Шурави, или Моя война

Виктор не знал, что толкнуло его в эту далекую страну: желание побывать за границей или еще что-то, связанное с выполнением интернационального долга? Не знал, но, точно не выполнение интернационального долга, так как ему до сих пор не был понятен его смысл. Сейчас те, кому он был должен, сидели в Кабуле и, как и раньше, делили власть между собой, а он здесь в горах, где не было ни воды, ни одного деревца, он отдавал им свой долг.

Абрамов остановился на минуту. Мимо него, карабкаясь вверх, лезли бойцы. Виктор для них сейчас был, словно Бог. Они улыбались и делали вид, что не устали и готовы лезть вверх и вверх, хотя многим из них уже давно было не до улыбок.

Абрамов поднял руку. Все снова замерли на своих местах. Он дал пятиминутный привал. Много это или нет, он сам не знал, но отдых дать было нужно. Иначе…

Лежа на спине и ловя открытым ртом воздух, Виктор проклинал все, что можно проклясть. Ужасно хотелось вздохнуть полной грудью, но разряженный воздух не позволял ему сделать это. Легкие, словно сжатая тряпка, не хотели расправляться. Неимоверно трудно было подниматься вверх, когда у тебя за спиной мешок в сорок килограммов.

Абрамов дал команду, и они в очередной раз, пересилив себя, не пошли, а скорее поползли вверх. Каждый метр стоил больших усилий.

Наконец, бойцы оказались на вершине. Над ними черное звездное небо. Звезд столько, что не пересчитать. Они упали и на время затихли. Каждый отдыхал, как мог. Тишину ночи разрывали лишь хриплые дыхания и кашель бойцов.

***

Где-то внизу слева от них вспыхнул яростный ночной бой. Были отчетливо слышны взрывы гранат, автоматные и пулеметные очереди. Небо озарялось вспышками ракет и россыпью трассеров. Где-то сбоку застучал крупнокалиберный пулемет, который бил короткими злыми очередями. К этим звукам вскоре присоединились минометы. Сделав несколько залпов, минометы затихли. Бой стал понемногу затихать и перемещаться вниз по склону.

«Неужели группа Марченко попала в засаду? – Абрамову просто не верилось в это. – Он – опытный командир и хорошо знал эти горы. Может, он специально наткнулся на засаду и теперь с боем отходит вниз, увлекая за собой моджахедов?»

Виктор жестом подозвал к себе радиста и приказал ему связаться с командиром. Тот начал вызывать Марченко, но его радиостанция молчала, эфир был пуст, только разряды электричества трещали в наушниках радиста. Радист по-прежнему вызывал Марченко, но связи с ним не было.

«Как бы поступил на моем месте Марченко? Наверняка, выполнял поставленную задачу», – подумал Виктор.

– Бойцы, группа Марченко, похоже, напоролась на засаду и сейчас с боем отошла к подножию горы. Наша задача осталась прежней, мы должны уничтожить базу.

Он поднял руку, и все встали с холодных камней и начали движение на восток. До исходной точки было километра два, если не больше. Вернулась разведка. Бойцы упали около Абрамова на камни и, отдышавшись, приступили к докладу.

– Товарищ командир, впереди по ходу движения нашей группы одни духи.

– Сколько?

– Не знаю, но много, отряда три, если не больше. Там у них несколько лагерей. Отряды скрываются в пещерах. От входа в пещеры протянуты несколько ниток узкоколейки. Мы думаем, что именно с этих позиций происходит обстрел наших летчиков. Они выкатывают из пещер крупнокалиберные пулеметы, обстреливают вертушки и уходят обратно в пещеру. Там их ни одна бомба не достанет.

– Что еще?

Они замолчали и, переглянувшись, продолжили:

– Командир, похоже, они нас там ждут.

– С чего это вы взяли?

– Они не спят, все огневые точки в состоянии боевой готовности.

– Хорошо, что вы обратили внимание на подобные детали, – ответил Абрамов.

«Вот этого нам только не хватало. Значит, они засекли нашу высадку и готовы к этой операции. Не исключено, что они специально обстреливали наши вертолеты, выманивая нас с базы. Если это так, то нужно отдать им должное», – подумал Виктор.

Словно в подтверждение его слов внизу с новой силой вспыхнул бой. Абрамов подозвал к себе радиста и запросил связь, но Марченко по-прежнему молчал. Виктор терялся в догадках: то ли он погиб, то ли погиб его радист вместе с рацией, но станция молчала.

«Если они нас ждут, значит, рассчитывают, что мы их будем атаковать этой ночью», – подумал Виктор.

