Человек мира. Раздвигая горизонты

Теперь настал черёд Вэллда. Для пущей убедительности он за пару монет одолжил у какого-то моряка, сидящего за соседним столом, суконную куртку и широкополую шляпу – обычную одежду матросов в Великих равнинах. Войдя в знакомую ему по прошлому посещению таверны комнату, Вэллд снял шляпу и учтиво поздоровался. Бывший рыбак Рэндел, хоть и был одет в приличный костюм, обладал достаточно отталкивающей внешностью. Его багровое лицо, поросшее седой щетиной, имело грубые черты и носило навсегда застывшую на нем гримасу крайнего недовольства.

– С чем пожаловал? – спросил человек лорда Боуэла громким и одновременно скрипучим голосом, не поздоровавшись и не предложив ожидаемому посетителю сесть за стол.

– Слышал, вы нанимаете матросов на работу в Северных землях, – как ни в чем не бывало ответил Вэллд и, без приглашения усевшись напротив Рэндела, придвинул к себе кружку с вином.

Заказчик исподлобья посмотрел на нахального типа в поношенной моряцкой куртке и уточнил:

– Работёнка не простая… Не всякому под силу. Мне нужно, чтобы…

– Да знаю я! – бесцеремонно перебил нанимателя Вэллд. – Тебе надо оттащить поднятый со дна пароход в док для ремонта.

– Вот именно! Дело трудное, пароход-то не маленький!

– Я с моими ребятами такие барки по здешним рекам и каналам таскал – тебе и не снилось.

– Одно дело каналы, а совсем другое – океан.

– У меня в артели есть пара рыбаков из Стентона, они в океанских водах, как у себя дома!

Рэндел замолчал, что-то соображая, а Вэллд, видя, что выбранная им нагловато-развязная манера разговора отлично работает, когда имеешь дело с людьми подобного сорта, поспешил закрепить впечатление, произведённое на доверенное лицо лорда Боуэла.

– Лучше меня и моих ребят тебе всё равно не найти во всём Стентоне, – сказал он, – да и возьму я за нашу работу недорого.

– Так уж и не найти? – переспросил Рэндел, по голосу которого было понятно, что он уже практически готов согласиться.

– А ты разве не заметил, что другие подходящие для твоего дела моряки к тебе сюда толпой не ломятся?

– Ладно, договорились! – сдался Рэндел. – Только смотри, держи язык за зубами! Чтобы никому ни слова о том, для чего мне нужны моряки в Северных землях.

«Не узнаю моего бывшего соратника Боуэла, – с удивлением подумал Вэллд. – Странно, что при всей его проницательности бывалый интриган выбрал для столь важного дела такого редкостного болвана, как этот Рэндел. О том, для чего в Северных землях понадобились опытные моряки, уже не только вся таверна, а пол-Стентона в курсе!».

Ударив по рукам с Рэнделом и получив от него аванс, Вэллд помчался в столицу Великих равнин город Доерстон, где жил его давний знакомец – профессиональный наёмник Вернер Боб. Вместе они быстро собрали отряд подходящих парней, отдавая предпочтение тем, кто имел хоть какое-то представление об управлении лодками. Подождав, пока люди лорда Боуэла уберутся восвояси, «артель моряков» отправилась в Северные земли.

– Вот вкратце и вся история, – закончил Вэллд рассказ о своих похождениях, который он не без удовольствия поведал Вернеру Бобу и Кэлвину Лоду, сидя за столиком неприметной таверны, расположенной на отшибе города Мэн.

– Да, ловко вы это провернули, Вильям, – сказал Лод, – но как же вам всё-таки удалось утащить корабль прямо из-под носа у Рэндела?

– Это оказалось довольно просто, Кэлвин! Когда для подъёма судна всё было готово и все ждали следующего утра, Вернер вместе с парой наших ребят ночью, во время отлива пробрались в бухту и вставили пробки в бочки. Потом они выбрались на берег, разожгли два костра с обеих сторон пролива, соединяющего бухту с океаном. Когда начался утренний прилив и вода стала прибывать, корабль всплыл; в бухту вошли грузовые лодки, выведенные накануне нашими людьми в океан, и ещё затемно вытащили судно в открытое море.

– Но ведь полузатопленное судно с грудой привязанных бочек на весельных лодках далеко не утащишь, – заметил Кэлвин Лод, – утром его бы наверняка увидели с берега. Почему же ни Рэндел, ни кто-нибудь из гребцов или инженеров не обнаружили всплывший корабль в океане и не подняли тревогу?

