Сирень

София Галлямова

Сирень

– А ты помнишь, как мы познакомились? – голос мужчины проник глубоко в моё сердце. Я не удержалась и посмеялась, хотя хотела просто вздохнуть.

– Забавная вышла история…

Мы шли рука об руку вдоль дороги. Познакомились мы давно, и всё, что мне запомнилось – мы дружили с детства. И дружба наша началась далеко отсюда. Два года назад я со своими родителями перебралась в этот абсолютно незнакомый город, ещё и далеко расположенный от нашего старого дома. Теперь мы жили не в Тьенкоте, а Ассодоне. Когда-то давно я была здесь проездом. Мы навещали тётушку с дядюшкой ЧжанДеман – друзей моих родителей. Кажется, с тех пор маме с папой так понравился город, что они решили сюда переехать, за что я не осуждаю их, а очень даже наоборот. Это было прекрасное место.

И вот, сейчас я гуляла со своим молодым человеком вдоль проезжей части, на окраине парка. Рука об руку, шагали по дорожке для велосипедистов и вспоминали истории из детства. Это было очень забавно: я и предположить не могла, будучи маленькой, что буду вместе с Ирри. Так звали его. Пепельноволосого, с острыми чертами лица, красивыми и добрыми-добрыми глазами. Одно время он распугивал всё остальное моё окружение, потому что веяло от него холодом и жестокостью. Но только не для меня. Для всех в этом мире мы были самой странной парой. Я имела чёрные, волнистые волосы, крупные светлые глаза, чуть округлое лицо, стройное телосложение. Все говорили, что я выгляжу мило и привлекательно, а Ирри наоборот – устрашающе и отталкивающе, хотя был необычно красив. Да и к тому же имя моё, по-моему, мне не совсем подходило. Родители назвали меня Иней. Но я любила своё имя, как и родителей, что растили меня и воспитали. Иней… Как иней, что лежит в морозную погоду на улице. Ирри и Иней… Такие были мы. Разные, но влюблённые до безумия.

Мы дошли до перекрёстка. Мимо проезжали машины, мотоциклы, проходили люди. Я шла, державшись за правый локоть странного, но мною любимого парня; справа от меня росли невысокие деревья, чуть выше его роста (он был выше меня на добрых десять сантиметров); слева шипела раскалённая дорога. Сегодня я была одета в лёгкое платье. Ирри, по своему обыкновению, в темные штаны и широкую рубашку. Сегодня в Ассодоне было душно и жарко. Тучи всё плотнее окутывали небо, всё темнее становилось, но мне слишком нравилась такая погода, чтобы возвращаться сейчас домой.

Я шла и думала о том, как мне с ним хорошо. Так долго вместе, так давно знакомы, но эти мысли до сих пор не оставят в покое. Будь такая возможность, я бы ни за что не отходила от Ирри. Ни на шаг! С этим парнем жизнь кажется лёгкой и простой, а мир – любезным и прекрасным. С ним для меня не было никаких преград. Когда он рядом, я свободна и воодушевлена. И даже сейчас… Я вглядывалась в детали этого города и поражалась его красотой, природой, техникой… Я смотрела на высокие дома и разглядывала статуи на крышах театров, белоснежные узоры вдоль стен и вокруг окон с дверьми, детализированными рисунками по стенам. Город был старым, это было сильно заметно. Но, похоже, в этом и есть вся его прелесть. Деревьев в округе было очень много. Тротуарчики проложены ровнёхонько по линии, а за ними клумбы с цветами, скошенной травой. В воздухе витали запахи пыли с асфальта, сырости, сочных срезанных травяных стебельков и листьев. А ещё прекрасно пахло сиренью…

Мы завернули в парк. Огромные ворота, состоящие из чёрных, идеально изогнутых прутьев, были распахнуты. Я никогда не видела их закрытыми. Они всегда приветствовали, зазывали в свой небольшой, милый, нежно-фиолетового цвета мир. Мы с Ирри вошли в этот мир, и внутри всё словно перевернулось от пышущего вокруг да около волшебства. Тропинка из плоских резных камней была выложена вверх спиралью к небольшой возвышенности. Через каждые пять-десять метров стояли белоснежные, обвитые цветами беседки, манящие своей красотой и чистотой. Вдоль тропинки, что разветвлялась в разные стороны, росли пышные кусты сирени. И здесь, в парке, этими прекрасными цветами пахло так, словно не существовало в мире больше других запахов. Невольно начинала даже кружиться голова: так сочетались духота и приторный аромат. Если зайти вглубь парка, ближе к центральной тропе, что поднимается вверх спиралью, можно заметить множество разбросанных по огромной сиреневой площади скамеек и шарообразных фонарей рядом с ними. Они сейчас не работали, поскольку солнце ещё было в зените. И людей здесь кроме нас совсем не было. Этому поспособствовала погода.

Я посмотрела в небо. Плотные, чёрные тучи скопились над нашими головами, готовые блеснуть своим величием и могуществом. Они давили на землю, на нас, бессовестно гуляющих на улице в ожидании грозы. Для меня и Ирри, странных и, по мнению общества, ненормальных, эта погода была любимой. Простой солнечный день не сможет вызвать таких ярких ощущений как гроза, от которой мокро, холодно, даже иногда завораживающе-страшновато. От этих чувств всё внутри дрожит от наслаждения, ощущения присутствия в нашем скучном мире неведомого волшебства и силы природы. Вот, к чему мы с Ирри стремились. Увидеть и почувствовать то, от чего так далеки люди.

– Хочешь полюбоваться пейзажем? – мужское дыхание пощекотало мою шею. В парке совсем одни, и я знаю, что ворота не закроются. Нам было нечего бояться, сторониться. Мы здесь для того, чтобы насладиться одним из немногих жарких и таких душных деньков.

– Хочу, – я улыбнулась, словно призналась в своей сокровенной слабости любимому мужчине. Я почувствовала, как и он улыбнулся, осматривая парк свысока. Точнее, с высоты своего роста.

– Туда, – он потянул меня за локоть в сторону.

Мы свернули с главной тропы на более узкую, извилистую. Не торопясь пошли по камушкам. Мои ноги словно обретали какую-то свободу. Идти становилось всё легче, и в голове всё меньше становилось тягот и проблем. Неужели это место и правда пропитано волшебством? Или, может быть, запах имеет свойство дурманить головы? Нет… В мыслях только ясность, и никакого тумана в своём подсознании не было. Я глядела вокруг и восхищалась, каким прекрасным может быть пасмурный день…

Посреди чёрной тучи полыхнуло, а мы всё продолжали идти. Ирри вёл меня к окраине парка, где когда-то мы уже с ним сидели, разговаривали, знакомились ещё детальнее. Сердце вдруг резко замерло, когда раздался громкий звук. В след за молнией пришёл и гром. Я с наслаждением вдохнула влажного воздуха, пропитанного цветочным ароматом и запахом озона. Казалось, небо из последних сил сдерживало дождь. Внутри всё сжималось от мысли, что вот-вот может так ливануть, что нам снова придётся потом выжимать не только кроссовки, но и всю одежду. В прочем, меня это не пугало. Не в первый раз.

Ещё пара шагов… К самым густым зарослям… Раздвинуть ветви высоких кустов сирени, по пути сорвав несколько маленьких цветочков… и мы оказались на самом краю. В метре от каменного ограждения высотой мне по пояс. Я, не задумываясь, подбежала к старой скамье, что облокачивалась на это ограждение. Краска уже давно облупилась и слезла, но стояла она ещё надёжно и даже не шаталась. Я по-хозяйски улеглась на неё, не оставляя Ирри места, чтобы понаблюдать за ним. Что парень сделает? От этих мыслей кружило голову. Я улыбалась, глядя на любимого мной мужчину так, как никто не осмелится на него даже бросить короткий взгляд. Он видел это и, кажется, ему это действительно нравилось. Заправив за ухо пепельного цвета прядь волос, Ирри коварно улыбнулся. Одёрнув рукава широкой рубашки, он потянулся ко мне, разлёгшейся. Я начала смеяться, когда он поднял меня на руки и прижал к себе, освободив старенькую скамейку. Я вцепилась в его одежду так, словно боялась, что он меня уронит. Мне не было страшно. Я просто пыталась прижаться к нему как можно сильнее. Чтобы снова почувствовать его тепло, его тело, в целом его самого… У него был свой одеколон, или просто это был его запах… Я никогда не чувствовала ничего похожего на него. И так любила чувствовать… А здесь, под гром и вспышки, всё словно становилось чувствительнее, и я в том числе. И сейчас я тонула в объятиях Ирри. Странного, необычного… Но так любимого мной!

– Ты мёрзнешь? – парень, не отпуская меня, сел. Я поставила ноги на старые досочки, приподнимаясь. Теперь я сидела на его коленях и глядела вниз, за ограду. Сиреневый парк стоял на обрыве. Там, внизу, всё было пёстрым и зелёным. Я не могла разглядеть отдельные деревья не из-за зрения, а из-за тумана. Из-за дымки, что окутывала всё, что находилось так далеко от нас. – Иней, перестань дрожать. Руки тёплые… – он спрятал мои ладони в своей и задумчиво посмотрел мне в глаза. Какие они были у него красивые…

– Здесь так красиво, что я не могу сдержать чувств, – прошептала я. Уже перестала смотреть вниз, потому что снова начала кружится голова. Наверное, опасно было доводить себя до такого состояния, но мне это нравилось. Уняв дрожь в коленках, я раскрыла кулак. Некогда сорванные цветочки сирени были пущены в ход: я стала откусывать сладкий стебелёк, наслаждаясь теперь не только запахом цветов, но и их вкусом. Необычные чувства…

– Тогда не сдерживайся, – Ирри тоже перешёл на шёпот, приблизившись ко мне. Я улыбнулась и тоже подалась вперёд. Мимолётный, но умопомрачительный поцелуй выполнил своё дело. Теперь я была полностью в состоянии эйфории. Веки потяжелели, и мне не захотелось открывать глаза. Лишь свернуться клубочком в объятиях любимого и вот так вот уснуть…

Но небо больше не могло сдерживать стихию. Как по щелчку хлынул дождь. Крупными, холодными каплями он тут же попал мне за шиворот, в глаза, на руки. Мне показалось, что на нас вылили целое ведро воды разом, но её поток всё не кончался, и я спрятала лицо в рубашке Ирри. По спине побежали мурашки от холода, а я начала смеяться. Стоило ожидать именно такой дождь, но мы снова не дома. Снова промокнем, снова потом будем лечиться от простуды, снова будем греться под одним пледом у одного камина. Благо, мама с папой не против наших отношений. Мне даже казалось, что они с Ирри знакомы уже очень давно, просто я об этом не знаю. Но не суть. Я доверяла родителям, они доверяли мне. И это было главным. Это и есть главное.

Мы с Ирри снова слились в горячем поцелуе. Дождевая вода всячески пыталась нам помешать, но это не получилось бы даже у океана. В конце, разняв объятия, странные мы поднялись со скамьи и побежали обратно в парк. То есть, к его центральной дороге, а оттуда на выход. Ирри вышел вперёд, защищая меня от косого дождя, принимая на себя большинство капель. Я держала его за руку и бежала.

Дождь хлыщет, ветерок чуть холодит мокрые тела, мурашки бегают по всему телу… В воздухе больше не пахнет сиренью, но продолжает витать запах сырости и пыли. Я промокла насквозь, в кроссовках хлюпало, под ногами брызгалось и шлёпало. А я хотела смеяться и обнимать Ирри, стоя хоть под водопадом. Куда мы идём? Я ничего не видела, ничего больше не чувствовала, кроме дождя. В какой-то степени он бил своими каплями даже больно, но основной удар принимал на себя парень, и мне оставалось только молчать. Наслаждаться любимой погодой. Тем, что я ничего не вижу. Только чувствую на коже.

