Пламя Колшара. Часть 1

– Морин, подойдите сюда.

Вздохнув, она поплелась к скале неподалёку, возле которой стоял колшарец, внимательно что-то изучая. Когда подошла ближе, капитан Шад спросил:

– Скажите, вы видите это? – он указывал на какие-то едва заметные линии на поверхности камня.

Морин прищурилась. У неё было плохое зрение, поэтому на корабле она каждую неделю посещала медотсек, где ей проводили процедуру, позволявшую в ближайшее время видеть без проблем. Правда, последняя процедура была проведена пять дней назад, поэтому эффект постепенно сходил на нет. Морин мечтала, как когда-нибудь накопит денег и слетает на Литанию, где ей проведут операцию, которая поможет сделать зрение хорошим навсегда, и втайне завидовала Аршану, который мог это себе позволить, но отказывался из-за дурацких предрассудков.

– Кажется, похоже на руны, – ответила она неуверенно.

– Не просто руны, – покачал головой капитан Шад. – Это очень похоже на староколшарский.

– Капитан, но это же невозможно, – не удержалась Морин. Колшарец тут же повернулся к ней, и она, поёжившись под его внимательным взглядом, добавила: – Ну, то есть, этим рунам же тысячи лет! К тому же, – она нахмурилась, вспоминая, что слышала от Асии ещё во времена учёбы в Центре, – староколшарский вышел из употребления ещё до наступления космической эры. Когда ваш народ осваивал первые колонии, вы пользовались уже другим языком, практически современным.

– Лестно, что вы это знаете, энсин, – ободряюще улыбнулся капитан. – И, поверьте, я не меньше вашего удивлён тому, что вижу. Но точно вам говорю: это староколшарский, или, как минимум, что-то очень на него…

Он коснулся золотыми пальцами камня, провёл ими по скале – близко к рунам, но не касаясь их. И тут земля под ногами задрожала. Быстрее, чем Морин успела понять, что происходит, колшарец задвинул её себе за спину и отошёл от скалы, вынуждая девушку отступить тоже. Из-за его плеча Морин увидела, что толща камня пришла в движение, но вскоре всё так заволокло пылью, что больше ничего было не разглядеть.

Когда гул и треск прекратились, а кора планеты, казалось, успокоилась, стал слышен писк планшета капитана. Разведя магниты на рукаве, он ответил:

– Слушаю, старпом.

Колшарец тут же закашлялся и свободной рукой принялся махать перед лицом, чтобы хоть немного разогнать пыль.

– Сенсоры корабля показывают сейсмическую активность в вашей зоне. Всё ли в порядке? – осведомился командор.

– Да, всё… Кх-кх… В норме. Мы обнаружили здесь пещеру.

– Пещеру? Но до этого сканирование не зафиксировало…

– Знаю, знаю, – капитан, наконец, перестал размахивать рукой, и пытался через завихрения стремящейся улечься пыли разглядеть что-то в темноте открывшегося прохода. – Но тем интереснее, верно?

– Вы собираетесь её исследовать?

Морин едва не застонала, поняв, что капитан сейчас скажет. И она угадала.

– А почему бы и нет? – он посмотрел на Морин и приподнял брови, как будто этот вопрос был адресован ей.

– Вам потребуется помощь? – поинтересовался старший помощник. – Мы можем в кратчайшее время снарядить группу высадки с офицерами безопасности.

– Вряд ли здесь есть, от кого защищаться, командор, – хмыкнул капитан, подходя ближе ко входу в пещеру и задирая голову, чтобы лучше разглядеть свод. – Думаю, мы с энсином Левченко справимся сами. Мы только туда и обратно.

– Как скажете, капитан. Конец связи.

– Отбой.

Планшет замолчал, колшарец опустил руку и повернулся к Морин.

– Пойдёте?

Морин хмыкнула. Её даже повеселило то, как капитан делал вид, будто у неё был выбор.

Колшарец шагнул в темноту. Морин – следом за ним.

5. Как разгорелось пламя

Морин думала, что звук их шагов будет отдаваться от стен пещеры гулким эхом, но мягкие подошвы делали их скорее похожими на едва слышные шорохи, которые не укатывались по тоннелю далеко. Впрочем, оно было и к лучшему.

Когда-то давно в общежитии они с Асией смотрели фильм – древний, наверное, как эти пещеры. Там команда корабля, чем-то напоминавшего «Шаман», тоже высадилась на планету. Они бродили среди поющих пластмассовых цветов, которые лишь годы спустя покрасили в синий, а потом столкнулись с большеголовыми аборигенами, живущими чужие жизни. И хотя те, кажется, появились перед командой киношного капитана совсем по-другому, но дом их был как раз в пещерах, где они прятали свою бледную кожу от солнца. Поэтому Морин непрестанно повторяла про себя:

«Только не Талос IV, только не Талос IV…»5

– Капитан, – шепнула Морин, невольно боясь, что её может услышать кто-то кроме колшарца, – зачем мы вообще пошли сюда?

– Не знаю, – доверительно сообщил он, и Морин заметила, что капитан тоже старался не повышать голос. – Наверное, я просто не устоял перед небольшим приключением.

Морин закатила глаза, зная, что в слабом свете от элементов костюма капитан этого не заметит. Мало ему было приключений в последние дни! Впрочем, Морин и раньше слышала, что авантюризм, который земляне воспринимали отрицательно, для колшарцев был скорее нормой. И теперь она в этом убеждалась.

– Смотрите, – прервал её размышления капитан Шад. – Кажется, здесь провода.

Он подошёл к стене и поднял руку. Светоэлементы на манжете выхватили их темноты часть стены, и Морин увидела, что камень действительно испещрён сетью тоненьких полос.

– Это механизм, открывающий вход? – предположила она.

– Скорее всего. Но я думаю, что не только.

– А что ещё?

– Что угодно. Хоть освещение, хоть жизнеобеспечение.

– Но кто мог жить здесь? – Морин поёжилась, а перед глазами вновь появились венки, подрагивающие под кожей непропорционально больших голов.

– Не бойтесь, – сказал капитан успокаивающе. – Вы видели, сколько поднялось пыли, когда сдвинулась скала? Этим входом не пользовались столетиями. Вряд ли тут живут хотя бы звери – здесь очень душно, а значит, других входов нет.

Морин глубоко вздохнула. Колшарец был прав, но соглашаться с ним не хотелось.

– …Если не верите, то можем сканировать на формы жизни, – предложил капитан Шад, отстёгивая от пояса сканер. Свет на его рукавах переместился, и стена вновь окунулась во тьму. – Вот, смотрите.

Морин подошла к нему и остановилась, упёршись бедром в сумку с адреналин-катализатором, которую повесил на себя капитан. Наверное, это было слишком близко, но как иначе она могла разглядеть экран его сенсора?

Какое-то время пришлось подождать. Ведь это было не сканирование цветка прямо перед прибором – невидимые лучи пробирались по всей пещере, ощупывали каждый сантиметр, чтобы дать ответ, который искал капитан. И вот экран загорелся золотым. Колшарец тут же смахнул с него данные о микроорганизмах, насекомых и мелких грызунах – ничего их этого не было признано опасным, иначе цвет оповещений был бы фиолетовым, – и чуть повернул прибор к Морин, чтобы ей было удобнее смотреть.

– Видите? – спросил он, и Морин почувствовала, как от его дыхания шевельнулись волоски на виске. – Никого, как я и говорил.

Убрав сканер на прежнее место, капитан Шад пошёл дальше по коридору.

– Зачем мы тогда здесь? – повторила вопрос Морин. – Что вы хотите найти? Не лучше ли вернуться?

– Давайте договоримся, энсин, – начал капитан, не останавливаясь. Морин напряглась, ожидая выволочки, но вместо этого услышала: – Пройдёмся ещё немного, и если ничего не найдём – вернёмся. Согласны?

– Да, – отозвалась Морин.

Хотя вообще-то он мог и не спрашивать.

В темноте не имело смысла считать ни шаги, ни секунды – ведь начальная точка давным-давно потерялась. Можно было только продолжать идти, подстраиваясь под ритм шагов капитана, и думать о том, что в его понимании означало «ещё немного».

– Пшифетстфуем фас, – раздался голос из глубины тоннеля.

Спутники замерли.

«Говно твой сканер, капитан!..» – подумала Морин с отчаянием. Сердце колотилось у самого горла.

Капитан Шал протянул назад руку – хотел остановить Морин? Коснуться? Схватить? – но рука замерла на полпути.

– Кто здесь? – спросил колшарец. Его голос не дрожал, и это придало Морин смелости.

Пещера перестала быть безмолвной. Её заполнил далёкий скрип и скрежет, и с каждой секундой они становились всё громче.

– Проше прощения, – произнёс голос уже правильнее и чётче. Теперь стало понятно, что говорила женщина. – Меня зовут Шаргл, и я очень давно жду вашего возвращения.

Шад и Морин переглянулись. Кажется, они подумали об одном и том же: инопланетная программа перевода ещё не очень хорошо разобралась со значением незнакомых слов.

Морин увидела, как в глубине коридора появились пятна света. Она хотела сказать об этом капитану, но воздуха не хватило. Но он, наверное, и сам всё видел.

– Возвращения? – переспросил капитан, опуская руку.

– Именно.

Пятна света приблизились, и в них стали видны очертания фигур.

– Это значит, что мы уже были здесь, – уточнил капитан, но голос лишь повторил:

– Именно.

Когда фигуры оказались рядом, Морин охватил страх ещё больший, чем в самом начале. Ей показалось, что к ним неверной походкой движутся мертвецы: остатки кожи на существах висели шмотами. Но секундой позже она заметила, что свет отражается от металлических внутренностей – стало ясно, почему сканер не зафиксировал их как формы жизни.

– Прошу вас проследовать за юнитами, – мягко прошелестел всё тот же голос.

– Капитан, давайте вернёмся, – не выдержала Морин. – Можно будет пригласить офицеров Связи и отдела Безопасности, и тогда уже…

– Не отказывайтесь. Вы наверняка хотите знать, кто мы и почему ждали вас. Я расскажу всё.

Казалось, что капитан был готов внять голосу разума в лице Морин. Он даже сделал шаг назад, но роботы, несмотря на древность, оказались проворнее: двое уже обошли спутников со спины, преграждая обратный путь.

– Похоже, у нас нет выбора, – произнёс он вполголоса почти с сожалением.

– Именно, – в третий раз подытожила невидимая машина.

Пока их вели по тёмному коридору вглубь пещеры, Морин прокручивала в голове эпизод ещё одного дурацкого сериала Асии: там роботы разбирали людей на органы, чтобы заменять ими части космического корабля6. Здесь, в толще планеты, ведь не могло быть корабля, верно?..

Наконец, впереди забрезжил свет – более яркий, чем от фонарей, которые несли роботы. Он исходил из комнаты, похожей на медотсек «Шамана»: просторной и, наверное, в прошлом светлой – только от времени стены потемнели.

Ощущение пространства скрадывалось, потому что комната была заставлена аппаратурой. По широкому кругу выстроились консоли, часть из которых разобрали, а по центру возвышались стеклянные восьмигранные стены – почему-то Морин захотелось назвать это место «клеткой». Клетка была достаточно широкой, чтобы в неё поместились несколько человек.

– Часть оборудования, включая гермодвери, пришлось демонтировать, – пояснила зачем-то Шаргл. – Когда Создатели ушли, мы не знали, сколько потребуется их ждать – нужно было беречь энергию.

– И как долго ты их ждала? – спросил капитан Шад.

Морин молча наблюдала, как один из роботов, хромая, подобрался к консоли неподалёку и начал что-то на ней набирать.

