Стервятники

Женщина, стоящая напротив, была куда интереснее. Статная дама, в свои почти пятьдесят, выглядела намного моложе. Аккуратная стрижка, мастерски подобранная одежда, подчеркивающая хорошо сохранившуюся фигуру, неброский, но стильный макияж. Как её вообще угораздило спутаться с таким персонажем?.. Олег, как и в прошлый раз, увидел хитросплетения нитей их жизней, снова замелькали события биографий обоих. Мужик был ровно тем, кем и показался ему на первый взгляд. Серая юность с легким налётом криминала, совершенно непримечательная служба в армии, где он старался сильно не отсвечивать до самой демобилизации. Потом бесконечные гуляния по разным местам работы. В большинстве случаев увольняли его за пьянство. Один несчастливый брак за плечами и сын, до которого ему абсолютно нет никакого дела. Что возможно было и к лучшему… Вся его «праведная» ярость была обусловлена лишь подсознательным пониманием собственной никчемности и бездарности. Женщина, на которую он с каждой минутой начинал кричать всё громче и громче, была совершенно из другого мира. Родом из не самой богатой, но интеллигентной семьи, всё своё детство провела за учебниками, окончила школу с отличием, поступила в консерваторию, где впервые влюбилась в одного бедового парня из общежития. Однако это отнюдь не помешало ей получить свой диплом. Потом несколько лет не самого удачного брака, рождение дочери, болезненный развод… Всю свою жизнь проработала учителем музыки по классу фортепиано и искренне любила и свою работу, и учеников, которые практически поголовно были ей благодарны за её труды. Несколько лет назад взрослая дочь вышла замуж и покинула её, переехав жить к мужу в другой город…

«Одиночество» – пришла догадка. – «Всё это из-за страха одиночества…»

В какой-то момент пришла мысль зарегистрироваться на сайте знакомств, где она и познакомилась с этим персонажем. Её подкупила фальшивая брутальность и уверенность в себе, основанная на пустом месте. К несчастью, выбор мужчин у этой женщины всегда был неудачным, потому что этот экземпляр мало чем отличался от её первого и единственного мужа. Разница была лишь в возрасте. Её первая любовь был молодым и беспечным повесой, а нынешний избранник уже имел язву и пивной живот в свои сорок с небольшим… Олег видел, что поначалу всё было весьма неплохо. Грубая романтика (на другую этот мужик просто не был способен), казавшаяся ей даже где-то очаровательной, подарки, прогулки, редкие посиделки в ресторанах, совместные поездки на море… В общем, всё как у людей. До той поры пока он не начал показывать ей свою истинную сущность, которая заключалась в крепком закладывании за воротник при первом удобном случае. К этому моменту они уже жили вместе в её квартире. Первые ссоры, извинения, клятвы в исправлении… Чуть позже во время очередного скандала он её впервые ударил… Не сильно, но это положило начало. Потом побои стали серьезнее. До больницы, конечно, не доходило, но разок-другой ей пришлось брать пару недель отпуска за свой счёт и пропускать занятия с учениками в силу того, что на лице красовались синяки. Выгнать его сил уже не было… Да и ей думалось, что никому она уже не нужна в свои почти пятьдесят. Собственно, именно он её в этом и убедил. Когда он в очередной раз потерял работу, то ситуация стала ещё хуже. Ссоры участились… Побои тоже… Ко всему прочему жил этот товарищ теперь за счёт своей женщины, пропивая весомую долю её зарплаты. Соседи по дому всё слышали и знали, но предпочитали не вмешиваться. Кроме одного мужчины в годах, отставного военного, который въехал буквально пару недель назад и уже успел сделать несколько замечаний своему нерадивому соседу в майке. Остальные же жильцы считали, что чужая жизнь их не касается.

Обстановка на кухне стремительно накалялась. Мужчина бился в яростном припадке, активно размахивая руками и уже совершенно не выбирая выражений. Олег заметил, что нечто в его поведении изменилось. Появилась какая-то мрачная уверенность в его одурманенном алкоголем мозгу, вместе с ней на кухне постепенно начало ощущаться некое зло… Ярость, смешавшись со спиртным и фальшивой уверенностью в собственной правоте и значимости, создала убойный коктейль, способный толкнуть такого человека на страшное… Да и человека ли?.. В руках мужика блеснул большой кухонный нож. Олег прекрасно видел, что это ничтожество готово без колебаний им воспользоваться…

«Нужно что-то делать!» – мелькнуло в голове. – «Я же должен хранить людей, так мне сказали, да? Как же там было в прошлый раз с тем рабочим?..»

