Сказка о девяти адептах

Девушка? Да, теперь, когда она стояла совсем близко, Ольгарт отчетливо видел – это не ребенок. Девушка лет двадцати. Только маленькая и… недокормленная, что ли?

– Ну что Вы на меня уставились? – опять усмехнулась она. – Вы лесян не видели?

– Не видел, – согласился Ольгарт.

Где бы он мог видеть представителей полудикого племени охотников и собирателей, обитающих на бескрайних просторах Великого Северного Леса? Но он, конечно, читал о них. Именно такими они и изображались на иллюстрациях – маленькие, щуплые и глазастые, идеально приспособленные для жизни в сумрачной лесной чаще. В свое время он много развлекался, пытаясь рассмотреть на этих картинках их тщательно замаскированные землянки. Ведь знаешь, что они здесь, а не видно – умеют лесяне прятаться. Куда деваться – Великий Северный Лес, прорезанный множеством купеческих дорог, место весьма и весьма криминогенное. Разбойников всех мастей здесь немеряно.

Да… стало быть, это лесянка.

Ольгарт перевел взгляд с нее на горца и обратно. И вдруг неожиданно для себя самого брякнул:

– Нуар что, вас по всему острову насобирал?

Девушка взглянула на него своими огромными желто-зелеными глазами. Странно как-то взглянула.

– Что Вы, мэтр, конечно же нет, – ответила она. – Нуар насобирал нас по всему Архипелагу.

6. Комфортабельная тюрьма

Оставшись один, Ольгарт добрую минуту стоял столбом посреди комнаты, раздираемый противоречащими друг другу, но одинаково острыми желаниями: немедленно завалиться на кровать, посидеть в кресле и вымыться. Победила рациональность – зачем ему, Ольгарту, грязная кровать? Так что он бросил замызганную одежку на пол с самого себя удивившей брезгливостью – не успел сменить место проживания, как вылезли откуда ни возьмись давно забытые инстинкты цивилизованного человека – и отправился в ванную. Мылся долго, с наслаждением. А выйдя, обнаружил на полу записку, что его плащ и прочие детали туалета не пережили попытки их отчистить. Рассыпались, можно сказать, на первичные элементы Мироздания. Так что ему принесли новую одежду. Означенная одежда лежала рядом с запиской аккуратной стопочкой. Была она ему впору, но, разумеется, радикально черного цвета. А где бы ребята другую взяли?

Ольгарт оделся и взглянул на себя в зеркало. Да-а… Картина маслом. Сказал бы ему кто-нибудь три года назад, что он будет в таком разгуливать…

Он передернулся и отвернулся от зеркала. Валяться на кровати как-то расхотелось. Чем бы сейчас заняться? Осмотреть блок? Да, пожалуй, ведь теперь предстоит здесь обретаться… какое-то время… неопределенное. Тоже, конечно, тюрьма, но гораздо больше. И комфортабельнее, что характерно.

Ольгарт вышел в коридорчик и толкнул дверь в гостиную. М-да… Рохор, помнится, говорил, что эту комнату они обустраивали согласно своим эстетическим представлениям. Оно и видать. Черно-красный ковер, длинный стол, темную столешницу которого поддерживают крылья гигантских летучих мышей, на потолке люстра – огромный черный паук, в чугунной паутине которого запутались шарики магических светильников. И девять кресел вокруг стола… тоже то еще зрелище. Своеобразное у черных представление о прекрасном.

Ольгарт с опаской посмотрел на кресло в виде разинутого клюва хищной птицы, осторожно сел. Но кресло, против ожиданий, оказалось мягким и удобным. Он откинулся на спинку, осмотрелся… и прямо перед его глазами оказался огромный портрет Грагора. Кумир его подопечных был изображен, по всему видать, в период серьезного обострения. Если такое «одухотворенное личико» ночью приснится… в общем, может с человеком приключиться в постели небольшой конфуз. А вот художественных достоинств у картины не отнять – так и кажется, что вырвется сейчас Грагор из сковывающей его плоскости холста, впрыгнет в комнату, и никому тогда мало не покажется.

