Падая вставать или лежачая балерина

Сабина внесла в дом кипящий самовар, но еще не успела поставить его на поднос, как получила затрещину в лоб от татешки, сопровождающуюся потоком грязных слов об аморальном поведении падчерицы, прикрытых экскурсией, что ее с Ларисой там ждут мальчики и так далее. Сабина выпустила из рук самовар, он чуть не опрокинулся на обеих. Спасло только то, что Сабина ростом была маленькая, самовар был уже невысоко от пола, он покачался, слегка разбрызгивая кипяток, и остановился.

Сабину прорвало, она в бешенстве, сверкая глазами, схватила стоящий недалеко табурет, и… он не опустился на голову мачехи, потому что отец вовремя оказался рядом, успел остановить руку дочери. Он обхватил ее руками, пытался успокоить, но Сабина вырывалась. Сквозь рыдания из нее выплескивались слова обиды за весь год, а может быть, и за всю ее жизнь, все унижения, которые она терпела только ради отца, чтобы не бередить ему душу, говорила, что никто так не обходится с ее одноклассницами, только она настоящая рабыня в этом доме, что ей осточертела такая жизнь, она лучше утопится в реке, куда каждый день ходит за водой, что сейчас горная река в самом изобилии, бушует, быстро ее поглотит.

Она на полном серьезе представляла эту картину, поэтому немгого успокоилась, прошла в другую комнату, переоделась в старье, а то еще кто-то пожалеет ее приличное спортивное трико, в котором она собиралась на экскурсию. Отец не выпустил ее из дома, умолял ее оставить дурные мысли и пообещал, что с этого дня она взрослая и будет делать только то, что посчитает нужным, что ее никто не будет больше, как сейчас, эксплуатировать, упросил ее переодеться снова в спортивный костюм и идти на экскурсию.

Наконец Сабина вышла на улицу, там ее заждалась Лариса. Ребята из класса давно ушли вперед, и уже их не было видно, девочки надеялись нагнать группу, но не сумели. Это было даже к лучшему, потому что по дороге обе наплакались, пока Сабина рассказывала про это утро. Девочки добрались до горной речушки, нашли удобное место и еще долго пересказали друг другу свои истории. Ларисе в жизни тоже было непросто, ее мама часто выпивала, оставляла дочь и ее младших братишку и сестренку одних, сама пропадала на несколько дней. Дома было шаром покати, часто нечего было есть, кроме картошки. Отца Лариса не помнила, а младших мама родила неизвестно от кого. Не зная ее жизни, Ларису все воспринимали как гордячку. Общалась не со всеми, не слишком разговорчивая, но всегда опрятная, тоже всегда в одном платье, которое носила бессменно. Сабина искренне пожалела подругу, Так они никогда не откровенничали. Она подумала, что ей жилось все же легче, чем Ларисе. Наплакавшись, подруги стали мечтать: зато они отличницы, смогут устроить свою жизнь, обязательно окончат институт и будут счастливы.

Это был последний день, который они провели вместе.

Девочки наговорились и вернулись только вечером, полные надежд на светлое будущее. Буквально через месяц судьба их развела навсегда: сразу после окончания учебного года семья Ларисы спешно переехала, а куда – Сабина так и не узнала. Сама она еще раньше неожиданно уехала на учебу. Подруги не смогли оставить адреса друг другу, все произошло непредвиденно, они даже не смогли попрощаться.

Учебный год стремительно заканчивался. Сабина искала возможность устроиться на летних каникулах на работу, чтобы немного заработать и элементарно купить себе приличную одежду, учебники, предметы личной гигиены и прочее. Она узнала у знакомых, что в июне уходит в декретный отпуск женщина, которая работает в регистратуре поликлиники районной больницы. Это было очень кстати для Сабины – там специальность не требовалась. Она поговорила с отцом, который был близко знаком с главным врачом, чтобы помог записаться на прием. Ей было назначено на 30 мая на 14:00. Нужно было договориться в школе на случай, если ее примут на работу с 1 июня, – она не успеет сдать экзамены. Пришла к своему директору школы, объяснила ситуацию, рассказала о финансовых трудностях и что есть исключительная возможность немного заработать денег, но нужно сдать экстерном экзамены. Директор обещал ей помочь. Он переговорил с завучем и преподавателями, и было принято решение: по предметам, по которым нужно было сдать экзамены, по итогам годовых оценок поставить ей четыре – она просто не окончит класс на отлично.

