Резкий визг тормозов заставил Игоря отпрыгнуть назад к поребрику и вернуться мыслями в реальный мир. Он стоял в луже на Литейном проспекте и испуганно смотрел на водителя, который знаком показывал ему отойти подальше.

– Эй, парень! – солидный мужчина в светлой дубленке высунулся в окно и обратился к нему, – Тебе, что жить надоело?

– Почти, – прошептал Игорь, и вновь обретя способность двигаться, медленно развернулся и пошёл в обратную сторону.

Проводив странного парня взглядом, мужчина плавно тронулся с места и скрылся за поворотом. Первый день зимы выдался особенно морозным и снежным, Игорь бесцельно слонялся по центру и окончательно замёрзнув, завернул в первое попавшееся кафе. Подоспевшая официантка в чёрной юбке и белом фартуке, наспех достала из нагрудного кармана блокнот, и приготовилась внимательно слушать заказ.

– Латте большой и чизкейк, – буркнул Игорь, не глядя на неё.

– Латте с сиропом? Может быть добавить орешков? – нараспев принялась навязывать лишнее девушка.

Рассмотрев на бейдже имя, Игорь ответил:

– Алина, я попросил ровно столько сколько мне нужно.

– Минутку. Ваш заказ принят ожидайте, – ответила девушка и быстро развернувшись, проворно скрылась за барной стойкой.

Уныло посмотрев в окно и отметив про себя, что метель залепила все окна, Игорь потянулся к сумке и достал оттуда ноутбук. Компьютер раскрылся на файле под названием «Станция 28». Курсор отмотал страницы вниз и остановился на небольшом отрывке:

«Станция была заморожена, оттого и напоминала огромный, сквозной туннель. Герхан одёрнув защитный костюм, уверенным шагом пошёл вперед, не опасаясь того, что может увидеть в новом, неизведанном мире.»

«Всё переписывать! Всё абсолютно!» – в отчаянии думал Игорь, запустив пятерню в густую шапку белокурых волос.

– Ваш заказ! – послышалось откуда-то сверху. Алина аккуратно выставляла с подноса на стол, дымящийся латте и кусок пирожного.

– Спасибо, – по-прежнему хмуро ответил он, и приложив часы к терминалу, оплатил заказ.

В обеденный час в кофейне было шумно и многолюдно. Пытаясь сосредоточиться на тексте, Игорь не заметил, как выпил кофе и подчистую съел сладкий чизкейк. В отчаянных попытках отключиться от происходящего и немного поработать, Игорь провёл больше часа. Петербуржцы стали плавно стекаться на ланч, и сообразив, что нужно уступить место парочке, пришедшей из очередного бизнес-центра, он быстро встал и накинув куртку, вышел на улицу. Хлопья крупного снега тут же впечатались в нос и подбородок, зажмурив глаза и опустив голову, он поспешил в сторону Лиговского проспекта. Отряхнув в парадной ноги, он поднялся на четвёртый этаж и достав ключ из кармана, три раза провернул его в замочной скважине. Едва деревянная дверь распахнулась, как тут же тойтерьер по кличке Штрудель выскочил из комнаты, и с лаем набросился на своего хозяина. Облизав его лицо, он с радостным видом сел у порога приглашая на прогулку.

– Штрудель, там такой снегопад, – начал возмущаться Игорь, но посмотрев в добрые и преданные глаза пса, растаял и нехотя надел поводок на друга.

Выйдя во двор, пёс почувствовал свободу, и сделав все свои дела, принялся купаться в снегу и раскидывать в разные стороны белоснежный покров.

– Ну ты и хулиган, однако! Посмотри, как лежал снег?! Ровно красиво, а ты взял и всё испортил! – сетовал Игорь, – Ты совершенно не умеешь созерцать мир в первозданном виде Штруд!

С шумного проспекта во двор, вывернула соседка Нина Антоновна с двумя сумками на перевес.

– Здравствуйте Нина Антоновна, давайте я помогу Вам донести сумки?

– Игорёк здравствуй! Спасибо, думала справлюсь сама, но артритные руки дают о себе знать.

В прошлом учительница музыки, Нина Антоновна Шавицкая, всю жизнь посвятила воспитанию и обучению детей азам музыкальной грамоты. Заслуженный педагог, она не так давно вышла на пенсию, и теперь занималась общественными делами. Жильцы негласно назначали её старшей по дому, и теперь любые коммунальные вопросы решались только с её участием. Затащив сумки на третий этаж, Игорь остановился около соседской двери.

– Гады эти лифтёры! Ничего не хотят делать! – сокрушалась Нина Антоновна, – Все пороги уже оббила, а толку ноль. Но ничего я до них доберусь! Спасибо тебе Игорёк, не донесла бы без тебя!

– Ну что Вы, не стоит благодарностей, – скромно ответил он, и собирался подняться к себе на этаж, но мягкая и тёплая рука обхватила его за запястье.

– Постой, – шёпотом сказала она и осмотрелась по сторонам, – Будь осторожнее, сегодня утром, как только ты ушёл, к тебе приходил какой-то взрослый, интеллигентного вида мужчина. Долго стучал в дверь, а потом спустился и ещё минут тридцать стоял около подъезда. Это я так на всякий случай говорю, раньше его здесь не видела поэтому решила предупредить.

Игорь поморщился и пытался сообразить, кто бы это мог быть.

– Как он выглядел? – спросил он после нескольких минут раздумий.

– Обычно, – Нина Антоновна пожала плечами и призадумалась, – Высокий, статный, дорого одет. Темноволосый, с широкими бровями, среднего телосложения, – продолжала перечислять она внешние признаки незнакомца.

– Не знаю такого, – покачал головой Игорь.

– Как мама Игорёк? – спросила соседка между делом ища что-то в сумке.

– Мама у Риты в Праге и ей там очень нравится. Может быть решится и переедет туда насовсем.

– Я бы ни на какой город мира не променяла родной Петербург, – сказала соседка, – Только здесь моё сердце и душа.

– Каждому своё, – справедливо заметил Игорь.

Закрыв за собой дверь, он босыми ногами прошёл в кухню и достав из холодильника кусок заветренной пиццы откусил её. Бегло бросив взгляд на раковину, Игорь прошёл в комнату и лёг на импровизированную кровать в виде матраса, расстеленного на полу. Сегодняшняя встреча с редактором снова всплыла перед его глазами.

Напыщенный как индюк, с красноватой отёчной кожей на лице, Филимонов Алексей Андреевич, деликатно крутил в руках дужки от очков и исподлобья смотрел на Игоря.

– Господин Морозов, – начал он, – Мы ознакомились с Вашей рукописью и, что я могу сказать… – повисла пауза, во время которой редактор встал, прошёлся от одного угла до другого и снова сел, – Жанр фэнтэзи сейчас несомненно на пике популярности, но Ваше произведение не дотягивает по уровню, и не соответствует требованиям издательства. Увы, но Вы не Рэй Брэдбери5.

– Я не собирался быть на кого-то похожим! – гордо ответил Игорь, понимая, что за этими словами снова последует отказ. Уже третье издательство заворачивало его рукопись требуя переписывать половину текста.

– Мы не об этом, – сердито одёрнул его редактор, – Вы пишите интересно, но сыро. При прочтении складывается ощущение, что текст вымучен долгими, бессонными ночами. А так не должно быть, Вы должны писать от души! Метафоры, описание героев-всё очень размыто. К сожалению рукопись принять не могу, я сделал Вам пометки ознакомьтесь с ними и когда доработаете приходите снова. Вы ещё очень молоды, уверен у вас всё получится. Это ваша первая книга?

– Да, – ответил Игорь и судорожно сглотнул слюну.

– Вы писали раньше?

– Я писал с раннего детства. Прозу, стихи, фэнтэзи.

– Какое у вас образование?

– Высшее филологическое.

– Пробуйте Игорь, и пусть ваша мечта исполнится! – сказал Алексей Андреевич и протянул руку на прощание. Нехотя пожав ладонь, Игорь вышел из кабинета и крепче прижал к себе ноутбук. В нём хранилось всё то, чем он дорожил и гордился. Три года упорного труда летели коту под хвост.

Прокрутив в голове эту сцену несколько раз, Игорь вскочил с матраса и протянул руку к столу. Нащупав вейп6 он сладостно затянулся горьковатым дымом.

– Ничего страшного, – говорил он подбежавшему к ногам Штруделю, – У меня всё получится, я непременно издамся, и на волне успеха, напишу ещё много книг. Булгаковского Мастера издали только после смерти автора, так что у меня есть время побороться за мечту.

Пёс одобрительно гавкнул и схватив резиновый мячик убежал с ним в кухню.

В прихожей хлопнула дверь и громко звякнули ключи о стеклянный столик.

Не раздеваясь, Света прошла в комнату и распахнула дверцы шкафа.

– Ой, ты дома? – удивлённо спросила она, разглядывая Игоря так, будто видит его впервые.

– Как видишь.

– Я за оставшимися вещами приехала, сейчас заберу и отдам тебе ключи. Сам понимаешь, увести всё это сразу было невозможно, – она закатила глаза и театрально взмахнула руками.

Игорь молча следил за её движениями, изредка затягиваясь сигаретой.

– Как твоя рукопись? – между делом спросила она, аккуратно складывая вещи в чемодан.

– Без изменений, – коротко ответил он.

– В любом случае, я желаю тебе удачи на этом поприще Игорёк. Может быть когда ты станешь известным писателем, я и пожалею о нашем с тобой разрыве, но сейчас я уверена, что приняла правильное решение.

– Мы всё уже решили.

– Ах да, что это я?! – всполошилась она, – Закрой за мной дверь.

Она на ходу обулась и взяв за ручку чемодан, уже на выходе сказала:

– Будь счастлив!

* * *

Ателье «Violet» располагалось в старинном особняке на Большой Морской улице. Роскошное здание, украшенное фигурами атлантов и кариатид7, неизменно приковывало взгляды неискушённых подобной архитектурой, туристов. Изумрудное цветовое решение интерьера, выгодно подчёркивало светло-коричневый ковролин устланный в центральном зале швейного дома. Тяжёлые, коричневые портьеры, подхваченные зажимами у стены, создавали впечатление некой театральности. Два белоснежных дивана, старинный резной столик для гостей, и кипа модных журналов составляли обстановку первой комнаты. Пройдя через неё и спустившись по крутому спуску, посетитель оказывался во втором зале, предназначенным непосредственно для примерки изделий. Третье помещение представляло собой швейный цех. Четыре закройщицы и один художник-модельер кропотливо трудились над каждым эскизом. Ателье «Violet» распахнуло свои двери для клиентов четыре года назад, и за вполне короткий срок успело зарекомендовать себя одним из самых лучших в городе. Среди заказчиков зачастую встречались депутаты, жены местных министров и дочери влиятельных чиновников. Заказать костюм с биркой «Zaritskaia» считалось признаком отменного вкуса и нескромного кошелька. Любовь Зарицкая находила индивидуальный подход к каждому клиенту, неизменно располагая к себе.

Надежда Львовна Симонова будучи креативным модельером, была женщиной серьёзной и гиперответственной. Основательно проговаривая детали с каждым капризным клиентом, она бесконечно вносила правки в почти доработанные костюмы. Раздавая задания закройщицам, она неукоснительно следила за их выполнением требуя идеальной раскройки от каждой из девочек. Диана Лёзова-самая юная из сотрудниц, пролила немало слёз проведя множество часов над раскройным столом, но каждый раз результат превосходил ожидания, отчего она ликовала, словно маленький ребёнок. Держа субординацию и строгий нейтралитет, Надежда Львовна часто поджимала губы и недовольно уходила в свой кабинет давая понять, что дальнейший разговор не стоит обсуждений. Швеи начинали шумно перешёптываться, ропча на строптивого дизайнера.

Сегодня как раз был тот день, когда Надежда Львовна сдержанно и аккуратно заявила о своём недовольстве и попросив Алису переделать выкройки, громко вздохнув удалилась к себе. Пройдя в парадную и отворив дверь ателье, Люба сразу оказалась под прицелом двух пар глаз. Администратор Зоя стояла по стойке смирно, боясь лишний раз выдохнуть. Перед ней облокотившись на угол тумбы стояла высокая женщина в соболином манто. Осмотрев Любовь с ног до головы, она снисходительно улыбнулась и заговорила:

– День добрый, Вы стало быть та самая Любовь Зарицкая? Я к вам по рекомендации моей близкой подруги Алёны Симоновой, Вы шили для её дочери потрясающее платье для выпускного бала, помните? – не давая вставить и слова продолжала незнакомка, – Меня зовут Анастасия фон Палэн, Вам это о чём-нибудь говорит?

– Добрый день Анастасия, спасибо, что разрешили мне наконец вступить в диалог. Ваша фамилия к сожалению, ни о чём не говорит, – совершенно искренне ответила Люба, поставив на столик картонную упаковку с пирожными.

Женщина вспыхнула багровым цветом, и стараясь сдержать эмоции, рвавшиеся наружу, проговорила:

– Я жена известного мецената и предпринимателя Генриха фон Палэна.

– Приятно познакомиться, – с долей учтивой лести произнесла Люба и распаковав коробку, знаком показала Зое приготовить чашки.

– Вы так и не спросите, что привело меня к вам? – Анастасия явно была недовольна равнодушным приёмом.

– Очевидно желание сшить эксклюзивный наряд? – предположила Зарицкая стягивая с ног ботильоны, и переобуваясь в роскошные, красные туфли на высокой шпильке.

– Верно, но я хотела обговорить детали заказа именно с Вами, а не с вашим модельером.

– Чем именно Вам не угодила Надежда Львовна?

– Я хочу получить платье именно из Ваших рук, – настаивала женщина с фамилией баронессы.

Подоспевшая Зоя расставила на столе чашки на шесть персон. Из швейного цеха гуськом потянулись Алиса, Диана и Надежда Львовна. Согласно утренней традиции, они сели в круг и приготовились к завтраку.

– Анастасия, предлагаю отведать вместе с нами свежайшие капкейки, – миролюбиво предложила Люба, пододвигая к ней чашку зелёного чая.

Баронесса без лишних слов отпила чай и сказала:

– Сладкое не ем, берегу фигуру!

Любовь мельком посмотрела на неё и согласно кивнула. Анастасии фон Палэн было глубоко за сорок, но надо отметить выглядела она восхитительно. Густые, русые волосы шикарными локонами струились по плечам, узкие джинсы выгодно подчёркивали её бесконечные ноги, синий свитер шикарно гармонировал с цветом голубовато-серых глаз.

Анастасия неспешно пила чай мелкими глотками и с интересом рассматривала персонал. Первой нарушила молчание Люба:

– Анастасия, предлагаю обсудить детали вашего заказа. Что именно Вас заинтересовало?

Баронесса недолго думая извлекла из сумочки кипу уже готовых эскизов.

– Я хотела бы отшить вот это, – она ткнула пальцем в первое платье.

Золотистого цвета длинное платье утопало в расшитых жемчугах и весило по виду не меньше трёх килограммов. Люба заинтересованно склонилась к рисунку и с лёгкой полуулыбкой провела по нему рукой. Всё оставшееся утро вплоть до ланча, они смиренно выполняли капризы Анастасии. После долгих мук, она наконец остановилась с радостью дав снять с себя мерки. Дождавшись водителя, она укатила на чёрном «Бентли» договорившись о встрече через неделю.

– Зоя, почему ты её так испугалась? – спросила Люба вкладывая в блокнот с мерками, шариковую ручку, – Когда я зашла на тебе лица не было.

– Любовь Николаевна… – начала она.

Зарицкая взмахнула рукой и оборвала её:

– Люба просто Люба. Сколько раз я просила тебя называть меня исключительно по имени?

– Извините… то есть, извини Люба. Никак не привыкну.

Зоя Соколова работала администратором в ателье всего две недели, и ещё не совсем влилась в коллектив. Скромная и застенчивая девушка обладала тонкой душевной организацией, и по-видимому трудно сходилась с новым окружением.

– Она зашла и сразу с порога начала требовать, чтобы я позвала именно тебя. Я пыталась ей объяснить, что ты ещё не пришла, но она и слушать меня не хотела. Только с твоим появлением она резко успокоилась.

– Все люди разные Зоечка, и к каждому нужен свой подход.

– Согласна, и ты виртуозно владеешь искусством этого подхода, – потупив взор ответила она.

– Всё придёт со временем и опытом.

Посмотрев в окно и отметив про себя, что метель снова разбушевалась, Люба мечтательно улыбнулась и поднялась с кресла. Рассказ бабушки о её предназначении не давал ей покоя уже несколько дней. Мысли постоянно крутились вокруг устройства мира и цели, ради которой живёт каждый из нас. Около подъезда притормозил знакомый автомобиль. Нажав на брелок сигнализации, Есения Викторова грациозной походкой прошла ко входу.

Запах снега и трескучего мороза вихрем влетел вслед за ней.

– Любаша дорогая моя!

– Есеня!! Проходи! Как же я рада тебя видеть! – подруги смеясь обнялись, и долго не выпускали друг друга из объятий.

– Я проезжала мимо и решила заглянуть, – принялась рассказывать Есения, – Ты занята сейчас? Можем пойти в кофейню и выпить по чашечке капучино?