Времени оставалось мало. Мужик уже медленно шёл вперед, держа перед собой нож, заляпанный в обрезках зеленого лука, порезанного недавно на закуску им с другом. Кричать он перестал. В голове у него крутилась лишь одна мысль, порожденная белой горячкой: – «Пырну её для порядка! Пусть знает своё место шкура!»

– Беги, твою мать! – крикнул на экран Олег. – Беги на площадку и кричи, что есть сил!

На удивление, это сработало. Женщина резво рванулась к дверям квартиры и пулей вылетела на лестничный пролет. Её сожитель побежал за ней, всё так же сжимая в руке нож, готовый довести свою задумку до конца. Истошный крик огласил весь подъезд…

Олег вспомнил про того отставного военного, поселившегося по соседству. Нужно найти его квартиру и поскорее. Одной этой женщине не справится… Экран послушно продемонстрировал ему седого статного мужчину, прогуливающегося с собакой около дома. Было только непонятно что это за дом…

«Чёрт побери! Угораздило же этого бывшего вояку идти гулять именно сейчас…»

После этой мысли мужчина будто встрепенулся. Он посмотрел на свои наручные часы, после чего энергично зашагал в сторону. Послушный пёс засеменил рядом, стараясь не отставать от хозяина…

В подъезде уже разворачивалась настоящая борьба. Женщина, отбиваясь уже заработала себе несколько порезов, порвала свой пиджак, а из носа сочилась струйка крови. Мужик в майке продолжал наступать на неё, загнав свою жертву в угол… Распахнулась дверь подъезда… Отставной военный мигом очутился там, где ему и нужно было. Короткий крик, собака, уцепившаяся мертвой хваткой за штанину треников, несколько коротких ударов… Нож с лязгом летит на кафельный пол подъезда вместе с бессознательным телом своего неудачливого обладателя… Женщина рыдает на руках своего спасителя. Олег подметил, что военный испытывает определенную симпатию к этой несчастной с самой первой их встречи.

«В следующий раз уж лучше пусть выбирает кого-то вроде него» – подумал Олег с облегчением.

Если так пойдёт и дальше, то эта «работа» может вымотать его. В этот раз всё получилось, а если бы никого не оказалось рядом?..

Мы успели на один из последних автобусов. Ещё бы чуть-чуть и пришлось бы идти пешком или заказывать такси, что в столь поздний час было отнюдь недешево. В салоне автобуса практически не было других пассажиров, поэтому свободных мест оставалось предостаточно. Я пропустил Лизу поближе к окну и сам уселся рядом. Двери с шипением закрылись и автобус плавно двинулся вперёд, недовольно урча своим мощным мотором. За окном проплывали ночные улицы города, ярко освещенные светом фонарей, горящими для редких, заплутавших в этот поздний час, пешеходов. Лиза придвинулась чуть поближе и положила свою голову мне на плечо. Легкий, даже немного волнующий, сладковатый аромат её тёмных распущенных волос ласково окутал меня. Девушка задумчиво смотрела в окно, наблюдая за пролетающими снаружи машинами и домами, которые постепенно гасили свои огоньки, погружаясь в сон. Наверно впервые за последние несколько месяцев я мог с уверенностью сказать, что день прошел неплохо. И всё это благодаря Лизе.

– Это был хороший вечер, – словно услышав мои мысли, тихо сказала она.

– Да, неплохой, – кивнул я.

Её рука незаметно оказалась в моей, лежащей у меня на колене.

– Кино конечно было так себе, – продолжила Лиза, – но хотя бы посмеялись.

– Ну кто ж виноват?

– Это ты выбирал фильм, – лица я её не видел, но почему-то знал, что она улыбается.

– Вот опять… Я во всём виноват… – вздохнул я.

– Конечно. Я бы ни за что в жизни сама не пошла смотреть на этих супергероев.

– Мне просто нужно было немного отключить мозги, – ответил я. – А за такими фильмами это делать лучше всего.

– Ну и как? Получилось?

– Не совсем, – покачал головой я.

