Душа Бога. Том 2

Соллей молчала, лишь склонялась всё ниже и ниже. Покров из её волос раздвигался всё шире.

– Ну? – наконец потребовал Падший. – Значит, тебе действительно ничего не нужно?

– Величайший полностью прав, – прошелестела Соллей. – Ничтожная раба его повергнута в трепет божественной мощью и молит о снисхождении. Но всё действительно готово. Вам, великие, тебе и твоей родне, осталось лишь принять сотворённое нами. Произнести вслух, что готовы. После чего откроются порталы, и величайший сможет воистину убедиться, что всё, обещанное нами, исполнено в точности. Ну, а потом… быть может, потом величайший вспомнит о своих словах, о несказанной милости, обещанной мне, вернейшей из верных.

Каменные губы чуть дрогнули – не то в улыбке, не то в усмешке.

– Истинный владыка Упорядоченного ничего не забывает и не отступается от своих слов. Приходи ко мне – и я удостою тебя обещанным.

– Милость величайшего поистине не имеет границ, – голос Соллей дрогнул, но Падший, похоже, принял это за дрожь восторга и преклонения. – Вот, обрати свой благосклонный взор – я привожу в действие всё, столь давно приуготовляемое!..

Она взмахнула рукой, золотые волосы взметнулись дивным облаком; за её спиной с грохотом лопались камни, рушилась ложная стена, обнажая тайный покой, где плавало в воздухе великое множество самых разных кристаллов – кружились по сложным кривым, словно рой разноцветных светляков.

– Внемли! – крикнула Соллей, и ей уже не приходилось изображать волнение. – Всмотрись, величайший! Вот она, паутина сил, что исполняет обещанное в этот самый миг!..

Ещё один жест – кристаллы полыхнули, помчались начертанными путями, оставляя за собой огнистые следы; вся конструкция ожила, загудела, заблистала, и поток чистой силы едва не опрокинул саму чародейку.

Падший слегка нахмурился, словно прислушиваясь или вглядываясь.

– Внемли, величайший! Ваш домен, как затребовано, отсекается сейчас от остального Упорядоченного!.. Чистый, нетронутый домен, где нет и следа врагов ваших, нет и их слуг!.. Домен, где вы сможете властвовать, как привыкли, как положено вам по праву рождения, по праву любимейших чад Творца!.. Мы, ничтожнейшие из ничтожных, подобно лекарю, отсекающему поражённые гангреной члены тела, отсекли небольшие, незначительные доли сущего, заключив в них, как в вечной темнице, ваших противников!.. Узурпаторы, равно как и безумцы, именующие себя Дальними, – пленены там на веки вечные, скованы несокрушимыми барьерами Творца, теми самыми, что сдерживают Хаос!.. Удостоверься сам, величайший!.. Загляни в открываемое мной – ты сразу же ощутишь, что каждое из слов моих – истинная правда!..

Ещё один взмах белой руки. Золотистые волосы плывут, ничего уже не скрывая и не маскируя. Нагота Соллей ослепительна – и пылающие очи Падшего сужаются самую малость.

Он воззвал – чародейка ощутила безмолвный сигнал другим того же рода, всем уцелевшим; прямо из зелёной травы вставала радужная арка, играла и переливалась, и за ней, в туманной глуби, виднелся золотистый берег моря, зелёная полоса джунглей, подступивших к самой воде, и поднимающееся над восходным горизонтом солнце.

– Вглядись, величайший! – выкрикнула она. Носом вновь пошла кровь, и сейчас это было донельзя кстати.

Картина перед ней менялась: одна за другой возникали фигуры других Падших, и перед каждой сверкала такая же арка, как и перед их предводителем. Соллей, хоть и обнажённая, головы не теряла – да, все главнейшие из Падших тут, даже самая младшая, беглянка, выследить которую им с братьями стоило таких усилий.