Через пару минут беспрерывного бега куда-то, куда вёл Ирри, резко перестал мешать глазам дождь. Шум падающей на землю воды, устрашающий гром, сверкающие сквозь закрытые веки молнии продолжали своё дело. Мы всё ещё были на улице, но лицо и голова больше не мокли. Я держалась за парня, словно не решалась отпустить его руку. Будто если отпущу, потеряюсь и больше никогда не найду дорогу домой. Я доверяла этому мужчине и не хотела переубеждать себя. Что может быть прекраснее доверия между двумя любящими людьми? Боже, почему я так резко полюбила его? А он так внезапно ответил…

Мы с Ирри, как я уже говорила, были знакомы очень давно. Мне семнадцать сейчас. Почти семь лет… Я помню тот день. Кажется, именно тогда пропал мой любимый пёс. Ещё совсем наивная, но высокая для своих одиннадцати лет, с коротким хвостиком под шапкой, в дублёнке, я гуляла по нашему саду в Тьенкоте. Мама с папой разговаривали с кем-то. Я знала, что пришёл их знакомый, меня попросили сходить, проверить, не засыпало ли снегом старую клумбу. Очевидно, это было предлогом дать родителям побыть наедине с гостем. Я не знала, кто пришёл, старалась не лезть в этот день к родителям. До этого они были напряжённые, словно знали, что сегодня случится что-то долгожданное, волшебное… а может и не случится. Мучимые незнанием и ожиданием, мама с папой были как на иголках. А когда послышался хруст сминаемого снега под чьими-то ногами, дверь дома со скрипом отворилась, и мама, кажется, заплакала. Я рискнула зайти обратно домой раньше, чем предполагали мои родители. И увидела высокого юношу. Пепельные, идеально уложенные серебристые волосы до плеч, чуть испуганное, но невероятно счастливое лицо. Острый носик, выраженные скулы, красивые глаза… я была готова поверить, что он – мой ровесник. Если бы он не был одет в слишком большую для него одежду, подумала бы, что он из сказки. Мама обняла его так крепко, что он не сразу ответил на её объятия. Он называл родителей по имени и что-то говорил:

– Инфелиз… Инфелиз, у меня получилось. Стинк…

Они не заметили меня сразу. Только потом парень поднял светло-серые глаза на меня и мило улыбнулся. Разнял объятия, встал передо мной.

– Иней, привет, – сказал он. Такой счастливый, красивый, волшебный.

– Иней, это… – мама начала было говорить, но парень перебил её.

– Меня зовут Ирри.

Они как-то странно переглянулись. Мама с удивлением, Ирри – с уверенностью.

– У нас вчера сбежал пёс… – я чуть не заплакала, когда вспомнила о нём. – Его тоже звали Ирри. Это что? Судьба?

Все посмеялись, а я подошла к пепельноволосому парню поближе. Уже тогда поняла, что мне нравится то, как ведёт себя, как пахнет, как смотрит… Мы познакомились, и со временем я забыла о собаке. Он жил неподалёку от нас и очень часто навещал. Мы играли, гуляли, проводили много времени вместе, но я ничего не чувствовала к нему такого… будоражащего. Друг он и есть друг, и всё тут. А потом Ирри собрал свои немногочисленные вещи, попрощался с нами, пообещал вернуться и ушёл. Я скучала по нему долгое время. Очень скучала. Но потом что-то во мне щёлкнуло, и я начала не просто скучать, а ещё и… кажется, тогда-то я и влюбилась. Его не было рядом, и вернулся он ещё не скоро. Зато, когда в нашу дверь снова постучали, я первая ринулась открывать. Ирри вернулся домой и кинулся меня обнимать. Помню, я даже расплакалась от счастья… С тех пор мы вместе. Почему я так резко влюбилась? А он так внезапно ответил…

Я вернулась к реальности из воспоминаний. Одной рукой вытерев мокрые от дождевой воды глаза, я подняла голову и посмотрела на Ирри. С тех пор прошло почти семь лет, а он толком не изменился. Разве что немного…

– Иней? – пепельноволосый парень с улыбкой посмотрел на меня. Кажется, на моём лице выражались все мои эмоции…

– Переждём дождь здесь, – я осмотрела автобусную остановку, к которой привёл меня Ирри. Парень тихо усмехнулся, обнял меня за плечи. Мне, в промокшей до ниточки одежде, стало тепло и физически, и морально. Капли громко ударялись о полупрозрачную крышу. Дождь был косой и попадал на стенки нашего временного убежища. Полыхнула молния, сразу же раздался оглушающий гром. Я почти не дышала, пока наслаждалась этими природными явлениями. Сердце замирало, душа готова была выпрыгнуть вслед ветру… Вот сейчас я живу по-настоящему. Что значит жизнь, пока мы заточены в привычной нам рутине? Что есть наслаждение этой жизнью, пока мы ограничиваем себя в удовольствии? Жить надо. Надо брать от жизни всё, что можно. Всё, что хочется нам. И я следовала этой мысли.

В жизни бывают разные моменты, мгновения. Сегодня ты несчастен и злостен. Завтра всё ещё хуже. Через пару дней ты на седьмом небе от счастья… затем впадаешь в эйфорию. Не видишь ничего, кроме прекрасного. А потом что-нибудь мелкое, неприметное испортит всё к чертям. И так по кругу. Даже в худшие дни своей жизни человек не должен забывать о том, что всё в этом мире не так стабильно, как кажется. За закатами приходят рассветы. Там, где находишь любовь и счастье, прячутся боль и трудности. Там, где приходится преодолевать непроходимые испытания и терпеть падения – лучшие достижения и награды. Всё не так сложно. Всё не так просто. Наша жизнь зациклена, и только нам решать, оставаться здесь, или идти дальше. Понимай, как хочешь. Или вовсе не понимай – твоё решение. У тебя всегда есть выбор, ты главное заметь и пойми это сразу. Не упускай возможностей. Хватайся и дерись за своё будущее. Или это будет не жизнь, а выживание. Живи. Живи по полной, отрывайся, сделай всё, о чём грезишь по ночам и при солнце. Будь счастлив по-настоящему, а не понарошку. Договорились?

Я улыбнулась. В голове словно прояснилась одна мысль: счастливому человеку не нужно искать смысла жить. Для него смысл – это сама жизнь. Переживать эти моменты, вспоминать былое, создавать вокруг себя ту атмосферу, в которой ему будет комфортно. Счастливый человек будет дарить радость и улыбки, а не забирать их. И, может, мне пора бы перестать задаваться вопросами, которые уже ничего не решат? Почему я так резко полюбила Ирри? Почему он так внезапно ответил на мою любовь? Потому что так было суждено. Потому что так было надо.

– Пора наслаждаться жизнью, – я сказала это тихо, под грохот стихии, но парень меня услышал. – Ты со мной?

Это был очень странный вопрос. Мы и сами были странными. Иней и Ирри. Непонятные ни для кого в этом мире, но счастливые вместе. Это главное. Всё равно, что думают о нас остальные. И сейчас парень понял меня. Крепче сжал в объятиях, а потом ехидно заглянул мне в глаза. Он вытащил из-за спины пышный нежно-розовый букетик. Мне снова вспомнился наш любимый парк, откуда мы сбежали несколько минут назад под дождём. Я с восхищением приняла ветви сирени из его рук, с наслаждением вдохнула этот прекрасный запах… Голова шла кругом: озон, аромат сирени, непроглядный ливень, гроза, пустые улицы, горячие объятия…

– Безусловно.

Улыбка не сходила с лица. Переложив букет сирени из одной ладони в другу, я взяла Ирри за руку. Объятия разнялись, и мы, словно сговорившись, побежали под дождь.