Бабушкина магия

– То есть в семье Вулмэнов? – спросил Уилл. – Тогда почему его зовут Фитчет?

– Его мама была Вулмэн, – объяснила Доркас. – Фактически последней представительницей рода. Только они уже ни на что не годились, последние Вулмэны! Их семья владела фабрикой на протяжении трёх веков. Они сделали много хорошего, когда начали богатеть: построили больницу, дом престарелых и школу. Но потом они забыли про свои старые благочестивые традиции и хотели получать от фабрики только прибыль.

Все бабушки кивали – видимо, эта часть рассказа была им знакома.

– А потом Порция Вулмэн вышла замуж за беспутного красавчика Фитчета, который играл в гольф и за всю жизнь не проработал ни одного дня. Они вечно ездили по заграницам, и им было не до воспитания ребёнка. Но и с местными детьми ему играть не разрешали, потому что они были не его круга.

– Думаю, в городе это никому не нравилось, – заметила Гортензия.

– У мальчика вообще не было бы друзей, если бы не Герти, – продолжала Доркас.

– Они дружили? – удивился Уилл.

– Были неразлейвода, – кивнула Доркас. – Видишь ли, мама Герти была у Вулмэнов поварихой, и Герти заходила к ней после школы. Разумеется, куда бы Герти ни пошла, при ней всегда было вязание. В дождливые дни они сидели под кухонным столом, стуча спицами. У них это выходило так же естественно, как уханье у сов. Единственное, что Джасперу не давалось – это Петля Слушания. «Кажется, у меня нет Лучшей Стороны», – говорил он. Но Герти никогда этому не верила.

– Герти всегда верила в людей, – сказала Жунь-Ю.

– По своей наивности она научила его очень мощным узорам, чего делать не следовало.

– Ничего себе! – всплеснула руками Айви.

– И она рассказала ему о волшебной пряже, – сказала Доркас.

– Вот как он выучил все наши приёмы! – ахнула Жунь-Ю.

– Возможно, будь всё как прежде, с ним было бы всё в порядке и Герти смогла бы за ним приглядывать. Но Джаспера отправили в престижную школу.

– Уверена, там он тоже не прижился, – ввернула Гортензия.

– Он же ни рыба ни мясо! – сказала Матильда.

– А что случилось потом? – спросил Уилл.

– Фабрика обанкротилась, – продолжала Доркас, – потому что хозяева тратили больше, чем зарабатывали. Потом умерла его мама, и модная школа отправила Джаспера восвояси, потому что за него перестали платить. Джаспер вернулся в Вязантон и обнаружил, что отец промотал последние деньги!

– Ужасно! – сказала Матильда.

– Чудовищно! – сказала Жунь-Ю.

– Неудивительно, что он такая зараза, – сказала Айви.

– Семейный дом был продан, и стало негде жить.

– Сколько ему тогда было? – спросила Жунь-Ю.

– Около пятнадцати. Как Холли. Он стал жить в пустой фабрике, потому что никто не хотел её покупать. Некоторые люди жалели его и давали мелкую работу – грузчиком на рынке или по хозяйству. Но многие обозлились. Понимаете, когда фабрика закрылась, все рабочие лишились заработка, а его отец ещё и наделал долгов.

– А что Герти? – спросила Гортензия.

– Она бы не подвела его, – сказала Матильда.

– Она обычно приносила ему еду. Он хотел, чтобы она вязала ему разные штуки: кошелёк, который бы никогда не пустел, рогатку, чтобы отомстить, и жилетки, которые заставили бы людей отдавать ему деньги. Но Герти вязала только Носки Храбрости, Джемперы Силы и Боевые Кардиганы для новых идей.

Все бабушки вздохнули и кивнули.

– А потом Герти вышла замуж.

– За дедушку! – сказал Уилл.

– Именно, – кивнула Доркас. – У Тома Шепарда было всё, чего так желал Джаспер: большая любящая семья, достойная работа с хорошим коллективом – он был механиком на мотоциклетном заводе, – и никто не умел одеваться лучше него: он даже умел вязать. А потом он получил и Герти.

