Королева порока

– Нет. Это не может быть правдой… – я мотала головой, рыдала и не верила в реальность. Я последними силами цеплялась за свой разрушенный хрустальный замок, подбирала осколки и лихорадочно пыталась собрать все воедино. Игнорируя, как сильно острые края режут душу, как сердце истекает кровью, и я все превращаюсь в один оголенный комок боли.

Тем временем сдерживающий меня блондин, перешел к более активным действиям. Он расстегнул молнию сзади на моем платье, и стал стягивать его к моим ногам.

– Оставь меня, не трогай! Я вам не вещь! Не рабыня! И Никому не давала права распоряжаться собой?!

– Королевна, глупо отказываться от удовольствий. Ты ведь не попробовала, откуда знаешь, что не понравиться? Ай, яй, как опрометчиво! – он зацокал языком, стянув платье к моим ногам, продолжил нагло блуждать рукой по моему телу.

Я стояла перед ними в лифчике и трусиках, сверкающее стразами серебристое платье валялось у ног. Поясницей, ощущая, как ко мне прижимается что-то твердое. Наверное, именно так выглядит безысходность. Когда ни не малейшего шанса выбраться из западни, и ты чувствуешь себя ягненком на жертвенном алтаре чужой похоти.

Все же самую сильную боль нам приносят люди, которых мы любим. Именно боль от его предательства, я ощущала в каждом похотливом взгляде и прикосновении чужаков.

А блондин двигался дальше, скинул лифчик и разорвал мои трусики. Его дыхание участилось, движения рук стали грубее и нетерпеливей.

– Вау, вот это фигурка. Зачет, Стасик! – прошептал он у меня над ухом с придыханием.

Я что-то кричала, плакала, умоляла, но меня больше никто не слушал. Они вели свою беседу, продолжая жадно рассматривать меня.

Глава 4

– Только господа у нас появилась огромная проблема! – политик плотоядно облизал губы-сосиски. – Кто же удостоится чести сорвать этот девственный и чистый цветок?

– Никто, слышите никто! – я начала вырываться изо всех сил.

В ответ услышала только смешки.

Широкоплечий амбал засунул мне руку между ног:

– Нежнейшая плоть, как приятно быть первым, кто прикасается к святая святых королевны! Первый танец, хотел бы оставить за собой!

– Сол, ты не одинок в своем желании, – подал голос седовласый мужик, сморщенный как печеное яблоко, с маленькими ехидными ниточками вместо губ.

– Да, да, поддерживаю, меня переполняет аналогичное желание, – крякнул черноволосый. – И хватит лапать ее в одиночестве, подведи к нам!

– Эх, это тот момент, когда делиться совсем не хочется! – блондин, потащил меня упирающуюся к столу. Один раз я даже умудрилась укусить его, почувствовав во рту омерзительный вкус крови чудовища. Но он никак не среагировал, продолжая прижимать меня к себе. – Удивляюсь тебе Стасик, как ты ни разу не воспользовался этим шикарным телом. Я бы не устоял, послал все к черту и засадил ей как следует!

– Выдержка рулит, ну и мысли о бонусах, грели мою душу! – Стас засмеялся, взял стул, перенес его в дальний угол комнаты и уселся. Он посмотрел на меня, и ничто не дрогнуло в нем. Он стойко выдержал мой полный боли и мольбы взгляд, сейчас он был как непробиваемая стена. Как он мог так умело притворяться, что за полгода у меня и сомнений не возникло в его искренности?

– Ушлый, расчетливый, сученок! – блондин хмыкнул, и вновь переключил свое внимание на меня. Дотронулся до груди и сжал мой правый сосок.

– Как разрешим наш маленький спор? – политик встал со своего места и подошел ко мне, провел рукой по бедру и довольно заурчал.

– Можно было бы перекинуться в покер, но это будет не вежливо, заставлять так долго ждать даму! – орлиный нос уже пускал слюни, глядя на меня. – Так что предлагаю тянуть жребий. Быстро, и никто не в обиде.

Его предложение одобрили все. А меж тем, теперь меня лапало еще и дряхлое печеное яблоко. Как же мерзко было. И ничего, абсолютно ничего я не могла сделать, чтобы прекратить пытку. Пробовала кричать, но мои крики еще больше веселили извращенцев, а их клешни становились настойчивее.

