Падшие ради света. Легенды Пурпурного Города

Конечно же, Зельда оставила им небольшое наследство, но Катрина не хотела трогать эти деньги, мотивируя это тем, что Алекс еще поступать в ВУЗ и выходить замуж. Последняя причина неизменно веселила будущую невесту – настолько нелепой она ей казалась. Она не раз предлагала продать бабушкину квартиру, а деньги во что-то вложить или пустить в оборот. Если у них появится дополнительный заработок, будет несказанно легче. На худой конец, жилье можно сдавать. Но мать и слышать об этом не хотела. Чтобы осуществить эти планы, нужно было идти туда, разбирать вещи Зельды, а она к этому была не готова. Женщина не смирилась со смертью матери – единственного человека, с кем, как и Алекс, была по-настоящему близка.

Так они и жили – не очень хорошо, но и не совсем уж плохо. То ссорясь из-за быта и ворча друг на друга из-за банального непонимания – уж слишком разными они были, – то помогая друг другу и ведя задушевные беседы за дымившимся в кружках чаем. Мисс Зельда всегда была не только главой, но и сердцем этой маленькой семьи; именно благодаря ей такие непохожие друг на друга мать и дочь держались рядом и проводили вместе не самые худшие часы своей жизни. Она мирила их и сохраняла гармонию в этом подвластном ей маленьком мирке. И даже после смерти она не перестала выполнять эту функцию. Алекс не помнила, чтобы раньше вела с мамой такие доверительные разговоры. Теперь у нее не было возможности говорить с бабушкой, но была возможность говорить о бабушке – с мамой. Зельда словно превратилась в незримого покровителя двух женщин, в добрый дух растерянной и убитой горем семьи.

Однако этого было мало. Алекс хотелось обсуждать с мамой и другие темы – как раньше с бабушкой, – но она не решалась. А больше было не с кем. Она ощущала всепоглощающее одиночество, усугублявшееся чувством невосполнимой потери. Когда была выпита последняя кружка чая, а тема переговорена со всех сторон, ничего не оставалось, как идти в свою комнату и ложиться в постель. И тут ее подстерегали кладбищенские тени, тянувшие к ней свои длинные прозрачные руки. Иногда ей казалось, что они хотят задушить ее. Иногда – что забрать к себе на кладбище, накрыть могильной плитой и никогда не выпускать.

Ее спасала только музыка, да одно старое воспоминание, которое она выудила из самых дальних и потайных уголков души. Однажды, когда ей было особенно одиноко и страшно, мозг начал судорожно рыться в памяти в поисках того, за что можно было бы зацепиться, чтобы не потонуть в потоке мутных вод, изливаемых болезненными видениями. Ей нужна была какая-то светлая мысль, какая-то опора, которая удержит ее душу на плаву, чтобы той было легче дрейфовать среди темных волн тоски и одиночества. С горечью подумала она о том, что Зельда никогда больше ею не станет. Как бы ни хотелось, чтобы именно ее образ стал тем маяком, который освещал бы этот опасный путь, увы, это было невозможно. Даже думать о ней больно. Должно пройти время, чтобы она могла вспоминать светлый образ без надрывавшей боли, но лишь с грустью. Пока же рана была слишком кровава и свежа. Ее рваные края не затянуть нитью хороших воспоминаний. Нет, время еще не пришло.

Но что же тогда? Что делать – то ли плыть, то ли тонуть? Кто спасет ее? Впоследствии Алекс поняла, что спасла она себя сама. При всем желании это было не под силу никому. Но тогда, сбитая с толку и потерянная, она жестоко ошиблась. Она решила, что спас ее другой. Опрометчиво и легковерно возложила она венец спасителя на того, кто заслуживал этого меньше всех. На того, кто просто оказался в нужное время в нужном месте. Она решила, что сам Бог приготовил для нее яркой звездой вспыхнувшую в памяти встречу, воспоминание о которой спасло ее душу. С этого и началась пагубная страсть, которая так и не смогла изжить себя, – с идеализации и романтизации того, кто никогда не был этого достоин.

С тяжким сердцем привожу здесь дурацкое воспоминание, ставшее пресловутым лучом света в темном царстве. Случилось это за два года до описываемых событий. Четырнадцатилетняя девочка ждала с мамой автобус. Она сидела на деревянной скамейке внутри грязной, исписанной граффити, остановки, и, как и все окружающие, мучилась от удручавшей жары. Лето в тот год выдалось донельзя жаркое и сухое. Страдания Алекс усугубляла черная одежда. И хотя наряд ее состоял из простого однотонного топика на тонких лямках, короткой юбки в крупную складку и кружевных балеток, ей было нестерпимо жарко. Длинные черные пряди волос, казалось, накалились на солнце. Они прилипали к шее и щекам, и Алекс постоянно смахивала их на одно плечо. Капельки пота блестели на бледном лбу. Радовало только то, что направлялась она в самое подходящее для такой погоды место – на речку. Городской пляж, раскинувшийся на одном из берегов Фёры, был популярным местом в этот знойный день.

