Двенадцать ликов Вселенной: АДминистрация

Несколько дней Меф просто просидел в кровати, в забытьи, надеясь, что все его проблемы исчезнут. Но увы, это так не работает. Он хотел спрятаться в раковину и больше никогда не вылезать из неё, но она не функционировала. Потом он взглянул на календарь и вмиг отрезвился. Нет, только не это, только не этот день. Каждый год, вот уже пять лет, этот день наступал снова и снова. В году множество праздников, приносящих радость, но есть один день, который приносит лишь боль. Он должен был сделать всё правильно.

Он, наконец, вышел из дома и отправился в то место, которое лишь своим существованием приносило боль, но он должен был туда идти, идти на кладбище. На последние деньги он купил четыре цветка. Пройдя через большие ворота, он пошёл к тому месту. Он прекрасно знал дорогу, хотя предпочёл бы её не знать. Подходя ближе ему показалось, что кто-то стоит возле могилы, но стоило ему сделать ещё пару шагов, как силуэт тут же исчез. Возможно, кто-то ошибся. Только он туда ходил, никто больше не знал об этом. Среди множества могил, которые имеют значение лишь для близких, он нашёл одну невзрачную с краю и положил туда цветы. Никто больше их не приносил. Он встал, глядя на имена на надгробии: «Зелуба Темерахе» и «Зелуба Флиреса».

Каждый раз, приходя сюда, он лишь только больше начинал себя ненавидеть. Если бы не его лень и страх, он мог бы спасти их обеих. Но он всегда предпочитал скрываться, а действовать лишь тогда, когда уже слишком поздно. Слёзы начали выступать на глазах. Все говорят, что мужчина не должен плакать, но ему всегда было всё равно, что думают другие. Он хотел рыдать, потому что потерял дорогих ему людей, потерял, даже не зная о них, потерял, вместо того, чтобы помочь.

В очередной раз пройдя через этот болезненный ритуал, он пошёл домой. По дороге обратно он увидел газету в киоске, которая сообщала об ещё одной без вести пропавшей девушке. Мефу было очевидно, кто за этим стоит, и, если бы не прогнившая правовая система, этого можно было бы избежать. Но самое худшее было то, что он сам косвенно помог похитителю скрыться. Всё это лишь добивало его, уже мёртвого.

Дойдя до дома и войдя в подъезд, Меф не успел войти в квартиру, заглянул в почтовый ящик и достал оттуда письмо. Это было уведомление о выселении. Он просрочил все платежи, но теперь у него совсем не осталось денег. Юноша окончательно всё потерял и потерпел крах. Теперь парень решил со всем покончить раз и навсегда. Поднявшись по лестнице, он вышел на крышу. К счастью, дверь была не заперта. Он хотел этого. Сделав девять шагов, он встал на край и посмотрел вниз – десять этажей, всё будет быстро. Он страдал, ему было плохо, он потерял всю семью, а теперь ещё и работу, квартиру и все деньги. У него больше не было того, ради чего стоит жить. В чём смысл продолжать эту книгу о конченном неудачнике, который сам себе сломал всю жизнь?

Он давно хотел это сделать и, честно, уже давно бы сделал сразу после их смерти, но тогда Фрам отговорил его от этого, тогда он помог ему попытаться найти новую цель в жизни, но теперь даже товарищ не поможет. Меф даже не хотел, чтобы друг пытался его отговорить, юноша просто хотел это закончить, а не выслушивать длинную лицемерную болтовню о ценности жизни и тому подобном. Жизнь конечна, а значит, не надо волноваться о том, что кто-то уйдёт раньше по своей воле, и сам факт того, что смерть существует, перестаёт делать жизнь ценной, она ведь всё равно закончится. Он всё равно никому не нужен. Что изменится после его смерти? Ничего, абсолютно ничего. Тогда какой смысл в существовании, если ты ничего не значишь, если никому кроме тебя это существование не приносит пользы? Никто не увидит пропажу песчинки в пустыне, независимо от её размера. Жизнь построена так, что никому ни до кого нет дела, а значит, всем должно быть на него наплевать: подумаешь, ещё один мужик покончил с собой. Посмотрят и пойдут дальше, они ведь даже не знают, кто он такой.

