Заверган

– Он наверняка вызвал подмогу! – кричал Винсент.

– Да знаем мы, – ответил Заверган, – Не первый… фух! Раз уходим от погони.

Действительно. Вскоре над ними кружило уже три дрона, продолжая преследование. Стрелять по ним не имело никакого смысла: прямой угрозы они не представляли, и на смену уничтоженным тут же прилетят новые, повышая протоколы опасности. Если уж увязались дроны, то жди патрульных машин, а значит лучше приберечь боезапас, каким бы он ни был. Винсент остановился у двери в подъезд, поджидая отставших. В этот момент из-за поворота с визгом вынырнули две патрульные машины. Заверган на бегу выстрелил в электронный замок, цифры на табло начали сменять друг друга в хаотичном порядке, дверь запищала, сигнализируя о разблокировке. Винсент одернул дверь за себя, и придерживал дверь. Заверган зашел внутрь, развернулся, держа на прицеле машины, откуда выбегали патрульные. Винсент уже стрелял по ним из бластера, дожидаясь Криса, и одного патрульного сразил попаданием в грудь, которую снаряд плазмы прожег почти насквозь. В ответ прогремело несколько выстрелов, раскрошив пару кирпичей. Когда Крис забегал внутрь Винсент крикнул ему вдогонку:

– Поднимись повыше и стреляй!

Он уже отпускал дверь, чтобы зайти в подъезд, как загрохотал очередной залп выстрелов. Несколько пуль попали по двери, и только одна из них попала Винсенту в правый бок. Он схватился за бок, и едва не упал. Дверь в подъезд захлопнулась. Его одежда почти моментально потемнела от крови. Заверган бросился к другу, взял его под плечо, и отвел в холл, посадил в угол, рядом с которым находилась дверь в подвал с техническими помещениями. На случай тактического отступления, чтобы можно было быстро затащить туда раненого.

– Ах, как же больно, архаизм, – бормотал Винсент, – как же больно, мама…

– Молчи, тебе нельзя разговаривать! – крикнул Заверган, – Твое происхождение… Где аптечка?!

– В сумке, во внутреннем кармане… в левом кармане, – сказал Винсент, – Она не поможет… М-м-м, как же больно. Похоже, прострелили печень. Я прекращаю мыслить, Завер, прекращаю. Добей меня, я не хочу, мне страшно. Мне плохо. Я теряю сознание.

Винсент и правда очень быстро побледнел, в его глазах было непонимание, боль, страх, что сейчас его не станет. Не станет раз и навсегда. Он не узнает что будет дальше, он даже ничего не сможет вспомнить, он просто перестанет мыслить – а значит и существовать. Как же так?! – злился Заверган, – из-за нехватки крови, из-за повреждения внутренних органов сейчас умрет маленькая вселенная, живущая в этом человеке.

Сердце сжалось от душевной муки, ребра как будто превратились в две наступающие стены. В носу засвербило, и к глазам начали подступать слезы. Заверган как ни старался, как ни пытался сдержать слез, они уже выходили наружу, и он винил себя за каждую упавшую каплю, потому что плакать в бою о павшем товарище – слабость. После боя – нормально, но не в бою. Он вспоминал все те годы, что они проводили вместе. В голове до сих пор звучал обычный голос Винсента, когда он делился с ним чем-то новым, его смех, когда услышал забавный анекдот или Крис опять сделал какую-то архаичную глупость. Его просто больше не будет, кроме как в моей памяти, в моих воспоминаниях, – думал он, – но по-настоящему я не смогу посидеть с ним в Убежище и выпить пару стаканчиков успокаивающего жасминового чая, который он так любил.

– Я… я… я не могу! – крикнул Заверган, – Прими ошибку, Винс, я не могу направить на тебя оружие! Я не могу!

– Уже… кхе, – он сплюнул кровь, – не надо… да-а-а, как же хорошо. Тепло. Когда мы ещё пойдем на ходку?.. Крис, а тебе принести книг… Заверган, а ты талантливее, чем кажешься… Хочешь, я тебе бластер подарю?.. Нет, лучше научу как его собирать… Этот я сам собрал… Похож ведь на заводской… Заверган! – вдруг крикнул Винсент и схватил его за руку, – Позаботься об этом недоразвитом эмбрионе! Он же пропадет… Прощайте, друзья…

Заверган увидел, как глаза Винсента застыли. В этот момент чувства стали настолько сильными, что он уже не мог сдерживать гнев. На смену печали и боли утраты пришла ярость.

– Думать нельзя? За это вы убиваете?! – рычал он, пытаясь отцепить сжатые пальцы Винсента на рукояти бластера.

Сверху послышались выстрелы из револьвера. Это был Крис. Времени возиться с бластером нет, нужно действовать сейчас! Заверган приоткрыл дверь, и посмотрел наружу. Патрульные прятались за машиной от выстрелов Криса. Он переключил режим «индуктора» с «дуги» на «стрелу», и прицелился в голову патрульного, что выглядывал из-за капота служебной машины, выцеливая Криса наверху. Заверган выстрелил. Из оружия вылетел светящийся синим сгусток, напоминающий шаровую молнию, и в мгновение поразил цель. Заверган ранее стрелял в роботов, в дронов, и если бы была батарея – то стрелял бы и в того подвального мутанта. Но в людей он ещё ни разу не стрелял. Это было для него непривычно, страшно, к горлу подступила тошнота, в глазах начали появляться черные пятна. Заряд индуктора попал в патрульного, но не причинил ему серьезного вреда, лишь дезориентировал на время, из-за чего тот упал на четвереньки, и пополз прямо на открытое пространство, стал лёгкой мишенью для револьвера Криса, который тут же выстрелил. Тело патрульного дернулось, с его головы слетел кровавый ошметок черепа, и он распластался на асфальте, окруженный растекающейся вокруг тела луже собственной крови.

– Да сколько же их! – кричал Крис. На пол звонко упали пистолетные гильзы – выстрелял барабан и перезаряжался.

Заверган зарядил свежую батарею, повысил мощность, выбрал режим «дуги». Так удар придется по области: это их не лишит возможности мыслить, – подумал он, – но я хотя бы смогу дезориентировать в пространстве сразу несколько человек. А они уже будут отличной мишенью для револьвера Криса. Во двор заехало ещё две машины и один микроавтобус с тонированными окнами, из которого выбежали не какие-то патрульные, а экипированные в бронежилеты, каски, тактические очки элитные солдаты. Вооружены они были как на войну: пистолет-пулеметы, ручные пулеметы, автоматы, дробовики. Наверняка и снайпер уже на позиции, – пронеслась в голове мысль. Заверган выстрелил мощной дугой, которая охватила почти всех солдат, в ноль посадив батарею, и закрыл дверь. Та шумно клацнула магнитным замком. Крис сделал ещё два выстрела и упал под окно – тут же застрекотало несколько автоматов, дробя бетон на стенах.

– Почему их так много?! – пытаясь перекричать шум стрельбы орал Крис.

Внезапно на улице появился гул. Сначала едва различимый под звуками перестрелки, но через несколько секунд казалось, что этот звук заполнял всё пространство, что сотрясался сам воздух.

– Что там происходит, Крис?! – крикнул Заверган так громко, как только мог.

– Нашествие! – в ужасе крикнул Крис сверху. – Твое происхождение! Впервые такое воспринимаю! – и поспешил вниз.

Теперь нам конец, – подумал Заверган, – сейчас залетят в разбитое окно, и всех нас искусают. Бесславный конец в борьбе за то, чтобы свободно мыслить…

Спустился Крис, и протер рукой по лицу, стряхивая со лба пыль. Выглядел он весело, и уже собирался что-то сообщить, как увидел сидящего в углу прихожей подъезда Винсента. истекшего кровью. Его глаза смотрели не на стену, а куда-то перед собой, а лице его была последняя смиренная улыбка.

– А я думал, почему Винс не стреляет из бластера…

– Перестал мыслить, – прослезившись сказал Заверган, глядя на бездыханное тело своего товарища.

– Как же… – Криса смерть друга повергла в не меньший шок. Он упал перед телом Винсента на колени, и взял его руку. Она ещё была теплой. – Ну шутил ты надо мной, ну давал подзатыльники, но я никогда тебя не ненавидел, Винс! Винс! Скажи, что ты жив, стать мне архаичным! Хотя бы моргни!

– Он перестал мыслить, Крис…

– Прекрати транслировать! Я… Я… – он опустил голову и зарыдал, – Я воспринимаю… Да. Ты прав. Прими ошибку. – говорил он, шмыгая носом, – Сделай что должен, я не могу на это смотреть.

У Завергана ком в горле стал. Все его силы сейчас уходили на то, чтобы сдержать слезы. Крис встал на ноги, высморкался на пол, утер рукавом мокрое от слез лицо, и пошел по ступеням вверх, к окну.

– К нам не залетят? – спросил Заверган про Нашествие, стараясь отвлечься. Звук миллионов кибернетических пчел заполонял всё вокруг.

– На окно опустилась защита. А вот патрульных они искусали! Впервые такое воспринимаю, валяются без сознания. Я думал они их не трогают…

– Я тоже…

– Сделай с Винсентом… Ну, то что…

– Сейчас сделаю.

Завергану предстояло сделать очень тяжелую работу: сжечь мозг Винсента, чтобы Нейросеть не могла извлечь из него данные или сделать бездушную оболочку, стерев память. Сделать это можно было с помощью «индуктора», выстрелив в режиме «стрелы» на повышенных мощностях несколько раз. Стоило Завергану нагнуться, как в кармане Винсента засветился пейджер. Из-за шума снаружи звук входящего сообщения не был слышен. Он достал пейджер и прочел сообщение. Оно было от Учителя:

«С «Поехали» вы отлично справились! Поздравляю!»

Следом пришло следующее сообщение:

«После Нашествия сразу идите к Антеннам. Объединитесь с другими группами. Штурмуем Центр».

Заверган убрал в карман пейджер Винсента, и направил к его виску «индуктор». Спустил курок и… Ничего не произошло. Батарея была разряжена. Он совсем позабыл, что одним выстрелом высадил всю батарею. Перезарядив новую, он включил режим дуги, немного понизил мощность с максимума на высокую, и сделал несколько выстрелов. Зарядил ещё одну батарею, и снова стрелял до тех пор, пока она не разрядилась. Затем он достал устройство, похожее на флешдиск, с какими-то лампочками, и вставил в порт Винсента, чтобы проверить довел ли он дело до конца. Флешка не загорелась. Значит мозг полностью сожжен. Если бы он не довел дело до конца, то загорелась бы лампочка, сигнализирующая об остаточной мысли.

– Крис!

– Заверган!

– Обстановка снаружи?!

– Не знаю. Окна то закрылись защитными заслонками!

– Спустись вниз, есть информация!

– Иду! – Крис затопал по ступень, и оказался перед Заверганом, – Ты… Готово?

– С Винсентом да. Учитель прислал на его пейджер новые указания.

– Он знает, что Винс перестал мыслить?

– Вряд ли… Он транслирует, чтобы мы не шли к «Дальнобою», а направлялись к Антеннам, и объединились с другими группами для штурма Центра Нейросети.

– Достоверно?

– Вот, восприми. – Заверган протянул ему пейджер с сообщениями от Учителя. Крис прочитал последние два входящих, и протянул пейджер обратно Завергану.

– Тогда ждем.

– Надо забрать бластер. Помоги, а то Винсент так крепко его сжимает…

С трудом они расцепили пальцы погибшего друга от рукояти бластера, обыскали его карманы и рюкзак на наличие запасных патронов, батарей и плазмозарядов. То что ты перестал мыслить не будет напрасным, – подумал Заверган, – Надеюсь твоя потеря станет последней за сегодня, и мы вновь обретем право на свободу мысли, свободу чувств…

Минут через десять Нашествие закончилось. Защитные заслонки начали подниматься, и Крис метнулся наверх, чтобы осмотреть обстановку во дворе.

– Лежат без движения! – крикнул он.

– Крис! Помоги отнести тело Винсента вниз, в подвал.

– Бегу!

Заверган взял за ноги, Крис за руки, и отнесли тело друга в подвал, где находились технические помещения.

– Мы уже потеряли пять минут, – сказал Крис.

– Не критично, – ответил Заверган.

– Предлагаю сменить оружие, когда выйдем. Элита всё же, и оружие им под стать.

– Согласен.

Крис вышел наружу. Пустовало несколько патрульных машин и один микроавтобус. У дверей без сознания лежали двое солдат, у машин несколько трупов, окруженных лужами крови, и ещё несколько тел выведенных из строя Нашествием.

– Может, у них ещё и обмундирование снять? Бронежилет! Каска! Как думаешь, Завер?

– Согласен, – ответил Заверган, завязывая развязавшиеся шнурки на обуви.

Крис возился над телом одного из солдат, пытаясь расстегнуть с него бронежилет. Рядом уже лежал мини-пулемет.

Вот радости сколько у индивида, – подумал Заверган, стоявший в дверях, – А не эти ваши покупные эмоции по лицензии.

И тут в голову ударила резкая боль. Крис схватился за голову, затыкая уши, издал истошный душераздирающий вопль, упал и продолжая кричать забился в судорогах.

– А-а-а-а-а! А-А-А-А-А!!! АААААААА!!!

Заверган, тоже схватился за голову, и потеряв равновесие ввалился обратно в подъезд. Дверь захлопнулась на магнитный замок, и боль слегка отступила. Словно ослепший, Заверган шел, вытянув перед собой руку, перед глазами всё расплывалось. С трудом он отыскал дверь в подвал, куда они отнесли тело Винсента и уже теряя сознание ввалился внутрь. Сил сгруппироваться не было, и он кубарем скатился по лестнице, несколько раз задел головой ступеньки, рассек себе бровь. В глазах заплясали белые искры, боль стала ещё сильнее и он потерял сознание.

Заверган очнулся. Всё тело ужасно болело, будто его пинали ногами, но особенно сильно болела голова. По ощущениям это было так, будто мозг решил увеличиться в размерах, и пульсируя, давил на стенки черепа, не желая оставаться в этой тесной костяной коробочке.

– Тело… тело… тело… – почему-то именно эти слова повторял Заверган. – Это всего лишь тело. Это всего лишь боль. Она пройдет. Сейчас нужно срочно возвращаться в убежище. Ай, архаизм побери, кажись голову расшиб.

Он ощупал ушибленное место, и осмотрел свою руку. На ней остались корки высохшей крови. Он сидел несколько минут с закрытыми глазами, переводя дух. Наконец, он открыл глаза и осмотрелся. Где он? Перед ним сидит кто-то ужасно знакомый, с закрытыми глазами. Заверган был уверен, что знает его но никак не может вспомнить…

Винсент! – вспомнил он, – Винсент! Друг! Но, почему они здесь сидят? Кажется, что-то произошло…

Заверган мучаясь, пытался вспомнить, что же случилось, и решил спросить у друга, что они тут делают. Он дернул его за плечо, но друг не отозвался.

– Винсент! – крикнул Заверган, – Как мы тут оказались?

Ответа не последовало. Что происходит? Он так крепко спит? Их усыпили? Не похоже, что они в плену.

Заверган встал на четвереньки, и подполз к Винсенту, начав тормошить его активнее. Тело Винсента накренилось и упало на бок. Тут он увидел, что вся одежда его друга покрыта кровью, которая стала вязкой, как слизь.

– Он… Перестал мыслить?.. – до Завергана начала доходить страшная правда. В голове возникло обрывочное воспоминание о перестрелке, о том как они с Крисом заносили тело Винсента в этот подвал…

– А где Крис?.. Что же произошло…

Заверган поднялся на ноги, и начал подниматься по ступеням вверх. Он точно знал, что если выглянет на улицу, то сможет всё вспомнить. Тело болело ужасно, никогда ещё не было так тяжело передвигаться. Наконец, достигнув двери, Заверган вышел на улицу. Двор был пуст. Ни тел патрульных, ни тела Криса, ни следов крови, ни машин. Словно ничего и не было. Заверган испытал стойкое ощущение, будто здесь, во дворе, что-то должно быть, что-то должно остаться, хоть какие-то следы, какие-то знаки. Он оглянулся, и увидел на стенах здания многочисленные воронки от пуль. Точно! Мы прятались, и по нам стреляли.

Он запустил руку в карман и достал пейджер Винсента, где светилось ещё одно непрочитанное сообщение от Учителя, пришедшее три часа назад:

«Всем выжившим немедленно вернуться в Убежище».

Где находится Убежище Заверган вспомнил сразу. Он уже догадывался, что у него амнезия, и благодарил причинность, что дорогу в единственное укрытие он не забыл. Хотя бы там он сможет получить ответы на свои вопросы.

Глава 3

Заверган вернулся в трущобы. Он шел по пустой улице, разгоняя лужи, образовавшиеся в дырах на асфальте, и оглядывая старые дома, которые были заселены и полны счастливыми семьями задолго до его рождения.

– Я весь вымок, – проворчал он себе под нос, и шмыгнул носом, – Как отчитаюсь – сразу в подвал с библиотекой, и сяду у горячей трубы. Если место свободно, конечно. А оно скорее всего занято. Ну ничего, мне уступят. Должны уступить.

Он остановился у подъезда многоэтажки, оглянулся назад, тоскливо наблюдая за плывущими по пасмурному небу темно-серыми тучами. В лицо ему подул сильный ветер, и дождь заметно усилился. Заверган устало вздохнул, и зашел внутрь.

Внутри он постучался в хорошую, массивную дверь Учителя, и начал ожидать, когда тот её отопрет, и пригласит к себе. Если у него, – подумал Заверган, -Разумеется, никого на приеме нет. А скорее всего кто-нибудь есть. Ну ничего. я подожду.

Только он повернулся, чтобы сесть на ступеньки, как на двери с другой стороны защелкали засовами, и она легко отворилась. Из проема показалась седая голова Учителя, а затем и всё его тело. Он как всегда был в белом медицинском халате – и чистым, между прочим – мокасинах и джинсах. Худой, как скелет, со впалыми и дряблыми щеками, многочисленными морщинами на лбу, коротенькой свежей стрижкой, и тщательно выбритым лицом. Как всегда, хмурый, готовый придраться к мелочам. На левом его ухе был совсем свежий ожог, да и руки тоже были в ожогах, царапинах, гематомах, и на правой руке не было одного фаланга на мизинце. Заверган всегда с интересом смотрел на этот обрубленный и заживший давным-давно палец.

– Ты кто? А, Заверган, – сказал Учитель своим трескучим, как высохшая щепка, голосом, – Знаю тебя! Заходи.

– Знаю вас, Учитель, – отозвался Заверган, и опустив голову, прошел внутрь.

Учитель захлопнул за ним дверь, и начал возиться с засовами, попросив разуться на обувном коврике – ковры у него редкие какие-то.

– Почему один? – спросил Учитель, продолжая возиться с замком. Заверган открыл было рот, как он добавил, – Разувайся, пойдем на кухню.

Впервые Учитель пригласил Завергана в какую-то из комнат. Ему всегда было интересно узнать, как живет Учитель, как выглядит его дом, какого размера, цвета трубы, на которых он греет воду. Учитель первым прошел на кухню, Заверган шел следом, стараясь запомнить ощущения каждого шага – впервые довелось пройтись босиком по чистому, мягкому и красивому, со множеством узоров, ковру. Он любовался тем, что тут были обои, не ободранные, а словно недавно поклеенные, новые, тоже с какими-то узорами, на стенах висели картины, которые Заверган видел только в иллюстрациях книг, или обрывках газет. Когда он вошел на кухню, то увидел, что Учитель кипятит воду в чайнике на портативной газовой плите, там был два тумблера, конфорочные вкладыши, рассекатели с черными дисками сверху из которых стремительно бежало синее пламя.

Учитель усадил Завергана на одно из двух кресел, с широкими подлокотниками, мягкое, удобное, чистое, не порванное. Заверган поводил задом, пытаясь найти такое положение, в котором было бы удобно и чай пить, и Учителя слушать. Чайник начал свистеть, и Учитель поспешно выключил конфорку. На столе тут же появились две кружки, в них звонко звякнули чайные ложки, появилась тарелка с песочным печеньем, и пара крупных желтых бананов.

– Бомбу вы не потеряли? – спросил он, разливая чай в кружки.

– Нет, – ответил Заверган, – она у меня с собой.

Учитель замер от услышанного с чайником в руке, продолжая наливать кипяток в кружку, пока вода не вышла из краев, и стремительно полилась на пол.

– Твоё происхождение! – выругался Учитель, когда увидел, что вода капает на ковер. Он поспешно поставил чайник на плиту, и начал вытирать тряпочкой стол, – И где она?

– Кто? Бомба?

– Да.

– Она у меня в рюкзаке.

– Аккуратно вытаскивай из рюкзака и дай мне её в руки, – Учитель выставил перед собой ладошки, как на подаянии, а Заверган осторожно, весь напряженный, с ломаными, скованными движениями, боясь не сделать чего лишнего, расстегнул рюкзак, и извлек оттуда бомбу, завернутую в целлофановый пакет, и вплепил её в ладоши Учителя.

– Тише ты, с этой дурой! – проворчал Учитель, резко переменившись в лице, и захлопав руками, словно в них горячая картошка. – Фу-у-у-х!

Учитель заглянул в пакет, моргнул пару раз в недоумении, засунул туда руку, что-то покрутил, и понес её в прихожую, где стоял металлический сейф, убрал туда, и запер на ключ. Он вернулся, расплываясь в улыбке, и наконец попросил Завергана рассказать, что именно произошло. Заверган вкратце ему рассказал.

– Значит, эти двое погибли?

– Угу.

– Вадд и Красс… Один, кажется, любил всякую литературу по инженерии, электротехнике, паял что-то помнится, приемник починил; а другой, кажется, ничего особо не любил, кроме как вляпаться в незаурядную историю, пошутить над кем-нибудь, пересказать увиденное или услышанное, и конечно, всё переврать. Вот что: они были неудачниками! Один, дурак, вел группу, а сам выпил ампулу, и никому ничего не сказал. А другой не лучше – его пристрелил. А так бы дали бы по башке чем-нибудь этому Вадду, он бы проспался, и вернулись живыми. Но, они погибли по собственной глупости… Ты говорил, что Красс ещё на тебя напал?

– Да. Он сказал, что если вернется только он, то его чем-то наградят, а если мы вдвоем, то кому-нибудь из нас придется принять на себя ответственность за провал.

– Похоже, у него основательно поехала крыша. Но, ты молодец, молодец! Выжил и бомбу принес, и рюкзак Вадда с деталями! Ты пей чай, печеньями закусывай. Небось не ел таких никогда?

– В первый раз вообще вижу такие, – сказал Заверган, с подозрением разглядывая печенья.

– Может, тебе овсяного печенья дать?

– Да давайте, попробую.

Заверган попил чаю, Учитель тем временем включил пластинку на патефоне, заиграла какая-то очень старинная музыка, кажется какой-то вальс. Он начал сам с собой пританцовывать, держа за талию невидимую партнершу, и наворачивая круги, немного приседая и отталкиваясь, делая шаг в сторону. Когда они вдоволь наелись печений, и напились чаю, Учитель выключил музыку, и объявил:

– В связи успешным возвращением, обладанием навыком осторожности и стратегического мышления…

– Да бросьте, Учитель…

– А ну цыц! Я не договорил! Так вот, на чём я… Ах да! Обладанием качествами, как осторожность, и стратегического мышления, а также хороших физических данных: объявляю тебя командиром группы! Вот тебе жетон, – Учитель достал из полочки какую-то штуку, напоминающую снайперский патрон, на веревочке, и повесил на шею Завергану, – Завтра дам тебе задание, и познакомишься с другими ребятами, что будут в твоей группе. Теперь можешь идти.

– Заслужил! – ответил Заверган, выражая свою благодарность, – Учитель, а что это, собственно такое? – он показал на ту самую штуку, которая теперь висела у него на шее.

– А, это… Это белемнит, окаменелые остатки древних моллюсков. Ну что-то вроде морской каракатицы.

– И зачем она нужна?

– О, очень полезная вещь! Она почти на девяносто процентов состоит из арагонита, а он в свою очередь способствует быстрому свертыванию крови.

– И правда, полезная вещь, – сказал Заверган потрясенно, разглядывая эту пулю, или скорее палец. Какой-то жуткий, черный, демонический палец. Чертов палец.

Заверган попрощался с Учителем, и вышел в подъезд. Уже темнело. Он прошел одну улицу, и зашел в другой дом, сделал условный стук, и дверь в подвал отворилась. Там стояли двое высоких парней, с виду лет семнадцати, с каким-то пустым зомбированным взглядом, и не сказав ни слова, пропустили его, и после с шумом закрыли дверь, и заперли засов на огромную цепь.

Заверган спустился в подвал, тут было хорошее освещение, откуда-то из дальних коридоров доносился трескучий шум электрогенератора, светили лампочки. Электричество, – подумал Заверган, – Как это интересно! Как горит эта лампочка, почему она горит, что вот, залили в тот генератор бензин, он шумит, и электричество идет. Какие технологии, какие разработки, только куда оно всё ушло? Чего мы добились? Жизни в подвалах, потому что мы не хотим быть настроенными? Так, пойду ка я в библиотеку, тут аж четыре комнаты под неё выделили.

Библиотека действительно состояла из четырех комнат, и постепенно расширялась, поскольку другие ребята приносили сюда найденные ими книги, журналы, газеты. Заверган читать не умел, как и большинство ребят – книги читали вслух те немногие ребята, которые умели читать. Заверган же предпочитал прилечь на матрасе, которые были в роли ложи, или присесть в кресле возле горячих труб, и слушать рассказы, пусть и не с самого начала. Иногда он брал какую-нибудь книгу или журнал, листал рассматривая рисунок на обложке, иллюстрации и картинки, пытаясь представить, о чем же всё-таки написано и как картинка связана с текстом.

Он вошел в третью комнату, там уже начал свой рассказ чтец, сидя за столом с тремя керосиновыми лампами, пристроившись на деревянном стуле с шатающейся ножкой. Слушателей уже порядочно собралось, кто листал журналы с иллюстрациями, кто-то разгадывал кроссворд, видимо, один из немногих чтецов, кто-то просто лежал на матрасе, закрыв глаза рукой, кто-то грыз ногти, сплевывал, рассматривал палец, и снова подгрызал – не было ножниц. И кресло возле горячих труб уже было занято. На нем сидел парень примерно того же возраста, что и Заверган, с обросшими, черными как смоль волосами, тоже грыз ногти – судя по виду нервничал – и смотрел на чтеца своими карими глазами.