Чародей из заброшенной школы I часть Искра Безумия

– Душа может потеряться в огне, – пробубнил монах, когда оборотень положил Реда на алтарь. – Небо и земля сейчас однородны. Нельзя…

– Нужно! – рыкнул оборотень, проверяя на груди брата крест. – Делайте, что вам говорят. Или вы хотите, чтобы вашей дочерью занялся офис?

Старик уступил, и уже через час в лесной чаще, под белокаменным сводом с узорчатыми гравировками и лозой, которая обвила белые колонны, собрались все, кто так или иначе был причастен ко всей нечисти, появившейся в тот час около алтаря.

– Если что – все будет на твоей совести, – вдруг сказал один из вампиров, пришедший на ритуал в качестве проводника из иного мира в людской.

Оборотень не ответил.

Сидя в круге из семерых, он уже настраивался на волну трех измерений, с которыми его связь была слабее всех присутствующих. Если на Правь и Явь он был настроен более – менее хорошо, то с Навью было все не так просто. Волна сбивалась… Оборотням было не присуще заявляться в мир мертвых, в отличие от вампиров и духов с демонами, которым сейчас было как раз проще всего.

Но стоило огням дня погаснуть за горизонтом, как алтарь засиял зеленоватым светом и все его узоры стали полыхать, как знамена о конце света. От их света зажглись все свечи, выставленные между участниками ритуала, а также колыхнулась прозрачная гладь воды.

Все почувствовали, как зашумел лес, как звери и птицы собрались посмотреть из тьмы деревьев и кустов на перерождение того, кому они безоговорочно подчинялись. Луна вышла из – за облаков и светила безмятежное лицо мага, не тронутое за все шестьдесят лет ни одной морщинкой или изъяном. Он был так же молод и красив, каким его породила природа.

Однако все знали, что это всего лишь оболочка. Силы покидали мага с каждым днем на протяжении этого года и сейчас настал тот момент, когда ему нужно было ненадолго уйти в себя. Погрузиться в трехдневный сон, чтобы набраться новых сил и знаний, приобрести терпения в том объеме, в котором оно у него было от рождения, и все – таки попробовать связаться с духом некогда могущественного правителя нечисти, чтобы узнать – вернется ли тот вообще в мир живых или его тело давно пора погрузить под землю и покончить с мукой всех его подчиненных раз и навсегда…

Рыжеволосого вдруг больно кольнуло и он, поморщившись, вдруг поднял голову от своей свечи и увидел, как полупрозрачный силуэт брата, защищенный ореолом их общей энергетики, уходит во тьму леса.

За ним смыкаются костлявые руки деревьев и склоняется листва, как будто бы природа боится, что на этот раз кто – то все – таки сорвется с места и проследует в то царство тайны, дорога в которое открыта лишь одному на этой земле…

                              ***

Но годы мчались. Осень кончалась, наступала зима, после нее приходила весна. Все шло своим чередом: Сергей работал и расширял бизнес, желая, чтобы у дочери было все, чего та захочет, а Саша, взрослея в особняке с слугами и кошкой Люськой, которую отец принес ей в два года, осознавала, что желает только одного – свободы.

До четырнадцати лет она выходила из дома только в лицей, но вскоре и этого лишилась. Сергей, в связи с усилившейся преступностью в их городе, стал категорически против посещения Сашей школ и других заведений для нечисти, коих в городе, в десяти километрах от сектора, было полно. В итоге, Сашу стали обучать нанятые лично им учителя из лучших школ и гимназий города, поэтому девушка не росла неучем. В пятнадцать она свободно говорила на двух языках – английском и французском, – умела решать все задачи за девятый и десятый классы, хотя по возрасту ей было идти только в восьмой, но помимо этого с легкостью освоила искусство фехтования, которым должны были владеть все выпускники школ нечисти и могла дать фору даже тем, кто учился этому всю жизнь, с первого по одиннадцатый класс.

