Крымская война

В Турции росла убежденность в поддержке со стороны Англии и Франции, а вместе с ней и воинственные настроения. На чрезвычайном заседании дивана, собранном 14 (26) сентября, 172 его участника высказались за объявление войны России. Перед обсуждением великий визирь заявил в присутствии султана, что в случае, если большинство выскажется за мир, а не за войну, он немедленно подаст в отставку. После этого Решид-паша превратился в народного героя, за здоровье которого возносились публичные молитвы. В тот же день Абдул-Меджид выдвинул ультиматум, требуя очистить Дунайские княжества.

26 сентября (8 октября) турецкий главнокомандующий Омер-паша отправил письмо на имя русского главнокомандующего, требуя в 15 дней вывести войска из княжеств. Через два дня генерал-адъютант князь М.Д. Горчаков в своем ответе сослался на отсутствие у него полномочий для переговоров или подобного рода решений. Последовал разрыв русско-турецких отношений. Турция объявила войну России.

В сентябре 1853 г., надеясь еще на поддержку со стороны Франца-Иосифа, Николай I, сопровождаемый Нессельроде, отправился на маневры австрийской армии в Ольмюц. Результатом встречи двух императоров и совещаний сопровождавших их канцлеров стала австрийская нота, излагавшая позицию России. Дипломатическим представителям держав в Константинополе предлагалось сделать заявление о том, что принятие Венской ноты в неизмененном варианте не ущемляет суверенных прав султана, а Россия не стремится к вмешательству во внутренние дела Порты. Австрия гарантировала свой нейтралитет на случай русско-турецкой войны. По завершению маневров в Варшаву на встречу с Николаем I приехали Франц-Иосиф и Фридрих-Вильгельм IV. После этого император всероссийский посетил резиденцию короля Прусского в Сан-Суси, где его ждало разочарование. Берлин отказался присоединиться к ольмюцкой ноте, а Англия и Франция не приняли ее условия. 8 (20) октября их представители в Константинополе отдали приказ о переходе своих эскадр из Безикской бухты в Босфор, что и было выполнено 27 октября (8 ноября) 1853 г.

20 октября (1 ноября) 1853 г. Николай I подписал Манифест «О войне с Оттоманской Портою». В нем говорилось о том, что Россия не хотела этой войны и пыталась избежать ее, действуя вместе с другими европейскими державами. «Ожидания Наши не оправдались, – заявлял император. – Тщетно даже главные Европейские Державы старались своими увещеваниями поколебать закоренелое упорство Турецкого Правительства. На миролюбивые усилия Европы, на Наше долготерпение, оно ответствовало объявлением войны и прокламацией, исполненной изветов против России. Наконец, приняв мятежников всех стран в рядах своих войск, Порта открыла уже военные действия на Дунае. Россия вызвана на брань: ей остается, – возложив упование на Бога, – прибегнуть к силе оружия, дабы побудить Порту к соблюдению трактатов и к удовлетворению за те оскорбления, коими отвечала она на самые умеренные Наши требования и на законную заботливость Нашу о защите на Востоке Православной Веры, исповедуемой и народом Русским!»

Началась война. «Как и когда она кончится, – отметил 22 октября (3 ноября) Николай I, – знает один Бог милосердный. Будем ли иметь дело с одними турками или встретимся с англичанами и французами. Как бы ни было, пойдем своим путем, готовые на всё, и не отступим».

Илл. 18 Иван Айвазовский. Синопский бой 18 ноября 1853 года (фрагмент). 1853

Крымская война как война с Турцией. Первые столкновения на море и суше

Крымская война поначалу, с октября 1853 г. по апрель 1854 г., ничем не отличалась от обычной уже практики русско-турецких войн. Она традиционно велась в Закавказье, на Дунае и в Черном море. Первые столкновения были неудачными для русской армии. В частности, начало военных действий оказалось полностью неожиданным для наместника Кавказа ген. князя М.С. Воронцова. В результате в начале войны инициатива в Закавказье принадлежала противнику – русские части были растянуты «в ниточку» по границам и постам. По немногочисленным гарнизонам русской Черноморской береговой линии – по побережью Предкавказья, Кавказа и Закавказья – находилось 25 отдельных укреплений и фортов. Противник решил воспользоваться разбросанностью наших сил еще до того, как была объявлена война.