– Этот момент я тоже предусмотрел, – самодовольно улыбнулся Вэллд. – Ночью в океане нас поджидал пароход, зафрахтованный компанией Эштона Ордона. Этот силач с двумя паровыми машинами взял наше судно на буксир и мигом утащил его на юг.

– И куда же отправился наш диковинный корабль? – поинтересовался Лод.

– Эштон Ордон построил где-то на океанском побережье Великих равнин специальный док для его ремонта, – ответил Вэллд.

– Я только одного не могу понять, – сказал Вернер Боб, – откуда появились гребцы на лодках? Ведь изначально на вёслах были люди, которых нанял Рэндел в городе Мэн, а вот в ту ночь они как раз были на берегу.

– Это мои… так сказать… подопечные, – ответил Кэлвин Лод. – Я, по заданию Вильяма, купил грузовую лодку и обучил мужчин из горной долины, где я руководил религиозной общиной, этой лодкой управлять. В нужный момент они сели за весла посудин Рэндела и в лучшем виде отбуксировали наш кораблик в океан.

– Подождите, Кэлвин, – удивился Вэллд. – Вы сказали «руководил»? Значит, вы покинули этих наивных, но в общем-то милых людей, хотя и малость повёрнутых на религиозной почве?

– Да, как ни жаль было с ними расставаться. Однако нас ждут более важные дела! – ответил Лод.

– Верно, – согласился Вэллд, – теперь есть дела поважнее.

– Значит, мы возвращаемся в Великие равнины? – спросил Вернер Боб.

– Вы – да, а я – нет, – ответил Вэллд, – мне ещё надо кое-что выяснить, так что я на некоторое время задержусь в городе Мэн.

Навязчивое счастье

Мишель возвращался на правый берег реки Солва в отвратительном настроении. Уже светало, и он отчётливо видел в невысоком песчаном берегу прямоугольное отверстие траншеи, по которой они пробирались ночью. Повод для того, чтобы сорвать на ком-нибудь злость тут же нашёлся. Мишель не отличался особой смелостью и, отправляясь в одиночестве в пустыню на встречу с представителями всесильного Купеческого союза, испытывал некоторый страх, поэтому он велел Этьену поднимать тревогу, если он не вернётся с этой встречи через два часа. Сейчас, когда он подгребал на утлой лодочке к правому берегу реки, прошло уже не меньше трёх с половиной часов, а Этьен даже не подумал побеспокоиться. Пограничник, который сопровождал их во время перехода по охраняемой территории, мирно дремал, пристроившись на песке у самой воды, а Этьен, усевшись на край хода сообщения, спокойно ждал возвращения своего соратника, прихлёбывая время от времени из пузатой фляжки.

– Ты на часы смотрел?! – сходу принялся отчитывать Этьена вернувшийся в дурном настроении Стержень нации. – Уже почти четыре часа прошло, а ты сидишь и в ус не дуешь!

Впрочем, прогулка по пустыне и освежающее плавание по реке несколько охладили пыл Мишеля, он успел успокоиться, и охватившее его чувство досады после разговора с Байроном Герделем постепенно сходило на нет.

– Да всё же в порядке вроде, – легкомысленно ответил соратник, с трудом спуская своё обширное тело с дощатой стенки траншеи. – Не сердись. На вот, хлебни лучше, – Этьен протянул Мишелю фляжку. – Согрейся, а то я тут замёрз совсем, пока тебя ждал.

Алкоголь в Нулонде был под запретом, как и многое другое, но Мишель, вымотанный тяжёлой и неприятной беседой с главой Купеческого союза, не нашёл в себе сил отчитывать Этьена, прекрасно зная, что пристрастие к спиртному далеко не самый большой грех его друга детства. Безвольно взяв флягу, Стержень нации сделал несколько глотков и молча махнул рукой в сторону севера.

Этьена, естественно, распирало любопытство – всё-таки на кону стояли его личные доходы. Он бросил беспокойный взгляд на дремавшего проводника и, не в силах сдержаться, спросил:

– Ну что? Как поговорили?

– Прекрасно, – сквозь зубы ответил Мишель и шагнул в сторону хода сообщения.

– По поводу пушнины и моржового зуба договорились? – допытывался Этьен, преградив Стержню нации дорогу.

Отступившая было злость вновь накатила на Мишеля.