– Слишком талантливая девочка, – усмехнулась однажды учительница по литературе. – Но ее пора отдавать в социум, – заметила девушка, когда Сергей вышел с ней на улицу. – Иначе вы рискуете потерять ее. Без адаптации в окружающем мире ребенок будет неполноценным…

– Не беспокойтесь, – Сергей посмотрел на собирающую учебники Сашу, – что – нибудь придумаем.

Но годы шли. Саше было шестнадцать, когда в стены дома, где хозяином был всегда Сергей, пришла рыжеволосая незнакомка по имени Ульяна. С ней же, как часть многочисленного багажа, приехала и дочь от первого брака, младше Саши всего на два года. Арина была некрасивой, сухой, какой – то остроугольной в плечах и коленях девочкой, которую впору нужно было отдавать в медицинский университет в качестве наглядного пособия по анорексии.

– Сашенька, познакомься, – сказал в тот день Сергей, чувствуя, как Саша начинает злиться. – Это твоя новая мама. Ульяна. И сестренка Ариша…

– Мне не нужно, – фыркнула девочка, стоя на лестнице и широко расставив ноги. – У меня была мама. Чужой мне не нужно.

– Саша, – протянул неоднозначно Сергей. – Это некультурно. Как ты себя ведешь?

– Я сказала: мне – не нужно. Ты себе их завел, – заметила девушка, выпрямив спину.

Сергею это был верный знак: Саша в ярости. Но пока что у него есть шанс не доводить ситуацию до коллапса. Отец не хотел, чтобы его собственная дочка так отреагировала, но и не желал признавать, что Саша права: он пошел на этот шаг не ради нее, а ради себя.

И лишь поэтому, гордо выйдя вперед, заявил:

– Ульяна будет жить тут. С нами. И будь добра, зови ее «мамой».

– Это нужно еще заслужить, чтобы тебя называли мамой, – заметила Саша холодно, но ее глаза сверкали от ненависти. – И вообще, я журналисток терпеть не могу.

– Замолчи! – вдруг приказала Арина, выступив вперед. – Не смей оскорблять мою мать!

– Ты вообще замолчи, пискля болотная, – вырвалось у Саши. – Не доросла еще так разговаривать.

– Да ты что! – возмутилась Ульяна, подойдя вдруг к Саше.

Сергей ничего не успел сделать, как и Саша. Девушку со всей силы ударили, после чего она упала на ступеньки и, схватившись за балюстрады, подняла свои мутно – синие глаза, похожие на взволнованный бурей океан, на Ульяну.

– Закрой свой рот, – приказала женщина. – Еще всякая шестнадцатилетняя шавка будет мне указывать!

– Шавка?! – рявкнула Саша, вскочив.

В итоге Сергею и прислуге пришлось растаскивать девушек по разным углам дома. Ульяну он отвел к себе, Арину поместил временно в гостевой комнате, а с Александрой в тот же день серьезно поговорил и, поняв, что Саша не собирается менять своего решения по поводу его женитьбы, вдруг заявил:

– Тогда ты поедешь в город! Немедленно!

И это для Саши уже стало аргументом.

Давно не бывавшая за пределами отцовского сада, словно заточенная принцесса, Саша боялась внешнего мира. Тем более, что в новостях говорилось только об убийствах, ворах и прочих неприятностях, с которыми сталкиваются люди там, в городе.

Саша не желала покидать особняка, поэтому, в тот же день, ей пришлось поменять свою позицию. Точнее, сделать вид. Хоть Саша и не была в обществе, она прекрасно уяснила из книг, что иногда лучше подстроиться, чем сопротивляться. А когда к тебе потеряют интерес и осторожность уйдет на второй план, можно и укусить. Да так, что мало не покажется.

– Вот так – то, – успокоился Сергей.

Именно с того дня весны для Саши началась борьба.

Саше пришлось воевать с обеими девушками.

Ульяна, на первый взгляд мягкая особа с терпеливым характером, стоило ей проводить мужа на работу, становилась тираном. Арину она отправляла в школу, а над Александрой – глумилась.