– Джаспер, должно быть, был в отчаянии, – покачала головой Гортензия.

– Он украл у Герти немного волшебной пряжи и скрылся на мотоцикле Тома, – сказала Доркас. – Некоторые говорили, что он отправился в Японию. Другие – что в Италию. Но Герти никогда о нём не забывала. Она редко говорила об этом, но её терзало какое-то тревожное чувство.

– Ну надо же! – покачала головой Матильда.

– Вот почему она всегда так придерживалась правил и держала всё в строгом секрете! – сказала Холли. – Она нарушила правила, когда решила обучить Джаспера, и вот к чему это привело.

– Это многое объясняет, – вздохнула Айви.

– Итак, у Герти он научился магии и неизвестно где научился компьютеризированному вязанию, и теперь он вернулся, чтобы отомстить всему Вязантону и заодно на этом заработать, – резюмировала Жунь-Ю.

– Чтобы все с ума сходили по его уродским джемперам, – сказала Гортензия. – Наконец-то он будет востребован в Вязантоне, – сказала Матильда.

– Ну, всё это очень трогательно, – сказала Жунь-Ю, повернувшись к Уиллу и Холли, – но это никак не отменяет того, что детям здесь не место. Даже таким умным и хитрым, как вы двое.

– Вы тут так же к месту, как мясной соус на торте, – сказала Гортензия.

– Как кролик на поле для регби, – сказала Матильда.

– Как паук в ботинке, – сказала Айви.

– Теперь оба вон отсюда, иначе я позвоню вашим родителям, – скомандовала Жунь-Ю. – И я не шучу.

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросила Холли, когда они спускались по лестнице.

– Если ты думаешь о том, что мы им ещё пригодимся, – сказал Уилл, – то да.

27

Прихватив бинокль, они выжидали в лесу за фабрикой.

– Я принесла свою скакалку, – сказала Холли, – на случай, если придётся вязать этого гада!

Время текло тоскливо и нервно, они просто смотрели на безжизненные окна фабрики и чувствовали, как намокают штаны от сидения на камнях. Но наконец в окулярах мелькнуло какое-то движение. На другом берегу какая-то процессия направлялась к мосту со стороны аббатства.

– Они идут! – прошептал Уилл.

На краю парковки задрожали усыпанные листьями ветки деревьев. Последовала пауза, а затем из-за деревьев точно ниндзя появились бабушки. Они метнулись к фабрике – Уилл и представить не мог, что они умеют перемещаться с такой скоростью. Жунь-Ю несла закрытую корзинку.

– Н-да, оденьте меня котом и назовите Мстителем, – прокомментировала Холли.

– Пойдём посмотрим на них! – предложил Уилл.

Уилл и Холли съехали по склону в кусты на самом краю парковки и в просветы между ветками увидели, как бабушки прижались к стене здания рядом с дверью магазина. По знаку Жунь-Ю Гортензия скользнула к двери, заглянула в ближайшее окошко и вернулась обратно. Затем Жунь-Ю принялась разматывать Рассеивающий Шарф, а бабушки передавали его друг другу.

Чтобы лучше видеть, Уилл подался вперёд. Но он так никогда и не узнал, что бабушки собирались сделать, потому что именно в этот момент в окне верхнего этажа поднялась скрипучая решётка, и показался высокий бледный лоб.

– Ну вот, начинается, – сказала Холли.

– Добрый день, леди! – Мистер Фитчет облокотился на подоконник.

– Мистер Фитчет, – сказала Жунь-Ю, посмотрев наверх.

– Леди, если позволите, у меня есть для вас подарок, – улыбнулся мистер Фитчет.

– Нам ничего от вас не нужно, Джаспер Фитчет! – отрезала Жунь-Ю. – К тому же мы сами пришли с подарком.

– А мне кажется, он вам понравится, – возразил мистер Фитчет.

– Не сочтите за резкость, Фитчет, – сказала Гортензия, – но подарки от вас так же желанны, как муха в кондитерской.

– Как волынка в библиотеке, – сказала Матильда.

– Как автобус на клумбе колокольчиков, – сказала Доркас.

– Как зомби в яслях, – сказала Айви.

– И если вы просто с минутку посидите на месте… – сказала Жунь-Ю. Она снова принялась разматывать Рассеивающий Шарф, в два раза быстрее, чем прежде, и широкими шагами начала обходить здание.

И тут из окна выплыло что-то розовое и пушистое, точно сахарная вата на ветру, и упало в центре круга бабушек. Жунь-Ю не закончила фразу. Все бабушки синхронно вздохнули, как будто они были на школьном концерте, где их внуки пели в хоре.

– О-о-о-о-ох! Смотри-и-и-и-ите! – Выронив Рассеивающий Шарф, они бросились к розовой штуке и потянули её в разные стороны.

– Как мило! – сказала Айви.

– Прелестно! – сказала Гортензия.

Фитчет на мгновение исчез, а затем снова появился в окне, держа что-то в охапке.

– Что это за фигня?! – не выдержал Уилл.

– Это кардиганы, – хмыкнула Холи.

Кардиганы кружились в воздухе. С секунду они лежали на земле, точно опавшие розовые лепестки, а потом бабушки кинулись к ним.

– Приготовиться! – скомандовала Холли.

– Мы должны успеть…

Бум!

Софи съехала со склона и врезалась Уиллу в спину.

– Только не опять! – рыкнул Уилл.

– Я проследила за вами, – сказала Софи.

– Слушай, Софи, мне всё равно, что сказал Недуг! – разъярился Уилл. – Я не хочу, чтобы ты приближалась к этому троллю! – Он перевёл взгляд на Холли. – Холли, пожалуйста-пожалуйста, просто останься здесь и не подпускай её туда! – Не дожидаясь ответа, он продрался через ветки и вырвался на парковку. – Стойте! – крикнул он бабушкам. – Нет! Жунь-Ю! Матильда! Не надевайте их!

Но они уже это сделали. Все бабушки продели в рукава сначала одну руку, потом другую. Застёгивая пуговицы, они восхищённо лопотали.

– Никогда не видела такой красоты! – говорила Гортензия.

– Посмотрите, какая отделка! – ворковала Доркас.

Кардиганы были цветов фруктовых мармеладок в чёрную крапинку, и на каждом был рисунок: бабочки с выпученными глазами, по-идиотски сидящие котята, нахального вида феи. Даже Софи такими бы не прельстилась. Но бабушки поворачивались так и эдак, восхищаясь и восторгаясь друг другом. Их старые Боевые Кардиганы не могли тягаться с новой мощной пряжей.

– Разве вы не видите, что он делает?! – заорал Уилл.

– Не будь таким грубым, Уилл, – сказала Жунь-Ю. – Мистер Фитчет оставил свои прежние занятия, чтобы сделать для нас кое-что по-настоящему особенное, а что касается меня, то я просто в восторге!

Двери магазина распахнулись, и на улицу, сверкая голубыми глазами и улыбаясь сжатыми губами, вышел Фитчет.

– Мистер Фитчет, не знаю, как вас благодарить! – кинулась к нему Жунь-Ю.

– Если вы действительно хотите меня отблагодарить, милая леди, – сказал Фитчет, придерживая дверь, – то можете войти и купить что-нибудь ещё из моей новой коллекции.

– Нет! – Сердце Уилла пропустило три удара, а затем лихорадочно забилось. – Не входите туда!

Уилл уже хотел броситься к Жунь-Ю и попытаться стянуть с неё кардиган, но тут мистер Фитчет обернулся к нему, прожигая его глазами.

– У меня есть также новая детская коллекция. Намного лучше, чем мои первые модели. Куда болееэффектная.

Жунь-Ю уже зашла в здание, остальные бабушки последовали за ней. Уилл подхватил Рассеивающий Шарф и, на ходу запихивая его в корзину, поспешил за ними.

28

Джаспер Фитчет закрыл за ними большие деревянные двери и заложил их железным засовом, который с лязгом вошёл в паз. Уилл сглотнул. Ну, хотя бы Софи будет в безопасности: Холли наверняка вскоре побежала бы за своей бабушкой, а с ней и Софи.

– Итак, леди! – провозгласил Фитчет, улыбаясь ещё шире, его светлые голубые глаза сияли. – Позвольте мне продемонстрировать вам наши примерочные. Возможно, вы захотите снять эти бесформенные кардиганы и от души насладиться изящным видом ваших обновок.

– О-о-о, как мило, да! – бабушки метнулись к бархатным шторкам, и в следующую секунду пять Боевых Кардиганов упали на пол.

Фитчет щёлкнул языком – и в зал выбежали пять хорьков. Они метнулись в примерочные, схватили кардиганы в зубы и потащили их прочь от бабушек.

Уилл кинулся к примерочным, потом к хорькам, потом снова к примерочным.

– Нет! Остановитесь! Не надо! – закричал он.

– Сегодня мы наберём себе новых джемперов, – нараспев произнёс мистер Фитчет.

Бархатные шторки отдёрнулись, и все бабушки бросились к большим зеркалам, отталкивая друг друга, чтобы лучше видеть.

– Великолепно!

– Но вы должны признать, что мой самый лучший.

– Думаю, вот этот будет лучше смотреться на мне.

– Я беру их все! – заявила Жунь-Ю.

Мистер Фитчет усмехнулся:

– Теперь я нужен даже Вязательному узлу Вязальной, – он раскрыл объятия. – Леди, не нужно драться! Здесь тонны одежды. Хватит на всех. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома!

– О-о-ох!

– Именно так и сделаю!

Внезапно Фитчет обернулся к Уиллу.

– Но я чуть не забыл. Моя детская коллекция.

Уилл растерялся. Не успел он отбежать или даже отвернуться, как Фитчет взял с полки джемпер и в мгновение ока положил на прилавок прямо перед ним.

Уилл застыл на месте. Это была точная копия волшебного джемпера. Только вместо плотной мягкой шерсти этот был сделан из чего-то колючего. Там, где у волшебного джемпера были цвета морской волны, серого металла и сочной травы, у этого джемпера были бирюзовый, коричневый и лаймовый. Никакой золотистой полоски – вместо неё по всей поверхности бежали крохотные чёрные крапинки.

Каким бы уродливым джемпер ни был, Уилл не мог оторвать от него глаз. Ему удалось повернуть голову, но взгляд всё равно остался прикованным к джемперу. Чем дольше он смотрел, тем больше понимал, что хочет дотронуться до него. Это было всё равно что смотреть на шоколад: чем дольше сморишь – тем сильнее хочешь съесть.

Он хотел надеть джемпер.

– Пожалуйста, Уилл. Примерь – почему бы и нет? Он твой.

Уилл знал, что не должен этого делать. Он знал, что это опасно. Но он хотел этого. Он прижал к себе свой джемпер – джемпер, связанный бабулей, – чтобы прояснить мысли. И вдруг ему показалось, что она здесь. Её мягкая морщинистая рука гладила его по голове – как в те разы, когда у него был жар. Нежно, словно тёплое пёрышко, невидимая рука накрыла ему глаза, снимая напряжение, пока он сам не смог смежить веки, стряхнув притяжение джемпера в чёрную крапинку. На секунду он ощутил умиротворение.

А затем он понял, что должен сделать.

Уилл открыл глаза.

– Я надену его, если вы наденете мой, – сказал он и вытащил одну руку из своего волшебного джемпера.

– Ха, – сказал Фитчет, – думаешь, я не узнаю стиль твоей бабушки?

– Я ношу его, и мне в нём комфортно, – сказал Уилл и вытащил вторую руку.

– Ну, наверняка она связала его именно для тебя, чтобы он придавал тебе сил. Наверняка со всеми остальными эффект будет обратный. Видишь ли, мне известны все её приёмчики.

Уилл уже собирался ответить, но тут обратил внимание на выражение лица мистера Фитчета. Тот смотрел на болтающийся рукав джемпера, и его взгляд стал… мягче. Сжатое подобие улыбки превратилось в маленькую расслабленную букву «О».

Джаспер Фитчет смотрел на маленькую вышитую пчёлку на запястье.

И тут Уилл понял. Это была вовсе не пчела – это была оса. «Джаспер» – так в старину на фермах, в деревнях называли ос: это было словечко Доркас и Бабули.

– Вы узнаёте её, верно? – сказал Уилл. – Она связала его не для меня. Она связала егодля вас!

Фитчет посмотрел на Уилла, потом посмотрел на джемпер.

– Она связала его, чтобы помочь вам с Петлёй Слушания. Прямо перед смертью.

– Она связала его, чтобыпомочь мне? – медленно произнёс Фитчет. – Она по-прежнему думала, что я могу…

Глубоко вдохнув, Уилл стянул через голову волшебный джемпер и положил его на прилавок рядом с другим. Он сглотнул. Это было всё равно что снять бронежилет.

– Коснитесь его, если не верите мне, – сказал он, пытаясь улыбнуться.

Очень медленно Джаспер протянул руку и коснулся волшебного джемпера. Его светлые глаза округлились.

– Смотрите, – сказал Уилл, – я продену руку в ваш джемпер, если вы проденете свою в мой. Вот так. – Он шагнул вперёд, левой рукой передал свой джемпер Джасперу Фитчету, а правой взял джемпер производства «Фитчет и Хорьки» и медленно продел одну руку в рукав. Ему казалось, он засовывает руку в змею.

Фитчет продел руку в волшебный джемпер – и вздохнул.

Уилл продел вторую руку в фитчетовский джемпер. Теперь обе руки были внутри змей.

Фитчет продел вторую руку в волшебный джемпер. Его волчьи брови расслабились и медленно разошлись в стороны.

Уилл медленно продел голову в фитчетовский джемпер. Поначалу это было словно падаешь в суп – всё вокруг стало медленным, тёплым и плотным. А потом вдруг он задохнулся. Как будто он и Бен смеялись над какой-то глупой шуткой и не могли остановиться. Сердце колотилось, как если бы он съел слишком много конфет.

Тем временем Джаспер надел волшебный джемпер и уставился на Уилла. «Всё же хорошо, – поймал себя на мысли Уилл. – Не понимаю, из-за чего мы все так беспокоились». Но Джаспер хватал ртом воздух, его голубые глаза широко распахнулись.

– Что я наделал?! – воскликнул он. – Сними его, мальчик, сними!

Но Уилл не понимал, из-за чего мистер Фитчет так расстроился.

– Эй, нет, он отличный! – рассмеялся он. – Он хороший. Он замечательный. Никаких проблем.

У Джаспера глаза лезли на лоб. Он окинул диким взглядом зал, потом снова посмотрел на Уилла:

– Уилл, ты должен снять этот джемпер! Пожалуйста, послушай меня! Во имя твоей бабушки, пожалуйста, поверь мне!

Даже мысль о том, чтобы снять джемпер, причиняла боль. Уилл не хотел этого. Джемпер был как солнце в феврале. Как целый стадион, кричащий одним духом, когда его собственная команда забила гол. Как последний кусочек шоколада. Как победа.

Фитчет бросился к ящику в стене. Крышка открылась с низким дребезжанием: внутри оказались украденные перчатки. Фитчет схватил одну и бросился обратно к Уиллу. Взяв его руку, он надел на неё перчатку и держал её, чтобы Уилл не мог её стянуть.

Однажды прошлой зимой на матче по регби кто-то случайно ударил Уилла по голове, и он без сознания рухнул на поле. Когда он очнулся, то увидел нависшие над ним лица. Рты двигались, но голоса доносились будто издалека, и он долго не мог разобрать, что они говорят. Сейчас он чувствовал себя так же.

Он посмотрел на свою руку, увидел перчатку – и всё вспомнил. Как будто спустя много месяцев выключили телевизор и наконец в тишине снова стало возможным думать свои собственные мысли. Словно он прыгнул в холодное озеро в душный сонный день.

Уилл сорвал с себя джемпер «Фитчет и Хорьки» и бросил его на пол, перчатка полетела вместе с ним. Его пронзила боль, словно всё тело искололи иголками. Он коченел от холода, слабел от голода и пребывал в невероятном отчаянии. Он хотел домой, хотел к бабуле, хотел снова надеть джемпер «Фитчет и Хорьки». Он потянулся к нему. Всё что угодно – лишь бы избавиться от этого ужасного чувства.

Джаспер пнул в сторону джемпер «Фитчет и Хорьки» и быстро нагнулся за упавшей перчаткой. В следующую секунду он снова надел перчатку на руку Уилла и держал её, глядя мальчику в глаза. Слёзы струились из глаз Джаспера и стекали на волшебный джемпер.

– Уилл, ты в порядке?

Уилл дрожал, но потом иголки отступили, а рука потеплела. Он мог видеть, слышать, и внутри была тишина. Он медленно вдохнул.

– Что я наделал?! – прошептал Джаспер. Он смотрел на бабушек, которые отталкивали друг друга, чтобы посмотреться в самое большое зеркало.

– Мистер Фи-и-итчет! – позвала Гортензия.

– Мы ОБОЖАЕМ вашу коллекцию! – воскликнула Жунь-Ю.

– Мы хотим купить всё! – крикнула Матильда.

– Возьмите все наши деньги! – кричала Айви.

– Что мне делать? – прошептал мистер Фитчет.

Шурх-шурх. Шурх-шурх.

Что это за звук? Он доносился со стороны парковки.

Шурх-шурх. Шурх-шурх.

Тонкий голос запел:

Сквозь нору в земле,Большого дерева вокруг,Кролик бежит себе,Ему наружу пора, на луг.

Это была Софи, она напевала вязальный стишок и крутила скакалку вместе с Холли.

Пролезь под забором,Овцу найди,Из-за забора вылезиИ вскачь беги!

Великолепная Холли! Уилл тут же понял, что нужно сделать.

– Провяжите Петлю Слушания! – сказал он Джасперу. – Это всё исправит. Вот… – Он открыл корзину и вытащил Рассеивающий Шарф, от которого по-прежнему тянулась нитка к клубку шерсти с торчащими из него спицами. – Всего несколько петель, вот с этого конца.

– Н-н-но… я не умею, – растерялся Джаспер. – У меня никогда не получалось. Моя Лучшая Сторона… не очень хорошая.

– Бабуля думала иначе. Потому и связала этот джемпер.

– Она каждый год вязала мне что-нибудь, – сказал Джаспер. – Каждый год она мне что-нибудь отправляла. Япония, Италия, Германия – она везде меня находила.

– Видите? – сказал Уилл. – Она в вас верила!

– Но я никогда ничего не надевал! Я думал, она просто хочет досадить мне. Я думал, она на меня злится. В конце концов, я её предал. Я… – он сглотнул, – я обокрал её. Зачем вообще кому-то мне помогать? Я распускал каждый джемпер, который она присылала, каждый шарф и каждую перчатку, чтобы забрать волшебную пряжу. И всё это время… – он закрыл лицо руками.

– Если бы у вас не было Лучшей Стороны, вам бы не было сейчас так плохо, – заметил Уилл. Он протянул Джасперу спицы и конец Рассеивающего Шарфа. – Выкиньте из головы все мысли, чтобы в ней был только шум реки и эта песня.