– Зачем я вам, вы же можете найти любую?! Сотни девушек будут рады вам! Оставьте меня, прошу! – я пробовала достучаться до затуманенных желанием голов.

– Нам нужна королевна! – блондин лизнул мою шею. От отвращения меня чуть не вырвало.

– Стасик, организуй лотерею! – политик нетерпеливо потер руки.

– Только вы не учли одну деталь! – возлюбленный встал со стула, достал блокнот и вырвал из него семь листов.

– Что же мы не учли? – орлиный нос перевел на него взгляд.

– Она абсолютно чиста, и первых может быть трое! – он выпятил грудь вперед, явно гордясь собой.

– Даже эти манящие губы? – блондин очертил пальцем мой рот, и быстро убрал руку, до того как я успела укусить его за палец.

– Именно, друг!

– Ты не импотент случаем? За полгода не попробовать окунуться в этот теплый и влажный источник удовольствия?!

– Сол, все удовольствия ждут меня впереди, – Стас, мечтательно закатил глаза. Потом по-деловому поинтересовался, – Ну так как, будем искать трех победителей?

– Непременно! – политик сжал лапу вокруг моей груди. – Вы, красавица, поистине невинное сокровище. Сразу трое победителей, настоящий праздник! Хотя, глядя на вас, думаю, и остальные останутся не в накладе.

Стас написал что-то на трех бумажках. Свернул все семь листочков в маленькие квадратики, и скинул их в чистую пепельницу:

– Господа прошу! – в этот момент он светился от счастья. Словно сам только что выиграл несколько миллионов.

Мужики потянулись к пепельнице, и в нетерпении стали разворачивать свои листики. Политик разочарованно протянул:

– Фортуна сегодня не на моей стороне, эх, три шанса и все мимо. У меня полное фиаско! – он схватил меня за ягодицу, – но даже неудача не испортит нашего с вами знакомства.

– А гран-при у меня! – орлиный нос поднял руку с листиком и торжественно помахал им.

– Везунчик! Завидую! – в голосе блондина послышалось разочарование. – Мне достались прекрасные уста, вроде не в накладе, но хочу большего!

– А шоколадный победитель я! – подал голос, молчавший до этого времени актер. Я его смутно знала по второстепенным ролям в отечественных сериалах. Мужчина лет сорока, высокий, с лысиной на макушке, слегка полноватый, вполне заурядная внешность.

– А нам остается только принять свой проигрыш и ждать своей очереди, – глаза политика продолжали жадно блуждать по моему телу.

Стас вновь занял место наблюдателя на стуле вдалеке. Я продолжала кричать и вырываться. Подсознание отказывалось принимать происходящее. Мне казалось – это какая-то шутка и сейчас все закончится. Не могло подобное уместиться в моем девичьем неокрепшем сознании.

Черноволосый радостно потер ладони, затушил сигарету и вскочил со своего места:

– Господа с вашего позволения я начну! Прошу помощи в укрощении строптивицы!

Он подошел, приблизил свой орлиный нос вплотную к моему лицу и лизнул мою щеку. Я поморщилась и плюнула в него. Тут же последовала сильная пощечина, щеку опалило огнем. Он взял меня двумя пальцами за подбородок, заставив посмотреть ему в практически прозрачные выцветшие глаза:

– В ваших же интересах быть посговорчивее. Или… лучше вам не знать…

– Лучше вам всем меня отпустить! Я буду кричать! Меня услышат! Это же подсудное дело! – угрозы в моем положении звучали жалко.

– Кричи, сколько хочешь, если сил не жалко. Никто тебя не услышит, и поверь, теперь мы твои лучшие друзья, и только от нас зависит твоя дальнейшая жизнь. Сумеешь понравиться, отблагодарим, будешь жить припеваючи. А нет, размажем по стенке, и никто о тебе даже не вспомнит, – голос политика – тихий, серьезный, в нем не было угрозы, он просто констатировал факт. И почему-то я поверила, ни на секунду не усомнившись в его словах.

И мне захотелось, чтобы вот прямо сейчас меня размазали, прекратили мои мучения. Смерть, виделась мне единственным избавлением. О какой жизни он говорил, после всего, что они собирались со мной сделать?

– Просто убейте, так будет лучше… – я тихо прошептала свою просьбу.

– Ты еще не знаешь, как тебе будет хорошо, – орлиный нос расстегнул ширинку и извлек член. Мужской орган в живую, так близко, я видела впервые в жизни. Он выглядывал из-за густых зарослей черных волос, бордово-красный, омерзительно возбужденный.

