В твоих объятиях

– Тебе кажется, – улыбнулась я ему и немного смутилась.

– Не думаю.

– Может, пойдем пить чай в палату? Лина привезла много вкусняшек, мне одной не осилить. Если у вас нет других планов, конечно.

– Мы с удовольствием, – Костя легким движением поправил мне шарфик, который намеревался упасть с моего плеча. Попросил его подождать и никуда не уходить: ему нужно было сбегать до машины.

Мы с девчонками весело болтали, пока ждали Константина. Уточкам мы уже были неинтересны, так как хлеб закончился, птицы стали возвращаться на другой берег.

Костя вернулся быстро, немного тяжело дышал, наверное, бегал до машины. В руках держал пакет с фруктами.

– Это тебе для скорейшего выздоровления, – я хотела взять пакет, но Костя не позволил, сказал, что донесет сам. Так мы все вчетвером пошли в больницу и долго сидели, пили чай.

С Костей с каждым разом было общаться все легче и легче, может быть, у нас были для этого хорошие помощницы в виде Ксюши и Веры. Я узнала, в какую школу ходит Вера, почему начали ходить в музыкальную, немного поговорили о его бизнесе, я предложила свои услуги, если ему понадобится когда-нибудь помощь или консультация юриста. Узнала, что мой тренер ушел в запой, что неудивительно. Четыре года назад он весной потерял жену и дочь. Эх, надеюсь, он со временем хоть немного, но легче будет воспринимать это тяжелое бремя утраты.

Зашла в палату медсестра и проинформировала, что через полчаса будет ужин и больница закроется для посещения. У меня в животе очень громко заурчало. Жалко, что сегодня на ужин запеканка, я ее не очень люблю, потому что туда кладут столько манки, что творога там просто не найти. И вообще мне мяса хотелось: вкусного, сочного и с красным вином желательно. И с овощами на гриле. Ммм, вкуснота.

Мои гости засобирались домой.

Позвонила Лина, сказала, что скоро к нам приедет, но Костя предложил довезти Ксюшу до дома: им было с Верой по пути.

Я стала помогать девочкам одеваться. Накинула на себя шаль поверх рубашки и пошла их провожать до первого этажа. Мне не хотелось с ними прощаться.

Девочки меня обняли и побежали к машине, а Костя задержался. Хотел мне что-то сказать, как кто-то прокричал весело и рядом с нами.

– Медведь, ты ли это?

К нам подошел высокий, немного хромой мужчина, я его знала, это Степан Корнеев из охранного агентства, я пару раз составляла ему договоры.

– Соня Михайловна, а ты тут какими судьбами? – Степа меня приобнял и очень искренне нам улыбался. А вот Медведь, он же Костя, почему-то стал хмуриться, и, не скрывая, смотрел на руки Степы, которые тот не убирал с моей талии.

– Привет, Степа, – улыбнулась я в ответ. – Ты как тут?

– Вот, при исполнении задания получил травму, но это ерунда. Медведь, сто лет, сто зим не виделись. Как живешь? Дела? Ты на машине?

Костя кивнул ему.

– О, может, ты меня подбросишь до дома, тут недалеко, заодно и поболтаем?

Костя снова кивнул. А мне стало интересно, будут ли они вообще болтать в машине, если Костя превратился при виде Степы в настоящего Медведя. Хмурого. Я от этого еще сильнее улыбнулась.

– Я около выхода тебя подожду, Медведь, пока выкурю сигаретку. Соня Михайловна, рад видеть тебя. Как всегда, красотой радуешь глаза мои.

Я засмеялась. Вот ведь жук, зачем он так себя ведет.

– Иди уже, Степа.

Я проводила взглядом Степана и повернулась к Константину.

– Костя, ты похож сейчас и правда на медведя. Хмурый и грозный, – и сама от себя не ожидала, указательным пальцем провела по образовавшейся на переносице мужчины морщинке. – Я боюсь.

