К полярным островам

В августе Ваня собрался сбегать в березняк, посмотреть грибы и за огородом подстрелил молодую, еле живую козу. Её загнали и подрали местные собаки и она вряд ли выжила. Вечером к ним пришел участковый, забрал старое ружье и выписал штраф. Вани, конечно, попало за самовольство. А потом он узнал, что его заложил сосед, бывший бандеровец. На Бабике было их поселение, где жили одни ссыльные. Лет десять назад, весной пропала корова у Потылицыных, так мужики вилы похватали и побежали на Бабик «бандеру гонять» – решили, что они ее утащили. Хорошо, участковый их вовремя на перевале остановил, а то бы натворили дел. Крутые и скорые были на расправу местные кержаки. Потом корову нашли задранной медведем, которого на этой приваде и добыли.

В очередную встречу друзей Ваня хитро подмигнул Толику и показал ему стальную трубку, сплющенную с одного конца, загнутую буквой «г». С другого конца бал вставлен согнутый гвоздь с надетой на него резинкой. Ваня накрошил в трубку спичек, оттянул гвоздь и спустил его. Раздался хлопок. Пошел дым.

– Ну, как пугачь?

– Здорово бабахнул! Сам сделал?

– Конечно сам, а теперь мастерю поджигу. Из неё уже можно будет стрелять свинцовыми дробинами и тогда пойдем на охоту.

– И глухаря можно будет стрелять? – обрадовался Толя.

– Да хоть медведя! – подтвердил Иван.

Через неделю он выпросил трубку в мехмастерской, а всю конструкцию они с Толей собирали вместе. Испытывать сами побоялись и прикрутили проволокой к забору в огороде. Зарядили картечиной, в пяти метрах поставили доску. Ваня взял спичечный коробок, отвернулся на всякий случай и чиркнул по запалу из спичек. Грохнул выстрел и в доске самодеятельные Майнские стрелки увидели отметину от попадания картечины.

– Вот это сила! – закричал Ванька, – Теперь мы с оружием будем охотиться. Завтра пойдем на Баштак.

В лес выбрались только через неделю. Ванька шёл впереди с поджигой за поясом, зорко оглядывался, пружиня чуть кривыми ногами. Обошли полгоры, но кроме маленьких пичужек никого не увидели.

– Надо уходить за Екатериновку. Я там косачей видел зимой на березах – сказал Ваня.

– Зря мы сейчас ходим – ответил Толя – охотничий сезон начинается в августе, а сейчас все пусто.

– Ну, ты, наверно, прав. Ладно, подождем осени.

***

А в конце августа отец разрешил Ваньке стрельнуть из дедова ружья. Толя тоже присутствовал, когда в огороде начинающий охотник стрелял по мишени – в торец березовой чурки.

– А свою поджигу ты мне сдай, а то, не дай Бог, пальцы оторвет. Ружьем научитесь пользоваться, тогда разрешу ходить на охоту самостоятельно. А пока, возьму Вас как-нибудь с собой в тайгу.

Так получилось, что на первую настоящую охоту они пошли с отцом только на следующий год в их зимние каникулы. Отец взял свою двустволку, а Вани доверил дедову переломку Иж-5 и десяток латунных, чуть прихваченных зеленью, патронов с самокатной дробью. Ружье это было довоенное, одноствольная переломка 20 калибра и служила сначала дедушке Назару, а потом отцу. За год до этого была метель, и отец увидел козу, лежащую в овраге. Выстрелил, патрон был старый и пуля застряла в стволе. Чтобы выбить ее, выстрелил другим патроном. Пулю выбил, но ствол в этом месте чуть раздуло.

Отец повел их по хребту от горы Екатерининской. Снега было по колено, на поляне у больших берез из-под снега, громко хлопая крыльями, стали вылетать черные, лирохвостые косачи. Ваня от неожиданности почти от бедра успел выстрелить по ним, но промахнулся. Его отец хладнокровно прицельно выстрелил из обоих стволов и выбил одного черныша. Ребята рванули по глубокому снегу к упавшей птице. Ваня победно поднял ее над головой, показывая добычу отцу. Толя тоже подержал в руках теплого в мягком пере с красными надбровными дугами тетерева. В нас, глубоко в нашем подсознании, наверное, сидит тот древний наш прадед – добытчик, который жил охотой миллионы лет. И мы до сих пор недалеко ушли от тех древних инстинктов, что влекут нас в тайгу за добычей.

