Золотко в космосе, или Держи ведьму

– В соревновании, а не драке, – поморщился звездный владыка.

– Именно в драке. В соревновании существуют хотя бы какие-то правила и арбитры, а в бою за аль-дэй – никаких. Кто успел, тот и съел.

– И это плохо. Очень плохо. Это нарушает существующий порядок вещей, а ты знаешь, как я этого не люблю… – император сделал паузу, дабы сын проникся угрозой.

– Одно твое повеление, и порядок останется неприкосновенен, – вкрадчиво заметил аль-тар.

– С другой стороны, такая небольшая встряска отвлечет их и в конечном итоге послужит только во благо. Победителем станет достойнейший… – император все-таки склонился к интригам, к неудовольствию Аррадора. – А мой приказ только унизит тебя в глазах братьев уже тем фактом, что он потребовался. У тебя была фора, сын, и чья вина, что ты ею не воспользовался? Разве взять женщину большая проблема для тебя? Но ты прав, у тебя еще есть время. К моменту твоего возвращения домой ни у кого не должно возникнуть никаких вопросов о статусе аль-дэй. Действуй как мужчина, иначе ты меня разочаруешь.

Аррадор молча склонил голову, принимая отцовскую волю.

– И второй момент, который я хотел обговорить сначала наедине, – продолжил государь. – Флот, который я тебе впервые доверил…

– Он успешно закончил миссию и уже на пути домой, – поторопился отчитаться аль-тар. – Нам удалось отобрать около сотни землян с большими способностями, в том числе девушек со следами крови аль-дэй различной степени выраженности. Так что, для моих братьев будет большой выбор и без моей девушки.

– Речь не о том. Ты, аль-тар, бросил доверенный тебе флот, а сам, забрав сильнейший из кораблей, возвращаешься на флагмане первым. Почему?

– Не бросил, – Аррадор ожидал обвинений и был готов. – Я нахожусь непрерывно в состоянии триумия, и можно сказать, пребываю одновременно здесь и там.

Изумление на лице императора, его поза жадного любопытства, когда он всем корпусом подался вперед, польстили самолюбию аль-тара.

– Непрерывно? – переспросил владыка. – И в тоннелях?

– Именно так, – Аррадор улыбнулся и слегка пожал плечами. Мол, подумаешь, я еще и не то могу. Теперь, когда рядом его аль-дэй.

– Ты сумел меня удивить, – пристальный взгляд звездного владыки перестал недоверчиво сверлить сына, и мужчина снова откинулся на спинку кресла. – Поздравляю. Никому еще не удавалось поддерживать такую близкую связь в глубоком космосе, – но тут же отец наступил на воспрянувшую гордость. – Это, безусловно, влияние аль-дэй? Даже при вашей неполной связи и ее непробужденном даре, так? Потрясающе! На что же она будет способна, когда ее дар полностью раскроется?

Но Аррадор не дал императору как следует вкусить перспективы. Мало ли, вдруг сам решит наложить на такое сокровище лапу.

– Отец, ты отдал ее мне, позволь напомнить.

– До момента, когда ты с ней ступишь на поверхность любой планеты империи, – уточнил государь. – Потом тебе придется доказать свое право. Это все, что я могу для тебя сделать, Арр. Это моя неофициальная награда за исполнение миссии по возвращению наследниц аль-дэй. Я всегда считал тебя самым перспективным из моих сыновей. Не подведи.

– Благодарю за доверие, отец. Счастлив служить, мой император, – Аррадор церемониально поклонился и прижал кулак к груди – ритуальный жест единения и служения Империи.

Государь сбросил вызов, но в голове аль-тара еще гудело грозное: «Не подведи».

Не дай Небо разочаровать главу Дома Золотой Ветви и императора огромной, охватывающей множество звезд и планет, Священной Империи Драконидов. Или, как ее чаще называли, Сид.

Но одновременно с угрозой император позволил отсрочку и даже подсказку. Аррадор, как никто из сыновей умевший читать скрытый смысл посланий отца, отлично уловил завуалированное разрешение на нестандартный ход.

Отец дал времени гораздо больше, чем прозвучало вслух. Фора Аррадора длилась в точности «До момента, когда ты с ней ступишь на поверхность любой планеты империи».

Но ведь луны и искусственные города-спутники – это еще не планета.

И крупные астероиды – это тоже не планета.

