По велению рока. Сборник рассказов

Встопорщив усы и выпучив глаза, хозяин резко спохватился, мигом достав откуда-то снизу мешок, и аккуратно уложил в него продукты.

– П-прошу, – заикаясь, обратился к окровавленному человеку трактирщик и протянул ослабевшими руками только что наполненный им мешок.

– Спасибо, добрый человек, всего тебе хорошего. – приветливо сказал Сторг, забирая мешок.

Покинув «Сломанный нос» гигант вышел на крыльцо и увидел улыбающегося Мавелса, стоящего прямо у входа, держа под уздцы двух лошадей. Оседлав животных, друзья направились прочь, навстречу новым приключениям, но внезапно, отъехав не дальше ста ярдов бард резко остановил лошадь, хлопнув себя по лбу.

– Я сейчас! Я на минутку! Забыл же! – к удивлению Сторга, Мавелс развернул лошадь и поскакал обратно.

Мавелс забыл чехол. Ворвавшись в затихший трактир, он схватил его у стойки и снова выбежал наружу, сопровождаемый испуганными взглядами. Упаковав инструмент, светящийся от удовольствия бард, снова вскочил в седло и помчался нагонять своего могучего друга.

– Эй, давай поторапливаться, я клянусь тебе, нас уже ищут! А когда найдут, они тебе балалайку твою…

– Всё-всё, едем! Я понял! Скачем без остановок, в лес на восток, там…

– Нет, – Сторг покачал головой, – Поедем туда, где не станут искать. На север!

Пробасил мужчина от запястий до шеи, покрытый витиеватыми узорами и картинами, страшными животными и не менее устрашающими сценами. От этого предложения у барда чуть веснушки не высыпались.

– Да лучше уж никуда не ехать! Тут подождать пока убьют…

Сторг не собирался обсуждать и говорить по этому поводу, он просто погнал лошадь вперед. Мавелс некоторое время с сомнением смотрел в след удаляющемуся гиганту, будто в надежде, что тот вот-вот развернётся и скажет, что это, мол, шутка, но нет, Сторг вовсе не шутил.

– Эй, ты куда? Нет, ну ты серьезно? Да как так-то?!

Мавелс-рыжий собирался поехать на восток, туда, где растут виноградники, живут виноделы и собственно само вино: «Чёрт бы побрал этого мужика! А ещё другом его звал!» – досадовал бард.

Проехав милю по дороге на восток, рыжий приметил трактир и какую-то суету у его входа. Почесав затылок, он решил посмотреть поближе, что это там происходит…

– Вот он! Вяжи убийцу! На кол его гадину! – вдруг возбуждённо затараторили люди, собравшиеся у входа, явно имея в виду Мавелса! Среди этих самых людей рыжий разглядел двух человек из свиты тех лордов, что бежали от Сторга: «Плохи дела!»

Орава человек в пятнадцать ринулась к барду, несколько ещё седлали лошадей. Мавелс отчего-то только сейчас осознал – Сторг прав, ехать надо именно на север! Притом торопливо, скакать нужно галопом!

Недолго думая, рыжий развернул лошадь и помчался к развилке, удаляясь дальше на север вслед за своим другом. Через час он, удерживая дистанцию с преследователями, нагнал гиганта, привлекая его внимание своими воплями издалека.

– Сторг! Помоги! Я с тобой! Друг! Ну постой…

Огромный варвар остановил свою лошадь, а преследователи рыжего певца, разглядев, кого окликнул бард, сразу передумали вершить правосудие. В конце концов, лорды – закон на этих землях, вот они пусть и следят за его соблюдением, а они ведь люди простые…

Королевство Скольд или солнце над севером

Драдрии – ведьмы, монстры – самое чёрное воплощение страхов из детства, когда ещё боишься темноты. Но такой чёрный мрак, какой воцарился в некогда прекрасном королевстве, трудно представить даже в детских кошмарах.

Их было семеро. Ровно семь чудовищных созданий, отвратных свету, семь безумных тварей, отравляющих землю, воду и воздух, и никто не смог одолеть их.

Сторг и Мавелс двигались всё дальше на север. Минуло несколько недель скачек, сражений, впечатлений и незабываемых моментов. Сторг – Немёртвая голова оказался удивительным человеком. Он поведал Мавелсу совсем другое мироздание. Мол, когда-то много лет назад юноша, покинувший огромный материк на юго-западе забыл кто он и откуда. Там, откуда он приплыл, берега были красным, земля усеяна костями, а воздух пропитан болью.