Сабина с легким сердцем и с решимостью начать трудовую биографию пришла на прием к главному врачу в назначенное время. В приемной была только секретарша, она собралась доложить начальству о посетительнице. Тут дверь открылась, в приемную зашел еще посетитель, мужчина среднего возраста, представительной внешности. Он прямо направился к главному, но Сабина преградила ему путь и сказала:

– Мне назначено, сейчас моя очередь.

Мужчина улыбнулся и пропустил вперед Сабину, она вошла в кабинет, мужчина последовал за ней. Сабина обернулась к нему, строго взглянула и начала говорить, как увидела, что главный соскочил со стула, суетливо с протянутыми руками для приветствия подошел к посетителю, в то же время глазами указал Сабине на дверь и сказал:

– Потом, потом зайдешь.

Посетитель остановил Сабину, сам сел на стул у стены, а не к главному врачу и сказал, что у девушки очередь подошла, а он подождет.

Сабина села на стул перед главным врачом, изложила свою просьбу поработать на период декрета сотрудницы регистратуры, временно ее заменить. Чтобы быстрее выпроводить Сабину, врач быстро принял решение и сказал, чтобы в приемной Сабина написала на его имя заявление о приеме на работу регистратором с 1 июня. Однако посетитель не дал Сабине уйти, начал расспрашивать, знает ли она анатомию человека и насколько. Сабина очень хорошо знала анатомию не только по школьной программе: многолетнее нахождение в санатории и постоянные рентгеновские снимки ее и ее друзей, бесконечные обсуждения всего скелета на предмет переломов и травм хорошо просветили ее в отношении человеческого организма. Мужчина представился Борисом Абрамовичем, он областной рентгенолог, приехал подобрать кандидатуру на обучение специальности рентгенолаборанта для дальнейшей работы в этой же районной больнице.

Он проэкзаменовал Сабину на знание анатомии и был приятно удивлен. Командировка у него заканчивалась, кандидатура медсестры, представленная больницей, ему не подошла, и он был огорчен. И тут такая удача – малышка превзошла все его ожидания. Сабина стала отказываться ехать на учебу в Алма-Ату: у нее нет денег на это, ей просто нужно немного заработать, еще нужно окончить школу… Но Борис Абрамович все ее аргументы отмел в сторону и нарисовал такую картину: можно окончить вечернюю школу, деньги для учебы ей будут не нужны, потому что облздрав оплатит жилье в городе на период обучения, больница примет ее на работу в штат с 31 мая, оплатит командировочные и дорожные расходы, и за весь период учебы три-четыре месяца она будет получать оклад, вернется осенью уже специалисткой.

Эту встречу Сабина назовет судьбоносной, на всю жизнь запомнит своего благодетеля, хотя они больше не встретились, будет ему премного благодарна: одним махом он решил ее насущные на тот момент проблемы. Сабине хотелось увидеть его еще раз, сказать ему спасибо, но не получилось. За время учебы несколько раз бывала в облздраве, но Бориса Абрамовича не заставала в кабинете, чаще всего он был в командировке.

Лето в том году было теплое, солнечное. Учебная программа была насыщенная, четырехмесячные курсы уплотнили за счет дополнительных занятий и сократили до трех месяцев. Времени на досуг практически не оставалось. Занимались в главном корпусе медицинского института на проспекте Комсомольский, практические занятия проходили в основном рядом с институтом в Первой городской больнице. Иногда посещали кабинеты для знакомства с тяжелой аппаратурой в онкологическом институте, учились не только рентгенологии, но присутствовали на хирургических операциях. Дежурили вместе с медицинскими сестрами в терапевтических и хирургических отделениях, научились делать медицинские процедуры, инъекции, изучали физику, радиационные излучения, электричество, правила безопасности работы в рентгеновских кабинетах, фотодело. В последний месяц нажимали на практическую работу: как делать снимки, растворы, проявлять пленки. Обучали этике медицинского работника, чтобы больные не стеснялись – умению вызывать их доверие, внушать больным уверенность в выздоровлении.