Амбал, все это время не ослаблявший хватку своих лапищ, поднял меня на руки и уложил спиной на стол, так что ноги свисали, а ягодицы располагались на самом краю. Я попыталась вскочить, но он тут же придавил меня.

Политик и актер раздвинули мне ноги, удерживая их в таком состоянии. Печеное яблоко схватил за руку, прижимая меня к столу. Все мои сокровенные места были выставлены на всеобщее обозрение.

Глава 5

Орлиный нос зацокал языком и провел рукой по тщательно отдепилированной промежности:

– Смотрю, она и подготовилась! Аппетитно, господа!

Конечно, я готовилась к этой ночи, старалась учесть любую мелочь, чтобы наверняка сразить Стаса наповал. Как же горько было это сейчас осознавать.

Черноволосый подошел ближе, высунул кончик языка и провел членом по моим половым губам. Чувство омерзения поднималось, вверх заполняя меня полностью.

– Прекратите, отпустите! – он только усмехнулся.

Мужики держали меня крепко, практически лишая возможности двигаться. Никак не отвратить неизбежный момент. Тут нет жалости и сострадания, есть лишь место их первобытному желанию.

– Ну что поехали! – орлиный нос издал что-то наподобие победного клича и резко вошел в меня.

Физическая боль – это такой пустяк. Ее затмила душевная боль, кажется, именно в тот момент в ушах у меня раздался звон разбившегося навсегда хрустального розового замка, а сердце перестало биться в привычном ритме. Душераздирающий взрыв забрал у меня все, убивая во мне все хорошее, оставляя после себя выжженную пустыню, без чувств и эмоций.

Черноволосый двигался быстро, до боли сжимая мои бедра, и шипел сквозь зубы:

– Насколько же там сухо, но так чертовски туго! – достал свой агрегат, плюнул на руку и растер слюну по члену, и тут же возобновил свои действия.

Мужики называли его счастливчиком, что-то комментировали и смеялись. Я ничего не слышала, даже не кричала, утратив голос и способность к бесполезному сопротивлению.

Его движения внутри, вызывали жжение и острую боль, словно, его член – это острый нож, безжалостно исполосовывающий тело и душу. Дыхание мучителя стало прерывистым, он кричал:

– Кайф! – и ускорял ритм. Показалось – его руки превратились в когти, он впился ими со всей силы в бедра, вдалбливая в меня свой член, крича и содрогаясь от наслаждения. Он кончал, под одобрительные и нетерпеливые возгласы. Чьи-то руки сжимали мои груди, сминая остатки душевной теплоты.

Вышел из меня, все еще тяжело дыша:

– Все, друзья дорога проложена, путь расчищен! – с довольным видом уселся на своем место и закурил.

– Переверните ее, не могу больше ждать! – актер подошел, на ходу расстегивая ширинку.

Меня очень быстро переложили на живот. Уже не встретив особого сопротивления с моей стороны. Силы иссякли, воля подавлена…

В таком положении я встретилась взглядом со Стасом. Он неподвижно сидел на своем наблюдательном пункте, в глазах звериный блеск, поза расслаблена. Жалость, сожаление? Нет, даже отголосков подобных эмоций не наблюдалось.

Поглощенная созерцанием, еще несколько часов назад, самого любимого человека, я почувствовала, как в мой задний проход втискивается что-то большое. Он не мог пройти, кряхтел, матерился и возобновлял свои попытки.

Актер раздирал на части мою плоть, вталкиваясь внутрь, от боли из глаз градом полились слезы, а я все смотрела, практически не мигая на Стаса. Он не отвел взгляда и, наверное, даже с удовольствием продолжал игру в гляделки.

Мучитель раздирал мои ягодицы, медленно и уверено пробираясь внутрь. Сопел и что-то комментировал. Если говорить о физической боли, она была раз в десять сильнее, чем при первом проникновении черноволосого. Но какое это имело значение, если я смотрела на свой главный источник боли, на губы, целовавшие меня так сладко и нежно, а сейчас изогнувшиеся в самодовольной ухмылке. На глаза сверкающие при моем появлении, а сейчас с наслаждением наблюдавшие за истязанием.