Лиза промолчала, словно знала, что именно я скажу. Возможно так оно и было…

Мы были знакомы, казалось, целую вечность. В детстве мы жили в одном дворе, где по каким-то причинам между нами была откровенная вражда. Позже попали в один класс, где она продолжилась вплоть лет до тринадцати. Сейчас уже сложно вспомнить почему мы стали друзьями. Нас связывало столько общих воспоминаний, что было очень просто в них запутаться. Однако, спустя всё это время, я был рад, что Лиза появилась в моей жизни. Она стала одной из тех, кому я доверял, практически как самому себе, и которая всегда была готова прийти на помощь в трудную минуту. Вслух Лиза такого, конечно же, никогда не озвучивала. Хотелось думать, что и я являюсь для неё таким же человеком… На выпускном, в одиннадцатом классе мы даже как-то раз поцеловались… Правда это ничего не значило – просто юность, наплыв эмоций и алкоголь. Сейчас я об этом стараюсь не вспоминать. Слишком уж неловко всё получилось… После школы нас раскидало по разным сторонам. Я пошёл учиться в педагогический, а Лиза уехала учиться в другой город на экономиста. Какое-то время мы старались поддерживать связь, но выходило у нас из рук вон плохо. Наверно правду говорят о школьной дружбе, что она заканчивается после выпускных… К счастью, это оказался не наш случай. Спустя несколько лет мы снова встретились. В этот раз уже на работе. В магазин, где я работал администратором, пришла устраиваться Лиза. Как оказалось, с учебой у нас обоих не сложилось… И словно не было этих нескольких лет разлуки. Мы снова превратились в лучших друзей. Конечно, в силу обстоятельств проводить так же много времени вместе нам не удавалось, но это уже было не так важно. Было приятно осознавать, что эта дружба выдержала подобную проверку временем.

– Давай опять сыграем, – неожиданно сказала Лиза, прервав ход моих мыслей.

– Что?.. Нет, – ответил я.

– Не нуди. Давай.

– Я уже выиграл в прошлый раз.

– Значит я хочу реванш, – она отстранилась и взглянула мне в глаза с вызовом.

Я заметил, что она легонько дрожит. На ней была всего лишь тонкая светло-зеленая блузка и джинсы, а этот летний вечер выдался довольно прохладным. Печку в автобусе в это время года никто конечно же включать не стал…

– Ты замерзла, – сказал я.

– Нет, – покачала головой Лиза. – Всё нормально.

Я молча снял с себя куртку и укутал в неё девушку.

– Не рассказывай тут мне, – проворчал я. – Видно же, что сидишь дрожишь.

Лиза в ответ лишь слегка улыбнулась, поудобнее кутаясь в куртке, которая была ей велика раза в два.

– Не отлынивай, – сказала девушка.

– От чего?

– Я сказала, что хочу реванш, а ты сразу начал переводить тему.

– Ну если ты замерзла, что я могу поделать?

– Это неважно, – ответила Лиза. – Давай сыграем.

В этом была вся она. Лиза любила периодически подзуживать меня на всякие авантюры или бросать мне вызов.

– Хорошо. Во что будем играть? – спросил я, прикинувшись ничего не понимающим.

– Очень смешно, – улыбнулась Лиза. – Ты знаешь во что.

– Опять та самая игра «расскажи про человека – ты ж писатель»?

Лиза энергично закивала.

– Только давай в этот раз без твоей чернухи пожалуйста, ага? – попросила она.

– Я конечно постараюсь, но обещать ничего не могу…

– Всё ты можешь, – прищурившись сказала Лиза. – Просто это твоё любимое – добавить грусти и грязного… реализма что ли?

Я пожал плечами в ответ.

– Выбирай свою жертву, что я ещё могу сказать, – произнес я.

Людей помимо нас в салоне автобуса было всего трое – пара работяг, тихо беседовавших на самых передних сидениях, да грустная девушка в наушниках на боковых местах в центре, уткнувшаяся в свой телефон. Выбор Лизы был довольно очевиден. Мы сидели в задней части автобуса, так что могли видеть всех пассажиров, а нас могла бы заметить лишь эта светловолосая девушка в джинсовке, если бы оторвалась от своего телефона и повернула голову.

– Мужики эти неинтересные, – сказала Лиза шепотом. – Значит вот эта девушка. Тем более она в наушниках и всё равно нас не слышит.

– Как неожиданно… – фальшиво удивился я.