И срок, когда Аррадор должен предстать перед ликом императора и ввести аль-дэй в Дом Золотой Ветви, тоже не прозвучал.

А значит, жалкий месяц сближения звездолета с императорской планетой-колыбелью, можно растянуть вплоть до возвращения основного флота. И тогда уже никто не сможет упрекнуть аль-тара в том, что он самовольно оставил пост.

Аррадор мог с уверенностью предположить, что сведения о преждевременном возвращении флагмана засекречены еще в момент его выхода из подпространства в базовой точке. Все, что касалось чрезвычайных происшествий на глубинных переходах, докладывалось прежде всего самому императору, а флагман, вернувшийся без армии, – это именно ЧП.

А если возвращение одиночки засекречено, то ни его честь, ни честь Императорского дома не пострадают из-за опрометчивого поступка третьего принца Аррадора. Мудро.

Он улыбнулся и преисполнился благодарности к уму и предусмотрительности отца-императора. Все-таки не зря Зараэр аль-ал Эретар носил прозвище Мудрейший. И его младшему, но любимому сыну Аррадору еще учиться и учиться у великого отца.

Аль-тар натянул легкий золотисто-белый костюм, обтягивающий атлетическую фигуру, как вторая кожа, нацепил и активировал статусные регалии и направился в капитанскую рубку. Теперь, когда тайное благословение получено, нужно срочно изменить первоначальный план и предусмотреть меры против оставшегося одного процента утечки информации. Его старшие братья тоже не дураки, с такой-то наследственностью.

* * *

«На пути домой» – это было громко сказано. Звездный флот драконидов, окружавший Землю за орбитой Луны, еще только постепенно, по одному-два корабля, отступал с позиций. На орбите оставалось три звездолета. Один – массивный коммодорский, немногим уступающий флагманскому, на котором улетел Аррадор с добычей, и два сопровождающих боевых крейсера помельче и поманевренней.

Коммодор Сариан ди-тар Вариэр, нетерпеливо гипнотизируя экран связи, ждал пристыковки последнего планетарного челнока с Земли с последней партией добровольцев. Он нервничал: благоприятное расчетное время старта уходило, а без опаздывающих землян улететь было невозможно, именно в этой группе должен лететь брат аль-дэй Василисы Ярослав Пасный.

Приказ аль-тара был недвусмысленным: сделать все возможное и невозможное, чтобы молодой славянин прошел отбор и отправился к звезде Тубан (или, по-драконидски, Ир-рий) следом за сестрой. Аррадору нужен был еще один рычаг влияния на Василису.

Но вылет челнока задерживался.

«Кайрен, в чем дело? – нервно дернув длинную белую косу, переброшенную через плечо, спросил Сариан. – Только не говори, что этот ваш хваленый человеческий эмпат почуял жареное и сбежал».

«Знаешь, все возможно, – мысленно отозвался ксенолог. – Ждем только его, остальные давно в сборе и раздражены задержкой, особенно девушки. За нашим драгоценным славянином отправили полковника Ренски с заданием привезти живым и согласным к отлету. Этот Ярослав оказался настолько себе на уме, что это противоречит всем нашим психологическим картам рода Пасных».

«Выбрось свои тысячелетние карты на свалку, они безнадежно устарели, как и все наши представления о человечестве. Разве ты еще питаешь какие-то закостенелые иллюзии?»

«Нет, но я в недоумении. Его отсутствие нелогично. Парень сам рвался в полет, пошел даже против родового запрета. Его не отпускали как первого наследника. Но он сумел настоять. А в последний момент исчез. Сколько у нас еще времени?».

Коммодор бросил взгляд на приборную панель, по которой плыли одному ему понятные закодированные узоры.

«У тебя до старта два-три часа, не больше. Сам знаешь, как в Солнечной системе нестабильны выходы нуль-туннелей, а мне надо успеть провести всю эскадру. Если парня не найдешь, вылетай. Гнев Аррадора возьму на себя».

«Есть, кэп».

Сариэн поморщился: этот вирус неуставного обращения Кайрен подхватил у землян и не желал лечиться. Ничего, дорога дальняя, вылечим, – мысленно пообещал коммодор. Но как же жаль, что Ярослав, похоже, действительно сбежал.

* * *

Ярослав в это время находился в пяти сотнях километров от космодрома, где его ожидал планетарный челнок, и мерил шагами просторный кабинет Габриэля Горуха в его резиденции на острове Сахреш.