– Вглядитесь, великие! Ваша верная исполнила обещанное!..

…Они и в самом деле вглядывались. Всматривались. Прощупывали то, что лежало по ту сторону портала, самыми могущественными из своих чар – Соллей лишь надеялась, что Читающие не подведут, что их шары запишут, помимо прочего, и это, обидно было б лишиться такого знания. Самая младшая прощупывала тоже, и это отчего-то успокаивало. Если от кого Соллей и ожидала подвоха, так именно от неё.

Оно сработает. Должно сработать. Не может не сработать – Соллей повторяла это, словно молитву.

И вот – один из Падших наконец решился, ступил в радужную арку; чародейка затаила дыхание. Нет, портал не захлопнулся, не угас – ни в коем случае, на подобную глупость не клюнули б даже эти. Наоборот, он оставался полыхать и колыхаться, словно повторяя вновь и вновь: путь открыт, его никто не отрезает.

И создать это было куда труднее, чем даже возвести барьеры Творца.

Остальные ждали. Соллей вонзила ногти в ладони – каждая секунда была словно раскалённый кинжал, терзающий плоть.

Вот фигура вынырнула обратно, взмахнула рукой.

Вновь безмолвный обмен сигналами.

– Ожидай здесь, – бросил предводитель Падших. – Ожидай, я взгляну собственными глазами, не только лишь чарами!..

– Как будет благоугодно величайшему… – прошептала Соллей. Кровь билась в висках, обильно текла по подбородку.

Мгновения тянулись, истаивали, и каждое оставляло неизгладимый след в душе волшебницы.

Сколько прошло времени – она не знала. Но вот радужный занавес портала дрогнул, перед чародейкой вновь появились могучие плечи и торс Падшего, огненный взгляд вновь упёрся прямо в неё.

– Ты не солгала, слуга наша. Ваше обещание исполнено. Получайте вашу плату.

Падшие один за другим исчезали в порталах. Соллей шатало, она едва держалась на ногах.

– Получайте вашу плату, – повторил Падший, небрежно прищёлкнув пальцами.

Обрушившийся на Соллей поток мощи сбил-таки её на пол, отшвырнул в угол, к стене. В плече, в боку вспыхнула острая боль.

Сознание чародейки помутилось – от обилия в единый миг вброшенных в него сведений. Чары, свойства, законы, принципы, руны – великие сокровища, которые ещё только предстоит рассмотреть, рассортировать, перенести на пергамент (или нечто более стойкое), поделиться с братьями…

При виде её падения бывший владыка Упорядоченного расхохотался – искренне, весело и легко.

– Держись крепче, смертная. Мы ещё свидимся. Я помню своё обещание; соверши должные омовения, умасти себя благовониями, и лоно твоё пусть будет готово.

Соллей едва сумела улыбнуться в ответ. Как она надеялась, – нежно и соблазнительно.

Предводитель исчез в пламени врат.

Оставалась только одна из всех, та самая, младшая.

Которая никуда не торопилась, а спокойно стояла себе, улыбаясь и глядя на скорчившуюся от боли Соллей.

А потом вдруг сделала какое-то движение, и земля вокруг портала словно взорвалась – вверх устремилась целая армия стремительно растущих лиан с вьюнками. Миг – и портал скрыла сплошная живая стена; отростки, словно щупальца неведомого морского чудовища, шевелились, наползали друг на друга, сплетались и перепутывались – а потом вдруг разом начали сохнуть, умирать, рассыпаться прахом.

Внутренности Соллей словно кто-то резанул острейшим ножом.

Что происходит?! Что она творит, эта младшая?!..

Зелёная стена разваливалась на глазах, исчезала – а вместе с ней исчезал и портал.

– Но как?!.. – вырвался у Соллей не то стон, не то крик.

– Спасибо тебе, – ласково и дружелюбно сказала младшая. – Благодарю тебя, волшебница. Да пребудет с тобой моё вечное благословение. Ты видишь, я тебя не выдала.