Лиза толкнула меня плечом, состроив недовольную гримасу.

– Я ж не виновата, что тут больше никого нет, – прошептала она.

Я лишь усмехнулся и покачал головой.

– Как думаешь почему она такая грустная? – спросила Лиза заговорщицким шепотом.

– Мы же вроде играем? Тогда ты мне расскажи.

– Я думаю, что всё дело в парне, – ответила Лиза.

– Как оригинально…

– Ну простите – у меня других идей нет, – пожала плечами Лиза. – Мне кажется, что она только что рассталась со своим молодым человеком. Причём это он её бросил ради другой и теперь она едет домой, в плеере грустная музыка и вот это вот всё… Самое обидное, что он ей всё ещё дорог. Я бы даже наверно сказала, что она всё ещё любит его… Не знаю… У меня кончились догадки.

– Ты ужасно играешь в эту игру, – усмехнулся я.

– Хорошо, хорошо, – кивнула Лиза. – Посмотрим, как ты справишься, месье «ты ж писатель».

Я присмотрелся к обозначенной девушке. Хорошо, что она была настолько поглощена своим телефоном, что не замечала ничего вокруг. Иначе бы моё повышенное внимание можно было бы неправильно воспринять, а уж быть извращенцем в позднем автобусе мне отнюдь не хотелось.

– Она приблизительно нашего возраста, – начал я. – И она замужем. Видишь кольцо на пальце? – разговор наш всё так же проходил шепотом.

Лиза пригляделась, после чего смущенно кивнула.

– Мне кажется, что она не совсем грустная, – продолжил я. – Скорее просто уставшая. Пришлось задержаться на работе из-за внепланового аврала. Кем работает сложно сказать… Может администратор в какой-нибудь кафешке, или продавец… Неважно. Мне кажется у неё есть ребёнок. Скорее всего дочка. И сейчас она переписывается с ней, говоря, что скоро уже будет дома.

– С чего ты решил, что у неё дочка?

– Видишь игрушку у неё в сумке? Разобрать отсюда конечно сложно, но мне кажется, что это какой-то медвежонок.

– То есть только девочки любят медвежат? – съехидничала Лиза.

– Я просто предположил, – пожал плечами я.

– Ладно, – улыбнулась Лиза. – Что дальше?

– Да особо ничего. Просто уставшая девушка едет домой к мужу и ребенку, жизнь у неё не самая простая, потому что приходится работать допоздна, но в целом, всё у неё хорошо.

– Как-то даже удивительно, – сказала Лиза. – Я думала ты сейчас нагонишь мрачнины.

Я виновато улыбнулся.

– Прости, что разочаровал.

Голос из динамика произнёс название нужной нам остановки. Через несколько мгновений двери автобуса громко шипя раскрылись, и мы оказались на прохладном воздухе спящего ночного города…

Возле самой двери своей квартиры Лиза вернула мне мою куртку.

– Спасибо большое, – сказала она. – И правда было холодновато…

– Я заметил, – усмехнулся я.

Мы ещё немного молча постояли, смотря друг на друга.

– Может останешься? – неожиданно сказала Лиза. – А то уже поздно, на автобус ты не успеешь, а идти тебе далеко. Попьём чаю, посмотрим сериальчик какой-нибудь… Я там нашла один интересный кстати. А завтра с утра уже поедешь домой по нормальному…

Я тяжело вздохнул.

– Нет, Лиз, спасибо, но я, пожалуй, пойду…

– Ясно… Хорошо, – кивнула она.

Я уже было развернулся чтобы уйти, когда она взяла меня за руку и развернула к себе.

– Скажи честно, – произнесла Лиза. – Ты ведь опять записался на эту выставку только думая, что снова встретишь её?

– Лиза, не начинай… – запротестовал я.

– Скажи мне пожалуйста, и я тебя отпущу.

Я растерянно тряхнул головой.

– Конечно, да, – ответил я. – Она ведь просто пропала. Съехала со своей квартиры, перестала брать трубку. Просто оставила меня одного без объяснений. Я должен хотя бы узнать почему…

– Хорошо, спасибо, – кивнула Лиза, после чего, приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в щеку. – Теперь я пойду, а то мне завтра рано вставать. И ты тоже иди, раз не хочешь оставаться.