Нежданно-негаданно разлитую в воздухе удушливую истому нарушили разрозненные крики и звонкий смех. Они принадлежали подошедшим к остановке подросткам, которые сразу же завладели дотоле рассеянным вниманием девушки. Таких, как они, в их городке можно было встретить нечасто. Алекс, конечно, догадывалась, что где-то в Ледцборе должно было быть пристанище для таких молодых людей, но ей никогда не удавалось понять, где же оно. По этой причине она чувствовала себя отрезанной от мира сверстников. Ей не оставалось ничего большего, как убеждать себя в том, что ей хорошо и так, самой по себе. С обычными подростками ей было неинтересно, а потому она их сторонилась. А таких, как она, кто слушал бы рок и предпочитал особый стиль одежды, в их классе не было. Кроме школы, никакие общественные места она не посещала, поэтому общаться ей было решительно не с кем. Но у нее была любимая бабушка, которая заменяла ей всех сверстников вместе взятых. Поэтому в то время Алекс действительно не особо тяготилась тем, что не принадлежала ни к какой компании, что не было даже одного-единственного ровесника, с которым она могла бы разделить свои интересы и просто поговорить по душам.

Но сейчас, с нескрываемым любопытством рассматривая молодых людей, глубоко в сердце почувствовала она укол зависти. Она поймала себя на мысли, что до безумия хочет оказаться в их компании, хочет ехать на речку с ними, а не с мамой. Хочет быть одной из этих девушек, что мило улыбались и смотрели на парней открытым и смелым взглядом. Две юные леди были одеты в самые обычные шорты и топики, и на первый взгляд ничто не выдавало их приверженности к неформалам. Но присмотревшись получше, Алекс заметила серебряные кольца, шипованные браслеты и пирсинг в носу, ушах и пупке. А вот трое парней выглядели более колоритно – в черных футболках с логотипами рок-групп, тоже с пирсингом и даже с татуировками. На вид им было лет по семнадцать. Все они вели себя совершенно непринужденно. Непохоже было, что кто-то с кем-то в романтических отношениях, – атмосфера в этой компании царила исключительно дружеская. Они весело разговаривали, смеялись и передавали друг другу открытую бутылку газировки, к которой каждый ненадолго прикладывался. Ожидавшие автобус люди украдкой поглядывали на них с явным неодобрением либо отводили взгляд вовсе, как будто увидели что-то неприличное. Похоже, на той остановке Алекс была единственной, кто смотрел на неформалов с интересом и даже восхищением.

Наконец, пришел долгожданный автобус, ребята шумно забрались в него и уселись на самое дальнее сиденье. Алекс, сидевшая рядом с мамой спиной к водителю, продолжала окидывать любопытными взглядами колоритное общество. У нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть их как следует. С непонятной ей самой радостью она увидела, что они вышли на той же остановке, что и она. По пути на пляж Алекс продолжала следить за подростками, которые шли чуть впереди.

Вскоре юноши и девушки приземлились на свободном островке. Мисс Гейл, тоже заприметившая это место, недовольно фыркнула. Им с Алекс пришлось пройти еще немного, и они расположились в нескольких метрах от шумной компании. Все три часа, что они пробыли на пляже, Александрина не переставала бросать в их сторону осторожные взгляды. Она просто не могла ничего с собой сделать. Десятки раз она решала про себя больше не смотреть на них, но это было сильнее ее. Казалось бы, ничего особенного не происходило – компания ребят купалась и загорала. Но неподдельное веселье и бившая из молодых загорелых тел энергия притягивали взгляд, как магнит. На них смотрели многие, но не так долго и как-то предосудительно, хотя они не совершали ничего плохого. Разве что время от времени курили, но делали это отнюдь не вызывающе, а повернувшись к зарослям камыша.

Особенно привлекал к себе внимание глупый Эндимион. Ну а кто же еще? Девочки всегда на таких западают. Он был красавчиком, и в этом была его сила. Прямые светло-русые, почти пшеничного цвета, волосы закрывали худые лопатки. Их блеску и шелковистости могла позавидовать любая красавица. Холодные голубые глаза смотрели отчужденно и были словно затуманены какой-то одному ему известной идеей, бившейся под стекляшками зрачков. Розовые губы были по-девичьи припухшими. Одной из самых приметных особенностей его лица были складки под нижними ресницами, придававшие ему вечно сонное выражение. Казалось, он постоянно летал в дальних далях и никак не мог прийти в себя.

Как красиво он держал сигарету! Какие тонкие изящные запястья с выпирающими косточками и голубыми дорожками вен. Плетеный браслет любовно обвивал эту грациозную руку. Какая «необыкновенная» татуировка в виде колючей проволоки, обагренной капельками крови, на предплечье. Как красиво поблескивала на его шее серебряная цепочка в свете заходящего солнца! Капельки воды бриллиантами сверкали на плоском животе и впалой груди. Длинные мокрые волосы обрамляли ангелоподобное лицо, прилипая к щекам с точеными скулами. Вся его стройная и высокая фигура излучала уверенность, и в то же время было в нем что-то болезненное. Чистая душа Алекс сразу же уловила это. Девушка никак не могла понять, что же с ним не так. Лицо, созданное для обложек девичьих журналов, таило в себе какой-то скрытый изъян, какой-то тайный дефект, который оставался в тени благодаря правильным точеным чертам. Такая бросающаяся в глаза красота способна скрыть многое. Она ослепляет.

