Поверишь в любовь?

Мужчины пили, Настя обратила внимание, что Влад почти не притрагивается к спиртному, только подносит рюмку ко рту, а потом ставит на место. Ник поступал почти так же, лишь иногда выпивал, не морщась и не закусывая. Геннадий, не пропускал, а на затяжных паузах наливал себе отдельно, никто на это не обращал внимания, Егор не отставал от Гены, а Андрей, кажется, опережал всех остальных.

Милана почти не пила, как и Надя – та скривила хорошенькое личико и заявила под общий хохот, что вот Мартини Бьянко с апельсиновым соком она бы выпила. А Марина не пропускала. Насте никто не предлагал, да и она не изъявляла желания. Водку к своим девятнадцати она пробовала, та ей показалась горькой на вкус с отвратительным послевкусием.

– Ник, Андрей, а расскажите про свою работу? – взвизгнула Марина и уставилась на Ника.

– Какую свою? – Ник поморщился, как от писка навязчивого комара.

– Чего рассказывать. Сегодня женщину мёртвую выловили в Катуни, молодая, двадцать два года всего, – спокойно проговорил Андрей.

– Как мёртвую?

– С лошади упала в реку, – ответил Андрей. – Поисково – спасательная операция увенчалась успехом, можно сказать.

– Какой же это успех? – Марина уставилась на спасателя.

– Труп нашли, будет что хоронить, если родственники выложат круглую сумму за доставку тела.

– Ужасно, – Марина с Миланой переглянулись, Настя отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слёзы. Надя продолжала есть, она или не слышала, или не придала значения. – Неужели ничего нельзя было сделать? – этот вопрос Марина задала почему-то Нику.

– Нет, – отрезал Ник.

Настя заметно вздрогнула. Она не знала эту девушку, совсем немного старше себя, но всё произошедшее было ужасным, не укладывалось в голове. Что в горах гибнут, Настя знала, об этом рассказывал папа, Влад, иногда новостная лента. Однажды она наткнулась на фильм про Эверест, который поверг её в ужас. Но всё это было далеко, как на другой планете. А эта несчастная девушка добралась сюда почти тем же маршрутом, что и Настя, дышала тем же воздухом, погибла всего лишь в двадцать два года в то время, когда Настя была в Долине семи озёр.

Влад разлил по пластиковым стопкам, посмотрел на Настю, она кивнула, и на самое дно капнула прозрачная жидкость, которой хватило, чтобы обжечь язык и появилось желание выплюнуть горечь.

– Ну и работка у вас, – после молчания проворчала Марина и снова почему-то Нику, тот проигнорировал реплику.

В это время Ник помогал Наде убрать со стола, как и Милана. Зелёный продолжал обниматься с полупустой бутылкой, а Егор встал на излюбленные рельсы и начал шутить. Постепенно атмосфера разряжалась, становилось легче не только дышать, но и говорить, шутить, жить. Ночь стояла тёмная и тёплая, звёзды были яркие и, как показалось Насте, отличались от тех, что она привыкла видеть с балкона своей комнаты. Она понимала, что такого быть не может, Алтай находится не за линией экватора, но всё же узор небосвода виделся другим. Наверное, мифологическая суть Алтая выражалась именно в этом, в звёздах, или тому виной алкоголь.

Тем временем Егор устроился рядом с Миланой, его шуточки становились всё фривольнее, а руки развязней. Он шарился по груди Миланы, забирался ей под кофту, звонко целовал шею и губы, та, не стесняясь, отвечала на поцелуи.

– Я пойду? – звонкий голос Марины раздался на весь лагерь, кажется, на весь Алтайский край. Она снова обращалась к Нику, который продолжал в упор её не замечать..

– У-у-у, – протянула Милана. – Куда ты пойдёшь? Оставайся здесь.

– Где я здесь останусь?

