Рассказы о необычайном

96

Патриарх Люй – маг, заклинатель и чудотворец Люй Дун-бинь, на котором сосредоточена значительная часть пиетета китайской народной религии.

97

Отсюда и поговорка. – Пу Сун-лин не объясняет поговорки, не желая забегать вперед.

98

…как раз фамилия Пань! – В биографиях видных женщин китайской истории есть повествование об одной буддийской монахине, называвшейся Чэнь Мяо-чан (то есть тою же фамилией, как и Чэнь Юнь-ци) и отличавшейся необыкновенной красотой. Кроме своих природных отличительных качеств, она умела еще писать прекрасные стихи и играть на лютне. Некто Чжан Гань-ху, только что назначенный народоправителем на юг, проездом остановился на ночь в храме, где она жила. Она ему полюбилась, и чиновник стал слагать стихи в ее честь, желая ими склонить ее к любви. Однако монахиня сурово отвергла все его притязания. Прошло некоторое время, и она вступила в тайную связь с другом Чжана, неким Пань Фа-чэном, который об этом своем романе сообщил другу. Чжан велел Паню подать прошение, в котором указать, что Пань давно уже был за монахиню просватан. На этом прошении Чжан, как народоправитель, положил резолюцию: быть им обоим мужем и женой. Этот анекдот лег в основу известной лирической драмы. Пу Сун-лин предполагает его известным монахине, которая при сопоставлении своей фамилии Чэнь с вымышленною фамилией Пань поняла, что он намекает на возможную любовную с ней связь.

99

Бай Юнь-шэнь – Подобно буддийским именам, даосские, исходя из общего принципа даосизма во всем копировать буддизм, стремятся придать себе вероисповедную значительность. В нижеследующих одно за другим именах главную роль играет слово юнь – «тучи», как местопребывание бессмертных, в лоно которых собирается, по идее учения, всякий даос. Юнь-шэнь, в частности, значит «Тучи глубоки».

100

Эта девчонка… – собственно, служанка.

101

Бай наломала ему хлеба… – нечто вроде большой, сухой, плоской и пресной лепешки.

102

…дала в руку палочки… – Китайцы едят пищу, нарезанную до подачи на стол маленькими кусочками, при помощи тонких, круглых, тупых на концах палочек вершков шесть в длину. Они делаются из дерева разных сортов и из кости. Палочки вкладываются, обе сразу, в перемычку между большим и указательным пальцем правой руки. Вслед за тем их предконечные части направляются у одной ко второму пальцу (что напоминает нормальное держание пера или карандаша), у другой – к третьему. Концы палочек выравниваются и надавливаются движением натренированных мускулов до такого положения, при котором они не расходятся ножницами врозь. Затем палочки размыкаются, останавливаются на выбранном куске, сдавливаются мускулами и несут пищу в рот. При поедании риса палочки служат для подталкивания небольшой груды зерен каши прямо в отверстие рта. Для супа предназначаются особые ложки (фарфоровые, металлические, деревянные), для фруктов – двузубые вилки, для жирных сластей… длинные зубочистки.

103

…поджидает свою Мяо-чан! – То есть Чэнь Мяо-чан, героиню сказания, приведенного выше.

104

…как говорится, в тутовых кустах… – В классической книге древних од («Шицзин», I, IV, 4) читаем стихи: «Ах, я рву [траву] тан / В полях Мэй. / Да о ком же думаю? / О красивой старшей Цзян! / Она сказала мне быть в тутах, / Она требует меня в Шангуне, / Она проводит меня на реку Ци!» Отсюда литературный намек на полное подробностей любовное свидание, делаемый при помощи пятого стиха. «В тутах» может быть просто именем древнего угодья, и тогда его надо называть Санчжун.

105

по данному ею храмовому обету… – Обету поставить свечи (курильные палочки) перед изображением божества в знаменитом храме, путь к которому далек и труден.

106

Лотосовый утес – место, где был знаменитый по чудотворности местных икон храм.

107

…в монастыре Гнездящегося Журавля… – Журавль, вернее, «святой [бессмертный] журавль», в даосском предании играет роль ангела, возносящего на себе в эмпиреи вечного небесного блаженства окончившего свою земную юдоль даосского подвижника. Отсюда частое название храмов со словом хэ – «журавль».

