– Так, куда едем в этот раз? В прошлом году отдохнула в Италии (навязчивый и слюнявый дурак), в позапрошлом – в Турции (больше никогда не свяжусь с турком). Два года назад – в Швейцарии. Там понравилось. И старичок – ничего. Робко ухаживал, даже до постели дело не дошло. Жаль, что ему попалась я, а не какая-нибудь глупая клуша, которая только и мечтает о жизни в тихой заводи, чтоб муж, дом, дети. Это не по мне. Во всяком случае – пока.

Так размышляла одна предприимчивая девица, склоняясь над компьютером в своей скучной конторе городской архитектуры на самых задворках страны.

– Боже мой, сидишь целыми днями, порой никого нет, потому что и строительства муниципального как такового не ведется. Зато, местечко не из самых плохих, грех жаловаться. Ладно, проехали. Через два месяца отпуск, надо заранее побеспокоиться. Что у нас там на этот раз?

Девица раскрыла сайт клуба международных знакомств и начала листать страницы с портретами женихов. Попадались всякие: старые, лысые, косые, идиотически улыбающиеся. У одного чуть слюна не бежала по подбородку. То ли от олигофрении, то ли от предчувствия сексуальной штучки. Но были и неплохие экземпляры. Есть из чего выбрать очередного отпускного спонсора. Дело в том, что Лара, натуральная блондинка, но, слава богу, не обиженная умом, уже три года ездила в отпуск за счет иностранного жениха, которого находила в интернете. Ехала, якобы, для знакомства. Чтобы не вызывала подозрений ее порода «динамо», договаривались, что он платит самолет, а она – вложится в визу. Типа – ее приезд оплачивается поровну обеими сторонами. Такое предложение сразу вызывает в «женихе» доверие. Но, по сути, все выходило, как она и задумывала: естественно, на деньги жениха прилетала, на его же деньги жила, и конечно, уезжала на них же. Благо, причину придумывать было не надо: виза заканчивалась, и хочешь – не хочешь, надо возвращаться на родину. В Италии порадовала мужчинку, устроила большой скандал на прощанье – закатила грандиозную сцену ревности, из Швейцарии ехала с подарками для мамы, выбранными женихом (было даже немного стыдно за обман), а в аэропорту Анталии притворялась тихой и скромной, лишь бы быстрее улететь: мог ведь и тут же завалить, между рядами кресел. Только в самолете вздохнула свободно. Этот турецкий мачо так ее тогда надрал за три недели, что три месяца не хотелось никакого секса. Зато – какой загар привезла!

О своих интересных способах поездки за границу она никому не рассказывала – любителей так отдохнуть найдется немало, она-то уж знала. Правда, мама была в курсе. Но она не догадывалась, что дочкой движет прагматизм чистой воды, и после каждого возвращения из отпуска успокаивала вернувшуюся без мужа дочь, говорила, что это не единственный мужчина на свете, будет еще в ее жизни большая любовь и так далее. Лара про себя посмеивалась над наивностью матери, но вслух с ней соглашалась. В сущности, неплохая женщина – ее мать, немного романтичная, да это ерунда, жить не мешает.

Не то, чтобы Лара имела целью нажиться на мужиках, она была бы рада быть полностью независимой, планировать свои передвижения лично, и не подстраиваться под настроение «женишка», что порой было необходимо, но… Огромное «но» вставало перед ней. Мани-мани. Не было их в таком количестве, чтобы позволить себе быть независимой. А путешествовать хотелось со страшной силой. И в общем-то, ничего криминального и все удавалось, главное – не промахнуться с выбором на берегу.

– Лара, – окликнул девушку тучный мужчина, работник их отдела, – опять размечталась? Сегодня придут из строительной компании «Гигант», помнишь? Они хотели старые материалы по двадцатому году, ты нашла?

– Забыла, разумеется, – лениво ответила Лара, – но я схожу после обеда в архив. Они же к трем часам подойдут?

– К трем, – подтвердил тучный, – а успеешь?

– Успею. – И с трудом подавила зевок.

«В Париж! Этим летом я еду в Париж!» – решила она для себя трудную задачу и с энтузиазмом первооткрывателя начала выуживать в мировой сети француза.