Сабина с полной отдачей впитывала полученные знания, особенно она была благодарна себе за то, что усвоила навыки самостоятельной работы с больными, страдавшими инфекционным кожным заболеванием, например паршой – в те годы в ее родном поселке и в районе было много переселенцев из Китая, у которых, среди детей в особенности, была распространена эта болезнь.

Конспекты, написанные во время учебы, помогли ей правильно подбирать дозировку количества рентген в разных случаях и по возрасту детей. Сабина ездила по поселкам и в школе прямо на уроках сама осматривала головы ребят, выявляла болезнь, списки больных школьников вручала директорам школ, обязала их в назначенные дни направить мальчиков в районный центр на лечение и облучение. Кампания по борьбе с паршой носила серьезный характер: нельзя было допустить тотального распространения заболевания – если не лечить, дети могли полностью облысеть.

Приезжавших школьников осматривал врач-кожник, после облучения он проводил терапевтические процедуры, давал рекомендации по применению мазей и назначал повторную консультацию. Через несколько месяцев дети приезжали на осмотр: волосы у них вырастали, и чаще всего это были здоровые кудри.

Сабина понимала, что сама рискует заразиться паршой, постоянно мыла руки спиртом. Была еще вторая причина для опасений: рентгеновский кабинет для лечения парши не был приспособлен для этих целей, стены и дверь, за которой находилась Сабина, не были защищены свинцовой изоляцией от рентгеновский излучений. Она просто получала их, хотя и в небольших дозах, но они накапливались в организме, нанося ей вред. По правилам, в таких кабинетах не должны были работать несовершеннолетние, а ей было только семнадцать лет. Патриотически воспитанная девочка решила продолжать борьбу с паршой. Она получала за вред здоровью пятнадцать процентов надбавки к зарплате, старалась больше пить молока и не думать о плохом.

За девять месяцев учебного года более ста школьников прошли через ее руки, и за свой вклад в их здоровье и красоту она внутренне испытывала гордость.

Рабочий день Сабины был расписан по часам и должен был составлять в общей сложности пять часов – она работала на одну ставку. С восьми утра она самостоятельно принимала больных, делала снимки, проявляла пленки, сушила их. Затем приходил врач-рентгенолог Давлетов, они совместно проводили осмотр и просвечивание мягких внутренних органов пациентов стационара, затем поликлиники. Во второй половине дня в другом корпусе Сабина занималась школьниками с кожными болезнями.

Сабина потеряла подругу Ларису, но в первый же день работы в больнице, когда вернулась с учебы, нашла себе новую подругу, которая вскоре станет еще и снохой, выйдя замуж за ее двоюродного брата Лескена, а вот как все было.

Рабочие кабинеты для прохождения рентгеновского обследования находились в торцевом крыле новой районной больницы, здесь же расположилось хирургическое отделение. Эти два отделения занимали весь торец здания. В обеденный перерыв Сабина вышла на крыльцо, она нежилась на солнце после темного кабинета. Сюда же вышла молодая симпатичная девушка в белом халате, она тоже подставила лицо под лучи солнца. Они разговорились, как старые знакомые, хотя виделись впервые. Оказалось, что Асылжан, так звали девушку, тоже в первый раз вышла на работу после окончания медицинского училища в Алма-Ате, она – хирургическая медсестра. С того дня они ежедневно общались, обедали вместе, иногда возвращались домой вдвоем – жили они недалеко друг от друга.

У обеих была кровь первой группы, их сразу записали в доноры. Тогда за кровь, перелитую напрямую в экстренных случаях ничего не платили, а может быть, оплата была предусмотрена, но они об этом не задумывались. Специальности девушек были востребованы в экстренных и аварийных случаях, поэтому, где бы они ни находились, обязательным условием было, чтобы они оставляли адрес, где их найти.

Собрались однажды вдвоем в кино на последний сеанс, вдруг в середине фильма открывается дверь клуба и на весь зал кличут их по фамилии с просьбой срочно на выход. Им ничего не остается, как садиться в карету скорой помощи и ехать на работу.

В горах шли лесозаготовительные работы (в те времена к ним в район уголь не привозили, дома и служебные помещения отапливались дровами), там часто случались травмы, переломы, падения. Девушки были молоды, семьями и детьми не обременены, для них такая жизнь не была в тягость, обе были легки на подъем и не роптали.