Костя быстро перехватил мою кисть и легонько дернул меня на себя, а в следующую секунду жадно меня поцеловал. Я сначала вообще опешила, ну, а потом, я что дурочка что ли, чтобы не отвечать на такой поцелуй.

От напора Кости у меня закружилась голова. Мне казалось, что вокруг были только он и я. Он обнимал меня за талию, но несильно, потому что мешала лангета. Мне хотелось зарыться руками в его коротко-стриженные волосы, обнять его, но действующая рука была в его руке.

Поцелуй закончился так же быстро, как и начался. Мы оба тяжело дышали, смотрели друг на друга и молчали.

Хотела было начать хоть что-то говорить, но Костя Медведь быстро наклонился ко мне, оставил короткий поцелуй на губах и без слов пошел к выходу из больницы. Мда, а я в холле стояла и зависала. Что это сейчас такое было? Не знаю. Но мне это определённо вскружило голову.

– Пепел, я по всей больнице вас ищу, ужин уже заканчивается. Не успеешь, будешь опять голодная сидеть, – грозно вещала мне медсестра. И я с идиотской улыбкой на лице поперлась на свой этаж за невкусным ужином.

Часть третья

Как доктор мне и обещал, меня выписали в четверг. За мной приехало все семейство Барсовецких. Лина помогла мне одеться и собрать вещи. А потом дружной компанией мы поехали ко мне домой.

Ох, как я рада была вернуться домой, просто слов не было! Быстро раскидав больничные вещи по местам, мы решили отметить мое возвращение и испечь пиццу.

За продуктами отправили Кирилла с Ксюшей. А мы с Линой пошли в ванную мыть мне голову.

– Знаешь ко мне на той неделе Константин с Верой приезжали в больницу.

Я говорила сквозь шум воды, льющейся на мою голову.

– Ага, он потом нам Ксюшу привез.

Лина интенсивно массировала мне голову, отчего пена большими воздушными камками падала на дно ванны.

– Он меня поцеловал…

Лина на какое-то время перестала намыливать мне голову.

– Правда? Вау, не знаю, что и сказать.

– Я сама не знаю, что сказать, просто мне хотелось это хоть кому-то рассказать.

– Ну, тебе хоть понравилось?

– Лина, можно подумать, ты не знаешь, что он мне симпатичен, очень даже. А вот поцелуй…Он мне им так голову вскружил, что слов нет. Но все это странно как-то. Мы почти не знаем друг друга… а тут уже целуемся. Он такой непонятный, но меня к нему тянет просто магнитом, и из головы он не выходит совсем.

– Пф, ну то, что вы друг друга не знаете, еще ничего не меняет. Вспомни меня с Кириллом. У нас все в одно мгновение решилось и завертелось.

Лина вытерла мне волосы полотенцем, потом стала их расчесывать. Волосы у меня были длинными, ниже лопаток, поэтому путались при расчесывании. Но подруга усердно их расчесывала.

– А ты влюблена в него. Оно и понятно, наш Медведь высокий, сильный, красивый мужик. Именно мужик, а не хлюпик. Вон еще и дочь сам один растит, да вроде и по девкам не мастак гулять. Видела я его давно с одной девушкой, но не думаю, что у них там было что-то серьезное.

– А вот и не влюблена, – но меня неприятно задело, что его Лина видела с девушкой. Блин, ну хватит уже о нем думать, ну, подумаешь, мужик симпатичный и все такое, он меня в то время и знать не знал, и сейчас этот поцелуй – это просто порыв.

– Ну, посмотрим, время покажет.

Лина затворила тесто, когда вернулись Кирилл с Ксюшей. Я накрыла на стол. Так мы и провели все это время у меня, попивая чай с пиццей и тортиком.

