Догада

Янко хлопнул ладонью по животу девочки. Полина отпрыгнула.

– Ну-ну, – сказала она, – извращенец что ли? Я еще ребенок.

– Ты – ребенок. Я – извращенец. Оригинальная семейка – улыбнулся Янко и подмигнул Полине. Полина улыбнулась в ответ. – Я могу еще раз пошить, но лучше вряд ли получится.

– Лучше не надо, – сказала Полина и пошла в ванную, переодеваться назад. – Если надо, то искупаюсь и в этом. Только, чур, не на пляже. А то какие-нибудь знакомые увидят и будет тогда и смех и слезы и жуткая месть.

Потом они готовили ужин. Готовил Догада, а Полина подавала и размешивала. Янко ловко кромсал продукты большим ножом с железной ручкой. Готовить у него получалось лучше, чем шить.

– Пожуй пока, – сказал Янко, протягивая девочке, странный сэндвич в виде яблока, в который слоями была вложена ветчина, хлеб и какая-то трава.

– Съедобно? – спросила Полина.

– Сейчас узнаем

Полина попробовала. Вкус был необычный, но вполне аппетитный.

– Ладно, – вдруг сказал Янко, – иди в кабинет. Развлекайся. Романтический ужин через полчаса.

Полина без спроса взяла еще один яблочный сэндвич со стола и пошла в комнату. В комнате развлекаться было особо нечем. Девочка вышла на балкон. Уже темнело. Рядом балконом качались верхушки деревьев. Полина вспомнила про папу. «Он умирает, а я непонятно где и зачем», – мелькнуло в голове. Как только она отходила от Янко, ей сразу же становилась ясной нелепость ситуации. Бреда становилось все больше и верилось в него все легче. Еще она вспомнила про подписанные бумаги, но они ее почти не напрягали. «Я еще маленькая. Мне можно быть дурой». Заходящее солнце наводило тоску. Янко вернулся в комнату и стал накрывать на стол. Увидев, что Полина на балконе, он тоже вышел на балкон и встал рядом с девочкой.

– Пошли есть, козябра, – сказал он. Девочка вздрогнула. «Козяброй» ее шутливо называл отец, и никто про это не знал.

– Как он там сейчас? – спросила Полина, вытирая слезы.

– Как твой новый купальник – прекрасен и отвергнут.

– Но он жив?

– Конечно.

– Мы же его спасем?

– Мы уже про это говорили.

– Ты обещал.

– Ты тоже кое-что обещала. Пошли ужинать.

Ужин был фантастическим, как и было обещано. Полине давно не получала такого удовольствия от еды. Ужин состоял из свежего хлеба, который Янко умудрился испечь в духовке, и большого салата в котором чего только не было. У каждой новой ложки был свой неповторимый вкус. Янко снова хлебал свое вино, а Полине был предоставлен выбор – кефир или «игрушечный алкоголь». На этот раз Полина выбрала коктейль.

– Вкусно, просто офигеть. Спасибо, – сказала Полина, когда Янко стал убирать со стола.

– Ты просто не избалована свежатиной.

– Свежатиной? Наверное. Давай помогу со стола убрать. Давай посуду помою.

– Не надо. Сиди здесь. Я сейчас.

Янко отнес тарелки на кухню и вернулся. Полина растянулась в кресле. Она опьянела. Состояние было приятным, но беспокойным. Янко подошел к картонной коробке, порылся, достал оттуда небольшой аппарат с иголкой, листок бумаги и подошел к девочке.

– Смотри, – сказал он, протягивая листок. На нем был симпатичный орнамент. – Нравится?

Полина посмотрела на Янко, на его аппарат и догадалась, что он хочет ей сделать татуировку.

– У меня есть цветные чернила, – сказал Янко, – вот здесь, на спине.

– А это обязательно? Если надо, то давай, но я очень, очень, очень, очень не хочу.

– Это не обязательно, – разочарованно сказал Янко. – Просто хотелось потренироваться, а то я эту аппаратуру только на себе испытывал.

– Не надо, Янко. Потом на ком-нибудь.

– Так никто не хочет, – сказал Догада, возвращая свой аппарат в коробку.

– А ты сам себе что-то наколол?

Янко кивнул.

– Покажь.

Догада повернулся к девочке спиной и поднял рубашку. На спине, чуть выше пояса был необычный разноцветный орнамент.