– П-повелительница… Великая…

– Не надо, Соллей, милая. Я не выдала ни тебя, ни твоих названых родичей. Хотя надо быть таким зазнавшимся болваном, как мой старший братец, чтобы не понять вашего замысла.

– В-великая… я… – Ужас и паника затопили Соллей, и, словно отвечая ей, из носа выплеснулась настоящая волна крови.

– Ты отправила их туда, где им самое место, – спокойно сказала младшая богиня. – Скажу по правде, они не заслужили и этого, вы оказались очень щедры.

Соллей замерла, не находя ни слов, ни заклятий. А Ялини продолжала, хладнокровно, неспешно, словно и не случилось только что предательства:

– Но это правильно и справедливо. Пусть пребывают там, куда ты их отправила. Они решили, что долга перед Упорядоченным более не имеют, ну а я так не думаю.

Падшая стояла, по-девичьи тонкая, словно былинка, в длинном просторном одеянии, в венке из полевых цветов, а большие глаза прямо-таки впивались в Соллей, держали, не отпускали.

– Слушай меня внимательно, чародейка. Слушай, если и ты, и твои братья хотите уцелеть. Сюда идут Дальние – вам их не остановить.

– Мы… мы должны… – хрипло выдавила Соллей. – Должны… остановить. Иначе… зачем это всё?

– Зачем вся жизнь, если она кончается смертью? – пожала тонкими плечами младшая. – Все обречены умереть, от мельчайшей былинки до нас, богов. Таков закон.

– Но ты же только что сказала…

– Я прекрасно помню, что я сказала, – оборвала богиня. – Люди восставали и будут восставать против смертной обречённости, таковыми их создал Творец, и, мне кажется, я знаю, с какой целью. Вы с братьями – часть всё того же восстания. Так вот, слушай меня, колдунья. Что бы вы ни задумали – открытой силой Дальних не остановить.

– Кольцо всех чародеев… – вырвалось у Соллей, и младшая кивнула, словно соглашаясь.

– Разумеется. Кольцо всех – ну, или почти всех – чародеев Упорядоченного, включая, конечно же, и Долину Магов; равно как и ей подобные места. Логично. Ожидаемо. Думаешь, Дальние об этом не подозревают?..

– Великая, – голос Соллей полнила горечь, – если бы ты, могучая, дала нам совет раньше…

– Давать людям советы – нарушение Закона Равновесия. Это значит, что смертные заслуживают свою участь, если не могут сами опрокинуть ненавистный им порядок.

– Бред! Выдумки! Уловки!.. – Соллей теряла самообладание.

– Возьми себя в руки, волшебница, – голос Падшей посуровел. – И подумай над моими словами.

– А толку?!

– Мне кое-что от тебя нужно, – прищурилась богиня. – А тебе от меня.

– Я готова. – Соллей поднялась, сжала кулаки, вновь вонзая ногти в ладони. Она должна выдержать. Любой ценой.

– Есть способ, помимо того, что измыслили вы с родичами. Он спасёт не всё, даже не многое, но кое-что – убережёт.

– Навроде того, что мы сделали с…

– С моими братьями и сёстрами? Примерно, однако барьеры Творца, когда они в пределах сущего, Дальних остановят не слишком надолго – по нашим меркам, по меркам богов. Хаос бы остановил, а так – нет. Так что созданный вами пузырь просуществует хоть и дольше всего остального, но не так долго – четыре-пять тысяч лет по внутреннему счёту. Для смертных, оказавшихся там, – целая эпоха, для моей родни – краткий миг. Но я объясню тебе, колдунья, как сделать так, что каждый из нас, у кого достанет силы, сможет переждать на свободе, там, в тёмной океане, в чёрном пламени…

– В Хаосе… – выдохнула Соллей.

Младшая молча кивнула.