– Вот ты скажи мне, Этьен, это была твоя идея – брать оплату за пушнину предметами роскоши, – спросил Мишель, свирепо уставившись на соратника, – или это Жонет придумал?!

– Ну что ты кипятишься из-за ерунды? Какая разница – я или Жонет? – заплывшие жиром глазки Этьена беспокойно забегали. – Мы с ним подумали… В общем нам-то какой смысл что-то другое у торговцев заказывать?

– Да у нас в Нулонде тёплой одежды и обуви днём с огнём не сыщешь! Лекарств и тех не хватает! Вы о людях-то думаете хоть иногда?!

– Так им вечно чего-то не хватает. На всех не напасёшься!

– Какая же ты всё-таки скотина! – с чувством сказал Мишель, с трудом удержавшись от того, чтобы не ударить Этьена по жирной физиономии.

– Давай без оскорблений, – с нахальным видом сказал Этьен. – Сам знаешь – если не возобновим торговлю с Купеческим союзом, только хуже будет! – в голосе соратника послышались угрожающие нотки. – Ну что? Открываем торговлю или как?

– Открывай! Черт с тобой! – сдался Мишель, в который уже раз поддавшись унизительному чувству страха и бессилия. – Только чтобы не меньше, чем на половину выручки, приобретались товары первой необходимости! Так и передай Жонету!

– Ладно. Как скажешь, – согласился носитель Народной воли.

Стержень нации решительно отодвинул Этьена плечом и зашагал по ходу сообщения. Этьен поспешил за ним, предварительно отвесив оплеуху крепко спящему пограничнику. Проводник мигом вскочил на ноги и с выпученными спросонья глазами засеменил вслед удаляющимся властителям Нулонда.

Мишель шёл быстро, не оборачиваясь, испытывая мстительную радость от того, что грузный Этьен, задыхаясь и кряхтя, еле поспевал за ним. «Как могло получиться, что друзья детства: Этьен и Жонет с Ланой, – с которыми я делил последние куски, был неразлучен много лет и доверял им, как себе самому, превратились в таких мерзавцев? – недоумевал Стержень нации. – Мы же все вместе, в одной повозке пересекли пустыню во время Великого пути; они так же, как и я, потеряли своих родителей в ходе трагических событий тех лет».

События, о которых вспоминал Мишель, потрясли весь континент. В то время как либеральные круги интеллигенции Перикона неспешно, хотя и довольно бурно – с горячими дебатами и долгими спорами, обсуждали планы построения справедливого общества на неизведанных равнинах севера, а ставший их идейным предводителем исследователь Эмильен Вид уже потерял всяческую надежду на то, что колонизация северной части континента когда-нибудь состоится, на человечество обрушилась беда. На континенте появилась невиданная ранее смертельная зараза. Началась эпидемия где-то на границе полярных земель Саронара и потом быстро распространилась на весь юг континента. Болезнь поражала людей с такой скоростью, что никакие карантинные меры не помогали. Не прошло и года, как болезнь появилась повсюду и пожаловала в самые дальние уголки континента. Крупные города и маленькие деревушки стали практически вымирать. Особенностью новой инфекции было то, что она не щадила никого: ни стариков, ни детей, включая новорождённых младенцев, но и у тех, и у других она протекала в довольно лёгкой форме, всего лишь укладывая в кровать на несколько дней. Однако здоровых и полных сил взрослых людей, не достигших преклонного возраста, болезнь за те же несколько дней укладывала в могилу. Также выяснилось, что женщины болеют не в пример легче, чем мужчины, и в большинстве случаев всё-таки выздоравливают, а вот у молодых, крепких и здоровых мужчин шансов остаться в живых практически не было.

В то время, когда на континент обрушилась эпидемия, медицинская наука ещё толком не знала причин таких болезней и механизмов их распространения. Считалось, что инфекция передаётся по воздуху, через воду и прочими механическими путями, хотя и высказывались предположения о заражении людьми друг друга при близком контакте.

Как бы то ни было, Эмильен Вид поистине гениально воспользовался эпидемией и весьма кстати выдвинул идею спасения лучших людей Перикона на севере континента в открытых им землях, где воздух, земля и вода не отравлены инфекцией. Среди царившего в Периконе ужаса перед страшной болезнью предложение Эмильена Вида восприняли чуть ли ни как чудесный способ избавления от смертельной опасности, тем более что сама идея переселения образованной части общества Перикона на северные равнины давно обсуждалась. Теперь же, при сложившихся обстоятельствах дебаты прекратились, и началась подготовка к великому переселению.