Сейчас, спустя годы, анализируя свое состояние, могу с уверенностью сказать, даже в тот момент у меня не было ненависти. Ей просто не было места, абсолютно все мои чувства выжигала боль. А Стас, глядя мне в глаза, наблюдая со стороны за процессом, получал свое, извращенное удовольствие. Именно сейчас блеск его глаз не врал, сейчас он был настоящий в своем кощунственном обличии монстра.

Актер руками разводил в сторону мои ягодицы и усиливал свои движения:

– Слишком тугая, но все поправимо… и все равно… как же хорошо… Да, да, да, – от последних толчков потемнело в глазах, но я как последняя мазохистка, продолжала смотреть Стасу в глаза.

Мучитель кончил и покинул меня. Протянул руку к стакану с алкоголем и осушил его. Амбал взял меня на руки и поставил на колени:

– Еле дождался! Вот и пришла моя очередь! – я без сил осела на пол. – Нее, королевна, так не пойдет, – он рукой схватил меня за волосы и поставил в исходную позу, – Я тоже хочу получить свое, увильнуть не выйдет!

Второй рукой он достал толстый член и повертел им у меня перед носом:

– Красивый правда? – я попыталась отвернуть голову, но одним рывком за волосы он заставил меня вновь созерцать его орган. – А теперь, королевна, открываем ротик! И попробуй только выпустить зубки, на куски разорву! – не сомневаюсь, так бы и сделал.

Когда он втолкнул мне член в рот, хотелось одного – вырвать. Мерзкий вкус плоти с привкусом мочи, и тошнотворный запах. Блондин, держа меня за волосы, проталкивал свой член глубже. Я была безвольной куклой. Задыхалась, обливалась слезами, а он продолжал свои действия, выкрикивая непонятные звуки. Его член набухал во мне, и я уже с надеждой подумала: «Сейчас еще немного и задохнусь, и все мучения кончены!». Увы, не успела, он кончил первый. Залив спермой мой рот. Я долго отплевывалась, вытирая с губ противную жидкость.

– У королевны божественный ротик! Еще несколько практик, и стопроцентный улет обеспечен!

Меня уже никто не держал. Я лежала на полу, скрутившись в калачик. Политик подошел, присел рядом и погладил по голове:

– Порадуете меня? Я так долго ждал! – провел рукой по промежности, я даже не дернулась. _ Господа, теперь мне нужна ваша помощь! А то наша гостья, снова не хочет идти на контакт.

Тут же чьи-то руки подхватили меня, и спиной я опять ощутила знакомую твердость стола. Политик погладил груди, раздался звук расстегиваемой молнии. Я закрыла глаза, не желая видеть рожи мучителей.

Политик вошел довольно мягко, если сравнивать с его предшественниками:

– Не стоит так зажиматься, попробуйте расслабиться, и вам обязательно понравиться! – он продолжил свои неторопливые движения. Физической боли от нашего контакта не было, только сердце плавало в крови предательства и унижений.

Он не спешил, смакуя процесс. Я приоткрыла глаза, посмотрела на расплывшиеся в счастливой улыбке губы-сосиски и в голову пришла мысль: «А ведь они рабы своих желаний. Ради похоти готовы на многое. Секс, или в данном случае его жестокое подобие – это власть». Но вот как использовать секс, если все мое естество содрогалось от омерзения?

Далеко не сразу, но я научилась использовать их похотливые желания в своих интересах. Правда понадобилось несколько лет, чтобы овладеть всеми приемами манипуляций, и научиться держать за яйца подобных извращенцев. А тогда, лишь промелькнула искра осознания, но ее туже затмили кровавые ручьи сердечной боли.

Политик кончил, вежливо поблагодарив меня, что звучало в той ситуации, по меньшей мере, трагикомично. Если бы мне кто-то сказал, что в последствии он станет одним из моих излюбленных клиентов – ни за что бы не поверила, и поставила бы на кон что угодно, уверенная – этому не бывать.

Но в жизни нельзя зарекаться, никогда не знаешь, какой своей безумной стороной она к тебе повернется. Политика привязала ко мне, его же постыдная тайна, и чтобы сохранить ее, он с удовольствием будет вылизывать мне ноги, исполняя любые прихоти.

В тот вечер губы сосиски вновь сменил амбал, который захотел меня попробовать традиционно. Потом было печеное яблоко, бизнесмен, и еще один молчаливый господин. Они сменяли друг друга, тиская и используя меня. Обменивались шуточками, а мое восприятие реальности на время отключилось. Я перестала реагировать на вторжения мучителей, пребывая в какой-то прострации.

