Сестры Шанель

ДВАДЦАТЬ

В августе Арман и Ги объявили, что в следующее воскресенье они сыграют матч по поло.

– Наши Три Грации должны там присутствовать, – сказал Арман, – на удачу.

Ги выпятил грудь:

– Поло – самая реалистичная имитация боя.

– В следующее воскресенье? – уточнила Габриэль, будто сверялась со своим расписанием.

По словам офицеров, должны были собраться почти все жители Мулена. Команда Армана и Ги собиралась противостоять игрокам, приехавшим из Аргентины: коневодам самых больших скотоводческих хозяйств. Лошади противника назывались криолло, и аргентинцы надеялись продать их французской кавалерии. А матч по поло должен был стать наглядной демонстрацией товара.

– Нашим соперникам повезет, если они забьют хотя бы один гол, – заявил Арман. – Я подарю им такую возможность. Уверен, что мы выиграем 12:1. Кто-нибудь хочет пари?

– Я слышал, что эти криолло обладают необычайной выносливостью, – заметил Этьен, – и идеально подходят для легкой кавалерии.

– Невозможно, – сказал Ги. – Это сельскохозяйственные лошади. Они должны быть впряжены в плуг.

Я перестала слушать и задумалась о том, что бы я надела на матч, будь я богата и будь у меня выбор. Это, конечно, не матч в Шато де Багатель[24] в Париже, но это было начало, способ узнать ритуалы и правила поведения зрителей, которые, судя по тому, что я читала в журналах, должны одеваться как можно более впечатляюще.

В день матча большое пространство у казарм было превращено в поле для игры в поло. Собственно говоря, для этого траву подстригли покороче, а углы и ворота отметили флажками. Деревянные стулья для зрителей расставили вдоль одной стороны, в нескольких ярдах от края игрового поля, однако никакого реального барьера между полем и «трибунами» не соорудили.

Этьен, присоединившийся к нам, был одет в штатское. Габриэль сообщила мне, что два года обязательной военной службы закончились и он уволен в запас. Его родители, владельцы преуспевающей текстильной компании, недавно умерли, оставив солидное наследство. И теперь его траты никто не контролировал, поэтому Этьен искал место, где мог бы посвятить себя разведению лошадей для скачек и поло.

– И Эмильенне д’Алансон, – добавила Габриэль приглушенным голосом.

– Знаменитой куртизанке?!

– Тс-ссс! – прошептала моя сестра. Она взглянула на Этьена, который неподалеку беседовал с группой незнакомцев.

Я знала об Эмильенне. Все знали. Она была прославленной красавицей, известной тем, что разорила королевскую семью и множество богатых мужчин. Король Бельгии Леопольд был одержим ею и подарил столько ожерелий и колец, что стал ей не нужен и она ушла от него. Он был не единственным. Герцогиня д’Юзес отправила своего сына Жака в Африку только для того, чтобы спасти его от Эмильенны, но тот успел подарить куртизанке фамильные драгоценности. В Судане бедный Жак подхватил лихорадку и умер.

И теперь знаменитая соблазнительница была с Этьеном? Нашим Этьеном?

– Это просто развлечение, причем для обоих, – прокомментировала Габриэль. – Офицеры не будут обсуждать это при нас, но, по словам Ги, Этьен отшучивается именно так, когда другие лейтенанты дразнят его. – Она закатила глаза. – Мужчины и их развлечения! Эмильенна уже стара, ей за тридцать, расцвет давно миновал. Но это не имеет значения, потому что она богата. Она собрала столько рубинов, жемчуга и изумрудов, что может делать все что захочет. Ги утверждает, что Этьен тратит деньги только на лошадей, Эмильенна в этом не нуждается.

В ее тоне слышалось некоторое уважение к куртизанке. И я вспомнила, как еще будучи в монастыре, после истории с Джулией-Бертой и сыном кузнеца, Габриэль сказала: «Если ты собираешься согрешить, сделай это, по крайней мере, с кем-нибудь богатым».

Мне хотелось знать подробности, но Этьен снова присоединился к нам, и матч вот-вот должен был начаться. На поле разминались всадники, выписывая круги и восьмерки. Мне следовало бы восхищаться нашими лейтенантами на французских лошадях, ловить взгляды Армана. Перед началом игры я пообещала ему короткий поцелуй, если они победят.

– Когда мы победим, – поправил он меня.

