Конструктор миров: Смысл творения. Том 5

Конструктор миров: Смысл творения

Том 5

Ибратжон Хатамович Алиев

Екатерина Александровна Вавилова

Редактор Боходир Хошимович Каримов

Редактор Фаррух Муроджонович Шарофутдинов

Иллюстратор Ибратжон Хатамович Алиев

Иллюстратор Екатерина Александровна Вавилова

Научный руководитель Боходир Хошимович Каримов

Экономический руководитель Фаррух Муроджонович Шарофутдинов

Экономический консультант Ботирали Рустамович Жалолов

Корректор Гульноза Мухтаровна Собирова

© Ибратжон Хатамович Алиев, 2023

© Екатерина Александровна Вавилова, 2023

© Ибратжон Хатамович Алиев, иллюстрации, 2023

© Екатерина Александровна Вавилова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0056-6923-0 (т. 5)

ISBN 978-5-0056-2752-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КОНСТРУКТОР МИРОВ: СМЫСЛ ТВОРЕНИЯ

ПРОЛОГ

Если ты чего-то очень хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы это свершилось.

Пауло Коэльо

― …Вершиной всего отвратительного этой Вселенной и других неизвестных Вселенных остаётся с большой долей вероятности – человек. Люди, они такие…

Злые, подлые, лукавые, корыстные, жадные, жестокие, безумные, злорадные, вероломные, льстивые, завистливые… Они любят мучить и жаждут крови… но прежде всего они глупы как пробка!..

― Но есть и хорошие люди, Паскаль, или Клаудандус, или Felidae, или кем ты хочешь ещё быть. Поверь мне. Однажды, в один далёкий день, все живые существа будут равноправны, будут в гармонии и, возможно, даже в любви.

― Нет, нет, нет! – зарычал он, и его глаза загорелись слепой яростью и ненавистью. – Их не бывает! Они все одинаково плохие!

Felidae. Акиф Пиринчи

Мир и восприятие его человеком настолько удивительно, что он каждый раз представляет, что находится внутри некой полости, некой бутыли, которая наполнена таинственным веществом. И если рассматривать в качестве такой бутыли Землю, то он будет более чем прав, представив в качестве этого вещества воздух. Но порой даже космос играет роль этой бутыли в фантазиях людей. Возможно, существовал бы не только в гипотезе, но и в реальности понимания людей, тот чудодейственный эфир, который так яро отрицала и уничтожила теория относительности.

В любом случае, что бы ни было, факт того, что человек, как неугомонное создание, по началу решил обуздать поверхность суши, а затем погрузился в мир морей и наконец, смог прекрасным образом передвигаться и в воздушном пространстве отрицать сложно. Так человек придумал целую плеяду различных способов воспарить в буквальном смысле этого слова, будь то в воздушном или безвоздушном пространстве.

К счастью, глупость человека пока что позволила замолчать многим лицам – ярым противникам изобретательности, хотя, возможно, она возьмёт реванш и наконец угробит своих владельцев. Это, можно сказать, про цивилизации, напоминающие земные, но уж точно не сказать про мир, о котором сейчас пойдёт речь. Возможно, некоторое конспирологи и некоторые социологи будут настаивать, что вышеупомянутые миры одинаковы, если не считать технологических отличий, но это будет грубой ошибкой, если упустить из виду такое идеологическое отличие.

Но, возвращаясь от глубоко философских размышлений, которые при желании могут увести в бескрайние дали, к реальности и действительности, порой более завораживающие, чем фантазия, можно наблюдать, как здесь, уже приближаясь к гигантскому замку в самом центре огромной сферы – ядра скопления галактик, далёкий от Ланиакеи, человеческий гений продолжает свой полёт на, казалось бы, банальном, но просто удивительном транспорте – дирижабле.