Втайне ото всех, она подговорила собственную дочь на кражу. Арина выкрала у Саши тетрадки с записями – и девушка не сдала учителям в срок задания. Это повторилось около семи раз, после чего случился невероятный отрыв от программы – и многие учителя пожаловались Сергею.

– Саша, я хочу, чтобы ты выросла нормальным человеком, а не какой – то швалью подзаборной, – заметил Сергей, когда Саша, чуть ли не плача, пыталась ему доказать свою невиновность. – И твои отговорки меня не волнуют. И вообще – что с тобой случилось? Ты была замечательным ребенком, просто волшебным. А теперь?

– Но я не виновата! Это все твоя новая пассия и эта тварь Аришка! – вырвалось у Саши.

– Смени тон, я на тебя не кричу, – приказал стальным голосом отец. – В общем так, Александра, или ты берешься за ум, или едешь в пансион при офисе. Надоела, сил нет!

После этих слов Саша поняла: ее выживут из дома. Рано или поздно, но это случится. За полгода, научившись терпеть обиды и оскорбления от Ульяны и Арины, Саша не смогла смириться с тем, что они говорили про ее мать Жанну.

Последней каплей стало утро шестого ноября две тысячи девятнадцатого, когда Саше было уже семнадцать лет, а накануне состоялся серьезный разговор о том, куда ей деться: в пансион, или в городскую квартиру и лицей через дорогу. Ульяна упорно склоняла Сергея на пансион, а Саша – противостояла изо всех сил.

– Сергей, пора решать, – вдруг заявила Ульяна, прекрасно играя угнетенный вид. – Это невозможно. Вчера она ударила Арину. А позавчера – снова не сдала работу учителю математики. Я лично видела.

– А я видела, как твоя доченька тырит мою домашнюю работу прямо со стола, – пробурчала Саша.

– Докажи, – скривилась в язвительной улыбке Арина. – Папа, а я вчера получила все зачеты по фехтованию и верховой езде.

– Да, дорогой, кстати, – Ульяна повеселела и загорелась. – Ариночка стала первой в классе. Отличница наша, – она погладила дочку по волосам. – По – моему, она заслужила тот подарок, который мы ей приготовили…

– Согласен.

Сергей встал и, уйдя в коридор, уже через минуту вернулся с новым смартфоном в коробке, перевязанной розовой лентой. Саша сдержалась, она ожидала нечто подобного от отца. За последний год он потерял к своей дочери – неудачнице интерес и стал все больше привыкать к новой дочке – Арине, отличнице, безоговорочному лидеру в классе.

– Это тебе, – сказал он, поцеловав Арину в висок. – Я же обещал. Но и ты молодец, заслужила.

– Спасибо, папочка, – она обняла его, а сама, пока отец не видел, посмотрела с улыбкой на Сашу.

– Ядом не подавись, – вдруг сказала Ульяна, обращаясь к Саше, которая смотрела на все это немигающим взглядом. – Саша, зависть – это отвратительное чувство.

– Но и подлости тоже не красят, – заметила девушка, ковыряя вилкой в салате.

– Подлости? Какие еще подлости? – уточнила Ульяна, смотря оценивающе на помидор в тарелке. – Сашенька, тебя бы показать врачам. У тебя явно какие – то маниакальные фантазии: тебе постоянно кажется, что вокруг тебя враги… Прямо не знаю, откуда в тебе это?

– Да от вас же и передалось, – сказала Саша.

– Мы, в отличи от тебя, стараемся и не совершаем дурного, – заметила Ульяна. – Саша, тебе пора бы перестроиться. И принять все так, как есть.

– Я вам не подчинюсь, – парировала Саша, положив вилку. – Даже не надейтесь.

– Тебя никто не заставляет, – заметил Сергей. – Я тут подумал, и принял решение: ты поедешь в пансион.

– Папа…

– Точка. Все, я решил.

– Ура! – не скрывая, обрадовалась Арина. – Наконец – то она уедет отсюда!

– Ариша, перестань, – Ульяна посмотрела на Сашу победным взглядом, – Саше просто нужно специализированное заведение. Так бывает, дорогая… Так бывает. Не все такие способные, как ты.

Саша отодвинула тарелку, бросила салфетку на пол и, утерев губы рукавом кофты, обошла стол и, выйдя в коридор, накинула плащ и, выбежав во двор, посмотрела на серое грозовое небо, с которого бы вот – вот сорвались бы капли дождя.

Посмотрев назад, в окна кухни, Саша увидела, как Ульяна, подойдя к Сергею, вдруг обняла его за плечи и, поцеловав в щеку, подвела к нему Арину и улыбнулась так тепло, словно и правда считала, что все так и должно быть.

И вдруг Сергей, как и несколько лет назад, по – отечески, с теплом и нежностью обнял Арину, севшую к нему на колени и обнявшую его. Она улыбнулась, и Саша увидела, как Сергей, впервые за пять лет без Жанны, тоже улыбнулся по – семейному, чего она от него не могла долго добиться.

И в этот момент, как только Саша поняла, что вычеркнута отцом из семьи, ей в голову пришла настолько безумная и странная идея, что девушка даже сначала сама испугалась ее, но потом, посидев в саду на лавке и все обдумав, решилась.

Как только ночью в родительской спальне погас свет, Саша, приманив к сумке – переноске Люську, закрыла ее, собрала все книжки и учебники в рюкзак, взяла свою карточку, чтобы успеть снять хотя бы пару тысяч наличных, чтобы несколько дней где – нибудь пересидеть, и, открыв окно, бросила на ветки сумки с вещами, а сама, перекинув сумку с кошкой через плечо, шагнула в темноту.

К ее окну протянулись толстые мощные ветви многолетнего дуба, который сейчас стал спасением девушки. Она легко прошлась по веткам к стволу и, так же тихо и осторожно, спустилась и, подкупив Люську куском колбасы, чтобы она не кричала, взяла свои вещи и, внимательно присмотревшись к охраннику, читавшему на скамейке какой – то детективный роман, шмыгнула к забору.

Когда калитка скрипнула, а охранник понял, что кто – то «вошел» на территорию, он тут же бросился с фонарем по участку, а Саша в этот момент побежала так быстро, как только могла, к остановке автобуса.

Пока девушка ждала под козырьком остановки, ее голову посетило столько мыслей, что Саша невольно подумала: не вернуться ли? Не дотерпеть ли? Не пристроиться как – нибудь к порядкам Ульяны и признать, что она, Саша, – уже отжитый материал. Отработанный, излюбленный до последней капли и больше непригодный для любви?

– Нет!

Дождавшись автобуса, Саша с лёгкостью вошла в салон и, расплатившись с кондуктором картой, уселась в самом конце, чтобы к ней было приковано как можно меньше взглядов. За черным стеклом пронеслись многочисленные частные дома, потом стали появляться редкие огни пятиэтажек окраин городка, а после – уже старинные здания, поствоенные пленными немцами в далекие сороковые и пятидесятые.

Но, как только Саша увидела пристань и теплоход, который уже грузил на себя пассажиров, она выскользнула на остановке и, сбежав к пристани и увидев, что очередь еще большая, кинулась к кассе за билетом.

Ей продали, но посмотрели с таким удивлением, что Саша невольно себе сделала в сознании отметку: слишком молодая и энергичная, выделяюсь. Нужно быть поспокойнее.

– А куда идет теплоход? На ту сторону?

– В город, – заявил старая женщина с покрашенными в розовый цвет волосами и огромными очками. – А ты куда так поздно? Да еще с кошкой? С Ростова, что ли? – уточнила женщина.

– Откуда вы…

– Так видела, как с автобуса бежала, а восьмой ходит только из Ростова, – заявила она, сверкнув на Сашу двумя стеклянными блюдцами в серебряной оправе.

– Да, из Ростова. – согласилась Саша, поняв, что карты у нее в руках. – А вы не знаете, куда бы можно было сунуться в городе?

– Тебе подешевле или подороже? – уточнила женщина, резко проникнувшись к Саше доверием.

– Да как скажете. Деньги есть.

– Тогда езжай в «Мартин». Самый нормальный отель. И не дешевый, и не дорогой…

– Только с тараканами по стенам.

Саша вздрогнула, а вот женщина наоборот – скривилась.

К кассе подбежал какой – то молодой человек во всем черном, с темными перчатками, в высоких кожаных сапогах с серебряными пряжками и с выделяющимся из общей картины красным платком, которым он обмотал шею, как будто эта тонкая ткань могла защитить от прохлады, идущей с реки.

– Опять ты! – фыркнула женщина. – Что, домой?

– Да. Наконец – то закончил, – заметил парень, доставая черный портмоне и беря билет.

– У тебя есть удостоверение? Зачем тратишься? – усмехнулась женщина, выдавая ему билет.

– Знаете, у меня порой такое чувство, что государству наши налоги не доходят.

– С чего ты взял?

– Ну иначе бы у нас всегда были ровные дороги и мост на востоке уже бы давно построили, – съязвил он, отдавая деньги и беря билет. – Пардон.       

Он осмотрел мельком Сашу, после чего подмигнул ей и пошел к теплоходу. Девушка, хоть и жила в частном доме и почти никуда не выходила, никогда не видела этого парня в посёлке раньше.

– Он с южного сектора? – уточнила Саша.

– Да нет, вообще не отсюда.

– Да? – девушка с трудом верила. – Уверенно держится. Городской?

– Поверь, он прекрасный актер…

Последней реплики Саша не услышала.

Она уже подошла к теплоходу и, показав билеты на кошку и себя, быстро взошла на борт и, как только раздалось три гудка с правой стороны корабля, трап отодвинулся, все выходы закрылись, канаты были отвязаны и кинуты экипажу теплохода.

Пароход отчалил от темной пристани, и уже через несколько минут Саша смогла испытать одновременно и ужас, и радость. Она понимала, что назад уже вряд ли вернется, независимо оттого, как сложится ее жизнь в городе, и в этом состояла радость, а вот ее страх насчет отца, который легко может подключить к розыску дочери всю полицию города – усиливался пропорционально тому, насколько уменьшалось расстояние от теплохода до сверкающего города.

Александра редко бывала с отцом в городе, однако каждое путешествие для нее было праздником. Сергей возил ее преимущественно днем или утром, когда народу было много – и в толпе можно было легко затеряться. Поэтому Саша привыкла видеть город только в лучах полуденного солнца, а в ночных огнях она его никогда в жизни не наблюдала.

К тому же, девушке впервые в жизни посчастливилось путешествовать на общих условиях. Она просто заняла то место, на которое успела сесть, но вскоре и с него встала, чтобы подойти к борту и, поставив сумку с Люськой на какие – то ящики, накрытые циновкой, перегнуться, взглянув на темную воду с мерцающими бликами света.

Восточный, еще пока что теплый, ветер колыхал ее бронзовые волосы, заплетенные в две небрежные и неаккуратные косы, глаза слезились, а губы – пересохли, но Саша не обращала на это внимание. Она молилась, чтобы отец не обнаружил ее пропажи до утра, дабы успеть снять в банке нужную сумму и устроиться.

– И ты тут?

Саша перепугалась и чуть не навернулась за борт, но благо ее успели схватить за шиворот плаща и втащить снова на палубу.

– Ты?!

Саша оттолкнула с силой парня. Снова этот черноволосый, который разговаривал с кассиршей на пристани. У девушки противно екнуло сердце, а в желудке самопроизвольно загорелся огонек ее сил – она была готова к возможной схватке, так как чувствовала в этом парне что – то бесовское, что – то такое, чего не понять обычному человеку.

– Как грубо, – усмехнулся он. – Ну да ладно.

– Что тебе нужно?

– Мне? – он чуть не рассмеялся. – Да ничего, собственно. Просто ты чуть не рухнула в воду.

– А ты что, рыцарь? Всех спасаешь?

– А вот хамить не нужно, – улыбнулся он. – Я тебя спас, так что можно было просто сказать «спасибо». И все.

– Спасибо. Все? Доволен? Иди, куда шел.

– А потом они удивляются, почему это мальчики пошли такие неуверенные в себе, – продолжил он, отходя от Саши на приличное расстояние, на корму парохода, где были лавки и прекрасный вид на почти скрывшийся во мраке частный сектор левого берега Волги.

Он повернулся к ней спиной и, сгорбившись, облокотился на перилла, из – за чего Саша смогла его немного рассмотреть. В свете небольшого фонаря, висевшего за стеклом салона, девушке удалось увидеть темные, угольного цвета волосы и бледную тонкую шею, которую открыл поднявшейся ветер, растрепавший все волосы парня.

Его пальто начало развеваться, словно старинное полотно, пальцы в черных перчатках сильнее впились в ледяные перилла борта, а голова повернулась, после чего Саша увидела его в профиль. Прямой нос, острые черты лица, темно – каштановые глаза, похожие на коньяк, а также его бледно – желтая кожа.

Он упорно смотрел в одну точку, пока вдруг корабль со всей силы не пошатнуло.

По корпусу был нанесен мощный удар справа, из – за чего Александру снесло к стенке с каютами, а сумку с ее кошкой – на пол. Люська заверещала, словно вторая сирена. Первая включилась уже через несколько секунд после удара.

Саша, с трудом понимая в суматохе красного света и общего гула пассажиров, что происходит, начала продираться на корму, чтобы хотя бы первой оказаться около темной лодки, опасно шатавшейся на тонких канатах.

Она побежала к лестнице и, как только поднялась и оказалась на корме, ее схватили, оттащили во тьму и, зажав рот рукой в темной перчатке, приказали:

– Хочешь жить – молчи. Ни звука.

Саша замолчала, а вот Люська долго не успокаивалась. Она кричала, словно ей делали больно, однако и эту проблему черноволосый решил достаточно оригинальным способом: он зашел к Сашей и кошкой в тень, достал свободной рукой из кармана какой – то пузырек и, выдавив оттуда одну таблетку, бросил в сумку Люське.

– Нет!

– Заткнись!

Он еще сильнее зажал Саше рот, после чего, быстро спрятав таблетки в карман пальто, сжал руку девушки и, прижав к себе, повернул голову к освещенному углу, из – за которого стали доносится странные звуки.

Саша не могла сказать точно, но до ее сознания в какой – то момент донеслось какое – то шипение, вскрики людей, а после – звук, похожий на тот, когда рвут кусок ткани надвое.

Люська успокоилась и, как увидела Саша, даже уснула.

– Тихо, – приказал парень. – Орать будешь?

Саша помотала головой.

– Хорошая девочка.

Он отпустил ее и, прижав к стенке слева от себя и подальше от света, расстегнул пальто и достал оттуда прозрачный пистолет, со сверкающими сиреневыми капсулами.

И только сейчас Саша поняла, с кем имеет дело.

Она было дернулась, но оказалось, что парень крепко держал ее за запястье, хотя и пообещал отпустить.

– Я не доверяю девушкам, -заметил он с дьявольской ухмылкой. – И сейчас ты поймешь, почему.

В этот момент из – за металлических перилл показалась темная рука, от которой исходил сизый дым, а следом за ней и продолговатая голова с острыми углами, шипами по всей морде и иглообразными клыками.

Именно его шипение Саша слышала пару минут назад за углом и именно оно вдруг кинулось к ним, чтобы напасть, но парень быстро среагировал. Он выстрелил пару раз ему в голову и, попав четко по центру, между двух ромбовидных зелены глаз, схватила Сашу за руку и понесся с ней по другой, затененной стороне корабля к носу теплохода.

– Ты – Каратель?! – спросила в процессе беготни Саша.