Посольская школа. Невеста Сокола

Кем бы ни был Марко, а в теме он разбирался блестяще. Вряд ли шпион тайной канцелярии короля с таким бесстрашием полез бы в научные дебри. Тем более выдал с порога главный секрет источника. Секрет, тщательно охраняемый Кланом Смерти. Да его за такое уволили бы со службы. У лины Хельды лицо вытянулось, когда она услышала о портале в иной мир. Запах полыни стоял резкий, меня от него уже тошнило.

– Однако я недооценивала бессалийских учёных, – выдохнула жена главы и сделала большой глоток гранатового сока. – Желаю вам успеха в исследованиях.

– Благодарю, – приподняв бровь, поклонился студент. – Завтра же приступлю.

И ни малейшего движения эмоций. Он точно знал, что лина Хельда испугалась гнева короля и не собиралась препятствовать его работе. Всё-таки шпионил? Или я накручиваю себя и это банальная самоуверенность?

Что ж, оставался ещё способ, придуманный в разговоре с Сираей. Где бы достать воду или что-нибудь жидкое? Толкать под руку жену главы, чтобы она пролила на камзол Марко гранатовый сок мне показалось неэтичным. Повесить ведро над комнатой студента в трактире и ждать, когда он туда вернётся – как-то по-детски. Вызывать дождь я не умела. В Клане Смерти вообще погодников не было. Купальни остались в бывшем здании приюта, и если бессалиец действительно боится воды, он туда не пойдёт. Нужно что-нибудь лёгкое и мгновенное. Хоть сама на него воду лей, а потом извиняйся.

– Лина Амелия, вы бледны, – с заботливым участием проговорил Марко. – Неужели наш разговор нагоняет на вас такую скуку?

– Нет, всего лишь устала под вечер, прошу прощения.

Я решила действовать и жестом позвала служанку с напитками. Юную ведьму наняли на один вечер специально для праздника. Она подавала гостям фитоллийское красное и сливовое вино из Бессалии. Густое, янтарное, с приятным сладким вкусом. А главное, не такое крепкое. Уж если пить, то его.

– Чуть не забыла о вежливости хозяйки. Вина, лин Ведари?

– Не откажусь.

Он потянулся к подносу, и я поняла, что лучшего момента не придумать. Резко выбросила вперёд руку, сбивая крайние бокалы.

– Ай, простите!

Поднос ведьмочка чудом удержала, а на синем камзоле и подоле моего платья расплывались пятна вина.

– Что стоишь? – шикнула на неё лина Хельда. – Неси соль! Извините, лин Ведари, надеюсь, у вас есть во что переодеться. Камзол мы почистим.

– Не стоит, – смущенно пробормотал он, тыльной стороной ладони шоркая уже впитавшееся пятно. – Пустяки, я разберусь. Вот и пригодится бытовая магия. Зря, что ли, учил?

Я чувствовала себя крайне неловко, даже играть спектакль не пришлось. Переминалась с ноги на ногу и поглядывала на Марко. Вдруг букет эмоций изменился. Лилия, герань и полынь испарились, уступив место ванили. У меня аж сердце замерло. Я украдкой оглянулась, разыскивая Сокола. Кто ещё мог чувствовать нежность к только что опозорившей себя криворукостью директрисе школы? Но охранник отвлёкся. Отвечал кому-то через зеркало. А ваниль уже окутала с головой и рядом тонко повеяло жасмином.

– Если вы хотели обратить на себя внимание, лина Амелия, то у вас получилось, – тихо проговорил студент.

Его голос впервые казался мне низким и бархатным. Мурашки по коже пробежали. Я с трудом повернула голову и встретила взгляд Марко. Пристальный, изучающий. От него ноги становились слабыми, и рука тянулась убрать прядь волос за ухо.