В душе, словно лампадка, теплилась надежда, что они, возможно, в темноте не заметили, что группа разделилась, и не знали, что они рядом с ними. Однако, он сразу же отбросил эту мысль.

«Если бы это было так, то они не ждали бы нападения и не готовились отразить атаку».

Внизу бой то затихал, то вспыхивал с новой силой. Начинало светать. Бойцы забрали вправо от тропы, и ушли в тутовую рощу. Виктор выставил боевое охранение и дал команду на привал.

Абрамов не переставал думать о том, что же случилось с группой Марченко.

«Почему командир не просчитал ситуацию и завел группу в засаду? Возможно, он специально подставился им, чтобы моя группа выполнила задачу», – размышлял Виктор.

От этой мысли ему стало как-то не по себе. Он посмотрел на отдыхающих ребят, которые еще не догадывались, кому они обязаны своими жизнями. Бой затих. Что это означало: оторвалась ли группа Марченко от преследования или вся погибла в ночном бою, никто из них не знал.

К Абрамову подбежал дозорный и, присев около него на землю, начал докладывать.

– «Замок»! Моджахеды готовятся провести зачистку местности. Их около шестидесяти человек.

– Где они?

– В пятистах метрах к северу от нас.

– Группа, подъем! – скомандовал Виктор. – Бегом марш!

Абрамов повел группу на восток. Бойцы великолепно понимали, что только так можно уйти из района предполагаемой зачистки. Они быстро вышли из рощи, перед ними была голая местность, покрытая крупными валунами и редким сухим кустарником. Пока не взошло солнце, им нужно было пересечь ее.

Виктор оглянулся, бойцы шли достаточно плотно и это его радовало. За два часа им удалось пересечь пустынное место. Абрамов думал, что этот маневр позволил им полностью оторваться от противника, но ошибся. Трудно было оторваться от реальности, вокруг их по-прежнему находились несколько крупных отрядов моджахедов с разведкой, дозорами и базами. Виктор сел на камень и разложил перед собой карту.

«Теперь мы вот в этой точке. Моджахеды – под нами. Между нами километра три, не больше. Наверняка, уставшие от ночного боя и ожидания атаки, они не ждут нашего нападения. Если сейчас не воспользоваться моментом, то второго случая может и не представиться», – подумал Абрамов.

Быстро позавтракав, они начали спускаться вниз, туда, где находился лагерь моджахедов.

***

Абрамов, укрывшись между камней, внимательно рассматривал врага в окуляры бинокля. Моджахедов было достаточно много, наверное, раза в два больше, чем их. В стороне от палатки на каком-то непонятном ему приспособлении был установлен крупнокалиберный пулемет Владимирова. Моджахеды, похоже, перемещались по узкоколейке, выдолбленной в камнях. Невдалеке Виктор увидел второй пулемет на таком же приспособлении. Около пулемета сидели два моджахеда, которые набивали патронами пулеметные ленты, по всей вероятности, рассчитывая сбить очередной русский вертолет.

Около палатки вповалку спали духи, около тридцати человек. Ночной бой с группой Марченко утомил их. Недалеко от них находилось что-то, напоминающее госпиталь: на нескольких деревянных шестах веревками были натянуты наши армейские плащ-накидки. Там расположилась большая группа раненых духов, около которых заботливо толкались несколько мужчин преклонного возраста. Они что-то говорили, вызывая у них приступы смеха.

Виктор перевел бинокль в другую сторону и увидел туннель в горе. Около него, прислонившись спиной к камням, дремали два духа с американскими автоматическими винтовками в руках. Недалеко от них он заметил два безоткатных орудия. Около валуна сидел дух и что-то ремонтировал в радиостанции. Вдруг тишину разорвала музыка «Битлз». Паренек виновато улыбнулся и сменил волну. Теперь в эфире зазвучали суры Корана. Он что-то сказал одному из отдыхающих моджахедов и ткнул пальцем в рацию. Судя по пустому мешку, который валялся на земле, это была рация группы Марченко – радиста Ливанова. Теперь стало ясно, почему не отвечал командир.

Абрамов подвел итог тому, что увидел на этой базе: перед ними была довольно большая группа моджахедов, имевшая солидное вооружение. Если их атаковать, то только сейчас, пока они, измотанные ночным боем, отдыхали, и пока у спецназа была более выгодная позиция. Их больше в несколько раз, но на их стороне – эффект неожиданности и, в какой-то степени, наглости. Виктор невольно вспомнил первый свой бой. Тогда бойцов спецназа тоже было в несколько раз меньше, по сравнению с мятежным полком, но они опрокинули их и заставили капитулировать. Прикинув еще раз про себя все «за» и «против», Абрамов принял решение атаковать противника. Он разбил свою небольшую группу на три небольших отряда.

