Игра в ненависть

Лена Сокол

«Игра в ненависть»

С прискорбием извещаем, что история написана по мотивам реальных событий…

Цикл: «Manner», книга 4

© Лена Сокол, 2022

Глава 1

Я ненавижу его.

До дрожи, мурашек и стиснутых до хруста челюстей.

Не-на-ви-жу этого козла – Савву Пипкена!

Или как там его. Ксандр Уайлд, А. Рич, Савелий Фадеев, Александр Штейн – у этого подлеца десятки псевдонимов, принесших ему деньги и славу.

Настоящее – Алекс Пипкенштейн, и я одна из немногих, кто знает об этом. А все из-за того, что однажды мы с Алексом были близки. Но, вряд ли, он придавал этому хоть какое-то значение.

Поэтому я ненавижу его. Всеми фибрами души – клянусь вам!

Но давайте по порядку.

Тогда моими любимыми днями были вторник и пятница, потому что в эти дни в офисе модного женского журнала «Manner», где я работаю, появлялся он – Савва Пипкен. Тогда я знала его под этим забавным псевдонимом. Под ним его также знали и тысячи женщин страны, моментально влюбившихся в колонку «Мужской взгляд Пипкена», едва она у нас появилась.

Честно говоря, непонятно, как барышни могут млеть от нагромождения пошлых шуточек и циничных шовинистических высказываний, но факт остается фактом: с приходом в команду Саввы журнал «Manner» только выиграл.

Его сумасшедшие поклонницы стали мешками слать ему письма с интимными фото и посылки с собственным нижним бельем. А выгребать все это и увозить на свалку приходилось мне – я тогда начинала в журнале с должности coffee girl, (это такой сотрудник, который совмещает в себе обязанности разнорабочего, грузчика, реквизитора, помощника, секретаря и девочки на побегушках).

К слову, сейчас мало что изменилось – разве что название моей должности. Я теперь продюсер модного отдела, и обязанностей у меня стало только больше.

Но вернемся на полгода назад.

Ох, уж этот Савва… О нем ходило столько сплетен, что во мне невольно зародился интерес. Коллеги женского пола наперебой спорили, с кем из моделей и звезд шоу-бизнеса успел переспать этот известный писатель, а мужчины шепотом в курилке обсуждали его гонорары и новую тачку.

Но все, что я знала достоверно, это то, что он был ослепительно красив.

Метросексуал, плейбой, филантроп – вот, что писали о нем в желтой прессе. Единственное, что настораживало: там не было ни слова о его биографии и личной жизни. И только фото, одно фото этого горячего красавца на первой полосе заставляло отбросить подальше любые мысли о его состоянии и происхождении – клянусь, Савву хотели все женщины, едва увидев впервые.

Не стала исключением и я, ведь он обладал каким-то необъяснимым животным магнетизмом. Ухоженный, породистый кобель. Знающий себе цену, самовлюбленный наглец. Обаятельный до невозможности и заставляющий дрожать коленки от одной только белоснежной улыбки красавец.

[Подбери слюни, Люба]

В тот вторник я изучала профиль Саввы, его жесткую линию челюсти и мягкий контур губ: медленно водила пальчиком по фото, озаглавливающем его авторскую колонку. И в тот самый момент Он появился в офисе собственной персоной. Загорелый, высокий, уверенный в себе, источающий яркий аромат дорогого парфюма.

У меня дыхание перехватило, когда он прошел мимо моего стола, а когда обернулся и подмигнул – мое сердце перестало биться.

[Сам Савва Пипкен удостоил меня вниманием! Наверное, все женщины мира позавидовали бы мне в этот момент, узнай они об этом]

Это была наша первая встреча.

После нее все изменилось. Точнее, изменилась я. Посетила салон, где мне обновили стрижку и осветлили пряди, купила эффектные лодочки на ультра тонкой и длинной шпильке, красную помаду (оказывается, мне такая идет), а также новые духи – в рекламе обещали, что они особым образом действуют на мужчин. И стала ожидать пятницу, тренируя роковой взгляд из-под ресниц и походку от бедра, и на досуге почитывая колонку Саввы.

К слову, я перечитала все его статьи. И скупила все книги.

И знаете что? Не представляю, как это работает, но чем более циничные и мерзкие вещи он писал в своих статьях, тем сильнее мне нравился тот образ, который вырисовывался в голове. Я купилась! Купилась, как и тысячи других дурочек, которые визжали от восторга, читая его гнусные заметки о женщинах. Позволила себе очароваться – пусть на мгновение, но попала под злодейское обаяние.