Согласно кивнув Люба взяла сумочку, и подхватив подругу они вышли на улицу.

Люба и Есения дружили более пятнадцати лет и понимали друг друга с полуслова. Новенькая девочка со сказочным именем, появилась в их классе в середине зимы. Высокая и худенькая, она резко выделялась на фоне по-детски пухлых одноклассников. Родители Есении были видными учёными-микробиологами и пророчили дочери карьеру, как минимум в сфере медицины. Не оправдав их надежд Есения ударилась в мир строительства и архитектуры и стала первоклассным дизайнером. Изучив рынок и предпочтения в направлении ландшафтного дизайна, она открыла собственную студию, и активно обустраивала приусадебные участки местной элите. Сразу после школы она выскочила замуж за свою первую любовь возложив все мечты и надежды на горячо любимого Егора. Семейная жизнь не задалась сразу, благоверный оказался заядлым игроманом и тащил из дома всё, что мог продать. Опустив руки Есения впала в отчаяние и ещё несколько лет после расставания, страдала по утраченным чувствам. Позже, она встретила импозантного и взрослого Антона который был старше её на двадцать лет. В нём было прекрасно всё, за исключением одного недостатка – вот уже много лет он был глубоко женат и воспитывал троих детей. Живя на две семьи, он помогал Есении осуществлять её мечту, заваливал дорогими подарками, но покидать свой дом по-прежнему не собирался. Она смирилась с этой участью и терпеливо ждала, когда у него появится время и для неё.

Подруги сели за уютный столик в уже ставшей любимой кофейне. Официанты, едва завидев их спешили исполнить заказ, помня наизусть предпочтения каждой.

– Сеня ты очень правильно сделала, что заехала ко мне, – начала Люба, – Какие у тебя планы на новогодние праздники?

– Я пока не думала, вплоть до конца декабря я буду работать. Заказов очень много, и я планирую сдать всё в конце года. Ну а потом… – она мечтательно прикрыла глаза, – Потом я хочу куда-нибудь улететь и хорошенько отдохнуть. Рассматривала Азию, но позже поняла, что хочу в Европу. А ты что планируешь?

– Ты как всегда прочитала мои мысли! – восторженно воскликнула Люба, предвкушая отличные праздники, – Я хотела предложить тебе слетать в Стамбул! Он прекрасен, когда утопает в снегу!

– Нам с тобой видимо здесь снега мало! – заметила подруга и залилась весёлым смехом.

– Нет, мы просто обе отлично умеем замечать совершенство этого мира при любой погоде.

– А Лидия Григорьевна? На кого ты оставишь её?

– Бабушка вполне самостоятельно себя обихаживает, уверена – она не будет возражать, зная мою страсть к путешествиям. Но, пожалуй, я подстрахуюсь Риммой Марковной, да и бабушке будет веселее проводить с ней длинные вечера.

– Значит решили: в январе нас ждет Стамбул! А завтра мы с тобой идём на открытие картинной галереи Романа Вашукевича! Помнишь мы пересекались на паре мероприятий?

– Как же не помнить несостоявшегося жениха?! – Люба улыбнулась, вспомнив лицо Романа.

Они познакомились полгода назад на аналогичном мероприятии. Вращаясь в определённых кругах, Есения заводила знакомства с творческой элитой и неизменно представляла каждого художника и поэта Любе. Роман оказался субтильным мужчиной с огромным ворохом кудрявых волос на непропорционально квадратной голове. Нелепо одетый в мешковатый костюм из прошлого века, он выглядел как пришелец среди прочей интеллигенции.

Заикаясь, он протянул руку Любе и долго тряс её в воздухе, не разжимая холодных пальцев. После нескольких провальных попыток завладеть её вниманием, он решительно предложил ей прогуляться по набережной Мойки. Свидание закончилось, не успев начаться, Роману позвонила мама и потребовала, чтобы он явился домой до полуночи. Золушка-Рома стремительно вызвал такси и умчался на окраину города.

– Хорошо, я составлю тебе компанию, – согласилась Люба, – Надеюсь Роман стал менее зависим от мамы!

– Вряд ли, всё-таки еврейская мама-это не шутки!

* * *

– Любаша, ты приглашена на званый ужин? – спросила Лидия Григорьевна, приспустив очки с переносицы. Яркие мотки пряжи лежали около её ног образуя разноцветный клубок. Из-под ловких пальцев проворно работающих спицами, рождался новый жакет.