Он пропал, никто в нём ничего не увидал, жизнь конечна, людское безразличие к другим бесконечно…

Один шаг, свободный полёт и всё: долгожданное освобождение от всего этого. Он не боялся смерти, он не знал, что такое смерть, как и все живые, он лишь знал, что это конец. Так все его проблемы окончатся сразу.

Один шаг, свободный полёт, и всё: ему больше не придётся ни о чём заботиться. Что потом будет с его телом, уже не его проблема. У него не осталось никого из близких, никто не будет о нём горевать. Даже если бы и были, Меф был уверен, они были бы рады, что их разочарованию пришёл конец.

Один шаг, свободный полёт, и всё: долгожданная свобода и пустота. Он знал, что его жизнь никогда не изменится. Он не такой, как Фрам, который добился всего. Меф был, есть и будет никем.

Он посмотрел вверх. Он не знал, есть ли там кто-то, но он хотел, чтобы кто-то был, чтобы он мог потребовать у него извинений, извинений у этого неба за всё. Хотя он прекрасно знал, что извиняться должен именно он. Быть может, на том свете он встретит их и извинится? Но заслуживал ли он прощения?

Он посмотрел вниз – бездна манила его, он и не думал сопротивляться. Говорят, в такие моменты, вся жизнь пролетает перед глазами, но он видел лишь пустоту, а, впрочем, это и была его жизнь. Он уже собрался прыгать и покончить со всем. Но лишь одно воспоминание промелькнуло у него в голове: когда он столкнулся с тем стариком у офиса, тот сказал ему вслед: «Но вы могли бы попытаться». Что, если он действительно мог бы, после пропажи Дигиталеса. Все, кто пострадал от директора, получили хорошую компенсацию. Быть может, всё было не так уж плохо. В конце концов, преступник получил по заслугам. Быть может, он мог бы остановить таких как он, мог бы привлечь к ответственности таких как Метфов и Афау. Правосудие действительно было слепо, оно ничего не делает, чтобы действительно наказать виновных, а лишь оперирует кучей бумажек и законов, и тот, кто лучше ими владеет, может творить, что захочет, а если кто-то слабый и неопытный как Меф попытается что-то сделать, даже если он будет поступать правильно и будет прав, просто проиграет. Это несправедливо, это нечестно. Сначала придумывают одно и считают, что это правильно, а потом – другое и считают уже это правильным, какой в этом смысл? Закон про снижение количества незаконнорождённых детей – яркий тому пример.

Почему Энд-Тру была хорошим адвокатом, она ведь никого никогда не теряла, за что она борется? Он испытал боль и не хотел, чтобы кто-то её испытывал снова, поэтому он выбрал путь адвоката, но почему она и Сэти? Неужели дело лишь в призвании, а не в боли? Тот священник говорил, что НЕБОг накажет грешников, но почему тогда он никого не покарал, почему Всевышний это допустил? Тогда Мефу пришлось брать всё в свои руки, ни кому-то другому, а ему. В чём смысл верить, если никто ничего не делает, и никто точно ничего не знает? Эта религия – то же самое, что и интернет – лишь способ уйти от реальности и ничего не делать. Надо действовать, хватит впустую болтать, он устал от всего этого.

Меф в очередной раз взглянул вниз, после чего полез в карман и достал телефон. Он включил его спустя несколько дней и, как и ожидалось, он увидел кучу пропущенных звонков от Энд-Тру и Сэти. Но бывший адвокат больше не собирался их беспокоить, он набрал один из номеров и услышал.

– АДминистрация слушает. Назовите Своё имя и цель обращения.

– Фетхен Мефелаг… Я хочу вернуться.

Голоса вновь стали раздаваться в его голове, он уже им не противился, он их принял…

– Решился всё-таки? – спросил своим ворчливым голосом Фуркас, когда он приехал на автобусе за Мефом. Тот терпеливо стоял и ждал его, в этот раз парень уже полностью собрал свои вещи, ему уже негде было оставаться. Его лицо было спокойным, уже смирившимся, без единой эмоции.

Войдя в автобус, он сел на своё привычное место и уставился в окно, возможно, в последний раз осматривая до боли знакомые ему улицы. Транспортное средство, как обычно, быстро тронулось и загадочным образом начало подниматься в небо. На достаточно большой высоте Меф видел весь свой город: офис, в котором он работал с Энд-Тру и Сэти; зал суда, в котором он провёл множество удачных и не очень дел; дом Фрама, в который он любил приходить поболтать со своим другом; кладбище, то место, в котором, как ему казалось, был похоронен он сам. Глядя на всё это, юноше казалось, словно всё это было в другой жизни, когда-то очень давно и далеко, словно его отделяет от всего этого какая-то незримая нить.