Уже в июне со стороны турецкой Аджарии начались набеги, что вызвало необходимость подтянуть к границе воинские части. Пограничное пространство от Ахалкалаки до Александрополя (совр. Гюмри, Армения), где находились богатые села духоборов-переселенцев и армянские деревни, давно было лакомой приманкой для башибузуков. Уже с конца августа курды и турки начали тревожить эти села набегами, похищать скот и людей. Деревни христиан у границы стали пустеть, они отходили ближе к крепостям и в крупные поселения.

В октябре, когда немногочисленные русские посты были оттянуты к крепостям, действия противника стали активнее. В ночь с 15 на 16 (с 27 на 28) октября 1853 г. около пяти тысяч турок атаковали укрепление 2-го разряда – пост Св. Николая на русско-турецкой границе, где стояло две неполных роты с двумя орудиями. После 9-часового героического сопротивления пост был взят, оставшиеся в живых, в том числе священник, женщины и дети, были зверски замучены, чиновник таможенного карантина распят и расстрелян.

31 октября (12 ноября) турки силами около 30 тыс. регулярной пехоты и кавалерии при 40 орудиях перешли через русскую границу и захватили селение Баяндур, где устроили резню. Сопротивление им оказало местное армянское население во главе со священником. Прибывшие русские войска прикрывали отступление местных жителей и понесли значительные потери – 77 казаков было ранено и убито. По приказу генерала князя В.О. Бебутова 2 (14) ноября турок атаковал отряд генерал-майора князя И.Д. Орбелиани. Имея шесть тысяч человек при 28 орудиях, Орбелиани разгромил турок. Потеряв около одной тысячи человек убитыми, противник откатился назад. Русские потери равнялись 125 убитыми и 300 ранеными, в основном от артиллерийского огня. Орбелиани излишне долго держал войска под огнем противника, прежде чем решиться на атаку. Бебутов и Орбелиани действовали по собственной инициативе, так как Манифест об объявлении войны был получен русскими властями в Закавказье только 6 (18) ноября.

Русский план войны с Турцией делился на шесть этапов:

• переправа через Дунай;

• осада крепости Силистрия;

• утверждение в северной части Болгарии, осада и взятие Варны;

• переход через Балканы;

• движение к Адрианополю и Константинополю;

• овладение частью Анатолии по Босфору и Дарданеллам.

Предусматривалось тесное взаимодействие армии и флота, ввиду чего великий князь Константин Николаевич предложил сохранить и возможность высадки десанта на Босфоре. Последнее предложение не было принято императором. Полное уничтожение Османской империи не входило в планы Николая I, и он не хотел обострять обстановку в районе турецкой столицы, что, кстати, могло вызвать и вмешательство других государств в русско-турецкую войну. Их эскадры с 27 октября (8 ноября) уже стояли на Босфоре.

Без десанта перспектива быстрого достижения успеха на основном театре войны была весьма сомнительной. На Балканах к началу войны турки имели до 130 тыс. чел., из которых 30 тыс. под командованием Омер-паши стояли в Шумле, 30 тыс. – в Адрианополе, а остальные войска были рассредоточены по правому берегу Дуная от Виддина до устья реки. Примерно половина этих сил состояла из регулярной армии (низама), остальные части были представлены ополчением (редифом) и иррегулярными отрядами башибузуков.

21 октября (2 ноября) 1853 г. турки перешли через Дунай у Туртукая и заняли Ольтеницу – карантинное укрепление в 50 верстах от Бухареста. 23 октября (4 ноября) шеститысячный русский отряд атаковал турок в этом укреплении. Атака была рассчитана на взятие Ольтеницы под вечер, так как удержать ее днем под огнем турецкой артиллерии с противоположенного высокого берега Дуная было бы невозможно. Штурм имел успех, но в последний момент, когда противник начал уже свозить свою артиллерию к переправе, был дан отбой, и войска возвратились назад, потеряв при этом 236 чел. убитыми и 725 ранеными. Относительно велики были потери среди офицеров: 5 обер-офицеров было убито, 9 штаб-офицеров и 30 обер-офицеров ранено. После боя последовало высочайшее разрешение офицерам носить шинели под цвет и форму солдатских, только с галунными погонами.