Толя перечитал всю охотничью литературу в библиотеке и уже сносно разбирался в оружии и охотничьем деле. Однажды заметил, что к этой же заветной полке проявляет интерес одноклассник Геннадий. Его родители уехали работать на Камчатку, и ему досталась старое ружье, которое они с братом пытались оживить. В ту пору многие поселковые пацаны приобщались к охоте с 10—15 лет. В их классе уже охотились с ружьями Генка со своим братом Владиславом, Витя Дырков, Вова Пискунович. Как говорится – у воды, да не напиться. В таких делах ребята не болтали лишнего, ходили по тайге скрытно, оружием пользовались тайком.

Первого рябчика добыл Ваня в августе на следующий год. Пошли за грибами, взяли с собой ружье. Через Буровую вышли в вершину Майнского лога, и тут из травы с характерным фырканьем крыльев взлетел рябчик и сел на сосновую ветку. Ваня взвел курок, прицелился и выстрелил. Рябчик серым комком упал вниз. Они кинулись вперед и увидели свою первую добычу. В пепельно-сером с рыжинкой окрасом перьев, черным надбровьем и темным пятном на шее, рябчик был практически незаметен в траве. Радостный охотник гордо и трепетно поднял еще теплого рябчика. Хоть и стрелял Ваня, но они справедливо считали, что добыча общая. Ведь вместе готовились, заряжали, вместе в тайгу пошли, значит и добыли вместе.

Эта первая добыча, чувство полезности и вековечности промысла на всю жизнь вошло в их юные души. Отец Вани их похвалил. Мама сварила похлебку из рябчика с лапшой и картошкой. Новоиспеченные добытчики умякнули по полной чашке вкусного варева. Им досталось по ножке. «Чтобы быстрее бегали по дорожке», – пошутила мама. А вилообразную косточку они весело потянули на себя, и Ване повезло – она сломалась в его пользу.

Ваня был в школе и повседневной жизни таким простым с виду, русским увальнем из детской сказки. Но менялся в тайге и на реке, когда собирал грибы, ягоду, бил орехи, ловил рыбу или добывал дичь на охоте. Там он преображался – ноги пружинили, шагал бесшумно, все замечал, движения были точны, глаз заострялся, слух обострялся. Выросший в дереве, был рукастым, сообразительным, но с кержацкой хитрецой. Как притягиваются два одноименных заряда, так сблизились и стали закадычными друзьями Ваня и Толя. Они дополняли друг друга, и каждый приобрел на всю жизнь то, что было в избытки у другого. Толя страстно и на всю жизнь увлекся охотой, рыбалкой, творчеством. А Ваня, успешно окончив школу, приобрел серьезную профессию и надежно, как хорошо пригнанный патрон, вошел в жизнь.

Зимой ходили по окрестным горам, видели тетеревов-косачей, но подойти не смогли. Место было открытое, и птицы улетали. А на Баштаке, за сто метров подняли в кустах с лежки козу – сибирскую косулю и она, как в замедленном кино, длинными трехметровыми прыжками, грациозно ушла наискосок вниз по косогору. Охотники, как завороженные стояли и смотрели на косулю. Все это происходило в юношеском возрасте, когда все новое читается с чистого листа, события ярко укладываются в копилку воспоминаний, не испорченных тяжестью лет.

***

Весь 8«а» класс после экзаменов направили на практику в колхоз. С ними поехала преподаватель географии Надежда Степановна Ващук и физик Жуков. Возле оросительной канавы поставили большие брезентовые палатки, обустроили быт, питание. На следующий день вывезли в поле и показали грядки лука чернушки, протянувшиеся за горизонт. Каждый день определяли норму прополки, в обед привозили бачки с едой, вечером купались в канаве, готовили номера художественной самодеятельности, выпускали газету «Комсомольский прожектор». В одном из номеров Генка «продернул» нерадивого одноклассника. Он был из хакасов, танцевал, участвовал в самодеятельности, но в поле откровенно сачковал. Изобразил его идущего по грядкам в больших сапогах, руки в брюки и еще написал обидный стишок: «после него не растет ничего, ни чернушки, ни всякой травки». Вечером после работы одноклассники посмотрели, посмеялись, а утром газета пропала. Это задело самолюбие начинающего художника и он, в продолжении темы, нарисовал этого «героя» срывающим критический материал.