Хороша картина. И, кажется, Ольгарт даже припоминает ее историю. Подпись художника? Вот она, а толку? Имя молодого дарования, которому в свое время портрет Грагора стоил карьеры, все равно никак не вспоминалось. Но, конечно же, это именно то произведение.

Старая история. Заказали молодому и подающему надежды художнику отразить в образе сумасшедшего Грагора весь ужас и безумие черной магии. Вдохновленный обещанным шикарным гонораром, юноша хорошо заплатил магу, заведовавшему лечебным заведением, где находился Грагор в очередной период високосного обострения. Смотрел, сколько хотел, рисовал эскизы. Ну и создал в результате сей сомнительный шедевр.

Общество было шокировано. Черные маги – люди отвратительные? Да, конечно, кто б спорил? Но не давал Грагор согласия на ТАКОЙ портрет, и на зарисовки в клинике тоже не давал.

Грагор-то ладно. Демоны бы с ним. Но кого в следующий раз изобразит по чужому заказу этот киллер от живописи? Светскую львицу Юниаль с перекошенной флюсом физией? Ее степенного пожилого супруга на ночном горшке?

Покупать картины у юного гения мгновенно стало дурным тоном. И перестали покупать, как отрезало. А потом он нарисовал откровенно оскорбительный портрет одного аристократа по заказу недоброжелателей. То ли с отчаяния, то ли решил, что именно такие работы и станут теперь его фирменным стилем.

И вот тут-то он и понял, что проблем у него, оказывается, пока еще вовсе не было. Все еще только будет. Одно дело наезжать на Грагора – человека, как уже сказано, отвратительного, как и прочие черные маги… хотя на тот момент в королевстве еще не запрещенного. Но на аристократию королевства наезжать?! Да за такое…

А заказчики? Они отбрехались, не их же подпись стоит на картине.

В общем, пришлось юному дарованию бежать, кажется в Цвериолш, где и кончил он изготовлением трактирных вывесок.

А теперь именно этот самый портрет Грагора где-то раздобыли почитатели и повесили у себя в гостиной. Видимо им по молодости лет нравилось видеть своего кумира именно таким.

Чудны́ ваши шутки, о великие боги!

***

Хотя ребята и обещали вскорости ужин, оголодавший Ольгарт не удержался и залез в стасис-шкафчик… хорошая, кстати сказать, штука, время в нем магически замедлено почти до полной остановки, и продукты совсем не портятся. Он сделал себе огромный бутерброд, налил вина. Осмотр блока было приятнее совмещать с маленькими удовольствиями.

Так, что у нас дальше? Медблок? Неплохо-неплохо… Кое-чего, конечно, не хватает, но он ожидал худшего.

А эта дверь?

Демоны раздери! Алтарная. Тьфу, даже аппетит пропал. Что тут осматривать и, главное, зачем? Видывал он такое, видывал. Нуар, что б его подземная змеехвостка проглотила и полгода живьем переваривала, взяв Ольгарта в плен тут же потащил смотреть Главную алтарную ордена. И с интонациями любезного хозяина долго и подробно объяснял, что и чего предназначено. Со вкусом так рассказывал, с удовольствием. С-скотина!

А эта комната… в общем тоже самое… алтарная как алтарная. Теряющиеся в полумраке стены, украшенные трудно различимыми зубастыми и рогатыми рылами, высокий сводчатый потолок и сам алтарь, освященный резко и ярко, как в операционной.

Поймите, мой друг, – излагал тогда Нуар с усмешечкой. – Алтарная это и есть в каком-то смысле операционная, не правда ли?

А вот прозаическая дверь в душевую недалеко от входа, а то, понимаете ли, работающий в алтарной маг может немножко запачкаться.