Надо сказать, что население Перикона в целом не слишком разделяло энтузиазм «прогрессивных сил», предлагавших уйти с насиженных мест в неизвестность. Толчком к началу переселения послужило то, что на решение некоторых людей уйти на север повлияли несколько наложившихся друг на друга причин: невостребованностъ такого количества образованных людей гуманитарных профессий, отсутствие у них более или менее ценного имущества, способного удержать их на месте, и, наконец, бушевавшая на континенте эпидемия.

Итак, Великий путь начался. Очень скоро переселенцы, поначалу с энтузиазмом ввязавшиеся в авантюру, задуманную Эмильеном Видом, столкнулись с несколькими пренеприятными сюрпризами. Прежде всего оказалось, что инфекция, от которой пытались уйти переселенцы, не пожелала остаться в Периконе и отправилась вместе с ними на север, а поскольку в походе карантинных мер, естественно, никто не соблюдал, вскоре болезнь выкосила половину, если не больше, отправившихся через пустыню людей. В итоге до заветных северных равнин добрались только женщины с кучей детей возрастом от пелёнок до десяти лет и некоторое количество стариков, выдержавших тяжёлый путь через пустыню. Великий исследователь и предводитель переселенцев Эмильен Вид, хоть и был к тому времени в преклонных летах, переход через пустыню осилил и перенёс настигшую его по пути болезнь достаточно легко. Очутившись с огромным количеством женщин и детей на плодородных равнинах по правую сторону от реки Солва, он оказался в почти безвыходном положении. Всё надо было начинать с нуля: строить дома, распахивать пашни, прокладывать дороги. Конечно, люди, покинувшие Перикон, были по большей части образованные, и они взяли с собой множество необходимых инструментов и оборудования, но навыков строительства, обработки земли и ремесленного производства у них не было совсем.

Поначалу выручило то, что до будущего государства Нулонд дошли многочисленные стада животных, правда, содержать такое количество скота силами имеющихся женщин и детей было невозможно, многие животные разбежались по бескрайним равнинам и вскоре одичали на радость кормившимся охотой аборигенам.

Эмилъен Вид питал некоторую надежду на привлечение к процессу освоения новых территорий обитающих здесь племён коренных жителей. Однако не слишком многочисленный народ, ведущий первобытный образ жизни и занимавшийся охотой и собирательством, приобщаться к цивилизации не пожелал. Агрессии к пришельцам они не проявляли, но менять образ жизни не хотели ни в какую. Постоянных жилищ аборигены не строили, сельским хозяйством (даже примитивным) не занимались, так что земли, активно занимаемые чужаками, с их точки зрения, ценности не представляли (вокруг ведь сколько угодно такой же земли). Охотники и собиратели уходили от переселенцев всё дальше и дальше на север. Позже, когда население Нулонда увеличилось и заняло почти все плодородные равнины в северной половине континента, коренной народ, к тому времени сильно сократившийся, стал ютиться в непроходимых лесах на границах с полярными областями континента и со временем грозил совсем исчезнуть.

Впрочем, своеобразную лепту в дело становления вновь образованного государства Нулонд коренные обитатели этих земель всё же внесли. Через некоторое время после окончания Великого пути сильно поредевшее и потерявшее почти всех мужчин, умерших от новой болезни по дороге через пустыню, население Нулонда вдруг стало стремительно пополняться, а родившееся на вновь обретённой родине поколение носило заметные черты, присущие аборигенам: смуглую кожу, вытянутые лица, раскосые глаза и жёсткие кучерявые волосы, чёрные как смоль.

Обустраиваясь на новом месте, бывшие жители Перикона вынуждены были осваивать совершенно незнакомые им профессии. Когда переселенцы отправлялись в путь на север, многие адвокаты, учителя, врачи, торговцы, прекрасно понимая, что их профессиональные навыки на вновь обретённой родине вряд ли скоро понадобятся, поспешно осваивали другие науки: геологию, металлургию, металлообработку, химию и сельское хозяйство. Новые знания у несколько наивных строителей справедливого общества были в основном теоретическими, но с собой они взяли горы специальной литературы и горели желанием строить не только прогрессивное, но и технически развитое государство. Реальность оказалась иной. Все усилия уцелевших в походе женщин сводились к одному: вырастить хоть что-нибудь, чтобы прокормиться и любым способом дожить до следующего урожая.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.