На белокаменный остров первый наследник рода Пасных попал втайне от группы и руководства, по подземному туннелю. Никто не должен был заподозрить, что он хоть как-то связан с репти.

На душе скребли лесные кошки. Правильно ли он поступает?

Даже в кошмарном сне старшему брату Василисы не могло присниться, что ради спасения сестры он пойдет на сделку с ненавистнейшим врагом рода человеческого – со змеиным племенем. Более того, с одним из самых жутких из них – Чернозмеем из клана Черных репти, с тем, кто официально стал Принцем Тени.

Или это существо сейчас лучше называть не змеем, а… драконом?

Да ну, – тряхнул головой Ярослав, отбрасывая золотисто-русую челку и бредовые мысли. Драконов не существует, а у Габриэля Горуха нет главного – крыльев. То ли померещились они всем, когда его нашел поисковый отряд, то ли растаяли с концами. Факт в том, что теперь их нет как не было. Хотя, конечно, рептилья ипостась Чернозмея ужасающа, и для сходства с драконом не хватает только крыльев.

Яр хорошо запомнил их первую встречу. При взгляде на огромную черную чешуйчатую гору, лежавшую в дремучей лесной чаще под маскировочным шатром, чтобы ни с самолетов нельзя было разглядеть, ни даже с вертолетов, не говоря уже о спутниках, – ведовской род знал толк в отводе глаз, – оживали древние сказания и мифы.

Хуже того, оживала врожденная ненависть.

Но Яр, с некоторых пор осознававший искусственную суть этого чувства, сумел ее загасить, когда сидел рядом с беспамятным чудищем, наблюдая, как проявляется инистая тень крыльев возле его тела. Только тень. Потом и та исчезла.

И снова глубинной тайной повеяло от таких чудес, невозможных с точки зрения науки. Как такая масса могла образоваться из стройного, во всем подобного человеческому, тела Габриэля? Откуда? В магию Яр не верил, несмотря на свое происхождение и тайны сибирских ведунов и ведьм. Любая магия – это всего лишь еще неизвестный науке природный закон.

Когда Чернозмей очнулся и поведал о преступлении Аррадора, похитившего Василису, ему сначала никто не поверил, и Яр тоже. Зачем драконидам, только что выигравшим схватку с репти за симпатии человечества, рубить на корню свою победу? Да сестренка сама хотела участвовать в отборе добровольцев, зачем ее красть?

Но были косвенные доказательства.

Во-первых, адмирал драконидов, аль-тар Аррадор Эретар с того времени не появлялся нигде, даже при самых важных переговорах с людьми и репти, и такое исчезновение никак не объяснялось чужаками.

Во-вторых, мощнейшие телескопы и приборы, отслеживающие перемещение космической эскадры драконидов, засекли уменьшение ее физического объема. Косвенно. Потому как дракониды не позволяли прямое наблюдение, наводя искажающие шумы на земные приборы, и оставались практически невидимыми. Объяснение могло быть только одно: околоземную орбиту покинул один или несколько крупных кораблей.

Собственное предчувствие Ярослав считал за третий важнейший пункт, но прикрепить к объективным доказательствам не мог. Родичи не верили, для них дракониды и древний договор с ними все еще были чуть ли не святыней. А вот Габриэль поверил. Как и Ярослав ему.

Удивительно ли, что молодой ведун и его ровесник репти нашли общий язык? Более того, выработали общий план по спасению одной зеленоглазой солнечной девочки, попавшей в большую беду.

Потом, когда Чернозмей сумел вернуть себе человеческий облик, его увезли из дремучего леса в тайную рептилью клинику, и они не виделись, но переписывались регулярно. Яр к тому времени уже давно прошел отбор в отряд добровольцев-астронавтов и обучался на краткосрочных курсах при Космической академии, где раньше училась Лиска.

Но сегодня Яру предстоит сделать следующий шаг, либо вместе с Чернозмеем, либо одному…

Глава 3

– Ты сошел с ума, Габриэль Горух! Это абсолютно неприемлемо. Абсолютно! – надменно вскинув подбородок, процедила старая Эльза, глава клана Анже и избранная королева репти.

Весьма условная королева.

Власть над кланами у нее была чисто номинальная, но такие вопросы, какой поставил Гэб, без нее не решить. Да и без полного сборища всех кланов не решить, но надо было с кого-то начинать, и Гэб начал с будущей родственницы. Помолвка его младшей сестры с королевским правнуком, наследным принцем Анже, состоялась несколько месяцев назад.