С Ксюшей договорились, что я буду к ним приезжать каждый вторник и четверг на репетицию в музыкальную школу. Пока тренировок у меня нет, так что смогу с ними свободно репетировать песню. Месяц целый до концерта, мы все успеем.

Кирилл предложил перейти к нему на постоянную работу юристом. Я согласилась, но у меня были и другие постоянные клиенты, и проекты, которые я вела с ними, Кирилл сказал, что я могу с ними связь не прерывать, и если нужно будет куда-нибудь уехать или уделить время клиентам, то он не против.

Выйти на работу я решила со следующей недели, там мне, скорее всего, снимут лангету и спицу, поэтому добираться до работы будет намного легче и удобнее.

Эх, все складывалось как можно лучше для меня.

На следующей неделе я закончила еще один договор для заказчика и всецело посвятила себя репетициям с девочками.

Мы репетировали по два часа во вторник и четверг с шестнадцати до восемнадцати. Нас забросили в самый конец списка, поэтому вечером нам никто не мешал репетировать прямо на сцене. Девочки почти безупречно играли на своих инструментах, синхронно, ноты сливались в мелодию, которая западала в самое сердце.

А вот с пением мы пока не могли войти в русло. Но это нормально, ведь репетировать мы начали относительно недавно. Я высказала свою идею исполнения, девочкам она понравилась. Сама пока не пела, мне тоже нужно время, чтобы подготовиться и привыкнуть к музыке и пению девочек.

Но даже сейчас можно было уже увидеть, что получается у нас здорово.

За Ксюшей и Верой приезжали родители. Я же наотрез отказывалась ездить с ними на машине, хотелось прогуляться вечером, благо дороги были не такими сырыми и улицы хорошо освещались фонарями.

С Костей мы перебрасывались парой фраз, когда он забирал Веру, поэтому я могла предположить, что тот поцелуй был чем-то вроде как неважным. Мимолетное желание.

В понедельник я отправилась к врачу для снимка ключицы. Снимок показал, что ключица срослась, можно тащить спицу. Я очень сильно разволновалась, мне было так страшно, что ее будут вынимать из моего плеча. Одно дело, когда все это делалось под наркозом, другое дело, что вынимать ее будут без наркоза.

Я попросила дать мне немного времени, чтобы успокоиться. Я не могла взять себя в руки, знаю, что это смешно просто потому, что я, взрослая девушка, даже когда на работе встречались неадекватные люди, не боялась и давала отпор, правовой, но все же. Я ничего не боялась, а вот этого боюсь.

Сидела в коридоре около кабинета врача и приводила мысли в порядок.

Пациенты выходили и входили, а я уже десять минут не могла собраться и зайти к нему.

У меня зазвонил телефон. Я порылась в сумке, посмотрела на экран, звонил незнакомый номер. Оказалась, что это Вера.

Она взяла номер у Ксюши и хотела сказать, что завтра, скорее всего, не сможет прийти на репетицию, потому что Костя уедет в командировку по делам на один день и не успеет вечером к концу тренировки забрать Веру. А бабушка и дедушка уехали в деревню.

– Я могу тебя забрать к себе домой после тренировки или довезти до вашего дома, если папа у тебя не против, и ты сама этого хочешь, – предложила я, потому как соскучилась за выходные по Вере. Она была ласковым и щедрым на объятия ребенком. Я видела, что ей не хватало именно материнского, женского тепла. Я тянулась к ней, а она – ко мне. Мы были с ней похожи, у обеих с рождения не было рядом матери. Никто не дарил нам этой особой любви, которую может дать только мама.

– Я сейчас спрошу или трубку лучше передам ему, сами поговорите. Но я хочу, чтобы ты меня забрала. Папа-Медведь, держи, тебя к телефону.

Вот это поворот. Я заволновалась еще больше. В коридор вышел доктор и строго на меня посмотрел. Заходи, мол, давай в кабинет, и закончим уже с твоим плечом. Я мотнула головой и произнесла, что у меня важный телефонный звонок, через десять минут я зайду к нему. Он махнул на меня рукой. На другом конце провода я услышала голос мужчины, от которого у меня по телу забегали мурашки.