Сабина стала зарабатывать. Свою получку всю отдавала татешке, при необходимости просила у нее нужную ей сумму, это очень устраивало обеих. Татешка после случая с табуретом уже не ворчала и не ругалась, а после того как стала получать заработанные Сабиной деньги, совсем растаяла, больше не называла ее дармоедкой. Так что жизнь дома стала тоже вполне терпимой.

С середины октября начались занятия в вечерней школе рабочей молодежи, Сабина пошла в десятый, выпускной класс, ей повезло: очникам добавили одиннадцатый выпускной класс, а в вечернем и заочном обучениях оставили десятилетку. Учителя были почти те же, что в девятом классе, директор – тот же историк Ураз Шамишевич Хаджимуратов. Занятия шли по три урока за вечер, они были необременительными, домашних заданий задавали не много, работа же была ей только в радость.

Асылжан иногда приходила обедать домой к Сабине, несколько раз отец обедал с ними, познакомился с подругой дочери и остался доволен: ему понравилась Асылжан, скромная, воспитанная, подумал отец. Ходили также обедать в дом старшей сестры Асылжан, где та жила. Их мама жила в другом поселке, где не было больницы с хирургическим отделением. Отец Асылжан погиб на фронте.

Наступила весна. Сабине, ее подруге Асылжан и еще одной работнице больницы Мариям нужно было получить военные билеты, а военкомат – один на два района – находился в соседнем райцентре, как раз там, где жили родственники Сабины, туда командировали их на одну неделю. В те годы малая авиация являлась лучшим и самым быстрым транспортом между отдаленными поселениями. И девушки полетели в Кольбастау, как на курорт, на отдых в живописный край.

Перед отъездом папа Сабины дал ей записку для племянника Лескена. Он не делал секрета о ее содержании, сказал, что советует племяннику приглядеться к подруге Сабины, писал, что считает девушку порядочной, стоящей и достойной партией для него.

Девушки остановились у дяди Шерали, его большая и дружная семья встретила их радушно. Тетя Дария занималась домашним хозяйством, брат Лескен работал в колхозе токарем в мастерских. С ним вместе работал его закадычный друг Болат, он – слесарь, они вдвоем были признанными мастерами своего дела, могли на своих станках изготовить любые детали на сельхозтехнику, если достать заводскую запасную деталь было невозможно из-за дефицита на запчасти. Оба парня были здоровые, загорелые красавцы, играли бицепсами, полные сил и энергии. Болат к этому времени был уже женат, а Лескен еще ходил в холостяках.

Мариям сразу призналась Сабине, что она влюбилась в ее брата. Сабина промолчала, зная про волю своего отца, а Лескен слишком уважал своего дядю, чтобы ослушаться, да и девушка ему пришлась по душе: без лишних ужимок, серьезная, внешне привлекательная, опрятная, светлокожая и с хорошей, нужной профессией в сельской местности. Сам он немногословный, выдержанный, работящий мужчина, чем они не пара, думал он, но с Сабиной ничего не обсуждал. Просто по вечерам оба друга провожали девушек, а их наперебой приглашали в гости родственники, знакомые, сотрудники здешней районной больницы.

Проблем с получением военных билетов не было, уже на четвертый день их выдали девушкам на руки. Теперь они стали частью военного контингента страны, готовые в любое время встать на защиту Отечества и здоровья его солдат, с чем их поздравил военком, вручая военные билеты.

В это самое время за спинами девушек велись тайные переговоры друзей Лескена – они строили планы о срочной женитьбе его на Асылжан. Лескен возражал. Он с девушкой накануне объяснился и сделал предложение, они договорились, что Лескен приедет к ней в соседний райцентр, познакомится с ее мамой, с сестрами и зятьями и договорится о свадьбе, если получит их благословение. У казахов бытует вторая версия женитьбы, кроме свадьбы, ускоренная, без сватовства, когда приглашают домой девушку в гости, тут же собирают родню, снохи жениха накидывают на голову невесты платок. Если девушка согласна стать женой этого жениха, празднуют свадьбу без родственников невесты, затем с поклоном, извинениями и подарками родственники жениха отправляются к родителям невесты. Обычно, если девушка заранее согласна, такая свадьба проходит без эксцессов. Но бывает, что сторона невесты имела свои планы на судьбу девушки или их не устраивают по каким-либо соображениям кандидатура жениха или его родителей, свадьба может не состояться, невесту забирают ее родственники, иногда дело может приобрести скандальный оборот.