– Но это же…

Богиня отрицательно покачала головой.

– Барьеры Творца сдерживают Хаос, чтобы он не поглотил сущее. Но нигде не сказано, что обитатели Упорядоченного не могут сами выйти туда. Вы научились создавать те же самые преграды – почти те же самые, – что сдерживают тёмный огонь на границах сущего. Представь теперь, что это окутывает не множество миров, а одного-единственного человека – или бога, неважно.

– Невозможно… откуда взять силы?.. Они иссякнут – очень быстро!..

– Всё верно. Иссякнут. Бесконечно пребывать в Хаосе может лишь монада Творца. Монада – знаешь, что это такое?..

– Знаю, великая. Мы читали запретные труды ушедших Поколений.

– Вот как! Добрались до архива Замка Всех Древних? – подняла бровь богиня.

– Добрались, великая. Тем более, что настоящего хозяина там так и не появилось. Его пытались восстановить, ты помнишь, но не преуспели. Ну, мы с братьями и решили – чего добру пропадать? Охранные чары сильны там и по сю пору, но мы справились.

– Мы отвлеклись, – строго сказала Падшая. – Слушай же, колдунья. Я знаю, вы держите слово… пока вам это выгодно, и так, чтобы нельзя было придраться. То есть законы Равновесия вам известны даже в малостях. Так вот, мне нужна сила. Куда больше, чем у меня сейчас, бледной тени того, что было. Дай мне её – и получишь секрет нашей брони, брони богов.

– Но… великая… какой же в этом смысл? Любые запасы в Хаосе рано или поздно иссякнут…

– До того, как они иссякнут, – прозвучало внушительное, – может случиться очень и очень многое, и такое, что всё изменит. Да-да, всё изменит, чародейка.

– Что может измениться и что это изменит? Если мы не сдержим Дальних, всё обратится в один кристалл!..

– Вы лишь даром растратите собранную силу, – сказала Падшая. – Дальние умеют справляться с подобными ударами; они, собственно говоря, выдержат и не такое. Единственное, что их задержало бы – это если отсечь наступающий лёд барьерами Творца. Это дало бы нам передышку. Небольшую с точки зрения вечности, но дало бы, хотя и не решило бы всё раз и навсегда. Но, насколько я понимаю, вы с братьями не можете проложить эти барьеры одним мановением руки? И, что ещё важнее, не сможете наполнить эти каналы Хаосом?

Она была права, эта богиня.

– Не сможем, – призналась Соллей. – Точнее, сможем, но это потребует очень, очень много времени. Но ты, ты, великая, ты предлагаешь бежать? Спасайся, кто может, а кто не может – тот пусть, как хочет?..

– Не совсем так, – богиня пропустила колкость мимо ушей. – Я стараюсь спасти всё, что можно ещё спасти. Но в основном – да, я предлагаю отступить. Просто потому, что слишком хорошо знаю природу Дальних. А вот выручить всех и каждого всё равно не удастся.

– Ну да, – кивнула Соллей. – Природа такова. Что-то растёт и расцветает, что-то отмирает. Таков ваш закон – звериный закон. Но не людской.

– Людям придется выбирать, – сухо бросила Падшая, – спасти часть или не спасти никого. Довольно пустых слов, колдунья. Да или нет?

Соллей опустила голову, зажмурилась. Они с Кором и Скьёльдом всё продумали… всё так хорошо продумали… так тщательно рассчитали…

– Вы искусно водили за нос моего старшего брата, – Падшая словно прочитала её мысли. – Искусно водили, выманивая, выклянчивая, выпрашивая всё новые и новые секреты, рецепты, прописи, инкантации. Знания. Далеко не все ваши неудачи были на самом деле таковыми; порой вы просто придумывали их, чтобы заполучить от нас что-то ещё. Но, волшебница, не все ваши неудачи были измыслены. Половина их были истинными, невыдуманными провалами и поражениями. Вы далеко не всегда оказывались правы. Что, если вы ошиблись и сейчас?..