Она махнула мне рукой и скрылась за дверью своей квартиры, оставляя меня стоять одного в недоумении…

2

Как много в этой жизни зачастую зависит от одного слова, одного звонка, одного действия… Сколь многое это может порою поменять. Нужно лишь быть чуточку внимательнее к окружающим и не пытаться постоянно оставаться в стороне. Империи и государства могут рушиться, сменяя правителей, сменяя законы, но люди всегда остаются единственными кто всегда может прийти на помощь друг другу. Нужно лишь захотеть… Захотеть стать немного добрее, научиться сопереживать… Захотеть стать лучше, чем ты был вчера. Один звонок, одно слово способны спасать жизни. Было бы лишь желание… И как сложно не забыть о чём-то настолько простом и настолько важном в этой бесконечной круговерти из будничных забот. Как сложно увидеть нуждающегося в помощи сквозь пелену фальшивого современного всезнания, лживой пропаганды и культа внутреннего эгоизма и лени. Ведь так просто думать только о своих проблемах, да? Но большая часть из них довольно быстро решается стоит только оторваться от уютного домашнего дивана и начать быть активнее… Да и помощь ведь нужна только тем, кого ты сам считаешь достойными, не так ли? Или тем, на кого указывают современные лидеры мнений или СМИ? В своей слепой тяге, в своём упорном иступляющем порыве «казаться, а не быть» – люди совершенно забыли о настоящем сострадании, о настоящей помощи. Поглощенные огромным хаотичным потоком информации, который покрыл своими мутными водами весь мир, мы перестали замечать то, что происходит буквально у нас под ногами, перестали смотреть вверх, прикованные к чёрным зеркалам бесконечного количества безликих экранов…

Теперь Олег это мог ясно видеть. Больше он не был частью общества, не был частью огромной человеческой массы. Теперь он видел всё со стороны. Видел, как люди проходят мимо нуждающихся в помощи, уткнувшись в новостную ленту на своих телефонах. В мире ведь вон оно что твориться! Куда там до всего остального, да?.. Видел, как люди совершают наиглупейшие поступки лишь бы доказать окружающим, что они лучше, чем есть на самом деле. Это ведь так важно, что о тебе подумают малознакомые люди?.. Видел, как в погоне за выгодой или властью, люди идут на предательство и подлости, подставляя даже самых близких. Это ведь материальными благами измеряется ценность личности, правда?.. Видел, как люди бесконечно терзают друг друга, просто потому что забыли, что такое понимание и элементарное сострадание… Это ведь так сложно, да?.. Вроде бы и прописные истины, до одури банальные и заезженные, но казалось, что все про них забыли. Точнее, не так… Не забыли, а просто любят их по случаю упоминать, но совсем запамятовали, как им следовать. Главное козырнуть этим знанием, а остальные пусть дальше разбираются сами…

Возможно Олегу стало проще воспринимать всё, что теперь открылось перед ним на этом экране, по одной незамысловатой, но в тоже время весьма тяжелой мысли – он умер… Смириться с этим было весьма непросто, но здесь, в этой копии его старого жилища, здесь, напротив огромного загадочного экрана, время и пространство имело свои законы и работало совсем по-другому, здесь, было непонятно – что реальность, а что лишь иллюзия, созданная его растрепанной памятью. Однако одно стало ясно совершенно точно – он мёртв. Голос, встретивший его внутри таинственного серого тумана, не лгал. Да и зачем ему?.. Спустя время Олег заметил, что совсем не чувствует голода или жажды, хотя провёл здесь уже достаточное количество часов… Или может даже дней?.. Сложно сказать… Не было также боли или каких-либо недомоганий. Он случайно запнулся ногой об ножку стола, но совсем ничего не почувствовал. В памяти всплыло его больное колено – результат буйной юности, которое периодически могло заставить его хромать… Но и оно было в полном порядке. Олег мог ощущать предметы в своих руках, но всё это скорее было лишь его воспоминаниями. Он помнил, что поверхность старого журнального столика в его комнате была гладкой, лишь кое-где попадались небольшие трещины и царапинки, и ладони ощущали эту гладкость. Возможно, конечно, что это были лишь его догадки… Олег всё так же не понимал кем является сейчас. У него действительно снова есть тело или же он стал бесплотным духом, который просто мечется внутри своей опустошенной памяти и собирает по крупицам остатки своих воспоминаний, окружая себя мало-мальски знакомыми предметами, чтобы окончательно не сойти с ума?.. Хотя со временем это перестало казаться ему столь важным. Чем дольше Олег находился здесь, тем меньше его волновало его нынешнее существование. Тем более, что бежать ему было явно некуда – все двери по-прежнему заканчивались всё той же самой комнатой с экраном. Да и куда было идти, когда ты до сих пор плохо помнишь самого себя?..

Было и ещё кое-что… Он заметил, что всё происходящее на экране так или иначе повинуется его мыслям. Олег мог с их помощью путешествовать по городу, заглядывать в любой его угол, мог по желанию видеть все нити жизней, связывающие людей друг с другом, мог видеть их прошлое… И самое страшное и удивительное… Мог влиять на их будущее… Не всегда, нет. Только в моменты сомнения или слабости. Он мог придать уверенности, сомневающемуся в своих способностях парню перед важным собеседованием на работу, придавал храбрости полицейским в критической ситуации при захвате особо опасной группы преступников, перед этим заставив тех отвлечься на какую-то ерунду, благодаря чему никто не погиб. Олег мог даже влиять на предметы, если те были в состоянии причинить кому-то вред или наоборот помочь в сложной ситуации. В его силах было – подтолкнуть кого-то к решению или наоборот отказаться от сомнительной авантюры. Видимо именно это и имел в виду таинственный голос в его голове, говоря те слова – «хранить и оберегать». Олег действительно это мог – стоило ему только захотеть. Иногда экран сам показывал ему ситуации, которые требовали немедленно вмешательства. Иногда решения в них были весьма неочевидны, но на помощь приходила способность к видению прошлого людей и становилось куда проще. Новообретенная сила пугала, но в то же время и завораживала. И одновременно с этим создавала ещё больше вопросов. Почему именно он? Каковы границы его влияния? И какова ответственность за все его действия? Кто за этим стоит? И так далее… Единственным, кто мог дать все ответы был тот самый голос. Однако у Олега почему-то было стойкое ощущение, что он больше никогда его не услышит. С другой стороны, уверенности в том, что этот незнакомец действительно был достаточно осведомлён, тоже не было. Единственное – голос, без сомнения, знал больше, чем сам Олег.

Однако в голове всё чаще и чаще начинал кружить хищной птицей один и тот же вопрос, ставший, пожалуй, самым главным:

«А что если мои действия иногда делают только хуже?..»

– Всем привет! С вами снова я, Катя Мороз и вы на волнах самого главного радио нашего города – радио «Север»! – хорошо поставленным голосом произнесла Лера, придвинувшись поближе к микрофону. – На часах пятнадцать ноль ноль и как я вам уже и обещала в нашей уютной студии сегодня гость – этот молодой парень, не побоюсь этого слова, будущее нашей современной литературы и по совместительству наш с вами земляк. Встречайте – писатель-фантаст, умница, красавец и просто очень хороший человек – Олег Неверов. Привет, Олег! Поздоровайся с нашими слушателями.

Я впервые был на радио. Уютной эту студию можно было назвать с большим натягом. Тесная кабинка, большую часть которой занимал стол и пульт, жесткие стулья, большие неудобные наушники на голове и огромное окно в стене – за ним сидели «надзиратели», как я их окрестил в своей голове, внимательно следя за всем процессом. Должностей их я даже не знал. Ощущение было словно я маленькая рыбка в аквариуме, причем больная, за которой специально следят, в попытке убедиться, что её пора выкидывать. Если бы не просьба Леры, то вряд ли бы я согласился прийти в подобное место. Она считала, что лишняя реклама мне не помешает, а ей позарез нужен был хоть какой-то гость в студии, иначе эфирное время могли отдать кому-то другому. В любом случае, отказать я ей не мог, тем более что Лера могла быть очень убедительной, когда дело касалось работы. Сейчас её зеленые глаза ласково смотрели на меня с другой стороны стола, ожидая моего ответа.

– Эта штука работает, да? – спросил я, утыкаясь в микрофон на гибкой стойке. – Здравствуйте.

– Да, да, всё работает, – засмеялась Лера. Это был не её обычный задорный смех, а скорее рабочий смешок, отработанный специально для эфиров. – Олег.

– Да?

– Расскажи нашим слушателям, как ты начал писать, как сейчас вообще живется писателям и чего ты смог добиться, – Лера старалась быть максимально дружелюбной, хотя я прекрасно видел, как она волнуется.