– Вот что, мужики. В этом бою большая ответственность ложится на снайперов. Нужно сделать так, чтобы ни один пулемет, ни одно безоткатное орудие не выстрелило в нашу сторону. Если мы не сможем подавить их огневые точки, они раздавят нас на месте. Начало атаки – красная ракета. Бойцы начали медленно ползти в сторону лагеря моджахедов.

Сидящий рядом с радиостанцией моджахед привстал с земли и посмотрел в их сторону: его насторожил какой-то непонятный ему звук. Он взял в руки американскую автоматическую винтовку М–16, взвел ее и медленно, словно на охоте, направился на этот звук. Он шел так тихо, что не было слышно его шагов. Он, бедолага, еще не знал, с кем связался, и что это его последние шаги на земле. Сделав шаг, он взмахнул руками и бесшумно исчез среди камней, не успев и охнуть.

– Ахмед! Ахмед! – закричал его напарник, тщательно вглядываясь туда, куда тот удалился.

Моджахед поднялся с земли и, взяв винтовку наперевес, пошел в их сторону. Он сделал несколько шагов, и его тело пропало среди камней. Боевое охранение мятежников, выставленное за пятьдесят метров от лагеря, было буквально вырезано во сне русским спецназом. Абрамов скатился в небольшую ямку и на миг замер в ней. Кругом были трупы духов. Терпкий запах человеческой крови вызвал у него приступ тошноты. Виктор подавил его и, ногами растолкав трупы, освободил себе место около крупнокалиберного пулемета. Обзор для стрельбы был просто идеальный: весь лагерь, как на ладони. Абрамов снял с себя два гранатомета «Муха» и положил их рядом с собой. Он посмотрел на часы и дал ребятам еще пять минут, чтобы они вышли на исходный рубеж для атаки. Кругом стояла утренняя тишина, и только храп духов нарушал ее. Виктор еще раз взглянул на часы и про себя отсчитал последние секунды. Абрамов поднял руку, выстрелил. Красная ракета с шипением ушла в небо.

***

Лагерь моджахедов накрыли десятки взрывов гранат. Виктор приподнялся, встал на колено и выстрелил из «Мухи» в пасть пещеры. Прогремел взрыв небывалой силы, разрывая пещеру на части. По всей вероятности, в ней духи хранили свои боеприпасы. Среди моджахедов началась настоящая паника.

Виктор бил по мечущимся в дыму фигурам из пулемета, огонь был до того плотным, что духи, не выдержав, сорвались с места и стали сначала в спешке отходить, отстреливаясь от них, а затем, повернувшись, бросились бежать в разные стороны. Бойцы не стали их преследовать, так как были заняты уничтожением их тяжелого вооружения. Они нашли склад восьмидесяти двух миллиметровых мин к минометам и стали быстро его минировать.

Абрамов начал подгонять ребят. Установив мины, бойцы быстро ушли обратно в лес. Задача, поставленная перед группой, была выполнена. Но это только казалось. Теперь главной задачей стало – уйти из этого района. Возбужденные боем, ребята не заметили боевое охранение моджахедов. Произошла короткая стычка. Прежде чем они опрокинули душманов, те успели застрелить одного из наших бойцов, а второго тяжело ранить. Сделав из молодых деревьев носилки, спецназ двинулись вперед туда, где их должны были ждать вертолеты. За спиной прогремели взрывы. Это духи подрывались на установленных ими минах.

Темп движения группы упал. Виктор почувствовал, что бойцы измотаны этим переходом и дал команду привал.

– Горохов, возьми Сафина, и в охранение, – приказал Абрамов.

Горохов с недовольным выражением лица поднялся и вместе с Сафиным исчез за деревьями, еще двоих Виктор направил в разведку. Пока они «нюхали» местность, он попытался связаться с кем-нибудь из наших авиаторов. Эфир был полон треска, однако не звучало ни одного русского слова.

Абрамов вопросительно взглянул на радиста. Тот виновато развел руками.

– В чем дело?

– Наверное, сели батареи, – ответил радист.

– Поменяй, если так.

– Вы знаете, – произнес радист, и Абрамову мгновенно стало ясно, что запасные батареи были забыты им на месте боя.

– Вот что, дятел, – обратился Виктор к радисту, – делай что хочешь, но дай мне связь. Понял? Пока есть связь, группа жива….