Не доведенная до логического конца операция превратилась в победу противника, о которой немедленно раструбила европейская пресса, видевшая Омера уже вступающим в Бухарест. Впрочем, ничего подобного не произошло, турки сами понесли немалые потери и не желали более рисковать. 31 октября (12 ноября) они сожгли карантин и вернулись на правый берег Дуная, уничтожив переправу. Успехи противника ограничились этими незначительными делами.

Русский Черноморский флот накануне войны насчитывал: три 120-пушечных и одиннадцать 84-пушечных линейных кораблей, восемь фрегатов, четыре корвета, четырнадцать пароходов – всего 55 судов, которые могли перевезти до 30 тыс. чел. десанта в один рейс. Перед войной планировали разобрать часть ветхих судов, переделать два линейных корабля в винтовые и заложить еще два винтовых линкора. От строительных планов пришлось отказаться с началом военных действий.

Турецкий флот имел в своем составе 78 судов, которые имели около 3 тыс. орудий на борту: один 130-пушечный, один 120-пушечный, три 84-пушечных линейных корабля; один 70-пушечный, шесть 60- и 44-пушечных фрегатов; два 22-пушечных корвета; шесть 18-пушечных бригов; семь 20-пушечных фрегатов, один винтовой пароход, пять пароходо-фрегатов, десять пароходов разной величины, шестнадцать шхун, тендеров и транспортов. С 1833 г. резко выросло качество кораблей, экипажей и артиллерии, но способности командиров оставались стабильно низкими. И по количеству, и по качеству превосходство было на стороне Черноморского флота.

8 (20) октября эскадра Нахимова получила приказ выйти в крейсерство в поиск противника между Крымом и турецким побережьем. Утром 11 (23) октября четыре линейных корабля, один фрегат и один бриг вышли в море. Перед их уходом в Севастополе были получены неофициальные сведения о том, что турецким судам было приказано атаковать после 9 (21) октября русских, если они встретятся им в меньших силах, и что в Батум из Константинополя было послано три пароходо-фрегата. Нахимову поначалу запрещалось начинать военные действия первым. 18 (30) октября, уже находясь в плавании, он вновь получил переданный через вице-адмирала В.А. Корнилова высочайший приказ временно воздержаться от атак. «Нечего делать, будем ждать у моря погоды», – отреагировал на эту новость Нахимов.

Илл. 19 Сражение при Ольтенице. 4 ноября 1853 г.

В Черное море была отправлена и турецкая эскадра, состоявшая из семи фрегатов, двух корветов, двух пароходов и двух транспортов. Перед ней ставились в основном крейсерские задачи и прежде всего – вблизи побережья Кавказа. Существовала опасность повторения высадки неприятельского десанта в Абхазии, на этот раз в Сухуме. Используя преимущество в ходе, турецкие суда могли легко избежать столкновения с русскими линейными кораблями, а в случае необходимости – укрыться под прикрытием береговых батарей. Именно это и сделал турецкий адмирал Осман-паша, введя свои корабли в укрепленную гавань города Синоп.

23 октября (4 ноября), получив известие о переправе турок у Ольтеницы, генерал-адъютант князь А.С. Меншиков разрешил Нахимову начать военные действия на море. 1 (13) ноября пароход «Бессарабия», сопровождаемый фрегатом «Коварна» подошел к эскадре. По причине плохой погоды новость была передана семафором. Нахимов известил эскадру: «Война объявлена, турецкий флот вышел в море, отслужить молебствие и поздравить команду».

Илл. 20 Алексей Боголюбов. Ночное нападение на 44-пушечный фрегат «Флора»

с 5 на 6 ноября 1853 года. 1857

5 (17) ноября произошло первое морское сражение этой войны и первый в истории бой пароходов. 11-пушечный русский пароходо-фрегат «Владимир» под командованием капитана 2-го ранга Г.И. Бутакова, находясь в крейсерском плавании в районе Босфора, атаковал турецко-египетский 10-пушечный пароход «Перваз-Бахри». После более чем трехчасового боя турки сдались, корабль был полностью разгромлен, однако его машины не пострадали, а гребные колеса вполне могли действовать. Захваченный корабль был взят на буксир «Владимиром» и 7 (19) ноября приведен в качестве трофея в Севастополь. 9 (21) ноября русский парусный фрегат «Флора» был атакован тремя турецкими пароходо-фрегатами, которым не удалось использовать свое преимущество. Противнику пришлось отступить.