Вечерами жгли костер, пели песни, рассказывали интересные истории. Из соседних сел приходили в гости местные ребята и девчата. За неделю до окончания лагерной жизни, к Наде Поповой на машине приехали родители – они собрались в Сочи. Веселая Надя попрощалась со всеми, всплакнула в платочек и укатила на зависть всем в курортный рай. Домой вернулись уже другие – повзрослевшие, в чем-то самостоятельные и уверенные в своем пути. Пришло понимание, что после школы будет учеба, получение профессии и дальнейшая самостоятельная жизнь.

Летом, после восьмого класса, Майнские ребятишки собирались вечером на спортплощадке за клубом. Волейбольную площадку занимали взрослые парни, «резались» с азартом и часто собирали неравнодушных зрителей. На баскетбольной площадке юные футболисты играли в «дыр-дыр» – что-то вроде мини футбола. В эти годы футбол любили и взрослые, и дети. С азартом слушали футбольные репортажи по радио и знали вратаря Яшина, вытаскивающего мертвые мячи, нападающих Стрельцова, Колотова. Восхищались футболистами Бразильской сборной: Пеле, Жаирзиньо, Тостао, хромым Гаринча… У Вити Янушкайтиса, на зависть всем, висела вырезка из журнала с Бразильскими кудесниками мяча.

Скоро образовалась футбольная секция. Тренером был рабочий со строительства СШ ГЭС. После месяца тренировок провели игру со сборной Означенного на их поле. Проиграли 2:11. В нападении у соперников играл паренёк после армии и тягаться с ним нашим 8 —14 летним ребятам было не под силу. В полузащите играл Витя Янушкайтис и его техничные друзья по новым Майнским домам. Генка стоял на воротах и, когда их великовозрастный нападающий выходил один на один, его отчаянные броски в ноги мало помогали. Тренер, узнав результат, всю вину пытался свалить на вратаря, но Гена тоже не лыком шит и рассказал, как было дело.

Через неделю встречались на футбольном поле за Майной. Тренер, чтобы уровнять силы, тоже вышел на поле. Игра закончилась вничью 1:1. Их нападающий опять прорвался по центру, вышел один на вратаря, Генка смело кинулся ему на встречу, пытаясь сократить сектор обстрела. Удар, мяч попадает под дых вратарю, он падает, отскочивший мяч, рикошетом от своего капитана команды Саньки Почтова, мчавшегося на помощь, залетел в ворота. Ответный мяч забил тренер, а несколько раз спасал команду вратарь, который полдня лазил по горам на охоте с братом Владиславом и примчался на велосипеде к началу матча.

Как верно написал Юрий Визбор: «Да, такое наше поколение – рудиментом в нынешних мирах». Потом было организовано первенство поселка Майна по футболу среди уличных команд. Толя, Гена, Витя Янушкайтис и Саня Губин играли за Улицу Короленко и заняли третье место. Были еще команды от улиц Ленина, Енисейской, Короленко, Пушкина, Островского. На 7 ноября 1968 года всех юных футболистов, занявших призовые места, наградили значками ГТО 1, 2 и 3 степени. Награждение проходило в клубе поселка Майна на торжественном собрании в честь годовщины Октябрьской Революции.

В это же время приехал в Майну чемпион мира Михаил Ботвинник. В фойе клуба устроили встречу, состоялся сеанс одновременной игры на десяти досках. Только на одной местный юный шахматист свел партию с Ботвинником вничью. Толя, который начал осваивать шахматы, с интересом наблюдал за игрой гроссмейстера с лестницы, ведущей на балкон. Шахматы сразу стали в поселке популярными. Играли взрослые и дети на работе и дома. В школе организовали соревнования. Выиграл ученик 10а класса Вова Бурычев. Он был силен в математике. Отлично закончил институт. Возглавил бухгалтерию в управлении СШ ГЭС и оттуда перешел в правительство республики. Вот что значили шахматы для Майны! Это не то, что сеанс одновременной игры с гроссмейстером О. Бендером в Васюках.

Восьмой класс был выпускным. Можно было, получив неполное среднее образование, поступить в профтехучилище или в техникум. Таких было немного – Генкин брат Владислав поступил в Черногорский горный техникум. В основном все стремились после десятилетки получить высшее образование.

Летом купались на озерах по дороге к пионерлагерю, где обустраивали зону отдыха. Когда в Енисее вода прогрелась, друзья задумали переплыть Енисей. Стартовали почти от Лесозавода и довольно легко, подгоняемые сильным течением, доплыли до середины. Потом сказалась усталость, их вынесло почти в устье Сизой, где на откосе горы выделялась скала Любви. Толя плавал лучше и первым вылез на берег. Ваньки нигде не было видно, только потом заметил его среди бревен. Он еле стоял на ногах, долго отдыхал. Обратно переплывать было легче. Чтобы избежать ненужных вопросов и последствий, дома не рассказывали о своем приключении.

У Валерки Домнина была моторная лодка и Генка позвал Толю и Ваню попробовать новинку – водные лыжи. Сначала не получалось – носки зарывались в воду, потом приспособились и катались на зависть всем, до пляжа и обратно.

Когда рыбачили на втором Майнском ключе, увидели, как на быстрине возле острова выскакивали из воды мощные серебристые рыбины. Они загорелись их поймать. Смотали на рогульки леску с удочек, разделись, спрятали одежду в кустах и переплыли протоку. На острове вырезали гибкие удочки из ивняка и попробовали ловить на прибрежном заливчике. Клевало хорошо, да только не засекалась хитрая рыба. И вот Ваньке повезло – он держал удочку в руках и при еле заметном движении лески резко подсек. Ивовый прут согнуло дугой, мощная рыба, а это был ленок, долго сопротивлялась, леска резала воду. Рыбак боялся оборвать леску, долго осторожничал, но все же умотал, утомил рыбу, подвел к берегу и, буквально прыгнул на неё животом. Прижал за голову, прихватил за хвост и выкинул на берег. Там, уже вдвоем заполевали завидную добычу. Обратно переплыли быструю протоку, сели передохнуть и обсушиться. С низовья шла под мотором деревянная лодка, девчонка с косичками приветливо помахала им, Ваня вскочил и в ответ поднял пойманного ленка, но, сообразив, что он в семейных синих трусах, стеснительно присел в траву. Девчонкой была их одноклассница Валя Сизоненко. Их дом стоял на берегу Енисея, они держали корову и плавали косить траву на острова.

Богатый рыбой был Енисей. Кроме мелочи пузатой – развлечение малышни: тогунков, окуньков, ельцов, ершей, широколобок, водились налим, хариус, ленок, таймень, стерлядь. Но, как горько написал в своей вековечной с библейским сюжетом «Царь-рыбе» великий и печальный описатель земли и воды Сибирской Виктор Петрович Астафьев: «Теперь Гэса всем правит…». Из рыбы после строительства двух бетонных перегородок – Майнской и Саяно-Шушенской ГЭС, что перекрыли вольное течение Енисея, остался один хариус. Чудом выжил среди сопливых водорослей, что безмерно заполонили русло реки.

Осенью в спортзале старой Майнской обогатительной фабрики молодой тренер из Красноярска открыл секцию бокса. Принес мешок с боксерскими перчатками, раздал пришедшим на тренировку поселковым пацанам, и начал обучать основам боксерского мастерства. Тренировки проходили в воскресенье, сначала была разминка, потом тренер одевал «лапы», вызывал Гену – у него получалось лучше остальных, и отрабатывал на нем удары. Остальные работали в парах. Однажды, подтверждая хорошую выучку, Гена получил крепкий удар в ухо от тренера и тут же ответил прямым левой. Попал в переносицу, сбил очки, а потом ушел в глухую защиту, обороняясь от атаки мастера спорта по боксу.

Занимались боксом до нового года, потом пропал мешок с перчатками, тренер женился, и секция распалась. На смену ей пришел тренер по вольной борьбе из Сизой, где жил Иван Ярыгин – двукратный чемпион Олимпийских игр по вольной борьбе. Из всех ребят, что ходили на тренировки, самым упорным и настойчивым оказался Виктор Янушкайтис, который дорос почти до мастера спорта. Витя Дырков, Наташа Тонких и другие, занимались легкой атлетикой, Валера Чернявский, Вова Пискунович, Вова Яблонский играли в волейбол и баскетбол. Занятия спортом многое дали, заложили на долгие годы основы здорового образа жизни.

В августе Ванин сосед сообщил по секрету, что под Борусом по Соболевому логу поспела черника. Народ тащит ведрами! До деревни Соболево в субботу утром от пристани пойдет катер «Ленгидэп». А на следующий день в обед катер заберет их обратно. Толя с Ваней обрадовались такой возможности побывать в настоящей тайге, да еще с ночевкой. Утром в субботу загрузились местные заготовители на пароходик, одетые по таежному, с торбами, рюкзаками, в кирзовых сапогах – лучшей обуви тех времен для ходьбы по тайге. И ноги в портянках не преют, о камни не поранишься и змей можно не бояться. Не было тогда кроссовок, горных ботинок. Вот и ходили в сандалиях, кедах, кирзовых да резиновых сапогах. Толя уже плавал на теплоходе от Дивногорска в Красноярск и обратно, но теперь он с интересом рассматривал это небольшое судно, явно непредназначенное для перевозки пассажиров. Он поднимался в рубку, опускался в трюм, с любопытством подмечая работу приборов и оборудования. Всю дорогу стоял на носу, держался за поручни и смотрел на набегающую навстречу воду и отраженные в ней солнце, облака и берега. Что видел в этих отражениях юный мечтатель – морские походы, дальние страны, себя у штурвала корабля?..

Когда пошли в гору по тропе вдоль ручья, ребята старались не отстать от общей группы. Впереди всех оказался их учитель физкультуры Тонких Виктор Александрович. Шел он ходко, лишь изредка останавливался попить холодной воды и скоро потерялся среди сосен, елей и кедров. Часа через три вышли к старому плотбищу. Это была обширная поляна перед курумами. Видно, что здесь когда-то заготавливали древесину. Молодая поросль хвойных деревьев пробивалась вдоль ручья и по ложбинам. Хребет Борус, уже забеленный первым снегом, высился впереди, нависая над тайгой каменной громадой. Для сбора черники ребята взяли скребки и торбы – легкие, сделанные из гнутой фанеры, боковых дощечек с лямками для переноски. На ночь прихватили фуфайки, чтобы не замерзнуть. Взяли с собой по куску хлеба, лук, картошку, овощи с огорода. Выбрали поляну с рясным черничником и к вечеру собрали почти по торбе, а это по ведру с лишним.

Темнело, горы еще освещались мягким желтым светом, а внизу на тайгу уже сгустились сумерки. Деревья напитались вечерней синевой, распадки забелил туман, а по всему плотбищу зажглись огоньки костров. Это расположились на отдых сборщики ягод. Ваня с Толей тоже натаскали сушняка, зажгли костер, рядом соорудили наподобие шалаша. Перекусили с ключевой водой и завалились на прогретый лапник, укрывшись фуфайками. А в разъяснившимся высокогорном ночном небе молочными брызгами белел звездный путь. Яркие созвездья мерцали в глубине космоса. Пока еще единичный и одинокий спутник спутник пересекал небосвод с запада на восток.

Утром попили чаю с баданом и брусничным листом. До выхода к тропе дособирали ягоду и под тяжестью торб, чуть не бегом устремились вниз к Енисею. На одном из крутых спусков у Вани из носа пошла кровь. Наверное, от резкого перепада высоты. Они присели передохнуть у ручья. Тут их догнал Тонких с большой трехведерной торбой за спиной. Он с легкостью спортсмена и улыбкой на лице махнул им рукой и скрылся за поворотом тропы. К обеду они вышли к реке, дождались полюбившийся Толику катер, который шел из Карлово, где начиналось строительство Саяно-Шушенской ГЭС. Через час были в Майне. Толина семья весь вечер перебирала ягоды, заодно объедаясь таежной вкусностью. Обычно, если ягоды много, ее откатывают по наклонному столу, застеленному мокрой тряпкой. Мусор и листья остаются на столе, а чистая ягода скатывается в ведро. Мама наварила варенья, трехлитровую баночку с ягодой пересыпала сахаром и убрала подальше, чтобы зимой баловать витаминами детей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.