Мой волк

Лана Морриган

Мой волк

Пролог

Волчица взглянула на дверь под яркой вывеской. Пока она не переступила порог бара, у нее еще была возможность передумать. Но стоит войти, как владелец бара «Твое желание» будет знать о ее появлении и не позволит уйти, не поговорив.

Девушка шумно выдохнула и потянулась к серебристой ручке.

– Соберись, – шепнула волчица себе под нос, покидая теплый салон автомобиля.

Тряхнула копной волос и быстрым шагом направилась к входной двери. Мысль, что она совершает ошибку, неприятно покалывала где-то в затылке, но волчица отбросила последние сомнения.

Узкий коридор вел в полуподвальное помещение. Мрачное и плохо освещенное.

Пахло в баре пороком. Алкоголем, табаком и возбуждением.

– Мне нужно увидеться с хозяином, – произнесла девушка громко, едва войдя в основной зал.

Посетители мазнули по девичьей фигурке безразличным взглядом, как и бармен за деревянной стойкой.

Волчица осмотрелась – никто не спешил прийти ей на помощь.

Бармен продолжил натирать и без того блестящие бока бокалов, а официанты – сновать между столиками.

– Я хочу встретиться с Сеаром, – произнесла волчица с нажимом и постучала острым ноготком по столешнице бара. – Сейчас.

Мужчина отвлекся от своего занятия и нехотя махнул головой на дверь с яркой табличкой, запрещающей входить.

– Сюда? – уточнила волчица.

Бармен гадко ухмыльнулся и ответил:

– Если не передумала.

– Не передумала, – ответила она дерзко и дернула дверную ручку.

Волчица растерялась, рассматривая множество дверей по обеим сторонам от нее. Но быстро взяла себя в руки и зашагала, игнорируя звуки, доносящиеся из комнат. Но стоны, крики, подвывания все равно проникали в сознание, и девушка ощутила жар стыда.

Впервые волчица посещала подобное заведение. Как и впервые она покинула пределы стаи одна.

Наконец длинный коридор привел ее к нужной двери. За ней не было волнующих фантазию звуков, лишь размеренный стук чужого сердца.

Девушка занесла руку, намереваясь ударить пару раз о полотно, но передумала и просто вошла.

Прохладно – первое, что она отметила про себя. И задымлено – помахала ладошкой перед лицом, разгоняя клубы сигаретного дыма.

– Добрый день, Сеар, – произнесла волчица легко, словно хорошему знакомому.

Мужчина, что сидел за столом, не выпуская сигарету из губ, произнес:

– А твой отец знает о визите ко мне? – он стряхнул пепел, жестом приглашая присесть.

– Нет, – ответила волчица, пытаясь игнорировать чувство нарастающей тревоги.

Зверь внутри нее чувствовал опасность. Опасность, исходящую от Высшего демона.

– Я и не сомневался, – хмыкнул Сеар. Он затушил окурок, достал следующую сигарету и прикурил. – Чего маленькая волчица хочет? – спросил и тут же вскинул руку, останавливая. – Я угадаю, – прошептал он, склоняясь к столу.

Мужчина пальцем сдвинул шляпу на затылок, в его серых глазах проявились мистические оранжевые вкрапления. Спустя пару секунд радужку заполнило Адское пламя, подсвечивая лицо демона алым.

– Маленькая волчица выросла, – он медленно моргнул. – Она захотела мужчину, – добавил с придыханием. – Что? Избранник не обращает на тебя внимания?

– Вы ошиблись, – ответила девушка с гордостью в голосе.

– Да неужели? – уточнил Сеар. Ответ его позабавил. – Я внимательно слушаю.

– Мне сказали, что вы можете все.

Открытая лесть веселила демона.

– Могу, – ответил тот.

Волчица почувствовала себя уверенней, она сдвинулась с краешка кресла вглубь и расслабленно откинулась на мягкую спинку.

– Все-все? – уточнила, прищурив ярко подведенные глаза.

– Абсолютно. Что касается жителей Земли, – уточнил он. – Но у каждой услуги своя цена.

– Это замечательно, – девушка мечтательно прикусила нижнюю губу и тихо рассмеялась. – Я встретила одного…

Демон прервал ее громким и искренним хохотом.

– А говорила, что я не угадал, – произнес, отсмеявшись. – Дело же в мужчине.

– Это не просто мужчина – это оборотень.

– Пусть будет оборотень, – Сеар смотрел на собеседницу со снисхождением. – Ты хочешь его любви?

