Может, обратно поедем? Там и спросим.

Я вышла из закутка, посмотрела по сторонам, поняла, что коридор в две стороны. Куда пойти? Я подумала, мало ли, выход только один. Но не все так просто, приключения продолжаются, и смешно, и грустно. Мне же в эфир идти, а если меня не найдут? Пошлют в столовую? Нет, надо найти выход.

– Возможно, ты права, поехали назад, – посмотрев на новую знакомую.

Но нажать кнопку вызова не удастся – ее просто здесь нет.

– Странно, то есть наверх нам не попасть? – Мое удивление было написано у меня на лице.

– Оль, смотри, экран для карточек. Может, приложим наши?

Идея правильная. Кира достает свою карточку из маленькой сумочки, висящей у нее на талии. Прикладывает – и ничего не происходит. Вообще ничего.

– Давай мою?

Я всеми силами пытаюсь ее приложить, как будто от силы что-то зависит.

Верчу вверх, вниз, вправо, влево. И, как назло, никто не едет. Ни одна попытка не принесла результата.

– Ну, я предлагаю выбрать сторону и пойти, – как обычно, беру инициативу в свои руки.

– Давай направо?

– А давай, выбор небольшой. – Не знаю почему, но Кира располагала к себе.

Шум, шорох, кто-то толи ругается, то ли просто разговаривает. Как раз с правой стороны.

– Слышите? Думаю, можно пойти посмотреть, если что, спросить. Шум вроде бы справа, пойдемте?

– Оль, ты думаешь, это хорошая идея? Мало ли, мы кому-то помешаем. – Ей было неудобно или страшно идти на звуки.

Интересная она, конечно.

– Кира, я думаю, вместо того, чтобы блуждать по коридорам, которых, – смотря на бесконечные проходы, – по-видимому, здесь много, лучше спросить, даже если мы кому-то помешаем.

Я пристально посмотрела на нее, мне кажется, по моему взгляду она поняла, что я права.

Взяв дочь за руку, посмотрев еще раз на Киру, мы двинулись в сторону шума. С каждым шагом людей было сильнее слышно. Теперь отчетливо было понятно, что там точно ругаются. Мы подошли вплотную к двери, из-за которой доносился шум. Как-то я не решалась стучать, но понимала, что никто, кроме меня, этого не сделает.

Набрав побольше воздуха в грудь, сделав глубокий выдох и такой же глубокий вдох, я постучала. За дверью резко все затихло, возможно, у нас галлюцинации и все это нереально? Прошло минут пять, никто не ответил.

– Все это выглядит очень подозрительным, – мой голос эхом разлетелся по коридору.

Подумав минуту, я решила постучать еще. Не могло же быть у нас массовое заблуждение?

Наконец на двери загорелась зеленая лампочка, ее открыли. Я точно не ожидала увидеть черноглазого охранника, меня аж пошатнуло назад от неожиданности.

– Что надо? – его взгляд отталкивал меня.

Он явно не слышал о дружелюбии. Настолько холодно, резко и грубо звучала эта фраза. В нем все пугало до мелочей: взгляд, фразы и даже его недобрая улыбка.

Кира и Саша стояли у меня за спиной, хотя в этот момент это мне хотелось спрятаться за чью-нибудь спину.

– Извините за беспокойство, – выдавив из себя долю приличия. Я прям сама вежливость, даже смешно.

– Что надо, я еще раз спрашиваю?!

Он точно неадекватен, его низкий голос звучит как угроза.

– Мы просто заблудились и не понимаем, куда нам идти дальше. Нам надо на четвертый этаж, как туда доехать? И где находится лифт? И мы сразу же уйдем и не будем вам больше мешать. Продолжайте ругаться дальше, – последнюю фразу я произнесла с сарказмом, и он явно это заметил.

– Что? Я вам что, справочная? Мне как будто есть до вас дело. – Он стал еще серьезнее.

Из-за его спины показалось лицо напуганной девушки, маленькая длинноволосая блондинка явно была напугана. Я сразу понимаю, когда людям нужна помощь.

– Девушка, может быть, вы знаете, куда нам идти? – я спросила так, чтобы она посмотрела на меня.

Она посмотрела, подняв голову, я увидела на ее шее красные следы от рук, ее душили, и при этом, кажется, только что. Ее одежда была смята, а пуговиц на белой рубашке не хватало.

Вот чем занят этот гад! Пытается удовлетворить свои потребности! Урод! Думай, Оля, думай.

– Девушка, пойдемте вы нас проводите, пожалуйста.

Я смотрела на нее, не отрывая взгляд, протянула ей руку, не обращаявнимания на этого маньяка. Я схватила ее за руку и притянула к себе.

Теперь за моей спиной стояло две девушки и один ребенок.

– Нам туда. – Она показала в совершенно противоположную сторону.

– Пойдемте?

Только я хотела развернуться и уйти, как он схватил меня за руку. До того сильно, что она посинела моментально.

– Никуда она не пойдет! – сквозь зубы процедил он. – Мы с ней еще не договорили.

Потом он оценивающе посмотрел на меня, в его глазах заиграл интерес или что-то похожее.

– Ты можешь отдать ее долг. – Он не отрывал от меня своего взгляда.

Не дожидаясь, пока он договорит, я с размаху дала ему пощечину. Такого сильного удара я не ожидала сама, у меня запульсировала рука.

На пару секунд он потерял ориентацию в пространстве, и я воспользовалась моментом, чтобы уйти. Честно, не знаю, я не думала, что он пойдет за нами. Но он оказался еще тем психом. Догнав нас на полпути, он резко схватил меня за плечи, одним движением развернул к себе. Я даже не успела испугаться,как в мою сторону уже летел кулак. Я зажмурилась, предчувствуя этот удар.