Габриэль подавил желание разбить в сердцах изображение старой мегеры. Все равно бесполезно кулаком стучать по висевшей в воздухе, подобно призраку, трехмерной проекции.

– Это единственный шанс, ваше величество.

– Нет. Абсурдный план. Ты можешь уничтожить Мемориз своего клана, но наш мы тебе не отдадим. Хватит того, что твой дед топчет нашу святыню сутками напролет! Причем, ни перед кем не отчитывается, что он там выискивает и что уже нашел!

– Еще не нашел. Он ищет сведения о нашем корабле, на котором мы прилетели на Землю с Фаэтона.

– Зачем? – Грымза приподняла седые брови и стала походить на лягушку. – Ты же не думаешь, что корабль уцелел за столько тысячелетий?

– Всегда есть шанс на чудо.

– Мы бы помнили. Если этих сведений нет в памяти кланов, значит, корабля слишком давно не существует. Все, что от него осталось – наши Меморизы. И то не в полной сохранности.

– Тогда может быть, где-то сохранились записи технологий. Это слишком ценные сведения, чтобы мы могли ими пренебречь.

– Ах, молодость, молодость… – вздохнула рептесса, разом утратив надменный вид надувшейся жабы. – Ты забыл темные времена нашей истории, Принц Тени. Очень темные. Когда, попав на планету, где царствовали динозавры, мы были вынуждены взять донорами неразумных животных, и в результате сами деградировали едва ли не до животного состояния. Мы слишком долго делили планету с низшими существами. Тогда был утерян не только звездолет, технологии и знания, но почти утеряна речь, и мы едва не потеряли последние крохи разума. Чудо, что удалось сохранить Меморизы и ключи к ним, и то только потому, что репти поклонялись им – этим, в сущности, информационно-репликативным банкам, как божествам. Но сохраненные разумы той эпохи ничего не смогут поведать твоему деду. Ни-че-го. Не стоит тратить время.

– Благодарю, ваше величество.

– Ах, брось, принц. Мое величие тоже давно позади. Я ведь знаю о твоих планах забрать мою корону. Что ж, возможно, у тебя получится.

– Вряд ли, – усмехнулся Гэб. – Не буду юлить, планы были. Клан Черных должен был возглавить наш альянс, потому что пришло наше время, и настала необходимость аккумулировать силы и средства кланов в наше дело. Но эти планы тоже уже в прошлом, миледи. Как ни сильна моя мать, она не сможет управлять всеми кланами, как подобает королеве.

– Но есть ты, – криво усмехнулась рептесса, вздернув голову, мелкие седые кудряшки парика, давно прятавшего ее облысевшую от старости голову, чуть дрогнули. – Если главой клана избирается обычно самый старший, опытный и мудрый, то королем кланов может стать и молодой, но одаренный политик. Я знаю, твои усилия были успешны, и кланы готовы поддержать твою идею – выдвигать на первые дипломатические роли не старых и уродливых, а молодых и представительных. А ты, пожалуй, самое подходящее лицо нашей расы из молодого поколения. Люди любят молодых и красивых, а их симпатии сейчас нам важны, как никогда.

– Видите ли, мадам… Меня уже нельзя использовать как лицо нашей расы. Точнее, только лицо и можно использовать. А вот моя фигура уже не годится для официальных дипломатических игр. Только для теневых, как и полагается Принцу Тени.

Габриэль положил моб в держатель и отъехал на кресле от стола так, чтобы камера показала собеседнице его целиком, от макушки с коротким ежиком черных волос до пят… закованных в гипс и поставленных на подножку инвалидного кресла.

– Я всегда говорила, что твоя страсть к гонкам на гравикаре плохо закончится, – ворчливым тоном любящей бабушки произнесла глава соперничающего клана, оплатившая полгода назад покушение на Габриэля и Василису. – Но я не вижу особых проблем. У нас даже в старости хорошая регенерация, переломы быстро заживают, а ты еще почти юноша.

– Неужели ваша хваленая королевская разведка вам еще не доложила? – усмехнулся Гэб. – У меня сломан позвоночник, мадам. Я уже не игрок. И не соперник вам. По крайней мере, на ближайшие пару лет. Все-таки наша медицина не стоит на месте.