– И да, и нет.

– То есть не хочешь любви? – спросил он и не скрывал издевки в голосе.

– Хочу, – выкрикнула нетерпеливо волчица. – Но не просто любви. Я хочу, чтобы он стал моим истинным!

Глава 1. Митир

Сегодня раздражало все. Слишком яркое солнце, от которого не спасали темные очки. Накрахмаленный ворот рубашки, натирающий крепкую шею. Галстук, что лежал на пассажирском сиденье и обещал душить меня не хуже удавки следующие десять часов. Ведущие утренней передачи на радио, что слишком дружелюбно и радостно болтали между собой.

Да абсолютно все!

Я убавил громкость радио до минимума и взял телефон в руки. Пока светофор дразнил красным светом, выбрал номер из справочника, нажал кнопку вызова.

Гудки шли, и приятный женский голос не заявил: «Телефон абонента выключен». Это немного улучшило настроение, но ненадолго. Гудки сменились все тем же знакомым женским голосом, что предложил оставить сообщение на автоответчике.

Я сбросил вызов и набрал вновь. И так несколько раз, пока не зашвырнул смартфон на заднее сиденье.

На территорию транспортной компании я въезжал, чуть ли не скрипя зубами. Припарковал автомобиль в дальнем углу стоянки. Взглянул в зеркало заднего вида и оскалился своему отражению, завязывая галстук. Ничто так меня не раздражало в одежде, как галстук. Атласная полоска ткани всегда грозила задушить своего владельца лишь за то, что тот ее купил и обязан носить.

Узел получился на удивление ровным.

Пятерней я пригладил темные непослушные волосы, открыл дверь и вдохнул горячий сухой воздух.

Девять утра, а градусник уже показывал почти тридцать. Синоптики обещали самый жаркий день за последние семьдесят лет, и я был готов поклясться, что так и есть на самом деле.

– Пиджак, – прорычал я себе под нос и вновь нырнул за ним в прохладный салон. Его я надену, только переступив порог офиса. – И телефон, – подсказал себе, открывая заднюю дверь внедорожника.

Нажал на кнопку активации экрана, но чуда не произошло – волчица не перезвонила. А это означало лишь одно: пара обиделась. И ближайшие дни Леся будет играть в раздражающую молчанку.

Игра была знакома, а правила мне давно известны. Если Леся не перезвонит к обеду, то сегодня придется спать на диване, а возможно, и в облике волка кружить по территории стаи, выветривая из себя дурь. Так я поступал, если не хотел обидеть свою пару. А обижать самку было не в моих правилах.

С шумным дыханием вырвалось звериное рычание.

Я хлопнул дверью внедорожника и нажал кнопку сигнализации.

Адское пекло – вот правильная характеристика погоды за последние десять дней.

Газон на территории компании поливали каждый вечер, но все равно кое-где появились желтые подпалины.

Через несколько часов подошва обуви будет приставать к раскаленному асфальту, а фуры – оставлять длинные следы.

Рубашка моментально прилипла к спине, а солнце жгло затылок.

Я шагнул на ступень лестницы, когда скудный ветерок принес новый для меня запах. Терпкий. Яркий.

Я остановился.

Раздражающая жара и шум ушли на второй план.

Обернулся, осматриваясь.

А запах продолжал заполнять легкие. Вкусный. Манящий.

– Доброе утро, Дмитрий Викторович, – поздоровался кто-то из сотрудников, покидая офис.

– Доброе, – буркнул я в ответ.

Повернулся к стеклянным дверям спиной и шумно потянул горячий воздух.

Не показалось. Пахло женщиной.

Ноги сами повели к источнику.

Я прислушивался и всматривался в лица клиентов и посетителей, что приехали получить груз.

«Не то… все не то», – отмечал про себя.

А запах становился все острее и острее.

Еще секунда – и я точно столкнусь его владелицей! Но этого не происходило.

Она, словно тень, исчезала из-под носа. Дразнила.

Невольно или специально – сейчас не было никакой разницы.

Вот я слышал частые-частые удары чужого сердца, и тут же они смешивались с громкими звуками подъезжающих фур, требовательным писком погрузчиков и окриками работников склада.

– Тихо! – крикнул я раздраженно.

На меня покосились мужчины в яркой униформе, выждали пару секунд и продолжили свою работу, заполняя пространство мешающими звуками.

Я снял очки, медленно обернулся вокруг своей оси и выдохнул:

– Бр-р-ред.

То, что сейчас происходило, было похоже на помутнение рассудка. Не мог я чувствовать такую острую тягу к незнакомой женщине. Дома меня ждала истинная пара. Обиженная, но все же моя!

Я хорошенько тряхнул головой, надел очки и направился к офисному зданию, игнорируя желание развернуться и пуститься на поиски.

Но зверь настойчиво тянул обратно к распахнутым воротам.

– Тише, приятель, – шептал я. – Вернемся домой, прогуляемся и обстоятельно поговорим с вредной волчицей.

Зверь притих на мгновение, перестал вмешиваться в человеческие мысли ровно до следующего дуновения ветерка.

«Моя!» – заурчал он, окончательно приводя человеческую часть в замешательство.

«Моя! Пара!» – повторял и повторял зверь, беснуясь внутри, желая занять мое место и продолжить поиски.

В этот момент мне перестало хватать воздуха, и я задышал глубоко и шумно. Рука схватилась за горло, а в голове оглушающе зазвенело, словно кто-то бил у самого уха металлическими предметами.

– А-а-а, – сдавленный крик боли вырвался из груди.

Я ссутулился, упер ладони в колени, собирая полами пиджака пыль с земли.

Тело сотрясало дрожью обращения. Болезненно скручивало каждую мышцу и медленно-медленно отступало. Возвращались слух и зрение. Затылок и грудь перестали жечь, а по спине стекали холодные капли испарины.

– С вами все хорошо? – вопрос прорвался сквозь гул в ушах.

Голос интересующегося был мне знаком.

– Да, дядь Петь, – выдохнул я сквозь зубы, с трудом вспомнив имя одного из сторожей. – Что-то в голову ударило.

– Давление, сынок, – старик похлопал меня по плечу. – Со всеми бывает. Вон жара какая.

– Со мной такого не бывает, – вырвалось со следующим болезненным выдохом. – Не должно быть, – добавил я, хватая ртом воздух.

– Ну-у-у, все бывает в первый раз. Мы же не молодеем, – старик взял меня под локоть и помог выпрямиться. – В сторожке тонометр есть и таблетки. Внучка позаботилась, боится за меня. Идемте, я вас быстро в порядок приведу.

– Не нужно. Спасибо.

Я отдышался и медленно вдохнул через ноздри, втягивая, словно самый настоящий яд, притягательный женский аромат.

– Это от вас? – я ухватил сторожа за плечи. – От вас, – произнес удивленно.

Старичок запротестовал, затряс сокрушенно головой:

– Да я бы никогда! – заговорил он. – Я вообще алкоголь не пью. Если и позволяю себе, то рюмочку, да и чтоб девчонки мои не видели.

– Какие девчонки?

– Да внучки. Какие еще могут быть девчонки в моем возрасте, – засмеялся старик. – Они не любят выпивку. Вот я и прячусь от них. Но на работе я бы ни за что не стал, – закрутил седой головой.

Я продолжал вдыхать отравляющий меня и зверя запах, что шел от одежды сторожа.

– Я вам верю, дядь Петь. Верю.

Старик заулыбался.

– Может, все же измерить давление? – предложил он еще раз. – Глаза у вас красные, Дмитрий Викторович, и лицо.

Я не стал отказываться и пошел вслед за стариком.

– Да вы проходите, – он махнул рукой. – Садитесь, – указал на стол.

А маленькая сторожка была насквозь пропитана притягательным ароматом. Он исходил от низкого диванчика в углу комнаты, от единственного стула у окна и от стола, накрытого выстиранной скатертью.

– Вы руку-то протяните, – командовал сторож и помог надеть манжету. – Ну все, не двигайтесь и не говорите.

Аппарат жужжал и накачивал воздух.

– Кто у вас сегодня ночевал? – спросил я, окаменев и смотря в одну точку.

Было невыносимо находиться в замкнутом помещении. Каждую клеточку тела тянуло куда-то. В груди пекло. И зверь надрывно скулил.

– Да никого, – соврал старик. – Зачем мне проблемы на работе? Если бы не это место, жил бы я на одну пенсию. Плохо жил. А вы не говорите, нельзя. Ну вот, у вас пульс почти сто сорок.

– Это нормально, – отмахнулся я, освобождая руку и поднимаясь из-за стола.

– Вы таблетку хоть возьмите.

Я проигнорировал предложение сторожа и вывалился из крохотного помещения. Сейчас жаркий сухой воздух казался спасением.

– Никого… – я вспомнил слова сторожа, быстрым шагом возвращаясь к офису.