– Что вы, я просто…

Язык словно онемел. Я потеряла мысль и покраснела. Нет, дело было не в том, что меня застали на месте преступления. Не поверил Марко в случайность, нет. От бессалийского гостя отчётливо пахло мятой. Чем дальше, тем сильнее.

Чистое, платоническое желание, разительно отличающееся от похоти. Влюблённость.

У меня голова закружилась. Столько лет мечтала, ждала, дала согласие на помолвку. Вот только влюбился в меня не Сокол, а другой мужчина. Хуже новости не придумаешь. Что теперь делать?

Я застыла на месте и наверняка имела очень глупый вид.

Марко не знал и не мог знать, в какое смятение вогнал меня своими чувствами. А я всех богов молила, чтобы открытие оказалось ошибкой. Вдруг мой дар действительно сломался и работал как-то не так? Но почему сейчас?

“Не ври себе Амелия, – сказал бы отец, будто мы снова на одной из секретных домашних тренировок. – Ты всё чувствуешь правильно. Прими это, признай и не ругай дар. Он ни в чём не виноват”.

Сокол по-прежнему стоял недалеко, смотрел на меня небесно-голубыми глазами и ничего не чувствовал. Ни нежности, ни влюблённости. Я не ошиблась. Проклятье.

– Соль принесли, – громко сказала лина Хельда, забирая у служанки холщовый мешочек.

– Нет, нет, – встрепенулся Марко, поднял руки и отступил на шаг. – Стоя сыпать её на камзол невозможно, а я не хочу смущать благородных лин тем, что разденусь. Я схожу в свою комнату и вернусь, праздник не успеет закончиться.

Я заставила себя вспомнить, для чего вообще его пригласила. Разоблачение шло полным ходом. Студент поклонился и уже сбежал, а я тянула носом оставленный им шлейф эмоций.

– Что там? – приподняла брови лина Делири. – Страх?

– На удивление нет. Сирая, дух источника, заметила, что лин Ведари не принимает ванну. Мы решили проверить, почему. Он смущён, но не испуган. Что ж, подождём, пока снимет камзол, а дух отыграет роль шпиона. Тайна должна открыться.

– Весело у вас тут, – хмыкнула жена главы. – Сообщите потом результат? Я надеялась увидеть в Марко того, кого знаю. Сочетание голубых глаз и рыжих волос наводило на мысль о парике. Но нет. Лицо совсем другое. Это не Франко. Разбилась теория.

– Кто такой Франко? – я понизила голос и жестом отпустила служанку.

Сокол приблизился к нам.

– Сильнейший маг, – с запинкой ответила лина Хельда и почему-то покосилась на охранника. – Он вполне мог втереться в доверие к бессалийскому королю и разыграть студента. Но Пруста мы пока отзывать не будем и проверку с другом Марко тоже проведём. На всякий случай. Если Франко не сам лично приехал и назвался чужим именем, то мог промыть мозги настоящему студенту. Да так, что он сам себя не помнит.

Я не стала уточнять, возможно ли это. Магнус только что намекнул, что у Сокола похожий дар. Уничтожать воспоминания и эмоции. А туда, где пусто, легко поставить что-то другое. Обмануть, завербовать и послать на задание.

– Но зачем это Франко? – вполголоса спросил Сокол.

– Мы с Кеннетом не знаем, в том-то и беда, – призналась жена главы. – Ни одной достойной версии нет, сплошное гадание вилами по воде. Враг играет в игру и не торопится посвящать нас в свои планы.

– Но играет ли? – уточнил лучший убийца клана. – Мы ведь ещё не доказали, что Марко – не Марко или что с его памятью поработали. А если он действительно студент? Языком о философии чешет – моё почтение. Не просто кучу слов в одну фразу сваливает, а мысль выводит.

– Вам виднее, – ответила лина Хельда и медленно выдохнула. – В общем так. Держите меня в курсе, хорошо? И если хоть одна странность загадочного студента не найдёт объяснения – вызывайте через зеркало.

– Будет сделано, лина Делири, – с лёгким поклоном ответил Сокол.

Лина Хельда кивнула и нашла взглядом мужа. Молодые мамочки боятся надолго оставлять детей, даже если присматривает за ними Первый меч Фитоллии. Поэтому я не удивилась, когда наша патронесса ушла к дочери, не попрощавшись.

– Теперь понятно, почему проверять студента отправили Пруста, – тихо заметил Сокол. – Видел я настоящего Франко, когда он портал в другой мир открывал. Действительно сильный маг.

Холодок пробежал по спине. “Сильный” – не то слово, чтобы описать человека, способного разорвать грань миров. Делать то, что никому из ныне живущих на нашей земле недоступно. Да я вообще узнала о существовании других миров только когда случилась история с оборотнями-медведями.

– Но Марко на него не похож?

– Ни капли, – подтвердил лучший убийца. – Можно надеть парик, приклеить маску на лицо, но ни одно ухищрение не сделает тебя на полголовы ниже. Хвала богам, наш гость – не Франко. Безумец, предавший свой мир ради знаний, обещанных пришлым захватчиком. Его хозяин мёртв, как мы все надеемся. А цепной пёс, значит, не у дел. Что ж, где-нибудь он появится, а мы пока будем делать свою работу. Я вам ещё нужен, лина Амелия?

– Да, – ответила я, а потом ненадолго замолчала. Несмотря на будущую помолвку, просить у него помощи было неловко. – Я хотела поговорить с лином Ксаниром, но боюсь, что он даже слушать меня не станет.

– Глупости, – сдвинул брови Сокол. – Высокомерие лина Делири по большей части напускное, а сегодня он ещё и гость на вашем празднике. Пьёт вино, дегустирует закуски и вполне расположен к беседе. Вы позволите вас проводить?

Бездна, лучший убийца и в качестве охранника остаётся лучшим. Всех контролирует, всё знает.

Я подобрала юбки и пошла рядом с Соколом на восточную сторону двора. Отец нынешнего главы давно был в отставке. Воспитывал новорожденного сына, помогал жене выращивать цветы в саду, но до сих пор вызывал трепет в сердцах соклановцев одним своим грозным видом.

– Ясных дней, лин Делири, – поздоровалась я.

Ксанир отправил в рот вторую половину тарталетки с жареными грибами и обернулся.

– М-м-м, – протянул он. – Дочь Витта и негодный соколёнок. Флиртуете или уже ищете место, где уединиться?

– Мы искали вас, – вспыхнула я. Тонкие намёки на то, что весь клан с нетерпением ждёт помолвки с каждым днём становились всё толще. – Очень нужен совет, лин Ксанир.

– Какое постельное бельё выбрать? – усмехнулся он, запивая вторую тарталетку красным фитоллийским. – Только не шёлковое. Оно противно липнет к мокрому после близости телу. И вышивкой не увлекайтесь. А то я один раз всерьёз подозревал у себя кожную сыпь необычной формы. Зря к лекарю сходил. Сокол, выдыхай, у тебя сейчас волосы огнём вспыхнут. Завёлся. Уже и пошутить нельзя по-стариковски. Слушаю, лина Амелия.

Я сама была готова загореться. Лин Ксанир и так был не самым приятным собеседником, а после двух бокалов вина становился невыносимым. Как его столько лет терпела жена?

– У одного из сирот клана необычный дар, – начала я. – Невил причиняет боль прикосновением. Перчатки смягчают воздействие, но ходить в них постоянно ребëнок не может. Нужно учиться контролировать силу. Я слышала, у вас похожий дар. Подумала, может, вы посоветуете упражнения или литературу.

– Жалко мальчика? – нахмурился старый воин. – Не хочешь, чтобы он чувствовал себя изгоем? Первое, что нужно сделать – не давать ему “умных” книжек. Там контроль прививают через подавление. Он и так дышать боится, а тут вообще жить не захочет. Инструкторов для него выбирай тщательно. Не совру, если скажу, что не каждый возьмётся.

– Хорс пока справляется, – осторожно заметила я.

– Он же из ума выжил, – сквасился Ксанир. – Нет, Хорс, конечно, разложит дар на составляющие, объяснит, что именно причиняет боль, но мальчишке не знания нужны. Он понимать себя должен. Чувствовать. Тогда и перчатки не пригодятся.

Старый воин переложил бокал в другую руку и показал нам голую ладонь.

– Никто из инструкторов не сможет научить Невила этому, – я прикусила губу. – Слишком нагло просить вас стать наставником для мальчика, но я надеюсь…

– В тебе материнский инстинкт бушует, – цокнул языком Ксанир. – Замуж пора. Но давай так. За помолвочным браслетом пойдёшь к Соколу, а я согласен посмотреть мальчика. Сегодня, завтра?

Далась им моя помолвка! Понять Магнуса я могла, он волновался за сына. А лину Ксаниру какой толк от браслета на моём запястье?

– Однако. Мнение лина Сокола вас не интересует? – с трудом нашлась я с ответом. – Он не обязан жениться на мне из-за вашей прихоти.

Бывший глава клана выразительно посмотрел на лучшего убийцу. Сочувствие, распустившееся мощным облаком после рассказа о Невиле, стало ещё ярче. Не со зла Ксанир нас подкалывал. Суровых воинов с детства учили пренебрегать эмоциями, высмеивать “розовые сопли и бабские переживания”. Поэтому одни ёрничали, а другие молчали. Сокола будто совсем не стало. Он застыл скалой за моим плечом и не шевелился.

– Перебрал я чутка, – повинился Ксанир. – Извиняйте.

– Нет, я давно собираюсь, всё момент подгадать не могу, – тихо ответил Сокол и полез в карман. – Полгода браслет с собой ношу. Ювелира извёл придирками, пять раз переделывали. Не артефакт, конечно, как у правящей семьи, но хотелось, чтобы всё было идеально.

Теперь в тень ушёл Ксанир. Усилием воли подавил эмоции и отступил на два шага. А я смотрела, как мой жених разворачивает тряпицу. Помолвочный браслет был украшен затейливым орнаментом. Ни цветов, ни животных, ни символов. Запечатлённое в металле ажурное совершенство.

– Амелия, – хрипло сказал Сокол и закашлялся, возвращая чистоту своему голосу. – Ты станешь моей женой?

Я молчала, не зная, что ответить. Отец не дал благословения. Без него помолвка казалась ненастоящей, а браслет игрушечным. Но я боялась, что отказав Соколу сейчас, потеряю его навсегда.

"Магнус обещал помочь, – вспомнила я. – Папа будет рад за меня."

– Да, я стану твоей женой, Сокол.

Музыканты не играли, в небе не зажигались огни, но я дышать перестала, переживая момент. Жених застегнул на моей руке браслет. Холодный и тяжёлый.

– Надо выпить по этому поводу, – заявил Ксанир и захлопал в ладоши. – Поздравляю, молодые. Клянусь, никому не скажу до официального объявления. Красавица, вина!

Служанка остановилась возле нас с подносом сливового. Я не чувствовала рук и не поняла, как в них оказался бокал. В себя пришла лишь на втором глотке.

– Церемония будет, – шёпотом пообещал Сокол, наклонившись к моему уху. – Всё будет.

– Поздравляю, – повторил старый воин, допивая свой бокал. – И всё-таки, сегодня заниматься с мальчиком или отложим до завтра?

– До завтра, – пробормотала я. – Приезжайте в любое удобное для вас время.

– К обеду тогда, – кивнул он. – И класс нам один отдай, чтоб без посторонних. Я не педагог, я и загнуть могу так, что у твоих воспитательниц уши в трубочку свернутся.

– Никто вас не побеспокоит, обещаю.

В смятении чувств я никак не могла поверить, что он согласился. Святые предки, отец главы клана будет учителем в моей школе!

Бездна, я замуж выхожу.

– Лина Амелия, – во дворе появилась Сирая. – Можно вас на пару слов? Есть что рассказать о нашем студенте.

Глава 19. Тайны студента

Приготовиться к очередному потрясению было уже сложно. Я пару раз вдохнула, выдохнула и натянула рукав на помолвочный браслет. Рано показывать его всем подряд, я ещё сама не привыкла.

– Слушаю, лина Сирая.

Призрачная ведьма скользнула взглядом по вышивке на рукаве, с любопытством обернулась на Сокола, но промолчала. Да, по традициям клана жених тоже должен носить браслет. Наверное, лучший убийца так увлёкся созданием моего, что о своём забыл. Позже спрошу. Сейчас нужно выяснить, что там с Марко Ведари.

– Отойдём к стене хозяйственной постройки, – предложила дух-хранитель. – Я через шпионское окно покажу. Поторопитесь только, одевается студент быстро.

Я без лишних слов отправилась к сараю, где мы хранили грабли, мётлы и мешки для сбора сухих листьев. Я знала, что Сокол пойдёт следом. Слежка за подозрительными гостями – его прямые обязанности.

– Камзол он снимал чуть ли не со слезами на глазах, – шёпотом докладывала Сирая, рисуя светящийся круг на неструганных досках. – Пару раз проклял безрукую служанку в самых крепких выражениях.

– Возможно, он беден, и камзол – единственная вещь “на выход”, – предположила я.

– Не-е-е-ет, – ехидно протянула ведьма. – Смотрите.

Я чуть не вскрикнула, когда поняла, что шпионское окно показывает полуголого студента в его спальне. Да, нам сейчас не до щепетильности, но, святые предки, так же нельзя! Мы вторгаемся в его личную жизнь.

– Не слабо, – присвистнул Сокол, показывая пальцем в центр окна. – Артефактами обвешан, как боевой маг. Бездна, да там половина запрещённых.

– “Коготь дракона, поцелуй дриады, поруганная честь девственницы”, – перечисляла ведьма названия. – Сейчас Марко пояс на штаны спустил, а под камзолом он у него был на груди намотан. Ну чтоб точно из-под одежды не высунулся.

– Ещё бы, – хмыкнул охранник. – Разрешений на “коготь” и “поцелуй” у него нет и быть не может. Это артефакты палачей. Их используют только на казни и только по приговору суда.

Как же так? Ни лина Хельда, ни Сокол не узнали в студенте того самого мага, что открывал порталы в другой мир. Значит, король Бессалии отправил к нам кого-то другого с целой коллекцией опасных артефактов? Неужели, Дартмунд тронулся рассудком? Только сумасшедший подвергнет детей Клана Смерти такой опасности, зная, что за них будут мстить!

– Кто он такой? – спросила я, почти без стыда разглядывая незнакомца. – Бессалийский разведчик? Наёмный убийца?

От последнего предположения стало по-настоящему жутко. Я оставалась с ним наедине в кабинете. Пригласила его на праздник, где полно детей.

“И наследница главы,” – подсказал внутренний голос.

О, боги! Он ведь мог навредить маленькой лине Делири!

– А вот сейчас и узнаем, – сказал Сокол, рисуя рядом со шпионским окном портальную арку. – Надеюсь, мне не придётся просить вас остаться здесь?

– Если обещаете обойтись без отрубленных пальцев, – ответила я.

Лучший убийца шутливо поклонился. Конечно, он ничего не обещал. Шагнул в портальную арку, немедленно закрыл её за собой, и теперь мы с Сираей видели его через шпионское окно ведьм.

– Чем обязан? – громко спросил студент, потянувшись за камзолом.

– Прикрываться уже бессмысленно, – ответил Сокол. – Я – не трепетная барышня, в обморок от созерцания мужских сосков не упаду. А по артефактам вопросы задам. Вдруг у вас есть внятное объяснение?

– Вы так терпеливы в честь праздника или сегодня есть другой особый повод? – Марко оставил попытки одеться. Один раз покосился на разбросанные по кровати вещи, но потом смотрел только на главу охраны посольской школы.

– Я ещё и с арестованными учтив, – признался Сокол. – Но лишь до того момента, пока мы с вами на окажемся в подвале кланового дома. Там уж извините. Передам в руки мастера пыток, и разговор пойдёт по-другому.

Убийственные артефакты так и висели на поясе студента. Ему ничего не стоило снять один и пустить в ход. Почему мой жених не боялся? Бездна, почему он совсем не ценил свою жизнь? Даже сейчас, когда у нас впереди свадьба. Когда глава клана всё сделал, чтобы его лучший воин больше не рисковал собой.

– Я начинаю верить в выдающиеся достоинства наёмников Клана Смерти и в тайне жалеть, что мне никогда не хватит денег на таких охранников, – сказал студент, демонстративно расстегнув пояс и положив его на кровать. – Я неделю хвостом ходил за главным магистром академии, умоляя выдать мне маскирующий камзол. Знал, что с таким набором артефактов меня не только к источнику не подпустят, меня у забора магией сожгут.

– Так зачем они вам?

Сокол не убирал руку с эфеса меча. Хотя я была уверена, что на любой выпад Марко он ответит защитным заклинанием. Это быстрее, чем вынимать оружие из ножен.

– В научных целях, разумеется. – Студент вытер пот со лба. Обернулся на кровать, ноги подогнул, чтобы сесть, но передумал. – Поцелуй дриады, например, лучше всех вытягивает энергию. Я хотел поместить его в центр источника, сформулировать намерение попасть в другой мир и посмотреть, что он вытянет. Рискованный эксперимент, понимаю, но с чего-то нужно начинать исследование.

– Нервы у его стальные, – заметила Сирая, переступая с одной призрачной ноги на другую. Полупрозрачный подол юбки колыхался над землёй. – Любой другой на его месте забился бы уже в угол и хныкал: “Дяденька, не троньте меня. Дяденька, я не хотел ничего плохого”. А он смотрит Соколу в глаза и отвечает ровно, собрано, по делу.

– Возможно, он не понимает, в какой опасности находится, – возразила я. – Это мы в курсе, что рядом с ним хладнокровный убийца. А для студента, просидевшего полжизни за книгами, все воины на одно лицо.

Жаль, я не чувствовала эмоций на расстоянии. Без своего дара могла только предполагать, почему Марко не страшно. Но часто воочию наблюдала, как истинно увлечённые люди теряли связь с реальностью.

– Вам бы адвокатом работать, лина Амелия, – покачала головой Сирая.

Её замечание смутило. На мгновение показалось, что я выгораживаю студента только потому что знаю о его влюблённости. Будто бы я, как типичная девушка, уже пытаюсь разглядеть в нём что-то хорошее и внутренне решаю, отвечать ли взаимностью. Бред. Банальное сочувствие и нежелание выносить приговор, не разобравшись в ситуации.

– Удобно быть учёным, правда? – спросил Сокол, подойдя ближе к кровати, где на покрывале лежал пояс с артефактами. – Можно нести любую чушь, не опасаясь, что тебя раскроют. Людям не нравится выглядеть глупцами. Они думают: “Вот я сейчас признаюсь, что ничего не понял, и учёный надо мной посмеётся. Ай-ай-ай, будет стыдно”. Так вот. Мне не стыдно. Я знаю, что “поцелуй дриады” вытягивает энергию только из живых существ. Источник магии при всём вашем желании ставить эксперименты – совершенно другая история. Если положить в него “поцелуй”, то с высокой долей вероятности ничего не случится. Поэтому давайте начнём сначала. Зачем вам артефакты?

В голубых глазах Марко на мгновение мелькнуло искреннее уважение, но потом он сморщился и простонал:

– Ну зачем же так узко мыслить? Вы не читали современных исследований о феномене сформулированного намерения? Очень зря, там любопытная доказательная база подведена под гипотезу… Но что-то я увлекаюсь, простите. Я понимаю, как подозрительно выглядит моя попытка незаметно пронести сюда артефакты и совершенно не в претензии. Это ваша работа – везде искать подвох. А моя работа – помещать в источник магии “поцелуй дриады”. Прочтите ещё раз приказ Его Величества.

Марко засуетился, пытаясь хотя бы взглядом найти бумагу, но в его беспорядке на столе потерялись бы сами демоны из бездны.

– Он где-то здесь, ну да ладно, – махнул рукой студент. – Там написано, что я могу использовать любые инструменты для научных опытов. Любые. Вот самые опасные и приходится прятать. Повторюсь, чтобы меня случайно не прикончили бдительные охранники. И чтобы мои артефакты случайно никого не прикончили. Заметьте, не в мою рыжую голову пришла гениальная мысль построить школу-интернат для пятидесяти детей прямо над источником. Ох, не в мою.

Хотелось высказаться в защиту лины Хельды, но Сирая и так знала, почему школу построили здесь, а Марко Ведари всё равно меня не услышал бы. Сам-то не понимал, зачем нам источник? В бессалийских академиях не учат, что так можно усилить дар ребёнка на раннем этапе? Помочь ему развиться, даже когда все крест на тебе поставили. Сам-то студент чуть ли не с рождения под присмотром у наставников был. Шутка ли в двадцать лет заслужить особую протекцию короля? “Золотой мальчик”, никогда не видевший семей как у Невила, где одна мать и куча голодных детей.

– Во-о-о-от, – протянула призрачная ведьма у меня над ухом. – Теперь выражение лица верное. Прокурорское. Так держать, лина Амелия.

Я отмахнулась от неё и снова сосредоточилась на картинке в шпионском окне.

– Почему же вам разрешение не выдали, раз всё официально? – продолжал спрашивать Сокол. – Привезли бы артефакты в сундуке под печатями. С охраной. Всё честь по чести.

– Ага, – округлил глаза Марко. – Через год привёз бы, да. Ровно столько нужную бумагу согласовывало бы посольство Фитоллии. Там хоть и ведьмы сидят, но бюрократ на бюрократе. Я вам больше скажу, лин главный охранник. Именно потому что там сидят ведьмы, обозлённые на бессалийских инквизиторов, как демоны бездны на всех смертных, я и не питаю иллюзий. Вы что-нибудь о женской солидарности слышали? Она похлеще “поруганной чести девственницы” будет. Нет уж, извините, я хотел всё сделать тихо и безопасно. Но тут другая ведьма опрокинула на меня бокал с вином!

– О, Лилит, он кого угодно заболтает! – расхохоталась Сирая. – Впервые сочувствую нашему Соколу.

– Не стоит, – поджала я губы. – В плане витиеватых разговоров они друг друга стоят.

Беда в том, что Марко, кажется, ускользал из когтей лучшего убийцы. Формально, он нарушил закон, не получив разрешение на опасные артефакты. Но поскольку король Дартмунд указал в приказе, что любое препятствие его работе будет расценивать как измену, мы не могли выставить студента из трактира. Скорее всего, и артефакты изъять не могли. И тут мне стало интересно, что предпримет Сокол.

– Допустим я вам верю, – охранник оставил рукоять меча в покое и сложил руки на груди. – Когда за спиной сам король, то соблазн слегка отступить от правил, а потом всех недовольных отправлять за объяснениями к Его Величеству, слишком велик. Но всегда остаётся маленький шанс, что вы мне соврали.

– Чем мне поклясться? – засиял улыбкой студент. – Кровью, да простят меня боги, девственницы, если я её найду, именем матери, честным словом учёного?