108

…как в точности имя и прозвание… – Фамилий в Китае очень ограниченное количество, и потому имя вместе с прозванием играют существенную роль, тем более что вопреки часто повторяющимся фамильным словам слова, их изображающие, берутся из общего литературного обихода и в самых прихотливых комбинациях (почти фразах), что сообщает китайскому имени совершенно иной вид, чем в Европе, дающей людям стереотипные имена святых и, во всяком случае, без намека на смысл, заведомо непереводимые и шаблонные. Кроме того, китайское собственное имя, а тем более прозвание имеет еще, так сказать, свой особый контекст в ряду бесконечной цепи имен прямой родни. Братьев, дядей и т. д. легко узнать по встречающемуся в их именах одному и тому же иероглифу. Узнать же человека по одной фамилии Пань в Китае так же легко, как у нас – по фамилии Иванов, без дальнейших обозначений.

109

И опора и прибежище… – то есть отец и мать. литературное каноническое выражение, продиктованное гипертрофией родительского пиетета.

110

…яшмовое лицо… – Яшма, ценящаяся в Китае выше всех других драгоценных камней, является предметом обожания и мистической поэтизации. Она чиста, струиста, тепла, влажна и мягка и тверда. Она не грязнится, не зависит от окружающей ее температуры и, следовательно, есть лучший образ благородного человека, не зависящего от условий жизни. Она влажна, но не потеет, она в углах, но не убьет. «Вечерняя мгла струит яшмы», – мечтает поэт. В его руке яшмы – стихи. Яшмы смыкаются – и по их поверхности из человеческой души в бесконечность движется сплошной ток благодати. Яшмы в порошке – разбросавшиеся по бумаге перлы каллиграфа. // Яшма – это красивая девушка, это человеческая доблесть; яшма – это милый, прекрасный человек, мощный духом муж доблести. Все лучшее – это яшма. Приходит «яшмовая весна» из «яшмовой столицы» (небесных эмпирей). Человек перед лицом природы чист, как яшмовый сосуд: сквозит и струится, как яшма, его чистое сердце. Наконец, в яшмовом сосуде подан «яшмовый друг» (вино) для моего «яшмового человека» (душевно чистого и любимого друга).

111

…на горе Пяти Патриархов. – То есть патриархов буддийской церкви в Китае, из которых самым популярным является первый – Бодхидхарма, или Дамо, прибывший в Китай в 520 г.

112

…выходить по даосским делам. – То есть по отправлениям даосских служб, особенно панихид у гроба умершего.

113

…справлялся о ее имени… – Обряд древности, предшествующий заключению брака. Здесь – фигурное выражение для понятия «свататься».

114

По соединении в чаше… – Самый торжественный обряд свадьбы: соединение губ молодых в одной чаше вина.

115

Цзян – «река», но по преимуществу, конечно, Янцзы, точно так же, как Хэ – «река», но по преимуществу Хуанхэ.

116

…делились друг с другом всем «кислым и горьким». – То есть всем неприятным, случившимся после разлуки, окрасившей им жизнь уныло. Фигурное выражение, очень часто применяемое Пу Сун-лином к разговору встретившихся после долгой разлуки людей.

117

…изобразить Ин с Хуан… – Древний государь Яо (XXIII в. до н. э.) отдал своему достойному преемнику Шуню обеих своих дочерей в жены. Одну звали Э Хуан, а другую – Нюй Ин.

118

…«указа прогнать пришельца»… – Литературный намек на указ первообъединителя Китая могущественного государя Цинь Шихуан-ди, изгонявший из государства пришлых ученых советников из конфуцианцев, мешавших проведению энергичных мер поголовного насилия над населением.

119

…двадцатитрехлетняя старая теремница… – то есть девственница, воспитанная и убереженная от соблазна в тереме.

120

…в каком-то, как говорится, «кривом палисаднике»… – Фигурное выражение, заимствованное из древней поэзии и обозначающее публичный дом.

121

…искал себе богатства и знатности. – Богатство и знатность (фугуй) как откровенно-циничное определение всевластного китайского чиновника-народоправителя совершенно вытеснило образ честного человека, какой, конечно, всегда встречался наряду с жадными корыстолюбцами, наживающимися на народе, и в таком случае величался классическим, подобающим ему титулом «отца и матери народа».

122

…прошел на областных отборах. – То есть на отборах государственных людей.

123

…но пока безрезультатно… – то есть учился, учился, а экзаменов не выдержал или же вовсе их не держал.

124

…как какую-нибудь большую волну. – То есть громкое, но не существенно важное.

125

…горой стоящих шапках и широких поясах. – То есть в важных придворно-чиновничьих нарядах, как и полагается родственникам столь знатного дома, пришедшим по приглашению на серьезное семейное торжество. Вообще, шапка и пояс считались в Китае описываемой эпохи (XVII в.) эмблемами чиновничьей карьеры. Известное благожелание гласит: «Да передадутся из поколения твоего в поколение шапка и пояс!»

