Дети Аллурии. Штурм

– Ижмена и… убийштво детей короля Римрила – племянников королевы Ареаты, долгая ей лета! – двенадшать лет нажад.

– Я не убивал детей короля, – заявил Стормара и окинул взглядом всех присутствующих – Начальника Стражи и притихший конвой, по-прежнему боявшийся к нему приближаться.

– Прикаж ешть прикаж, – совладав с собой ответил Начальник Стражи и указал на него острием шпаги. – Вжять его. – Стражи не шелохнулись. – Ну же! Это вшего лишь полоумный штарик!

– Нет-нет-нет, ты не понял, – рассмеялся Стормара, делая несколько шагов назад, смехом, в котором угрозы было больше, чем веселья. – Я не собираюсь с тобой никуда идти. Я отправляюсь отсюда прочь, неуважаемые господа, растерявшие последнее достоинство. Но напоследок мне хочется, чтобы вы посмотрели – и рассказали всем в этом продажном городишке, особенно своим детишкам – как умеют сражаться, как ты сказал, полоумные старики, которым еще есть, ради чего пожить и ради чего умереть.

– Еще шлово, и я отправлю тебя к королеве беж яжыка! – взревел наконец Начальник Стражи и кинулся на Стормару.

В следующий момент Начальник Стражи остановился как подкошенный, пытаясь понять, в каком момент разум оставил его. Яркий свет ударил его по глазам, особенно ослепляющий в сумерках. Открыв глаза, стражи бросились врассыпную. Окруженное светом, размахивая ржавой саблей, с того места, где пару секунд назад стоял седобородый лысый старик, на них утробно рычало лохмато-чешуйчатое крылатое существо, ничем больше не напоминавшее человека. Оно скалило длинные клыки и рычало и в следующий момент набросилось на Начальника Стражи, как ураган.

Лодка качалась на волнах недалеко от берега Старой Бухты. В сумерках белый парус горел ярко, как факел. Она была далеко, но тянула к себе, как одинокий маяк. Со скал, на которые взобрались Стормара, его дети и Ива, к Старой Бухте вела крутая лестница, вырезанная прямо в красноватых камнях.

Стормара догнал их спустя несколько минут. На его губах и подбородке запеклась кровь.

– Ты ранен? – спросил Гроулис. – Как тебе удалось от них оторваться?

– Куснул Начальника Стражи, – усмехнулся Стормара. Он был бодр и весел, хотя и тяжело дышал. Отчего-то – наверное, в свете луны – от него исходило странное свечение, обволакивающее его худую фигуру. – Но для научного мышления Тавни скажу, что мне немного разбили губу. Я сбежал, поэтому поторапливайтесь…

Они едва ступили на первые ступени, вырезанные в камне, как вдруг тишину пронзил вороний вопль, и огромная тень пала с неба перед ними, раскрыв оба своих крыла. То был Урхас – взъерошенный и гневный, как сама стихия ночи, а следом за ним из мрака вынырнул Гриф. Луч лунного света пал на его лицо, перекошенное напряжением и какой-то мукой. В руке он держал изогнутый длинный меч.

– Снова ты, – в ярости прохрипел Стормара, решительно направляясь к Грифу. – На сей раз я не буду щадить тебя.

– Прояви благоразумие, – ответил Гриф. – Я тебе не враг и никогда им не был. Мы можем решить все миром.

– Миром?..

Стормара с диким, звериным воем налетел на Грифа, но тот с удивительной легкостью отбил его мощный удар. За их молниеносными движениями было невозможно уследить – старый пират и тот, кто выдавал себя за мирного путешественника, бились с такой силой, словно всю жизнь были искуснейшими фехтовальщиками. Гроулис было бросился на помощь отцу, но Урхас схватил его клювом за плечо и одним рывком отбросил на скалы, так что у Гроулиса перехватило дыхание. Исполинский ворон накинулся на Иву и стал с неистовыми криками терзать ее клювом и когтями, бешено рассекая воздух крыльями.

Тавни не могла заставить себя пошевелиться от ужаса. Бой Стормары и Грифа отдавался в ее ушах оглушительным звоном металла, а в глазах рябило от быстроты движений рук, ног и нечеловеческих оскалов на лицах. Казалось, вместо двух мужчин на краю скалы борются два больших пса – они оба рычали, пытаясь запугать друг друга и распалить себя как можно сильнее, и ни у одного не было преимуществ перед другим. Свечение, которое бросала на них яркая Луна, превращала их в два ярких урагана: взмахи рук были так быстры, что руки были уже похожи не то на лапы, не то на крылья каких-то странных существ, выползших их старых сказок…

Урхас завалил Иву на землю и пригвоздил ее лапами, угрожая вцепиться клювом в ее лицо. Невесть откуда взявшийся Мирч, едва не умирая от страха, задыхался лаем и пытался подступиться к огромной птице, но лапы сами относили его прочь, едва враг обращал к нему свой чудовищный клюв.

Вдруг Гриф одним резким движением перерубил ржавую саблю Стормары, и та разлетелась в руке пирата на жалкие осколки, оцарапав ему руки и лицо. Старик припал на одно колено, зажимая кровавую рану на щеке, а Гриф навис над ним. Они смотрели друг на друга с каким-то злым недоумением, словно не понимая, как судьба могла свести их на этих скалах в бою. Тавни пришло в голову, что они могли уже несколько раз прикончить друг друга, но Гриф медлил, а Стормара лишь смотрел на него…

Очнувшийся Гроулис кинулся к Грифу, отчаянно крича, с голыми руками. Кончик меча Грифа переметнулся от Стормары и уткнулся Гроулису в кадык, заставив его застыть на полушаге.

– Я снесу ему голову, если вы сейчас же не прекратите, – прошипел Гриф.

Стормара рассмеялся. С ее места Тавни было видно, как двумя пальцами он незаметно для Грифа вытянул из сапога остро отточенный нож. Странное свечение покинуло его – и, хоть он смеялся, он снова казался старым…

– Да не убьешь ты его, – сказал сквозь смех Стормара. – Не сможешь. И тебе это не нужно. Ты не за нашей смертью сюда пришел, верно?

– Да, но мальчишку все равно убью, если не угомонитесь, – не стал лукавить Гриф. Кончик его меча еще сильнее нажал на горло Гроулиса – выступила первая капля крови. – Смотри на горизонт, Стормара. Видишь там мерцающий огонек? Если глаза тебя подводят, то знай, что это мой корабль, и скоро он будет здесь.

– И что же? Столько лет прошло, а ты по-прежнему лебезишь перед Ареатой?

– Политика меня не интересует. Я никогда перед ней не лебезил и сейчас не стану. Пусть с королевой якшаются твои отщепенцы – у меня союзники получше. Пойдем со мной. Я расскажу тебе все. Я не хочу глупой бойни. Ты нужен мне, и я нужен вам, я и мои помощники. Мы с Урхасом все равно одолеем вас, ты и сам это знаешь. Ты стар, ты слаб. Незачем…

Урхас спрыгнул с Ивы, и та поднялась на ноги, схватила Гроулиса, оттащила его к Тавни, на край скалы, и встала между ними и Грифом. Мирч подбежал к Стормаре и встал между ним и Грифом, но тот грубо отпихнул его.

– Если тебе и твоим друзьям, как ты их называешь, нужны все трое, почему ты искушал только Тавни? – спросил Стормара. В складках его широких шаровар рука удобнее перехватывала рукоять ножа.

– Я знал, что вы с Гроулисом так или иначе броситесь ее спасать, и в таком случае мне было бы легче схватить вас. Собственно, так все и вышло, – заметил Гриф. – Иначе ты бы не согласился, даже если бы весь город пошел на тебя войной. Как он сейчас и идет, чтобы передать тебя королеве или убить… Но мне ты нужен живым, Стормара. Потрепанным, если захочешь еще со мной подраться, но живым…

– Какой же ты глупый, сынок…

Стормара встал, кутая окровавленную руку с ножом в широкий рукав своего кафтана. Он медленно обвел взглядом Грифа с его искаженным бледным в свете луны лицом, Иву, Тавни с Гроулисом и Мирча, застывших в ожидании, словно каменные изваяния. Взгляд его был ясен; когда Тавни поймала его, то снова узнала того Стормару, который смеялся от радости, освободив Духа Острова. В серо-голубых выцветших глазах не было ни злости, ни обид, ни страха – а к ней, кажется, даже была обращена какая-то удивительная нежность…

Стормара снова глубоко заглянул в лицо Грифу, странно невесело хихикнул и произнес:

– Быть посему.

И, вскинув руку, вонзил нож в свою грудь по самую рукоять.

Все происходило так быстро, что понимание не успело за картинами, сменявшимися перед глазами Тавни, а чувства застряли в горле, как тяжелый ком. Крики Гроулиса и Грифа и лай пса слились в один протяжный вой. Ива, схватив кинувшегося к Стормаре Гроулиса, швырнула его со скалы прямо в море. Стормара с тихим хрипом медленно оседал на землю; из его рта лилась темная кровь. Когда он завалился на спину, Гриф, обезумевший и дрожащий всем телом, припал к нему, пытаясь вынуть нож и зажать другой рукой хлещущую из груди кровь. Его ладони словно светились в тусклом свете луны, подсвеченные какой-то неясной силой, и он быстро и неразборчиво шептал что-то себе под нос.

– Не смей! Не трогай его, не смей! – завизжала Тавни, сбрасывая с себя оцепенение. Глаза ее застлал густой туман, она видела лишь силуэты лежащего на голых камнях отца и Грифа, пытавшегося запоздало исправить катастрофу. Она попыталась приблизиться к ним, но сильные руки Ивы схватили ее за плечи и так же, как и Гроулиса, бросили со скалы прямо в бурлящее море.

Рыжий пес, стоя на краю скалы у тела своего хозяина, заунывно взвыл.

Глава 7. Большая Земля

Она не успела даже испугаться – только сделать короткий вдох. Воды моря поглотили ее и потащили на дно – в одежде и тяжелых ботинках, без опоры, было трудно подняться на поверхность. Тавни погружалась все глубже, и в ушах уже отбивал свои удары гулкий стук потрясенного сердца. Он погиб… Погиб, чтобы теперь и она утонула, обесценив его безумную, страшную жертву.

Отчаяние вливалось в Тавни, как соленая морская вода, и ослабляло каждую ее конечность. Это конец, думала она на грани обморока. Но ведь это и хорошо. Он погиб из-за нее. Погиб, думая, что она его ненавидит. Но ведь она не ненавидела – напротив, она не представляла себе жизни без Стормары, и поэтому как хорошо было бы теперь, чтобы не встречаться с этим осознанием – тоже утонуть, раствориться, исчезнуть…

Вдруг ее руки уткнулись в скользкую, покрытую гладким ворсом поверхность. Она трепетала под пальцами Тавни как живая, и девушка из последних сил схватилась за чью-то толстую шею, венчавшуюся жесткими волосами и какими-то рыбьими шипами. Существо мощно неслось вверх, к воздуху, и наконец, подняв фонтан брызг, всплыло на поверхность.

Раньше Тавни видела таких зверей лишь на картинках в старых книгах – а теперь живой гиппокамп, из плоти и крови, покрытый серебристой мелкой чешуей, и яркими синими плавниками, нес ее прочь от Острова Отщепенцев, следя, чтобы ее голова оставалась над поверхностью воды. Двуногий конь, с длинной мордой и рыбьим хвостом, чьи ноги венчали не копыта, а широкие перепончатые лапы, вскинул голову и издал тонкий свист – и другие голоса откликнулись на его глас. То был целый морской табун удивительных зверей. Рыжий гиппокамп с львиной гривой нес на своей спине Гроулиса, а сзади догонял еще один серый, на котором сидела Ива. Они плыли быстрее любой лодки, и, казалось, наличие всадников нисколько их не тяготило. Остров Отщепенцев – самая безлюдная его часть с отвесными скалами, быстро скрывался с глаз, плывя своим особенным путем в другую сторону.

Так они плыли всю ночь, меняясь под своими всадниками. Иногда волны захлестывали их с головой, и вскоре усталость прогнала мысли о пережитом ужасе и потере. Все трое думали лишь об одном – как не дать рукам соскользнуть с шей морских коней и не быть захлестнутыми волнами. Насквозь пропитанные морской водой тела каждой клеточкой молили о твердой поверхности.

На рассвете на горизонте вспыхнула ярко-зеленая полоса берега. Подняв дикий гвалт, гиппокампы ускорились и наконец выбросились на берег, вытянув длинные чудесные хвосты с огромными яркими плавниками, блестевшими в свете молодого солнца как драгоценные самоцветы. Скатившись со спины своего гиппокампа, Ива положила руку ему на лоб, заглянула в огромные черные глаза и хрипло сказала:

– Благодарю вас. Вам сторицей воздастся за свою доброту. – И добавила несколько слов на своем певучем наречии, склоняясь в низком поклоне.

Тавни и Гроулис тоже поклонились, не находя сил выдавить из себя и слова. Гиппокампы радостно били по воде лапами, подняв тучу брызг, а затем один за другим снова погрузились в глубокие бирюзовые воды Болтливого моря, взмахивая хвостами на прощанье.

Берег, на который принесли их гиппокампы, был дик и безлюден. Всего тонкая полоса песка отделялась морскую кромку от гигантских деревьев с прямыми толстыми стволами, похожими на увенчанную пышной темной кроной стену. После всего пережитого оставаться на открытой местности не хотелось. Собрав последние силы, Ива, Тавни и Гроулис вошли в прохладную сень древнего леса, молчаливого и спокойного, неизменного в течение столетий. Дети Стормары раньше никогда не видели такого леса – на Острове Отщепенцев была лишь небольшая куцая роща с кривыми тонкими деревцами на скалах; здесь же ноги утопали во мху и папоротнике, солнце редкими лучами пробивалось сквозь плотные кроны, и стояла такая тишина, что любой шорох или стрекот насекомого вдали заставлял панически вздрогнуть даже Иву. Наконец, они вышли к мелкой речке, бегущей из глубин леса к морю, и рухнули прямо в ее воды, смывая с себя морскую соль и давая отдых задеревеневшим мышцам, в полной тишине. Ива нашла неподалеку сухой глубокий грот, из которого панически выскочили два диких кролика. Тавни и Гроулис забылись долгим глубоким сном.

Проснулись они уже вечером. Ива успела высушить одежду, развести огонь, добыть еды – кроликов и дикие яблоки – и теперь отдыхала перед костром, на котором жарился освежеванный кролик. Гроулис и Тавни вышли к ней из своего грота, по-прежнему тихие, с оба с опухшими, мутно блуждающими глазами, и уселись рядом.

– Еда, – кивнула Ива на кролика.

– Я не ем мяса, – просипел Гроулис.

– Придется. Путь нас ждет неблизкий, и не всегда на нем удастся доставать тебе фрукты и овощи.

– Какой еще путь? Стормара… – Слова застряли у него в горле, и он спрятал лицо в ладонях, прерывисто дыша. – Мы понятия не имеем, что он хотел сделать на Большой Земле, – наконец сказал Гроулис. – Он так и не успел это рассказать.

– Зато я знаю. И расскажу, если вы оба наберетесь терпения и выслушаете.

– В последнее время я слишком много слушаю людей, которых не знаю и не могу доверять. Кто ты такая? Откуда ты все это знаешь? Сначала расскажи это, без прикрас и тайн. Мы имеем право знать.

Она горестно вздохнула.

– Хорошо. Я понимаю ваше недоверие, и раз уж вызвалась помогать вам, то быть посему…

От последней фразы Гроулис и Тавни поежились.

– Меня зовут не Ива, а Яраоки Анаката, и я родом из страны Вечномолодого Солнца, где люди не стареют, не склоняют головы перед чужаками и не забывают главного. Мой род – один из самых уважаемых среди карасу, воинов, защищающих Королеву Солнца и страну. Но моя душа никогда не находила в битвах отрады. Судьба наградила моих родителей двумя дочерьми: по традиции, старшую выдают замуж, а младшая продолжает дело своего отца. В семье всегда должно быть не меньше двух воинов… Мне не повезло родиться младшей. Пятьдесят лет назад я покинула свою Родину, рассорившись с отцом, и с тех пор скиталась по всему свету, изучала разные народы и страны, пока не пришло время познакомиться с Севером. Я видела все: как приходили Срединные, как вашим людям морочили голову, заставляя их Уснуть и забыть, кто они такие, как Римрила после его неудачного восстания объявили помешанным и бросили в тюрьму. Несколько лет я помогала нищим, больным, всем, кто попал под удар войны. А затем случай свел меня с провидцем, который сказал мне прибыть на Остров Отщепенцев. Я понятия не имела, что там может меня ждать, но когда встретила Стормару, мне все стало ясно.

– Почему?

– Раскрой-ка сумку, которую он тебе дал.

Гроулис медленно вынул сумку. Она действительно была покрыта каким-то материалом, отталкивающим воду: выглядела как в тот день, когда Стормара отдал ее ему. Парень с усилием разорвал сшивавшие ее нитки и высыпал содержимое на землю перед собой. В свете костра ярко заблестели драгоценные самоцветы, крупные, размером с перепелиное яйцо изумруды, сапфиры, рубины, аметисты и другие камни. Вместе с ними высыпались золотые цепи, серьги, перстни, броши и запонки.

– Все-таки не все слухи о сокровищах Стормары были сказками, – слабо улыбнулась Яраоки.

– Он знал, – дрожащим голосом ответила Тавни. – Знал, что ему не выбраться с Острова с нами…

В воцарившейся тишине Гроулис взял две небольшие книги, которые тоже выпали из сумки. Первая разворачивалась в большую карту Аллурии со всеми самыми мелкими деревеньками и даже лагерями Срединных. Она была искусно проиллюстрирована – миниатюры на ее полях показывали города, диковинных зверей, населявших страну, аборигенов в их традиционных нарядах, и прочее. Остров Отщепенцев был здесь же, недалеко от Аллурии и Галласа в Болтливом море, а рядом с ним пририсовали маленького гиппокампа.

– Вчера Остров был где-то здесь, – Яраоки ткнула пальцем недалеко от перешейка Аллурии и Галласа – континентов-близнецов, которые тянулись друг к другу тонкими полуостровами, оставив между лишь тонкую полоску моря. – А мы теперь – где-то здесь… – Палец ее прочертил небольшой кружок на восточном побережье Аллурии. Высокие прямые деревья, вырисованные в этом месте, подтверждали ее догадку.

Тавни взяла в руки вторую книгу с подшитыми листами. Здесь были портреты самых разных людей, искусные, выполненные двумя художниками – очевидно, одни принадлежали руке Стормары, когда он рисовал углем в сени деревьев сада (воспоминания об этих картинах такого далекого теперь прошлого причиняли невыносимую боль), а другие – кому-то, кто в течение всех двенадцати лет присылал раз в полгода новые рисунки, которые сама Тавни забирала с Почтовой башни. Под каждым портретом был небольшой текст рукой Стормары. «Латерфольт, он же Белый Олень, Цваар, Король Следопытов (дата рождения неизвестна). Предводитель повстанцев в городе Цваар. Союзник лесного воинства…» – так значилось под портретом молодого смуглого мужчины с хитро прищуренными глазами и густыми курчавыми волосами, выбивающимися из-под глубокого капюшона.

– Это те, кто борется за прежнюю Аллурию, – сказала Яраоки. – Стормара и его союзник на Большой Земле собирали эти сведения все двенадцать лет. Здесь все о каждом, здесь мелочи, благодаря которым вы всегда будете знать, друг ли перед вами или некто, пытающийся сойти за него.

– Я помню, как он их рисовал, – прошептала Тавни. – Но никогда не рассказывал, кто все эти люди, сколько бы я ни спрашивала…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.