Радист хорошо понимал глупость его приказа. Где он мог достать батареи в этом забытом Богом месте, однако, отменять приказ Виктор не спешил. Первыми вернулись разведчики. Из их доклада следовало, что внизу их ожидают несколько больших групп моджахедов. Похоже, их задачей было не только отсечь группу от дорог, но и полностью уничтожить. Абрамов разложил на камнях карту и стал внимательно ее изучать.

«Поджали, – подумал он, – если мы попробуем обойти эти группы, то мы сами себя загоним в Кунарское ущелье».

Что оно собой представляет, Виктор хорошо знал, там их ждала верная смерть. К нему подбежал Сафин.

– Командир, на нас движется большая группа духов.

– Что значит большая, Сафин? Ты что считать не умеешь?

– Их, пятьдесят человек, выпалил боец.

Абрамов поднял ребят. Выставив дозор, они стали быстро двигаться вперед. Замысел моджахедов был прост. Они хотели зажать группу с двух сторон и уничтожить. Теперь спецназ из охотников сам превратились в дичь. Скорость движения сковывали носилки с раненым и убитым, но бросить их здесь, в горах Гиндукуша, они не могли.

***

Группа чувствовала дыхание душманов. Они буквально шли по следам группы. В этот раз никого не нужно было подгонять, все шли так быстро, как могли.

– Горохов, ко мне! – скомандовал Абрамов.

Боец подошел и, тяжело дыша, встал напротив.

– Возьми Сафина и Кирилова. Установите растяжки на тропе, иначе они настигнут нас прежде, чем мы выйдем на точку подбора нас вертолетами. Задача ясна?

– Есть установить растяжки, – ответил Горохов.

Группа двинулись дальше. Вдруг наступила мертвая тишина, лишь хриплое дыхание бойцов нарушало ее.

«Неужели парни погибли? – мелькнула у Виктора мысль.

Ком подступил к горлу Абрамова. Он мгновенно вспомнил грустные глаза Горохова, веселого балагура Сафина и молчаливого Кирилова. Приказывая им установить растяжки, Виктор не предполагал, что направил их на верную смерть.

Вскоре их догнал Сафин. Абрамов был рад его появлению и поинтересовался, что там произошло.

– Командир, только мы отошли метров на триста, как напоролись на «бородатых». Первым же выстрелом они убили Горохова. Пуля угодила ему прямо в голову. Ничего не оставалось, как принять бой. Они обошли нас, и тогда Кирилов приказал мне прорываться к вам, а сам стал прикрывать меня. Они забросали его гранатами. Думаю, он погиб.

Теперь в группе осталось пятнадцать бойцов, при этом один – тяжелораненый. Вернулась разведка и доложила, что вокруг нас одни моджахеды. Они везде: и выше, и ниже нас по склону. Но, главное – у группы не было связи. Они не могли вызвать вертолеты, чтобы те поддержали нас огнем и произвели эвакуацию. Абрамов просто не знал, что делать дальше. Он снова открыл карту и склонился над ней. До дороги было не меньше шестидесяти километров по горам. При этом выход к ней не сулил им ничего хорошего. Рядом Пакистан, и, похоже, вся провинция набита моджахедами. Судя по карте, до ближайшего нашего крупного гарнизона, базировавшегося в Асадабаде, более ста километров.

Виктор дал команду, бойцы встали и снова начали движение. В ста метрах впереди шла разведка. Солнце палило так, что создавалось впечатление, что оно на стороне моджахедов. Было очень жарко и ужасно хотелось пить. Абрамов снял с ремня флягу с водой и сделал несколько больших глотков. На какой-то миг стало легче, однако, пот по-прежнему заливал глаза, ноги наливались свинцом и, каждый шаг стал даваться все тяжелее и тяжелее.

Впереди раздался выстрел, затем началась перестрелка. Прогремело несколько взрывов и все стихло. Группа залегла и приготовилась к бою. Прошло минут пятнадцать-двадцать, лес безмолвствовал, как будто ничего не произошло. Взяв с собой Сафина, Абрамов медленно продвинулся вперед. Минут через десять они наткнулись на несколько воронок от гранат. Кусты и деревья вокруг были посечены пулями и осколками гранат. Виктор наткнулся на две большие лужи крови, он медленно поднял глаза и застыл на месте. На него остекленевшими глазами смотрели головы его подчиненных, насаженные на стволы молодых деревьев. В кустах Сафин обнаружил обезглавленные тела наших бойцов. Стало ясно, что вынести тела убитых мы чисто физически не сможем. Немного подумав, Абрамов принял решение о захоронении их в этом лесу. Быстро выкопав братскую могилу, они похоронили бойцов. На карте Виктор отметил это место, так как надеялся, что они еще вернутся сюда за телами. Теперь их осталось тринадцать, и один из них был ранен.