126

…она седьмая по счету. – Ее, значит, звали Сяо Ци, Сяо Седьмая. Как это ни дико звучит для русского уха, однако для китайца, редко признававшего право женщин на такие же прихотливые и разнообразные собственные имена, как у мужчин, это явление самое обычное.

127

…сложили все это с коромысел… – Китайское коромысло, сделанное из длинной бамбуковины, качаясь и склоняясь по концам, может поднимать гораздо больше, нежели русское, неэластичное.

128

Северный Ковш – Большая Медведица, называемая так по своей форме, напоминающей меру сыпучих тел.

129

Установили чарочное правительство… – Во время попойки друзья устанавливают особое, так сказать винное начальство. Для этого выбирают начальника, которого все выпивающие слушаются. Если же кто ослушается, то платится штрафом, выпивая по приговору начальства лишнее. А так как пьяному показаться на улице в Китае стыдно, то подобный штраф близок к действительному наказанию.

130

…Сюй занял должность секретаря… – Шутливое название должности в пьяном правительстве, состоящей в том, чтобы смотреть за порядком и оговаривать провинившихся. По этим всепьянейшим законам на подобную ответственную должность выбирается человек с особыми талантами, а именно: он должен давать умелые распоряжения, он должен понимать, что люди хотят сказать, и быть, так сказать, «большой дверью», то есть большой глоткой для бесконечного вливания туда вина.

131

Сердечное полотнище уже заволновалось… – В одном древнем рассказе князь говорит о себе: «Лежу – мне в кровати неудобно; ем – мне пища невкусна; сердце мечется, колеблется, словно флаг, повешенный в воздухе…»

132

…и гадал по сорочьей радости… – Сорока (сицяо) предвещает радость (си), и поэтому ее верещание считается хорошим признаком. В частности, она предвещает возвращение в дом путника. На народных картинах также любят изображать ее как предсказывающую успех на экзаменах.

133

…по узорам свечи. – То есть по наплыву свечи, создающему фантастические «цветы» – узоры.

134

…съездить к Яшмовому озеру… – Местопребывание царицы фей Си-ванму в горах Куньлунь, на далеком, по китайским представлениям былого времени, западе. Слева от ее дворца – Яшмовое озеро, справа – Изумрудная река.

135

Царица Чжэнь. – В основе рассказа лежит следующий исторический анекдот. Лю Чжэн, по прозванию Гун-гань, знаменитый поэт и генерал III в., отличался способностью спорить и возражать, отвечая без малейшего промежутка. Дело вышло так, что наследник престола выбрал его вместе с другими в компанию литературных талантов. И вот, сидя со своими учеными друзьями за вином и придя в особое умиление, царевич велел своей супруге, великой княгине, по девичьей фамилии Чжэнь, выйти и поклониться гостям. Большинство гостей пали наземь, и только один Лю посмотрел на нее как на обыкновенную женщину. Его схватили, хотели казнить, но заменили смерть ссылкой на принудительные работы – в качестве гранильщика камней. На двор гранильщиков зашел как-то сам император, увидел, что Лю сидит с важным видом за своей работой. «Что скажешь о камне?» – спросил государь. Лю, желая воспользоваться случаем, чтобы сказать о себе и оправдаться, стал на колени и отвечал: «Камень идет с утесов Цзинских гор. Он снаружи отливает всеми пятью цветами, а внутри таит самые знаменитые сокровища. Гранить его – ему сиянья не прибавить, резать его – ему линий вен не причтешь. Он держит в себе прямой и крепкий дух, который он воспринял от самой природы вещей. Однако его вены кривы и извилисты: они вьются и кружат, и им выпрямиться не удается!» Государь расхохотался и в тот же день простил Лю. («Прямой» чжэн – намек на имя Лю: Чжэн. «Вены» ли – то же слово, что ли «правда». «Извилистый» цюй – то же слово, что цюй «обида, кривда». То есть, переводя эту фразу на явную двусмыслицу, надо передать ее так: «Я, Чжэн, прям и тверд: такова моя природа. Однако моя правда вьется причудливой кривизной и все не может дождаться своего выпрямления».)

136

Вэйский Вэнь – государь (ди), называемый посмертным титулом Вэнь («Просвещенный») и начавший собою династию Вэй (220–265).

137

Пэй – Цао Пэй (Цао Пи) – так звали Вэнь-ди до его возвеличения.

138

…сынок своего разбойника-отца. – Цао Цао, отец Вэнь-ди, временщик и удачный воевода, употребил все свое умение и дарование исключительно на приобретение для себя и своего рода царского престола. Китайская литература и история считают его разбойником.