На том далёком материке Чёрный культ получил власть и творил кровавое волшебство. Все, кто попадал под его воздействие менялся, становясь пророком боли, страдания, страха, ненависти, гнева и мести всему живому.

Долгие месяцы Сторг плыл на бревне, пока его не прибило к берегу маленького островка, где мальчика выудили из воды местные жители, сделав рабом, и воспитав его, как бойца арены.

Сторг с детства был крепким и рослым, и, проявив себя вначале, как прилежный, внимательный ученик, а затем, как воин, не знающий поражений, избравший в конечном итоге, свой путь, однажды вплавь удрал острова… Сторг скитался, бесчинствуя и творя отвратительные вещи, воплощая в жизнь, полученную науку. Так продолжалось несколько лет, пока варвара не проклял какой-то жрец. Дальше история была краткой и без особых подробностей. Зато, воспоминания о прошлом Сторга помогли им теперь понять, как поразить тьму.

Пять сестёр тьмы погибли от клинка Сторга – бессмертного воителя. В живых оставались ещё две последние, и всё! Затем королевство будет свободным. Без ведьм чудовища-пророки моментально умирали от яркого солнечного света, ведь пока живы гадины – всё небо затянуто чёрными тучами, и к земле не долетает ни одного лучика.

Сделав ещё несколько глотков лучшего вина из погребов благородных господ королевства Скольд, бард был готов к очередному подвигу.

– Давай, Мавелс, только чтобы все-все услышали и бросились на тебя!

– Ну да, а там уже ты выйдешь и, – стандартная схема, принцесса и благородный рыцарь!

Варвар в полном расцвете сил был преисполнен стремления убивать, а бард решимости и гордости за них обоих. За четыре недели путники объехали шесть замков, и вот перед ними столица и целых две драдрии.

Опытным путём Сторг и бард выяснили, что если Сторг сражается не за себя, а за Мавелса то, практически, становится бессмертным, все раны тут же заживают, а боль – она Сторга никогда не пугала. Совершить настоящий подвиг, освободить королевство, такие нынче цели преследовали варвар и бард, успешно занимаясь этим всё последнее время.

Мавелс поправил чуб, глубоко вздохнул и, вынув из чехла инструмент, решительно вышел наружу. Добравшись до рыночной площади, парень остановился и огляделся. Приметив статую русалки посередине большого фонтана, он улыбнулся и, взобравшись на неё, начал играть.

Перебирая струны, Мавелс запел задорную и громкую песню, что сразу же привлекло внимание доброй пары сотен пророков. Несмотря на всю свою решимость, барду было явно не по себе, и вскоре он вполне искренне завопил.

– Сторг, спаси-и-и-а-а-а!!! – превосходно отыграв роль принцессы, призвал защитника рыжий. Второй актёр – благородный рыцарь очень вовремя выскочил на сцену, смертельным вихрем ворвавшись в толпу чудовищ.

Твари быстро стали стекаться на площадь. Когда-то все они были людьми – сородичами варвара, а теперь – наполовину звери, отчасти мертвецы и в самой меньшей степени люди. Пророки были разными, но одно объединяло всех – они вызывали отвращение.

С яростным криком, размахивая огромным мечом Сторг действительно походил на воплощение смерти. Замах и человек-летучая мышь лишился крыла, поворот с замахом, и упала ещё одна тварь, пачкая всё чёрной кровью. В пылу сражения воин грациозно закинул меч на плечо и, крутанувшись, срубил подрезанной «мышке» голову.

– Попробуй взять меня!!!

Грозно крикнул воитель, крепко сжимая в руках, поднятый кверху клинок. Эхо тут же разнесло его клич по всему городу. Его заметили и услышали! В том, что у тварей есть разум Мавелс сильно сомневался, ведь их со Сторгом тактика по уничтожению этой нечисти всегда работала безотказно. Варвар рубил и кромсал этих выродков одного за другим, и покрытого шипами, ящера и мёртвого, сгнившего на половину льва. Ярость переполняла Сторга, и он позволял ей литься свободным потоком. Боги даровали ему такое могущество, обременив рамками, но здесь, именно здесь, Немёртвая голова чувствовал себя дома. Его родина – это поле боя, его мать – война, а его судьба – сеять смерть.

Но Сторгу посчастливилось найти компромисс с госпожой смертью, он сумел сохранить свою душу и, не смотря на проклятье, жизнь. Варвар резал и рубил, разрывал на части, не обращая внимания на собственные раны, ведь всё мгновенно исцелялось. Да он убивал, но по плану спасал жизнь Мавелса – и эта небольшая хитрость стала его бессмертием.

Бой, битва, резня длилась минут двадцать. Только после того, как варвар отрубил последнюю уродливую голову, Мавелс выбрался из-под прилавка, отряхиваясь от пыли. С тяжело вздымающейся, могучей грудью Сторг, залитый, залипший и сплевывающий даже изо рта чёрную кровь тварей, неспешно приближался к напарнику. Рыжий тут же прекратил отряхивать штаны, поймав на себе странный взгляд друга.

Перед ними возвышался каменный дворец с высокими стенами и крепкими воротами, что, к счастью, были открытыми. Самоуверенные ведьмы и не думали, что кто-то на них нападет!

Большой зал был почти пуст, не считая пары драдрий, одна из которых, восседала на троне, а вторя, стоя рядом на коленях, внимала речам первой. Среди белоснежных колонн, длинных, расшитых геральдикой гобеленов, развешенного оружия, охотничьих трофеев и чудных фресок, витал мрак. Он струился, будто туман и чем ближе к трону, тем он становился гуще.

В распахнутые двери вошло двое: рыжеволосый бард, разодетый в зелёный бархат и обвешенный украшениями, и его друг – варвар с голым торсом и здоровенным мечом в руках. Здесь Мавелс ничем не мог помочь, а потому сразу же спрятался за колонной и затаился. Сторг, попеременно напрягая и расслабляя бронзовые мышцы, был подобен мраморным статуям в пышных залах замка – идеальный воин, и его присутствие не осталось незамеченным.

– Дамо дух ре те-шим.

Произнесла ведьма на троне, указывая на жертву костлявым пальцем. Вторая, медленно поднявшись с колен, развернулась и кинулась навстречу врагу. Её тощее, высокое тело, напоминало человеческое, но она им не была. Чёрно-голубая кожа, жёлтые глаза с горизонтальным зрачком, отсутствие каких-либо волос – типичная драдрия.

Буквально за несколько секунд она преодолела, разделявшее её и человека, расстояние напав на него. За пятнадцать футов от Сторга она остановилась, мерзко хрипя, ведьма стала махать руками, будто царапаясь, и воину пришлось укрываться за широким лезвием клинка, который жалобно звенел от невидимых ударов.

Варвар устал ждать, как говорит Мавелс: «удобного момента», и кувыркнувшись вперед, нанёс размашистый удар слева направо. Ловкая ведьма ушла без единой царапины, но на то и был расчет. Мрак, клубящийся вокруг неё – это оружие, защита и источник силы. И вот он-то и не успел за ведьмой, лишив ту всей силы, лишь на взмах ресниц, но этого хватило с лихвой. Варвар мгновенно пронзил живот драдрии кончиком длинного меча. Ведьма глупо и удивлённо уставилась на клинок.

Тьма, наконец, вернулась к ней, только слишком поздно. Сторг поднял ведьму на мече, насадив поглубже резким движением и сделал короткий резкий взмах. Труп драдрии, а точнее две его половины разлетелись в разные концы зала.

Увидев гибель подруги, другая драдрия, не поднимаясь с трона завизжала с такой силой, что из ушей пошла кровь. И если у Сторга это быстро прошло, то Мавелсу явно повезло меньше!

Непроглядная темнота клубилась за её спиной, становясь всё более темной. Сторг встряхнул головой, зарычав будто зверь, и медленно пошёл навстречу, чуть склонившись вперёд, сопротивляясь мраку, словно ветреному потоку. Тьма проходила сквозь него, наполняя своей чернотой, стремясь превратить его в марионетку. Всё худшее и ужаснейшее в Сторге сейчас вылезло наружу, самое отвратительное и потаённое брало волю над сознанием, превращая могучего варвара в пророка темноты.

Мавелс даже на таком удалении чувствовал это и изо всех сил крепился, но его воли не хватало. С каждым мгновением он забывал себя и стремился войти в черноту, окончательно стать её частью и продолжением.

Тем временем варвар приближался к цели, прямо сейчас осознав, что всю свою жизнь он и жил ради этого момента. Драдрия не веря глазам, обескураженно взирала на странного воина, не поддавшегося, не склонившегося перед тьмой и мраком. Не веря, что в человеке нет пороков, она заглянула в его лицо и поняла свою ошибку – нельзя наполнить сосуд, который и так полон до краев....

Тень правды или песнь о Сторге – Немёртвой голове

– Деда, привет!!!

– Здравствуйте, мои дорогие, мои любимые, проходите в дом! Я сейчас только скажу Матильде, чтобы присмотрела за лавкой.

– Давайте, папа, мы будем вас ждать.

Крехтя старичок зашел в свою таверну со звучным названием «Варвар» и деловито крикнул.

– Матильда!

К дверям подбежала стройная женщина лет сорока.

– Да, хозяин, что-то случилось?

– Да нет, не совсем. Внуки и дочка приехали, следи за лавкой, я буду дома.

– Будет сделано, не беспокойтесь ни о чём.

Матильда положила руку старику на плечо и, хитро улыбаясь, слегка подтолкнула.

– Идите-идите, всё будет хорошо. Идите!

– Ага… Ага, спасибо.

Поблагодарил хозяин и, придерживая рукой спину, побрёл к дому, что был на другом конце улицы в шесть домов. Через десять минут старческий забег привёл его в свое отнюдь не скромное жилище, где его уже ждала почти вся его семья, вся за исключением сына, он служит у самого короля и шибко занят!

– Дед, давай про Сторга – Немёртвую голову!

– Что, так вот с порога, даже не покушаем?

– Ну, ладно… Давайте кушать.

Нехотя согласился маленький Квилк, надув губы, его сестра сделала тоже самое. Близнецы, им было по пять с половиной лет, оба были рыжими, прямо как дед, в своё время. Он потрепал их по огненным головам и серьезным тоном потребовал:

– Бегом, несите инструмент, дед играть будет.

Ребятишки, засияв пуще солнца, наперегонки бросились исполнять такой желанный приказ строгого дедушки. Хохоча, визжа и балуясь, они таки принесли требуемое, хоть и не сразу. Прежде они дали пару кругов по кухне вокруг стола, проскользнули под ним, чуть не стянув скатерть, и всё вместе с ней на пол.

– Вот!

Торжественно вручила Снежанка дедов инструмент. Она не без усилий, но забрала его у братца. Старичок, довольный и цветущий брынькнул по струнам и спросил.

– Так что, Лю-ли-ля или вашу любимую про трёх дураков?

– НЕТ!!!

В один голос завопили дети, уже начав обижаться, что их детский труд использовали так коварно.

– Мавелс!

Повысила голос его дорогая жена Има. Старик вздохнул и, заиграв привычные аккорды, затянул песню:

Самый смелый из людей, наш спаситель и злодей,

Сильный, ловкий Сторг с Немёртвой головой.

Судьба была жестока, он умер раньше срока,

Спас всех, на плаху шею положил, и сам её перерубил.

Великий и могучий, проклятый при случае,

Сомнения не зная, косил врагов клинком,

И в схватках побеждая, прощение обрёл.

Глаза налиты кровью, а сердце пышет ненавистью,

Он воплощение гнева, боли, герой своей печальной роли.

Акт первый – варвар на арене, его враги в кровавой смене,

Смерть ловит души, будто жирных голубей.

Толпа кричит ему: «Убей! Убей!»

И Сторг с Немёртвой головой бежит из рабства, но он пока что не герой!

Побег, агония убийства, так были стёрты города и годы.

Затем проклятие и мучение, скитанья в поисках спасенья,

Встреча со мной, королевства падение и его освобождение.

Это история о Сторге, но и про смирение…

Меч Рассекающий ветер

Мотылек за стеклом, ищет путь к фонарю,

Осень срывает рыжие листья, танец огня и ветра.

Напрасно желание упорхнуть от света бумажного фонаря.

Мотылек за стеклом, ищет путь к фонарю

Го Кай не слышал гомона многотысячной толпы, доносившегося с высоких трибун, не ощущал спёртого воздуха в подвале арены, вони пота и испражнений. Окружающее пространство – ржавые прутья камеры, мрачный, плохо освещённый подвал с заключенными, арена и невыносимо жаркий, чужой мир исчезли, растворились во времени, став лишь кратким мигом, длящимся сколь угодно долго.

Молодой мастер меча, стоя на коленях посреди камеры медитировал. Из вещей при нём остались только синие шелковые штаны и сандалии. Меч, шест – бо, соломенную шляпу – нон и рубашку у него отобрали, пока мастер был без сознания.

Кай, не понимая, как оказался здесь восстанавливал прошлое по крупицам, ища ответы в глубине своего сознания, рассматривая осколки прошлого. За его поведением наблюдали другие невольники, кто-то уже предвкушали его быструю смерть. Чудовищно хрупкий, тонкий человек с чуть желтоватой кожей, миндалевидными карими глазами казался лёгкой добычей. Большая часть волос на голове новенького сбрита наголо, лишь на темечке оставалась длинная прядь, заплетённая в тонкую косичку. Хрупкий новичок-смертник вот уже несколько часов абсолютно неподвижно стоял на коленях посреди своей камеры…

Гул и гомон людей внезапно стих и стал отчетливо слышен истеричный крик, который длился несколько мгновений, а затем резко оборвался, и снова сменился шумом ликующей толпы.

Спустя пару минут заскрипели двери подвала. В сопровождении шести вооруженных людей вниз ввели безоружного воина. На его груди зияла свежая колотая рана, лицо и руки перепачканы кровью. Мужчину провели мимо Го Кая куда-то на нижние этажи. Спустя время стражники молча покинули подвал.

Несомненно, все в этом странном месте были воинами, это Го понял буквально с первого взгляда. И собрали их здесь не для дружеских посиделок. Стражники приходили и забирали двоих или большее количество пленников, из которых возвращались не многие. О том, что творилось там наверху выжившие предпочитали хранить молчание, но их раны были красноречивее любых слов. Кай знал, наверху придётся сражаться, бороться за жизнь и убивать.

Много часов спустя, когда уже стихли крики толпы, двери подвала снова открылись, и сверху раздался голос:

– Туши!

Неспешно шаркая тапочками о каменные ступени с самого низа стал подниматься стражник, гася за собой большую часть фонарей. Ещё более плотный мрак окутал подвал. Стражник проследовал мимо камеры Кая и покинул темницу, а заключённые стали укладываться на свои койки. «Видимо, наступила здешняя ночь», – решил мастер меча и последовал примеру прочих пленников. Ему непременно стоило выспаться, кто знает, что ждет завтра.

Ещё вчера он засыпал в родных горах Куньлунь, будучи свободным человеком, ищущим свой путь, а сегодня уже в совершенно другом мире, будучи заключённым или рабом, желающим лишь сохранить жизнь.

Минула местная ночь и наверху снова заскрипела дверь. В темницу вереницей вошли люди, что кормили заключённых. Мастеру передали сытную мясную похлёбку, свежий, ещё теплый хлеб, фрукты и сильно разбавленное вино, почти воду. Го Кай попросил простой, чистой воды и получил другой кувшин. Вино у него забрали.

– Спасибо тебе, добрый незнакомец.

Человек, закутанный в широкую, песчаного цвета хламиду, кивнул и удалился на нижний этаж. В его больших корзинах было полно еды, и ещё предстояло многих накормить. Мимо проходили всё новые и новые люди в песчаных хламидах, и каждый тянул свою пару корзин. Некоторые могли быть наполнены свежим мясом или даже человеческими конечностями, хотя мимо проносили и другие, ещё более странные вещи – червей, странные белые камни похожие на большие куски соли. Го Каю оставалось лишь гадать, кого кормят там внизу. И неужели для кого-то это всё может быть пищей?!

На одном этаже с камерой Кая располагались еще трое заключенных, каждый в своей персональной камере. У них всех общая конструкция, но одна камера всё же отличалась. Её прутья, окна и двери были покрыты яркой зеленой краской. Если долго смотреть на частые металлические стержни начинало казаться, будто они движутся или, нагреваясь, колышется воздух около них. Эта странная особенность не покидала голову мастера.

Го кушал и пока просто подмечал всё необычное вокруг. Куда ведёт винтовая лестница, проходящая по внешнему краю бездонного подземелья-колодца, мастер не видел. Проблемы стоило решать поступательно, выбраться отсюда будет однозначно непросто. Если они сумели закрыть тут мастера Кая, значит, как минимум их не стоит недооценивать.

Из осколков воспоминаний, что удалось восстановить в памяти Кай понял, что угодил в ловушку. Встреченное им свечение оказалось некой дверью, ведущей сюда. Куда именно «сюда» оставалось загадкой. И тут мастера уже поджидали местные стражи. Ослепленного и потерянного Кая тут же связали и опоили чем-то отвратительным на вкус, а после, он очнулся уже здесь в камере.

Разносчики еды давно ушли, когда сверху снова послышались тысячи и тысячи голосов, все они требовали начала неких игр. Видимо игрой называли битву между заключёнными и, судя по всему, победителю в награду доставалась его жизнь на какое-то время, а проигравшему – свобода в каком-то смысле.

– Какое любопытное место, – задумчиво проговорил себе под нос мастер.

В подвальное помещение спустился тучный человек, одетый в яркие одежды. На его припухлых пальцах сверкали перстни с крупными драгоценными камнями. Из небольшой сумы на поясе он доставал и отправлял себе в рот инжир, а там, где обычно находится клинок, висел костяной жезл, увитый, будто живым плющом. Следом за толстяком семенил щуплый бородатый человечек, всячески, потакая важному гостю. Страдающий чрезмерным аппетитом, вельможа с интересом разглядывал окружение, продолжая закидывая в рот фрукты, он медленно шёл к лестнице вниз, затем замер прямо перед камерой Го Кая.

– Этот, кто?

– Человек, мой господин, мастер поединка на мечах, сильный воин…

– Хорошо, тогда кто вот тот?

Розовощёкий господин указывал на того заключенного, чья клетка отличалась от прочих.

– Это элад – получеловек, полу…

Господин перебил его властным тоном:

– Значит этот тощий и получеловек!

– Как пожелает господин. Они будут биться друг с другом?

– Пойдём вниз, покажешь, что у тебя ещё есть!

– Непременно! Уверен, мы найдём то, что заинтересует вас, уважаемый Вакх.

– Посмотрим, посмотрим… Сколько себя помню, меня интересовала выпивка и хорошие оргии, но их я здесь не увижу, – саркастически заявил господин Вакх и направился вниз. Распорядитель, пресмыкаясь проследовал за ним.

Спустя несколько минут, явившиеся сверху стражники открыли камеру Го Кая и сопроводили его из подвала. Мастер не сопротивлялся, слишком уж мало он пока знал о месте, где оказался и о происходящем здесь…

Солнечный свет больно резанул по глазам мастера меча. Какое-то время Кай абсолютно ничего не видел. Щурясь, пытаясь проморгаться, он, ведомый надзирателями подошёл к тяжёлым металлическим воротам. За этой преградой его ждал выбор умереть или заплатить чужой жизнью за свою. Но Го Кай не собирался умирать, это не его путь.

Некто провозгласил начало игр, и толпа ответила радостными криками, здесь они звучали гораздо громче, чем в подземелье. Кай даже представить не мог сколько тут может быть народа. Железные врата стали медленно раскрываться перед мастером Го. Стражники копьями подтолкнули Кая вперёд на невероятно большую арену, залитую странным розоватым, солнечным светом. Огромное песчаное поле окружали трибуны, заполненные живым морем, так много людей Го Кай видел впервые в жизни.

Сложно поверить, что столь монументальное, великолепное строение, конец которого скрывается за горизонтом, рукотворно, что всё это построил человек лишь ради смерти других?! Далеко, почти на горизонте мастер увидел свою шляпу, надетую на рукоять его меча. Рассекающий ветер он бы узнал и с гораздо большего расстояния. Кай, не теряя более ни мгновения, бегом бросился к оружию.

Внезапно шум толпы изменил тональность, словно зрители заметили нечто интересное. Го на бегу пытался высмотреть угрозу. Раскаленный воздух искажал пространство, путь к оружию оказался длиннее, чем ожидал мастер. Дышать было больно, воздух обжигал носоглотку и горло, пот заливал глаза, но Кай продолжал бежать. Всего футов за десять до меча Го остановился. Напротив него, буквально в десяти шагах замер тот самый элад – почти двухметровый здоровяк с такой накаченной шеей, что казалось голова растёт прямо из спины. Он тоже стремился к своему оружию – молоту на длинной рукояти.

– Эй, тощий! Я сделаю из твоей косички оберег, а тебя раздавлю, как клопа! Вот так.

Здоровяк хлопнул сверху ладонью о кулак, раздался шлепок, и обнажил белые зубы то ли в улыбке, то ли в оскале.

Го Кай выслушал соперника и кивнул. С невозмутимым видом, подойдя к своим вещам, мастер надел шляпу и сноровисто подвязал её лентами у подбородка. И только после он, наконец, коснулся рукоятки клинка. В тот же миг Го обрел спокойствие. Дух мастера меча и Рассекающий ветер вновь едины. Го Кай на мгновение зажмурился, затем раскрыл глаза и увидел окружающий мир впервые ясно и чётко. Элад схватил молот и приготовился к битве.