Савва представал перед читательницами бэдбоем, с ухмылкой рассуждающим о наивной женской натуре. Плохишом, у которого не занимать смелости на то, чтобы открыто высказывать свое мнение и не соглашаться с мнением чужим. Смелым, честным, циничным. Его статьи казались мне захватывающими, провокационными, вызывающими эмоциональный накал. С ним хотелось спорить, и его хотелось уважать.

Но в основе всего были эмоциональные «качели». На них же он прокатил меня и в жизни.

В ту пятницу (через три дня после нашей первой встречи) я ждала его появления в офисе, разрываясь на части от эмоций. С одной стороны – мой жених Филипп (сюрприз: да, я была помолвлена с хорошим парнем), он звонил мне сообщить, что завтра утром мы едем выбирать торт на наше свадебное торжество.

– Люблю тебя. – Сказал Филипп, прощаясь.

– И я. – Так и не сумев выдавить «люблю», поспешила закончить разговор я.

И с другой стороны – моя роковая страсть Савва, от которого у меня просто сносило башню. Мужчина, чье появление в моей жизни смешало все карты, спутало мысли и заставило меня бояться себя саму – ведь впервые я не понимала, что творится у меня внутри. Только думала и думала о нем дни и ночи напролет, и никак не могла выбросить из головы.

Даже купила красную помаду (еще раз напоминаю). А это тревожный знак – женщины меня поймут. Если в жизни что-то меняется так кардинально, значит, жди беды.

И беда пришла.

– Люда! – Нетерпеливо взвизгнула начальница, заприметив меня у кулера в углу офиса.

У coffee girl, как правило, нет своего рабочего места, поэтому тусуюсь я там, где придется. Да еще в обнимку с реквизитом, блокнотом и телефоном.

– Люба. – Осмелилась поправить ее я.

– На имя ты еще не заработала. – Фыркнула Алла Денисовна. – Останешься Веткиной!

– Вербиной.

– Для тебя это так принципиально?

[Вот за это ее и зовут Барракудой. Может, она и крутой главный редактор, но характер у нее вздорный, а манеры – те совсем никуда не годятся].

– Ну, вообще-то… – Я обиженно прикусила губу.

– В общем, слушай, Веткина. – Алла Денисовна бросила раздраженный взгляд на свои часики от Longines. – Мне нужно на предпремьерный показ в Манеже, а встречу с СП уже не отменить, поэтому я поручаю тебе встретить его, угостить кофе, проводить в бухгалтерию, где ему выдадут гонорар, и сделать все, чтобы он остался доволен. Если этим гадам из «Lady Style» все-таки удастся его переманить, это будет катастрофа!

Она стиснула тонкими пальцами воздух, делая вид, что ломает шею кому-то невидимому.

– СП? – Нахмурилась я.

– Савва Пипкен. – Пояснила она, поправляя прическу. – До сих пор удивляюсь, как не самый благозвучный из его псевдонимов мог стать настолько популярным!

Она закинула сумочку на плечо и отправилась к выходу.

– А… – Застыла я.

– Угостить кофе, проводить в бухгалтерию! – Словно отвечая на мой немой вопрос, бросила через плечо Барракуда.

«СП. Сексуальный и Привлекательный» – пронеслось в мыслях.

Мои коленки задрожали.

«СП. Страстный и Порочный. С тобой Пересплю. Саркастичный и Пошлый. Смелый и Прекрасный», – крутилось в голове.

«Сердцеед и Подонок!» – прошептал внутренний голос.

Но кто ж станет прислушиваться к внутреннему голосу в тот момент, когда уровень гормонов достигает опасного предела и уже выплескивается через край?

На том я и погорела.

– Здрасьте… – Растеряла все нормальные слова, едва увидела Савву выходящим из лифта.

– Привет, – обнажив три десятка ровных и белых зубов, улыбнулся он.

Обошел меня и уверенно двинулся к кабинету Аллы Денисовны.

– Вы решили отпустить бороду? – Бросилась я за ним. – Вам идет!

«Заткнись! Заткнись!..» – простонал мозг.

Мужчина остановился, обернулся и снял солнцезащитные очки.

– А ты… – Обвел меня заинтересованным взглядом.

– Люба. – Я протянула ему руку.

– Ну, да. Точно. – Пожав ее, улыбнулся писатель.