– А что, если ошиблась ты?..

– Я не ошиблась. Смотри!..

Зелёные вьюнки вновь рванулись из-под земли, стремительно свиваясь в подобие оконной рамы; пространство за ней мягко засветилось.

– Я давно слежу и за Новым Богом Хедином, и за его подругой, Сигрлинн. Когда-то я знала её очень, очень хорошо. Милостью Дальних она сумела покинуть Упорядоченное, шагнув в пределы Хаоса; а потом вернулась, милостью уже Хедина. Она выдержала натиск чёрного огня, хоть и еле-еле. Смотри же! А в истинности своих слов я клянусь тебе кровью богов, моей собственной кровью и моим собственным именем, и клятва моя нерушима.

Она протянула руку, полоснула себя по запястью невесть откуда взявшейся колючей ветвью. По белоснежной коже заструился карминовый ручеёк.

– Кровью своей, кровью Молодых Богов клянусь и даю нерушимую клятву, именами Орла и Дракона заклинаю, неизречённой сутью Творца скрепляю – слово моё твёрдо, слово моё верно!..

Соллей вздрогнула. Не раз и не два говорила она с Падшими, но никогда никто из них не клялся своей божественной кровью, своей сутью.

– Клятву твою принимаю, великая богиня.

– Тогда смотри, – повторила младшая сестра Ямерта.

И Соллей увидела.

Познавший Тьму исследовал стены своей ловушки. Сооружена она была наспех, как попало, но, чтобы вскрыть глобулу, имеющую в основе своей ту же идею, что и барьеры Творца, понадобится время.

Время!.. То, чего у него сейчас не было, ну вот совсем нисколько.

Мрак вокруг Хедина мог бы показаться абсолютным, но это была иллюзия. Мельчайшие частицы силы проникали внутрь, совсем крошечные, их было недостаточно, чтобы вскрыть капкан чистой мощью – но они говорили о том, что западня далеко не так непроницаема, как хотелось бы её создателям.

Не непроницаема, но достаточно крепка.

Что ж, за дело, Новый Бог.

Армада легко прорвала вражеские ряды; враги, собственно, сами перед ней расступились, что её вполне устраивало. Сейчас она не желала сражаться; она знала лишь одно – надо бежать, спасаться, она не желала исчезать, тонуть во тьме, не хотела распадаться; и ещё она знала, что кара от Начальствующих последует непременно.

Если не сейчас, то в самом скором будущем.

Один миг Источник пребывал в покое, по-прежнему заполненный отставшими конструктами; а уже в следующий в нём забурлило пламя, выплеснулось, ринулось на свободу, поглощая всё вокруг.

Тёмные Легионы отступить не успели, да и не умели они отступать; они и встретили огненное море грудью, и волны пламени, хоть и охватили их шеренги, но и сами приугасли, расточаясь и растрачивая себя.

Но Источник извергал и извергал силу, оборачивающуюся всепожирающим пожаром; одна за другой рушились стены Асгарда, расплавилось и потекло золото с крыши Валгаллы; и сами асы в ужасе бежали, не в силах ни остановить этот натиск, ни даже направить в иную сторону.

Пламя, обретя свободу, словно обрело и собственный разум – сплошным потоком устремилось прямо к Ракоту, Фиделису и невысокликам.

Айвли, очнувшись, рванулась бежать – то самое усилие, что для раненого оказывается зачастую последним.

– Назад! Назад!

Однако они уже не успевали. Пламя было куда быстрее.

Ракот взмахнул Чёрным мечом, остриё глубоко вонзилось в землю. Владыка Тьмы ухватился за рукоять обеими руками, нагнул упрямо голову; сила содрогнулась, равнины Иды зазмеились трещинами. Перед ним поднялся острый, словно меч, призрачный клин, прикрывая и самого Ракота, и Фиделиса, и невысокликов с альвийкой.

Пламя с рёвом и воем ударило в полупрозрачные грани, заклубилось в ярости; лицо Ракота исказилось болью.

– Нет!..

Фиделис без лишних слов встал рядом, положил руку на плечо Новому Богу; Фредегар с Робином помогали Айвли.

Воздвигнутый Ракотом клин рассекал огненные волны, однако пламя поднималось всё выше и выше, словно вода; вот оно сомкнулось за их спинами, продолжая растекаться окрест; вот поднялось до пояса, вот уже достигло груди лекаря…

Тяжело дыша, словно простой смертный, Ракот с трудом выпрямился. Щит его держался, но все пути к отходы были отрезаны.

Правда, не для него.

Сбрось этот привычный облик, сделайся невесомой Тьмой, воспари над истерзанными равнинами – и отправляйся, куда захочешь.

Потому что только они с братом Хедином ещё могут повернуть жуткий тайфун, обрушившийся на Упорядоченное.

Цена не имеет значения.

И брат Хедин – где-то рядом, но Ракот его больше не ощущал, сила приходила в равновесие; поток пламени из ложного Источника не иссякал, кто-то старательно и упорно гнал через него силу, извергал обратно только что с таким трудом собранное.

«Заметает следы», – подумал Хозяин Тьмы.

– Владыка Ракот! – лекарь Фиделис склонился к нему. – Владыка, нас сейчас затопит. Властитель Хедин пленён, я чувствую это…

Ракот быстро кивнул. Странный этот врачеватель знал и ощущал на удивление много, но кто он такой и откуда взялся, сейчас выяснять не время.

– Владыка, есть лишь один выход.

Вместо ответа Восставший только сильнее сжал пальцы на крестовине Чёрного меча. Навалился, вонзая его ещё глубже. На руках вздулись жилы; вздулись, лопнули, человеческая плоть разрушалась, Ракот оборачивался облаком мрака – однако его меч погружался всё глубже и глубже, и ткань реальности не выдержала.

Равнины Иды, что от века держали на плечах своих золотые крыши Асгарда, питали священный ясень во дворе Валгаллы, со вздохом разъялись, открывая бездну, куда с рёвом и устремились потоки ярящегося пламени. Чудовищная рана в плоти мира жадно поглощала полыхающую силу, вбирала в себя – Хаосу всё пригодится.

Щит Ракота обернулся пузырём, недвижно висящим посреди утекающего в провал огненного шторма. Немногие уцелевшие из их армии в изумлении взирали на катастрофу – а затем увидели, как сероватый полупрозрачный шар с пятью фигурами медленно опустился в черноту следом за пламенем.

Темница не поддавалась. Слепленная на скорую руку (или лапу, или клешню, или щупальце – чем там орудовали эти конструкты?), она, тем не менее, стойко сопротивлялась попыткам Познавшего Тьму вскрыть её изнутри. Ладили её по тем же лекалам, что и барьер, пробивать который ему пришлось, жертвуя собой; и первое впечатление, что с этим капканом он справится играючи, оказалось ложным.

Снаружи отбушевала и утихла огненная буря, ловушка неподвижно застыла в провале Ничто меж слоями реальности. Хедин с досадой сжал кулаки – вернее, это сделала его память тела, потому что никаких кулаков у него сейчас не было. И проницаемая вроде бы для силы западня не пропускала его, даже сожмись он в мельчайшую частицу сущего и попытайся проскользнуть между слагаемыми тёмной сферы.

Спокойствие, Познавший. Ты найдёшь выход.

– Вон он, Владыка!

Альвийка, казалось, почти пришла в себя, но лекарь Фиделис, когда другие не видели, лишь качал головой да держал Айвли за запястье, и лицо врачевателя при этом оставалось мрачно.

На щеках оружейницы горел лихорадочный румянец, глаза расшились, блуждали; губы же, напротив, посинели. От такого у любого лекаря ум зашел бы за разум.

Вокруг них быстро угасали последние отсветы канувшего в бездну пламени. «Наверху» догорали руины Асгарда; ничего не осталось ни от фальшивого Иггдрасиля, ни от Четвёртого Источника.

– Здесь было нечто… – заметил Фиделис. – Нечто, связывавшее родник наверху с… с… нет, не знаю. Не нахожу слов. С чем-то совершенно неестественным.

– Остался пепел, – вставил Робин. – Даже я чую.

– Тропа из пепла, – согласился Ракот. Он сейчас вновь пытался вернуться в человеческий вид, но получалось плохо: тень, вся сотканная из клубящейся тьмы, лишь лицо оставалось прежним. Выглядело это жутко, даже привычные ко всему подмастерья Хедина ёжились и старались не глядеть прямо. – Сейчас… надо вытянуть брата…

Чёрная блистающая глобула плавала невдалеке; точнее, медленно тонула, как и Владыка Тьмы со спутниками. Неторопливый поток силы увлекал их «вниз», как казалось, прочь от равнин Иды, где медленно догорали сейчас развалины Асгарда.

Вглубь, сквозь истончившееся сущее.

Казалось бы, как может сущее «истончиться»?..

…Там, наверху, остались уцелевшие воины их с Хедином армии. Тёмные и Светлые божки и боги, подмастерья Познавшего Тьму, иные воины, сохранившие себя среди огненной стихии остатки Тёмных Легионов. Но самое главное им не удалось – овладеть Источником и обратить его в тёмный двойник Урда, ведь затенить светлый ключ в сердце Обетованного он, Ракот, так и не решился.

А теперь Источника нет, брат Хедин – в ловушке; ну да, конструкты большей частью перебиты, сгорели, рассеяны, но своё дело они сделали – Источник не достался Новым Богам.

Значит, или жертвовать Урдом, или… или Познавший Тьму вновь измыслит очередной из своих хитрых планов.

Только что он теперь может? Что у них осталось, кроме как обратить пресветлый Урд в тёмный, извергающий Тьму ключ?

Восставший не выдержал – зарычал.

У него под ногами – сейчас двумя колоннами клубящейся чернильной темноты – остался зелёный клочок травы, живой земли с равнин Иды, вырванный из их лона магией.

– Возвращаемся, – хрипло бросил Хозяин Мрака. – И забираем с собой эту мышеловку. – Он указал на заключившую в себе Хедина чёрную сферу. И закончил просто потому, что не мог не сказать: – Или мы что-то измыслим вот прямо сейчас, или всё кончено. Придёт зелёный лёд.

Его выслушали молча.

Пузырь поднимался вверх, Ракот протянул руку – она обернулась потоком тьмы, обхватила, обняла ловушку с Хедином.

И медленно-медленно потащила следом за ними.

Глава 3. Клара Хюммель, Сфайрат, Скьёльд, Гелерра; Матфей и Царица Ночи

Клара Хюммель застыла, сжимая Иммельсторн, Деревянный Меч. Рукоять клинка ещё тепла – потому что прежняя его хозяйка, золотоволосая эльфийка в мокром от крови зелёно-серебристом одеянии, застыла бездыханной, и никакие снадобья, эликсиры или даже заклинания помочь уже не могли.

Реальность плыла вокруг чародейки, она не понимала откуда, из какого видения или из какого мира свалилась на неё эта эльфка-воительница, с какими «серебряными латами» («Silfur herklæði») она сражалась и причём тут гном («Dverg») с оружием, что мечет огонь; что всё это значит?..

Туманные занавесы опустились вновь, исчезли ряды воинов в серебристого цвета броне, исчезли противостоявшие им эльфы-лучники, зеленокожие гоблины, что тоже торопились к месту схватки, словно боясь опоздать.