139

А-мань – его отец, Цао Цао, о котором только что шла речь.

140

…в темном царстве. – То есть в аду, где Цао Пэя держали как сына насильника и узурпатора Цао Цао.

141

Чэньский Сы – третий сын основателя династии Вэй Цао Цао по имени Цао Чжи (192–232). Его пожаловали титулом Чэньского великого князя, а после смерти присвоили титул Сы («Мыслитель»). Он является блестящим, может быть даже самым блестящим, представителем китайской музы и литературы для III в., в каковой области он достиг изумительного совершенства.

142

…книжником у Владыки. – Личным секретарем и хранителем печати у высшего божества, понимаемого, впрочем, скорее всего, схоластически как отражение земного порядка на небесах.

143

…футовое письмецо… – Китайцы писали сверху вниз, и письмо имело вид продолговатого узкого четырехугольника. Поэтическое выражение описывает письмо как «известие в фут длиной».

144

Башня Медного Феникса – одна из трех башен, построенных упомянутым выше не раз Цао Цао, который перед смертью своей отдал сыновьям распоряжение заточить в нее всех своих наложниц и гетер-певиц, поставив каждой по кровати в шесть футов длиной со спущенным зашитым пологом. Им должны были к обеду подавать мясо и вино. Каждое пятнадцатое число месяца они должны были перед пологом проявлять свое искусство. Это варварское завещание послужило темой для драматической и лирической поэзии Китая. // Таким образом, женщина хочет сказать, что она, в общем, принадлежит к одному и тому же гарему, что и царица Чжэнь, хотя находилась во владении не сына, а отца. Впрочем, она сейчас пояснит это в рассказе сама.

145

…оборотень старого Маня. – То есть А-маня, иначе говоря, все того же тирана Цао Цао.

146

…о так называемом разделении духов. – В числе своих предсмертных распоряжений Цао Цао отдал еще нижеследующее. Он велел все духи и вообще туалетные аксессуары разделить между его многочисленными женами. Тем же гаремным затворницам, которым нечего было делать, он велел учиться… башмачному ремеслу и кормиться на деньги, вырученные от продажи своих изделий.

147

…был предан почитанию Будды. – Как выясняется из дальнейшего, этот культ не имел ничего общего с философски-религиозным проникновением, а был всего лишь одною из форм предрассудочного суеверия.

148

…Вторая девочка… – Девочки в старом Китае чаще всего назывались порядковыми числительными (Первая девочка, Вторая и т. д.) с присоединением для посторонних фамильного имени (Чжан Первая, Ли Вторая и т. д.). Очень редко давались какие-либо причудливые имена (цветов, мотыльков, отливов бабочки и др.). Но гетеры, актрисы и поэтессы, а равно девушки, начитанные в литературе (редкость в старом Китае), всегда имели свое особое имя и прозвание в противоположность массам неграмотного женского Китая, которым не полагалось выходить и быть известными за порогами своей патриархальной сатрапии.

149

Священное «Пятикнижие» конфуцианцев заключает в себе «Ицзин» – гадательную и философскую «Книгу перемен», книгу песен и гимнов – «Шицзин», книгу исторических преданий – «Шуцзин», летопись удела Лу, составленную Конфуцием, – «Чуньцю» и трактат о церемониале и благочинии – «Лицзи». Вся эта материя была далеко не по мозгам начинающим малышам, хотя они перед этими пятью усваивали еще четыре книги («Сы-шу» – «Четверокнижие») самого Конфуция и о нем его учеников и последователей. Поэтому вся эта масса текста вместе с элементарным, непосредственно примыкающим к нему комментарием усваивалась наизусть, без особых пояснений вплоть до возраста, когда ключ к разумению отыскивался из общего развития ребенка. Конечно, отметить столь раннее одоление китайской Библии маленькою ученицей следовало как явление исключительное.

150

Ее однооконником… – то есть товарищем по школе, сидевшим, так сказать, вместе у света для чтения книг.

151

…имевший прозвание… – Как мальчик, перед которым открывалось общение с очень многими людьми, – обратно девочке, в будущем всего лишь гаремной затворнице, он имел не только имя, но и прозвание, данное тут же в школе.

152

Сюй Хун-жу – один из первых главарей Белых Лотосов.

153

…понимала смысл в их книгах… – то есть в литературе суеверных и фантастических преданий, талисманов, рецептов и т. д., которые распространялись среди сектантов.