– Здорово, – восхищено сказала Полина, – а как ты умудрился сам себе на спине наколоть?

– Сумел извернуться.

Стемнело. Янко зажег свет.

– А то место, куда мы завтра пойдем – странное или обыкновенное? – спросила Полина.

– Ложись спать, – не ответил Янко.

– Еще рано.

– А потом будет поздно. Ляжешь на матрас.

– А ты где?

– Там, – Янко показал в другой угол комнаты.

– Ты здесь один живешь?

– Я тут не живу.

Янко постелил девочке. Полина легла и накрылась простынею.

– Странная у тебя квартира, – сказала девочка, повернувшись на бок. Ей совсем не хотелось спать.

– Ты тоже ничё, – ответил Янко. Он подвинул кресло поближе к девочке и развалился в нем.

– А ты где-то работаешь? – спросила Полина.

– У меня нет для этого способностей.

– На что же ты живешь?

– Я живу на радость людям.

Янко сделал несколько глотков из очередной бутылки вина.

– А ты можешь сделать так, что бы я завтра проснулась дома и что бы с папой ничего не случилось? Что бы все было по старому? – спросила девочка.

– Нет.

– Это невозможно?

– Это чушь.

– Но ты же можешь делать то, что не могут другие?

– Мне не интересно, что делают другие, – сказал Янко. – Ты, правда, хочешь, что бы все было по-старому?

– Да. Хочу. Но я не имела в виду наше знакомство. Я таких, как ты не встречала.

– А я, таких как ты, не провожал. Спи.

– Может, расскажешь мне сказку?

– Хорошо, – сказал Янко, и на мгновенье задумался. – Жила была лошадь, а работала она на заводе.

– Кем? – спросила Полина.

– Лошадью. Работать она не любила, потому что была задумчивой и ленивой, но куда деваться, если ты – лошадь. И вот однажды в субботу вечером она посмотрела по телевизору передачу, в которой толпа сложных чудаков говорили, что каждый может достигнуть чего угодно, если только сможет грамотно напрячься. Передача заинтересовала лошадь. Напрягаться она умела, желаний было много, и она решила начать новую жизнь. Идея телепередачи была в том, что если сильно что-то захотеть, то это что-то придет к тебе само. Лошадка стала сильно хотеть. Она представляла себя в открытой карете, плюющей на всех свысока, через копыто… Время шло, а ничего не менялось. Уже и ветерок обдувал локоны и подковы в стразах, а все равно каждое утро в 6 утра она скакала на завод, впрягалась и до 6 вечера крутила колесо. Лошадь не отчаивалась, не отчаивалась, не отчаивалась и отчаялась. «Что же сделать, что бы меня, наконец, заметили?», – в панике думала она. В конце концов, она решила быть попроще и стала вести себя вызывающе – стала, хоть чуть-чуть, но опаздывать на работу, тащить лямку чуть в бок и даже написала глупое письмо хозяину, где кроме прочего заявила, что «она тоже морда породистая». И не поверишь, ее заметили. И что с ней сделали?

– Что?

– Отправили на колбасу. Точнее сделали из нее конский сервелат. Не рекомендую. Не вкусно.

Янко замолчал.

– И зачем ты мне эту жуть рассказал? – возмущенно спросила Полина.

– Ты же сама просила.

– Я теперь спать не смогу. Мне обязательно приснится лошадь.

– Ты ее не бойся. Ее уже съели. Давай я тебе песню лучше спою. Ты точно уснешь.

Полина согласилась. Догада включил свой синтезатор, сделал звук, как у пианино и стал стучать по клавишам. Играл он средненько.

– Далеко тебе идти/ Высоко тебе лететь/ Говорила мама сыну/ Выгоняя из гнезда./ Там красивые леса,/ Там смешные небеса,/ Будешь первым вертихвостом,/ Только вон отсюда, сволочь, – замурлыкал Янко. Полина сначала вслушивалась в слова. Чаще всего повторялось слово «далеко». Потом заунывное пение сделало свое дело, и девочка уснула.

– Подъем, цыпа, – услышала Полина сквозь сон. Ее будил Янко.

– Ну, – промычала девочка, пытаясь повернуться к стенке.

Янко, увидев, что девочка не собирается вставать, взял ее на руки, отнес в ванную и посадил на унитаз. Девочка, разодрав глаза, посмотрела на молодого человека.

– Я хочу по очень большому, – буркнула она, подперев голову руками. Она снова погружалась в сон. – Чур, не подглядывать.

– Сейчас заплету тебе косички, и пойдем. За нами уже прикатила тарантайка.

Янко стал заплетать девочке косички. Делал он это довольно ловко. Полина мычала, пыталась отмахнуться, но Янко был проворней. Девочка стала просыпаться.

– Зачем ты меня дергаешь? – пробурчала она.

– Для внешнего вида, – ответил Янко, закончив с косичками. – Умывайся и пошли. Нас ждут.

– Может, ты подождешь за дверью? Обещаю не спать.

– Зануда, – сказал Янко и вышел из туалета.

Минут через 10 девочка вышла.

– Мы еще не опоздали? – спросила она.

– Это время ты могла бы потратить с большим удовольствием.

– Что за маразматические косички ты мне заплел, – буркнула Полина. – Мы едем на отчетно-выборный слет педофилов?

– Так надо. Твои волосы приняли форму ключа. Как только мы приедем я их развяжу. И переодену тебя заодно.

– Форма ключа? Надеюсь, тот, кто в форме замка не сильно будет возражать. Позавтракаем?

– Нет. Пошли.

Янко закинул за плечо небольшую серую сумку. На нем была светлая рубашка с орнаментом похожим на его татуировку. Он взял с тумбочки флакон с парфюмом и протянул его Полине.

– Подушись.

– Подушись-удавись. Я не хочу, – закапризничала девочка.

– Надо, – ответил Янко, – не бойся. Я этот одеколон сам смастерил.

– Правда? Катастрофа, – сказала Полина и поморщилась. Она брызнула одеколон на руку и понюхала. Запах был несильным, но достаточно противным. Отдавало то ли укропом, то ли сыром.

– Это для маскировки, – сказал Янко, – что бы ты не сильно воняла.

– Что?!

Полина хотела повозмущаться, но передумала. Она вспомнила, что они собираются спасать отца и что ей следует быть послушной. Хотя совсем не хотелось. Она брызнула еще парфюма на руку и размазала по шее. Янко забрал у нее флакон и без жалости обрызгал Полину с головы до ног. Полина оттолкнула Янко, но было поздно. Она уже «не воняла». Они вышли из квартиры.

– Постой, – сказал Янко, останавливаясь на лестнице. Он поправил девочке косички и надел на шею круглый деревянный медальон. Медальон был несуразно большим. На нем был не очень аккуратно вырезан орнамент с цветочком.

– Что за примитив? Дополнение к запаху? – спросила Полина. Янко кивнул.

– Теперь я полноценное убожество, – добавила Полина. Янко смерил девочку взглядом и остался доволен.

Они спустились вниз, вышли во двор. Было тихо. Все еще спали. Рядом с подъездом стояли старые «Жигули». Рядом с «Жигулями» стоял очень высокий мужчина и курил.

– Догада, – сказал мужчина.

– Вратан, – сказал Янко, подходя к нему. Они пожали руки и стукнулись плечами в знак приветствия. Приветствие выглядело оригинально. Янко представил девочку. Девочка кивнула. Они все погрузились в машину. Полина села рядом с водителем. Янко сел на заднее сиденье. Вратан завел машину, и они поехали.

– Смешные косички, – сказал Вратан, выезжая со двора.

– Смейтесь, – ответила Полина.

Вратан не стал смеяться. Он пристально следил за пустой дорогой. Полине показалось, что он несколько смущен ее соседством.

– Овца в метро просыпается рано, как хорошо поутру без барана, – пропел Янко. Похоже, ему было весело.

– Твои косички – хорошая антенна. Можно сигналы принимать, – решился, наконец, заговорить с попутчицей Вратан. – Приемник настроен?

– Нет, – ответила Полина, не совсем поняв вопрос. – Приемник расстроен и хочет спать.

Вратан резко повернул лицо к Полине, смерил ее глазами и снова уткнулся вперед. Полина заметила, что у Вратана косоглазие. Это ее рассмешило, но она, как порядочная девочка, сдержала эмоции.

– Дотронься до меня, – попросил Вратан.

– Это как? – спросила Полина.

– Просто коснись меня рукой, и я расскажу про тебя. У меня повышенная чувствительность. Ты меня просто коснешься, а мне покажется, что ты стала мной. И я буду знать тебя, как себя.

– Забавно, – сказала Полина и коснулась ладонью волосатой руки водителя. Вратан сжал губы, почмокал и еще раз резко повернул голову к девочке. Полина опять еле сдержала смех.

– Твою кошку зовут Клара, – сказал Вратан, остановившись на красный свет. – У тебя двухкомнатная квартира на 2-м этаже. В твоей комнате кровать, стол, два стула, плюшевый медведь, плакат с артистом на стене. На полу крошки от пиццы и бутылка с колой. На стене большое зеркало и оно постоянно используется по назначению. А кошке не нравится, что вы ее зовете Кларой. Но тебя она любит и переживает за тебя. Круто?

Загорелся зеленый свет, и они поехали дальше.

– Круто, – согласилась Полина. Вратан все сказал правильно.

– Это мимикрия, – сказал Вратан.

– Что? – не поняла девочка.

– Есть такой термин «приспособляемость к окружающему пространству», – стал расшифровывать водитель. – Как ты думаешь, кто креативней – хамелеон или белая ворона?

– Наверное, вы всех креативней, – сказала Полина с улыбкой.

– Похоже на правду, – неожиданно захихикал Вратан. – Я – мимикреатор. Это я два слова объединил, что бы подчеркнуть мысль. Без мимикрии невозможно творчество. Творчество невозможно без движения. Белая ворона – это окаменевшая душа, это мертвый язык, латынь, годная для надгробий. Хамелеон же сливаясь с чужим миром начинает чувствовать и видеть себя по новому и это дает искру для акта творчества. Здорово сказано?

Полина пожала плечами.

– А вы уверены, что вы не белая ворона? – спросила она после паузы, разглядывая водителя.

– Уверен, – сказал Вратан. – Дотронься до меня еще раз.

Полина дотронулась. На этот раз она провела ладонью по руке почти до запястья.

– Что ты такая грязнуля? – сказал Вратан, снова стрельнув взглядом на Полину. – Столько крошек на полу. Хотя бы подметала иногда. Хоть знаешь, где веник стоит?

– Где? – растерянно спросила девочка.

– В туалете за трубой. Там же и совок. А мусорное ведро под раковиной на кухне.

– В туалете за трубой, но хорош собой, – пропел сзади Янко.

– А куда мы едем? – спросила девочка, пытаясь перевести разговор. Они уже выехали за город.

– Не знаю, – буркнул Вратан и стал тереть руками руль. Похоже, он обиделся.

– А кроме мусора вы ничего не увидели в моей комнате? – решила вернуться к теме девочка, что бы как-то примириться.

– Я замечаю только самое важное, – буркнул Вратан и еще крепче вцепился в руль, при этом черепашья скорость автомобиля ничуть не изменилась.

Они выехали за город. Вратан остановил машину. Справа был край кукурузного поля, слева – чистая пашня. Все вышли из автомобиля. Вратан пожал руку Догаде и забавно поклонился Полине. Девочка улыбнулась и поклонилась в ответ.

Вратан уехал, а Янко повел девочку по широкой тропинке между лесопосадкой и полем. Солнца не было. Дул легкий ветер. Идти было приятно. Чирикали птицы.

– Давай преобразимся, – сказал Янко останавливаясь. Полина тоже остановилась. Янко зашел к ней со спины и ловко несколькими движениями распутал ее косички. Полина только сейчас поняла, что эти косички ей очень мешали.

– И деревяшку снимай, – сказал Янко, показывая на медальон.

– Я могу ее поносить, – сказала Полина.

– Снимай, – повторил Янко. Полина сняла и отдала ему медальон. Янко положил его в сумку.

– Еще тебе надо переодеться, – сказал Янко и достал из сумки сарафан. Он был сшит из разноцветных лоскутов ткани и выглядел ужасно. Похоже, это была еще одна авторская работой Догады.

– Это ты сшил? – растерянно спросила Полина, напуганная перспективой переодевания.

– Я, – ответил Янко.

– Понимаю, что здесь никого нет, но можно я не буду это одевать, – попросила Полина.

– Да это твой размер. Тебе подойдет, – сказал Янко.

– Можно я не буду объяснять, почему я не хочу. Это мистика и ты не поймешь.

Янко почесал затылок и затолкал сарафан назад сумку.

– Тебе в нем было бы гораздо удобней, – сказал Янко.

Они пошли дальше.

– Мы скоро придем? – спросила Полина, когда надоело шагать молча.

– Когда ты устанешь, – ответил Янко.

– А если я никогда не устану?

– Тогда ты останешься со мной, а мы здесь не за этим. Не переживай, время догонит и свалит с копыт, – сказал Янко. – Когда ты устанешь, ты станешь взрослой, – добавил он.

– Ты только никому не говори, но я и так взрослая, – сказала Полина.

– Если бы ты была взрослой, у тебя был бы мудрый взгляд и потные ладони.

– Как у тебя? – засмеялась девочка.

– Ага. Хочешь, научу тебя прыгать?

– Научи.

Янко дождался пока подует ветер, быстро побежал ему навстречу, а потом оторвался от земли и стал подниматься по ветру, словно по ступенькам. Ветер резко стих и Янко заорав во все горло, упал на землю.

– Я тоже хочу, – сказала девочка, подбежав к Янко. – Что надо сделать?

– Кушать кашу, не курить перед сном и выучить слово "турбулентность", – сказал молодой человек, вставая на ноги.

– Я серьезно.

– А я несерьезно. Давай, беги вперед.

– А ветер?

– Беги.

Полина побежала вперед. Быстрей, быстрей. Ветер ударил в лицо. Поле ушло вниз. Полина стала захлебываться воздухом, закричала, ветер стих и девочка упала на землю. Земля была мягкой. Девочка не ушиблась.

– Здорово, – закричала Полина, поворачиваясь к Янко. Он был рядом. Наверное, бежал за ней.

– Это ты наколдовал? – спросила девочка.

– Я похож на сапожника?

– Да. Ты похож на сапожника, который шьет трусы, – засмеялась Полина и снова рванула вперед. Ее опять подхватил ветер и унес прямо в кукурузу. Полина, смеясь, выскочила на тропинку. Они пошли дальше. Тропинка не кончалась. Полина еще несколько раз поднималась по ветру. Это было весело и просто. "Как я не додумалась до этого раньше", – вертелось у нее в голове.

Потом Полина устала.

– Если бы у тебя был хвост, ты смогла бы перелететь деревья, – сказал Янко.

– Может быть, крылья? – уточнила девочка.

– Нет. Крылья тебе не помогут. Тебе нужен хвост. Когда ты станешь красивой теткой, я подарю тебе хвост.

– Спасибо заранее, – улыбнулась Полина, – а если я стану некрасивой теткой?

– Тогда подарю хвостик.

Лесопосадка закончилась и тропинка раздвоилась. Одна вела к виднеющемуся вдалеке лесу, другая шла вдоль поля.

– Куда дальше? – спросил Янко, останавливаясь.

– Не знаю, – удивленно посмотрев на спутника, сказала Полина. Он была уверена, что Янко знает, куда они идут.

– Мне тоже все равно, – сказал Янко. – Бывает и так: появился выбор – кончилась свобода. Пошли в лес.

Вскоре Янко и Полина были на опушке леса. Тропинка вела вглубь. Они пошли по ней. В лесу было прохладно.

– Не нравится мне лес, – сказал Янко.

– Чему тут не нравится? – не поняла Полина. – Тут же ничего нет.

– В лесу не потанцуешь.

– Спорим, я потанцую, – девочка протянула руку для спора. Янко с готовностью ее взял.

– Если ты выиграешь, то я поцелую это дерево, – Янко показал на ближайший дуб, – а если я выиграю, то ты переоденешься, – Янко показал на свою сумку, в которой лежал сарафан.

– Идет, – охотно согласилась Полина и разбила спор. Она была уверена, что выиграет. Она отошла на пару шагов и стала танцевать. Она перебрала несколько любимых танцев. Янко без эмоций смотрел на нее. Полина почувствовала себя полной дурой и остановилась.

– Ладно, давай свою тупую одежду, – сказала она. Янко с готовностью достал из сумки расписной сарафан. Девочка покрутила его в руках. Первое впечатление не было обманчивым. Сарафан был удивительно нелеп. Полина пошла к дубу.

– Я спасла тебя от поцелуя извращенца, – сказала девочка, хлопая дерево по стволу.

– Ты куда? – спросил Янко.

– Переодеваться.

– А зачем прячешься?

– Что бы ты ни подсматривал.

– Было бы на что смотреть. Самоходный суповой набор.

Полина не ответила, спряталась за дерево и стала переодеваться.

– Полинка, – крикнул Янко, неожиданно заволновавшись, – только давай без пряток.

– Я сейчас, – откликнулась девочка. Она переоделась и вернулась к Янко. – Хорошо зеркала нет, – сказала она, протягивая молодому человеку свои шорты с футболкой. Янко спрятал их в свою сумку.

– Тебе идет, – сказал Догада, окинув взглядом девочку, и они пошли дальше по тропинке.

– Почему ты так не любишь лес?

– Я не говорил, что не люблю.

– Тебе же тут не нравится.

Янко кивнул.

– Здесь похоронен Хо, – добавил он.

– Это кто? – спросила Полина.

– Это имя одного ветра.

– У ветров бывает имя?

– Почему нет?

– Именно в этом лесу он похоронен?

– Да. Здесь. Его убили и растащили на куски. Вон одно из его надгробий.

Янко показал девочке на очень большой муравейник недалеко от тропинки.

– Это муравейник, – сказала Полина.

– Можно и так сказать. Мрачная история.

– Расскажи, – попросила девочка.

– Я уже рассказал, – ответил Янко.

Лес становился все реже и реже. Скоро они оказались на берегу небольшой реки.

– Нам нужно на тот берег, – сказал Янко.

– Тебе же было все равно куда идти, – вспомнила Полина.

– Было всё равно. Теперь нет.

Янко достал из сумки самодельный купальник, дал его девочке и демонстративно отвернулся.

– Мне очень любопытно подсмотреть, но даже не обернусь, – сказал он, – переодевайся.

– Ага. Поверил цыпленок лисичке, – сказала девочка и снова спряталась за дерево.

– И что случилось с цыпленком? – спросил Янко через пару минут, когда девочка с 3-й попытки смогла завязать бретельки купальника.

– С ним случилась большая любовь.

Девочка вышла в купальнике. Кроссовки она не сняла. Земля была колючей. В лесу купальник уже не казался девочке таким дурацким, а даже как-то соответствующим. Тем более после сарафана.

– Деревья средней полосы не ценят женской красоты, – пропел Янко. Он тоже разделся и остался в широких, по колено, трусах, также сшитых из разноцветных кусков ткани.

– Тоже самошив? – спросила девочка, показывая на Янкины трусы.

– Нет. Это я купил. Ты в тапках поплывешь?

Девочка подошла поближе к воде, разулась и бросила кроссовки своему спутнику. Янко аккуратно замотал кроссовки шнурками, взял их в правую руку и сильно бросил через реку. Девочка взвизгнула от неожиданности, провожая взглядом свою любимую обувь. Кроссовки тем временем чудесным образом перелетели реку и упали в кусты на том берегу. Река была метров 30 шириной.

– Ух ты, – сказала Полина.

– Спасибо, – ответил Янко, аккуратно складывая одежду в свою бездонную сумку.

– Ты же не будешь кидать сумку? – заволновалась девочка. – Она не перелетит. Она квадратная.

– Я бы с тобой поспорил, но у тебя уже нет ничего, что бы ты ни отдала сама, – сказал Янко и чуть разбежавшись, бросил сумку. Сумка летела долго, не спеша, и упала-таки на том берегу в те же кусты что и кроссовки.

– Пошли, девица, нырять, – сказал Янко и, разбежавшись, нырнул в воду. Девочка зашла следом. Вода была теплая, чистая. Плавать было одно удовольствие. Они купались почти полчаса, плавали туда-сюда наперегонки, ныряли с ветки дерева, топили друг друга, до тех пор, пока Янко не вынырнул с большим раком в руке.

– Ваша милость, не голодна? – спросил молодой человек, обращаясь то ли к девочке, то ли к раку. Рак угрожающе закрутил клешнями. Девочке даже показалось, что он пробурчал: «Очень».

– Он меня сожрет, – испугалась Полина и быстро выбралась на берег. Янко вылез следом.

С той стороны реки за деревьями и кустами снова начиналось поле. За время купания их сильно снесло течением. Они пошли назад по протоптанной тропинке, не без труда нашли свои вещи, оделись-обулись, вышли на широкую дорогу вдоль поля и не спеша пошли дальше. Река почти сразу ушла в сторону. Дорога стала подниматься в гору. Это было утомительно. Вскоре они были на вершине. Внизу снова показалась река. Вид был красивым.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.