Мне бы подняться на третий этаж и занять свое рабочее место, но вместо этого я прошел в комнату охраны и попросил запись за последний час с нужных двух камер.

Не моргал, всматриваясь в мерцающее изображение. Кто из них она? Кто из десятка женских фигурок та, что заставила метаться по территории, словно душевно больного, с криками и рычанием?

– Стоп, – произнес я вслух, останавливая запись нажатием кнопки. Отмотал немного и включил вновь.

Дверь сторожки приоткрылась, и из нее показалась девичья фигурка.

Камера стояла так, что девушку я видел лишь со спины. Невысокая, с волосами по середины плеча, худенькая… а фантазия человека и зверя активно дорисовывали ее. Примеряли ей различные лица.

Девчонка двигалась словно мышонок, осторожно, перебежками.

«Странная», – отметил я про себя, отмотал запись и поставил на паузу.

– Кто ты? – рассматривал и прислушивался к себе и зверю.

«Для волчицы мелковата, – продолжил рассуждать. – Для вампирши неуклюжа». Да и запах говорил, что с вероятностью девяносто девяти из ста девчонка была человеком. Тогда что так привлекло моего зверя?

Я выпустил мышку из рук, откинулся в кресле. Растер лицо и взъерошил волосы. Встал, выпил воды, но и это не помогло. Взгляд так и возвращался к сероватому изображению. В очередной раз уменьшил температуру, взяв пульт от кондиционера. Пара нажатий – и цифры остановились, показывая свой минимальный порог. Легче не стало. Все равно меня словно выжигало изнутри.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть и вынырнуть из дурмана.

– Да, – произнес я хрипловато, принимая вызов.

– Просто «да»? Я думала, ты меня будешь рад слышать… – Леся наигранно захныкала и замолчала, выдерживая театральную паузу и дожидаясь реакции.

– Я рад тебя слышать, малыш.

– Ну вот. Мы так плохо утром расстались. Давай мириться?

Я повернулся к экрану спиной и спросил со смешком:

– Разве по телефону мирятся? Ссорились мы, глядя друг другу в глаза. Своих глаз я чуть не лишился и требую компенсацию за моральный ущерб.

Волчица громко хмыкнула в трубку и произнесла:

– Сюрприз, – распахивая дверь кабинета.

– Действительно сюрприз, – произнес я, отнял телефон от уха, сбросил вызов, но не торопился идти навстречу девушке.

– Вот, значит, как?.. – спросила она, прищурив хитро глаза. – Мне первой делать шаг? Я и так приехала сюда, даже в порядок себя не успела привести.

Волчица обманывала. Уверен, за якобы небрежным видом скрывались сорок минут подбора одежды, укладка и макияж.

– И не завтракала, – продолжала попытки вызвать чувство жалости.

– Тебе сварить кофе? – уточнил я, направляясь в смежную с кабинетом комнату.

– Да нет же! – Леся подошла и обвила мою шею руками. – Ну, прости, – протянула она, всматриваясь в лицо. – Ты просто так помешан на… волчонке, – произнесла она шепотом, – что я не сдержалась и наговорила глупостей.

– Помешан? – переспросил я, нахмурившись.

– Ну а как это еще назвать? – волчица пошла в наступление. Разомкнула объятия и отошла на шаг. – Почему ты мне не веришь?

– Не перевирай мои слова.

– А как еще назвать то, что ты собираешься меня затаскать по ведьмам? Я же говорила, что это нормально.

Я покосился на мерцающий монитор, где все еще стояло на паузе изображение девчонки. Подошел к столу, нажал кнопку, выключая.

Волчица обратила внимание на мои действия.

– Кто это? – поинтересовалась она.

– Понятия не имею, – ответил я и зашел в смежную комнату. – Ты будешь кофе или как?

– Буду, – буркнула волчица.

– Сахар? – уточнил я.

– Можно подумать, ты не знаешь.

Леся устроилась на диванчике, отложила сумочку и шумно выдохнула.

– Я понимаю, что ты расстроен, – заговорила она. – Но вот так распорядилась богиня.

– Нет, дело не в этом, – ответил я, не поворачиваясь. – Не могла Селена лишить нас потомства. Тут причина в другом.

– Почему ты так уверен?

Я повернулся, сжимая в руках две кружки с кофе.

– Я изучал этот вопрос. Читал, разговаривал со старейшими волками, даже к Александру ходил на поклон, – хмыкнул, вспоминая издевки Высшего вампира. – Наш случай первый.

Леся приняла кофе и произнесла слишком радостно:

– Мы особенные.

– Сомнительный повод для гордости.

– Ну а что ты предлагаешь?! – она пригубила напиток.

– Предлагаю использовать все возможности. А ты почему-то против…

– Я не против! Но ты так настойчив, что обижаешь меня. Мне кажется, что именно я виновата в том, что за все время так и не смогла подарить тебе волчонка.

Зверь недовольно рыкнул, чувствуя ложь и манипуляцию.

Плечи волчицы задрожали, она всхлипнула и отвернулась, прячась за упавшими волосами.

– Я разве когда-то так говорил? – я вспылил и тут же пожалел об этом. Женский всхлип отрезвил. – Прости, малыш, – поставил кофе на стол. – Пойдешь ко мне? – присел на диван и попытался перетянуть ее на колени.

– Нет, – послышалось обиженное сквозь всхлипы.

– Лесь, я никогда так не говорил и не скажу.

– Но думал, – упрямилась она.

– Не думал. Честное слово. Ты же знаешь, что я говорю правду.

– Знаю, – ответила волчица и позволила взять себя на руки. – Мне так плохо, – зашептала она, положив голову мне плечо. – В последнее время мы только и делаем, что ссоримся из-за…

– Ерунды? – закончил я за нее.

– Нет, – она толкнула меня в грудь и попыталась встать. – Зачем ты так говоришь? Я же знаю, как ты хочешь потомство.

– А ты?

– Прекрати меня провоцировать, – Леся дернулась второй раз. – Ты опять меня обижаешь!

– Я лишь задал вопрос, – я усилил хватку, не позволяя паре сбежать. – Но ты не отвечаешь на него.

– Хорошо! – выпалила волчица. Помолчала пару секунда и добавила: – Я согласна встретиться с ведьмой. Завтра же позвоню папе и спрошу, можно ли приехать и поговорить с Марией. Обещаю, – произнесла она примирительно. – Но только я не понимаю, что может знать ведьма, чего не знает Высший вампир.

– Если есть шанс, его нужно использовать, – произнес я, целуя девушку в висок и прислушиваясь к себе. Неприятная тревога не оставляла меня. Она вынудила вернуться взглядом к потухшему монитору и вспомнить о беглянке.

– Мить, может, попытаемся еще разок?

Волчица повела плечом и мягко освободилась от объятий. Оседлала мои бедра, скользнула по вороту рубашки пальцами, спустилась по глади рубашки и подцепила пряжку ремня.

– Вдруг в этот раз у нас получится? – ворковала она, вытягивая кожаную ленту из шлевок брюк. Подцепила пуговку.

– Не сейчас, – я остановил Лесю. – У меня встреча через десять минут.

– Подождут, – волчица обворожительно улыбнулась и потянулась к моим губам.

– Нет! – из моей груди вырвалось рычание.

Волчица оторопела на мгновение. Ее губы дрогнули, а в уголках глаз блеснули слезы.

– Как скажешь, – произнесла она громко, поднимаясь на ноги. – Я не понимаю тебя, – взяла сумочку и гордой походкой покинула кабинет, не забыв хлопнуть дверью.

Я не шелохнулся, слушал рычание зверя, что стихало вместе с шагами волчицы.

– И я себя не понимаю, – произнес растерянно.

Глава 2. Агата

Я проснулась от хлопка входной двери. Вскочила, не сразу понимая, что происходит.

За стеной слышались тяжелые шаги и громкий голос отчима. Он спускался по лестнице и что-то выкрикивал. Его слова отражались от голых стен подъезда, разносясь гулких эхом.

– Опять поссорились с мамой, – тихо произнесла сестра.

– Ты давно не спишь? – спросила я, вглядываясь в темный угол комнаты, где стояла узкая кровать Ники.

– Часа два, как родители начали выяснять отношения.

– Ясно, – я взглянула на дверь спальни.

– Закрыла, – успокоила меня Ника.

– Хорошо, – я повалилась на подушку и уставилась в серый потолок. – Надеюсь, ушел до утра, – добавила тихо и закрыла глаза.

Ника последовала моему примеру и легла в постель.

– И я, – добавила она тихо.

В квартире на какое-то время наступила тишина. Лишь с кухни доносилось звяканье посуды и голос мамы. Она или жаловалась на свою судьбу коту, или позвонила подруге и пересказывала очередную ссору с дядей Гришей.

– Ник, сколько времени? – спросила я.

– Час.

– Еще семь часов можно поспать, – проворчала я, поворачиваясь на бок.

Я уснула сразу. Ссоры мамы и ее мужа были настолько привычны, что ни я, ни Ника уже не обращали на них внимания.

Я давно оставила попытки разобраться в их причинах, просто закрывалась в комнате и пережидала. А вот сестра иногда старалась помирить родителей. Да и я в ее возрасте пыталась разобраться во взрослых проблемах, заступиться за маму, но как-то получила тяжелую оплеуху от дяди Гриши и желание сошло на нет.

– Агата, – шепот Ники пробивался сквозь вязкий сон.

– Что? – я приоткрыла один глаз. За окном светлело. – Сколько сейчас?

– Двадцать минут пятого.

– Ты что меня разбудила так рано? – ворчала я.

– Папа вернулся. Мне страшно, – прошептала сестра. – Они опять ссорятся.

И я поняла, что женские и мужские выкрики – это не продолжение моего сна, а реальность.

– Хватит… Гриша, – я разобрала, присев на кровать.

С маминым криком в голову ударила кровь, в ушах загудело и ладони стали жутко холодными.

– Когда он вернулся? – я шарила по полу руками в поисках шорт.

– Минут пять назад, – тихо говорила Ника, забравшись на мою постель. – Папа еще с кем-то поссорился около подъезда.

– Ясно, – я мышкой прокралась к шкафу и достала рубашку.

– Что ты хочешь сделать? – спросила сестра.

– Ничего, Ник. Мне так спокойнее, – пояснила я свои действия.

Уже не в первый раз мне приходилось сбегать на время из дома. На то время, пока отчим не протрезвеет. Когда он выпивал, именно я становилась его главной проблемой в жизни. Словно это я уволила его с работы или столкнула его со ступеней, а он сломал ногу и из-за этого три месяца провел на больничном.

Громкие шаги, брань – и мы с сестрой вздрагиваем от удара по двери нашей спальни.

– Проблема! – кричит дядя Гриша. – Спишь?

– Не отвечай, – шепчет Ника, плотнее прижимаясь к моему плечу.

– Оглохла? – выкрикивает вновь и несколько раз дергает дверную ручку. – Опять все из-за тебя. Зачем ты полезла в наш разговор? А?!

– Ой, – пискнула сестра.

– Гриш. Гриша. Гриша, хватит, – уговаривает мама. – Агата ни в чем не виновата.

Я наблюдаю за очертаниями двух фигур сквозь мутное стекло.

– Ну конечно. Эта, – мужчина машет рукой, – как откроет свой поганый рот, ляпнет что-то, все и сбывается. Я остался без прав.

– Гриш, ты глупости-то не говори. Я же просила тебя не садиться за руль. От тебя еще пахло, – мама пыталась успокоить дядю Гришу и гладила его по предплечью.

– Я всегда так езжу, но именно сегодня меня повезли на освидетельствование. А все потому, что твоя ляпнула мне с утра за столом.

– Да ничего Агата такого не сказала, – причитала мама. – Лишь посоветовала поехать на маршрутке.

– Пусть в следующий раз молчит, – рыкнул мужчина. – Слышишь меня, проблема? Не открывай свой поганый рот. Вообще мне не попадайся на глаза.

– Гриш, ну зачем ты так? Ника все слышит. А она тебе все же дочь, – мама привела последний аргумент из имеющихся у нее в арсенале, после которого отчим немного успокаивался. – Что она о тебе будет помнить? А у нее возраст такой сложный. Четырнадцать лет девочке.

– Все нормально, – прошептала я испуганной сестре, сама едва сдерживая дрожь страха. – Сейчас успокоится.

Мама еще что-то говорила, но уже тише.

А я запрокинула голову и уперлась затылком в стену.

«Как же я тебя ненавижу», – начинаю мысленный разговор с отчимом. Только так я могу высказать ему все, что думаю. «Каждый день я молюсь, чтобы быстрее съехать отсюда и наконец спать не за запертой дверью», – продолжаю, быстро стирая слезинку со щеки. Не хватало еще расплакаться из-за этого идиота. Хватит и маминых слез.

– Ложись спать, – сказала сестре на ухо. – Все. Успокоился.

Но я ошиблась.

– А-а-а, – мужской остервенелый крик слышен так отчетливо, словно отчим с нами в одной комнате. – Я… я говорил, что это все она! Как же больно, – рычит он, вновь оказываясь у нашей спальни. – Пошла вон! Не притворяйся спящей, проблема. Вон, говорю. Уходи.