8 (20) ноября корабли Нахимова попали в сильный шторм, и он был вынужден отправить в Севастополь для ремонта два линейных корабля, фрегат и пароход, направленный ему незадолго до этого. В результате в эскадре осталось только лишь три линкора. С этими силами 11 (23) ноября Нахимов блокировал турок в Синопе и остался в море, ожидая прихода подкрепления. 12 (24) ноября из Севастополя вышла эскадра контр-адмирала Ф.М. Новосильского – три линейных корабля и фрегат. При выходе в море напротив Херсонесского маяка по приказу Корнилова был поднят сигнал: «Государь Император ожидает победы, а Россия всегдашней славы своего оружия». Эскадра ответила единодушным «Ура!». 16 (28) ноября эти корабли соединились с эскадрой Нахимова. В тот же день прибыл и еще один фрегат – с письмом от Меншикова. Тот сообщал вице-адмиралу о нежелательности атак портовых городов для того, чтобы избежать негативной реакции Англии и Франции. С другой стороны, уничтожение эскадры Осман-паши было также необходимо, так как ее успех под Сухумом мог поставить под угрозу русский контроль над Абхазией. Колебания Меншикова были легко объяснимы. Николай I со дня на день ожидал разрыва с Парижем и Лондоном и считал, что «крайняя осторожность необходима, чтобы быть готовыми на всё».

Вне зависимости от инструкций, логика военных действий исключала возможность учета внешнеполитических нюансов. 18 (30) ноября 1853 г. русская эскадра одержала решительную победу в Синопской бухте. Имея шесть линейных кораблей и два фрегата с 788 орудиями, Нахимов атаковал своими линкорами турецкие суда, имевшие 474 орудия. Преимущество русских в артиллерии компенсировались наличием у турок шести береговых батарей с 38 орудиями, часть из которых имела возможность стрелять калеными ядрами. Всё это, как казалось, исключало возможность атаки с моря. Кроме того, русские корабли проигрывали во времени: они должны были войти в бухту и встать на якорь под огнем противника. Приказ Нахимова заканчивался словами: «Государь император и Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота. От вас зависит оправдать ожидания».

Команды русского флота действовали как на учениях – слаженно, дисциплинированно, эффективно. В течение трехчасового боя эскадра Осман-паши была разбита, сам он попал в плен. Уничтожен был и фрегат «Фазли-Аллах» (бывший русский «Рафаил» —единственный русский корабль, захваченный турками летом 1829 г.). По приказу Николая I от 4 (16) июня 1829 г. корабль этот, в случае если его отобьют от противника, должен был быть предан огню, что и было исполнено в Синопе. Уничтожения избежал всего лишь один пароходо-фрегат «Таиф», которым командовал английский советник контр-адмирал А. Слейд, который накануне рекомендовал Осман-паше избежать боя. Этот 20-пушечный корабль в самом начале боя покинул место сражения и направился в Константинополь. Используя превосходство пара над парусом, «Таиф» ушел от погони наблюдавших за входом в гавань фрегатов «Кулевча» и «Кагул». Не смогли догнать его и пришедшие к Синопу с опозданием из-за плохой погоды русские пароходы.

Потери на кораблях противника составили 2700 чел. (из 4200 чел. экипажа). Вместе с турецкой эскадрой погиб и десант, общие потери турок равнялись приблизительно 4000 чел.

Илл. 21 Алексей Боголюбов. Бой пароходо-фрегата «Владимир» с турецко-египетским военным пароходом «Перваз-Бахри» 5 ноября 1853 года 1850

Илл. 22 Алексей Боголюбов. Бой 44-пушечного фрегата «Флора» с тремя турецкими

пароходами у мыса Пицунда 9 ноября 1853 года. 1854

Русская эскадра потерь в корабельном составе не имела, на кораблях погибло 37 и было ранено 233 чел. Тем не менее потери, которые понесли русские суда от артиллерийского огня противника, были достаточно велики. Особенно пострадали флагман «Императрица Мария» и «Три Святителя». Только 20 ноября (2 декабря), после проведения необходимых ремонтных работ, эскадра в состоянии была покинуть рейд Синопа. При этом повреждения в парусном вооружении были столь значительными, что четыре линейных корабля: «Императрица Мария», «Три Святителя», «Ростислав» и «Великий Князь Константин» отправились в Севастополь, буксируемые пароходами. Там их ждал торжественный прием – весь город вышел встречать эскадру.

Неудачи преследовали турецкую армию. Ее попытки перейти в наступление провалились везде. В Закавказье русские силы были чрезвычайно немногочисленны: две пехотные дивизии, одна Кавказская гренадерская бригада (всего 25 батальонов), драгунский полк (10 эскадронов), 21 казачья сотня, 78,5 сотни местной милиции и 62 орудия. Немногочисленные войска не могли прикрыть ни сложной протяженной границы, ни основных пунктов опоры и снабжения. Александропольская крепость, служившая главным центром снабжения армии, была заложена в 1829 г. и не была вооружена полностью. На ее верках стояло 120 орудий, что было на 100 меньше требуемого по проекту. Гарнизон составлял всего один батальон.

Всего этого было мало, особенно для выполнения задач, поставленных перед наместником Николаем I. Император изложил их в письме от 6 (18) октября 1853 г.: «Не зная, как ты распределил войска, полагаю, со своей стороны, что ты не пренебрег составить отряд для прикрытия Риона, дабы всякая попытка от стороны Батума, где, как слышно, у турок большие силы, могла встретить должный отпор и тем уничтожить всякую попытку возмутить Абхазию. Думаю, что это необходимо, признав эту сторону нашей границы за слабейшую, ибо ни Николаевский редут, ни Поти не суть преграды предприимчивому неприятелю. За сим, выждав первые нападения турок, желаю я, чтобы ты непременно перешел в наступление, направясь на Карс, и овладел оным, равно как и Ардаганом (разр. авт. – А.О.). Можно надеяться, что, ежели турки осмелятся встретить тебя в поле, ты их разобьешь; за сим покорение Карса и Ардагана, кажется, не может быть труднее, чем было в 1829 г.». Выполнить удалось только первую часть поставленной перед ними задачи.

14 (26) ноября турецкая армия – 8 тысяч регулярной пехоты, 3 тысячи кавалерии и 7 тысяч пешего и конного ополчения при 13 орудиях – была разбита под Ахалцихом 7-тысячным отрядом генерал-лейтенанта князя И.М. Андронникова. Трофеями русских войск стали 11 орудий, 5 знамен, 18 значков, 42 бочонка пороха, 160 тыс. ружейных патронов, большие запасы продовольствия, весь турецкий лагерь. Это было только начало. «Имею счастье опять поздравить Ваше Императорское Величество с победою, одержанною 19 ноября над турками, на правом берегу Арпачая, – доложил 24 ноября (6 декабря) 1853 г. императору М.С. Воронцов, – храбрыми войсками Вашего Величества, под начальством ген.-л. кн. Бебутова. Главный турецкий корпус, под предводительством сераскира Абди-паши, отступивший в ночь с 13 на 14 ноября от Баяндура к Карсу и опять занявший сильную позицию у Баш-кадыкляра, был разбит на голову, причем взято 24 орудия, много знамен и весь лагерь». Башкадыклар – позиция неподалеку от Карса, где 19 ноября (1 декабря) 1853 г. турецкая Анатолийская армия – 20 тыс. регулярной пехоты, 3 тыс. регулярной кавалерии, 14 тыс. курдов и племенных ополченцев при 46 орудиях – была разгромлена войсками Кавказского корпуса (7 тыс. пехоты, 2800 кавалерии при 32 орудиях) под командованием генерал-лейтенанта кн. В.О. Бебутова.