Парень между тем не обращал на Алекс никакого внимания. Время от времени он перебрасывался веселыми фразами со своими друзьями, но, казалось, даже они его не слишком-то занимали. Один из них был низеньким толстячком, второй изящным брюнетом среднего роста с совсем еще мальчишескими чертами лица. Оба постоянно к нему обращались. Садились по обе стороны от него только после того, как садился он. Девушки не оказывали ему видимого предпочтения, но Алекс догадывалась, для кого все эти глупые смешки и виляния бедрами. Хотя, возможно, одну из них интересовал брюнет. Красавчика же не интересовал никто. Он заплывал дальше всех и подолгу держался далеко от своей компании. А потом возвращался под восторженные возгласы и широкие улыбки. Он забрызгивал водой девушек, тормошил парней и опять уплывал от них. А потом, чистый и прекрасный, садился на песок, раскуривал очередную сигарету, и ребята присоединялись к нему, словно призванные одним им слышным зовом. Девушки тоже выходили на берег, ложились на полотенца и загорали.

В очередной такой перекур Алекс с Катриной заходили в воду. К тому времени они уже успели искупаться и позагорать, а теперь решили поплавать еще. Так получилось, что компания сдвинулась в их сторону, и Алекс прошла в каком-то метре от так заинтересовавших ее подростков. Девушка жутко стеснялась и смотрела себе под ноги. Она могла думать только о том, не покажется ли им смешным и детским ее темно-синий купальник в белый горошек (черный она не нашла). И вдруг она почувствовала на себе взгляд, обычный холод которого на мгновение спугнул слабый интерес. Словно на дне стакана растаяла голубая льдинка. Алекс не смогла поднять голову и лишь скосила глаза вправо. Да, она не ошиблась – парень повернул к ней лицо и без тени скромности разглядывал ее. Казалось, он только теперь заметил ее. Вполне возможно, так оно и было.

С пылавшим лицом она быстро спустилась к реке. Обычно речная вода казалась Алекс холодной даже в самую убийственную жару, и ей стоило немалых усилий и времени, чтобы полностью окунуться. Но в этот раз она, невзирая на неприятные ощущения, поспешила скрыться под водой. Она казалась себе самой некрасивой и нескладной на всем пляже, и ей хотелось поскорее спрятаться. Она поплыла к матери, раздумывая о том, не слишком ли комично выглядит ее плаванье по-собачьи. Затылок все еще жег внимательный мужской взгляд, или ей это только казалось. Подплыв к маме, она нарочито весело стала ей что-то говорить. Только минут через двадцать она осмелилась развернуться к берегу, чтобы поплыть в обратную сторону и кинуть туда быстрый взгляд. Как она ни высматривала, всех пятерых и след простыл. Они растворились, словно были миражом, привидевшимся под действием нестерпимой жары.

Глава 9

Во тьму

«Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма».

(Иов 30:26)

То жаркое лето прошло под алой тенью случайной встречи, застлавшей глаза и душу пеленой красного марева. Заполнив собой все окружавшее пространство, оно окутало реальность пурпурными клубами густого тумана. Перед сном, после пробуждения, в течение дня – постоянно в своих мыслях возвращалась она к этому мерцавшему багрянцем воспоминанию. Она думала о высоком юноше с прекрасными волосами; представляла, как он знакомится с ней, как они флиртуют, как он смотрит на нее влюбленными глазами и, наконец, целует. В своих фантазиях она быстро превратила себя в его возлюбленную, с которой он будет ходить на речку, на концерты, на прогулки в парк, на тусовки с друзьями, а потом женится на ней, и они заживут счастливо в уютном домике на берегу изумрудного озера. Деревянные полы будут скрипеть под их босыми ступнями, когда они из разных концов комнаты побегут навстречу друг другу, чтобы слиться в страстном объятии. Их друзья станут приезжать к ним в гости, и они будут устраивать барбекю в благодатной тени высоких деревьев. Будут сидеть большой компанией у огромного жаркого костра и по очереди рассказывать истории о привидениях. Ее любимый будет обнимать ее, крепко прижимая к себе. Будет сжимать ее ладонь, переплетая свои пальцы с ее. На черных небесах взойдет полная луна, и, чтобы ей не было страшно, он будет целовать свою избранницу, вдыхая аромат волос, смешанный с запахом дыма. Пройдет десять лет, они станут совсем взрослыми, и по-прежнему будут жить в деревянном доме, не отходя друг от друга ни на минуту. Они все будут делать вместе – готовить и вкушать еду, читать книги, смотреть фильмы и гулять. А еще долго-долго целоваться, лежа у потрескивающего камина на выцветшем ковре. Стоя под могучим раскидистым дубом на берегу озера. Купаясь в его теплых ласковых водах…