Тот, который во мне сидит… Фантастика

Тот, который во мне сидит…

Фантастика

Надежда Максимова

© Надежда Максимова, 2020

ISBN 978-5-4485-5611-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рассказы в космосе

Байки глубокого космоса

Младший лейтенант пространственно-патрульной службы Паша Кулев пил молочный коктейль в баре космической станции. В связи с ранним временем народу в баре было немного, и никто загораживал Паше широкое панорамное окно, через которое открывался роскошный вид на пояс астероидов. Зрелище напоминало бесконечную, залитую солнцем равнину, обильно усыпанную разнокалиберными камнями. Самой равнины, правда, не наблюдалось, но зато камни присутствовали в полном объеме, без обмана.

В дальнем углу, развернув на столе битый жизнью ноутбук, сидел парнишка с длинными волосами. Имени его Паша не знал, но частенько видел сидящим в баре, причем всегда с ноутбуком и всегда в одиночестве.

Два ветерана, похожие как братья-близнецы, вдумчиво пили пиво у стойки и о чем-то негромко беседовали. Судя по их возрасту, они вполне могли застать еще эпоху освоения Луны.

И последним из присутствующих был мужчина в самом расцвете лет, который явно нервничал и то и дело принимался теребить рацию, закрепленную у него над нагрудным карманом.

Поскольку на станции не так много укромных уголков, где может долго скрываться кто-то незнакомый, Паша сделал вывод, что ветераны и нервный мужчина прибыли на недавно пристыковавшемся туристическом модуле, который следовал по стандартному развлекательному маршруту от Луны до спутников Юпитера. Там, с орбиты Ганимеда туристы обыкновенно фотографируются на фоне таинственного красного юпитерианского пятна, после чего, закупившись сувенирами, радостные отправляются домой.

Нервный мужчина не был похож на вояжирующего бездельника, но присматриваться к нему Паше было неинтересно, тем более, что как раз в этот момент дверь бара распахнулась, и широким шагом вошел заместитель начальника станции. Младший лейтенант ППС впрямую ему не подчинялся (служба другая), но вежливость никто не отменял, так что Паша встал и поздоровался.

За широкой спиной замнача обнаружилась молоденькая девушка. Одета она была в стандартный космокомбинезон и удобные ботиночки, но ножки были такие стройные, личико такое нежное, а глазки такие голубые, что Паша залюбовался.

– А, Кулев, – обрадовался руководитель среднего звена. – Удачно, что я тебя встретил.

Ухватив девушку за руку, он подошел к Пашиному столику и первым делом помог девушке сесть.

– Тут такое дело, – замнач извлек из нагрудного кармана обширный носовой платок и тщательно промокнул лоб. – У меня сейчас дел невпроворот, а тут еще туристы, и девчушка эта вот…

Он сложил платок и продолжил:

– В общем, заканчивает она факультет журналистики, и в качестве дипломной практики должна написать статью о героях глубокого космоса.

– Но я…

– Не перебивай. Времени до отлета туристического модуля всего-ничего, а девчонке (ее, кстати, зовут Фрося) надо помочь. Ты тут давно, всех знаешь… ну, расскажи ей пару баек, как ты умеешь.

– Один не справлюсь.

– Да ладно, – начальник снова схватился за платок.

– Помощника дайте.

– Где я тебе сейчас… Впрочем… – руководитель выпрямился во весь рост и орлиным взором окинул пустынный зал. – Товарищи, – произнес он официальным голосом. – Прошу всех подойти сюда.

Братья-ветераны оторвались от своего пива и повернули головы в сторону призыва. Нервный мужчина тоже сделал стойку, но зад со стула не приподнял.

– Прошу-прошу, – настаивал замнач, делая энергичные приглашающие жесты. – И вас, Юрий тоже.

При имени Юрий, длинноволосый с ноутбуком встрепенулся, и на лице его появилось виноватое выражение.

– Давайте, давайте, все сюда.

Авторитет руководителя сделал свое дело. Граждане, прежде совершенно незнакомые и оказавшиеся в баре по совершенно независимым друг от друга причинам, в считанные минуты оказались мобилизованы на общее дело.