Друзья Лескена не отступали, убеждали его, что пока суд да дело, невеста может передумать, отговорят родичи, найдется более шустрый жених и перехватит девушку, да мало ли что может быть. А тут у него дома находится его мечта, как можно упускать такой момент. Лескен очень не хотел подводить Сабину и ее отца, он просто подставлял их на порицание односельчан, которыми были ближайшие родственники невесты. Сабину обвинят в сговоре и заранее построенном плане, хотя все происходило спонтанно. Но аргументы друзей были заманчивы, ему очень не хотелось расставаться с девушкой.

В это самое время подруги вдвоем были в гостях дома у местной акушерки-гинеколог. Мариям днем уехала домой на попутной машине. Муж врача доводился Сабине дальним родственником, это приглашение тоже имело свои планы на потенциальную невесту. Родной брат хозяйки дома был холостяк, ему уже было где-то лет тридцать. В разгар ужина он и его друг как бы случайно заглянули на огонек к сестре, а тут гости! Ужин затянулся, плавно перешел в танцы, благо всех было по паре. Друг парня делал вид, что усиленно ухаживает за Сабиной, сыпал комплиментами, но девушка поняла, что в его мыслях только отвлечь ее внимание от другой пары. Сабина быстро охладила его пыл, сказав, что она несовершеннолетняя и его действия излишни.

Сабина поторопила подругу, сказала хозяевам, что на улице их уже ждут ее братья, и они откланялись. На улице их встречали Лескен с Болатом. Дорога домой пролегала по горной местности на три километра с подъемами вперемежку со спусками. Была лунная ночь, чистое звездное небо. Все располагало хорошему настроению.

Молодежь бегала, догоняя друг друга, затем пошли неспешно и запели лирические песни композитора Калдаякова, которые были очень популярны, особенно среди сельской молодежи. Сабина рассказала парням об ужине и танцах в гостях, о намерении хозяев познакомить ее подругу с братишкой врача. Ее рассказ, должно быть, вызвал тревогу в душе у Лескена: если не поторопится, то может потерять невесту, ведь приличные, образованные девушки с востребованной профессией встречались нечасто, спрос на них был большой.

Дома их шумно встретила к ужину почти вся семья Лескена: папа Шерали, тетя Дария, братишка Ерик и сестренка Саяша. Отсутствовали только трое младших, которые учились и жили в райцентре в школе-интернате. Собралось за ужином восемь человек. Дом у них небольшой, но тесноту не ощущали, плотно друг к другу садились за стол и весело, перебивая друг друга, рассказывали, как прошел день.

Вспоминая сейчас о тех днях, Сабина поражалась, почему им было так комфортно в самых обыденных условиях: теснота, недостаток средств, чтобы не сказать бедность, что было явно видно по скромным яствам на обеденном столе. Возможно, всем было хорошо, потому что было родство душ, поддержка и понимание друг друга, любовь и доброта, которые исходили от каждого из них.

Здоровье дяди все ухудшалось, но он старался скрыть день ото дня усиливающуюся головную боль, старался не портить настроение молодежи, вдохновленной ожиданием счастливого будущего для себя.

На следующий день девушкам обещали устроить прощальный ужин, должны были собраться близкие родственники и друзья Лескена. Наступил вечер, подготовка стола шла полным ходом. Пришли помогать снохи, это жены двоюродных братьев, которые жили рядом. Сабина с Асылжан были дома, собирали вещи, так как должны были уехать на следующее утром.

