Спасите ректора!

– Я и не думал расстраиваться, мисс Дейлис. И насчет шуток мне и в голову не пришло. Думал, какие-то технические неполадки.

– А что, вполне может быть, – покосилась на Румпина. – Что ж, раз ваша комната пока непригодна для житья, я могла бы пригласить вас в столовую на чашечку какао или же показать университет. Никто не знает его лучше меня.

Ректор, похоже, мне не доверял. По крайней мере, посмотрел так, будто чует в словах подвох, но я стояла перед ним, как скромная студентка – потупив взор и расправляя складочки на юбке, чтобы лежали одна в одну. Даже, судя по ощущениям, залилась смущенным румянцем. И крепость пала.

– Хорошо, вы правы, мисс Дейлис, не мешало бы позавтракать.

– Аманда. Называйте меня Аманда.

– Тогда вы меня – Рей. И где здесь столовая?

– Идите за мной.

Сегодня был как раз первый день, когда столовая должна была начать свою работу. Поэтому я рассчитывала на вкусный завтрак в неприятной компании. Но надо убедить Денвера, что я ему друг и ничуть не опасна. Поэтому продолжала мило щебетать, пока мы приближались к святая святых, в которой властвовал грознейший из грозных – наш шеф-повар Киримон Адеус. С дядей Киром мы старались не ссориться. Он мог одним движением руки сделать чью-то жизнь невыносимой – недосолить или пересолить, переперчить блюдо. Поэтому в столовую все входили на цыпочках и не смели устраивать скандалы, потому что скандалов Кир не любил и никогда не разбирался, кто прав, кто виноват. В таком случае несъедобную бурду ели все.

Я решила, что с нашим поваром Мышонка стоит познакомить лично. Столовая располагалась в основном корпусе, и по пути я то и дело тыкала ректора то в одну местную достопримечательность, то в другую, поэтому, когда мы вошли в столовую, у него едва ли не дергался глаз.

– Мистер Адеус! – позвала, стоило переступить порог.

– Мисс Дейлис, – выплыл из кухни необъятно полный мужчина. Говорил он с легким акцентом, но никак не признавался, откуда приехал в нашу страну. – Ах, душенька, наконец-то я вижу вас!

– Я тоже скучала, мистер Адеус, и привезла вам подарок – лучшие пряности с океанского побережья.

И протянула повару несколько аккуратных мешочков.

– О, да это же целое сокровище, – засиял тот. – Сейчас я подам вам лучший завтрак в мире.

Я вспомнила о мявшемся за спиной Рее.

– Мистер Адеус, это наш новый ректор, мистер Денвер, – представила спутника. – А это лучший шеф-повар Целиции, волшебник кастрюль и сковородок, мистер Адеус.

– Ой, вы мне льстите, – расплылся тот в улыбке. – Очень приятно, молодой человек… простите, господин ректор.

Кстати, интересно, сколько лет этому типу? Я, значит, молода для ректорства, но и он не выглядел умудренным жизнью старцем. И сколько можно дергать дурацкие очки!

– Подайте ректору Денверу то же, что и мне, – подмигнула Адеусу. – Мы доверяем вашему вкусу. Рей, присаживайтесь вот за тот столик.

А как только ректор отошел от нас, шепнула Адеусу:

– Это из-за него Симонса попросили уйти на пенсию.

– Вот змей, – зашипел он. – Ничего, я покажу ему «пищу богов», клянусь колпаком!

– Только осторожно.

– Само собой.

Я легкой, пружинистой походкой направилась к Рею, а Адеус ненадолго исчез, отдавая распоряжения помощнику. В столовой пока что было малолюдно. Уверена, большинство позавтракали до встречи с ректором, рассчитывая, что она затянется надолго. Все, но не я. А пять минут спустя перед нами уже появились тарелки с ароматной кашей с кусочками фруктов и оладушки с джемом. И еще мой любимый компот по особому рецепту – с цитрусовыми и нотками мяты.

Я попробовала кашу и причмокнула. Вкуснотища! Нигде больше не ела такого блюда, только в родной столовой. Кашу ректор тоже оценил. Ел он молча, торопливо. Видимо, собирался позднее заняться делами. Я же принялась за оладушки. И вот с ними-то и случился конфуз… Мои мирно лежали на тарелке и позволили себя съесть. А стоило Рею отломить кусочек своего, как раздался оглушительный писк, и оладушек попытался от него… уползти. Причем вторая попытка съесть непокорную еду тоже не увенчалась успехом, только раздался не писк, а стон.

– Это еще что такое? – едва не подскочил Рей. – Мистер Адеус!

– Я тут, господин ректор, – подошел к нам шеф-повар.

– Что с моими оладьями? Они… живые! – выпалил ректор.

Преподаватели за соседними столиками начали оборачиваться еще на стоне, а сейчас и вовсе таращились на нас.

– Да что вы говорите? – загрохотал смех Адеуса. – Разве могут оладьи быть живыми? Вы это слышали, господа? Мне не померещилось? Живые оладьи!

Столовая наполнилась смехом, а ректор пробормотал «спасибо» и вылетел из столовой так, будто за ним демоны гнались.

– Отлично сработано, мистер Адеус, – шепнула повару.

– Я еще и не такое могу, – подмигнул он. – Приятного аппетита, зефирка моя.

И поспешил обратно на кухню, а я почувствовала, как медленно, но уверенно налаживается жизнь.

Глава 3

До вечера я считала себя совершенно свободной, поэтому занялась работой. Пообщалась с коллегами, набросала предварительный график для преподавателей факультета, попыталась свести все в единое расписание, просмотрела бумаги, пришедшие за последние дни. Привычная, рутинная работа в преддверии начала учебного года. Меньше чем через неделю соседнее общежитие наполнится студентами, и к тому времени мы должны быть готовы начать учебный процесс.

А вот за час до начала банкета я отложила бумаги и отправилась готовиться. Во-первых, приняла ванну. Во-вторых, долго стояла перед распахнутым гардеробом, решая, что надеть. И наконец, прическа! Покрутилась перед зеркалом. В светлом платье я казалась совсем худенькой, безобидной – и всегда этим пользовалась. И волосы собрала так, чтобы лишь несколько локонов выбивались из прически и струились к шее. Чуть подчеркнула бледно-золотыми тенями голубые глаза – и на месте злобного декана появилась принцесса из сказки. В университете я не так часто позволяла себе проявлять женственность. Для управления факультетом нужны твердая рука и гибкий ум. Но и способность иногда прикинуться овечкой не стоит сбрасывать со счетов.

Когда вышла из комнаты, дверь ректора уже вернулась на место, а коридор перестал напоминать поле боя. Портить замок второй раз за день – дурной тон, поэтому я всего лишь легонько прокляла одну из половиц. Если один конкретный Мышонок на нее наступит – познакомится не только с дверью, но и с полом. Если же нет, значит, сегодня его день. Уже почти спустилась по лестнице, когда услышала громкую, совсем не подобающую ректору ругань. Нет, день был явно не его. Но возвращаться и добивать бедняжку не стала. Вместо этого ускорила шаг. Зал для приемов и балов также находился на первом этаже и имел отдельный выход в парк, чтобы высокие гости могли подышать воздухом и освежить головы. Большинство коллег уже были там. Я издали заметила четырех деканов и помахала им рукой.

– Иди к нам, Аманда! – подозвал меня Мануэль. – Что там ректор, еще воюет с дверями?

– О нет. Судя по всему, он сменил направление борьбы, – с усмешкой ответила я.

– И почему мне кажется, что это не случайно? – прищурился рыжеволосый Джин Хендрикс, декан факультета практической и теоретической маготехники.

И только низенький и худощавый Эрик Фейхер, декан факультета электромагических излучений, молча улыбался, пока Айден провожал взглядом местных красоток.

– Что я, зверь, что ли? – картинно возмутилась я. – Приставать к ректору с первого же рабочего дня. Нет, господа, все совпадения случайны.

– Ну да, ну да, – рассмеялись коллеги, которые прекрасно знали, как плохо заканчиваются шутки с Амандой Дейлис. – О, а вот и наш сосед!

Ректор появился в дверях в других очках – их оправа была еще больше. Бедняга. Видимо, разбил. Интересно, переодеваться пришлось? Зато разговоры мигом стихли, и все пристально уставились на него.

– Добрый вечер, господа. – Рей попытался выглядеть уверенно, но удалось не слишком. – Спасибо, что собрались на этот дружеский банкет. Надеюсь, мы хорошо проведем не только сегодняшний вечер, но и весь учебный год.

Раздались аплодисменты, за ними следом – тосты в честь ректора.

– А откуда еда? – спросила у деканов.

– В городе заказал, самоубийца, – ответил Эрик Фейхер, намекая на то, что наш шеф-повар не терпел посторонней еды во вверенном ему университете, и теперь Рей уж точно переходил в разряд его злейших врагов.

– Он ведь не знал, – меланхолично заметил Айден.

– Это его не спасет, – заулыбался Мануэль.

– Позволите тост, коллеги? – громко сказала я, подхватив с подноса бокал шампанского, и дождалась тишины. – Хочу сказать, что ректор Денвер – для нашего коллектива человек новый. Но он один, а нас для него – много. Так давайте сделаем так, чтобы он стал частью нашего коллектива и членом нашей большой семьи. За вас, ректор Денвер.

Как бедный Мышонок не подавился, не знаю. Наоборот, казался польщенным. А Мануэль шепнул:

– Война, Аманда?

– Понятия не имею, о чем ты, – подмигнула ему и направилась к девчонкам, поболтать о своем, о женском.

И вовремя направилась! Потому что в женской части преподавательского состава наметился опасный раскол.

– Не понимаю, что вас не устраивает, – как раз говорила Нина Вайнворт, профессор магической ботаники. – Очень симпатичный мужчина. И, видимо, холостой. Так что не знаю, как вы, девочки, а я рада.

– Особенно рада будешь попадать к нему на ковер, – вставила я. – Это ректор Симонс знал нас и принимал со всеми достоинствами и недостатками, а у тебя отравится случайно очередной великовозрастный балбес – и пиши пропало. Доказывай потом, что это не твоя вина. Пойдешь по миру с протянутой рукой. А ты, Темми? Думаешь, этот ректор будет разбираться, если к нему придут с жалобой студенты, как в прошлом году, и скажут, что ты на лекциях перевирала исторические факты и чуть ли не шпионка?

Девчонки призадумались. А то всегда так – видят относительно симпатичную мордашку и теряют голову. А Рей нашел себе собеседника – старого библиотекаря. Иногда мне казалось, что тот по возрасту сравнялся с университетом. Они что-то мирно обсуждали, и Мышонок даже казался расслабленным. Рано радуется. Что бы такого натворить, чтобы никто не догадался?

– Ректор Денвер, – поспешила к нему, – совсем потеряла вас из виду. Хотите взглянуть на университетский парк? Это наша гордость.

Особенно некоторые его уголки, где висит табличка «особо опасно».

– Да вообще-то… лучше в другой раз, – с мягкой улыбкой ответил Мышонок. – Мы с мистером Гадженсом как раз обсуждаем пополнение университетского библиотечного фонда пособиями и учебниками.

Учебники – это святое. Умываю руки, как говорится. Ладно, пусть живет, а я вот прогуляюсь. Банкеты не любила никогда. Появлялась на них только ради приличия и чтобы продемонстрировать новые платья. А так – вроде и присутствую, и отсутствую одновременно. В парке царил приятный полумрак. Пахло свежей хвоей и предосенними цветами. Сразу на душе стало спокойно, и даже неприязнь к ректору утихла, сгладилась, почти сошла на нет. Можно было наслаждаться ровными дорожками, оригинально подстриженными кустами, аккуратными клумбами. А еще посидеть на скамейке, подышать свежим воздухом. Не прогулка – мечта.

Прошло около четверти часа, когда я услышала голоса, направлявшиеся в мою сторону. И все бы ничего, если бы не узнала среди них голос Мышонка! Это так он о поставках литературы разговаривает? Потому что второй голосок был исключительно женский, его обладательницу я знала и считала чуть ли не личным врагом. Ее звали Лили, Лили Шайнер. И она едва не обогнала меня в битве за место декана. Мы обе не стеснялись в методах, и с тех самых пор внесли друг друга в списки врагов.

– Вот видите, вы зря отказывались от прогулки, – щебетала Лили. – В помещении так душно, а тут свежо и просто замечательно!

– Да, вы были правы, – признал Рей. – Парк очень красив. Наверное, за ним непросто ухаживать.

– Это часть студенческой практики. Здесь есть очень редкие растения, которые нигде поблизости не встречаются. А вот и скамья, давайте присядем, познакомимся поближе.

Поближе? Я прищурилась. Будет вам знакомство, и очень-очень близкое. Чего боятся все девушки без исключения? Конечно же, мышей. Я прошептала заклинание, и на ладони у меня появилась маленькая мышка. Она была крайне похожа на ректора, даже так же забавно морщилась. Я отпустила своего маленького друга на землю и мысленно скомандовала иллюзии – а это была именно она – доставить мисс Лили парочку крайне неприятных мгновений.

Мышонок побежал сквозь кусты, а мгновение спустя послышалось два испуганных восклицания. Ректор боится мышей? Как мило. Но оказалось, что дело не в моем маленьком приятеле, а в Лили. Я выглянула из-за дерева и увидела, что она запрыгнула Рею на руки, обхватила его голову руками и продолжала вопить, как будто ее режут, а все попытки ректора понять, кто напал и зачем, не увенчались успехом из-за пышного платья Лили. Оно задралось, закрыв Рею лицо.

– Да пустите же меня! – требовал ректор. – Где враги? Что происходит?

Помочь? Нет, увы, помощи Мышонку не дождаться. Я расправила плечи и пошла прочь, пока меня не заметили. Положенное время на банкете пробыла, пора бы и вернуться в свою комнату. Там было темно и тихо. Я сняла парадное платье, приняла прохладный душ и забралась под одеяло. Где-то час спустя под дверью послышались грохот и чертыханье. Видимо, Рей снова наступил на заколдованную половицу. Оставалось надеяться, что у него много запасных очков.

Увы, оставшиеся дни до начала учебного года прошли без происшествий. Мышонок рано уходил из комнаты и поздно туда возвращался, поэтому не попадался мне на глаза. Единственная наша плодотворная встреча прошла на следующий день после банкета, когда я все-таки выбила из него разрешение набрать одну дополнительную группу. В чем причина такой доброты, откровенно не понимала. Все-таки Симонс был относительно прав, общежитие не резиновое. И расписание, уже почти готовое, пришлось менять. Но я была рада, что добилась своего, и в благодарность решила не трогать Мышонка до начала учебного года. Пусть обживается.

Впрочем, неугомонный ректор и без меня нашел проблемы. Точнее, косвенно без меня. Во-первых, он предпринял еще одну попытку посетить местную столовую. На этот раз шеф-повар тоже не стал сразу шокировать посетителя. Поэтому до самого десерта Мышонок спокойно наслаждался обедом. Но на десерт нам подали вкуснейшие вишневые пирожки. И стоило Рею протянуть руку к пирожку, как тот отодвинулся на другой край тарелки. Ректор нахмурился и зыркнул на повара, но господин Адеус стоял к нему спиной и даже не смотрел, что вытворяет пирожок. Тут бы Рею проявить благоразумие, подняться и уйти, так и не вкусив запретный десерт, но он оказался из породы особо упрямых и решил съесть пирожок во что бы то ни стало.

Он начал действовать обманным путем. Отвернулся, вроде забыл о своем намерении, а затем резко развернулся и схватил беглеца, но тот выпрыгнул из рук и полетел к столику напротив. Ректор совершил прыжок, достойный университетской спартакиады, вцепился в пирожок, а начинка-то была вишневая. Сок брызнул во все стороны: в лицо Мышонку, на одежду преподавателей, сидевших за столом, на их еду.

Грянул дружный хохот. Смущенный ректор, судя по выражению лица, готов был провалиться сквозь землю.

– Прошу прощения, – пробормотал он и кинулся прочь, все-таки сжимая добычу в руке.

Больше в столовой мы беднягу не видели. Я как-то столкнулась с курьером из ближайшего ресторанчика, который привез Рею обед. Хотела и тут напакостить, но потом побоялась, что этак бедняга и вовсе есть перестанет, и прошла мимо. Зато с проклятой мною доской в полу ректор встречался постоянно. То и дело слышалась его бодрая ругань, а после – и угрозы разобрать треклятое общежитие до основания. Тогда я переместила проклятие совсем в другое место – на порожек, ведущий в его комнаты. Теперь Рей летал бодрее и с большим эффектом, когда забывал аккуратно переступить через порог. Из чего я сделала вывод, что он ни разу не проклятийник. Я в общем-то тоже, но базовые навыки постигла и успешно использовала. У меня не было четкого направления магической силы. Универсальная магия в нашем мире считалась и благословением, и карой одновременно. Благословением – потому что не было ограничений в направленности заклинаний. Карой – потому что и особой силой эти заклинания не отличались. Но я была упрямой! Поэтому силу постепенно увеличивала, невзирая на трудности.

Именно в таком бодром настроении мы и дожили до одного из главнейших и труднейших дней учебного года – приема студентов и заселения их в общежитие.

Глава 4

День выдался хмурый и пасмурный, что вполне соответствовало настроению большинства преподавателей. Еще бы! Подготовка к началу учебного года – это цветочки. А ягодки нас ждали впереди. Ягодок этих было ровно пятьсот – и еще двадцать добавилось с моей легкой руки, и последние дни перед часом икс я потратила на то, чтобы еще раз оценить результаты экзаменов и отобрать тех, кого пришлось оставить про запас, но кто, без сомнения, достоин обучаться на факультете взаимодействия с разумными и неразумными формами жизни. Но и тут дорогой Мышонок подставил мне подножку. Он заглянул ко мне за час до того, как счастливые вести должны были разлететься по студентам, сел в кресло напротив и мягко так, почти ласково сказал:

– Декан Дейлис, у меня к вам будет небольшая личная просьба.

Уже звучало страшно, и первой мыслью было: неужели вычислил? Но тогда бы он вряд ли так мило беседовал со мной. А Мышонок сиял благодушием и желанием произвести хорошее впечатление. Один вопрос: зачем?

– Видите ли, мисс Дейлис, – поправил ректор несносные очки, – я хотел просить вас об услуге. Знаю, вы уже определились с составом новой группы, но один мой близкий друг… в общем, его сын хотел бы учиться у нас, и я опрометчиво пообещал, если появятся места…

– Принять его на первый курс, да?

А ведь я уже начинала думать, что у Рея есть неплохие качества характера. Ошиблась!

– Да, – радостно кивнул Рей, покончив с неприятной миссией.

– Взгляните, ректор Денвер, – подвинула к нему ровную стопку заявлений. – Вот эти двадцать юношей и девушек достойно сдали экзамены, но, увы, не прошли по конкурсу. Посмотрите, не стесняйтесь. У кого из них вы прикажете мне отнять шанс на исполнение их мечты, чтобы предоставить место молодому человеку, который даже экзамены не сдавал? Не сдавал ведь?

– Нет, – признал ректор.

– Вот видите. Выбирайте. Вытянете заявление наугад? Или посмотрите, кто вам нравится меньше?

– Зачем вы так, мисс Дейлис? – немного смутился Мышонок. – У вас во второй группе первокурсников двадцать человек, ведь так? Пусть их будет двадцать один. А еще я заказал вам дополнительные комплекты учебников для этих ребят. И новые лабораторные наборы.

Гад! Но, учитывая стоимость наборов, знал ведь, чем взять.

– А еще на церемонии начала учебного года будет сам король Фердинанд, и я мог бы представить вас ему.

– Сам король? На церемонии открытия? – подскочила с кресла. – Так что же вы молчите?

– Я не молчу. Наоборот, все распоряжения давно отданы. Но до поры до времени попрошу вас хранить информацию в тайне, мне хотелось бы избежать лишней шумихи. И его величеству тоже.

– Да-да, конечно. Так как, говорите, зовут мальчика?

– Энджел. Энджел Риад. Вот его заявление.

И протянул мне листок, который до этого уже измял в руках. Я уставилась на заявление. Так, восемнадцать лет, баллы обучения в магической гимназии… не впечатляют. Понятно, балласт на мою голову.

– А если ваш протеже вылетит после первой же сессии? – спросила у ректора.

– Постарайтесь, чтобы этого не случилось, – улыбнулся тот, хитро поблескивая глазами. – И глядишь, во втором семестре я выбью для вашего факультета приглашения в королевскую лабораторию.

О! Мечта всей жизни! Место, где ведутся самые засекреченные и важные исследования в королевстве!

– Хорошо, я за ним присмотрю, – пообещала ректору. Но не стала уточнять, что, если душка Энджел Риад не станет хорошо учиться, я с него шкуру спущу!

– Благодарю вас, мисс Дейлис. Приятно иметь дело с понимающим человеком.

И ректор оставил меня наедине с надеждами и грезами. Итак, к нам едет король! И один малоприятный мальчишка-студент. Хотя, если Денвер знаком с королем, становится понятно, как он сам сюда попал. Тоже протеже, и решил использовать привычный метод. Любопытно! Крайне любопытно, я бы сказала. Но никакие связи не защитят Мышонка от меня и не разлучат меня с ректорским креслом. Мне нужен был план. Но сначала студенты, затем план.

Первокурсники всегда приезжали на день раньше остальных. Их надо было расселить, убедиться, что птенцы понимают, куда попали, вдолбить в головы элементарные правила. Выбрать старосту в каждой группе, чтобы было с кого спросить за их похождения. Множество забот, к которым имели прямое отношение деканы и кураторы. В этом году две группы моего факультета должны были взять под крыло замечательные профессионалы, но одна из них уперлась рогом. И это была Нати.

– Аманда, имей совесть! – кричала она, заперев за собой дверь моей комнаты. – Я же тебе говорила, что в этом году брать группу не стану. С меня прошлых выпускников хватило.

– Нати, у остальных профессоров уже есть группы, – втолковывала я. – Ты одна осталась свободной. И еще профессор Куниц, но ты же знаешь, ему даже ложку с вилкой нельзя доверить, и мы держим старика лишь из уважения к его заслугам и благодаря родству с королем. Ты-то должна понимать!

– Я понимаю, – не сдавалась подруга. – Но пожалей мои нервы! Я обещала жениху, что буду больше времени проводить с ним и меньше – на работе. И вообще, мы уже нашли квартирку неподалеку, так что дневать и ночевать с новичками не стану. Ты меня слышишь? Не стану я!

– И что предлагаешь мне делать? – спросила сурово.

– Возьми группу себе, а числится пусть профессор Куниц, если нас посетит проверка. И лишние деньги, и ты ведь сама ее выбила!

Группу – себе. Мало мне факультета, так еще и сопли вытирать двадцати… двадцати одному вчерашнему школяру. Издевательство! Но другого выхода я пока не видела. Что ж, временно придется использовать этот вариант. Хоть и известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Заставила дурное предчувствие заткнуться и пошла искать профессора Куница. Конечно, старик не возражал. Все, что ему было необходимо, – это любимая лаборатория, которую мы уже трижды восстанавливали. Так и получилось, что я стала временным куратором группы первокурсников. В связи с этим Мышонок наслаждался иллюзорным покоем, а я занималась тем, что осматривала помещения общежития, стараясь определиться, куда поселить ребят. Решили, что где двое – там и трое, и потеснили группу первокурсников номер один. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Именно благодаря всем произошедшим переменам я и ожидала в этот пасмурный день первокурсников вместе с куратором первой группы Амадеусом Ворнером. Они тянулись, как дождь осенью, – бесконечно. Кто-то приезжал на авто, кто-то – по старинке, на лошадях, парочка и вовсе пришла пешком – наш университет славился тем, что сюда могли поступить студенты любого социального статуса. Да, из-за этого частенько бывали конфликты, но мы всегда их жестко гасили, а после недели дополнительной практики на ближайшем болоте все становились шелковыми.

– Двадцать, – торжествующе провозгласил Ворнер, ставя птичку рядом с последним именем в своем списке, передав студента коменданту.

– И у меня двадцать, – угрюмо сказала я.

– Так чего же вы ждете, декан Дейлис?

– Двадцать первого, будь он неладен. Пойти, что ли, проведать ректора? Может, он знает, куда подевался лишний студент?

– Лишний? Как это? – уставился на меня Ворнер.

– Не задавайте глупых вопросов, профессор, и займитесь своими студентами, а я займусь своими.

И я направилась к выходу из общежития, намереваясь отыскать Мышонка и спросить, ждать ли его протеже, когда на территорию университета въехал огромный белоснежный автомобиль. Готова поставить свою докторскую степень, что я знаю, кто это к нам пожаловал.

Сначала вышел водитель – седовласый, спокойный, как небо в летний день, и столь же сдержанный. Он отворил дверцу заднего сиденья, и из нее показалась нога в сером ботинке. А за ногой – и сам студент Риад, которого я тут же мысленно обозвала «чудо в перьях». Потому что чудо в перьях и было. Высокий – на полголовы выше своего водителя. В идеально отглаженном жемчужно-сером костюме, с кожаным портфелем в руке… Впрочем, все перечисленное его не спасло. Стоило мне заметить капризный изгиб губ, огромные глазищи с поволокой, а главное – несколько ярких прядок в светлых волосах, как мое мнение о студенте Риаде было составлено точно и бесповоротно. И чей же это чудик?