Ровно два дня ушло на то, чтоб выяснить, что французов, желающих завести русскую жену, не так уж и много. Скорее – мало. А парижанина, подходящего для использования, и вовсе – ни одного. Но Лара не привыкла менять свои планы, да и вообще, правду говоря, разобрал азарт. И она стала проверять сайт за сайтом, проходиться по ним частым гребнем, отложив несколько штук кандидатов на потом, и все же нашла одного.

– Какие же они все же, эти французы, самовлюбленные типы, – думала Лара, листая анкеты, – почти все пишут объявления на своем языке, то ли пренебрегают английским, то ли и знать его не желают (из-за того же пренебрежения). Уж не русские ли их в старые времена избаловали, когда вся аристократия и более-менее просвещенный человек говорил на их картавом наречии?

Но тот самый почти единственный парижанин, на счастье Лары, с английским был знаком. Значит, так тому и быть.

Начнем знакомство с кандидатом поближе. Ну, и где ваш французский шарм? На Лару смотрела рожа, более подходящая для русского мужика, а не для конструктора мостов, как было указано в анкете. Далее: не пьет и не курит. Надо же! А крылышков у него нет? Хотя, для европейца это не редкость. (Не крылышки, конечно, а отсутствие дурных привычек). Что еще? Хобби – пение и садоводство. «Ой, не могу, цветочки сажает… Обхохочешься. А поет, наверно, под караоке в баре. Ладно, я напишу, что тоже выращиваю на балконе цветы и хожу на концерты. Что дальше? Мечтает о взаимопонимании и теплоте. Все они об этом мечтают. Хорошо, нам подходит». Лара быстренько состряпала ответ, благо, ее английский был на высоком уровне. В аккаунт выставила любимые фотки, где она очень натурально выглядела, без лишней косметики, без напряженной позы и ужасного вымученного оскала вместо улыбки. Такие «естественные» фотографии цепляют сразу же – она не выпячивает своих прелестей: грудей в объектив не сует, ног не задирает. Ее прелести и так заметны.

Один клик мышкой на «отправить» и все, – приключение началось. Если придет ответ, тогда посмотрим, что дальше, а сейчас больше планировать нечего. И о хлебе насущном надо подумать. Зайти по дороге в магазин, купить кое-что из тряпок. Сегодня еще обещал ее старый любовник прийти, из категории тех, кого и держать надоело, и бросить – жалко. «Скажу ему, что у меня ПМС и пусть проваливает подальше. Нет никакого интереса. И вообще, пора от него избавляться. – И, привыкшая быть сама с собой предельно честной, добавила: – Кстати, Ларочка, с прискорбием нужно признать, – он и не заметит, что от него избавились». Да и бог с ним. В мечтах она уже была в Париже.

Как Лара и рассчитывала, француз по имени Пьер Лефевр ответил тут же. Попалась рыбка на крючок. А уже через пару месяцев у нее на руках была виза, билет на самолет и кое-какие деньги на карманные расходы. Попрощавшись с мамой, получив напутствия и пирожки в дорогу, Лара отправилась в аэропорт. И как же начинать дорогу в Париж? Конечно, на такси. Да, надо бы по дороге почитать кое-что про город, но телефон с собой, погуглит в аэропорту.

ГЛАВА 2

Вероника, не отрываясь, смотрела в иллюминатор. Они уже летели над Парижем. О, земля обетованная! Вера три года копила деньги на эту поездку. На зарплату учителя не разбежишься, но она занималась репетиторством, изнуряя себя до крайности. Благо, некоторым требовалась химия для поступлений в университет. С мужем развелась много лет назад, да и прожили вместе от силы два года. С тех пор Вера жила жизнью старой девы. Мама вышла замуж, оставив ей двухкомнатную квартиру, так что о жилье думать не нужно было, и она всю себя посвятила исполнению мечты. Вернее, посвятила последние лет пять. Когда ей стукнуло тридцать, она поняла, что не найдет здесь счастья. Копила деньги на Париж, но не выдержала и поехала в тур по Скандинавии. Потом жалела. Но урок вынесла – не разменивайся на мелочи, и не езди никуда группой.

И вот, сбылось! Романтичная дура из Мухосранска за тридцатник, Вероника Игоревна Волошина, ехала в город мечты.