Ольгарт передернувшись начал уже закрывать дверь в это неприятное помещение, но вдруг замер. Что-то было здесь не так. Неправильно.

А вот оно… к боку алтарной плиты приставлена кованая чугунная лесенка. Ну да, предполагается, что объект обработки должен лечь на алтарь сам. А алтарь высокий. И еще чего-то не хватает… О великие боги! Эти идиоты сняли фиксаторы. Ну да, они же добровольцы, зачем их фиксировать? Ну да, они же великие герои и смогут лежать под пытками неподвижно без всяких там пошлых креплений. Вот ведь малолетки придурочные! Хорошо еще петли для фиксаторов не выломали. А могли бы.

Нет, это все совершенно несерьезно.

Он, Ольгарт, скоро будет дома.

***

Рохор еще что-то рассказывал об арене, но ее осмотреть Ольгарт не успел – из гостиной послышались шум и голоса.

– Мэтр! – весело орали подопечные. – Ужин.

Слово «ужин» подействовало на Ольгарта сильнее любой магии – он оказался в гостиной мгновенно, и смутные мысли оперативно покинули голову. После трех лет подвала – нормальный ужин!

Уже знакомые ребята – горец и лесянка, расставляли по столу тарелки.

– Мэтр, ну-ка дайте сюда ручку, – хмыкнула девушка и, не дожидаясь реакции Ольгарта, уцепила его руку с блокиратором. – Мы нарыли по книгам отличное заклинание-взломщик.

– Ага, – с удовольствием подтвердил горец, – Сейчас эта игрушка расстегнется в лучшем виде.

Браслет упал на пол с сухим шуршащим звуком и рассыпался кучкой мелкой серой пыли. Ольгарт мстительно растер ее ногой. Абсолютно счастливый, он переводил взгляд со своей освободившейся руки на полные тарелки на столе и обратно. А потом взглянул на заботливых подопечных.

– Как приятно вас опять увидеть, ребята, – высказался он от избытка чувств.

И его снова поняли неправильно.

– А Рохор-то был прав, – задумчиво произнес горец.

– В смысле? – не понял Ольгарт.

– Всем хотелось на Вас посмотреть. Но Рохор сказал, что Вам проще иметь дело со знакомыми людьми. А иначе будете нервничать.

Тьфу! Этот Рохор, кажется, твердо вбил себе в голову, что он, Ольгарт, законченный параноик.

– А что ж он сам не пришел? – начал было Ольгарт и осекся.

– Рохора Вы теперь долго не увидите, – спокойно ответил горец. – Он наказан.

Тьфу и еще раз тьфу! Правильно ему, Ольгарту, этот плащ выдали. Ходит тут, наслаждается жизнью! А о своем товарище по организации побега уже и думать забыл? Ну и кто тут, спрашивается, черный?

– Сильно Нуар его?

– Думаю, там примерно на декаду, – сообщил парень все так же спокойно.

– Что Вы так смотрите, мэтр? Нуар его не убил – вот и хорошо, – пожала плечами Сельда.

Ольгарт помолчал.

– Нельзя ли выбрать момент и незаметно принести беднягу сюда? Я бы попробовал что-нибудь сделать, – спросил он после продолжительной паузы.

– Нет смысла, – сказала Сельда. – Там довольно сложное черное заклинание, а Вы в них вряд ли разбираетесь. С ходу не поймете, как снять.

А горец вдруг просиял.

– Точно! – радостно объявил он. – Мэтр прав. Как лечить, это я разберусь. Я знаю, я объясню… ну ладно, не то чтобы знаю, но почти уверен. А чего я не пойму, то мэтр сам сообразит.

– Это Вы и есть тот парень, который разбирается в целительстве? – спросил Ольгарт.