20 января 2022 года, в королевстве летнее время…

Этот дирижабль парит над огромными просторами самого гигантского парящего плоского материка во всей Вселенной в центре этого ярчайшего шара, состоящего из экранов. Огромный дирижабль, уже знакомый читателю, уверенно продолжал свой гордый полёт. Торопиться было незачем, а работу можно продолжать и здесь, поэтому было решено не использовать телепортацию. К счастью, даже в то время, когда изобретены более прогрессивные изобретения, не стоит забывать про старые, которые могут не мало рассказать о новых путях. л свой гордый полёт. Торопиться было незачем, а работу можно продолжать и здесь, поэтому не было решено использование телепортации. К счастью, даже в то время, когда изобретены более прогрессивные изобретения, не стоит забывать про старые, которые могут рассказать о новых путях.

Человек среднего роста с широкими плечами, что свидетельствовало о хорошем физическом развитии, несмотря на пассивный род деятельности. Светлый цвет кожи, уже успевал принимать тёмный оттенок. Голова была посажена прямо и гордо, шею закрывала пышная борода. Благодаря широким плечам ещё лучше выделялась форма туловища, некогда подобная Аполлону, но ныне словно увядающая, из-за привычки горбиться. Коричневые брюки, вместе с коричневым пиджаком поверх зелёной рубашки был одним из самых красивых образом этого человека, который максимально ему подходил.

Его руки, несмотря на возраст, были довольно сильны и выражали некую теплоту, из-за своих немного толстых, но длинных пальцев, где лишь изредка можно заметить вены. Переходя же к лицу этого человека, можно отметить чёрную шевелюру, содержащую несколько седых волосков. Причёска была уложена, но волосы часто выбивались и оставались взъерошенными. Этот оттенок также был свойственен и пышной бороде, которая ближе к центру хоть и отличалась прямым направлением, но к краям имела характер закручиваться в некое подобие спирали, которая всё же шла ему и дополняла его добрый и миловидный образ.

Лишь пара морщин выдавали не молодой возраст. Светло-коричневые глаза смотрели с теплотой и добродушием, даже трудности жизни и самые холодные людские слова не смогли погасить этого, но научили скрывать эмоции в самом глубоком ущелье его души. Эта доброта храниться в самой глубине сердца, куда порой труднее добраться, чем до глубины самой Марианской впадины, но стоит лишь выразить желание, как из такой глубины вся радость выходить словно из жерла вулкана. Его лицо дополнял также ровный нос и средних размеров губы.

Не удивительно, что для правителя, превосходно владеющего физиогномикой, не составило труда понять этого человека, как и профессору так сильно сблизиться с гениальный учёным. Данный образ с большим удовольствием мог бы описывать любой философ или эволюционист в качестве одного из самых близких к почти идеальному этапу эволюции человеческого индивида. И этим человеком являлся Вадим Александрович Вавилов, доктор филологических наук и профессор факультета филологии Тверского Государственного Университета, находился в центральном зале дирижабля, где успел переговорить со своим спутником – Родионом Михайловичем Мамиевым. Юношей лет двадцати двух, высоким, стройным с красивыми чёрными глазами и чёрными, как смоль, волосами; весь его облик дышал тем спокойствием и решимостью, какие свойственны людям, с детства привыкшим бороться с опасностью. Этим человеком и был молодой помощник ныне покойного капитана корабля «Колумбия».

Сейчас юноша уже успел отлучиться, а профессор наблюдал за прекрасными видами из панорамного окна, за счёт того, что зал был выдвинут вперёд. Сегодня было 20 января 2022 года, хотя по погоде это было трудно понять. Простояв там некоторое время, Вадим Александрович вышел из зала, прошёл по круговому залу в центральный научный отдел, а оттуда уже в капитанский зал.

Там были только несколько роботов, каждый из которых выполнял только свою работу, поэтому профессор поспешил подняться наверх, открыв винтовую лестницу и люк, после чего он оказался на веранде дирижабля. И здесь никого не оказалось, поэтому учёный лишь наслаждался одиночеством и приятным прохладным ветром, обдувающим его со всех сторон. Он подошёл к перилам, где всё было прекрасно видно и устремляя свой светящийся взор на замок. Он раскрыл руки, словно парящая птица и сделал глубокий вдох, это были непередаваемые ощущения!

Человек всегда жаждал скорости, быстроты и этого потока воздуха, налетающего на лицо и заставляющего парить подол его лёгкого плаща. Вскоре послышались шаги, и учёный, опустив руки, оглянулся. Это было зелёное существо, которое некогда сильно испугало как самого Вадима Александровича, так и его спутника, во время их самой первой встречи на корабле.

Существо, имеющее окрас различных оттенков зелёного цвета именовалось детёнышем дракона и в отличии от классического земного представления уверенно стояло на двух ногах подобно человеку. По своему росту детёныш был ниже Вадима Александровича. Его лицо было довольно красивым и приятным. Добрые ярко коричневые глаза смотрели на наблюдающих с улыбкой, а немного удлинённый нос дополнял простой вид существа. Ряд его драконьих шипов, которые не были острыми смотрелись словно красивое украшение, подаренной самой природой.

Вид с огромной высоты просто прекрасен

Его красивый наряд очень даже шёл ему, а его кожа, которая должна быть чешуйчатой и грубой, была приятной и мягкой, с рядом мягких чешуек по поверхности. Кажется, дракончик был ещё мал, не смотря на свой возраст и эти чешуйки не успели окрепнуть, но от этого он казался ещё более добродушным. Сзади красовались его крылья в собранном виде.

Ни на кончиках его крыльев, ни на руках или ногах не было острых когтей, как могли бы подумать люди. Кончики крыльев были просто сглажены, а на руках было что-то отдалённо напоминающее человеческие подстриженные ногти. Через зелёные перепонки крыльев немного проходил свет, становясь более желтоватым, поэтому создавалось впечатление, словно сзади дракончика были лучи такого тёплого и знакомого господину профессору Солнца.

Табалуга был одет довольно красиво. На нём был белая рубашка, а на плечи была накинутая светло-синяя мантия, с золотой цепочкой, по кайме мантии проходил ряд небольших алмазов. Вид также дополняли чёрные брюки с такими же красивыми чёрными заострёнными туфлями, подобные тем, которые любит носить отец существа. Подошедшим оказался сын самого господина Абдуллаха – Табалуга, правитель Зелёной страны и один из принцев «Семурга».

– Приветствую вас, Вадим Александрович – своим приятным юношеским голосом, поприветствовал учёного дракон и протянув руку.

– Здравствуйте, Табалуга – резко обернувшись и пожав протянутую руку в ответ, проговорил профессор.

– Как вы отдохнули? Я надеюсь, наше путешествие вас полностью удовлетворяет?

– Спасибо, Табалуга, отдохнул я превосходно – иначе никак нельзя в этом прекрасном мире. Говоря же о том, доволен ли я, то более чем. Сами же вы как отдохнули?

– Благодарю, я отлично провёл время с младшими братьями – простодушно ответил дракон своему собеседнику.

– Кажется это вам более чем нравится.

– Разумеется, Вадим Александрович, как и всё остальное – дракон подошёл к перилам и посмотрел вдаль, продолжая свой монолог. – Я недавно задумывался на счёт вашей Родины, ведь вы же с планеты Земля, верно?

В ответ профессор положительно кивнул.

– Мне стало интересно, есть ли и там учёные, любят ли и там друг друга, почитают ли Высший разум, если так можно сказать? А ещё мне стало интересно, как бы отнеслись ко мне, если я открыто вышел к людям уже сегодня? Не подумайте, я был на Земле, но как же изменились люди сегодня и стали ли такими, как мы?

После этой фразы настала пауза, для дракона возможно это было интересно и минута погружения в свои мысли, но Вадиму Александровичу было ужасно стыдно за всех людей, за товарищей и самого себя.

– Думаю, хоть сегодня люди не такие, как вы представляете, Табалуга, но возможно в будущем они такими станут – пытаясь хоть утешить загрустившего дракона, который от этих слов чуток повесил голову, профессор положил свою руку ему на плечо.

– И тогда, мы все будем вместе? – со всей надеждой и искренностью произнёс Табалуга.

– Конечно будем – утвердительно ответил Вадим Александрович, с тёплой улыбкой, которую он смог выдавить. – Но знаете Табалуга, ваша вера в это хорошее во мне, меня поражает. Вообще вера в людей, я так давно одинок, но с вами хочется тянуться даже за солнцем. Вы настоящий волшебник, ведь именно ваше первое появление вдохнуло в меня веру, мало с кем такое было. Прошу, если вы меня не забудете, если мои слова имеют в этой жизни вес, то я умоляю вас – Вадим Александрович замер и сел на одно колено перед драконом, грустно улыбаясь, по-настоящему улыбаясь. – Что все ваши идеи будут помогать, будут нужны для творения, искусства. Что ваша душа не забудет теплоты родителя, счастья, что сердце ваше не покроется льдом. Вы обещаете?

– Обещаю – улыбнулся дракон. – Я всегда держу слово…

Эти слова вызвали на глазах Вадима Александровича удивление, его словно переполнило изнутри. Он вспомнил ту самую ситуацию, которая произошла с ним, когда он был ещё на Земле…

Вадим Александрович Вавилов в качестве профессора филологического факультета Тверского государственного университета прибыл на общее собрание кафедры истории и литературной теории, со своими коллегами. Также прибыл и старый друг профессора Василий Николаевич Ульянов, это был тот самый человек, с которым познакомился филолог, ещё будучи обычным учителем. Они присели на удобные кресла в большой аудитории, где обычно проводили собрания, их коллеги ещё собирались, пока они беседовали вместе.

– Здравствуйте, Василий Николаевич – поприветствовал профессор ныне коллегу.

– Здравствуйте-здравствуйте, Вадим Александрович, рад видеть вас – обрадовался Василий Николаевич.

– Вполне взаимно. Как проходит обучение на кафедре русского языка? – поинтересовался профессор.

– Благодарю, к счастью, интерес у молодёжи ещё сохраняется, хоть и довольно шаткий – признался доктор наук.

– Это более радует, жаль, что я не могу ответить также. – хмуро ответил Вадим Александрович.

Внезапно рядом с ними прошёл Анатолий Валентинович – директор школы, в которой некогда работал профессор.

– Вадим Александрович! Как же я рад вас видеть! – воскликнул директор.

– О, здравствуйте, Анатолий Валентинович, рад видеть. Как обстоят дела в школе? Вас пригласили на собрание? – профессор источал участие, но голос его был бесцветным и хриплым.

– Спасибо, Вадим Александрович, я уже ушёл с работы директора и стараемся, как и вы. Я поступил в магистратуру в прошлом году и уже на втором курсе – объяснил бывший директор профессору.

– Это не может не радовать, Вадим Александрович, даже ваш директор идёт по вашим стопам! – обрадовался Николай Васильевич.

– Да, как же я рад за вас, – выдавил улыбку старый филолог…

Глава первая. Приключения старого филолога

Вскоре Анатолия позвали и он, попрощавшись удалился, но не успели доктора наук продолжить беседу, как к ним подошёл Никита Наумов, тот самый мальчик, который учился в той самой школе у Вадима Александровича и выступал со своим докладом на торжественном мероприятии. Сейчас это был красивый стройный юноша в красивом костюме. У него был восточный разрез глаз, с небольшим носом и соответствующей строгой причёской.

Рядом с ним стояла красивая девушка, это была Комарова Элина – ученица, которая вела то самое мероприятие, которое устроил Вадим Александрович по предложению Николая Васильевича. Эта миловидная юная леди была робка и с улыбкой смотрела через линзы своих чёрных очков на преподавателя. Они оба уже были студентами третьего курса и совсем скоро должна была состояться их свадьба.

– Здравствуйте, Элина и Никита, надеюсь у вас всё благополучно, – профессор несколько удивился появлению студентов здесь, но края губ его приподнялись.

– Здравствуйте, Вадим Александрович – поприветствовали своего доброго учителя Никита и Элина.

– Я вас давно не видел, ничего не случилось?

– Простите, Вадим Александрович, мы готовили новую научную статью – ответила Элина Комарова.

– Весьма похвально – ответил Вадим Александрович.

– И мы хотели бы, чтобы вы ознакомились с нашей работой – достав несколько листов и передавая профессору заявил Николай.

– Обязательно просмотрю – в этот миг зазвенел звонок. – Это началась третья пара, поспешите, вы же знаете, что я не люблю, когда опаздывают.

– Ещё одно слово, Вадим Александрович – юноша достал из внутреннего кармана небольшой листок и протянул учителю. – Ждём вас через две недели…

– Что это? – взяв в руки листочек профессор рассмотрел, достав свои очки, это было приглашение на их свадьбу, что очень даже обрадовало доктора наук, вызвав улыбку, как и его коллегу, сидящего рядом с ним. – Поздравляю вас, я очень польщён и признателен вам за приглашение. Я обязательно приду, а теперь бегите.

Студенты, попрощавшись ушли, собирались коллеги. Прибыл даже академик Гавриила Артёмович Веньяминов, которые помогал Вадиму Александровичу на защитах его диссертаций. Товарищи горячо его поприветствовали. Но не было Глеба Валентиновича – коллегу, с которым защищался доктор наук, не смотря на свой 40-летний возраст, он умер месяц тому назад от сильнейшего инсульта выходя из университета. Также не смог прибыть и коллега Гавриилы Артёмовича академик Виктор Романович, который также беседовал с Вадимом Александровичем перед защитой его докторской диссертации. Виктор Романович уехал в Италию, по приглашению IULM.

Наконец началось заседание. Выступал декан факультета Фёдор Александрович Комаров, мужчина тридцати-сорока лет, у него были пышные бакенбарды и едва заметная седина в волосах. Его серые глаза светились в темноте, словно у дьявола. Наряду с различными темами декан поднял вопрос командировки в Республику Узбекистан для посещения Ферганского Государственного Университета с целью обмена опытом, беседы с ведущими учёными и присутствия на ряде мероприятий. В качестве подходящей кандидатуры на голосовании предлагали многих, но выбор останавливался на Василии Николаевиче и Вадиме Александровиче. Голоса разнились и к счастью, точного ответа получить не удалось. Фёдор Алексеевич остановился на том, что произведён закрытое голосование ещё раз на протяжении дня и сообщит точный ответ.

Но когда Вадим Александрович выслушивал эту идею о командировке в Узбекистан лишь только нахмурил густые брови. Вскоре все распрощались и заседание было объявлено закрытым. Все направились в свои кабинеты, аудитории, учебный процесс продолжался, и намного медленнее исследовательский. Позже ещё на перерыве на чашечку кофе доктора наук не оставляли мысли о грядущей проблеме.

Вскоре, в конце рабочего дня, к нему пришли в кабинет, громко постучав в тёмную дверь с позолоченной табличкой с именем профессора. Он сидел у себя в кабинете, под тёплым светом лампы, вокруг кучи отчётов, работ студентов, проверку которых нужно совершить к завтрашнему утру, верным помощником были старые тонкие очки с заклеенной скотчем душкой. В окне уже сгущались сумерки, и профессор, как всегда, хотел остаться на всю ночь, но его решили оповестить замечательной новостью о том, что выбрали обоих кандидатов, коллеги помоложе в лице преподавателей или кураторов, причём зашли нервно с заискивающими улыбками и льстивыми речами. Старому педагогу стало тошно только от их вида.

Сейчас же он сидит на скрипящем стуле, с сосредоточенным видом, а между лампой и чашкой кофе (они находились в разных концах длинного стола) лежали стопками бумаги, а под ними были похоронены ручки, карандаши, линейка, коробочка со степлером и скрепками. Кабинет его был таким же пустым, как головы некоторых педагогов в этом заведении, кожаное кресло в углу, два стула с мягкой обивкой перед длинным столом из тёмного дерева, полки с папками и книгами, высокие рамы окон и подоконники с деревянной резьбой. Всё в комнате показывало отношение к порядку, несмотря на слои пыли, все папки, все документы были составлены по алфавиту и по линейке. Над головой в рамке висел красный диплом кандидата наук, а за ним доктора наук и профессора, наряду с различными наградами.

– Вадим Александрович, – обратился будто из-под толщи воды Фёдор Алексеевич. – Мы посовещались с коллегами и решили, что вы отличный представитель нашего университета, никто не сравниться в вашем опыте общения. Нужные документы мы подготовили, билеты уже куплены, вам осталось только собраться и совершить кое-какие формальности, с вами отправится Василий Николаевич, работы же ваших студентов проверю лично я.

Вадим Александрович хранил молчание, смотря на документ перед собой, смысл слов давно был утерян, вскипающее раздражение слишком ярко отражалось в карих глазах и контрастировало с внешним спокойствием и хмуростью. Профессор встал, прошёл к окну, пока декан недоумённо посмотрел на него. Вадим Александрович поправил потёртый временем костюм, заглянул в пучины догорающего дня, смотря на колонны машин, что разъезжают внизу, на дороге, шум мотора и говор людей был отлично слышен из-за открытой форточки.

Профессор вздохнул, снимая очки и протирая их бежевым шёлковым платком из внутреннего кармана. Как бы он не любил свою работу, как бы не получал удовольствия от общения с молодым поколением, но он всегда был одинок, его никто не понимал, а улыбка всегда была фальшивой, молодость давно покинула его, осталась хмурость и тянущая боль от старых душевных ран. Гнев из-за этих людей, которые его окружают, медленно вскипал внутри, но он терпел.

– Конечно, вы можете на меня положиться – профессор обернулся и увидел облегчение и радость в лице декана. – Фёдор Алексеевич, попрошу тщательно проверить работы студентов, это их самостоятельные работы.

– Разумеется, – отмахнулся декан. – вы славитесь своей серьёзностью и строгостью, не переживайте, я позабочусь, чтобы их работы были оценены справедливо.

Фёдор Алексеевич отдал из своих рук конверт, внутри были билеты, документы с печатью университета и разрешением, а также адрес отеля. Декан решил незамедлительно покинуть профессора, казалось, он совсем забыл про стопки бумаг на столе. Старый филолог лишь посмотрел усталым взглядом на часы за стеклянной дверцей полки. Он ненавидел, когда его заставляли ездить в другие города, страны, конечно, можно посмотреть на прекрасные виды, на местную культуру и архитектуру, но Вадим Александрович получал больше удовольствия от домашнего уюта, поэтому вынужденные поездки, а не обычный отпуск, всегда его удручали. Вылет уже был завтра, а с Василием Николаевичем они встретиться уже в другом государстве. Доктор наук выключил свою настольную лампу, взял портфель, оставляя кучу бумаг в состоянии полнейшего хаоса, ещё раз оглядев комнату.

Тверской государственный университет

Он вышел в тихий коридор с глухими кремовыми стенами и закрыл кабинет на ключ. Шаги его раздавались гулким эхом, он проносился мимо дверей аудиторий так, что подол его пальто развивался в воздухе. Каждый из этажей представлял собой отдельную кафедру в этом большом здании факультета, они же вместе со всеми институтами и образовывали этот университет. Он спускался по лестнице, которую тщательно мыла старая уборщица, и вышел к тяжёлым дверям выхода через большое фойе. Сквозь щель уже были слышны звуки уходящих студентов, он прошёл через стажёрку охранника и турникеты, мимо вешалки студентов.

Вадим Александрович покинул филологический факультет, после чего его встречала аллея, в центре которой были красивые цветы. Улица встретила его прохладным дыханием вечера. Дорогу ему освещали фонарные столбы. А рядом лишь изредка самым быстрым шагом проходили студенты, магистранты, коллеги, когда же сам профессор не спешил. И уже через пару сотен шагов, доктор наук дошёл до ворот, где попрощался с охранником, выходя на улицу. Машины освещали тёмные дороги фарами, люди ходили и разговаривали – и всё это создавало идиллию настоящего осеннего вечера. С деревьями игрался шаловливый ветер, ломкие листья следовали за ним в хаотичном танце и опадали на мокрую и голую землю. До первого снега осталось считанные дни, что подтверждали густые и тяжёлые облака.

Внешне факультеты и институты представляли собой длинные и большие здания с множеством этажей и окон. Жёлтые стены и белые плиты у основание предавали его виду свежести. Окна имели белые деревянные ставни. Двери выхода имели навес. А после выхода у ворот был большой блок с золотой надписью «Тверской государственный университет». Крыша имела железный настил, который особенно блестел после дождя на солнце, в водосточных трубах застряли мокрые листья клёна. По всей территории, вдоль забора, были посажены цветы в разноцветных шинах, кусты, постриженные в ровный куб. Также у университета была собственная парковка, на которой стояли одинокие машины преподавателей.