Самолет спокойно торчал в воздухе, даже не покачиваясь и казалось, висит на одном месте. Вероника мысленно подгоняла его мчаться вперед. Рядом сидела какая-то расфуфыренная гражданка, молодая, красивая блондинка, ноги от ушей. Ей как будто было все равно, и она летит во Францию уже в сотый раз. А, нет, блондинка тщательно изучает в телефоне путеводитель по Парижу. Вероника скосила глаза и начала исподтишка наблюдать. Сама она уже все это знала, заранее проштудировала все известные сайты. Что так привлекло блондинку? Веронике было плохо видно и не хотелось быть навязчивой, но любопытство – вечный ее порок…

Блондинка заметила интерес Вероники, и перешла на страницу с Дисней-лендом. Вероника отстранилась. Хотелось заговорить, поделиться ожиданиями встречи с прекрасным, но девица совсем была не расположена к беседе. «Высокомерная стерва», – дала ей определение Вероника и снова уставилась в иллюминатор.

Самолет приземлялся, опускаясь все ниже и ниже, и молодая женщина приготовила все свои фибры ярче почувствовать перемены. Вдохнуть глубже воздух свободной прекрасной Франции и утонуть в этом аромате.

И она вдохнула. И ей показалось – он насыщен-перенасыщен любовью. Почему ей так показалось – да фиг знает. Показалось и все.

Сначала Вероника бегала час по аэропорту, отыскивая станцию скоростного поезда RЕR. Ориентируясь по стрелочкам, ушла в обратную сторону, потом ринулась в другой терминал по подземному переходу. Снова – обратно. И сумку-то взяла большую, дура. Сумка била по ногам, оттягивала плечо, вгоняла в пот.

Но вот, наконец-то… первое испытание. Оказывается, билет нужно было купить в автомате, и Вероника встала в тупик. И как этим пользоваться? Карточки у нее не было, достала наличные. Присмотрелась, как это делают другие. Ага, вроде, понятно. Но ничего не понятно. У соседнего автомата остановилась красивая пара французов – мужчина с девушкой. Вероника год пыталась учить язык, благоговея повторяла фразы, но вот произношение было не ахти. Да и откуда ему взяться? Все деньги складывались на недельное путешествие, а на курсы не хватало, поэтому купила самоучитель и учила, как могла. Полной страхов, что не поймут, (делать было все равно нечего, не стоять же здесь вечность), Веронике пришлось, краснея и запинаясь, обратиться за помощью. Они откликнулись сразу же, даже добавили недостающие двадцать центов. О, как мило. Спросили, откуда она приехала? «О, ля Рюси, бье!». Они приветливо улыбнулись и пожелали приятного путешествия. Какие эти французы добрые, как радостно встречает ее город!

И вот, она въезжает в Париж. Сердце бьется гулко-гулко. В вагоне много разношерстного народу. Куда не кинь взгляд – люди разных оттенков цвета кожи. А французы тут вообще ездят?

Вероника поселилась у Северного вокзала, в самой дешевой гостинице, которую смогла найти на ебукинге (можно было еще дешевле снять койко-место, но это уже чересчур, никакой интимности, общежития она не переносила). Близость вокзала ее ничуть не смущала. Наоборот, она будет слушать по ночам, как уходят поезда по всем направлениям милой Франции. Фантастика!

Молодая женщина кинулась на кровать в своем убогом номере (но разве третьеразрядность отеля что-то значила? абсолютно ничего!), и замерла, подняв глаза к потолку. Сбылось!

Когда самолет мягко приземлился в аэропорту Шарля де Голля, Лара впервые ступила на французскую землю. Прошла по рукаву прямо в здание аэровокзала, и спустилась в зал, где ожидали встречающие. Так, где наш легковерный мсье Пьер Лефевр?

А Пьер стоял за колонной и посматривал на приземлившихся пассажиров авиалайнера. Взгляд его зацепился за длинноногую блондинку с короткими волосами. Да, сложена, что надо. И одета стильно, но не кричаще. Урожденная парижанка, да и только. И, резко выдохнув и нацепив улыбочку, вышел из-за колонны.

В это время Лара уже обеспокоено начала шарить глазами по моментально редеющей толпе встречающих. Сначала бросала только взгляды по сторонам, не поворачивая головы. К ней спешил статный мужчина. Лара, было, обрадовалась, но он прошел мимо, к какой-то серенькой мышке. «Не обольщайся, дорогуша, не бывает такого, чтоб мужчина в жизни выглядел лучше, чем на фотографии. Обычно – обратный эффект». Но не успела девушка как следует забеспокоиться, – откуда ни возьмись, как черт из табакерки, появился улыбающийся Пьер. «Да, это не идеал красоты. Далеко не идеал. Впрочем, я отдохнуть приехала и посмотреть Париж, а не мужа искать», – напомнила она себе и порадовалась, что так на самом деле оно и есть. Иначе, не миновать разочарования. Мужчине было за сорок, что не так уж само по себе и плохо, но он был небольшого роста, если не сказать – маленького, (окей, Наполеон тоже был невысокий), внешности заурядной – глаз на нем не остановится. Нос большой (почти как у Бельмондо), губы чересчур резко очерчены, а зубы… Ладно, зубы нормальные. Честь его стоматологу.