– Три тысячи пятьсот лет, – отозвалась хозяйка пещеры.

Капитан Шад присвистнул.

– Это дольше, чем существует колшарская цивилизация.

– Именно.

– Послушай, это начинает раздражать! Может, расскажешь уже, наконец, кто тебя создал и зачем?

Раздавшийся шоркающий звук можно было принять за смех.

– Создатели хорошо сделали своё дело, я вижу, – сказала, наконец, она. Робот закончил свои манипуляции, консоль загорелась мутновато-молочным светом, а за ней – клетка. – Заходи, пришедший со звёзд. – Часть стены клетки испарилась, как если бы её телепортировали. – И я покажу.

Лапа одного из роботов легла на спину капитана, но Шад тут же отшатнулся.

– Не надо, – буркнул он. – Я сам.

Капитан снял с плеча и поставил на пол сумку с адреналин-катализатором и пошёл к клетке – медленно, словно надеясь оттянуть неизбежное. Морин шагнула за ним – она не была уверена, что там, куда он идёт, безопасно, но чувствовала, что ей спокойнее рядом с Шадом, чем с этими недорасплавленными Терминаторами. Но один из них удержал её.

– Ты не нужна, – бросила Шаргл. – Будь здесь.

Морин обожгло контрастными волнами ярости, а потом облегчения. Она осталась на месте.

Колшарец между тем зашёл в клетку. Двое роботов-конвоиров – за ним. Дверь бесшумно материализовалась, вновь став единым целым со стеклянной стеной. Сердце Морин забилось чаще: как же доставать оттуда Шада, если это старьё вдруг откажет?..

– Ты хотел знать, кто создал нас, пришедший со звёзд? – спросила Шаргл, и её голос стал как будто громче. – Тогда смотри.

В верхней части клетки зажглось изображение – одно сменяло другое, и получалось что-то вроде фильма, который сопровождался рассказом Шаргл.

– Меня создали каршиты – древняя раса, населявшая этот квадрант галактики. Каршиты развивались много тысячелетий, и они достигли небывалых высот в социальном устройстве, искусстве, медицине, технике и терраформировании.

На экране появлялись фото то невероятных строений, закрученных в спирали и более сложные формы, то летательные аппараты, подобно зеркалам отражающие небо и облака, то формулы, которые Морин не успевала даже прочесть. Но самое главное – там были инопланетяне. С двумя ногами, руками, одной головой и чуть удлинённым торсом они были похожи на людей. Но более всего их бронзовая, отливающая, как от хайлайтера, кожа напоминала…

– …Когда каршиты поняли, что предел их развития достигнут, они начали искать возможности переродиться.

– Переродиться? – хмыкнул Шад. Он, задрав голову, не отрывал глаз от фантастических кадров, и через стекло Морин видела его крепкий подбородок. – Это какая-то эзотерика.

– С технологией, близкой к абсолютной, многое, что казалось магией, можно воплотить в реальность.

Капитан улыбнулся уголком рта, и Морин вспомнила: Аршан говорил ей, что по той же причине Шад когда-то выбрал имя для своего корабля – «Шаман».

– Они давно научились делать киборгов, гхол и клонов, создавать новые виды и даже превращать неживое в живое. Но здесь им предстояло запустить по-новому историю целой расы. Причём так, чтобы новый виток был не похож на прежний. И тогда каршиты совершили невероятное – они разделили свой геном.

Цепочка ДНК, возникшая на экране, раскололась на две. А потом каждая из них была достроена дополнительными элементами, появившимися из ниоткуда.

– Так из одной расы появились две. Но работа генетиков только начиналась, ведь они обе были всё ещё несовершенны и слишком похожи друг на друга. Тогда было принято решение поработать над новыми особями с помощью гормональной терапии. Для одних генетики использовали блокаторы, для других – катализаторы. Они стали по-разному реагировать на раздражители и взаимодействовать с окружением – это должно было сказаться на их общении, размножении и общественном устройстве.

«Они использовали цветы!» – пронеслось в голове у Морин. Но капитан обратил внимание на другое:

– Так на Колшаре контролируют поголовье домашнего скота, – нахмурившись, произнёс он.

– Это всего лишь методы, – бесстрастно отозвалась Шаргл и продолжила: – Вторым шагом был подбор подходящей среды обитания. Создатели выбрали две скальные планеты в одной системе. Над ними тоже пришлось поработать: одну сделали холоднее, с большими снежными пустынями и ледниками на полюсах, на другой разместили сеть вулканов.

Мозаика складывалась. Даже у Морин, знавшей историю главных рас Союза лишь по учебникам и совершенно к ней не причастной, она не могла не сложиться. Дух захватило от новых знаний, переворачивающих всё, чему их учили – страшно было подумать, что в этот момент творилось в душе у Шада. Но он стоял и молчал, ожидая продолжения как приговора. На экран он больше не смотрел, опустил глаза.

– Каршиты хотели, чтобы первыми, кого обнаружат их творения, выйдя в космос, были их братья. И тогда два начала либо объединились бы, либо вступили в борьбу.

– И что бы было, если бы они начали сражаться друг с другом? – хрипло спросил Шад. – Это было бы частью плана?

– Не частью, но одной из вероятностей. Изучение вероятностей, особенно в историческом процессе, занимало особое место в культуре каршитов. Узнать об исходе вашей встречи для них было бы… увлекательно.

«Увлекательно»? Могла ли машина понимать, что значит это слово? Впрочем, судя по всему, её создатели, хотя и были из плоти и крови, мало чем отличались от машин.

– Ты – ребёнок огня, – прошелестела Шаргл. – Я вижу это по твоей золотой коже и нраву, который ты не можешь обуздать. И ты здесь, значит, вы встретились. Так скажи мне, гость со звёзд, что произошло тогда? Как приняли вас дети льда? Или, быть может, как вы приняли их?

– Нас. – Шад медленно поднял голову и взглянул на экран вновь. В глазах его горел гнев. – Мы первые вышли в космос и прилетели на Литанию. И ты верно сказала – они нас приняли.

Вновь раздался шелест, напоминающий смех.

– Это прекрасно! Такой результат очень порадовал бы Создателей.

Желваки Шада дёрнулись, но он, вздохнув, удержался от резкости. Понял, наверное, что это ни к чему не приведёт, и не стал настраивать против себя и так весьма неоднозначное существо.

– А где они сейчас? – спросил он. – Эти твои Создатели.

– Не мои, а наши, – поправила его Шаргл. – Завершив работу, каршиты предоставили детей самим себе. Им было больше нечего делать, и они взорвали свою звезду, закончив путь своей расы, пройденный ими до конца.

Морин нахмурилась. Насколько ей была безразлична судьба какого-то народа, жившего в галактике за тысячи лет до её рождения, но даже у неё нождачка прошла по рёбрам, когда Морин подумала, сколько людей разом погибли в конце этого ужасающего эксперимента. Все ли они разделяли мнение, что им больше не за чем жить?..

Голос Шаргл вырвал её из размышлений:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Scorpions – Deep and Dark

2

Аш – вежливое обращение к колшарцам, аналог земного «сэр». Так как колшарцев во Флоте большинство, то оно признано универсальным. Женский вариант – «аши».

3

Описан стандартный механизм открывания метапластиковых дверей: Провести по центру слева направо – открыть. Справа налево – закрыть/заблокировать.

4

Метапластик в запрограммированных местах может становиться прозрачным по команде.

5

Речь о пилотном эпизоде сериала «Звёздный путь» под названием «Клетка», который Джин Родденберри написал, а Роберт Баттлер снял в 1965 году. Однако вышел на экраны эпизод только в 1988.

6

Телесериал «Доктор Кто», сезон 2, эпизод 4, «Девушка в камине». 2006 год.