– Да бабуля, сегодня мы идём с Сеней на открытие картинной галереи Романа Вашукевича. Помнишь, я рассказывала тебе о нём?

– Это тот самый чудаковатый молодой человек, который до сих пор слушается маму?

– Да, это именно он, – подтвердила Люба, примеряя третье платье.

Стиль Любы отличался исключительной классикой и консервативностью. Образ тургеневской барышни крепко приклеился к ней ещё в школе. Чувствуя себя совершенством в женственных платьях и с низким пучком забранных волос, Люба будто порхала над землёй.

– Изумрудное платье тебе очень к лицу, – заметила Лидия Григорьевна, – Останови свой выбор на нём. Ты непременно притянешь к себе взгляды всех холостых мужчин этого вечера.

– Ох, бабушка сама знаешь мне пока не до мужчин, – ответила Люба, прикрепляя камею8 к воротнику.

Единственными и серьёзными отношениями в жизни Любы был роман с однокурсником Иваном Летовским. Познакомившись на первом курсе, молодые люди к окончанию третьего года обучения одновременно поняли, что их отношения неожиданно вышли за рамки дружеских. Чувство влюблённости и нежного трепета вытеснило всё то, что было до этого. Люба влюбилась по настоящему – беззаветно, искренне и бескорыстно. Иван приехал в Санкт-Петербург из Самары и без особых проблем поступил на факультет дизайна и моделирования одежды. С первого дня обучения он зарекомендовал себя прилежным студентом готовым выполнить любую задачу. Участвуя в различных конкурсах и представляя свои модели на неделе мод, начинающий модельер заработал себе дополнительные бонусы и связи, в высоком мире искусства. Позже переквалифицировавшись и получив специальность историка моды, ему поступило предложение о работе в Лондоне в тандеме с известным кутюрье. Обещая вернуться через год по истечению контракта, Иван позвонил Любе спустя восемь месяцев после отъезда, и дрожащим голосом попросил прощения.

Иван женился тем же летом на англичанке Джоан и стал счастливым отцом двоих сыновей. Пережив эту потерю, Люба окончательно воспряла духом только спустя два года.

– Вот и зря Любаша! Жизнь не так длина, как кажется, и очень важно прожить её бок о бок с кем-то. Мир так устроен, что сюда мы приходим и уходим в полном одиночестве, а весь временной отрезок, который определен каждому, мы просто обязаны провести с кем-то очень любимым и родным. Все секреты мироздания созданы лишь для блага человека, – назидательно говорила Лидия Григорьевна.

– Согласна бабушка, – со вздохом ответила она, – Но где же теперь встретить того самого? Сама знаешь, на кого я возлагала все надежды…

– Он не был твоей судьбой, – категорично отрезала бабушка, – Вертихвост и проныра выбившийся в люди за счёт своей наглости!

– Неправда, Ваня и впрямь талантливый дизайнер, – попыталась заступиться за бывшего возлюбленного Люба, – Иначе сейчас он бы не был в Лондоне.

– Хватит о нём! Не хочу ничего слышать и тебе советую выбросить этого сорванца из головы.

Иван не понравился Лидии Григорьевне с первого дня их встречи. Самоуверенный и боевой парень показался ей ненадёжным оплотом для единственной внучки. Не одобряя их союз, в глубине души она была рада, что всё закончилось именно так.

Приложение на телефоне показывало, что такси прибыло. Быстро чмокнув бабушку в щёку, Люба Зарицкая стремительной и лёгкой походкой спустилась к поданному автомобилю. Добравшись до нужного адреса, она расплатилась со слишком разговорчивым водителем, и поспешила внутрь здания. Есения уже ходила между парочками с бокалом шампанского в руках, и вела светские беседы. Длинное в пол платье модного цвета фуксия, великолепно сидело на её фигуре. Распущенные локоны рассыпались шикарными прядями по всей спине, а в ушах сверкали настоящие рубины.

– Добрый вечер! – сказала Люба, приветственно улыбаясь семейной паре около которых стояла подруга.

Вся троица обернулась и посмотрела на неё. Мужчина одетый в твидовый костюм натянуто улыбнулся, очевидно придерживаясь определённых правил. Его спутница приветливо кивнула головой в ответ, и видимо по привычке поправила кольцо на руке, демонстрируя крупный камень опала.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4