Илл. 23 Иван Айвазовский. Синопский бой. 1853

Турки были уверены в своей победе – перед началом сражения паша приказал заготовить веревки, чтобы вязать пленных. В результате боя они потеряли два лагеря, 24 орудия и огромное количество холодного и огнестрельного оружия и боеприпасов, свыше 6 тыс. чел. убитыми и ранеными. Русские потери убитыми составили 317 чел., ранеными и контуженными – 977 чел. Остатки разбитой армии бежали в Карс, иррегулярные отряды добрались туда первыми и устроили грабеж. Вообще, курды активного участия в бое не приняли и грабили даже бегущих с поля турок. Для подкрепления гарнизона, стабилизации положения на подступах к этой важнейшей крепости, а также восстановления порядка в ней турки были вынуждены срочно стянуть в город около 12 тыс. чел., собрав к концу декабря 1853 г. около 25 тыс. чел при 30 орудиях. После осенней кампании турецкая армия была уже не способна к активным действиям в Закавказье в период зимы 1853–1854 гг. Ни регулярные части турок, ни курды, ни башибузуки не осмелились потревожить русскую границу. Неудивительно, что известия о победе вызывали в тылу бурную радость – жители Тифлиса собирались у дома наместника, чтобы продемонстрировать ее.

Опасность действительно была велика. Турецкие части отнюдь не были слабыми. «Турецкая армия, – писал через 10 дней после сражения капитан Р.А. Фадеев, – совершенно противно тому, как нам ее описывали, была в отличном состоянии, никак не хуже прусской или австрийской: хорошо обученное, отлично обмундированное и храброе войско, под начальством знающих и решительных офицеров». Анатолийская армия, вспоминал один из офицеров, воевавших с ней, «была бесспорно лучшая из всех турецких войск, дравшихся против нас на Дунае и в Крыму. В состав ее вошли исключительно лишь полки, участвовавшие в беспрерывных экспедициях противу курдов, лазов и других воинственных племен, обитающих в Турции. Сверх того, она была усилена еще гвардейскими полками, составленными из людей самого воинственного племени – арабистанцев. Пехота их была довольно стойкая и все движения исполняла правильно и отчетливо, даже под огнем наших орудий. Артиллерия их была тоже далеко не плоха». Регулярная кавалерия не отличалась качеством, но этот недостаток полностью компенсировался наличием прекрасной иррегулярной конницы. Победа была достигнута исключительно благодаря высоким боевым качествам и спайке кавказских войск. Офицеры Действующего Корпуса поднесли после сражения Бебутову серебряную чернильницу с надписью: «Хвала и честь тебе, герой, за твое доверие к войскам, а войска оправдали твое доверие». Однако даже этих блестящих качеств было недостаточно для продолжения кампании и выполнения планов императора относительно Карса.

Из-за неподготовленности интендантской части, отсутствия тяжелой артиллерии и инженерных средств Бебутов после Башкадыклара решил не углубляться на территорию противника и вернулся в Александрополь. Даже энергичное преследование было невозможно: войска были измучены боем, к тому же на следующий день выпал обильный снег. Кроме того часть своих немногочисленных войск генерал должен был выделить для охраны каравана с ранеными, пленными и трофеями. Оставшихся сил было совершенно недостаточно для развития успеха. «С шестью батальонами я ходил в 1846 г. против Шамиля и расколотил его, – писал генерал брату 17 (29) января 1854 г., – а теперь стара шутка: в настоящую войну нельзя рисковать. Карс приведен в лучшее оборонительное состояние, фельдмаршал (имеется в виду И.Ф. Паскевич – А.О.) весьма основательно изволил рассуждать, что в три дня этой крепости взять невозможно, да и нечем было приступить к осаде оной, ибо ни войск, ни снарядов не имелось».

Илл. 24 Карта Кавказского театра военных действий

в ходе Крымской войны 1853–1855 годов

Илл. 25 Джон Лич. Консультации о положении Турции. 1853

Война с Турцией перерастает в войну с Англией и Францией

Следующий раз после Закавказья наступление противника было отражено уже на Дунае. 21 ноября (2 декабря) 1853 г. М.Д. Горчаков изложил свои планы на кампанию следующего года. Он ожидал, что турки сосредоточат здесь от 120 до 150 тыс. чел., и кроме того, что союзники высадят десант у Константинополя, чтобы сорвать возможное движение русских войск на столицу Османской империи, или у Варны, чтобы не допустить перехода ими Балкан.