– Не то чтобы как уж разбираюсь, но, в общем, да. Кстати, меня зовут Койер. А заклинание, оно вообще-то не такое уж и сложное, просто Нуар взбесился и столько Силы в него вбухал, что и десяток таких как я не потянут. А Вы, мэтр, потянете запросто.

– Хорошо, если так, – кивнула Сельда. – Мэтр, Вы пока ужинайте, а мы пошли. Как сможем – принесем.

Сейчас, когда на руке не было блокиратора, Ольгарт ясно видел – у парнишки есть Дар Жизни. Слабый, но все же есть. А у девушки Дар Движения, создаваемый единением двух зыбких и подвижных Стихий – Огня и Воздуха и повелевающий любыми движениями, как физическими, так и душевными. Совсем слабенький Дар, еще меньше, чем у парня. Конечно, из этих ребят никогда не вышло бы хороших стихийных магов, но они, по крайней мере, могли бы состоять в нормальных орденах и жить нормальной человеческой жизнью. Как это ужасно, что не то что по всему Архипелагу, даже в королевстве не организована толковая система тестирования детей. Почему он сам за свои пятьсот с лишним лет не задумался над этой проблемой?

Ладно, еще не поздно. Жизнь еще не кончилась. По крайней мере, хочется на это надеяться.

***

Похоже, Сельда была права. Зря только побеспокоили парня, которому и так погано. Ольгарт с безнадежностью рассматривал хитрое магическое плетение, как сетью опутывающее пациента. Заклинание не смертельное, но о том, что должен чувствовать человек под его воздействием, не хотелось даже думать. А вот что хотелось, так это убить Нуара. И, желательно, прямо сейчас. А еще очень хотелось знать, как хоть подступиться-то к этой магическое мерзости.

– Мэтр, – подсказал Койер, – Такие заклинания лучше снимать по мертвому телу.

Ольгарт сердито посмотрел на самозваного советчика.

– Вам виднее. Но, если Вы не заметили, юноша, наш пациент жив.

– Заметил. Но это дело поправимое.

Койер достал откуда-то нож и с абсолютным хладнокровием заколол больного.

– Что Вы делаете?! – взвыл Ольгарт.

Парень воспринял этот заполошный возглас как вопрос.

– Сейчас увидите, – ответил он, шустро проводя непонятные манипуляции с трупом товарища.

– Вот. Я его поднял. Тело теперь разрушаться не будет. А главное голова, она удержит земную сущность Роха без потерь. Так что у нас куча времени на работу. И еще я его обездвижил – он на нас не кинется. А теперь посмотрите на заклинание.

И ошеломленный Ольгарт вдруг увидел, что сеть как-то ослабла, провисла, в некоторых местах можно было различить узлы и даже свободные концы. Пожалуй, можно попробовать это распутать.

– Отсюда начинать? – спросил он новоявленного ассистента.

Тот глянул уважительно.

– Да. Берем эту петлю, и просовываем в нее вон тот хвостик.

7. Выпьем за начало Новой Эры

Измученный Ольгарт зашел в свою комнату и повалился на кровать. Скотина Нуар, ну и накрутил! Магическая сеть, что б ей в Нижний Мир провалиться, сопротивлялась как бешеная. И он сам, и его старательный помощник к концу работы были буквально в мыле. Но все-таки распутали. Справились.

Демоны ушастые! Если жизнь и дальше так пойдет, он будет ностальгически вспоминать тихий спокойный подвал – валяйся себе целыми днями на полу в клетке и наслаждайся бездельем. Разве что Нуар время от времени на экзекуцию вызовет. Не жизнь, а малина.

О! За время его отсутствия на прикроватной тумбочке появилась стопка книг. И записка, оповещающая, что на днях его подопечные смотаются телепортом в Кревергорт и купят на черном рынке еще литературы. Он, Ольгарт, составит список, и они всё добудут.

Так, что тут у нас? Несколько книг по магии Жизни… по большей части ерунда, но есть пара неплохих. И, конечно, подборка Грагора. Как же без него? Необразованный маг Жизни должен развиваться и повышать свой культурный уровень.

Ольгарт выудил из стопки пресловутый томик «О сущности черной магии» и погрузился было в чтение. Но плюнул и отложил книгу. Прочтет он это, прочтет. Надо – значит надо.

Но не на ночь же!

И он взял одну из присмотренных книг по специальности. Чтобы отдохнуть и вообще расслабиться. Но спокойно почитать не удалось. Из гостиной вдруг послышались голоса, смех, звон посуды. Кажется, подопечные этой ночью наладились гулять. Ольгарт хотел было поставить заклятье Покрывало Тишины, но передумал. У него так давно не шумела за стеной молодежь. Да и стены-то никакой в последнее время не было. Пожалуй, эти веселые и мирные звуки успокоят его еще лучше, чем чтение. Так что валялся он на кровати, прислушивался к безобразию за стенкой и рассеянно скользил взглядом по строчкам не особо вникая в смысл. Завтра перечитает. И вдруг… с ума сойти, в дверь ПОСТУЧАЛИ. Кажется, ребята очень серьезно относились к статусу этой комнаты как личного пространства мэтра Ольгарта.

– Войдите, – разрешил Ольгарт, и в комнату засунулись две мальчишеские мордахи.

– Мэтр, – весело объявили они. – Поскольку Вы реанимировали Роха, то мы решили праздновать сегодня.

– Что праздновать?

– Как что? Начало новой эры в магии. Мы предлагаем Вам присоединиться, если, конечно Ваши принципы не запрещают пить с черными.

Ольгарт хмыкнул. Принципы-то запрещали. Но придется им сегодня прогуляться к пятируким демонам.

***

Все было благостно до полного неприличия.

– Мэтр! Как здорово, – искренне радовались черные. – Ой, а кресел здесь только девять. Нас теперь десять, а кресел-то… Давайте мы сегодня поставим здесь Ваше кресло, а завтра закажем новое? Вам сделать как у Вас в комнате, или как у всех?

– Как у всех, – постановил Ольгарт. – Не будем портить ансамбль.

Кресло левитировали сквозь стену, и Ольгарт, усевшись за стол, с интересом разглядывал своих подопечных. Вот этот, например, дылда с довольно-таки стандартным лицом и столь же расхожим именем Кивк, он может оказаться хоть из родного королевства, хоть из вольных городов, хоть из герцогства Уюнг. Но все же он явно с нашего острова, как и Рохор, и Койер, и Сельда. Но вон парень, слишком длинные пальцы которого явно указывают на восточные острова Сегиогерк или Цвериолш. Как там его называют? Уйх? Значит Сегиогерк, смешные у них все-таки имена. Вот девушка, рослая красивая южанка от куда-то с островов Зеленого моря. Держится рядом с Сельдой и умудряется смотреть на нее снизу вверх, хотя и выше минимум на полторы головы. Вон Оф, невысокий коренастый парень, молчаливый, основательный и немного медлительный – определенно потомственный рудокоп с западных скал. А вот Эрк, его смуглая кожа с медным отливом и темно рыжие волосы – типичная внешность жителей далеких юго-западных островов, маленьких, бедных и расположенных на отшибе. Их к Архипелагу-то можно отнести весьма условно. А ведь легенды гласят, что где-там и находилась столица полумифической Первой империи. Но мало ли что говориться в легендах.

Действительно народ подобрался со всего нашего огромного Архипелага.

Но как Ольгарт ни вглядывался в ауры этих ребят, Дара ни у кого больше не увидел. Жаль. А то он уже себе напридумывал всякого. Да, великий божественный Дар вполне мог бы объяснить, почему отличаются они все-таки от привычных ему черных. Дар, он не может не накладывать на человека отпечаток. Но увы. Эту странную компанию объединяет вовсе не Дар. Что-то другое.

А отмечание… отмечание проходило весело, в приподнятой обстановке. Звенели бокалы, горели глаза, поднимались тосты. Все как у людей, даже забывается иногда, что здесь Черный орден. Как будто ты на маскараде каком-то дурацком, где молодежь забавы ради переоделась в черноорденские плащи. У современной молодежи шутки сплошь и рядом идиотские, с нее станется.

Ребята пили за прорыв, за начало Новой Эры. Ольгерду пару раз доводилось наблюдать подобные мероприятия в своем собственном ордене. А в одном он даже участвовал когда-то в молодости. Совсем юный был, еще сотни не исполнилось. Ему и его коллегам тогда тоже казалось, что они нарыли теорию, которая перевернет мир. Но мир остался стоять на своем месте. Как и остальных двух случаях. Очень уж он устойчивая штука, этот мир.

Если все пойдет как всегда, то он, Ольгарт, скоро будет дома. И окажется тогда, что все было зря. И гибель его товарищей по пресловутому походу на Нуара, и три года, проведенные в подвале… и энтузиазм этих симпатичных ребят тоже.

Симпатичных ребят? Они тебе уже нравятся? – спросил себя Ольгарт. И послал самого себя вместе с ехидными комментариями в пешее гастрономическое путешествие по всему Нижнему Миру в качестве праздничного блюда для подземных духов.

Ольгарт поднял свой бокал и предложил выпить за удачу. Пусть в этот раз все получится.

А совсем разбушевавшиеся ребята подняли вдруг тост за Нуара, который так старательно собрал их здесь на свою погибель, выполнив тем самым свою историческую роль по продвижению великой теории Грагора в широкие массы черных магов. Так что б ему не хворать и благополучно дожить до того момента, когда они придут его пристукнуть.

Собрал их здесь? Да, Ольгарт уже понял, что появление этих ребят в ордене – вопрос не простой. Что-то тут есть непонятное. Но переспрашивать не стал. Не сейчас. Не время. Судя по реакции Койера, да и Сельды тоже, вопрос этот для многих из них болезненный.

О, даже так? Всех десятерых?

Это он, Ольгарт, оказывается, не понял. Не «их всех» собрал, а «нас всех». Всех здесь присутствующих, включая его самого. Ну и как ему реагировать? Умиляться этому искреннему «нас теперь десять», или возмущаться, что его весьма печальную историю они ставят на одну доску со своим вступление в орден?

Но от размышлений Ольгарта отвлекли. От пресловутого «всех десятерых» разговор естественным образом перешел на его персону.

– Так как оно было-то, насчет мэтра? – поинтересовались несколько голосов почти хором.

– А я стоял на Второй Смотровой, – сообщил уроженец Сегиогерка. – Третья сверху просматривается – лучше не бывает. Должен же кто-то запечатлеть исторический момент?

Парень движением руки создал над столом зеркало магического проектора. Ого! В ордене Жизни для исполнения такого фокуса надо быть как минимум младшим магистром. Обучение молодежи у Нуара явно поставлено весьма неплохо.

– Смотрите! – возгласил адепт. – После переворота, когда уже можно будет не скрываться, запишу на Кристалл для благодарного человечества. Или кто останется жив, пусть запишет.

И сбросил на зеркало свои воспоминания.

Ольгарт с интересом наблюдал со стороны свою сгорбленную покачивающуюся фигуру. Да-а… за версту видно, что болен. На что этот идиот тюремщик надеялся?

– Не видать бы мне одеяла, – пробормотал он себе под нос.

Так… Вот он вдруг кидается к парапету… действительно, это смотрится неожиданным. То, что он перепугался тогда, явственно придало сцене динамики. Адепты, стоявшие кучкой на площадке… зачем они вообще там торчали, бездельники?.. адепты раззявили варежку секунды на три, не менее. И лишь потом, будто очнувшись, ринулись на перехват. Выглядело все это суетливо и как-то очень бестолково

Кричат что-то неслышное сверху за шумом ветра, руки тянут, заразы. Рохор тоже кидается вдогонку и, довольно натурально споткнувшись, летит им под ноги.

Б-рр! Нехило ему досталось ботфортами по ребрам. Впрочем, от этого зрелища передернуло одного только Ольгарта. Не склонные к сантиментам черные адепты покатывались со смеху, глядя на копошащуюся на каменной плитке кучу малу.

– Молодчина, Рох! Круто! – галдели все наперебой.

На какой-то момент даже резкость изображения поплыла – парень, ответственно зафиксировавший «исторические события» тоже веселился тогда, и от смеха у него на глазах выступили слезы.

– Как шикарно разлеглись-то – ни обойти, ни объехать, – радовался народ.

Действительно, пара выскочивших на шум младших магистров заметалась, пытаясь обойти некстати … или наоборот кстати? а это для кого как… наконец, распутавшихся и дернувшихся в стороны адептов. Вид мэтра, лихо сиганувшего за парапет… откуда только силы взялись?.. вызвал новую лавину радостных воплей.

– И ты, Рох, и Вы, мэтр… вы оба были просто великолепны, – объявил блондин с изящной, аристократически округлой физиономией, дождавшись относительной тишины. – Спектакль, достойный лучших театров столицы!

И аристократ торжественно приложил руку к сердцу. По его фамильному широкому утонченно вздернутому носу Ольгарт, пожалуй, мог бы даже назвать род. Весьма нехилый, кстати сказать. Этого-то какие демоны сюда занесли? Впрочем, такие вопросы Ольгарт задавал себе уже неоднократно.

Праздник проходил весело. Если б разошедшиеся подопечные еще на… технические, скажем так, детали предстоящего великого эксперимента не сбивались в ходе застольной беседы. С очаровательной такой непринужденностью затеялись вдруг обсуждать, что лучше делать, как, чем и в какой момент. Профессионалы, демоны их раздери. Ольгарт вздохнул и отодвинул тарелку – есть расхотелось. Да, конечно, Ольгарт с товарищами на том давнем отмечании начала своей несостоявшейся новой эры тоже постоянно заводили за столом свои медицинские разговоры. Да, наверное, свежему человеку они тоже могли бы испортить аппетит.

Но есть же разница!

– Рохор, не могли бы Вы показать нам второй акт нашего спектакля, – попросил Ольгарт просто чтобы перевести разговор на другую тему. – Вот пришли Вы к Нуару докладывать о своей промашке, и что?

Ох, это он, наверное, зря. Вряд ли парню приятно вспоминать эту сцену. Да и демонстрировать ее всему народу едва ли хочется – в кабинете Нуара трудно выглядеть героем.

Рохор оторвался от блюда с жаренными орешками.

– Смотрите, – он перехватил у Уйха управление зеркалом, и из прозрачной дымки выплыла свирепая морда Нуара на фоне стрельчатого окна. Интересно, она хотя бы иногда бывает не перекошенной? Увидишь вдруг прямой и неискаженной, так, глядишь, даже и не узнаешь… г-хм… человека.

– Как?! Ты! Скотина! Тварь безрукая! Что б тебя шестизубые черви век пережевывали! – вопил черный архимаг на одной ноте. – Ты что, спал там на ходу, зараза?!

– Я не ожидал, мэтр, – прозвучал хорошо знакомый Ольгарту безжизненный голос. – Он выглядел совсем больным.

– Да? Не ожидал? Да? – зашипел архимаг, его хищно прищуренные глаза приблизились и заполнили чуть ли не все зеркало. – А может ты ему нарочно позволил, а? Пожалел, а? Меня твоя сентиментальность уже до рыжих демонов доконала! – вдруг заорал он во весь голос. Орать ему определенно привычнее, чем зловеще шипеть.