Бастард бога

– Прости, Хатиар, – опустил он голову.

– Ничего, – махнула рукой его собеседница. – Я уже привыкла. Ты все-таки могучий Парон, бог воинов и ратей.

Она встала на троне, смешно выпятив небольшую грудь, подняла вверх бокал, словно это был не сосуд, а закаленный в битвах клинок и продекламировала:

– Лучше умереть с честью, чем жить без нее, – потом взмахнула воображаемым мечом, посылая в атаку такие же воображаемые рати, отчего рубиновые капли выплеснулись, заляпав с ног до головы Парона.

– Ой, – тихонько пискнула она, вжимая голову в плечи. – Я нечаянно.

Но могучий Парон и не собирался возмущаться, под сводами его дворца, а это был именно его дворец, раздался громоподобный смех. Одним движением он оказался у трона, сгреб в охапку девчушку и, все так же смеясь, закружил ее по залу.

– Я обожаю тебя, Хатиар.

– Пусти, пусти громила, – притворно возмущалась девушка, колотя маленькими кулачками по кирасе воина, в свою очередь, наполняя зал хрустальным смехом.

Наконец, достаточно покружив девушку по залу, воин опустил ее на трон.

– Спасибо, дорогая, что снова обуздала мою ярость, – проговорил мужчина, но, видимо, вспомнив то, о чем думал последние часы, снова стал закипать. Увидев это, девушка сказала:

– А ты расскажи, что тебя так взбесило? Я, конечно, догадываюсь, но делать предположения – это одно, а услышать все из первых уст – совсем другое. Это связано с твоим детищем, с Тиваленой?

– Да. Хатиар, ты же знаешь, что Тивалену я выиграл в честном поединке, отправив его прежнего владельца на многие годы перерождения. Я даже не сразу ей занялся, отлеживаясь после битвы. Но когда все же решил взглянуть, что мне досталось, то влюбился в нее с первого взгляда. Много рас, прекрасный климат и, что самое главное для меня, – воины. Много воинов, а это моя паства. Государств на Тивалене была тьма, и все друг с другом воевали. Бывало такое, что одно и то же государство за десяток лет было то королевством, то герцогством, то халифатом каким-нибудь. Все зависело от того, кто умудрился влезть на трон.

Но я ведь не кровожадный бог, которому нужны бессмысленные жертвы. А во время этих войн главными потерпевшими были не корольки и правители всех мастей и их дружины, а обычные обыватели, по землям которых маршировали армии. Когда я окинул всю Тивалену одним взглядом, то ужаснулся – она вымирала, самым натуральным образом. В бессмысленной резне истреблялось больше населения, чем их женщины успевали рожать. Да что я тебе рассказываю, ты же сама это все видела, поэтому я и предложил тебе, чтобы и ты явилась этому миру. Все-таки ты богиня любви, красоты и нежности, а не абы кто. А сколько у тебя паствы появилось за совсем короткий срок, и говорить не приходится. Миры, как женщины, их предназначение дарить жизнь, а не отбирать ее. Но о том, что творилось тогда на Тивалене, и вспоминать больно. И мне тогда удалось найти выход. Ты же знаешь про людей, родиной которых является Земля?

– Конечно, они уже давно вышли в космос, пусть и не первые, но все равно молодцы.

– Согласен с тобой. Пусть они нам, конечно, и подкинули задачку о том, как сделать так, чтобы их пути с теми, кто появился в космосе пораньше, пока не пересекались, но это ничего. Справляемся же.

– Кстати, а почему мы так делаем? Я не совсем понимаю.

– Понимаешь, родная, этому есть несколько причин. Постараюсь разложить для тебя все по полочкам. В принципе, две эти цивилизации, я имею в виду материнские планеты, с которых началось освоение космоса, очень похожи. На Земле были две сильные державы, Российская империя и вторая, расположенная на другом континенте, которые во всем являлись непримиримыми соперниками.

– Почему были?

– Потому что от второй практически ничего не осталось. Не перебивай, пожалуйста.

– Хорошо.

– Так вот эти две державы, как я и сказал, во всем были соперниками. В торговле, науке, в военном отношении, во взглядах на мировой порядок, в конце концов. Только в отличие от Российской империи, которая общалась с остальными, как говорится, с открытым забралом, их заокеанские «друзья» вели себя с точностью до наоборот. Подкупы, свержение правительств, устранение неугодных – это их обычный стиль. Выдавать черное за белое, ложь за правду, тем самым добиваясь для себя выгодных условий – хорошая политика. От нее в восторге был только Лакриан, радовался словно дитя.

– Не люблю его, – поморщилась Хатиар.

– Да ему и не нужна наша любовь, родная. Кстати, в одной из земных мифологий он назывался Локи – бог хитрости и обмана. Но даже он возмутился, когда они дошли до того, что выбрали себе нового бога.

– Так бог же един, да и не бог он вовсе, хотя людишкам с их умом этого не объяснить, – изумилась девушка. – Мы всего лишь отдельные воплощения его сущности, характера, натуры. Кому они решили поклоняться?

– Ты не поверишь, Хатиар, – прищурился Парон. – ДЕНЬГАМ!

Девушка широко раскрыла глаза, пытаясь воспринять то, что сейчас услышала.

– Не богу торговли и благосостояния? – в надежде уточнила она.

– Нет, дорогая. Просто ДЕНЬГАМ.

– Но почему я этого не знала?

– А когда ты чем-то глобальным интересовалась? – пожал плечами воин. – Тебе всегда были ближе взаимоотношения между отдельными личностями, а не государствами и мирами.

– Ну да, – согласилась с ним девушка. – А дальше? Мне становится все интереснее и интереснее.

– А дальше были посланы Наказующие, чтобы те, путем опосредованных воздействий, наставили людишек на путь истинный. Но они то ли погорячились, то ли не рассчитали своих сил, но в конечном итоге случилось так, что материк, где располагалось государство тех, кто возвел деньги на уровень богов, был практически стерт с лица планеты.

– Но мы же не можем напрямую так действовать! – ахнула богиня.

– А кто сказал, что напрямую? – ответил Парон. – Там спящий вулкан рванул, вдребезги разнеся весь материк. К этому времени они уже успели колонизировать одну из планет, и только это дало им шанс совсем не исчезнуть как нации. Но вот империи – их соперникам – это дало огромную фору. Мне, вообще, нравится это государство. Особенно русские – костяк нации, хотя там уже так все перемешалось, что и не разберешься. Одни верят в Христа, другие – в Аллаха, третьи буддисты. Но что самое главное – это не мешает им мирно сосуществовать между собой и давать отпор тем, кто пытается вякать на их Родину, которую они ласково называют Россия-матушка.

– Хм, интересные персонажи, – еще более заинтересованно пробормотала девушка, которой весь этот рассказ представлялся какой-то грандиозной пьесой или романом. Здесь были и злодеи (заокеанское государство), и благородные рыцари (жители Российской империи), и наверняка будут любовь и ненависть. – И чем же тебе так приглянулись эти русские?

– Только у них могут быть такие имена, как Чеслав, что значит славящий честь, Боеслав – славный в бою, Бронислав – славный оружием, и так далее. Кстати, женщины от мужчин далеко не ушли. Как тебе Владислава – славная предводительница или Владимира – владеющая миром, то есть умеющая управлять?

– Они что все воины?

– Почти.

– Что значит почти?

– Понимаешь, это государство воевало практически всю историю своего существования, причем никогда не нападало само, а только защищалось, а то, что в результате такой защиты они приходили в столицы нападавших подписывать мирные договоры или акты о капитуляции, так сами виноваты – вас никто не звал. Знаешь, какое у них есть высказывание? «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет! На том стояла и стоять будет Земля Русская!» Как тебе? А поговорки: «На миру и смерть красна», «Чем жить да век плакать, лучше спеть да умереть», «Бояться смерти – на свете не жить».

– Что-то мрачные они какие-то, эти русские.

– Хатиар, да я не для того тебе эти поговорки привел, чтобы ты решила, что они только о смерти и думают. У них их великое множество и про любовь, и про дружбу, и про работу и так далее. Ты меня спросила, что значит почти все воины, так я тебе отвечу, что когда у их дома стоит враг, поднимаются все – от мала до велика, как они говорят. А эти поговорки про смерть я привел лишь для того, чтобы ты поняла, как они легко относятся к смерти. И наша Марикка[5] для них не вселенское зло, а просто богиня, которая ведает судьбами. Но наш разговор ушел в сторону. Так вот, оставшись практически единственной силой на планете и в ближайшем космосе, Российская империя не опустилась до принципа: я хозяин – вы рабы. Все также предельно открыто и честно она вела свою внешнюю политику, а когда создала свою стратегию экспансии во вновь обнаруженные миры, я и многие другие боги были просто восхищены ими.

– И в чем же суть этой стратегии?

– Представь себе такую ситуацию. Поисковые команды обнаруживают новый обитаемый мир, о чем сообщают по команде. Тут же создается комиссия во главе с ближайшим соратником императора по сбору всевозможных данных по вновь открытому миру: от состояния окружающей среды, химического состава атмосферы до разумных, населяющих планету, их расовый состав, степень развития и так далее. Потом в течение довольно длительного времени вырабатывается сама стратегия экспансии. В конечном итоге все этапы и пути освоения нового мира докладываются на императорском совете. Проект утверждается, назначается его куратор, планируемые сроки выполнения и так далее.

А потом начинается. В зависимости от развития мира в секретных лабораториях готовятся единичные экземпляры или группы разумных, которые внедряются на планету, где они, благодаря заложенным в них различным данным и способностям, тем или иным способом подталкивают миры к добровольному вливанию в империю. Результат во всех мирах практически одинаковый: внедренец или внедренцы становятся великими вождями (императорами, царями, президентами, королями, Верховным Советом и так далее), и планета тихо и мирно вливается в большую семью, которая называется Российская империя, со всеми правами и обязанностями полноценных граждан.

– Но ведь это очень долго? – удивилась рассказу девушка.

– Да, – согласился с ней Парон. – Но хочешь статистику?

– Угу, – кивнула Хатиар.

– Из сорока двух миров, открытых землянами, двадцать шесть уже входят в состав империи, а на пяти экспансия находится на том или ином этапе развития. А ведь все остальные, подстрекаемые выжившими заокеанцами, несут, как они говорят, цивилизацию в народы на лезвиях клинков своих солдат. Но это не только не удерживает аборигенов, но иногда и приводит к совершенно противоположным результатам. Около века назад на одной из планет вспыхнуло восстание, которое довольно успешно закончилось. С десяток лет они отбивались от своих бывших хозяев, которые хотели вернуть обратно свою бывшую колонию, в одиночку. И когда те наконец от них отстали, решив не жечь больше ресурсы и деньги, так ими почитаемые, а устроить блокаду планеты, последние попросились под руку империи. Та, внимательно их выслушав, благосклонно кивнула, и через пару недель небольшие отряды кораблей, осуществлявшие блокаду были разогнаны из системы словно нашкодившие котята. Один, правда, эсминец огрызнулся и решил дать бой. Эта история мне особенно нравится, обожаю этих парней, – видимо, что-то вспомнив, улыбнулся Парон. – Так вот, капитан имперского крейсера приказал ответный огонь не открывать, а готовиться абордажной команде. Голубые береты – элита космического десанта. Когда они ворвались на вражеский эсминец, то даже не стали применять оружие, просто набили всему личному составу морды.

– И женщинам?

– Нет, женщин не трогали, если те сами не провоцировали этих парней.

– А были, кто провоцировал?

– Были, – вздохнул Парон. Взял кувшин и прямо через край в два глотка осушил его.

Хатиар привыкла к его грубым привычкам, поэтому не обратила на это никакого внимания. Ее интересовал совсем другой вопрос.

– И что они делали с такими? – с затаенной надеждой на лучшее наконец спросила она.

– Раскладывали прямо там, где застанут, задирали подолы или, если на девках были брюки, то снимали их, а потом…

– Насиловали, скоты, – закипела девушка, глаза которой презрительно сузились. – И тебе они нравятся?

– Кто сказал, что насиловали? – удивился Парон.

– Ты, только что, – уже кричала Хатиар. – Раскладывали, где застанут, и…

– Пороли, – заразительно засмеялся воин.

– Как пороли? – смутилась девушка.

– А вот так, – все так же хохотал мужчина. – Доставали из-под боевого скафандра широкие кожаные ремни и пороли. При этом приговаривали, что место женщины у домашнего очага, а не в боевой рубке корабля.

Услышав это, девушка тоже разразилась заливистым смехом.

– Я уже тоже влюбилась в этих парней, – отсмеявшись, произнесла богиня. – Правильно поучили этих дур. Предназначение женщин любить, давать жизнь, а не отнимать ее. Но, по-моему, наш разговор немного ушел в сторону. Почему ты упомянул о стратегии Российской империи в деле освоения вновь открытых миров и почему мы пока разводим их с той цивилизацией, которая раньше вышла в космос.

– Разводим мы их по одной простой причине – будет море крови. Во-первых, их технологии немного совершеннее, чем у землян, а во-вторых, у них развито рабство, которое империя не признает ни в каком его виде. А что касается стратегии освоения новых миров… – Парон улыбнулся. – Я просто украл у них несколько индивидуумов, чтобы те подтолкнули Тивалену к развитию.

– Крис Великий и его Тени, основатель империи и его верные соратники, – воскликнула девушка, догадавшись.

– Да, милая, Крис Великий, – грустно вздохнул воин. – Но эти ублюдки все испохабили, разрушили создаваемое веками за неполный год.

Бог снова стал разъяряться.

– Стоп, – вдруг резко остановившись, спокойно проговорил Парон. Его взгляд застыл в одной точке, создавалось впечатление, что он смотрит через пространство и время.

– Дорогой? – пытаясь заглянуть своему избраннику в глаза, прошептала Хатиар.

– Милая, у Тивалены еще есть шанс возродиться. Взгляни.

Девушка подошла к Парону и уставилась в ту же, не существующую в этом измерении точку.

– Хорош молодец! – произнесла она, причмокнув губами.

– Дорогая, я на дело, – подражая мелкому базарному воришке, проговорил бог, чем вызвал у Хатиар широкую улыбку. – Если все срастется как надо, вечером у меня на хазе пьем мальвазию.

Богиня в очередной раз заразительно засмеялась. Золоченый доспех на воине превратился в серые длинные одежды с глубоким капюшоном, и бог в следующее мгновение исчез. Только по огромному залу заметалось утихающее эхо его последних слов:

«Как же ты вовремя, Атей».

«…ты вовремя, Атей».

«…время, Атей».

Глава 1

Лес Приграничья. Неизвестный в сером балахоне

В стороне от Даргасского торгового тракта, в густом первозданном Приграничном лесу на небольшой поляне лежали два существа: воин, облаченный в черный кожаный доспех, и невероятных размеров животное, весь вид которого говорил, что это хищник. И хищник очень опасный. Над ними, облаченный в длинный серый балахон, с упрятанным в глубокий капюшон лицом, стоял неизвестный и пристально вглядывался в распростертые перед ним тела. Больше всего в этом наряде незнакомец походил на странника, которые были не такой уж и большой редкостью на дорогах и трактах Тивалены.

– Атей, – пробормотал незнакомец. – Атей и Сай. Как же вы вовремя, ребятки!

Бросив еще один взгляд на лежащих, он опустился перед ними на колено, выпростав из длинного рукава правую руку. Протянув ее над парнем ладонью вниз, странник неожиданно встрепенулся.

– Однако времени у меня совсем немного. Не ожидал, что он так быстро придет в себя, – быстро зашептал неизвестный и стал водить ладонью над телом. – Хорошо, совсем хорошо, а вот это просто великолепно. Все нужно, все оставляем, и это оставим, только подправим немного. Ну, не нужна тебе верность конкретному государству. Ты будешь верен себе, тем идеалам и понятиям, которые в тебя вложили твои создатели. Никто не будет вмешиваться в твою жизнь, даже боги. Нельзя нам этого делать напрямую, хотя разумные любят всех собак повесить на нас, если что-то не вписывается в логику их мышления. Ты и только ты хозяин своей судьбы – мы всего лишь сторонние наблюдатели. Но небольшой подарок я тебе все же сделаю, совсем маленький, – это не будет расцениваться как вмешательство. Ты думаешь, у богов мало бастардов в мирах, которые они патронируют? Как бы не так! У землян даже есть очень удачное словосочетание: «человек с божьей искрой». Иначе, откуда берутся все эти великие: полководцы, ученые, композиторы, живописцы? То-то и оно. Ну, а мне сам Создатель велел, ты будешь моим первенцем.

Все это время, пока незнакомец бормотал себе под нос, он не переставал делать пасы рукой над телом парня. И лишь в самом конце его ладонь на краткий миг прикоснулась ко лбу воина. Касание было очень быстрым, но когда после этого странник стремительно выпрямился, на лице Атея обнаружилась татуировка. Она представляла собой затейливую вязь переплетенных между собой плавных линий. Начиналась она с правой стороны лба, смещалась на висок и, огибая глаз, расползалась по щеке, доходя до скулы.

– Прощай, сын, и пусть с тобой прибудет удача, – это были последние слова незнакомца.

Когда он увидел, как веки парня начали едва заметно подрагивать, тут же исчез, не оставив после себя даже примятой травы.

Лес Приграничья. Атей

Парень почувствовал, как правую сторону лица обдало жаром, который и послужил спусковым крючком дальнейший его действий.

Лежа на мягком травяном одеяле, он вдруг стремительно вскочил, распрямляясь, словно тугая пружина, которую до этого удерживал стопорный механизм. Несколько резких, отточенных до автоматизма движений, и воин опускается на правое колено, сжимая в руках великолепный лук с наложенной стрелой и оттянутой до уха тетивой. Быстрый поворот на колене вокруг своей оси, чтобы оценить обстановку, и только после этого его взгляд останавливается на звере, продолжающем лежать на земле. Первоначальный, совсем кратковременный испуг за своего друга сменяется легкой улыбкой, которая едва трогает губы воина, когда он замечает, как возле носа большого кота слабо колышется травинка.

«Сай».

Ментальный позыв можно было сравнить с резким окриком, после которого черное гибкое тело, как до этого и его старший товарищ, молниеносно взвивается в воздух, становясь на четыре широко расставленные лапы. Пасть ощеривается в устрашающем оскале, демонстрируя великолепные клыки, а из горла низко опущенной головы раздается вибрирующий рык.

«Спокойно, брат, спокойно, – проговорил Атей, увидев, как его Спутник закрутился на месте, выискивая потенциальную опасность. – Мы одни».

«Где мы, Старший?» – Поток картинок, мыслей и чувств, передаваемый животным, сложился в голове человека (или вернее, совсем не человека) во вполне понятную речь.

«Могу сказать лишь то, что мы не там, где должны были оказаться».

Парень ослабил тетиву лука, снял с нее стрелу и, еще раз окинув окрестности, убрал оружие в налуч, а стрелу отправил в колчан к своим товаркам. Втянув ноздрями воздух, Атей почувствовал запах воды и, безошибочно определив направление, мягким, стелющимся шагом направился к краю поляны. Подойдя к большому валуну, наполовину вросшему в землю, он увидел бьющий рядом с ним родник с кристально чистой водой. Взглянув в водяное зеркало на свое отражение, воин прошептал:

– А вот этого рисунка на моем лице совсем недавно не было.

Окунув в холодную воду ладонь, Атей потер татуировку. А вдруг, может, это пыль легла таким причудливым рисунком, всякое случается. Но пары движений мокрой перчаткой хватило для того, чтобы понять – это навсегда.

«Сай, на тебе разведка и… – парень поднял голову, чтобы определить местоположение местного светила, и только потом закончил: – обед. А мне надо подумать».

«Понял, Старший», – ответил хищник, длинными прыжками удаляясь в сторону стены лесных великанов, стоящих по периметру поляны.

Воин отцепил от пояса клинки и снял походный мешок, к которому был прикреплён боевой посох. Отошел от родничка на десяток шагов под крону величественного лиственного дерева, которое очень напоминало дуб, со стволом в три обхвата, где и опустился на траву, скрестив перед собой ноги. Мечи расположились с правой и левой стороны, как говорится под рукой, чтобы незамедлительно можно было ими воспользоваться. Мешок и посох он поставил перед собой и погрузился в мысли, краем сознания не переставая отслеживать обстановку на поляне и в ближайших зарослях.

«Итак, что мы имеем? Это определенно не Аркадия, где перед ним стояли конкретные задачи. Что это за мир – вопрос другой и в данный момент не такой актуальный, как могло бы показаться. Исходя из того, что он оказался не там, где должен был, следует, что он теперь предоставлен самому себе и нужно устраиваться здесь в соответствии с существующими реалиями.

СТОП, а кто сказал, что я не знаю, где нахожусь? Мир Тивалена. Вращается вокруг звезды, которую местные разумные называют Хассаш. Три спутника. Один большой континент, тоже Тивалена, много островов. Некоторые очень крупные, которые без труда можно принять за материки. Остальное – океан. Он на Тивалене, и основная жизнь идет здесь. На островах тоже есть разумные, но до более-менее развитого общества им еще далеко. Мореходство развито посредственно, если можно так сказать. Но с островами, окружающими этот материк, связь довольно хорошая. Шестьдесят второй год со времен Краха. Именно так с большой буквы. Население многорасовое, уже хорошо, я со своим не совсем человеческим видом не так буду бросаться в глаза. Оружие – старая добрая сталь. Прекрасно. Государства – ха, как блох на собаке, от очень маленьких до просто маленьких. Все воюют со всеми. Большая пустынная территория в центре континента – не заселена никем. Странно. Есть магия. Хороший такой пантеон богов. Ага, у воинов в почете Парон – бог воинов и ратей, что ж не мудрено. Единый язык для общения – общеимперский. Странно, а империй никаких и нет. Ну, да ладно. Кстати, я его знаю? Да знаю. Отлично. Вроде все. А больше и не надо. Что же, кто бы ты ни был – спасибо тебе за эти знания».

– Тивалена, – тихо проговорил Атей, поднимаясь на ноги, – встречай своего нового жителя. Вернее двух жителей, – добавил он, увидев, как из густого подлеска появляется Сай. В этот же момент по верхушкам деревьев пробежал ветерок, заставляя раскачиваться кроны. И на краткий миг парню показалось, что они приняты этим миром, приняты окончательно и бесповоротно.

«Люди с оружием, Старший», – это было первое, что сказал Сай, когда оказался рядом с парнем.

– А кто сказал, что будет легко? – очень хищно, по-звериному, улыбнулся воин. – Вперед, брат, будем врастать в общество. Веди.

Быстро пристегнув к поясу ножны с мечами, подхватив посох и «Мечту пилигрима» воин бесшумно двинулся за котом.

Лес Приграничья. Гайн Смышленый, обер[6] легкой конницы королевства Даргас

– Да уж, сопроводили караван, – вздохнул связанный, лежащий под кроной могучего дуба мужчина. Его лицо, залитое кровью, походило на гротескную маску, поэтому определить, сколько ему лет, не представлялось никакой возможности.

От заплывших от сильных побоев глаз остались только две узкие щелочки. Нос свернут набок, аккуратные темные усики, которые их владелец когда-то по-лихому закручивал вверх, теперь двумя кровавыми сосульками свисают вдоль рта. Губы превратились в две потрескавшиеся, сочащиеся сукровицей лепешки. От небесного цвета формы, вероятно, очень красивой в изначальном своем виде, остались только жалкие лохмотья, едва прикрывавшие тело. Руки и ноги туго связаны сыромятными ремешками. Рядом с ним абсолютно неподвижно лежат еще несколько тел, также избитые и крепко связанные. Его соратники.

– Кто хоть жив-то остался? – прошептал мужчина, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы рассмотреть лежащих рядом с ним воинов. – Так, это Шерк, рядом с ним Рукоятка, парням досталось больше всех. Они хоть дышат? Дышат, слава Парону. Молчун и Кольцо, вот и все, что осталось от десятка. Невесело. Правда, там из личной охраны каравана еще кто-то остался, но отсюда не видно. А их еще дюжина, а мы связаны и без оружия, а начиналось все очень даже неплохо.

Патрульная пятина пронеслась, словно один день, и теперь у небольшого отряда легкой конницы королевства Даргас, которым командовал молодой обер Гайн Смышленый, потомственный дворянин из рода Твейгов, была целая десятица отдыха. Пара мелких стычек, десяток развешанных на деревьях вдоль Даргасского тракта висельников – отличный результат рейда. Хотя сколько ни ловили, чтобы придать скорому суду, лихих людишек, меньше их в Приграничном лесу не становилось. Наоборот. В связи с очередной войнушкой между герцогствами Верен и Гальт-Резен, главы которых в очередной раз выясняют, кто из них самый-самый, приток народа, избирающего своим ремеслом обычный разбой, только возрос. Теперь контингент банд составляют бежавшие каторжники, убийцы, воры всех мастей, изгнанники из племен и родов. И что самое поганое – банды висельников начали пополняться дезертирами, которые бежали вместе с оружием и снаряжением. А это уже не мужики с дубинами да вилами, вышедшие на большую дорогу от безысходности. Таких и не осталось почти. И для любого из них в королевствах Центральной Тивалены была припасена веревка и ближайший сук. Именно потому их прозвали висельники.