Собери у изгородиЗолотую на заре,Промой в ручье,Расстели на траве.

Уилл посмотрел поверх плеча мистера Фитчета на улицу и увидел, что Холли и Софи быстро и широко крутят скакалку, а со всех сторон сбегаются дети, чтобы попрыгать через неё. Здесь были Оливия и Энни, Лорелея и Саймон, Иван и Алекси, Руби и Бен. Некоторые начали подхватывать слова песни, и с каждой минутой пение звучало всё громче:

Гребнем расчеши,Смотри не зевай,Веретеном спрядиИ бабушке отдай.

Внезапно Джасперу показалось, что вязать Петлю Слушания – самое весёлое занятие на свете.

Он присел на изящный диванчик и принялся вязать, беззвучно проговаривая слова песни, его белые брови плясали вверх-вниз, а пальцы дёргались, гнулись и поворачивались. Потом он поднял глаза.

– Я… я вяжу её! – сказал он.

– Продолжайте, – подбодрил его Уилл.

Из-под спиц вышло пять сантиметров полотна, потом десять. Поначалу Фитчет улыбался – настоящей широкой улыбкой. Затем он рассмеялся, и теперь его смех звучал не как надтреснутый гобой, а как волынки и фанфары.

– Я вяжу её! – радовался Джаспер. – Ох, Уилл! Я связал её!

Снаружи послышалось шуршание автомобильных шин по гравию.

– Бандиты! Бандиты! – раздался голос Холли. – Парковка!

– Продолжайте, – велел Уилл. – Просто продолжайте.

Но песня стихла. Снаружи хлопнули дверцы машины. Джаспер поднял глаза, рассеянно хмурясь.

Уилл коснулся его руки:

–Гребнем расчеши, смотри не зевай…

Джаспер продолжил вязать.

–Веретеном спряди, – шептал он, – и бабушке отдай.

Уилл подошёл к окну. У здания на площадке стояли две чёрные машины. Все дети разбежались, кроме Холли, которая стояла в самой дальней части парковки, прижимая к себе Софи. Четверо мужчин в чёрных костюмах направлялись к фабрике. Бабушки высунулись из окон по всей длине здания.

– СПИЦВЕДЬМА! – крикнула одна из них.

Фитчет вскочил на ноги.

– СПИЦВЕДЬМА! СПИЦВЕДЬМА! – Бабушки втянулись обратно в магазин. Точно скворцы в весеннюю пору они носились из одного конца магазина в другой, и Уилл не понимал: то ли они волнуются, то ли напуганы. В итоге они снова нырнули в примерочные и плотно задёрнули за собой занавески.

Что касается Джаспера Фитчета, то было совершенно очевидно, что он в ужасе. Его лицо побелело, а зрачки расширились и стали похожи на пустые окна. Его руки бессильно повисли по бокам, и спицы с лязгом упали на пол.

Что-то заскреблось в старую дубовую дверь.Скрип-скрип. Словно острые когти. «Впустите меня», – как будто говорили они.

А затем раздался громкий стук в двери.

Джаспер пошатнулся.

Что-то вклинилось в трещину между досками, и железный засов вышибло из креплений. С гулом, напомнившим одиночный колокольный звон, он упал на пол.

Скрип-скрип. У Уилла зарябило в глазах и закружилась голова.

Двойные двери медленно раскрылись – и мистер Фитчет рухнул как срубленное дерево. Уилл кинулся к нему и успел подхватить его голову за секунду до того, как она ударилась бы об пол. Джаспер потерял сознание, его рука по-прежнему сжимала вязаный шарф.

В комнату степенной походкой зашёл пёс-корги, потом второй, потом третий. За ними следовали двое широкоплечих мужчин в тёмных костюмах, с закрепленной на ухе загнутой проволокой. Зайдя в помещение, они разделились и, обойдя весь зал и оглядев стены и окна, кивнули друг другу. Один из них коснулся проволоки в ухе и сказал: