Милашка из пятиэтажки

Не сложно было догадаться, что тот, кто издавал такие звуки, был усатым и полосатым. А точнее: серым котенком, от силы месяца два-три от рождения. Я ухватила его в последний момент. Подалась резко вперед, ударилась рукой и лбом о бак, но смогла, изловчившись, поймать котенка. Вырываться он не стал. То ли сил не осталось, то ли не чувствовал во мне угрозу. Не знаю… Но именно в тот момент, когда я уже собиралась выпрямиться и осторожно попытаться выбраться из-за баков, неподалеку раздался знакомый до дрожи в руках голос:

– Жендос? – не то, чтобы вопрос, скорее утверждение. – Твою ж… что ты там делаешь?

Я бы сказала, но по закону подлости язык у меня отсох. Или это я вся замерла, боясь лишний раз пошевелиться. Меня ведь за баками не должно быть видно.

– Вылезай, давай, – продолжал парень. По голосу чувствовала, что еще немного и он засмеется в голос. Нет, заржет, словно конь. – Женька, давай, покажи свой измазанный лик. Клянусь, я не буду ржать. Первые пару секунд. Потом за себя не отвечаю.

Я его придушу. Языкастая заноза. И надо же было нам оказаться с одного двора. Лучше бы он жил на другом конце города. Тогда бы у нас было гораздо меньше шансов встретиться. И я бы сейчас вполне вероятно не мучилась бы от сердечных переживаний.

– Женя-а-а-а, – вновь позвал друг. – Считаю до трех. Если не вылезешь, сам полезу.

Крепче прижимая к себе дрожащего всем своим тощим тельцем котенка, медленно выпрямилась, показывая свою растрепанную макушку, прикрытую кепкой, из-за баков. Повернула голову в сторону парня и недовольно так на него посмотрела. Чего прицепился, спрашивается?

– Чего тебе? – не слишком дружелюбно проворчала.

Стоять так и переговариваться… Со стороны это выглядело, мягко говоря, странно. Поэтому я все-таки возобновила свое продвижение на выход.

– Что ты там делала? – полюбопытствовал Фунчоза, чуть ли не прижимаясь к стене, за которой стояли злосчастные баки.

– Что надо, то и делала, – мрачно откликнулась.

В этот самый момент котенок решил дать о себе знать. Напомнить о том, что вообще-то мы здесь не одни. И ему, скорее всего, хочется кушать. А у меня, как назло, дома шаром покати.

– Котенок? – искренне удивился Лешка, смотря на комочек шерсти, дрожащий в моих руках. – Ты полезла туда за ним?

– Нет, – продолжила ворчать. – Я полезла туда от нечего делать. А котенок просто под руку подвернулся.

– Не нервничай, – сразу понял мое настроение друг. – Ты же знаешь, что я не со зла.

Знаю. Именно по этой причине я просто стою напротив него и смотрю недовольно. А ведь могла бы и сказать что-нибудь обидное. Но с друзьями я предпочитала контролировать свои эмоции. Получалось, правда, не всегда.

– Слушай, – парень подошел ближе. Смотрел он сейчас не на грязную меня, а на худого котенка, что продолжал жалобно попискивать. – Его к ветеринару надо. Иначе может что угодно случиться.

Я замешкала буквально на пару секунд, за которые Фунчоза самым наглым образом забрал у меня животное и, быстро расстегнув молнию на куртке, спрятал его там, кажется, абсолютно не заботясь о том, что у котенка могут быть блохи.

– Да, ты прав, – пробормотала, смотря на руки парня, который сейчас придерживал куртку так, чтобы зверек мог уютно устроиться в одежде и согреться. – Но до ближайшей ветклиники…

– Я довезу, – перебил меня Фунчоза. – Пошли.

Спорить не стала. Леша был прав. Просто так отпустить котенка и идти по своим делам было бы бесчеловечно. Он точно не выживет. По ночам довольно холодно, да и дворовые собаки у нас тут имелись. Загрызут и все. Одного понять не могла: как эта мелочь вообще здесь оказалась? Забраться пусть и не по высокой стенке котенок не мог. Юркнуть, когда один из дворников открывал дверь, вполне. Но это бы не осталось незамеченным.

Мы дошли до машины Фунчозы. Я не стала ждать, пока мне откроют дверь, сама залезла в салон, подождала, когда слева от меня устроится друг и только после этого попросила его вернуть мне найденную на помойке живность. Парень спорить не стал. В конце концов ему машиной управлять. А я тут чисто как предмет бесполезной мебели сижу.

– Только осторожно, – предупредил Леха, отдавая мне прикорнувшего котенка. Пока мы шли до машины, он успел заснуть и сейчас, не открывая глаз, недовольно что-то мявкал. – Не напугай. И суй за пазуху. Иначе замерзнет.

– Да знаю я, – проворчала, осторожно устраивая своего найденыша у груди. Запахнула куртку, которую до этого специально расстегнула и замерла, боясь спугнуть бедолагу.

Пока ехали, периодически посматривала на Фунчозу. Старалась делать это осторожно, чтобы остаться незамеченной. Но, видимо, делала это слишком часто. Мои гляделки незамеченными не остались. В какой-то момент он, повернувшись ко мне (как раз остановились на светофоре), спросил:

– В чем дело, Серова? – произнесено это было беззлобно. Но сейчас его «Серова» почему-то задело.

Я не очень любила, когда ко мне обращались по фамилии. Терпела такое обращение лишь от друзей. Но сейчас, смотря на Леху, была готова взорваться от праведного, как мне казалось, гнева.

– Ни в чем, – проворчала, отворачиваясь к окну. – Кажется все, что по тебе блохи скачут.

Чего я никак не ожидала от друга, так это того, что он засмеется. Громко, открыто, заразительно. Я бы посмеялась вместе с ним, если бы мне сейчас не было так паршиво. Котенок на груди заворочался, будто почувствовал мое настроение. Муркнул что-то и снова затих. Толстовка у меня, чувствую, вся мокрая и грязная. Да и попахивает от меня не очень. Все-таки, рядом с помойкой крутилась.

Романтика, ничего не скажешь. Я еду в машине парня, который мне нравится. Он смеется. А от меня разит за километр какой-то дрянью.

– По мне? – Глаза у парня стали больше. Размером каждый по пять рублей, не меньше. – В такую погоду с этого задохлика все блохи разбежались. Из него уже почти высасывать нечего. А если и осталось что, то и по тебе они сейчас елозят. Вон, – он указал взглядом на мою правую ногу, – только что проскакало что-то черное и мелкое. Или показалось?

У кое-кого было сегодня хорошее настроение. Жаль, что я таким же похвастаться не могла. Потому что мысли невольно перебежали с котенка, на девушку, из-за которой Фунчоза уже какой день сам не свой ходит. Как бы не хотелось мне об этом вообще не думать, ничего не выходило. Я, наверное, схожу с ума. И с этим нужно что-то делать. Вероятно, вся эта задумка с переодеваниями была дурацкой идеей и стоит прекратить заниматься глупостями, а полностью переключиться на учебу.

– Тебе показалось, – постаралась сказать это как можно спокойнее. Еще и улыбнулась, надеюсь, мило. Не хочу, чтобы он видел мои настоящие эмоции.

– Ага, поверю на слово, – уже смотря только на дорогу, проговорил друг.

До самой клиники мы больше не разговаривали. Фунчоза вел машину, я сидела смирно и боялась лишний раз пошевелиться. Котенок при малейшем движении впивался коготками в толстовку. Пусть она и была из довольно плотной ткани, но кожей я ощущала легкое покалывание.

В клинике, как назло, было много народу. За счет того, что приходили все с животными, места возле кабинета ветеринара было мало. Поэтому мы с Фунчозой жались к стене неподалеку и только и успевали отгонять от себя то одного любопытного пса, то другого. Нет, вели они себя не агрессивно. Но кто знает, что у них на уме. Хозяева одергивали животных, но те были слишком упрямы, чтобы смирно сидеть на одном месте и спокойно ждать своей очереди. Попробуй объясни здоровой дворовой собаке, чтобы она вела себя прилично и не приставала к незнакомым людям.

– Надо было найти клинику побольше, – пробормотала, когда время нашего ожидания плавно подступало к часу.

– Это была ближайшая, – сказал Леха. – Но если ты устала, можем поехать в другую. Правда, нет гарантий, что там очереди поменьше.

Фунчоза был прав. Поэтому недовольно сопеть я перестала. Вообще постаралась переключить все свое внимание на котенка, который, чувствуя опасность, которая исходит от других животных, дрожал, словно осиновый лист и все чаще впивался коготками мне в кожу. Знала бы, что день закончится так, надела бы толстовку с начесом.

– Молодые люди, а не подскажите, где сороковой кабинет? – обратилась к нам пожилая женщина, держащая на руках какую-то тощую дворнягу. По седой морде можно было легко определить, что собака доживает свои последние дни.

– В той части коридора, – указывая рукой направление, ответил Леша.

Я промолчала. Во-первых, друг уже ответил. А во-вторых, слова женщины немного задели. Может, она не имела ничего такого в виду, когда говорила «молодые люди», но почему-то я точно знала, что…

– Спасибо, мальчики, – поблагодарила парня женщина.

Нет, мне не показалось.

– Не за что, – почему-то довольно заулыбавшись, произнес Фунчоза.

Женщина пошла по своим делам, а я смотрела ей вслед и думала… Неужели я настолько перестала походить на девушку? Спряталась в панцире, что даже когда меня видят в лицо, думают, что я парень. С другой стороны, чего я ожидала? Сама хотела, чтобы меня не трогали.

– Вот видишь, Жендос, – друг наклонился ко мне, нависая, словно грозовая туча. – До чего дошло.

– Не понимаю, о чем ты, – отворачиваясь от друга, пробормотала.

Само собой, я знала, к чему он клонит. Фунчоза знал, что от парня у меня только стиль в одежде. И если я что-нибудь с этим не сделаю, останусь одна. Точнее, так и буду просто другом, но никто никогда не увидит во мне ту, что способна приковывать восхищенные взгляды мужчин. Но ведь я могла… Доказала это в первую очередь самой себе. Пусть об этом никто и не знает. Возможно, так даже лучше.

– Все ты понимаешь, – продолжил нервировать меня друг. – Пора бы уже сменить балахон на что-нибудь более обтягивающее и подходящее девушке.

– Могу надеть футболку с танцующими скелетами, хочешь? – процедила, снова смотря на парня.

– Она обтягивающая? – полюбопытствовал Леха.

– Ага, – выдавила из себя, тяжело смотря на парня. – Почти.

– Почти – не интересно, – Фунчоза поморщился.

– А тебе какое дело? – Вот честно, тресну его, мало не покажется. И не посмотрю, что лоб здоровый.

– Собственно, никакого, – пожал плечами друг. – Может это я так за тебя переживаю. А ты не ценишь.

– Как же, – фыркнула. – Не встанут ли мне твои переживания боком. В себе сначала разобрался бы. Думаешь, я ничего не замечаю? – рискнула спросить.

Посмотрела настороженно на парня, пытаясь понять, какие эмоции сейчас бушуют у него внутри. Но Леха, как и всегда, был непробиваемый. Стоял и делал вид, что ничего не происходит. И не он проводит ночи в клубе, заглушая чувства алкоголем. А ведь у него еще учеба и гонки. Помимо этого, успевал еще и подрабатывать время от времени. С такими темпами он долго не протянет. Будет спать на ходу. Я же понимала, что ему сложно. Уж если я уставала, каково ему?

– Это тебя не касается, – сразу от городился от меня невидимой стеной парень. Другой реакции я от него и не ждала.

– И тебя мои проблемы не касаются, – парировала. – Тем более, это и не проблемы вовсе. Меня все устраивает.

– Вижу я, как тебя все устраивает, – тихо и зло проговорил Фунчоза.

Прикусила себе язык, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. Зря я в свое время была с ним откровенна и поделилась своими переживаниями насчет родителей. Кому, собственно, есть до этого дело? В кои-то веки решила коснуться темы сердечных переживаний парня, как он сразу оброс колючками. С одной стороны, я могла его понять. С другой – было обидно, что он настолько мне не доверяет.

Не знаю, сколько прошло времени. Но когда нас все-таки вызвали в кабинет ветеринара, я уже откровенно клевала носом. Ноги устали от долгого стояния, голова была чугунной и так и тянулась к плечу друга. Постоянно себя одергивала, чтобы не заснуть, стоя. По конец Фунчоза даже котенка у меня забрал, опасаясь, что уроню.

В кабинете мы провели еще минут двадцать. Котенка осмотрели, определили примерный возраст, проверили на наличие блох, которых было совсем немного. Видимо, успели перескочить на меня и Фунчозу.

– Вовремя вы его обнаружили, – говорил уже в конце приема ветеринар. – Еще пара дней, и он бы умер. Если не по вине собак, так от истощения и обезвоживания.

Это-то хорошо, что я его нашла. Но что мне теперь с ним делать? Родители точно будут не в восторге от того, что я принесла домой животное. Причем, блохастое, грязное и пищащее. Его ведь еще к лотку приучать нужно. А для этого, нужно еще этот самый лоток купить. Оставить же котенка на улице я не могла. Рука не поднимется поступить с ним так подло.

Прием у врача и все необходимые уколы и лекарства оплачивал Леха. Он наотрез отказался принимать от меня деньги. Сказал, что это не такая уж и большая сумма, чтобы мы разбивали ее на двоих. Как по мне, деньги были не маленькие.

– Мне некуда его привести, – вздохнула, когда уже вышли из ветклиники. – Родители будут в бешенстве.

– И чем ты думала, когда решила его подобрать? – почесывая котенка за ухом, спросил друг.

Кот снова пригрелся на его груди и довольно мурчал. Мы уже покормили его в клинике и дали попить. Осталось только помыть его, протравить паразитов и закапать специальные капли в глаза. Оказалось, что у бедолаги проблемы с левым глазиком. Оставлять котенка в таком состоянии, да и вообще оставлять, чего уж там, у меня, было опасно. Отец легко может выбросить котенка из окна на улицу. Он никогда не отличался добродушным характером.

– Я заберу его, – уже подходя к своей машине, сказал парень. – Но ты будешь мне должна.

Я уже хотела было обрадоваться, как до меня все-таки дошел смысл сказанных Фунчозой слов. Никто не любит ходить в должниках. Я не любила это, наверное, больше, чем кто-либо. Наверное, это было связано с тем, что меня и так считают кругом должной. По крайней мере, родители.

– Точно? – не могла сразу поверить своему счастью.

Об ответной услуге со своей стороны подумаю позже.

Глава 3

На меня посмотрели со смесью скепсиса и осуждения. Судя по всему, Фунчоза был недоволен моим коротким вопросом.

– Ты за кого меня принимаешь, – он нервно передернул плечами. – Стал бы я таким шутить.

– Мя-а-а, – подал голос котенок. Не иначе как почуял, что его новый хозяин не в самом хорошем расположении духа.

– Пойдем, – отворачиваясь от меня, Леша пошел дальше по улице, в сторону припаркованной неподалеку во дворе машины. – Мне еще своих новостью «радовать».

Если он ждал, что я что-нибудь скажу, то ошибался. Я смогла взять себя в руки. Шла рядом, не желая лишний раз открывать рот. Потому как точно знала – открою, и мы точно поругаемся. А ведь Фунчоза мог просто пройти мимо. Сделать вид, что не увидел глупую девчонку, копошащуюся рядом с помойкой. Вместо этого он отвез меня в ветклинику, оплатил все процедуры и осмотр… Я же еще чем-то недовольна.

– Спасибо, – проговорила, когда уже сели в салон автомобиля. – Извини, если я сказала что-то не то. Просто я тоже переживаю за тебя. Вижу же, что ты себе места найти не можешь. Нервничаешь.

– Не за что, – откликнулся Фунчоза. Завел мотор и плавно тронул машину с места. Котенок, к слову сказать, снова грелся у меня на толстовке. – А по поводу моих переживаний… Поверь, это не то, из-за чего тебе бы стоило волноваться.

Проще говоря, он хотел сказать, чтобы я не лезла не в свое дело. Ничего другого не ожидала. Поэтому почти не расстроилась. Что я его, пытать должна? Решила уже не лезть в это дело, а все равно спросила. Наивно надеялась, что он откроется мне.

Когда подъехали к моему дому, мне пришлось отдать котенка Фунчозе. Признаться, расставаться с найденышем не хотелось. Но и взять его себе я не могла. Он не заслужил того обращения, которое было ему обеспечено, если я переступлю порог квартиры с животным. Ему нужны внимание и забота. То, чего я сама никогда толком не получала. А кот родителям точно не нужен.

– Позаботься о нем, – попросила, осторожно кладя заспанного котенка на сидение, на котором сидела.

– Конечно, – парень улыбнулся, а у меня сердце екнуло. – Можешь заходить в гости и проведывать его.

– Посмотрим, – неопределенно сказала, уже выбираясь из машины на улицу.

– Что значит «посмотрим»? – полетело возмущенное мне вслед. Я еще даже дверь закрыть не успела. – Еще скажи, что стесняешься встретиться с моими предками.

Он наклонился вбок, обхватил правой рукой спинку соседнего кресла и посмотрел на меня снизу вверх. Видела по его довольной физиономии, что он издевается. Нравится ему меня доводить. А я не могла больше находится с ним рядом. Сложно это – сидеть и молчать о своих чувствах. Строить из себя «своего в доску парня», хотя хотелось бы гораздо большего. Того, что навряд ли случится. Потому что я просто Жендос Серова. Не Евгения, не Женя, а именно Жендос. Разве так к девушке обращаются?

– Бывай, – махнула Фунчозе рукой и захлопнула дверь. – И позаботься о моем коте! – это сказала громче, чтобы точно расслышал. Мало ли у него появились проблемы со слухом, а я и не в курсе.

Идти домой не хотелось. Но было уже поздно. Ночевать на улице – не самая лучшая идея. И уж тем более, когда погода шепчет, тучи хмурятся, а ветер задувает под плотную ткань куртки.

Дома тепло, в холодильнике есть хоть какая-то еда, да и ветер уж точно не будет холодить кожу, норовя проморозить до костей. Я смогу спрятаться в своей комнате и, если буду вести себя тихо, меня никто не тронет. Никто даже не обратит внимание на то, что я пришла.

Именно последняя мысль и дала толчок к тому, чтобы я все-таки сделала первые шаги в сторону дома. Не знаю, заметил мое замешательство Фунчоза или нет. Его машина так и не проехала дальше, не остановилась на привычном месте. Еще я чувствовала на себе чужой взгляд. Постаралась отгородиться от него, как отгородилась и от холода. Зайду в подъезд, закрою за собой дверь и смогу немного расслабиться. Почувствовать себя защищенной.

Дома было шумно. Оказалось, к родителям пришли их друзья. И теперь они все вместе топтались на небольшой кухне и что-то оживленно обсуждали. Я к их разговору не прислушивалась. Быстро сняла верхнюю одежду, разулась и поторопилась скрыться в своей комнате. Здороваться ни с кем не стала. Продолжала надеяться на то, что мое присутствие останется незамеченным. Поздние гости так шумели, что могли и не расслышать, как осторожно я открыла дверь, разделась и юркнула в спальню. Там быстро переоделась и пошла мыть руки. Отсиживаться, когда у меня были конкретные потребности, не собиралась. Выжидать ночи, когда все возможно разойдутся, было выше моих сил. Если поголодать до утра я могла, то вот умыться, помыть руки и привести себя в порядок нужно было сейчас.

Увы, как бы я не старалась быть незаметной, у меня это не получилось. Выйдя из комнаты уже в домашней одежде, я столкнулась в коридоре с отцом. От него пахло спиртным, и он не твердо стоял на ногах. Его пошатывало, лицо раскраснелось. Этого мне еще не хватало.

– А-а-а-а-а, – почему-то довольно протянул отец. Попытался приобнять меня за плечи, но я извернулась и проскочила сбоку, оказываясь за спиной родителя. – Куда собралась? – теперь в голосе слышалась злость.

Он резко обернулся и его повело в сторону. Если бы не успел опереться о стену, точно бы упал.

– Мне нужно в ванну, – проговорила, пятясь.

– Я не договорил, – заплетающимся языком, проговорил отец. – Ты, неблагодарное отродье. Слушай внимательно…

– Мне некогда, – тихо сказала и все-таки рискнула продолжить свой короткий путь в сторону ванной комнаты.

– Нарываешься! – выкрикнули мне вслед.

Ускорилась и буквально вбежала в ванную. Сразу заперла дверь, прислушалась. Сложно было что-либо понять, когда вокруг шум. Гости продолжают разговаривать на повышенных тонах, с шумом ставить тарелки на стол, топать, когда из телевизора доносится более-менее ритмичная музыка. Непонятно, с чего вдруг сегодня такая суета. Вроде не праздник никакой. Обычный серый день.

Доставать меня и дальше пока никто не стал. Отцу, судя по всему, не хотелось при всех ломать дверь и вытаскивать меня. Пусть гости и были шумные, но относились они ко мне гораздо терпимее, чем родные. Иногда, в детстве, даже шоколадки приносили. Давали их тайком, пока родители не видели. Потому что последние, если бы заметили, точно бы отобрали, со словами, что мне вредно и вообще сладкое нельзя. Уже был случай.

На кухне стали что-то оживленно обсуждать, смеяться, сыпать бранью.

Выходить из ванной не торопилась. Сначала какое-то время просто стояла, прислушиваясь к голосам и пытаясь успокоиться. Потом только заставила себя подойти к раковине и включить воду. Чего я нервничаю? Ведь ничего странного не происходит. Пора было уже привыкнуть к такому. Повезло еще, что Фунчоза забрал найденыша себе. Иначе отец точно выбросил бы котенка из окна. Он никогда не мог похвастаться любовью к животным. Пнуть на улице дворового пса для него ничего не стоит. Даже в груди не екнет.

Раньше я все задавалась вопросом, в кого из близких я пошла. Может, я совсем немного была похожа на бабушку. Совсем капельку. В целом же у меня не было сходства ни с матерью, ни с отцом. Мы были словно чужие люди.

Возможно ли, что так оно и есть? Что если…

Мотнула головой, отгоняя от себя бредовую мысль. Нет, этого не может быть. Я помню их с самого раннего детства. Пусть они и не были образцовыми родителями, но меня кормили, одевали, обували, покупали все необходимое для школы. Мне грех жаловаться. У кого-то и такого нет. Но тем не менее уже всякая ерунда в голову лезть начала.

Из ванной выходила так же стремительно, как и заходила в нее. Все равно меня уже обнаружили. Так какой смысл скрываться? Если кто из гостей и заметил меня, то виду не подал. Все продолжали что-то обсуждать, пытаясь перекричать друг друга. Это сыграло мне на руку. До своей комнаты я дошла беспрепятственно.

Чтобы скоротать время до сна, достала из рюкзака конспекты лекций и приступила к повторению. Лишним не будет. Заодно отвлекусь, забуду на время о не очень радостных мыслях. Их у меня в последнее время в голове было великое множество. Как бы при такой психологической нагрузке не сойти с ума.

Заниматься при шуме было тяжело. Я постоянно отвлекалась на голоса, громкий смех или звон посуды. Хотелось выйти из комнаты, зайти на кухню и разогнать всех по комнатам и домам. Соседям скоро надоест слушать гогот за стеной, и они вызовут полицию. Время уже близилось к одиннадцати часам вечера. Пора бы было вести себя потише.

Думать я могла, что угодно. А вот родители и их гости униматься не собирались. Прикрыв уши ладонями, я постаралась в который раз отключиться от реальности и погрузиться в учебу. Получалось тяжело, но звуки уже не так сильно раздражали. Я даже смогла понять что-то из того, о чем прочитала. Из-за того, что все мысли в последнее время крутились вокруг одного конкретного парня, учеба ушла на второй план. Этого нельзя было допускать, но тем не менее, это случилось. И чтобы не оказаться отчисленной, нужно снова взять себя в руки и посвятить все свое свободное время учебе. Это, опять же, было сложно сделать. Потому как моему второму «я» нужно время от времени выбираться ночью из дома.

Ну почему из всех парней я полюбила именно того, кто и не смотрит в мою сторону? Да даже у Серого, казалось, я вызываю больше интереса, чем у этого любителя корейско-китайско-японской кухни.

Я заснула. Сама не поняла, в какой именно момент. Поняла это лишь когда уже отняла голову от сложенных на столешнице рук. Осмотрела обстановку заспанными глазами, еще толком не понимая, что вообще произошло. Тишина давила. Я, наверное, смирилась с шумом, а когда поняла, что все тихо, не осознала до конца и все ждала, что на кухне снова кто-то заголосит.

Посмотрела на часы и удивилась. Пять часов утра. Хорошо же меня вырубило. Повезло, что сегодня выходной день. И я могла продолжить спать. Только бы переползти на кровать…

Выпрямившись, стала потягиваться. Спина и шея беспощадно болели, руки затекли. Определенно, спать за столом – то еще испытание. После такого сна чувствуешь себя какой-то развалюхой.

Встав, стала разминаться. Старалась делать все тихо, чтобы не разбудить родителей. Потом пошла на кухню, завтракать. Ожидаемо там царил самый настоящий хаос. Гора грязной посуды была не только в раковине, но и на столе. Под ним было насвинячено настолько, что будь у нас тараканы, они бы устроили себе пир на весь мир. Нужно было все убрать. Иначе мать, когда проснется, начнет возмущаться, что я не помогаю ей по дому. Тогда чего, спрашивается она меня вообще рожала. Вопрос: рожала ли? Потому что я все больше уверяюсь в том, что эти люди не имеют ко мне никакого отношения. Я чувствовала их раздражение, досаду и злость, когда они находились рядом. Не так любящие родители относятся к своим детям. Ведь правда?

Позавтракав йогуртом и бутербродом с сыром, снова ушла к себе. Но не для того, чтобы лечь спать или засесть за учебу. Решила пробежать пару кругов по району, размять затекшие за ночь косточки. После такого пыточного сна, я продолжала чувствовать себя разбитой. А бег помог бы мне прийти в себя. Да и на улице в это время почти никого нет. Нахватать неприятностей не боялась. В спортивном костюме я выглядела еще больше парнем, чем в джинсах и куртке. Кепка скрывала длинные светлые волосы, козырек бросал тень на лицо. Попробуй пойми, кто перед тобой стоит. Есть конечно ряд извращенцев, которым больше нравятся тощие мальчики, но их меньше. Красть у меня, опять же, нечего. Телефон старый, его за нормальную сумму не продашь. Я все хотела купить новый, но сейчас все заработанные деньги шли на накопления. Ладно, почти все. Еду покупать было нужно, квартиру частично, опять же, оплачивала я. Пусть родители об этом каждый раз и забывают. Но вот все остальное сейчас идет на счет. Незапланированными тратами у меня была лишь покупка одежды для «Лены». Для моего второго я. В обычной жизни я хожу в одном и том же годами.