– Стас, а ты не хочешь к нам присоединиться? – голос блондина и имя предателя вывели меня из временного оцепенения.

– Нет, спасибо, воздержусь…

– Предпочитаешь наблюдать? – хохотнул амбал.

– Типа того…

Стас не захотел взять меня невинной, отказался и после. Что было в голове у чудовища, так до конца ни перед кем не сбросившего свою маску? Главная загадка обаятельного и лживого монстра.

Мучители закончили свои жестокие игры. Настроение у них было приподнятое. Я же лежала на полу, вокруг кровь и сперма извращенцев, не шевелилась, в голове пустота.

– Теперь надо нашу гостью привести в презентабельный вид. Еще успеваем на банкет. Она должна там сверкать и дарить всем счастливые улыбки! Победительница наша! – политик поправлял свой костюмчик.

– А выдержит-то? Она, вообще хотя бы ходить сможет? – амбал с сомнением покосился в мою сторону.

– Вот, ты Сол, и проконтролируй все! Если что дашь ей веселую таблеточку. Но чтобы через час, она была как огурчик! – черноволосый подошел ко мне и помог блондину поставить меня на ноги и натянуть блестящее платье.

Качок подхватил меня на руки и унес из места, разбившихся иллюзий наивной Катьки. Последнее что я увидела, покидая комнату, жесткий блеск янтарных глаз Стаса и его счастливую улыбку.

Глава 6

– Я снова тебя хочу! Есть что-то в тебе, королевна, что сносит крышу! Если будешь дружить с головой далеко пойдешь! – блондин прижимал меня к себе. А я удивлялась, почему я еще не отключилась и способна воспринимать окружающую меня действительность.

– Куда мне идти, если я уже в аду? – сказала тихо, скорее констатируя для себя этот факт.

– Малая, ты еще не знаешь, что такое настоящий ад. А ты считай, вытащила счастливый билет, с одного раза обзавелась несколькими влиятельными покровителями! – он ущипнул меня за ягодицу через платье и хохотнул. Я даже не вздрогнула, словно чувства и эмоции атрофировались во мне полностью.

Амбал отнес меня в какое-то помещение, похожее на гримерку. Нас встретили две женщины.

– Девушки, мне необходимо привести красавицу в чувства. Времени мало. Сделайте все, чтобы она подтверждала свой титул и сияла на радость нам! – он положил меня на маленький диванчик. – Я останусь тут, на всякий, если понадобится моя помощь.

– Все сделаем! – брюнетка лет тридцати, лучезарно улыбнулась блондину.

Все что происходило далее, я помню смутно. Меня снова раздели. Отнесли под душ. Потом меня причесывали, делали укладку, вытирали запекшуюся кровь на губах, и замазывали кровоподтек от удара на щеке. Я была словно манекен.

– Она как неживая! И тут макияж не поможет, брюнетка посмотрела на качка, и развела руками.

– Девушки, вы свою работу делайте, об остальном позабочусь я.

Брюнетка одарила качка томным взглядом и продолжила колдовать над моими волосами. Потом не удержалась, видимо, мое обреченное выражение лица не давало ей покоя, и уловив момент, когда блондин отвлекся на телефонный разговор, шепнула мне на ухо:

– Вам так повезло! Такой мужчина обратил внимание, заботится, переживает, а вы тут комедии показываете! Ой, не хорошо! – она состроила осуждающую гримасу и покачала головой.

Забота? Интересная забота. Сначала во мне убили все живое, вырезали ножом сердце, а после заботливо украшали пустое тело. Интересно, эта овечка знает все, или реально пребывает в блаженном неведении.

– И кто же он такой? – я могла назвать его только палачом-садистом.

– Не знаете?! – она захлопала глазами, а на лице блуждало удивление.

– Понятия не имею… – да мне в тот момент было все равно. Статус садиста отменял любые его заслуги.

– Это же Александр Солодовников – боксер-чемпион, наша гордость! – походу, брюнетка бы позволила качку сотворить с ней любое извращение и просила бы еще. А я лишь пожала плечами, плевать. Боксер, и что? Я должна прыгать от восторга, что надо мной издевались, боксер, политик, актер и еще парочка палачей со статусом?!

Может им еще в ноги поклониться за то, что в восемнадцать лет я стала живым трупом? За то, что превратили мою жизнь в ад, и по всей вероятности останавливаться не собираются? Хотелось мне высказать ей все, но толку? Для ее куриных мозгов, я реально была в шоколаде.

Странно, но именно разговор с брюнеткой, вернул мне способность мыслить и хоть немного вывел из ступора. Взгляд стал более осмысленным, а недавние события, постоянно мелькали перед глазами яркими картинками. Я почувствовала, что слезы подступают к глазам. Две маленькие слезинки покатились по щеке.

– Эээ нет, так не пойдет! Королевна, что за мокрота?! – амбал закончил разговор, и тут же узрел перемены в моем настроении. – Столько трудов прекрасных фей, а ты хочешь все соплями своими испортить! – блондин залез в карман своей куртки, достал какую-то таблетку, протянул мне вместе с пол-литровой бутылкой минералки, – Пей!

– Можно сразу яд? Чтобы больше не проснулась? – сейчас – это действительно было моим единственным желанием. Зачем я продолжала участвовать в этом спектакле, я понятия не имела. Скорее всего, в тот момент, моя сила воли и сопротивления была даже не ноль, а минус сто.

– Отлично! Наша королевна оказывается еще и с чувством юмора! – он веселился, глядя на меня. Тогда я мысленно спросила себя: «Неужели, он ни на грамм не сожалеет о содеянном? Неужели в его сознании не зародилось даже крупицы сострадания и раскаяния? Или он реально думает, что все отлично, и я должна прыгать от счастья?».

Ответ я узнала довольно быстро – он реально считал себя добродетелем, а меня девкой, которой крупно повезло. Но если бы я знала тогда, в какие извращенные игры заставит меня играть этот боксер-чемпион, кумир тысяч женщин, я бы не выжила. Так что в той ситуации, неведении играло мне на руку, и не позволило сойти с ума.

– Пей! – повторил он, видя мою нерешительность, – Иначе я помогу!

Я послушно выпила, маленькую, круглую таблетку, хуже все равно не могло быть. Потом он достал еще одну пилюлю:

– И эту глотани, чтобы случайно не получился киндер-сюрприз после наших развлечений! – боксер хлопнул себя по колену и заржал.

Тут я даже не пыталась перечить, послушно приняв таблетку.

Меня одели в темно-зеленое облегающее платье до колен, повесили какие-то сверкающие украшения, обули в туфли-лодочки, на не слишком высоком довольно устойчивом каблуке. Амбал оценил работу, поцокал языком и остался доволен.

Я шла с трудом, меня водило из стороны в сторону и тело ныло, а каждый шаг отдавался болью в промежности. Боксер придерживал меня за руку, иногда приобнимая за талию. Мы сели в черную машину и тронулись с места.

В дороге, я почувствовала легкость, тело стало словно невесомым, расслабилось, подозреваю, начала действовать таблетка. Когда мы приехали к месту торжества, боксер вышел из машины и подал мне руку.

– Улыбайся! Попробуй что-то выкинуть, и тогда реально узнаешь, что такое боль! – я бросила на него презрительный взгляд и растянула губы в идиотской улыбке. Я приклеила ее к своему лицу, как фальшивую маску извращенного притворства. Израненное сердце, похороны моей прошлой жизни, а я смеюсь – это прозвучал первый аккорд моих фальшивых эмоций.

Потом я привыкну к мелодии обмана и фальши, и в какой-то степени она станет мне родной. Я оказалось живучей, умеющей привыкать и приспосабливаться к любым обстоятельствам. Сейчас я даже смогла полюбить жизнь, научилась находить в ней удовольствия для себя.

На празднование мы опоздали. Банкет был в самом разгаре, и подвыпившая мужская часть гостей подходили ко мне, облапывая меня похотливыми взглядами. Поздравляли, и рассказывали, насколько великолепной я была. Легкость в моей голове, помогала пропускать подобный бред мимо ушей.

– Отлично выглядишь дорогая! – за моей спиной раздался до боли знакомый голос.

Я медленно обернулась, передо мной стоял Стас, одетый в светлый костюм, и улыбался так, словно и не было этих пыток, всего несколько часов назад. Я промолчала и попыталась отойти от него. Но он приблизился, поцеловал меня в щеку и взял под руку.

Я искоса посмотрела на некогда любимые черты. Кожей ощущая его теплые лживые прикосновения. И самым кощунственным было, что даже сейчас мое тело не отвергало его. Тихо, практически одними губами прошептала: