Амазонка

– Дарналь, – протянул отец, переведя янтари своих глаз от разложенных на столе свитков, к моей, совсем не скромной персоне.

– Да, отец, я вернулся, – подтвердил я и так понятный факт, усаживаясь на кожаный диван у стены.

– Чем порадуешь? – спросил отец, вернувшись к изучению своих манускриптов.

– Пока особо нечем радовать, – ответил нехотя я, осматривая обстановку в кабинете.

В этом кабинете долгие годы ничего не менялось и мне кажется, что я знаю тут каждую безделушку, каждую черточку в почти черных агатовых стенах, разбавленных огненными и белыми узорными прожилками.

– Абсолютно никаких подвижек? – пробубнил отец, так и не оторвавшись от чтения, словно сына видит по сто раз на дню и каждый день причем.

Я вдохнул, положил ногу на ногу, и не торопясь ответил, – есть одна зацепка, но её ещё нужно проверять долго и упорно, боюсь, замешан ни один мир.

– Торопись, Дарналь, – ты видишь, что происходит с демонами год от года? – даже слуги, начинают деградировать, превращаясь в низших. Высших демонов осталось не больше трёх сотен, на всю огромную территорию. У нас всё меньше и меньше сил сдерживать толпы изголодавшихся порождений Аида.

От слов отца меня передёрнуло, в груди опять что-то царапнулось, неужели это стыд, сожаление о том, что я потерял столько времени, тешась женскими ласками и упиваясь сладкой, переполнивший до краёв мой магический резерв энергией?

– Я делаю всё, что в моих силах, – раздражённо ответил я, мне не понравилось, как отец меня, уже взрослого, состоявшегося демона мордой тыкал в ситуацию, словно нашкодившего котёнка в дерьмо.

– Не достаточно! – отец чуть повысил голос, в котором зазвучал металл, а янтарные глаза наполовину налились жидким огнём.

Моё тело сразу напряглось, приготовилось к атаке, в мои ладони услужливо скользнули огненные шары, готовые в любой момент сорваться и испепелить всё, до чего сумеют дотянуться.

– Не стоит, – сказал отец, в упор буравя меня взглядом, ты знаешь, что я всё ещё тебя сильнее, не совершай поступков, о которых в будущем пожалеешь.

Я с трудом взял себя в руки, чуть успокоив огненный вихрь в жилах и рассеяв огненные шары в руках.

– Так-то лучше, – удовлетворённо кивнул отец, а я чуть снова не вспыхнул, моя натура требовала подавить потенциального соперника, нисколько не делая скидку на родственные связи.

В нас было больше от звериной, демонской натуры, требовавшей подчинить себе более слабых, и померится силами с равными или более сильными соперниками. Только вот во всём нижнем мире, единственным реальным, превосходящим меня по силе демоном, был отец. Лишь его я не мог подчинить, его силу питала моя мать, избранная, делая его в разы сильнее меня, ещё не обретшего свою вторую половинку.

– Угомонись, – бросил мне отец, – видя, как я нервно ёрзаю по дивану.

Моя вальяжная поза моментально исчезла, мной почти целиком владел охотничий азарт, захлёстывая эмоциями и затуманивая голову, жажда поединка невыносимо жгла вены, словно по ним сейчас текла не кровь, а настоящий огонь. Мне стоило огромных усилий сдерживать желания и оставаться на месте.

– Зачем провоцируешь? – сквозь зубы процедил я.

– Проверил твой самоконтроль.

– Нашел место и время, – зло выдохнул я, эта ситуация меня начинала напрягать.

– Ничего, потерпишь, – отмахнулся отец, закрывая глаза на мои трудности, – как найдёшь избранную, заключишь с ней нерушимый союз, я передам тебе все права на этот мир и тогда твоё демоническое эго будет удовлетворено.

Отец говорил, а я мысленно окунулся в нежные объятья сладкой Латории, мне наяву мерещился запах азалий, что источала её кожа. Под воздействием воспоминаний, тело расслабилось, и вновь приняло безмятежное и спокойное состояние.

– О чем мечтаем? – недовольный голос отца выдернул меня из мечтаний.

– О море, – быстро выкрутился я.

– Ага, – лукаво сверкнул глазами отец, и в них на секунду мелькнула какая-то человеческая теплота.

Вот умеет он моментально менять настроение, сколько живу, никак не могу к этому привыкнуть, думал я, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу.