Тут девушку позвали на улицу – показать что-то или еще зачем-то. Она вышла и не поняла, кому она была нужна и зачем, как вдруг начался в доме крик и шум. Сабина почувствовала неладное, устремилась обратно в дом. Ее удержали чьи-то руки в передней комнате, не давая пройти в спальню, где слышался крик ее подруги. Она поняла, что друзья Лескена решили осуществить свой дерзкий план со срочной женитьбой. Асылжан кричала в адрес Сабины, что она не подруга, а предательница, что она все знала и потворствовала мужикам и их коварным планам. Из ее уст пошли проклятья и обвинения, хотя вины Сабины не было. Тут началась истерика и у Сабины, теперь уже она кричала из другой комнаты, что ничего не знала, на чем свет стоит ругала своего брата и его друзей, говорила, что ее папа даст им жару за бессердечный проступок…

Больше всего Сабина пугалась, что она вернется одна домой, что скажет папе, что с ней сделают братья и сестра подруги – да они ее просто прибьют! А что она скажет в больнице хирургу, которого оставила без медсестры, ведь он без нее будет как без рук? Для Сабины как будто мир перевернулся. Только вчера было все отлично, а теперь наступила катастрофа!

Постепенно шум и крики затихли.

Был уже поздний вечер. Собралось много родственников, самовары закипали, резали барана, жарились баурсаки. Стали раздаваться смех и полным ходом начинался праздник в честь образования новой семьи, невесту тоже успокоили, убедили ее, что особой разницы нет в том, как она вышла замуж – сейчас или через полгода, когда договорятся родители. Еще со стороны родственников был аргумент, которым они окончательно убедили невесту: отец жениха при жизни увидит невестку, а сына счастливым – ему оставалось жить недолго. Асылжан как медик об этом знала.

Это был последний праздник Шерали.

Ему такая сноха была в радость, хорошая хозяйка, приветливая, добрая, еще и медик, не надо вызывать врача на дом – она сама поставит ему уколы и выполнит назначения врача.

На следующий день подруги помирились, Асылжан поняла, что Сабина не знала о планах друзей Лескена. Еще через день прибыли воинственно настроенные родственники Асылжан, они были вооружены камчами и палками, разносили все, что им попадало под ноги. Домой они не прошли – родственники и друзья жениха остановили их, объяснили, что никто силой не держит девушку и что она была согласна выйти замуж.

Позвали невесту во двор, где толпа стояла полукругом, Асылжан подтвердила, что все было с ее согласия, что она остается здесь и домой не вернется. Гонцы уехали без девушки, законы степей были соблюдены. Но две старшие сестры подруги были настроены отомстить Сабине, они устроили дежурства на автовокзале и в аэропорту, чтобы встретить ее и хотя бы отдубасить.

Через неделю Сабина вернулась на самолете. Уже через окошко увидела на взлетно-посадочной площадке одну из сестер, которая держала новорожденного младенца на руках. С ней был еще парень. Дул очень сильный ветер, он мешал ожидавшим, чуть не срывая головные уборы, а сестре приходилось защищать руками ребенка от ветра.

Сабина быстро спрыгнула со ступенек кукурузника на землю и, не мешкая, побежала в другую сторону от ожидавших ее людей. Маневр удался, ей удалось без потерь оторваться от преследователей. Оставалось еще пережить возмущение и недовольство хирурга, но там она не ждала побоев – он просто отругает ее, а она сумеет его убедить в своей невиновности.

Учебный год заканчивался. На носу были выпускные экзамены. Учитель химии, пожилой преподаватель из казахской школы, любил выпить, часто приходил под градусом, уроки вел как попало, если ребята угощали его пивом, он часто отпускал учеников пораньше. У Сабины с ним отношения не очень складывались: она не терпела пьянства, в ее семье не употребляли спиртное.

Ближе к экзаменам этот преподаватель на последнем уроке просил Сабину задержаться, она с удивлением ждала, а он без всякого стеснения ей сказал:

– Передай своему отцу: если хотите, чтобы я на экзамене поставил тебе пятерку, пусть он мне привезет барана.

От удивления Сабина чуть не поперхнулась.

– Вы шутите? – спросила она.

Учитель молча вышел из класса.

Придя домой, Сабина передала слова учителя отцу. Отец долго молчал, только на следующий день, увидя вопрос в глазах дочери, сказал, что его дочь всегда училась без подношений учителям. На следующем уроке химии она передала слова отца преподавателю, тот только улыбнулся. В душе Сабина решила, что преподаватель подшутил над ее отцом, сказав про барана, как иногда шутят у казахов среди ровестников, поэтому особого значения не придала этой истории. Времени оставалось немного до окончания школы, ей нужно было решать, оставаться в поселке и дальше продолжать работать в больнице или решиться на отъезд в столицу, поступать в вуз. Пора решать свою судьбу.