– Ставлю задачу, – сказал замнач. – Девушке нужно написать что-то о суровых буднях освоителей космоса. А поскольку все вы, судя по внешнему виду, не новички, то просто обязаны поведать для прессы что-нибудь нетривиальное. Вопросы есть?

– Я вообще-то, – начал длинноволосый, незнакомый с воинской дисциплиной и потому воспринимавший риторические фразы начальства всерьез.

– Понятно, – мгновенно перебил его руководитель. – Раз вопросов нет, приступайте к выполнению.

И он стремительно удалился.

За столом, столь неожиданно соединившим незнакомых людей, повисло неловкое молчание. Но девушка, надо отдать ей должное, миленько улыбнулась всем, сделала нежное движение пушистыми ресницами, и атмосфера перешла из фазы легкого обалдения в фазу, предшествующую сотрудничеству.

– Может быть, вы начнете? – сказала будущая журналистка (Паша вспомнил, что ее зовут Фрося), устремив чистый наивный взгляд в сторону ветеранов.

– Ну, – смутились те, – наши истории, это уж… как говорится, «времен очаковских и покоренья Крыма»…

– Выходит, вы стояли у самых истоков? – не растерялась девушка. – Это очень интересно.

Братья переглянулись.

– Да все это уже писано-переписано… – сказали они. – И даже в учебники внесено.

– А что-нибудь такое, что произошло лично с вами. Или вы тоже уже в материалах школьной программы?

– Да где нам, – приятно зарозовели суровые ветераны. – Так, обычные рабочие лошадки космоса.

– И никогда ничего интересного не случалось?

– Ну-у, – задумались братья, – разве что про Лунный экспресс рассказать? Как мы на нем удирали от Терминатора.

У журналисточки загорелись глазки.

– От Терминатора? Который «I`ll be back»?

– Вообще-то, он всегда возвращается, – вздохнул один из ветеранов.

История 1. Призрак Лунного экспресса

– Вы, конечно, знаете, – начал рассказ старший брат, – что как только на Луне закончилась фаза первичных исследований, и началось массовое строительство, остро встал вопрос снабжения новых поселков электроэнергией.

В период лунного дня, который, как известно, длится 15 земных суток, проблема решалась за счет солнечных батарей. Но потом наступала столь же длительная лунная ночь, в течение которой электроприборы запитывались только от аккумуляторов. Это сильно тормозило все процессы. Идея возить топливо с Земли даже не рассматривалась – слишком дорого, так что в конце концов было принято решение запустить несколько Лунных экспрессов, которые вырабатывали бы энергию постоянно.

Проектировщики наметили несколько параллелей, где поверхность планеты сравнительно ровная, без резких перепадов высот, и строители проложили там кольцевые монорельсы, которые одновременно служили токосъемниками…

– А что такое Лунный экспресс? – несколько невпопад спросила будущая акула пера.

– Ну-у, э-э… Это такое устройство, вроде поезда. Оно движется всегда так, чтобы передняя часть находилась на освещенной территории, где все раскалено до 130ºС, а хвостовые вагоны остаются в тени, где температура падает до минус 170°С. То есть фактически Лунный экспресс всегда находится на линии Терминатора. И вырабатывает электроэнергию за счет перепада температур.

– Как интересно, – сказала девушка, осияв рассказчика взглядом голубых глаз. – А он быстро движется?

– В районе экватора – порядка 15 километров в час. У полюсов, конечно, медленнее… Но мы-то были как раз в зоне экватора…

– О, продолжайте, продолжайте…

– Помимо основного значения, – подхватил эстафету младший брат, – Лунный экспресс выполнял еще и транспортную функцию. В самом деле, длина его несколько сот метров, он непрерывно двигается… Словом, глупо не использовать столь вместительные самоходные платформы. Вот и возили на нем тяжелую строительную технику, руду на обогатительные фабрики, стройматериалы для больших строек… Кроме того, на линии Терминатора всегда наблюдается много необычных физических процессов, так что пару вагонов обычно выделяли под научное оборудование.

В общем, в эпоху начала освоения Луны, эти экспрессы были новинкой, гордостью, техническим совершенством, и многие ученые мечтали поработать в их движущихся лабораториях.

Потом романтика стала рутиной, людей заменила автоматика, а сами поезда начали обрастать легендами. Самая известная из них – легенда о белом призраке.

– Вау! – сказала журналисточка, терзая свой блокнот энергичными штрихами авторучки.

– Собственно, у людей, обладающих экстремальными профессиями, всегда возникают рассказы о неких эфемерных субстанциях, – пояснил старший брат. – У скалолазов распространены поверья о черном альпинисте, который иногда спасает, а иногда заманивает в ловушки; исследователи пещер повествуют о белом спелеологе с аналогичным характером, а на те, кто работал на Лунном экспрессе, стали замечать некий призрак, который получил название «белый селенит». В полном соответствии с канонами жанра этот призрак иногда помогал, а иногда наоборот вредил, путая записи и приводя в неисправность оборудование. В общем, действовал строго в рамках обычных профессиональных легенд. Как говорится, если бы у кошки был бог, он ловил бы мышей.

– Но мы, – продолжил второй ветеран, – были геологами и занимались разведкой грунтов в зонах, где предполагалось новое строительство. Выезжали на луноходе километров на 50 от базового лагеря и квадратно-гнездовым способом размещали повсюду датчики. Наши приборы фиксировали сейсмоактивность, состав газов, которые выделяются из грунта и так далее.

Работа вполне рутинная, так как на Луне нет ни ураганов, ни опасных животных, ни серьезных лунотрясений… В общем, никакой почвы для героизма.

В тот день, когда все произошло, мы устанавливали приборы в Северной части Океана Бурь. Приближалось время, когда лунный день меняется на лунную ночь, Терминатор был на подходе, так что для работы нам оставалась всего лишь пара часов, после чего требовалось срочно уезжать.

– А почему уезжать? – поинтересовалась журналисточка.

– Видите ли, скафандры той поры несли на спине и на верхней части шлема солнечные батареи. За счет этого они являлись автономными и обеспечивали вполне комфортные условия для человека внутри.

Но если бы мы попали в зону лунной ночи, приток энергии прекратился бы, и мы в течение нескольких минут превратились бы в ледяные статуи.

– Какой ужас!

– Ну да. Минус 170°С это вам не шутки.

– При минус 183° C кислород становится жидким, – выдал справку длинноволосый Юрий, так и не расставшийся со своим ноутбуком.

– Ну да. В общем, на темную сторону нам попадать никак не хотелось.

И надо же такому случиться, что в тот момент, когда мы уже решили сворачивать ход работ, произошел оползень. Наш луноход, стоявший у края кратера, начал съезжать вниз… А перепад высот там был порядка полуторакилометров. Антон, – тут старший ветеран кивнул на брата, – кинулся к машине, чтобы отвести ее в безопасную зону, но это не удалось. Грунт поплыл, гусеницы беспомощно месили мелкие осколки. Машина неудержимо скатывалась в воронку и, в конце концов, перевернулась.

И вот представьте наше положение. До базы 50 километров, транспорта нет, до подхода Терминатора остался час и 25 минут. А Антон еще к тому же повредил ногу и утратил способность передвигаться самостоятельно.

Что делать такой ситуации? Мы решили, что единственным нашим шансом было успеть на Лунный экспресс, трасса которого проходила километрах в восьми севернее.

В общем, взвалил я брата на спину, и мы пошли.

– А правда, что на Луне из-за малого тяготения двигаться легче? – вопросила будущая акула пера.

– Легче. Если никуда не торопишься. Но у нас от скорости зависело будем ли мы жить. К тому же не забывайте, солнечные батареи, обеспечивающие температурный режим и вентиляцию, находились на спине. А когда я нес на себе брата, он их закрывал, и я начинал задыхаться.

– Бег наперегонки со смертью, – глубокомысленно высказался нервный гражданин.

– А нельзя было оставить пострадавшего, чтобы потом вернуться с подмогой?

– Никого нельзя было оставлять, его накрыло бы Терминатором!

В общем, следующие полтора часа стали самыми жуткими в моей жизни. Пот заливал глаза, так что я практически ничего не видел. Дышать было трудно. Время от времени, я укладывал брата на грунт и стоял спиной к Солнцу, чтобы хоть как-то восстановить запас энергии. Но время неумолимо поджимало, и мы снова трогались в путь.

Лунный экспресс показался, когда мы уже вступили в зону сумерек. До этой минуты мне было невыносимо жарко и душно, а тут я ощутил обжигающе-холодное прикосновение космической ночи.

– Леденящий поцелуй смерти, – снова добавил нервный товарищ.

– Больше всего наша гонка напоминала ночной кошмар. Когда бежишь, напрягая все силы, а цель, к которой стремишься, медленно, но неумолимо ускользает. Я уже выбрался на насыпь, по которой был проложен монорельс, но остановить поезд не было никакой возможности. Я из последних сил стремился вперед, но платформы и вагоны экспресса неумолимо, чередой проплывали мимо, и я чувствовал, что не успеваю. На какие-то миллиметры не дотягиваюсь!

Еще несколько мгновений, и последний вагон проплыл бы мимо, оставив нас во власти Терминатора, и в этот миг Лунный экспресс дрогнул и начал тормозить.

Я не поверил глазам. Это было невозможно, невероятно! Поезд, вырабатывающий энергию на Луне, вечно и неумолимо движется по раз и навсегда проложенному монорельсовому пути, как планета по орбите. Он так создан. Остановить Лунный экспресс все равно, что остановить Терминатор!

И тем не менее, поезд встал.

Для нас это стало спасением. Буквально на последнем дыхании, мы вползли под спасительную сень последнего вагона и упали на руки лаборанту, который, как оказалось, заметил нас на экранах внешнего обзора и остановил поезд. Так мы спаслись.

Последовала некоторая пауза, в течение которой слушатели ждали продолжения. Потом журналисточка с разочарованием вопросила:

– А где же обещанный призрак?

– А, да! – спохватился рассказчик. – Это мы уже позднее узнали. Оказывается, лаборант, в одиночестве работавший в научном вагоне Лунного экспресса, заметил за монитором своего компьютера какое-то беловатое пятно. Он подумал, что это ему показалось от усталости, и энергично потер глаза. Белесое свечение исчезло, но раздался звук падения чего-то стеклянного. Лаборант оторвался от текста, над которым работал и подумал, что ему уже мерещится какая-то чертовщина и надо передохнуть. В этот момент монитор аккуратно лег на поверхность стола.

Поскольку призраки не обладают возможностью перемещать материальные предметы, лаборант решил, что на поезде спрятался шутник. «Ну, сейчас я тебя, негодяя, вытащу за ушко и на солнышко», – злобно подумал научный сотрудник и включил камеры внутреннего и внешнего обзора.

Увы, техника показала, что все помещения и коридоры поезда абсолютно пусты. И лишь на насыпи в районе последнего вагона медленно ползет какая-то неясная фигура, напоминающая двух еле двигающихся людей в скафандрах. Вот тогда лаборант включил экстренное торможение, и побежал в конец Лунного экспресса, чтобы оказать помощь людям, убегающим от Терминатора. Для нас это оказалось подлинным спасением.

– Классная история, – оценил Паша Кулев и перевел взгляд на длинноволосого Юру. – Теперь ваша очередь.

– Да мне не о чем рассказывать, – тут же принялся отнекиваться тот. – Я тихий домашний человек, всю жизнь занимаюсь исключительно теорией. Самое экстремальное, что мне довелось испытать – это переход улицы перед близко идущим транспортом.

– Ну, а теоретик-то ты в какой области? Химии? Физики? Научного коммунизма? – поинтересовался нервный гражданин. – И зачем на орбитальную станцию забрался?

– О, здесь меньше отвлекают. Народу же меньше…

– И-и?

– В смысле?

– В смысле, колись, теоретик, здесь все свои. Или ты засекреченный?

– А-а, нет конечно. Абсолютно мирная тема. Я, видите ли, охотник за реликтовыми нейтрино.

История 2. Охотник за нейтрино

– Вы, конечно знаете, принцип «Бритвы Оккама»*? – начал свой рассказ длинноволосый.

– Разумеется, – не моргнув глазом, подтвердил Павел, который слышал данный термин впервые.

* Бритва Оккама. Формулировка принципа: «Non sunt entia multiplicanda praeter necessitatem», что означает: «Не умножайте сущности без необходимости».

– Согласно этому философскому умозаключению, все законы, действующие во Вселенной, едины. Как для макро, так и для микро мира.

Один из этих законов таков: когда из одной частицы или из одной оплодотворенной яйцеклетки, развивается нечто большое и составляющее нечто целостное, должна существовать информационная матрица, управляющая развитием и ростом.

– Кхм, – кашлянул Паша. – Ты сейчас с кем говорил?

– В смысле?

– Ну, мы поняли, что ты жутко умный. А нельзя выбирать формулировки попроще? На доступном, общечеловеческом языке?

– А-а, – сказал охотник за микрочастицами и закрыл ноутбук. – Ну, смотрите. Когда из яйцеклетки развивается живой организм, вся информация о том, каким он будет, записана в ДНК. То есть ДНК в данном случае выступает, как информационная матрица.

Согласно принципу Бритвы Оккама при развитии Вселенной из одной-единственной частицы (теория Большого взрыва), где-то в непосредственной близости тоже должна присутствовать информационная матрица.

– А разве Вселенная развивается не хаотично? – наивно спросила будущая журналистка.

– Да где же вы тут видите хаос?! – Длинноволосый так возмутился, что даже привстал. – Наоборот, любое наблюдение небесной сферы вызывает удивительное чувство красоты и гармонии. Это совершенство. Музыка сфер!

Предполагать, что все это могло возникнуть случайным образом, хаотичным перебором вариантов просто нелепо. Все равно, что представить, что макака, случайно тыкая по клавишам, с первой попытки напечатает все тома сочинений Льва Толстого, не сделав при этом ни единой орфографической ошибки и не пропустив ни одной запятой. Согласитесь, это невозможно.

Исходя из этих соображений, я поставил перед собой задачу найти информационную матрицу Вселенной.

Простейшие рассуждения приводят нас к мысли, что эта матрица должна обладать следующими свойствами:

1) она должна быть вездесущей. То есть присутствовать всегда и повсеместно.

2) она должна либо возникнуть одновременно со Вселенной, в самый миг Большого взрыва, либо должна была существовать еще до момента возникновения нашего мира.

– А, – озарилась журналисточка. – Так вы Бога ищете!

– Нет, – не согласился длинноволосый. – Если переходить на религиозную терминологию, что информационная матрица – это, скорее, Божий дух. То есть одна из частей триединого Бога.

– «Земля ж была безвидна и пуста», – с чувством процитировал нервный гражданин, – «и тьма над Бездною, и Божий дух носился над водою».

– Примерно так, – кивнул охотник за микрочастицами. – Только термин «Земля» я бы заменил на «Вселенная». Библию писали земляне и, соответственно, они адаптировали текст к уровню понимания соотечественников. Но смысл вложен более глобальный.

– Вселенная ж была безвидна и пуста, – охотно поправился нервный, – и тьма над Бездною, (то есть свет еще не возник), а Божий дух уже был, и он носился над некой субстанцией, которую библеисты охарактеризовали словом «вода». Видимо, подразумевали нечто бесформенное и способное к трансформациям.

– Примерно так, – снова кивнул длинноволосый. – Дальше совсем просто. Из всех ныне известных элементарных частиц, только реликтовые нейтрино считаются ровесниками Вселенной. И они обладают уникальной проникающей способностью, то есть являются «вездесущими». В этом направлении я и начал искать.

– Погодите, – перебила будущая звезда журналистики. – А зачем вам информационная матрица? Вы хотите создать собственную Вселенную? Или изменить уже существующую?

– Нет, так далеко мои планы не заходят.

– А зачем тогда?

Длинноволосый вздохнул.

– Давайте, – предложил он, – снова вернемся к аналогии с ДНК. Представьте, что хирург должен сделать операцию на печени, но не знает, где она находится. Можно, конечно, попытаться найти требуемый орган, делая небольшие надрезы по всей поверхности организма, начиная, например, с ног. Но это не только мучительно для больного, но еще и отнимает массу сил и времени.

Другое дело, если считав информацию с ДНК, мы сразу определим нужное место и там приступим к запланированным действиям.

Понятно, что в случае с пациентом, все нужные органы мы умеем обнаруживать другими, более традиционными методами. Но в случае поисков чего-либо во Вселенной, традиционных методов просто не существует. Пока мы способны только прощупывать мощными радиотелескопами один участок неба за другим в надежде СЛУЧАЙНО наткнуться на что-то интересное. Заметьте! Не на то, что нужно, а хоть на что-нибудь, что окажется полезным и продвинет наши знания вперед.

Затратно, малоэффективно и долго по времени. Согласны?

– А прочитав твою матрицу, – подхватил Паша Кулев, – мы будем открывать внеземные цивилизации по пять штук в день. Так?

– Ну, точно по пять в день не обещаю…

– Понятно. И как же ты ловишь свои нейтрино?

– Методы, собственно, разработаны еще в ХХ веке. Дело не в поимке, как таковой, а в умении считать информацию.

– Ага. Значит, ловишь, надеваешь наручники и бьешь по голове, пока не расколется. Так?

– Кхм, вообще-то… – длинноволосый смутился и потер лоб. – Вообще-то, все знания о микромире ученые получают именно таким способом. Но без наручников, конечно.

То есть изучаемую частицу помещают в синхрофазотрон или в Большой андронный коллайдер. Потом берут другую частицу, разгоняют ее до огромных скоростей. И с размаху, изо всех сил ка-а-ак хрястнут разогнанной по изучаемой… Осколки брызгами летят во все стороны! Вот их-то исследователи фиксируют в специальных камерах и изучают.

– Садисты! Я всегда знал.

– Но я не такой! – поспешил отмежеваться длинноволосый охотник. – Я разработал другую методику.

– Без побоев?

– Без. Суть такова. Как известно, в микромире существует корпускулярно-волновой дуализм.

– По-русски, пожалуйста, – снова попросил Паша.

– В том смысле, что любая частица будь то электрон, фотон, нейтрино или что угодно другое, является одновременно еще и волной.

То есть иногда проявляет себя как частица, обладающая скоростью и массой, а иногда – как волна, обладающая частотой и энергией. Ну это общеизвестно.

– Ясен пень, общеизвестно. – Паша пожал плечами. – Само собой. Давай дальше.

– А если нейтрино – волна, то у нее есть несущая частота и, возможно, модуляции амплитуды. Ну, все как с радиоволнами в радиоприемнике, вы же помните, законы природы едины… А раз так, то остается только настроиться на нужную станцию и можно получать всю вложенную информацию. Как видите, ничего сложного.

– Ну да, легче простого. Непонятно только почему ты сидишь в этом баре уже третий месяц и до сих пор не включен в списки Нобелевских лауреатов.

– Не все сразу, – приятно зарумянился длинноволосый исследователь. – Я еще не публиковал полученные результаты… И потом, это же только разработка методологии. А процесс считывания информации весь впереди. Тут мне на всю жизнь работы хватит!

История 3. Хакер по прозвищу Волчий клык

Третьим рассказчиком стал сам Паша. Он вздохнул, энергичным движением руки потер задорный ершик коротко стриженых волос и начал так:

– Хотя времена героев Джека Лондона и золотой лихорадки на Юконе давно прошли, добыча полезных ископаемых и до сих пор дарит иногда участникам процесса ряд острых ощущений.

Понятно, что сейчас никто не пробивается сквозь горные породы с кайлом в руках и не мчится по замерзшей реке на собачьих упряжках. Однако гонки все же имеют место. А пару месяцев назад произошла история, в которой, прямо как в известном рассказе Джека Лондона, участвовал Волчий клык. Точнее говоря, хакер с таким прозвищем.

Волчий клык прославился у нас тем, что для него не существовало непробиваемой защиты. Любой код он взламывал, сквозь любые преграды проходил как нож через разогретое масло, а любые попытки остановить его или хотя бы отследить, он пресекал с легкостью необычайной.

Большой беды от его проникновений не было. Ну вывесит на сайте уважаемой компании пиратский флаг… Или поставит автозамену современного делового языка на старославянский. В итоге генеральный директор компании с миллиардным оборотом, сам того не ведая, рассылает партнерам письма с таким, примерно, текстом: «Недостойный Андрейка, сын Николаев, челом бьет. Не прибегал еще от Вас со свитком гонец. Прайсы услуг не ведаем мы». И так далее.