Старая рептесса в ошеломлении не удержала облик, и ее лицо на миг превратилось в хищную морду с оскаленной в улыбке пастью. Но она мгновенно вернула себе человеческую маску.

– Бедный мальчик. Как же тебя угораздило?

– Как вы и предупреждали, гонки на гравикаре плохо закончились, – и тут Чернозмей почему-то мечтательно улыбнулся, но тут же зло сощурил глаза и стиснул зубы так, что заиграли желваки на осунувшемся лице.

Королева, подавшись вперед, жадно, словно потрескавшаяся пустынная земля, впитывала его эмоции.

– Потрясающе! – выдохнула она с восторгом. – Твои эмоции настоящие! Они заразительны даже через гипер-связь моба! У тебя, наверное, непревзойденный донор? Черные всегда славились способностью находить самые уникальные сокровища. Продай мне своего донора, Гэб. Я щедро заплачу, ты знаешь, я не скуплюсь на такие удовольствия.

– Знаю. Продам, но только за Мемориз Багряного клана.

Это был беспроигрышный блеф.

Старуха отшатнулась и в сердцах сбросила вызов.

– Ну наконец, – пробормотал себе под нос Гэб. Этикет не позволял ему оборвать связь, пока королева не попрощалась первой, а грымза как чувствовала его нетерпение, и разговор превратился в светский треп. Ярослав там уже заждался.

Впрочем, главное Чернозмей услышал, а основное – сказал.

Кланы поддержали его идею смены формального лидера.

Все понимали, что методы багрянородных уже устарели, как и сами порфироносцы. Но через сущность не переступишь, а тысячелетние традиции уже заменили клану Анже их сущность. Если их не скинуть, они так и будут делать ставку на кровь и войну. Большую человеческую кровь и большую войну, как самый легкий способ насытиться до отрыжки, удержать власть и приумножить состояние.

Гэб подготовил все для рокировки высшей власти. Он даже позволит в ближайшем будущем принцу Анже стать королем, а не консортом при молодой жене. Реальной власти он все равно не получит. Значит, за судьбу сестренки можно не беспокоиться.

Кстати о сестре… Габриэль нажал кнопку вызова и велел появившемуся в малом кабинете охраннику позвать леди Адель.

Пора.

Гэб еще раз, последний, оглядел малый кабинет, примыкавший к спальне. Подкатил коляску к столу, работая руками, хотя его нынешний транспорт был оснащен автоматическими кнопками управления, вытащил из ящика пустой холщовый мешочек, украшенный рунами, и поднес его к губам, вдохнув слабый аромат девичьего тела, впитавшийся в ткань.

– Как ты там, Солнышко? – прошептал он.

Но мешочек, конечно, ничего не ответил.

Услышав грохот распахнувшейся двери, он сжал ткань в кулаке.

– Я готов, Адель. Вези.

– Брат! – девчонка бросилась ему на шею, но обняла бережно, чтобы не причинить боли. И разревелась: – Пожалуйста! Прошу тебя, не делай этого! Мама тоже против! Прошу, братишка!

– Адель, мы уже все обговорили. Меня не смогли поставить на ноги лучшие специалисты и куча доноров, включая даже силу рода Пасных. Мы не нашли древний корабль с Фаэтона. А даже если бы нашли… Боюсь, что нам не хватит знаний, чтобы поднять его в космос и проложить путь по следам драконидов. Мы даже и следы не смогли бы найти, при нашем чудовищном техническом и научном отставании это невозможно. Остался единственный выход для меня, и то только потому, что мне повезло, и Ярослав согласился на этот эксперимент.

– Нет! Ты же умрешь. Умрешь! Сейчас ты хотя бы жив!

– Я не смогу жить калекой, зная, что девушка, которую я избрал, в беде, а я ничего не могу сделать для ее спасения.

– Только из-за нее? – удивилась Адель. И то верно, обычно репти не бывают столь сентиментальны. Может, и хотели бы для полноты жизни, но холодная кровь, холодный разум и расчет всегда берут верх над золотой пыльцой полученных от доноров страстей.

– Не только, – успокоил ее Гэб. – Если мы не нашли ответ на наши вопросы на Земле, значит, надо расширить зону поиска, чем мы с Яром и займемся.

– Но ты… ты умрешь.

Он с изумлением наблюдал за искренними эмоциями молодой рептессы. Гэб ласково провел ладонью по щеке сестры, стирая влагу. Подумать только, она искренне горевала, и ее слезы были горячими, как настоящие.

– Во-первых, не весь, только тело, да и то не навсегда. Во-вторых, ты позаботилась о материале для клонирования. Во-третьих, дед Бер тоже мертв, однако, это не мешает ему оставаться живее всех живых, – успокаивающе улыбнулся репти.

– Но это слишком смелый эксперимент, никто еще так не делал! Это лишь теория, что кластер…

– Адель, я люблю быть первым. И потом, если в Меморизе есть описание эксперимента, значит, его уже проводили.

– Да, но экспериментатор не выжил! – истерично воскликнула Адель.

– Время, сестра, у меня его нет для твоих истерик, – голос Гэба стал нарочито сухим и строгим. Он разорвал ее объятия и крутанул колеса по направлению к замаскированной двери секретного лифта.

Всхлипнув, девушка бегом догнала коляску и взялась за ее ручки.

– Так-то лучше, моя королева, – улыбнулся репти.

– Я буду молиться всем богам по очереди, чтобы у вас с Ярославом все получилось. И еще, я буду каждый день приходить к твоему стеклянному гробу в криокамере, так и знай.

– Договорились.

– И приводить красивых девственниц, чтобы они тебя целовали. Вдруг ты не выдержишь и воскреснешь.

Посторонних девиц, конечно, никто не пустит в святая святых острова Сахреш, но Гэб не стал напоминать. Смеясь, извернулся, поймал руку девушки и поцеловал.

– Я тебя тоже люблю, сестренка.

Пустой, вышитый славянским узором мешочек так и остался в руке Гэба, когда он лег в криокамеру…

* * *

Ярослав скучал в резиденции репти уже несколько часов. Ему предоставили все для комфортного ожидания – свежую прессу, поднос с едой и с автоподогревом, напитки на выбор, в том числе алкогольные. Но кусок в горло не лез, алкоголь Яр не признавал, да и нельзя перед отлетом, а планетарные новости уже не актуальны для того, кто эту планету собирался покинуть.

Он уже устал прослушивать жителей острова, считая, сколько людей и репти тут находятся, и что скрыто за мощным экраном, который прощупывался тремя этажами ниже вглубь скалы, и нет ли в этом монолите крохотной щели, куда можно было бы просочиться эмпату?

Огромный визор, подключенный к новостным каналам, работал в беззвучном режиме, и уже несколько раз на экране мелькали кадры с космодрома – отлет последнего челнока должны были показывать в режиме реального времени. И Яр мрачно переключал каналы, опасаясь, что полковник Ренски не сможет до бесконечности задерживать группу и отлет из-за одного сбежавшего добровольца.

Если репти заманил его специально на остров, чтобы сорвать погоню за Василисой… Яр привычным жестом тряхнул головой, отбрасывая длинную русую челку и заодно – дурную мысль. Уж кто-кто, а Габриэль точно заинтересован в том, чтобы вернуть похищенную девушку. Эту эмоцию – даже не заинтересованность, а настоящую жажду, – эмпат видел так же ясно, как солнце на небе.

Правда, солнце уже садилось.

Завибрировал моб. Опять звонил Ренски с секретного номера. Яр приложил палец, принимая вызов.

– Ярослав! – ворвался голос полковника. – Ты рискуешь остаться на планете. У них уже полный абзац. Мне сказали, если ты в течение часа не взойдешь на борт, то стартуют без тебя уже точно.

– Понял. Это уже не от меня зависит, – отрывисто бросил Яр и сбросил вызов. Ему больше нечего было сказать.

И в этот момент из-под монолитного экрана, закрывавшего подземные этажи убежища, внезапно выстрелила, как из жерла вулкана, и черным удушающим облаком навалилась небывалая тоска. Жуткая, отчаянная, беспросветная, – до желания упасть на пол, свернуться в клубок и выть, размазывая слезы по лицу. Причем, Яр уловил эхо чувств сразу из двух источников, таких мощных, что они перекрыли все отголоски живой жизни рептильего гнезда.

Яр привычно поднял щиты, чтобы его не раздавило чужим горем, и отправил успокаивающий импульс страдающим душам. И только тогда сообразил, что эхо идет от репти! Никогда он не заподозрил бы такой глубины чувств в холоднокровных существах с нечеловеческими сердцами. Это что должно было случиться, чтобы вскрыть ледяную толщу, покрывающую их как панцирь? Кто-то умер?