Но увы, я не могла оторваться от аргентинцев в одинаковых рубашках с воротничками-стойками и короткими рукавами, которые демонстрировали сильные загорелые предплечья. На спине каждой рубашки красовался номер, от одного до четырех. Их лошади были меньше французских, не такими изящными, но казались более мощными. Форма наших офицеров была строгой и официальной: хлопчатобумажные рубашки, застегнутые на все пуговицы, с длинными рукавами, отложными воротничками и с жилетами поверх них. Они смотрелись как настоящие денди. Их соперники же выглядели так, словно пришли развлечься.

Габриэль смотрела на аргентинцев, скривив губы и скрестив руки на груди.

– Могли бы одеться и получше. Не говоря уже о том, что их лошади уродливы.

– Габриэль! – упрекнула ее Эдриенн.

Этьен рассмеялся.

– К счастью для них, ни один из этих критериев не влияет на победу.

– А кто они? – спросила я, все еще испытывая благоговейный трепет.

– Они англо-аргентинцы, потомки богатых британских семей, которые много лет назад уехали в Южную Америку строить железные дороги и разводить скот. Теперь они приезжают в Англию получать образование. Они не совсем аргентинцы и не совсем англичане.

Один из аргентинских игроков полностью завладел моим вниманием. Когда он подъехал вплотную к нам и я увидела его мускулистые руки и то, как уверенно он держится в седле, у меня перехватило дыхание. Было кое-что еще. То, как он двигался со своей лошадью. Между ними не было борьбы, не было хозяина, контролирующего своего зверя, а был танец, партнерство, словно они – единое целое.

– Наполовину человек, наполовину лошадь, – проговорила я.

– Кентавр, – кивнул Этьен.

– Кентавр, – завороженно повторила я.

Пока игрок мчался по полю, я чувствовала необъяснимое волнение, мой пульс бешено ускорился.

Я мысленно отругала себя: «Следите за глазами, мадмуазель!»

Протрубил рог, и игра началась. Всадники и лошади метались туда-сюда, две команды гонялись друг за другом, чтобы выиграть мяч, сталкивались, оттесняли, не давая пробить, клюшки со свистом рассекали воздух. Это было одновременно впечатляющее и пугающее зрелище, особенно когда игроки оказывались слишком близко, иногда на расстоянии вытянутой руки. Игра захватила нас настолько, что мы вскочили со своих мест.

Аргентинцы выкрикивали непонятные мне слова с неповторимыми интонациями, отчего казались еще более загадочными.

– На каком языке они говорят? – спросила я Этьена.

– На испанском. А еще на французском и английском.

– Ты много о них знаешь, – удивилась я.

– Мы переписывались. Я предполагаю купить у них лошадей, если они действительно такие, как говорят. Когда дело касается лошадей, я люблю побеждать. Эти криолло точно не для ипподрома. Но они идеально подходят для игры в поло. Только посмотрите на них!

Ему не нужно было это говорить, я и так глядела во все глаза. Наш Кентавр вертелся и крутился вместе со своей лошадью, отбивая мяч на полном скаку так, будто ничто другое не имело значения, резко останавливался, снова переходил в галоп. Он был великолепен. Взмах клюшкой, и счет становится 1:0, затем 5:0, затем 10, 11, 12:0. Это была война. И аргентинцы побеждали.

Толпа притихла. На поле Ги и Арман ругались сквозь зубы, отчаянно колотя по мячу. Габриэль объявила аргентинцев невежливыми за то, что они столько раз забивали. Эдриенн казалась огорченной тем, что все так расстроены. Все, кроме Этьена. И меня.

Когда матч закончился, игроки передали своих лошадей конюхам. Смущенные лейтенанты бросились в казарму. Арман не получил поцелуя, но это было неважно. Я забыла о нем напрочь.

Аргентинцы смешались с остальными зрителями, в основном джентльменами вроде Этьена, которым не терпелось побольше узнать о южноамериканских лошадях. Пока Эдриенн и Габриэль критиковали их манеру одеваться, я последовала за Этьеном к игрокам. При виде красивого аргентинца мое сердце екнуло. Я предположила, что ему лет двадцать пять. У него были завораживающе карие глаза с золотистыми искорками и слегка взъерошенные черные волосы. Гладко выбритое красивое лицо не пряталось за бравыми усами. Во всем его облике было столько достоинства, что я совершенно растерялась.

– Хуан Луис Харрингтон, рад нашей личной встрече, – пожал ему руку Этьен.

– Зовите меня Лучо, – ответил месье Харрингтон.

– Где ты научился так играть, Лучо?

– В пампасах. Мы начинаем играть в поло еще до того, как научимся ходить.

Стоя рядом, я молча слушала разговор мужчин о лошадях. Что означало прозвище Лучо? Что такое пампасы? У меня возникло странное желание узнать о нем все. Потом я заметила на его руке глубокую царапину, из которой сочилась кровь и вот-вот должна была запачкать его белые бриджи.

Я вытащила носовой платок, на котором практиковалась в вышивании своих инициалов, и, не задумываясь, приложила его к ранке.

– У вас кровь, – пролепетала я, чувствуя, как розовеет мое лицо. Я только что прикоснулась к незнакомому мужчине.

Застигнутый врасплох, он взглянул на меня несколько удивленно, его пальцы коснулись моих, когда он взял платок.

– Мерси, – произнес он, поворачивая руку и вытирая кровь.

– Позвольте представить вам мадемуазель Антуанетту Шанель, – весело улыбаясь, вмешался Этьен. – Одну из знаменитых Трех Граций Мулена, вместе с сестрой и тетей.

Лучо пристально взглянул на меня.

– Как она может быть только одной, если воплощает в себе все их качества: Красоту, Радость и Молодость?

Я старалась вести себя естественно, будто красивые мужчины постоянно делали мне подобные комплименты.

– Вы очень добры, – я улыбнулась, – но меня как самую младшую называют Молодость.

– За Молодость! – Лучо изящно поклонился. – Ценное качество, которое мной растрачено. Я должен вам платок, Антониета.

Его глаза задержались на мне еще на мгновение, прежде чем он отошел, чтобы присоединиться к товарищам по команде, все еще прижимая мой носовой платок к своей руке.

Глядя ему вслед, Этьен покачал головой и рассмеялся.

– Хорош, не правда ли? – Он немного помолчал, потом добавил дразнящим тоном: – Антониета.

Я, возможно, парировала бы, но мое сердце трепетало, и я едва могла говорить.

Возвращаясь к нашей группе, я размышляла над словами Лучо Харрингтона, но никак не могла понять их смысл. Я повернулась к Этьену:

– Почему он сказал, что его молодость растрачена впустую? Он все еще выглядит достаточно молодым.

– Подозреваю, что это связано с его женитьбой, – ответил Этьен, и мое сердце упало. – Если это можно назвать браком.

– Что ты имеешь в виду? – пролепетала я.

– По слухам, это было одно из тех соглашений, когда одна могущественная аргентинская семья сливается с другой ради земли. Невеста Лучо настояла на поездке в Англию, а затем отказалась возвращаться в Аргентину. Так что теперь у нее есть дом в Мэйфилде, где она живет абсолютно независимо. Любовники приходят и уходят, по крайней мере так говорят. Семья, конечно, надеется, что появятся дети и все изменится, но Лучо не хочет иметь с ней ничего общего. Однако ситуацию не исправить. Разводу всегда сопутствуют проблемы, но здесь все еще сложнее, поскольку по аргентинским законам он запрещен. Единственный способ разорвать брак, говоря библейским языком, – это смерть одной из сторон.

Вот оно что. Наконец-то я встретила своего декурселевского героя, но он никогда не станет моим. За один день я пережила целую мелодраму.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Обази́н (фр. Aubazines) – коммуна во Франции, находится в регионе Лимузен в 420 км к югу от Парижа.

2

Название первой ювелирной коллекции, созданной Коко Шанель.

3

Местные наречия французского языка (бретонское, овернское, провансальское и др.).

4

Четырнадцатое июля (франц.).

5

Ликер La Bergère (La Bergère – компания, специализирующаяся на международной торговле марочными винами).

6

Электрический трамвай (франц.).

7

Элегантные дамы (франц.).

8

Дворяне. Благовоспитанные, утонченно вежливые люди (франц.).

9

Дорогие, милые (франц.).

10

Высшее общество (франц.).

11

Фейерверк (франц.).

12

Как корова писает (франц.).

13

Великий соблазнитель (франц.).

14

Богослужение Крестного пути или Крестный путь (лат. Via Crucis) – традиционное католическое богослужение, воссоздающее в памяти христиан основные моменты страданий крестного пути Иисуса Христа.

15

Платные, те, кто платят (франц.).

16

Неимущие (франц.).

17

Пророка Иону, по повелению Божию, проглотил кит, и пробыл Иона во чреве кита три дня и три ночи.

18

Жизнь (франц.).

19

Дешевое курево на сленге.

20

1 Мая во Франции – это не только праздник труда, но еще и праздник ландыша.

21

Морковные волосы (франц.).

22

Модное в 1870-1880-х годах приспособление в виде подушечки, которая подкладывалась дамами сзади под платье ниже талии для придания пышности фигуре.

23

Площадь в Париже.

24

Замок в Булонском лесу.