Он с настороженно улыбкой подошел к девушке и сказал: «Лаха, пхивет». Лара тут же разразилась смехом. О, боже, ну и шут. Но увидев его вытянувшееся лицо и неуверенную улыбку, она пожавила смех, сложила руки лодочкой, словно в восхищении: «О, Пьер! Я так рада…» Мужчина зарделся. Ох, не избалован ты, как я посмотрю. Да из тебя можно веревки вить. Пьер поцеловал ручку, как истинный француз подал скромненький букетик белых цветов, и замер, не зная, как вести себя дальше. «Пойдемте же», – пришлось его немного привести в себя. Он сконфузился, опомнился и повел даму к выходу из аэропорта.

Машина у него была так себе, средневозрастной «рено», но водитель он был неплохой. Повез специально по главным улицам города, благо, час пик закончился, и на дорогах стало привольно. Катались по бульварам, как полагается, объехали вокруг триумфальной арки Наполеона. Потом ехали по бульвару Османа. Она как раз успела прочесть, несмотря на плохой вай-фай в самолете, что этот архитектор в 19 веке перестроил весь центр, выгнал бедняков за черту города, посносив их жалкие лачуги, расширил этим центральные улицы, понасадил парков и построил канализационные катакомбы. И знания свои умело применила, беседуя с Пьером и вводя его еще в большее восхищение. Мужик поплыл.

Потом заехали на остров Иль де ля Сите, мимо дворца Юстиции, по узеньким улочкам с односторонним движением объехали вокруг собора Парижской Богоматери, выехали на другой берег. Латинский квартал, кажется. Ну нехило студентики жили. Она обещала себе позже прийти сюда одна и прошагать весь остров и квартал пешком, глубже вдохнуть воздух истории, революции, свободы. У Лары были очень поверхностные знания о французской революции, но она себя прекрасно представляла в роли свободы на баррикадах, как на полотне Делакруа. Жесть!

Проехали по бульварам, мимо вокзалов, через Аустерлицкий мост, и еще через множество улиц, авеню, бульваров, набережных. Пьер, как гид, говорил названия, исторические или географические сведения, и махал рукой в сторону, куда стоит бросить взгляд. Складывалось впечатление, что он не впервые и даже не во второй раз демонстрирует город. Но Ларе было все равно. Красота великого белого Парижа заворожила ее, и она на время даже забыла о своем невзрачном шофере. А он, заметив, что его не слушают, просек момент и не стал мешать.

Проколесив по городу часа два, заехали на тихую улочку на Монмартре, состоящей из пришлепнутых друг к другу стеной разных по архитектуре небольших домиков, очень симпатичных. Лара, как профессионал, отметила это место. Оно отличалось от других, оно было вне досягаемости для толп туристов. «Здесь жить – одно удовольствие», – подумала она. И как раз возле одного из небольших домиков машина остановилась. «Боже, не может быть… Он живет именно здесь? Повезло так повезло». Про себя радостно похлопала в ладоши. Они вошли внутрь. А вот отделка дома и мебель не повергла девушку в шок от восхищения. «Скромненько живем. Я и то шикарнее устроилась».

– Хотела бы ты отдельную комнату или перейдешь сразу ко мне в спальню? – спросил, помявшись, «жених», от чего Лара опешила. «Черт, прямой, как рельс. Может, дурак?» От такого предположения захотелось сразу же отмахнуться – лучше пусть будет нахалом, чем больным на всю голову. Она, конечно, изначально знала, что существует риск нарваться на клиента психиатра, но до сих пор ей везло. И письма его были вполне адекватными, сомнений не возникало. Поэтому она выбрала тактику дальнего боя. Ответила, как скромная барышня:

– Я думаю, нам сначала надо узнать друг друга получше, дорогой Пьер.

– Да-да, – охотно закивал головой мсье Лефевр. – Я покажу тебе твою комнату. – Такое впечатление, что у него сразу от сердца отлегло. «Может, импотент? – подумала Лара. – Ну и к лучшему».

Он провел ее на мансарду. Маленькая комнатка была мило убрана: посередине стояла односпальная кровать с полосатым покрывалом бежево-кофейных тонов, с обеих сторон от кровати примостились миниатюрные комодики на кривых ножках, на полу лежали белые коврики из овечьей шерсти. И занавесочки на французском окне от пола до потолка красиво гармонировали с обивкой стен. Очень мило. Без сомнения, женская рука. Хотя, ей-то, Ларе, что? Поживет в красивой комнате – еще одно преимущество перед дешевыми гостиницами (дорогие ей, понятно, не по карману). Но то, что ее на самом деле обрадовало и привело в восторг – маленькая, но в полном ее распоряжении комнатушка – совмещенный туалет и душ. Обалдеть!

Пьер деликатно оставил ее приходить в себя и приводить в порядок. Лара достала косметичку, развесила на плечики платья… Ладно, потом распакует чемодан, сейчас бы поесть. А снизу уже позвали.

На ужин он приготовил что-то не очень аппетитное, но вполне съедобное. Лара еще надеялась, что он поведет ее в ресторан (как швейцарец) или в кафе (как итальянец), но ограничились посиделками на кухне. То есть, кухни как таковой вообще не было. Была гостиная-столовая-кухонная стойка в одном флаконе. Сразу из крохотной прихожей попадаешь в зал, на переднем плане диван и прочие атрибуты гостиной, потом идет большой круглый стол – столовая, и все заканчивается компактной стенкой кухни. Комната была огромной, такие называют студиями. Ларе было удивительно расположение, но нравилось. Что-то в этом есть.

Выпили по бокалу красного. Французского, естественно. Пьер пытался вести разговор, но все спотыкался, разговор не клеился. «Ой, какой стесняшка. Ну и к лучшему,» – промелькнула у Лары мысль. Но вел он себя по-джентельменски, исключая вопрос о спальне. В общем, впечатление сложилось нормальное. С таким месяц прожить можно.

Назавтра гостеприимный хозяин обещал показать Лувр.

– Ты, наверное, устала. Тебе надо пораньше лечь спать. Завтра тяжелый день.

– В каком смысле – тяжелый? – удивилась Лара. Она бы еще посидела и выпила пару бокальчиков. Правда, кавалер как на иголках, все впечатление от вечера портит.

– Чтоб обойти весь Лувр потребуется несколько часов. Это если, конечно, смотреть. А не пробегать по залам, – объяснил мужчина.

В его голосе Лара расслышала насмешку.

– Я причисляю себя к почитателям искусства, поэтому согласна с тобой. Идем спать. Спокойной ночи. – Тут же встала и, не трудясь убирать за собой посуду, поднялась на мансарду. Но на прощанье, скрываясь за дверью, кинула соблазнительную улыбку: не хватало еще, чтоб «жених» в первый же день расстроился.

Пьер проводил ее странным взглядом, который Лара не увидела, а если б увидела, он заставил бы ее задуматься. Потом собрал посуду, убрал в посудомоечную машину, тряпкой смахнул крошки со стола в мусорное ведро и отправился на свою половину. Которую, кстати, Ларе не продемонстрировал.

Лара разделась, легла в мягкую постель. Потом вспомнила, что забыла почистить зубы, но махнула рукой и безоглядно провалилась в сказочный цветной сон.

ГЛАВА 3

Проснулась Лара от жгучего томления в низу живота. Она удивленно приоткрыла глаза. Рядом лежал мужчина, лаская ее. Пьер? Он все же пришел, не выдержал в холостяцкой постели? Хотела возмутиться. Но вот он потянулся ртом к ее соску, и она подумала, что пусть. Пусть пришел. Пусть остается.

Мужчина заметил, что она проснулась, и перешел к ее рту. Лара невероятно быстро почувствовала такое возбуждение, что впилась губами в его губы. Он был в одном халате, без нижнего белья. Девушка моментально развязала пояс халата, а Пьер сбросил его на пол. В лунном свете, проникшим между штор, мелькнуло белое тело, и снова приземлилось на кровать.

«Ох, презервативы в чемодане, я за ними слазить не успею», – опоздало подумала она. Но мужчина опустил руку на пол, нашарил в темноте халат, выудил из кармана презерватив, громко шурша, разорвал этикетку. У Лары на душе отлегло и уже ничего не удерживало ее от права полностью потерять голову. Чему она незамедлительно и последовала.

Спустя неопределенное время оба выбились из сил. Пьер упал на кровать рядом с девушкой, его грудная клетка ходила ходуном. «Вот они, хваленные французы: только запрыгнул, я моментально возбудилась и тут же отдалась», – подумала Лара удовлетворенно. Она блаженно вытянулась вдоль приводящего в порядок дыхание мужчины, сладко зевнула. Закрыла веки и снова заснула.

Наутро Лара никого с собой рядом не обнаружила. «Прямо, как сон какой-то. Порнографический дурман». Сладко выспавшись, она приняла душ в своей туалетной комнате. В хорошем расположении духа нанесла неяркий макияж, красиво причесавшись, взбила вверх волосы, выбрала льняной сарафанчик с цветами розовых и оранжевых тонов. «Принцесса», – улыбнулась она своему отражению. Так, теперь осталось выбрать манеру поведения, какую-то реакцию на произошедшее. Ей, конечно, понравилось, но ведь не кидаться же ему на шею. Но и после столь бурно проведенной ночи корчить из себя скромницу как-то тоже глупо. А, может, прикинуться, что ничего не помню? Приняла за сон? Забавно было бы. Причем, отчасти, правда. Кто его звал в мою кровать? Ладно, будем действовать, судя по обстоятельствам. Посмотрим, как он себя проявит, подыграем.

Лара спустилась вниз. Пьер хозяйничал с электрической кофеваркой, засыпал кофе, заливал воду. Он услышал, как девушка спускается по лестнице, обернулся, приветствуя, махнул рукой, жестом пригласил присаживаться к столу.

– Как спалось? – спросил.

Лара глянула на его лицо: это он про секс интересуется? В смысле: понравилось ли? Нет, на лице ее партнера ни намека на ночное бдение, обычная любезность хозяина в отношении гостя. Странно. Ну, ладно, посмотрим, что дальше будет.

Девушка улыбнулась и ответила, что спалось просто великолепно. Проспала всю ночь, как младенец. Только сны видела далеко не младенческие. Пьер снова любезно улыбнулся, но любопытства не проявил, и развивать темы не стал, а перешел на программу наступившего дня.

«Как хочешь, – подумала Лара, – будем молчать, раз ты выбираешь такие правила игры». И она перешла к дню сегодняшнему.

Лувр захватил сразу же. Ларе было до слез обидно, что внутри убрали лестницы и сделали какие-то уродливые современные эскалаторы. Что европейские варвары сделали с дворцом? Но когда после трех часов брожения по залам возвращались к выходу – она благословляла эти эскалаторы – добрые милые европейцы – все для людей. Тем более, дама все три часа была на каблуках.

Картины, картины, картины. Статуи, апартаменты Наполеона III, где набралось куча народу, все норовили сфоткаться на фоне золота и бордового бархата, и снова – картины, картины, картины. Лара забыла о времени. Ничто прекрасное было ей не чуждо, и пусть она не понимала живопись, как понимает ее профессиональный искусствовед, но зато глубоко чувствовала красоту линий, красок, наглядный и скрытый смысл ее.

Пьер сопровождал Лару из зала в зал, вместе с ней задерживался у картин, сфоткал и на фоне наполеоновского интерьера, но больше смотрел не на экспозицию музея, а на девушку. Когда поняли, что ноги уже долго не выдержат, поспешили к портрету Моны Лизы. В первый момент Лару поразил размер картины. Оказывается, она совсем небольшая, хотя, глядя на репродукции, впечатление совершенно иное. А потом девушка стала приглядываться к молодой женщине за защитным пуленепробиваемым стеклом. И застыла, созерцая далекий облик. Лиза поразила тем, что она была совсем другой – не женщиной средних лет, приподнявшей уголки рта, а молодой, озорной, полной жизни. И она, действительно, улыбалась. «Кто ты? Как жила, чем дышала? Кого любила?» – задавала Лара себе вопросы. Простояла так минут десять, вдруг вспомнила, что не одна.

– Она на меня похожа. Может, не так заметно, но я это чувствую. Я чувствую ее здесь. – Лара указала рукой на грудь.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5

Другие книги автора

Я и Тwиндер. Статус: в поиске

Елена Забродина

Карантинная Мадонна. Враг не снаружи, враг – внутри

Елена Забродина