Автобус вышел из атмосферы и направился к огромной станции. В этот раз она уже не вызывала огромного удивления, в этот раз он видел в ней место, в котором он решил остаться, где он хотел быть.

Спустя час с небольшим транспортное средство уже находилось на парковке. Взяв свой чемодан, Меф вышел из автобуса, напоследок услышав от Фуркаса: «Кстати, добро пожаловать и прости за лифт!». Он сказал это не то приветственным, не то насмешливым тоном, после чего старик скрыл свою и без того жуткую ухмылку и, закрыв двери, куда-то поехал.

Меф находился в огромном помещении, не зная куда идти. Он простоял в раздумьях с полминуты, прежде чем увидел Клер, идущую к нему.

– Ммм, кто вернулся? Что, не понравилась обычная жизнь, тогда чего убежал? – Она, как всегда, издевалась над ним, но после того, как он увидел, на что она способна, он бы предпочёл, чтобы она над ним издевалась на словах, а не на деле. – Пойдём, Улитка, покажу твой новый дом.

Меф пошёл за ней в знакомый ему лифт. Она нажала на четвёртый этаж. Лифт ехал очень спокойно по сравнению с его последними поездками здесь, что действовало на новичка умиротворяюще. Единственное, что его пугало, так это то, что он был вместе с Клер в таком замкнутом помещении. Он боялся, что она вот-вот пригвоздит его к стенке и начнёт откусывать от него кусок за куском. Наконец, они приехали на нужный этаж, и двери открылись. Внутри было на удивление очень просторно, но на этом этаже не было ничего, лишь пустое пространство. Этот вид озадачил Мефа – разве на целом этаже не должно быть… хоть что-то?

– Теперь можешь вообразить всё, что хочешь, – вытянула его из недоумения Клер.

– Что? Не понял? В каком смысле вообразить?

– В прямом. Это комната подстраивается под твоё сознание. Ты можешь придумать любой дом, какой только пожелаешь.

Меф был ошеломлён подобным.

– Как это? Неужели есть технологии способные на такое? Как это работает?

– Используй воображение, – она провела арку руками над головой. – Это как мышление. Когда ты думаешь, нейроны в мозгу формируют изображения, звуки и тому подобное. Эта комната построена по тому же принципу, только вместо головы она трансформирует мысль в реальность и записывает это. Стены построены из материала, улавливающего твои нейронные связи и воспроизводящего их в том виде, в каком захочешь. Так что просто думай, и побыстрее, у меня дел полно.

Меф поначалу не знал, что придумать. Было столько возможностей, он часто видел разнообразные дома богачей и мечтал жить в одном из них. Но когда ему дали возможность воплотить это, он не знал, какой из них выбрать. Он решил начать с простого: решил вспомнить свою старую квартиру. Парень вспомнил её: небольшая однушка с диваном, столом, кухней и ванной. Он пытался представить её, но ничего не происходило. Меф напряг голову посильнее – опять ничего. Не понимая, почему ничего не происходит, он услышал, как Клер хихикает, глядя на него.

– Ох, прости. (Смех). Это такая умора. (Опять смех). Видел бы ты себя со стороны!

Он опять угодил в её ловушку. Похоже, ей никогда не надоест над ним прикалываться. Но он готов был признать: она так хорошо всё придумала, что он действительно в это поверил.

– Ладно, если серьёзно, держи, – она подняла руку и из неё появились нити.

Меф ожидал, что она свяжет его как в тот раз и будет всячески измываться. Он зажмурился в ужасе, но ничего не происходило, он по-прежнему мог двигаться. Тогда он взглянул на свою правую руку и увидел на ней моток жёлтых нитей.

– Теперь ты сможешь это сделать. Пока ты ещё на испытательном сроке, поэтому у тебя нет нитей, как у Нас. Пока что у тебя будет только это. С этим ты сможешь нормально жить здесь, но не сможешь, например, обездвиживать преступников.

Так это была не шутка?! Меф решил попробовать ещё раз, надеясь, что в этот раз Клер его не разыгрывает. Только он вообразил свою квартиру, как окружающее пространство стало изменяться – и вот он уже видел перед собой не пустую комнату, а свою старую квартиру, точь-в-точь, это была она. Меф был обескуражен: как такое возможно? Это была не иллюзия, это была реальность. Он потрогал стены и диван – всё точно, даже дырка сбоку дивана была на месте.

– Это то, где ты жил? – раздался язвительный комментарий Клер, – сразу видно – у тебя нет женщины.

Зря она это сказала. Меф начал злиться: как она смеет? Она что, знает, через что он прошёл и сыплет соль ему на рану? Незачем было приводить всё в порядок и не для кого было убираться. Перестаёшь думать об уборке, если уже давно никого нет рядом.

В любом случае, в одном она была права, он больше не хотел здесь жить, он не для того выбрался оттуда, чтобы снова вернуться в то место. Меф представил кое-что другое, он решил вспомнить свою старую детскую комнату. У него была куча полок с разными штуками, коллекцией ракушек, множество поделок из бумаги и дерева, которыми парень когда-то увлекался, звёздная карта на стене и мини-телескоп, а ещё – форменный беспорядок. Ну как беспорядок – всё валялось по всей комнате, но все вещи валялись на своих местах, они были частью общего антуража. В целом у него была очень прилизанная комната, чем-то даже напоминающая девчачью.

Вся эта ситуация с просмотром комнат и комментарии Клер напомнила Мефу о том, как они вместе с друзьями ходили друг к другу в гости, и, когда они пришли домой к Фраму, то увидели, что он буквально жил в девчачьей комнате, которая досталась ему от старшей сестры – с розовыми обоями и цветастой люстрой. Тогда все начали над ним смеяться. Все, кроме Мефа – он не увидел в этом ничего плохого. Фрам ведь жил здесь не по своей воле. Именно с тех пор и началась их дружба.

Вспомнив счастливое и беззаботное детство, Меф тут же увидел перед собой, что депрессивная комната исчезла и её сменила яркая комната, из которой, если бы была возможность, он бы никогда не уходил.

– Как тут мило, это комната твоей дочурки? – новый язвительный комментарий от Клер был ошибкой.

Меф сжал кулаки от злости. Как она смеет? То, что она тут главная, не даёт ей право изгаляться над ним. Ему не важно, кто она и на что способна. Герцогиня говорила про справедливость, и теперь вдруг говорит такое.

Змея подколодная, он не позволит ей опускать его и их. Парень хотел поставить эту суку на место, но голоса в голове не дали ему ничего сделать. Но в этот раз это были уже не голоса, это были отрывки звуков, словно какая-то музыка тихо начала раздаваться издали. Он решил, что разберётся с Клер позже.

Когда Меф слушал эту музыку, ему в голову пришла идея. Он ведь находился в космосе, и он всегда увлекался звёздами. Почему бы не создать комнату в космическом стиле? Он начал думать: большие иллюминаторы, из которых видно космическое окружение, стены с неоновой подсветкой, шкафы, встроенные в стены, автоматические двери и, главное – кровать – большая, мягкая и удобная, на которой можно выспаться, а не старый диван. Представив это, он увидел, что окружающее его пространство снова изменилось – его идея воплотилась в реальность.

– Теперь гораздо лучше. Вижу, ты освоил, как это делается, – хотя бы эти слова Клер его не обидели. – Ладно, теперь мне пора показать твоё рабочее место.

Администратор подошла к двери, которая возникла из ниоткуда на стене и дотронулась до неё – дверь открылась, и они оказались в пустой комнате с лифтом, на котором они сюда приехали. (Как он там оказался?).

– Здесь тот же принцип, просто подумай.

Меф представил обычный кабинет со столом, за которым он работал на Энд-Тру. Но появившийся стол был очень мал и неудобен, и он решил сделать его побольше, с кучей всяких приборов, а ещё – добавить большие иллюминаторы. В конце концов, ему очень нравился этот вид.

– Ну, теперь ты понял, как это работает. Если тебе будет что-то не понятно, можешь вызвать карту, а также всю необходимую тебе информацию про АДминистрацию. Просто подумай о ней. В крайнем случае, можешь вызвать меня, я на втором этаже, но учти, если позовёшь меня, то ты позовёшь МЕНЯ.

Во время последней фразы она особо пристально посмотрела на него с широкой улыбкой. Это можно интерпретировать как: «ему придётся иметь дело с этой язвительной змеёй-сучкой».

– Ну, я оставлю тебя осваиваться. Лучше не тревожь других администраторов, не все из Них такие дружелюбные, как я. Если ты Нам понадобишься, Мы тебе сообщим, ясно?

– Да, ясно.

– Отлично.

Герцогиня направилась к лифту, напоследок смерив его своим жутким взглядом и ухмылкой: «И, кстати, добро пожаловать!». Он увидел и услышал это уже второй раз за день, и оба раза это было произнесено с одинаковым криповым видом, что сильно напрягало Мефа.

Он решил, что лучше заняться изучением этого места и его обитателей, пока его никуда не вызывают. О паре мест и администраторов он уже знал, но это явно было ещё не всё. Для начала он решил вернуться к себе в комнату и разобрать чемодан. После этого он, наверное, сходит поесть. В последние дни он почти ничего не ел.

После того, как вещи, коих было немного, были разложены, он решил вернуться в кафе. Стоило ему подумать о карте, как она возникала перед ним. Меф не мог понять, как работают эти нити. Новичка всё ещё очень удивлял факт его наличия в подобном месте. Он вошёл в лифт и нажал на нулевой этаж – лифт спокойно доехал куда нужно. Видимо, в первые разы он действительно над Мефом просто прикалывался. Взглянув на карту, он двинулся прямо и уже через пару минут был на месте. Странно, когда он шёл сюда с Фуркасом, путь занял больше времени. Войдя внутрь, новенький краем глаза заметил огромное трёхголовое существо, скрывшееся в люке на стене. Не имея ни малейшего понятия, что это, он решил не задумываться об этом.

Подойдя к прилавку, Меф увидел, что тот был пуст, но теперь он знал секрет магии 3-Lon’а: он подумал о той еде, которой тот его накормил, плюс о паре блюд, которые он всегда хотел попробовать, как они тут же появились перед ним. Взяв их и отправившись на место, новый администратор обдумывал дальнейший план действий: для начала надо изучить, что из себя представляет АДминистрация и встретиться с другими администраторами, потом… потом… Его пугало то, что, раз он здесь, ему придётся выполнять здешнюю работу. Та картина пыток Дигиталеса вновь всплыла у него в голове. Он хотел наказать преступника, а также и всех остальных, но делать это всё равно было тяжело.

Из раздумий новобранца вывел знакомый механический голос: «Вот мы и снова встретились!». Это был Марвин. «Опять в этом месте, правда странно?» – произнёс он.

– Быть может, немного, – ответил Меф, всё ещё частично находясь в своих мыслях.

– Я рад, что ты вернулся, а то мне тут так скучно, с тобой хоть поговорить нормально можно.

Мефу немного польстило подобное замечание, до этого Фрам был единственным, кто с ним нормально общался.

– Да, вернулся, – Меф начал мяться. Он хотел спросить у нового друга про «потом», но не решался. – А что здесь происходит с преступниками?

– То, что пожелаешь, – прозвучал ещё один невнятный ответ. – По правилам АДминистрации ты можешь их наказывать как хочешь, главное – они не должны умирать. Также наказание должно быть соизмеримо с преступлением.

– А как именно всё это происходит? – выпалил он. Именно это его и напрягало, и ответ «как пожелаешь» его не устраивал.

– Всё дело в наших нитях, – он поднял свою клешню, покрытую желтоватыми нитями. – Это сила, дарованная нам Глав-АДминистратором. Благодаря им мы можем брать полный контроль над любым существом, полностью контролировать не только его поведение, но и процессы внутри его организма, в том числе на клеточном уровне. Именно поэтому преступники не умирают, мы запрещаем им умирать, также с помощью нитей мы можем заставить их испытывать боль. Ты можешь назначить нарушителю определённую кару, и он будет мучиться, сколько захочешь.

– А сколько длится заточение здесь?

– Вообще, вечно. Но, конечно, бывают случаи, когда некоторые раскаиваются в своей вине, и тогда, если их преступления были не особо тяжкими, их можно отпустить, но вероятность этого очень низкая, я не помню ни одного такого случая. Сюда попадают именно те, кто слишком опасен для остальных и те, с кем обычные законодательные методы не работают. Поэтому чаще тут сидят такие отморозки, что, даже если они и раскаются – это не изменит того, что они наделали.

Всё это с одной стороны напрягало Мефа, а с другой – успокаивало: то есть, ему не придётся всё время смотреть на пытки и постоянно ими руководить, он мог выбрать наказание и спокойно уйти.