– Привет, София.

– Привет, можно я Веру завтра сама домой привезу или к тебе, или к себе, а ты потом можешь ее от меня забрать, если мы решим ко мне ехать?

– Ты уверена, что она тебе не помешает?

– Шутишь? Нет, конечно. Мы возьмем такси и поедем ко мне, вдруг ты поздно приедешь. Она может и заночевать у меня.

– Хорошо, забери, если тебе не трудно. Я поздно приеду. Позвоню, как буду подъезжать к городу, чтобы она была готова ехать домой.

– Хорошо. Запиши мой номер телефона у Веры, если что, звони мне.

Доктор снова вышел ко мне и грозно сказал, что если я не зайду к нему в кабинет после всех пациентов, он выставит меня из больницы со спицей, и я буду вечно с ней ходить и мучаться. У меня накатились слезы на глаза, когда я представила, как пассатижами мне будут вынимать спицу из плеча.

– Боюсь я. Дайте мне еще десять минут. Я сейчас приду, – голос дрожал от скопившихся, но не пролитых слез. – Мне нужно с духом собраться.

– Я долго ждать не буду, – грозно произнес доктор.

– Соня, ты где? Что у тебя случилось? – взволнованно спросил Костя. Я и забыла, что мы не закончили разговор, а лишь чуть прикрыла рукой динамик телефона, чтобы собеседник не слышал, как на меня ворчит врач.

– Я в больнице, снимок сделали, все хорошо. Доктор готов снять спицу, а я боюсь. А он ругается. А я с духом собраться не могу. А там пассатижи и мое маленькое плечо, и спица эта… – сама того не ожидая, я заплакала. – Страшно мне.

Захлюпала носом.

Он что-то пробормотал в трубку и выключил телефон. Даже Костю я испугала своим поведением. Нужно собраться, вытереть сопли и слезы. Я пригладила кое-как волосы, которые были распущены и лежали на плечах и спине.

Так, в очереди еще пять пациентов, если учесть, что они в кабинете врача не задерживались и десяти минут, моя очередь подойдет скоро. Сунула телефон в сумку, взяла новый носовой платок, вздохнула и, все еще шмыгая носом, стала себя успокаивать и мотивировать, что это не страшно совсем.

В руках комкала платок и смотрела себе под ноги, когда рядом со мной кто-то сел, а потом и обнял.

Аромат дорогого и вкусного мужского парфюма приятно меня окутал. Мне даже не нужно было смотреть, кто ко мне подсел. Я знала. Это был Костя. Я уткнулась ему в плечо и снова хлюпнула носом. Рядышком сидела Вера и тоже меня обнимала.

– Сонечка, милая, не бойся, там будет совсем не больно, – тихо шептала Вера мне на ушко. – Мне папа так сказал, а если он говорит так, значит, это правда, он никогда мне не врет.

Я улыбнулась сквозь слезы, посмотрела в личико Веры, она была обеспокоена, но улыбалась.

– Я с тобой пойду, Соня, – твердо произнес Костя. Я кивнула в знак согласия, не прекращая объятий. В них было тепло и казалось, что они смогут меня защитить от всех напастей. – А Вера нас здесь подождет. Обещаю, что будет не больно.

– Мне так стыдно, что я себя так веду, и вас взбаламутила. У вас дела, а тут я еще со своими истериками. Не знаю, что на меня нашло, просто страшно стало.

– Нам не сложно. Мы все равно были ничем не заняты.

– Спасибо, – тихо прошептала я, смотря на Костю заплаканными глазами. Он улыбнулся и смахнул своей большой и теплой ладошкой с моей щеки последнюю слезинку.

– Пепел, а ну бегом в мой кабинет! – грозно проорал врач. – Сколько можно тебя ждать, уже всех пациентов пропустила, трусиха, что ли?!