– Нет, мы с вами не знакомы. – Покраснела я. – Бар… Алла Денисовна попросила меня встретить вас и проводить в финотдел. Ей пришлось срочно уехать.

– Люба. – Повторил он низким голосом, не сводя с меня темных глаз.

Сердце в моей груди чертыхнулось. Я кивнула и опустила взгляд на наши руки: он по-прежнему крепко, но нежно сжимал мою ладонь в своей. От его кожи шел такой жар, что мне потребовалось сделать глубокий вдох, чтобы не потерять сознание.

– Х-хотите кофе? – Вспомнив о красной помаде, призванной придать мне уверенности, игриво улыбнулась я.

– Да, Люба. Спасибо. – Хрипло проговорил Савва.

Я сглотнула.

– Американо?

– Как вы угадали? – Он обаятельно нахмурил брови.

– Я… я просто подумала, что… не знаю. – Пожала плечами. – Вы ассоциируетесь у меня именно с таким напитком.

– Если составите мне компанию, я выпью что угодно. Даже яду. – Рассмеялся мужчина.

– Тогда идемте за мной. – Стараясь скрыть дурацкую улыбку, зарделась я.

И повела его за собой по коридору.

– Потрясающая задница. – Отстав на пару шагов, заметил он.

– Что, простите? – Обернулась я.

– Я что, сказал это вслух? – Разыграл удивление Пипкен.

– О…

Вот. Чем. Он. Брал. Женщин.

И я, к сожалению, не стала исключением[1].

Глава 2

Так я сама оказалась в потрясающей заднице.

В тот день Савва увез меня из офиса на своем серебристом Mercedes, мы поужинали в дорогущем ресторане на крыше высотки в центре города, затем прогулялись по набережной и, не пойми как, оказались в его лофте с лучшим видом на столицу из тех, что мне доводилось лицезреть.

– У тебя красиво. – С придыханием сказала я, осматривая холостяцкую квартиру, уставленную предметами роскоши, бесполезными сувенирами и увешанную огромными зеркалами.

– Твое шампанское. – Почти прошептал он, вкладывая в мою руку бокал.

Стекло холодило кончики пальцев, дыхание Саввы обжигало. Он придвинулся ко мне, заиграла приятная музыка. Мы чокнулись бокалами, и я выпила содержимое своего почти залпом. А потом губы моего спутника оказались на моей шее, и… я не возражала всему тому, что происходило дальше.

В голове было пусто, не звучали даже сигнальные предупреждения, которым положено появляться в такой момент, когда ты понимаешь, что собираешься совершить измену. Я словно отдалась течению быстрой реки, которая уносила меня все дальше и дальше от реальной жизни.

Короче, просто отдалась.

Савва был чутким, трепетным любовником. С таким ты становишься податливым участником процесса, который он полностью контролирует. Знает, где надавить, где погладить, где и в какой момент нежно провести губами по коже, а где прикусить, доводя до состояния, граничащего со сладкой болью.

Все, что я помню, это ощущение, захватившее меня всю: этот мужчина словно предугадывал мои желания. Не успевала я подумать, что хочу прикосновений и ласк в определенном месте, как он уже оказывался там и делал ровно то, чего мне хотелось. Савва играл на мне, как скрипач на уже знакомом ему инструменте, и я доверилась его ласкам без оглядки, полностью растворилась в ощущениях и отключила голову.

Наш секс продолжался около пары часов, Савва был неумен и пылок. Я сбилась со счета, сколько раз мне удалось кончить, к тому моменту, когда мы поменяли позу, и я оказалась лицом к прикроватному зеркалу. Он придерживал меня то за грудь, то за бедра. Помнится, я еще подумала: «Ух, ты, как красиво он двигается. И у него кубики на животе», и в следующую секунду сквозь шум наших дыханий прорвалась трель мобильника.

– Да? – Не задумываясь, ответил Савва, подхватив телефон со столика.

Я тоже не замедлилась, приближаясь к пику. Хотя, мне было странно наблюдать, как он, продолжая заниматься со мной сексом, отвечает на звонок. У него даже дыхание не сбилось!

– Стелла, милая, я буду дома через час, конечно приезжай. – Сказал он в трубку.

И его губы изогнулись в вежливой улыбке. А бедра стали сильнее ударяться о мои бедра.

– Я тоже соскучился. – Выдохнул Савва. – Жду. – Отшвырнул телефон в сторону и вернул освободившуюся руку на мою спину. – Нам нужно ускориться, дорогая. – Сообщил он, наклоняясь ко мне и увеличивая темп.

Как будто ничего необычного не происходило.

Да он только что, не прерывая соития, поговорил по телефону с другой девицей! Блин! И продолжил, как ни в чем не бывало!

А кончив, поцеловал меня в шею и хрипло прошептал:

– Спасибо.

[Спасибо, представляете?]

Затем закурил сигарету и лениво побрел в ванную. А я, провожая взглядом его идеальную упругую задницу, чувствовала себя так, как мне и положено: мерзкой изменщицей, которую тут же настигло возмездие.

Едва Савва скрылся в ванной, я лихорадочно привела себя в порядок, оделась и убежала из его лофта.

А на следующий день призналась во всем лучшим подругам: Алисе Красавиной, Кате Морозовой и Диане Хмельницкой – мы с ними работаем вместе в журнале.

Девчонки утешали меня, как могли, советовали забыть о свидании с Саввой, как о страшном сне, и ни в коем случае не рассказывать о проступке жениху. Но, мучимая совестью, я выдержала лишь неделю. А потом разорвала помолвку, сознавшись Филиппу в том, что изменила ему с другим.

Так моя жизнь начинала рушиться.

Но в тот момент я еще не испытывала к Савве такой ненависти, чтобы желать, чтоб его тело обглодали собаки. Это чувство пришло немного позже, когда я снова (вот же сюрприз) попалась на его удочку.

Глава 3

Удивительные создания – женщины. Мне совершенно не хотелось встретиться случайно в офисе с этим козлом, но при этом я продолжала думать о нем почти каждый день.

Не знаю, в чем дело. Может, в потрясающем сексе. Может, в его обаянии – гаденыш способен был очаровать любую красотку всего лишь за пару секунд. А, может, дело в том, что я не была ему нужна. «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей», как говорится. И меня, естественно, крайне уязвлял тот факт, что Савва больше обо мне и не вспоминал.

Следующая наша встреча состоялась на корпоративе в офисе журнала. Он завалился на вечеринку в обнимку с двумя длинноногими моделями.

– Похоже, тебе некогда будет обсуждать новый контракт, – подмигнул ему один из руководителей отделов.

– Привет, Марк, знакомься с девчонками, – подтолкнул к нему своих спутниц Савва.

Я поспешила отвернуться, но мои подруги уже заметили вошедших и теперь толкали меня в бок локтями.

– Смотри, Любанька, твой секс-гигант заявился! – Хихикнула Катя.

– И какого черта он приперся… – Вздохнула я, делая глоток вина из бокала и глядя на него искоса.

Все, что поулеглось в душе за несколько месяцев, вновь всколыхнулось. За это время я видела его всего пару раз, и только мельком. На вечеринке в честь Хэллоуина не считается – там он нарядился Джокером, и под макияжем сложно было узнать того, с кем я согрешила. В те разы я старалась держаться подальше – так, чтобы он меня не заметил, может, и тут прокатит?

– Наверное, кто-то позвал его. Обычно приходит только за гонораром. – Фыркнула Диана. – Офис для простых смертных, а он – небожитель.

– Козел он бородатый, – прорычала я, не забыв при этом отметить, что трехдневная щетина Савве особенно шла.

– Бородка у него зачетная, – падая рядом с нами на диван, заметила Катя, – наверное, щекочет в нужных местах, когда…

– Фу! – Выдохнула я, морщась. Мне почему-то представилось, как он может щекотать своей бородой кого-то другого, например, одну из этих моделей, или сразу двух. И кровь ударила в лицо. – Пожалуйста, не продолжай!

И осушила свой бокал до дна.

– Я серьезно. – Сказала Морозова, глянув на меня с ухмылкой. – Эта ухоженная борода идеально подходит к его загару.

– Тебе что, нравятся такие мужики?! – Едва не задохнувшись от внезапно нахлынувшего возмущения, спросила я. – Холеный, наглый, весь из себя!

– Ну, это ты с ним переспала, не я. – Напомнила Катя, изогнув бровь. – Стало быть, тебе такие нравятся?

– Мне?! Да я была пьяна!

– И все же.

– У меня были разные парни, и все мне нравились. Этот же – не нравится совсем! Не вижу в нем ничего привлека…

– Люба? – Глубокий низкий голос Саввы заставил меня вздрогнуть, а затем замереть.

Я медленно повернулась.

– Э, привет…

Он. Помнит. Как меня зовут.

Обалдеть… Обалдеть!

– Как твои дела? – Спросил Савва, зажигая на лице одну из своих самых обаятельных и самоуверенных улыбок.

– Всё… – Я переложила ногу на ногу. – Все хорошо…

Самообладание сказало мне «пока». Оказавшись перед Саввой, я моментально забыла, как складывать слова в предложения и отвечать членораздельно.

– Супер. – Ответил он, покачивая бокалом, зажатым меж пальцев. – Я… думал о тебе.

С какой же интонацией это было сказано! Я едва не поплыла, но тут же спохватилась – глянула в сторону, разыскивая моделей, которых он бросил ради того, чтобы подойти ко мне. Те мило ворковали с ребятами из IT-отдела. «Неужели, он, и вправду, оставил их ради меня?»

– О… Эм… – Мне пришлось прочистить горло. – Правда?

Катюха толкнула мою ногу.

– Потанцуешь со мной? – Улыбнулся Савва.

Я поправила прическу и посмотрела на подруг. Их взгляды говорили: «Даже не думай».

– Включили медленную композицию. – Вернул на себя мое внимание Савва.

– Конечно! – Ответила я, вскочив с дивана.

Сунула пустой бокал Алисе в руку и двинулась в толпу танцующих.

– Почему ты убежала тогда? – Обняв меня рукой за талию, Савва притянул меня к себе.

– Ты ведь ждал гостей. – Напомнила я.

Он повел меня в танце.

– У нас был целый час. – Прошептал он, прижимая меня к себе крепче. Его дыхание прокатилось по моей шее, вызвав волну мурашек. – Мы бы многое успели.

– Я не привыкла стоять в очереди, чтобы получить многое.

Савва усмехнулся.

– Любите вы, женщины, все усложнять. И этим сами лишаете себя радостей жизни.

– Что плохого в том, что я хочу, чтобы меня уважали?

– С чего ты взяла, что я тебя не уважаю?

– Ты при мне пригласил домой другую женщину, чтобы развлекаться с ней, когда я уйду.

– Точно. – Согласился он. – Я все время забываю, что вы не хотите знать друг про друга. Это главный женский недостаток – чувство собственничества.

– У нас нет с тобой отношений, и мне плевать с кем ты спишь. Просто это элементарно не вежливо. – Вздохнула я. – Мне не обязательно было слышать, как ты договариваешься с той девицей.

– Прости, больше не буду. – Савва остановился и серьезно посмотрел мне в глаза.

– Неужели, ты думаешь, что я пересплю с тобой снова? – Спросила я с усмешкой.

Конечно, он был уверен.

– Ты уже знаешь ответ. – Улыбнулся он.

И был прав.

Ответ я знала еще до того, как согласилась с ним танцевать.

И в ту ночь мы вновь оказались в одной постели. И мое тело с неистовством откликалось на все его ласки. А внутренний голос шептал: два раза это уже отношения. Хотя, и разум тут же перечеркивал двойной жирной чертой все эти нелепые утверждения.

Глава 4

Открыв глаза, я тут же узнала знакомый интерьер. Зеркала от пола до потолка, камень и металл, доминирующие в дизайне, шикарный вид на едва просыпающуюся столицу из широкого окна. Солнце только вставало над крышами, и из приоткрытой створки до меня доносился щебет птиц и редкий гул машин.

– Савва? – Я подняла голову с подушки и еще раз огляделась вокруг.

Мужчины рядом не было, но из ванной доносился шум воды.

Я села на постели, проверила сотовый. На часах было всего шесть утра. Мы уснули после полуночи, а, значит, проспали около пяти часов. Зачем ему потребовалось подниматься в такую рань?

Обернувшись простыней, я прошлепала к зеркалу. Из отражения на меня смотрела помятая, растрепанная деваха – явно с глубокого похмелья.

Быстро причесав пальцами волосы, я похлопала себя по щекам, затем выполнила простые упражнения, которым учила меня мой косметолог: постояла с широко открытым ртом и опущенной головой для того, чтобы с лица быстрее сошла отечность. А после этого прополоскала рот единственным найденным на кухне – апельсиновым соком.

Было бы неплохо поправить макияж, но в сумочке не оказалось ничего, кроме дневного крема, геля для бровей и помады. Решив, что естественность с утра будет смотреться лучше, чем неуклюжий и неполноценный мейкап, я убрала сумку подальше и отправилась исследовать жилище моего любовника.

Стены в его холостяцкой берлоге больше напоминали аллею славы: фото Саввы с книгами, фото Саввы со знаменитостями, дипломы, грамоты – одна даже со времен школы. Кажется, я видела ее здесь и в прошлый раз. Она выбивалась из общей массы наград и регалий: и не только тем, что изрядно выцвела с годами, но и тем, что была выписана не на один из его псевдонимов, а на реальное имя – Александр Пипкенштейн.

– Дурацкая фамилия, знаю. – Его голос заставил меня вздрогнуть. – Но отец ужасно ею гордился.

Я обернулась. Савва стоял передо мной абсолютно голый. С его загорелого тела еще скатывались капельки воды, и это смотрелось ужасно сексуально.

– У него было ритуальное агентство. – Продолжил он с ухмылкой. – «Вознесение». Звучало жутко и романтично. Скорее, жутко. Мне еще нравился слоган, что-то вроде «Мы не можем ничего изменить, но можем поддержать вас в трудную минуту».

– Не буду спрашивать, почему ты не пошел по его стопам. – Улыбнулась я.

– Устал от венков, памятников, траурных лент, развешанных по всему дому. Меня это угнетало. А вот отец всегда радовался, если кто-то в нашем маленьком городке умирал – значит, будут деньги. А умирали люди постоянно. – Савва пожал плечами. – Такова суть мироздания.

– Ты уехал и решил стать писателем?

– Вообще-то, я мечтал стать полицейским, когда вырасту, но спасибо счастливой случайности – попал в тюрягу в семнадцать.

– За что? – Удивилась я.

– Выдал себя за известного столичного шоумена и собрал с людей деньги за будущие выступления, которые, естественно, не состоялись.

– Значит, ты по привычке до сих пор меняешь маски?

– Ты про мои псевдонимы? – Он подошел ближе, и мне стало труднее дышать.

– Да. – С трудом сделав вдох, ответила я.

– Их было около пятнадцати, выстрелили всего два-три, а Пипкен – уже бренд.

– И значит… Александр – твое настоящее имя?

– Угу. Отец звал меня Саней, но мне больше нравилось Алекс.

– А Савва откуда?

– Савелием звали деда по материнской линии. – Он навис надо мной, впиваясь взглядом в ложбинку меж грудей, едва прикрытую простынею.

– Мне тоже больше нравится Алекс. – Призналась я, опуская глаза.

Широкая грудь, покрытая небольшой растительностью, твердый пресс, ручеек волос, ведущий от пупка вниз и далее то, что заставило меня громко сглотнуть.

– Мне тоже. – Отозвался мужчина, убирая пряди волос с моих плеч.

– Можно я буду называть тебя Алексом? – Почти прошептала я, видя, как его достоинство увеличивается в размере.

– Тебе можно всё. – Тяжело дыша, ответил он.

Поцеловал меня в губы, подхватил на руки и отнес в постель, где еще час заставлял задыхаться, стонать в изнеможении, царапать его спину ногтями и, извиваясь, кричать, моля о продолжении, о пощаде или чего-то там еще – уже не помню. Это было восхитительно. Во всех смыслах.

А потом он встал, налил себе виски, закурил сигарету и спросил:

– Может, проведем день в постели? Просто так.

И я согласилась.

Позвонила в офис, наврала, что приболела, предупредила родных, чтобы не ждали дома – скормила им байку про командировку, а затем предалась страсти и греху, которым в тот день, казалось, не было конца и края.

Мы вместе принимали душ, пили виски, смотрели телевизор, валялись в постели, готовили завтрак. Тосты Алекса с клубникой и сливками были восхитительны, а вот яичницу я сожгла. И бекон пересолила, но, к счастью, это его не расстроило.

– Не переживай, – он поцеловал меня в шею, – я тоже не умею готовить, сейчас закажем еды из ресторана.

И мне безумно нравилось, что все у него было легко. Сгорел завтрак – закажем новый. Не хочется вставать – останемся в постели. Тянет в сон – иди сюда, обниму тебя покрепче.

Алекс совершенно не стеснялся. Его трусы от Calvin Klein стоили дороже, чем весь мой гардероб, но дома он обходился без них – так, словно мы были знакомы тысячу лет и стали друг другу уже родными. Он был со мной обходителен и нежен, заботливо гладил по ноге во время просмотра фильма, интересовался, не голодна ли я и не замерзла ли, кормил мороженым с ложечки и слизывал его остатки с моих губ.