– Не затягивай с поисками, – полетело мне вслед уже в обычной строгой манере отца.

Повернувшись на пятках, я шутливо отдал отцу честь, щёлкнув каблуками.

– Паяц, – неодобрительно покачал головой отец, погружаясь в свитки.

Я продолжил свой путь, плотно прикрыв на выходе двери.

Гулкое эхо сводчатых коридоров и просторных залов дворца разносило звук моих шагов во всех направлениях. Нерушимые цельновыдолбленные агатовые стены тускло блестели в приглушённом потоке магического свечения, исходящего от самого воздуха. Не зря же наш мир называется нижним или подземным. На самом деле, мы живём внутри планеты, защищённые от негативных воздействий космических тел толстым слоем планетарной коры. Только спрятавшись от излучений и нестерпимой жары, на этой планете возможно жить. Но опять же приходится чем-то жертвовать, например прозрачностью воздуха, взявшего на себя функцию светила. Получается, мы находимся в постоянном тумане, только солнечном, не имея возможности видеть далеко впереди.

Задолго до появления на своём пути, я услышал приближающиеся голоса и смех демонесс, что-то увлечённо обсуждавших между собой. Однако, в солнечном тумане есть свой плюс, можно легко успеть спрятаться и остаться совершенно незамеченным для нежелательных лиц. Вот сейчас я предусмотрительно нырнул в оду из многочисленных ниш, в которых располагались массивные статуи, изображавшие сцены из давно забытых баталий.

Переждав, пока смешливые представительницы демонского рода отойдут подальше, я выбрался из своего укрытия и продолжил одинокий путь дальше. А направлялся я прямиком на широкий каменный балкон, представлявший собой всё тот же агатовый массив, выступавший за пределы фасада дворца. Я люблю это место, во всём дворце не найдётся никого, кто бы его не любил. Отсюда открывался шикарный вид на разделительную полосу между прозрачным воздухом и солнечным туманом, покрывавшим собой не слишком разнообразный рельеф местности. Из него местами виднелись, напоминающие осколки старых зубов дракона, красные скальные шипы. Я подошёл к ограждению на самом краю балкона и с упоением вдохнул прозрачный воздух, мне всегда казалось, что прозрачный воздух от наполненного свечением отличается своей густотой и чистотой, хотя никаких подтверждений моих предположений никто не находил.

Набрав в грудь по возможности больше воздуха, я свистнул со всей своей силы. Спустя томительных несколько мгновений я увидел чёрную фигуру с силой разрывающую пелену солнечного тумана своими мощными перепончатыми крыльями.

– Каин! – радостно я поприветствовал своего крылатого друга.

Горгулья тяжело приземлилась на балкон, словно и вправду была каменной, и одним прыжком с места, повалила меня навзничь, удерживая в таком положении своими мощными львиными лапами и вылизывая лицо собачьим, совершенно не шершавым языком.

– Опять ты за своё! – захохотал я, отплёвываясь от обилия слюны, стекавшей из его открытой пасти, – всё, всё, хватит, я тоже рад тебя видеть, – пытался урезонить Каина я, но тот не собирался останавливаться.

Пришлось идти на хитрость, я незаметно создал огненный шарик, не маленьких таких размеров и запустил его с балкона. Кайн тут же отреагировал радостным взвизгом и, позабыв о моей персоне, бросился в погоню за игрушкой и по совместительству едой.

– Так-то лучше, – хмыкнул про себя я, поднимаясь и применяя начала очистительное заклинание, потом высушивающее.

Всё же любвеобильность этого отдельного экземпляра переходит все границы, размышлял про себя я, вглядываясь в безмятежную равнину солнечного тумана. Каин всегда отличался от своих сородичей слишком мягким характером и более маленьким размером, но именно этим он и привлёк моё внимание, когда отец привез меня на плато Печали, где обитали горгульи. Каждый высший демон по достижению десятилетнего возраста должен был выбрать и приручить себе горгулью. Для нас, это не просто верховое животное, способное на своей спине переносить демонов на огромные расстояния и выступать в защиту хозяина, а настоящий друг, сопровождающий на протяжении всей жизни. Когда же демон умирал, его горгулья каменела навеки, и даже тогда, горгулью не разлучали с хозяином, ставя её в качестве обелиска на могилу.

Каин бесшумно вынырнул из светящегося воздуха, точно так же, как он сделал в тот день, когда я прижимался от страха спиной к отцу, а передо мной летали, ходили, сидели и лежали многочисленные дикие горгульи. Честно, тогда я не знал, кого из подрастающего поколения животных выбрать, их было много, и все они казались одинаковыми. Я не видел в них разницу, пока вот этот сорванец, будучи тогда еще совсем маленьким, не появился перед нами, вынырнув из солнечного тумана, словно из ниоткуда. Его мордашка выражала заинтересованность и любопытство, с первого взгляда покорив моё сердце.

Приручать Кайна мне не пришлось, мы будто с того самого первого взгляда поняли, что это судьба, а против судьбы идёт только глупец, к коим я себя не отношу. Отцу Каин не нравился, он пытался меня отговорить, обратить моё внимание на других, более подходящих для особы королевской крови горгулий. Но я был очарован, околдован и никакой другой горгульи для меня уже попросту не существовало в этом мире.

На ощупь тело горгульи не было холодным, но зато очень и очень твёрдым, не зря их называли ещё каменными. Как они через такую толстую шкуру или что там у них, могли чувствовать почёсывания – ума не приложу. Но, тем не менее, Каин очень любил, когда я его чесал за маленькими, похожими на свиные, ушами. Вот и сейчас, жмурил свои круглые, кроваво-красные глаза, с удовольствием подставляя жутко страшненькую морду, на короткой шее, под мои руки.

– Я так и знал! – понеслись мне в спину слова.

Я оглянулся вполоборота и вопросительно уставился на Бараля, спиной подпирающего на входе агатовый косяк.

– Привет, друг, – бросил я Баралю, удостоив его персону мимолётным взглядом.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – немного раздражённо спросил друг, в нетерпении подходя ко мне ближе.

– Не здесь, – призвал я Бараля не поднимать эту тему, и, вскочив резко на спину разомлевшего Каина, добавил, – полетели, прогуляемся.

Друг, не мешкая, в пару движений закинул своё тренированное тело на горгулью, примостившись позади меня, и Каин неторопливо спланировал с балкона, ныряя в пелену солнечного тумана.

Как ни странно, но мой рассказ уложился примерно минут в десять, оказывается, если пропустить моменты, напрямую касающиеся отношений с Латорией, пять дней укладываются в считанные минуты.

– Что ты собираешься дальше делать? – спросил Бараль, после минутной паузы.

– Нужно вернуться и обследовать этот мир, – старательно скрывая заинтересованность, ответил я.

– Но как ты туда попадёшь, если, как ты же сам и рассказывал, этот мир скрыт от посторонних глаз?

Я, не удержавшись, хмыкнул, – я же проследил, как Амазонки открывают портал, на координатах этого мира лежит простое заклинание сокрытия и отвода глаз. Когда не знаешь что искать, ты даже и не подумаешь что-то искать.

– Логично, – в свою очередь хмыкнул друг, – значит, ты без проблем откроешь портал в их мир, а что дальше? Если там нет ни одного мужика, то мы будем не просто как белые вороны в стае чёрных, а как горгулья в стае единорогов.

– Об этом я не подумал – честно признался я, – все мои мысли были заняты поиском способа попасть в их мир, а вот как там не привлечь к себе всеобщее внимание я не подумал.

– Ясненько, – со смешком, протянул друг, – ты будто мозг оставил в этой Амазонии, хотя, я бы тоже не отказался там побывать. Ох, миллион красивых женщин у моих ног, это же мечта идиота!

– Ага, – поддакнул я, особенно когда эти женщины натренированы, вооружены до зубов и мужиков считают чем-то вроде быков-производителей, не более.

– Умеешь же ты испортить своими комментариями такую прекрасную картину, – шутливо толкнул меня в бок Бараль.

– Ты лучше бы не чушь тут сочинял, а придумал, как бы нам остаться незамеченными в тылу воинственных женщин, – подколол я друга.

– Придумаю, придумаю, даже не сомневайся! – с готовностью произнёс друг.

– Кстати, как тут обстановка с прорывами?

– А…, – печально произнёс Бараль, махнув рукой, – всё учащаются и усиливаются. Вот, казалось бы, энергии нет, питаться низшим демонам нечем, но они всё равно умудряются становиться всё сильнее. Они подбираются ближе и ближе к городу, а твой отец тратит с каждым разом больше сил и времени на сдерживание их порыва ворваться вовнутрь и сожрать всё, что попадется под руку, ну или лапу, я там не знаю.