Я кивнула, Костя встал и взял меня за руку. Доктору сказал, что он со мной пойдет. В кабинете меня посадили на стул у окна, Костя не выпускал моей руки, а я сжимала его от страха. Отогнула ворот футболки. Врач подошел ко мне с пассатижами. Медсестра стояла рядом с обработанной ватой.

Костя наклонился ко мне и легонько поцеловал меня в губы, а пока я хлопала глазами на Костю, ошарашенная поцелуем и неописуемой реакцией организма на такие простые прикосновения этого мужчины ко мне, доктор уже тащил спицу. Мимолетная тугая боль пронзила плечо, но в эту же секунду она прошла. Почувствовала, что сестра помазала мне дырку от спицы, наклеила пластырь. Я успела только поморщиться.

– Ну, вот, Пепел, а ты боялась.

– И правда не больно, – смущенно произнесла я.

–Дома руку разминай, запишись на гимнастику. Потом начинай постепенно тренировки, но постепенно.

– Хорошо, спасибо.

Мы вышли из кабинета. Вера забросала меня вопросами, соврал ли папа про боль или нет. И была очень довольна, когда я сказала, что было совсем не больно, а просто неприятно в один момент.

Костя вызвался меня подвезти до дома, я согласилась. Ехала на переднем сидении, в машине тихо играла музыка. Я смотрела на мужчину, сидящего за рулем и уверенно водившего машину. Он сидел в легком джемпере с закатанными рукавами, видно было, как мышцы на его руках напрягаются, когда он поворачивал руль. В какой-то момент он посмотрел на меня. Я улыбнулась и отвела взгляд. Поймана за подглядыванием.

– С Верой мы все решили на завтра. Спасибо, что не бросили меня в больнице, – я смущенно покраснела, вспоминая свои слезы и страхи. – Это было мило с вашей стороны.

– Нам было не трудно. Возьми ее тогда завтра к себе, я постараюсь приехать быстрее и нигде не задерживаться.

– Хорошо. Не торопись, если уснем, не дождавшись тебя, то завтра с утра Веру заберешь в школу. Да, Верунчик?

Девочка весело закивала головой в знак согласия.

Мы приехали. Я вышла из машины, поблагодарила и пошла домой собираться на свой первый рабочий день в офисе.

Вся неделя у меня была расписана просто по минутам, я быстро влилась в работу у Кирилла, мы с ним провели совещание, определили фронт работ. Мне было комфортно с ним работать, и коллектив у него собрался хоть и небольшой, но умный и хороший. Кроме того, у меня еще был один крупный проект по разработке договора с одной фирмой. Вечером в понедельник я помчалась в спортзал, нашла там спортивного врача, и мы посовещались с ним, что и как мне лучше делать сейчас с ключицей.

Врач согласился поразрабатывать мне руку. Успехи были уже при первом занятии. Я могла ее поднимать и отпускать уже без усилий.

Дома, рухнув без задних ног на кровать, уснула.

Вторник был замечателен тем, что я могла побыть с девчонками на репетиции. Мы приступили к пению. Выходило опять-таки не очень, но прогресс был уже виден. Решила, что Вере сегодня покажу один фильм, чтобы она почувствовала песню, смысл. Ксюша смотрела его, так что у нее проблем не возникло, но Ксюша и в школу музыкальную ходит не первый год.

После репетиции мы на такси поехали ко мне домой.

Пока Вера делала уроки со мной вместе на кухне, я готовила ужин. Решила, что сегодня у нас в меню будет паста. Быстро приготовила блюдо и овощной салатик. Налила в бокал себе воды, Вере – сок. Быстро проверила у нее уроки, и мы приступили к ужину.

Я предложила ей посмотреть фильм «Территория», это наш отечественный фильм, возможно, Вера его не поймет, но песню мы брали оттуда, и мне хотелось, чтобы она его посмотрела.

У меня была однокомнатная, но очень большая квартира, комната была поделена на зоны. Телевизор у меня был в спальной зоне. Мы с Верой легли на кровать, вытянули ноги, она меня приобняла, и мы стали смотреть фильм.

Когда мы заканчивали смотреть, на часах уже было почти девять. Вера так впечатлилась фильмом, что даже немного взгрустнула. Мы его обсудили, и Вера вынесла вердикт, что эта лучшая история, которую она видела, и что песня, которую мы будем исполнять, для нее несёт теперь больший смысл.

Мы лежали, обнявшись, и просто ни о чем не думали.

– Соня, я люблю тебя, – я поближе прижала к себе Веру, крепче обняла ее и поцеловала в макушку.

– А я тебя, медвежонок мой маленький.

– Знаешь, мы очень любим маму и мы ее никогда не забудем, но мама у нас была самая лучшая, пусть я ее совсем не помню, но все же.

Вера тихо плакала. А я не мешала ей. Я просто слушала и обнимала.

– Папа говорит, что она очень нас любила. Она оставила нам письмо после того, как ее забрали на небеса. Папа сказал, что так рано забирают самых лучших в мире людей, сильных…

– Твой папа прав, твоя мама теперь ангел, она помогает с небес тем, кто в ней нуждается.

– Она написала нам письмо. Папа мне его читает, когда мне грустно. Мама сказала, что пошлет нам хорошего человека, которого мы тоже полюбим, и он нас будет очень сильно любить. Как думаешь, может этот человек ты, Соня?

Я улыбнулась сквозь слезы. Я была очень романтичной натурой, мне дай только сентиментальный повод, и я готова поплакать.

– Я не знаю, медвежонок, время покажет. Я люблю тебя.

А потом мы снова просто лежали и думали о своем, а я переваривала услышанное от Веры.

Зазвонил телефон, я свозь дремоту увидела, что Вера спит, тихонько вышла на кухню и подняла трубку.

– София, привет, – голос у него был уставшим, немного хриплый. – Я через минут десять к вам подъеду. Пусть Вера собирается.

– Костя, она уснула, может, пусть спит до утра?

– Может, так и лучше…

– Сам устал, наверное.

– Есть немного, – услышала улыбку в его голосе.

– Голодный? Мы пасту готовили с беконом сегодня, приезжай, покормлю, на диване тебе постелю. И завтра удобнее вам с Верой отсюда ехать двоим.

Он так устал, что просто не мог сопротивляться и отказываться от такого предложения. Хотел к дочке. Хотел простого уюта и тепла. Он знал, что я ему это дам.

– Я еду, – и отключился. Я раздела Веру, уложила ее под одеяло, приглушила свет и пошла разогревать ужин для Кости.

Пока разбиралась с ужином, успела умыться и переодеться в спальный костюмчик, состоящий из коротких светло-бежевых атласных шортиков и маечки. Поверх костюма надела халатик из того же комплекта, что и костюмчик. Налила себе чая.

Костя выглядел уставшим, около глаз собрались небольшие морщинки, лицо было слегка бледным. Я показала ему, где находится ванная, сама его ждала на кухне. На тарелке уже стоял разогретый ужин.

– Ого, вот это ужин, – удивился Костя и принялся есть. – Как вела себя Вера?

– Хорошо. Мы с репетиции приехали домой, потом я готовила ужин, а Вера делала уроки на завтра, а после лежали и смотрели фильм.

– У вас прямо девичник, – ухмыльнулся он. – Завидую вам, девчонки.

– А ты как? Как съездил?

– Все хорошо, лучше, чем я ожидал. Очень вкусно, не ел ничего вкуснее.

– Спасибо, – я засмеялась тихонько, так чтобы не разбудить Веру. – Будешь на диване спать или с нами на кровати? – он удивленно приподнял бровь и улыбнулся. – У меня кровать очень большая. Можно Веру поместить посередине, а мы по краям. Обещаю: приставать не буду, твоя честь не пострадает. Просто, мне кажется, что на кровати удобнее будет. Но я не настаиваю, диван всегда свободен. Он засмеялся:

– Я согласен.

Мы еще поболтали о всякой ерунде, типа погоды и плохих дорог, а потом я приготовила Косте полотенце, а сама собиралась помыть посуду и идти спать.

Он подошел к раковине, у которой я стояла и собиралась мыть посуду. Взяла тарелку у него из рук. А он просто развернул меня к себе лицом и с полсекунды смотрел на мое удивленное лицо, и, пока я хлопала глазенками, одной рукой прижал меня за талию к своему телу, а другую руку запустил в мои волосы и жадно стал меня целовать. У меня от его поцелуев дух вышибает. Воздуха не хватает, желание по всему телу расплывается, низ живота начинает приятно тянуть, грудь тяжело вздымается, и куча бабочек в животе начинают порхать.

На пару секунд мы оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. Он был возбужден, я чувствовала это сквозь свой тонкий наряд. Он сильно и властно прижимал меня к его телу. Мы стояли, крепко обнявшись, и тяжело дышали. Мы смотрели в глаза друг другу, а потом, слегка улыбнувшись, я перевела взгляд на его губы, которые меньше минуты назад сводили меня с ума.

– Еще хочу, – голос у меня был хриплым, и говорила я тихо. Я хотела и попросила. Мне не хотелось упускать такой шанс. Я ловила свою минуту счастья.

– Малышка моя, – и снова стремительное соединение наших губ в поцелуе. Его рука опустилась на мой голый животик и мышцы брюшного пресса от его прикосновения дернулись. Он прорычал:

– Ты такая сладкая, Соня. Мечтал об этом, как увидел тебя в зале в первый раз.

Мы стояли и не отходили друг от друга. Тяжело дышали от переизбытка чувств и эмоций, по крайне мере, я.

– Мы… Там Вера спит…И… – я вообще не могла здраво мыслить, не знала, что хочу сказать, но, если бы не ребенок за стенкой, я бы плюнула на все и отдалась вихрю удовольствия, которое давал мне этот мужчина.

Костя ухмыльнулся, легонько прикоснулся к моим губам в нежном мимолетном поцелуе.

– Ты права, Сонечка. Я в душ и спать, – и ушел в душ, оставив меня мыть посуду. Ну, а что я хотела? Не пускаться же нам во все тяжкие, когда за стенкой спит ребенок. Будь что будет. Я улыбнулась, вспомнив наши поцелуи и объятия. Эх, как же здорово, как я счастлива. Вы спросите, чему же я рада и от чего счастлива? А я живу сегодняшним днем, и я просто счастлива, что могу радоваться вот таким мелочам. И пусть непонятно, что будет дальше, я не задумываюсь о будущем. Для меня важно то, что происходит именно сейчас.

Закончив мыть посуду, я пошла спать. И, как только прилегла, сразу же уснула, не дождавшись Костю.

Утром проснулась рано, минут пять любовалась Костей и Верой. Вера меня обнимала за талию одной ручкой, а другую подложила под щечку. Во сне они оба были такими спокойными и умиротворенными, что я не могла от них оторвать глаз.

Я тихонько сняла руку Веры с моего живота, встала, потянулась, как кошка, и, накинув халатик, пошла в душ и готовить завтрак.

Когда все было сделано, пошла будить Костю и Веру.

Я подошла к Косте, присела рядом с кроватью и тихо прошептала.

– Костя, проснись, скоро в школу и на работу. Завтрак готов, – он заворочался и пробурчал, что еще рано и чтобы я ложилась спать. Может, меня с кем перепутал. Я прикоснулась к его руке и немного потрясла. – Эй, сонный медведь, пора вставать.