– Не идти же ночью одной, – Милана выразительно повела бровями, свет от фонарика, освещающего лагерь, был тусклым, но Настя увидела всю наигранность эмоций. – Не знаю… С Ником переночуй. Он будет рад, правда, Ник?

– А то, – скорее про себя усмехнулся Ник.

– Ой, – взвилась Милана, да так наигранно, что все уставились на неё. Лукавить толстушка не умела, этим она была удивительно похожа на Егора. – Нику пришлось ночевать с Настей, раз он уступил нам палатку, теперь Ник поменяется с Геной!

– Зачем? – Геннадий, продолжавший обниматься с бутылкой, не сразу вник в гениальный план подружек.

– Так всем будет лучше, – восторженно продолжила Марина. – И Насте не придётся ночевать с мужчиной! – она закончила свою реплику и уставилась на Влада. Тот переводил взгляд с Насти на Ника, потом с Ника на Гену, будто пытался сообразить, кто из них мужчина, и о чём говорила Марина.

– Спасибо тебе, женщина с дегенеративными дистрофическими изменениями отделов позвоночника, – промурчал Геннадий.

– Настя отправится ночевать с нами, если тебя настолько беспокоит этот вопрос, – отрезал Влад и окинул Марину взглядом, от которого Насте стало не по себе. Влад всегда излучал позитив и добро, жёсткий взгляд стал неожиданностью для Насти. Впрочем, вряд ли он бы достиг высот в карьере, если бы на самом деле был просто добряком, носящимся по Алтаю с пригоршнями холодной воды из озера.

– Настя отправится ночевать в свою палатку, а вы решайте свои проблемы не за мой счёт, – взвилась Настя.

Отлично, все решают, с кем ей ночевать и где. Сначала все дружно решили, что ей самое место с Егором, потом к ней в палатку притащился Ник, теперь сватают Гену и его незаменимую подружку – водочку. А под конец и вовсе пытаются затащить к Владу с Надей. Её-тосаму спросят или нет? Ник взрослый человек, неужели он не найдёт способ решить свои половые трудности не за счёт Насти? У Марины арендована палатка в соседнем палаточном лагере туристического агентства, с которым подруги прибыли на Аккемское озеро, пусть там Ник и ночует.

– Стась, – попытался что-то сказать Влад, Ник лишь посмотрел и отошёл на несколько шагов.

– Я спать, – отрезала Настя, забралась в палатку и закуталась в спальный мешок.

Она слышала, как Егор выговаривал Милане, чтобы та «придерживала язычок», а Марина довольно мурчала, зазывая Ника проводить её. Гена со всеми громко простился и отправился к себе, а Влада ещё долго было слышно – его разговор с Егором и попытку решения насущной проблемы: кому с кем ночевать. По всему выходило, что либо Егору нужно отправлять Милану восвояси, либо паре «Влад с Надей» разделиться по половому признаку, Наде отправляться к Насте, а Нику к Владу, или к Марине, благо идти совсем недалеко. Анастасия Веселова никак не вписывалась в Алтай, не принимала её атмосфера и аура удивительного края.

Через некоторое время всё стихло. Настя посветила фонариком на часы, прошло около часа с того времени, как она устроилась, замотавшись в спальный мешок, а сон, несмотря на усталость, не шёл. Позже раздалась вчерашняя какофония звуков – сначала чавкающая, потом хлюпающая, перемежающаяся со стонами, повизгиванием, тяжёлым дыханием и, время от времени, храпом Зелёного. Почему Настя не могла так спать? Она лежала, смотрела в скрытой темнотой полог палатки и продолжала злиться… на Ника.

В том, что он ушёл провожать Марину, у Насти сомнений не было, как и в том, чем именно он сейчас занят – это-то и злило больше всего. Именно в это время он тяжело дышит, что-тошепчет, а она протяжно скулит и стонет. Настя чуть не заплакала от обиды, на которую и права-тоне имела, и ещё тщательнее закуталась в спальный мешок, как в кокон.

Когда пришёл Ник, она не слышала, как забирался в палатку – тоже. Проснулась одним рывком, чуть не подскочив к пологу, удержала её рука Ника, обманчиво расслабленно лежавшая на ней. Вернее, Настя устроилась на плече Ника, а он, согнув руку в локте, прижимал её к себе, не давая вывернуться. Она посмотрела на Ника, в темноте было плохо видно, дыхание говорило о том, что он крепко спал.

Поворочалась, пытаясь выбраться из – под руки, не удалось, а потом неожиданно для себя уснула. Повторно открыла глаза, когда неясный свет уже пробивался сквозь ткань палатки. Настя чувствовала себя разбитой, ей было как-то зябко, хотелось спать до обеда, мысль о раннем и скором подъёме приводила в уныние.

Ник продолжал безмятежно спать, всё так же обнимая Настю, в этот раз она не пыталась выбраться из объятий. Обнимал он во сне, а ей приятно, да и теплее. Настя чувствовала, как большой палец Ника проводил по её шее, как гладил, медленно, размеренно, в такт дыханию, слушала его дыхание и начинала дышать вровень с ним. Было в этом простом, неосознанном движении что-то интимное, нежное и жгуче приятное.

Настя покосилась на Ника, он лежал к ней лицом, глаза плотно закрыты, волосы взлохмачены, лицо безмятежное, открытое, без выражения то ли усмешки, то ли злости, а то и опасности лично для неё. Опустила взгляд ниже – в отличие от Насти, которая закуталась в спальник, как капуста, Ник растянулся под простынёй, и та сбилась где-то у коленей, запутавшись в ногах. Из одежды – только нижнее бельё, уже не белое, а ярко – голубое с тёмно – синей резинкой.

Организм Ника явно демонстрировал утро. Настя приподнялась, покосилась на лицо, потом стекла взглядом к голубому белью. У озера содержимое боксеров произвело впечатление на Настю, что греха таить, а сейчас и подавно.

Не такой уж и опытной была Анастасия Веселова, пенис она видела, несколько раз вживую, да и информационное пространство не ограждало от знаний. Она смотрела видео, читала книги, целых полгода встречалась с Вадимом – не такие уж и платонические у них были отношения. Но всё это вылетело из головы, когда увидела утреннюю эрекцию в ярко – голубых трусах Ника. Настоящую, мужскую. Можно подумать, она бывает женская или не настоящая – ругала себя Настя и продолжала рассматривать, захотела потрогать.

Несколько минут она безуспешно боролась с собой, выпросталась из тёплого спальника, покосилась на Ника, тот крепко спал, даже издал звук, похожий на храп, в подтверждение. Прикусила губу, протянула руку и замерла, боясь дышать. Она вела себя как форменная дура! Нужно сейчас же лечь и попытаться уснуть, а глупый интерес попросту выкинуть из головы. Всему виной ночное звуковое сопровождение – молодой организм Насти не мог остаться равнодушным к происходящему, какие-нибудь гормоны взыграли, и…

Ник заворочался, Настя застыла, в оцепенении смотря на него. Он же только чмокнул губами и снова засопел, перемежая звуки с храпом. Она опустила ладонь на бирюзовую ткань и замерла, боясь пошевелиться, смотря то на спящего Ника, то на налитой орган, немного дрогнувший под рукой.

– Пффф, – вздохнула Настя и пошевелила ладонью, всё также внимательно смотря на Ника, перевела глаза на трусы, снова на Ника и снова вниз.

– Инвентаризация закончена? – раздалось, как гром с небес. Настя отдёрнула руку и затрясла ею, как при ожоге, издав странный звук, похожий на писк. – Если не собираешься продолжать, давай начнём с того, на чём закончили.

– Что? – Настя в ужасе пятилась от Ника, заливаясь краской. Он не смотрел на неё, говорил с закрытыми глазами, а ей казалось, карий насмешливый и снисходительный взгляд прошивает насквозь.

Форменная дура…

– Спать, Стася, спать, – с этими словами Ник дёрнул на себя Настю, подмял себе под бок, уложив спиной к телу, упираясь эрекцией чуть выше попы. Одну руку он по – хозяйски положил на грудь Насти, а другой прижал к себе, оставляя её на животе. – Час остался до подъёма, – недовольно проворчал Ник и потёрся пахом о Настины ягодицы. – Спи, хватит ёрзать, – и, кажется, тут же уснул.

Анастасии Веселовой, конечно же, не спалось.

Глава 8

После завтрака отправились к озеру Горного духа. Без того плохое настроение Насти усугубляла новость о том, что идти туда «каких-то четыре часа, если поторопимся». И даже не идти, а первую половину пути карабкаться вверх среди камней, цепляясь за коряги, торчащие камни, а то и за воздух. Какой бы неописуемой красоты ни было это озеро, а Настя сомневалась, что оно хотя бы симпатичное, преодолевать препятствия ради него совсем не хотелось.

Она смотрела на довольных Влада с Надей, идущих, как и вчера, впереди, и понимала, что красота озера не имеет для них никакого значения, и даже если их маршрут закончится банальной грязной лужей, они будут довольны. Выйти из точки А, добраться с наибольшими препятствиями в точку Б – счастье туриста, такое же незатейливое, как гречка с тушёнкой.

Как и вчера, за ними пробирались Егор с Миланой, для своей комплекции она двигалась удивительно легко, можно сказать, грациозно. Настя чувствовала себя старой развалиной по сравнению с пышнотелой подружкой Егора. Следом карабкалась Марина, не забывая призывно поглядывать на Ника, время от времени крутя бёдрами в аляпистых лосинах, на что Ник не обращал никакого внимания, чего Настя никак не могла понять. Странное поведение Ника не злило, а порядком выбешивало.

Вечером Ник ушёл с Мариной, ежу понятно, что они не в монополию играли. Потом завалился в палатку и полез обниматься к Насте, пусть та спала и не чувствовала этого, но проснулась она в его руках, а не наоборот. Сама тоже хороша, нечего сказать. Какой озабоченный подростковый гормон дёрнул её? Зачем она сделала это? Что теперь подумает Ник? Ясно, ничего хорошего…

Настя дёргалась, нервничала, отводила взгляд от Ника и мечтала об одном – провалиться сквозь землю. Ник же вёл себя, как ни в чём не бывало, будто не было этого странного эпизода сегодня утром.

Настя выкарабкалась из палатки раньше него, приготовила на всех завтрак, ничуть не удивилась, увидев Марину, но, несмотря на сильное желание, не плюнула ей в тарелку. Только потом подошёл Ник, поблёскивая капельками воды на голом торсе, руках, крепком животе с проглядывающими пресловутыми кубиками пресса и дорожкой, убегающей под низко сидящие штаны.

– Доброе утречко, – бодро заявил Ник. – Сама готовила? – он посмотрел на Настю. – Стася, ты у нас не только красавица, но и умница, – подмигнул и отправился в палатку одеваться.

Позже все выдвинулись в путь, Ник благодушно поглядывал на окружающих, о чём-то поговорил с заспанным Зелёным, обнял Наденьку, грозясь увести её у дурня Веселова, сделал пару комплиментов зардевшейся Милане, а потом встал за Мариной и демонстративно игнорировал её попытки обратить на себя внимание.

Время от времени он придерживал Настю, подавал руку, подталкивал, а то и вовсе приподнимал, перешагивая с камня на камень, точно так же, как и вчера. Рассказывал о горах, которые окружали группу туристов, говорил названия, вспоминал легенды, одна жутче другой.

Например, про юношу, искавшего необыкновенной красоты озеро, нашедшего это самое волшебное озеро в таинственном месте, где живут злые духи, и ни одно живое существо не появляется в тех краях. Злые чары окутали юношу, но он всё равно выбрался из этого заколдованного места, однако, вернувшись в родные места, прожил недолго. Духи наказали красивого и сильного парня, отняв у него силы, а потом и жизнь. Вот к этому-тоозеру они и направлялись. Что и говорить, Алтай – место, созданное для позитивной энергетики. Похоже, Рерих знал толк в депрессивных настроениях.

Всё это крутилось в голове Насти Веселовой, и настроение её никак не соответствовало фамилии. Задумавшись, она оступилась, соскользнув ботинком по скользким камням. Смотря, как спина Ника скрывается за поворотом, она, не удержав равновесия, скользя по комьям грязи и травы, шлёпнулась почти плашмя на пятую точку, бок, ударившись рукой, ногой, боком, наверняка отбив себе какой-нибудь жизненно важный орган и, в завершение, почувствовав боль в рёбрах.

– Ай, – взвизгнула Настя.

Рядом оказался Гена, дыхнув лёгким перегаром. Он, как и вчера, шёл замыкающим.

– Так, ногой пошевели, рукой. Больно? А так, так, а вот так? – Зелёный быстро и бесцеремонно ощупывал Настю, не только руки, ноги и живот, он задрал ей кофту и внимательно осматривал и пальпировал область грудины. Без церемоний расстегнул лифчик, покрутил Настю, как куклу, смотря на её прелести с выражением крайней сосредоточенности, как на чужеродный предмет, который мешает осмотру.

– Зелёный, это что за стриптиз? – заявил вернувшийся Ник. – Имей в виду, ты у нас единственный травматолог, если её брат тебе чего-нибудь жизненно важное сломает, лечить будет некому.

– Ага, буду изо всех сил надеяться, что выбор падёт на мужское достоинство. Надежда, как уролог, меня спасёт.

Настя в это время застёгивала бюстгальтер и одёргивала толстовку.

– Нормально всё, – констатировал Зелёный. – Жива, цела, здорова.

– Я на задницу упала, вообще-то, – запоздало вспыхнула Настя.

– Ты боком приложилась, могла не только повреждения внутренних органов получить, но и рёбра сломать, уж очень угол падения у тебя был причудливый, – спокойно ответил Зелёный. – Я пойду, – он посмотрел на Ника, почесал затылок и скрылся за поворотом.

– Зачем вы вернулись?

– Ты. Услышал крик и вернулся.

– А другие не услышали?

– А другим сейчас Гена скажет, что с тобой всё хорошо. Он тщательно осмотрел, я видел. Головой не ударилась?

– Нет.

– Отлично, пойдём дальше? – Ник встал и протянул Насте руку. Безумно захотелось сказать, что никуда она не пойдёт, а если пойдёт, то обратно к лагерю. Ей не интересно смотреть на серые скалы, карабкаться по горной породе, шлёпать по хоженой тропе из комьев грязи и сырой травы. Она не хочет растянуться на подходе к настолько сомнительному озеру, что даже местные легенды не гласят ничего хорошего об этом месте. И главное, ей осточертело смотреть на обтянутую яркой синтетикой задницу Марины и непонятно что изображающего из себя Ника. Вечером он уходит с девицей, а утром делает вид, что они не знакомы! А больше всего Настя устала думать о своём сегодняшнем поступке и реакции Ника.

И… Голова разрывалась от мыслей, сердце колотилось как ненормальное, переходя в галоп, а Настя так и продолжала смотреть на Ника снизу вверх, на его спокойную, самоуверенную, снисходительную улыбку, и злиться, злиться, злиться на него, себя, и на весь Алтай за компанию.

Ник медленно опустился на корточки рядом с Настей, помолчал, смотря в упор так, что она при всём желании не могла отвести взгляда, только ёжилась и покрывалась мурашками.

– Стася, – Ник помолчал, разглядывая раскрасневшееся лицо, скользя взглядом, отмечая мельчайшие детали. Настя была уверена, он видит больше, чем обычно в зеркале она. – Тебе нечего стыдиться. В том, что произошло сегодня, нет ничего предосудительного. Это нормальный, здоровый интерес…

– Я, по-твоему, ребёнок? – перебила Настя.

За «это нормальный интерес», всегда следует «ребёнок в исследовании мира». Осталось добавить: «Нельзя ругать малыша за мастурбацию, просто отвлеките его внимание, переключите на что-нибудь другое».

– Нормальный, здоровый интерес женщины к мужчине, – спокойно проговорил Ник, смотря отстранённо и свысока. – Ты не ребёнок и прекрасно понимаешь, что так не поступают, а если и случается, то с определённой целью. У тебя такой цели не было, я не ошибаюсь? – Ник помолчал. Настя тоже молчала. – Не было? – повторил свой вопрос Ник и сощурился.

– Нет.

– Тем не менее, ничего предосудительного ты не сделала. Перестань об этом думать.

– Прости, – Настя выдохнула и отвернулась.

– Не извиняйся, тогда и я не стану просить прощения.

Настя моргнула, посмотрела на Ника, его лицо было настолько близко, что она разглядела рисунок радужной оболочки – вблизи был виден янтарный ободок, а у зрачка карий превращался в тёмно – зелёный.

Губы Ника приблизились, Настя замерла, загипнотизированная происходящим. Она дышала часто-часто, но не слышала своего дыхания и сердцебиения. От Ника пахло чем – то… Настя не могла вспомнить, что это. Чувствовала ли она хотя бы один раз в жизни подобный запах? От Вадима всегда пахло жвачкой, кальяном, джин-тоником – ароматы, которые Настя могла идентифицировать, некоторые ей нравились, некоторые нет, но никогда её не тянуло на запах, как пчелу на сахар.

Ощущала ли она хотя бы один раз в жизни такое желание поцелуя, до боли в губах и затруднённого дыхания?

Как это – поцелуй взрослого мужчины, опытного, знающего? Поцелуй мужчины, один взгляд которого плавил внутренности Насти и заставлял хотеть большего. Взгляд провоцирующий, доминирующий, понимающий, обещающий настолько много, что Настя не смогла бы прочувствовать до самого конца, принять, осознать.

Как это – объятия сильные, жёсткие, а руки точно знающие, куда опуститься, безошибочно, одним движением направляющие импульсы в низ живота, заставляя бёдра сжаться в поиске разрядки.

Как это – отдаться ему без оглядки, опасений, доверить своё тело взрослому, знающему, подчиняющему.

Настя закрыла глаза. Смущающее, зовущее дыхание опалило приоткрытые губы. Она судорожно вздохнула, почувствовала ладонь на затылке, пальцы Ника поглаживали кожу головы, пока Настя сходила с ума от предвкушения. Ник скользнул губами по губам, протолкнул язык, встречаясь с Настиным, и углубил поцелуй, встретив жаркий ответ. Ник целовал так, будто никуда не торопился, смаковал происходящее, ласкал губами и языком, останавливал время, заставляя забыть обо всём и вся, кровь – нестись по венам с оглушающей скоростью, низ живота – ломить, а Настю – простонать в целующие губы.

– Просить прощения не стану, – хрипло сказал Ник, отрываясь от губ Насти. – Пойдём?

Настя кинула взгляд на часы, выходило – они провели с Ником наедине не больше пяти минут, а ей показалось – почти вечность.

Глава 9

Озеро Горных духов на Настю оказало оглушающее впечатление – действительно красивое, яркое, сине – зелёное, издалека видно – ледяное, будто парящее прозрачное зеркало над гладью воды. Горная порода из привычного серого цвета казалась необычной, зеленовато – бурого цвета, словно вода отражалась в камне.

Но не красота сразила Настю, а тишина. Стояла настолько звенящая тишина, что чудился звон, какой-то неясный, тревожный писк. По пути им встречались туристы, некоторые группы обгоняли их, некоторые шли навстречу. Горный Алтай ничем не отличался по многолюдности от небольшого городка с парочкой – другой достопримечательностей регионального значения.

При этом, стоя рядом с озером, Настя ощутила смутную тревогу, одиночество, страх. Удивительно, но даже балагур Егор перестал шутить и кривляться, а неугомонно оптимистичная парочка – Влад и Надя – замолчали, крепко взявшись за руки. Настя словно очутилась на другой планете, чужой, пустынной и враждебно настроенной ко всему живому. Она сделала несколько фотографий в полной тишине, чувствуя всем существом, что совершает акт вандализма, и тут же убрала телефон в рюкзак.

Неудивительно, что об этом месте складывались жуткие легенды, оно создано, чтобы порождать ужас в душе.

Если Долина семи озёр почти не запомнилась Насте, хотя там было солнечно, просторно, сочная зелень перемежалась с яркими цветами на фоне гор и искристого ледника, озеро Горных духов запомнится Насте надолго, а может и навсегда. Как место, куда не хочется возвращаться. Если у Алтая и была энергетика, о которой постоянно говорил Влад, то именно такая – ледяная, пронизывающая, пугающая энергия одиночества и обречённости.

– Чего приуныла, Стася? – подошёл Ник.

Настя отвела взгляд. Несмотря на прохладную погоду, стало жарко, она быстро облизнула губы и сильнее покраснела.

– Всё хорошо, – ответила, чувствуя, что окончательно теряется.

Почему она ведёт себя настолько глупо? Ей же не пятнадцать лет, а уже девятнадцать, были отношения с парнем, можно сказать, роман. А то, что происходит сейчас, просто игра для взрослого мужчины, помноженная на её интерес и разбушевавшиеся гормоны. Неудивительно – столько парочек вокруг, а какое звуковое сопровождение ночей! Надо перестать об этом думать, вот и всё.

– Знаешь, на многих это место оказывает тягостное впечатление, – продолжил Ник.

– А на тебя?

– На меня нет.

– Интересно, почему?

– Наверное, я не чуткий человек.

– Ты врач!

– И должен быть чутким, добрым, тонким?

– Конечно.

– Врач должен быть профессионалом, Стасенька, прежде всего профессионалом.

– Вилена так же говорит.

– Это… жена твоего отца?

– Да.

– Тебе не нравится эта тема?

– Нет, почему же, если хочешь говорить о Вилене, давай поговорим.

– Не хочу, – Ник улыбнулся. – Я видел её несколько раз мельком, не помню, чтобы она произвела на меня настолько неизгладимое впечатление, чтобы не терпелось поделиться с миром. Давай поговорим о тебе.

– Я, выходит, произвела неизгладимое впечатление?

– Несомненно. – Ник нагнулся и прошептал: – И ты, и твоя грудь, и попа.

– Попа? – Настя прыснула, зардевшись. Глупое слово, какое-тодетское, нелепое в отношении взрослого человека.

– И губы. Хочу повторить, позволишь?

Настя растерялась. Нет, она бы нашла тысячу и один ответ, будь Ник сверстником, но он и близко им не был. Не хотелось казаться глупее, чем она есть, а умнее выглядеть, похоже, не получалось.

– Сегодня ночью, – то ли спросил, то ли уточнил, то ли пообещал Ник. – Повторим.

– Эй, чего замерли? – крикнул Влад, поравнявшись с Настей и Ником. Он, как всегда, держал за руку довольную Надю. Та посмотрела на Ника, перевела взгляд на Настю, потом снова на Ника, глаза её округлились в немом удивлении.