– Время идёт, надо срочно найти эту единственную и неповторимую, – обеспокоенно ответил я.

– Надо, но она же не появится по твоему желанию. И мгновенно, иначе, за воротами дворца уже яблоку негде было упасть от твоих единственных.

– Эх, Бараль, в том то и проблема, что единственная – она одна, если бы их было много, то жить гораздо проще стало всем, – не сдержал печального вздоха я.

– Ты уже и шуток не понимаешь! – надул губы, как барышня, друг.

– Не смешно, эта тема слишком больная, чтобы над ней шутить.

– Ладно, сдаюсь, понял, – поднял вверх руки Бараль.

– Лучше скажи мне, у тебя браслет Жадана с собой?

– Да, конечно, я с ним вообще не расстаюсь, это же ответственность за весь мир! – начал распаляться демон.

– Отлично, тогда возвращаемся, отдыхаем до рассвета, и с утра пораньше в путь!

– На поиски? – сразу скис Бараль.

– Именно! – воодушевлённо отозвался я, разворачивая Каина к дворцу.

Глава 10

Добрался я до своих апартаментов с опустошённым почти наполовину магическим резервом. Накормил, так сказать, Каина до отвала. Я сам не знал, когда теперь вернусь, путешествие предстоит не из лёгких. Бараль к утру обещал придумать способ маскировки, этим я даже заморачиваться не буду. А вот чем предстоит заморочиться, так это пополнением резерва, в котором осталось магии лишь на пару межмирных переходов. Следовало найти донора, точнее доноршу, а это грозило очередной задержкой на пути к достижению цели. Если бы не необходимость такого плотного кормления горгульи, существующего запаса мне хватило бы на пару недель точно, но я не мог оставить друга голодным. Ах, если бы можно было брать Каина в такие переходы между мирами, тогда мы бы с ним вообще не расставались. Но если посмотреть с другой стороны, то будет выглядеть довольно странно, если заявиться с ожившей статуей в какой-нибудь отсталый мир, где о межмирных переходах простые обыватели не могли даже помыслить. Я даже хрюкнул от смеха, живо нарисовав в воображении картину моего появления посреди города.

Незаметно для себя я задремал, так и не решив вопрос с пополнением магического резерва.

Проснулся я от резкого стука в закрытую дверь. Помня о взбалмошном нраве демонесс, я давно и надёжно приучился закрывать входную дверь на засов. Сейчас же спросонья я туго понимал, кому я так сильно понадобился и, который сейчас час. На что мне хватило соображения, так это на то, чтобы подать голос и спросить кто там.

– Ваше высочество, принц Дарналь, его королевское величество требует Вас, необходимо срочно посетить его кабинет.

– Хорошо, сейчас подойду, можешь идти, – недовольно проворчал я, сдерживая внутри нарастающее беспокойство.

Отец иногда бывал строг и деспотичен, но чтобы он меня побеспокоил ночью должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. В догадках, я поднялся с кровати, быстро освежил лицо холодной водой и чуть пошатываясь, направился к выходу. Судя по всему, прошло не слишком много времени с момента, как я заснул. Отдохнувшим и полным сил я себя не ощущал, скорее помятым и ватным.

Оказывается, я быстро отвык от отсутствия смены дня и ночи своего мира. Мне нравилась ночь, мне нравился день и прозрачность воздуха. Когда не знаешь разницу, нахождение постоянно в сумеречной зоне вполне себе кажется нормальным и даже не доставляет дискомфорта. Но вот когда узнаешь всю прелесть ночи, когда и сон совершенно другой, спокойный и дня с дождями. Эх, дожди на самом деле – это такое невероятное зрелище – миллиарды сверкающих капель проливающихся на землю. И почему люди не любят дождь?

К кабинету отца я уже проснулся и наладил координацию движений. Перед дверью, напустив на себя обычный беззаботный и недовольный таким пробуждением вид, вздохнул и вошёл.

Отец в этот раз не по своему обыкновению, расположился на небольшом диванчике, стоявшем у дальней стены за его рабочим столом. Этот факт меня сразу насторожил и я чуть не потерял контроль над своей маской. Он сидел, недвижимо откинувшись на спинку и закрыв глаза.

– Отец? – позвал я, не решаясь подойти к нему ближе, но и занять своё обычное место тоже.

Отец медленно приподнял голову и открыл глаза. Я ужаснулся, под глазами его залегли тёмные круги, а сами глаза впали и поблёкли.

– Что случилось? – не выдержал я, нарушая гробовое молчание кабинета.

– Они стали очень сильными, – слабым голосом произнёс отец, – я истратил магический резерв до донышка, и похоже, следующий прорыв я могу не выдержать, и толпа разъяренных низших демонов ворвётся в остатки жилых кварталов, сметая всё на своём пути.

– Этого нельзя допустить, – твёрдо заявил я.

За что был вознаграждён долгим изучающим взглядом от отца.

– Я всё ждал, когда ты у меня повзрослеешь, – задумчиво произнёс он, с придыханием произнося слова, – видимо, для этого я должен был почти умереть…

– Перестань! – оборвал неприятную речь отца, я, – ты в самом расцвете сил! Тебе ещё жить и жить!

– Да-да, – то ли засмеялся, то ли закашлялся отец, – ещё скажи, что мне предстоит внуков нянчить.

– А почему бы и нет! – понизил голос я, и нервно зашагал по комнате, на ходу придумывая выходы из ситуации.

– Нет другого выхода, – снова закашлялся отец, – все, что можно мы давно испробовали.

Я резко остановился и уставился на отца, – тогда зачем ты меня звал?

– Чтобы ты поторопился с поисками. Время утекает как вода сквозь пальцы, а мы не продвинулись ни на миллиметр.

– Продвинулись, – вынужденно буркнул я, – сегодня мы с Баралем отправимся в мир, где я почти полностью уверен и живет самая сильная женщина, предназначенная мне.

– Только не тяни, ты наш последний шанс на выживание, не подведи свой род, не подведи целый мир.

– Отец! Ты слишком много возложил на меня! Я всего лишь демон, а не Аид!

– Ошибаешься, мой мальчик, – для своего народа сейчас ты главнее, чем любой небожитель. И как бы ты не пытался отвертеться, но именно тебе предстоит победить проклятье или же мы все умрём, а в мире воцарится хаос и беспредел.

– Не пугай! – я снова сорвался мерить шагами агатовый пол отцовского кабинета.

– Я не пугаю, Дарналь. Я лишь хочу, чтобы ты понял всю серьёзность положения.

Меня дёрнуло, волна агрессивного огня снова стала подниматься в моём теле, грозя с секунды на секунду выплеснуться на всё кругом без разбора.

– Не бесись! Успокойся! – с неизвестно откуда взявшейся твёрдостью в голосе, произнёс отец.

– Тогда не нужно бесить меня! – сжав кулаки, прошипел я.

– Посмотри на меня! – тихо, но уверенно произнёс отец.

– Я послушно перевёл взгляд на его поблекшие глаза.

– Что ты там видишь? – спросил меня он, неотрывно удерживая мой взгляд.

– Огонь, – нехотя ответил я.

– Так следи за ним, смотри как он плавно меняет форму, как он гибок и подстраивается под любое дуновение ветра. Будь таким! Твоя демонская сущность сильна, очень сильна, но ты должен контролировать её, иначе огонь выйдет из-под контроля и испепелит тебя самого.

Я больше не видел глаз отца, я видел лишь огонь, танцующий передо мной, изгибаясь в невероятные фигуры и ластящийся ко мне как маленький рыжий котёнок. Я протянул руку, мне хотелось коснуться его ладонью, погладить…

– Стой, – ворвался в моё сознание голос отца и я мгновенно очнувшись, отдёрнул руку, приближающуюся к его груди.

– Не теряй над собой контроль! Огонь обманчив, заманит, задурит, запутает, – продолжил отец.

Я чувствовал себя не в своей тарелке, такое ощущение, что меня окатили ведром ледяной воды. Огонь в венах потух, в резерве энергии стало ещё меньше.

Я вопросительно поднял взгляд на отца.

– Прости, – но я вынужден был у тебя забрать немного энергии, иначе бы не дожил до утра.

– А попросить? – начал закипать я.

– Это бы ничего не изменило, только бы замедлило процесс. А сейчас иди, мне нужно отдохнуть.

Я пулей вылетел из кабинета, теперь меня не только словно окатили ледяной водой, но ещё и использовали нагло и бессовестно. Хотя совесть – что такое для демона совесть?! Так пшик, просто слово не несущее смысловой нагрузки.

И с этим демоном я хотел поговорить по душам?! Рассказать о своих поисках, сомнениях и подозрениях? Глупец! Отец, для достижения желаемого не остановится ни перед какими препятствиями.

Я буквально летел по коридорам, а гулкое эхо разносило мои торопливые шаги по всему дворцу. От злости и обиды, кулаки непроизвольно сжались, это хорошо, хоть как-то больше шансов не потратить остатки резерва впустую, выпуская огненные шары и вихри прямо здесь, в агатовых стенах. Внутри всё клокотало от негодования, как он, мой собственный отец, мог так со мной поступить? Или он действительно, считает меня настолько никчёмным, способным лишь стать ему донором энергии, как ближайший кровный родственник? Почему я раньше никогда за ним такого не замечал? Или просто не хотел этого замечать? Мне всегда казалось, что родители обо мне заботятся, переживают… А теперь что? Мальчик вырос и перестал нуждаться в заботе родителей?

Ух, сотни вопросов роились в моей голове, мешая связно думать и успокоиться. До своих комнат я практически добежал, резко задвинул засов и под действием не проходящей агрессии, стал кружить по комнате.

Почему я не задал этот, самый главный вопрос отцу прямо в лицо? Я струсил, как последний низший демон. Нет, я не боялся отцовской силы, я боялся услышать прямой ответ на свой вопрос. Пока, незнание, давало мне эфемерное чувство нужности, безопасности и общности, но если только я окажусь прав в своих догадках, и отец мне подтвердит, то это будет крах всему. Всему мною построенному миру, всему, во что я верил до этого.

Трус, да, я трус, я боюсь разрушить то, что имею, по крайней мере, пока не найдётся замены получше. А если я сам не нахожу в себе силы знать ответ, то может и отец не так уж и плох, как мне показалось? Не спаси он свою жизнь, жизни высших демонов оказалась бы под угрозой, и именно мне пришлось бы встать на его место, что затормозило бы и поиски избранной и я всё-таки слабее отца, не думаю, что смог бы долго продержаться.

Вот опять, я оправдывал поступки отца, но для чего? Почему я не могу принять его действия как данность, не искать в них какой-то скрытой подоплёки?!

– Дарналь! Я долго тебя буду звать? – послышался голос из-за двери.

– Иду, – недовольно пробормотал я, направляясь открывать дверь.

Всё же некоторое осмысливание ситуации меня отрезвило и успокоило, а ещё пришло чувство вселенской усталости, словно на мои плечи легло полмира и никак не меньше.

– Ну ты и спишь! – раздражённо высказал Бараль, вихрем залетая в комнату.

– Есть немного, – не стал я переубеждать друга, а об инциденте с отцом даже и рассказывать было совестно.

Бараль, еле видный за ворохом тряпья, которое он зачем-то притащил сюда, широкими шагами пересёк комнату, и скинул свою кучу на одно из гостевых кресел.

– И зачем это тут? – поднял я вопросительно бровь.

– Ты же сам просил придумать способ остаться незамеченными, так вот я и придумал! – немного обиженно заявил Бараль, перекидывая свой светлый хвост из тысячи сплетённых косичек с плеча за спину.

– И как нам пригодится вот это всё? – я многозначительно обвёл руками разноцветное пятно, растёкшееся по креслу.

– Ты издеваешься или, правда, не понимаешь? – прищурившись и сложив руки на груди, спросил друг.

– Не понимаю, – отрицательно покачал головой я, а если честнее, то даже задумываться не хочу, голова болит с самого утра.

– М-м-м-м-м-м, – многозначительно протянул Бараль, примостив свою пятую точку на подлокотник кресла, – неужели ты провел ночь с прелестной демонессой и не за одной бутылочкой вина?

– Может и так, – не стал отрицать я. – но разговор сейчас не обо мне и моём вечере, а о твоей задумке.

– Да, да, о задумке, – с большим нежеланием друг оторвался от предыдущей темы разговора, похоже, она его интересовала больше, чем какие-то там придумки, – так вот, нам с тобой необходимо слиться с толпой, а значит переодеться в женщин.

– Что-о-о-о-о-о-о! – вскричал я, при этом поперхнувшись водой, что потягивал из прозрачного бокала, – ты сбрендил?!