154

…с бумажными солдатами и гороховыми лошадьми… – Бумага вообще играет большую роль в китайской симпатической магии. Элементарным ее проявлением надо, кажется, считать всем известные фигуры, деньги, вещи и т. д., вырезанные, выклеенные из нее и употребленные как спутники умершего в его могилу. При сожжении они незримо превращаются в реальные фигуры и предметы и служат ему в его загробной, материалистически понимаемой жизни. Оживление картонных фигур руками колдуна – обычный сюжет китайского народного предания.

155

…служивших ему, как ученицы учителю… – Китайский этикет выработал строжайшую систему повиновения учителю и обращения с ним, очень сильно напоминающую сыновнее благочестие, являющееся основной добродетелью патриархального Китая.

156

…гулял у тэнского бассейна. – то есть вступил как успешный кандидат в списки учеников уездного училища конфуцианцев, имевшее при храме Конфуция бассейн особой формы, завещанный классическим преданием.

157

Несмотря на это… – несмотря на то что ему как молодому талантливому ученому сватали наперерыв наилучших девиц.

158

…до конца третьей стражи. – До часа ночи.

159

…«ухватиться за дракона»… – Историческое предание рассказывает, что, когда первый государь второй династии Хань (с 25 г. н. э.) взошел на престол, один из наиболее преданных ему сподвижников выступил с такою речью. «Государь, – сказал он, – те, что пошли за вами, бросив родных, бросив свою насиженную землю, и ринулись за вас среди стрел и камней, – все эти люди определенно рассчитывают ухватиться за чешую дракона или же прильнуть к перу феникса для выполнения своих планов и мечтаний». Отсюда фигурное выражение «ухватиться за (собственно, „дотянуться до…“) дракона», в смысле искания честолюбивых людей у сильных мира сего.

160

Нет, милая, спасения в левых путях. – То есть еретических, изуверски фанатических.

161

Дюймовое сердечко – самая сердцевина, так сказать, сердца. Читаем у поэта: «Мои думы о тебе нельзя тебе послать: / Они только тут, в этом дюйме сердца!» Или у другого: «Древность тысячи лет в изящном слове, / Ее светлое, ее темное понимает дюйм сердца».

162

Цзянь-цзянь – фантастическая птица, описываемая древним словарем изжитых старинных слов «Эр я». Она не летает иначе, как соединив свои крылья с подругой.

163

Лайу – название одного из уездов губернии Шаньдун.

164

…отгадывать «загадки лампы». – то есть вечерние развлечения в виде загадок. Кроме типов, известных европейским народам, китайская загадка начетчиков превращается в иероглифические шарады, остроумием своим настолько же превышающие все известное в этом роде, насколько китайская письменность сообщает языку раздвоение на литературный и разговорный, этим самым уже приготовляя целую сеть загадок и каламбуров. В отличие от европейских эти шарады могут быть сочиняемы более или менее остроумными людьми буквально из каждого слова.

165

…кто ниже, кто выше. – Как указано выше, вся китайская Библия усваивалась главным образом памятью, которая с течением времени могла и изменить, хотя обыкновенно не дальше несущественных деталей.

166

Их сосед с запада… – Китайцы не любят обозначений при посредстве левой и правой стороны, но точно ориентируются по странам света. Поэтому в их поэзии европейцу странно встречать такие выражения: «Надпись к востоку от кресла», «Рву на южном прудке лилии», «Живу беспечно в северном подворье» и т. д. Еще страннее фразы разговорного языка: «Эй, слепой, к востоку иди, слышишь?», «Прибей-ка этот гвоздь севернее», «Я живу к югу от дороги» и др.

167

…по части «зеленого леска». – То есть горный грабитель. Горы Зеленой рощи были очагом повстанческих орд в смутное время начала I в. н. э.

168

…в «Чжоуских церемонных статутах»… – «Чжоули», древняя книга, считавшаяся классической, но не в составе «Пятикнижия», почему герои рассказа могли ее и не знать наизусть. Многие же знали ее как входящую в состав тринадцати классических книг позднейшего периода.

169

…для чарочной конституции. – То есть для положений о наказаниях для погрешающего в том или ином условленном пункте. Наказуемый пьет, напивается и становится предметом общих насмешек.

170

Боковик – детерминатив, определитель, указывающий приблизительно основную группу понятий, в которую входит данное слово: например, стол, груша, топорище – к группе «дерево» с ее характерным боковиком; печаль, радость, мечты, планы – к группе «сердце» и т. д. С боковиком еды пишется и слово «пить» (инь); с боковиком воды – «вино» (цзю); с боковиком укисания – все слова, называющие вино.

171

«Виночерпий» – название одной из глав в «Чжоуских статутах», по которым производится гадание выпивающих.

172

Черепаховод – тоже один из древних персонажей, помеченных в вышеназванной книге.