– Вижу, я напугал тебя, расслабься, – 3-Lon вновь перешёл на лёгкий тон, хотя трудно было оценить его интонацию из-за его механического голоса.

Поболтав ещё какое-то время с Марвином, Меф много от него узнал. Тот рассказал об устройстве этажей, в частности, о том, что тот зал, который он видел у себя и у Клер на этаже, всего лишь малая часть от его общего размера. А также он рассказал про некоторых администраторов, которых видел Меф. Он также сказал ему, что Клер на самом деле не женщина в привычном ему понимании. Представители её расы являются гермафродитами, а то, что он принял за хвост, по сути – её половой орган. Ещё, что АДминистрация путешествует через космос от Планеты к Планете и забирает всех преступников на ней, после чего летит дальше.

– Как иронично, что Мы тут снова встретились, – прервала их беседу Клер. – Марвин, Ты сделал за меня мою работу, спасибо, мне не хотелось ему всё объяснять.

– Всегда пожалуйста, Эклер.

– А Ты тут опять бездельничаешь, может мне позвать Фуркаса?

– Не, не, не, я уже собрался уходить, – хотя и так было понятно, что он никуда не собирался.

– Стоять! – голос Клер стал более властным настолько, что не только Меф, но и Марвин занервничал.

– У Нас задание, и Вы оба идёте со мной. В этот раз без отговорок.

– Фух, я уж испугался. Что за задание? Коррупционер или вор? – 3-Lon явно приободрился.

– Первое. И думаю, Улитка будет рад пойти с Нами. И в этот раз не сделает то же, что и в прошлый.

Меф заметно разволновался: что за дело, на которое он захочет пойти? Но после слов Клер он всё понял, ему хватило имени: «Метфов Губо». Меф тут же встал и, не доев, обратился к Клер: «Мы идём прямо сейчас?».

– Оу, какие мы шустрые для улитки. В прошлый раз ты горел желанием лишь свалить отсюда. Неужели он тебя так обидел?

Злость Мефа к Клер вернулась, но он решил приберечь её для Метфова. Да, он ждал этого; да, он ненавидел его; да, в этот раз он точно не убежит; он заставит его страдать.

Эти мысли летали в голове Мефа весь путь обратно на Планету, он так долго этого ждал, что никак не мог дождаться. В последний раз он был так взволнован, когда оглашали результаты экзаменов в универе.

Они прибыли обратно на Планету. Как только Фуркас открыл двери, Меф тут же вышел наружу и направился в полицейский участок, в кабинет Метфова, он знал дорогу, он там уже был.

– Какой-то он и вправду странный, – сказал Марвин Клер, на что она лишь саркастично улыбнулась, к чему он уже привык.

Благодаря нитям все в участке остолбенели, но в этот раз Мефа это не волновало. Он бы пошёл, даже если бы они были живыми. Музыка становилась всё громче и громче. Дойдя до кабинета, он не стал входить, пока Марвин и Клер не подойдут, после чего он резко распахнул дверь.

Метфов был в полном замешательстве, глядя на своих гостей. Он не успел и рта открыть, как Меф бросился на него и начал избивать. Да, он хотел этого, он ждал этого. После того, что этот тип сделал, новый администратор хотел убить его так же, как и её.

– Улитка, стой! – раздался крик Клер, после чего она обездвижила их нитями. – Он может умереть без нитей, – она использовала их на нём, – теперь продолжай. – Нити Мефа исчезли, и он продолжил бить эту сволочь по морде. Клер просто стояла рядом, глядя на него, на всё это, разумеется, широко улыбаясь.

– Зачем? Хватит! Кто ты? – выдавил Метфов из окровавленных уст.

Меф схватил его за шиворот и посмотрел в глаза: «Ты продал их, продал всех!»

– Ч-что? Кто? – он вгляделся в его лицо, – Это ты?

– Я сделал всю работу за полицию, но остался только ты, и я ждал этого пять лет!

Клер продолжала наблюдать за этим, но Марвин был заметно обеспокоен, и, наконец, он не выдержал. Он использовал нити на Мефе: «Довольно, Меф, успокойся!». Он оттащил его от полумёртвого инспектора и зажал клешнёй. – Ты не должен опускаться до его уровня, – он держал крепко и не отпускал буйного друга.