***

Моджахеды, преследовавшие группу спецназа, просчитали их желание прорваться к дороге и поэтому предпринимали всяческие попытки оттеснить их в горы, где нет кишлаков и припасов, или загнать в ущелье и там уничтожить. Глядя на своих бойцов, Абрамов понимал, что в таком темпе, какой был у них изначально, они двигаться уже не могут. Группу сковывало наличие раненого и смертельная физическая усталость бойцов. Регулярные пятнадцатиминутные привалы не только не позволяли бойцам физически восстановить себя, а лишний раз давали им почувствовать навалившуюся усталость. Высоко в небе пронеслась пара штурмовиков. Спецназовцы с явной грустью проводили их взглядами. Виктор принял решение прорываться, но не вниз к дороге, а вверх. В общем, нужно было вернуться на место высадки.

Абрамов дал людям еще пятнадцать минут отдыха, и они начали подъем. Выслав разведку, группа стала ждать ее возвращения. Через час вернулись разведчики с известием, что впереди несколько блокпостов духов, которые практически невозможно обойти. Эта новость явно не могла обрадовать бойцов. Все отлично понимали, что все эти блокпосты придется уничтожать, а это – бой с непредсказуемым результатом. Блокпост в горах – это десяток духов, прикрывающих тропу. Впереди идущие разведчики сделали знак рукой и группа легла.

– Командир, их одиннадцать человек, – доложил разведчик, – и два пулемета. Трое несут службу, остальные отдыхают.

– Возьмите Сафина и снимите часовых, – скомандовал Абрамов. – Постарайтесь сделать это без шума.

Разведчик подполз к Сафину и что-то прошептал ему в ухо. Тот снял с себя мешок и уполз, вслед за ним. Время снова замедлилось. Виктор постоянно смотрел на секундную стрелку часов, но та словно прилипла к циферблату и не хотела двигаться. Он тряс рукой, но это не влияло на движение стрелки. Впереди по-прежнему было тихо, только иногда волновалась листва деревьев от пробегающего по ней легкого ветерка. Раздался свист. Виктор сделал рукой знак, и они начали медленно двигаться вперед. Вскоре они увидели блокпост, а вернее – то, что от него осталось. Кругом все было залито кровью.

«Хорошо поработали разведчики», – подумал Абрамов, рассматривая трупы врагов.

– Поищи батареи к рации, – приказал он радисту. – Вдруг повезет…

Тот, молча, кивнул и начал рыться в вещах убитых душманов.

– Ничего нет, – доложил он Абрамову.

Они быстро все заминировали и вновь направились вверх по тропинке. Бойцов мотало от усталости, разряженный воздух не давал возможности нормально дышать, но они все карабкались и карабкались вверх.

«Сколько мы сегодня уже прошли: десять, пятнадцать, двадцать километров? Судя по карте, где-то около двадцати пяти, но это по карте, где расстояние измерялось по прямой», – подумал Виктор и махнул рукой.

Все повалились на землю. Бойцам было тяжело, но еще тяжелее было раненому товарищу. Солнце коснулось вершин гор, значит, скоро вечер и холодная темная ночь. Они быстро доели остатки своих пайков и стали ждать разведчиков. Через час они вернулась.

– Что там? – спросил Абрамов Ромина.

– Всего один блокпост, – ответил он, – дальше чисто, никого нет.

– Отдыхайте, – приказал Абрамов. – Рано утром решим, что делать.

Бойцы с надеждой посмотрели в его сторону. Сейчас в его руках была не только его жизнь, но и жизнь этих измученных переходом бойцов. Где-то внизу прозвучал взрыв. Это сработало взрывное устройство, оставленное на блокпосту.

***

Ночью умер Носов. Он умер тихо, не приходя в сознание. Нести тело было бесполезно, и Виктор решил похоронить покойного в лесу. В ночи прозвучал сухой треск незаряженных автоматов. Абрамов сделал очередную отметку на карте и посмотрел на лица бойцов. Два спецназовца плакали, как умеют плакать мужчины, без слов и причитаний. Пока темно, они решили выдвинуться в сторону блокпоста. Шли налегке. все, что можно было оставить, оставили на последнем привале. Теперь тащили лишь боеприпасы и фляги с водой. Двигались цепочкой, нога в ногу, боясь в темноте не заметить растяжки. Каждый из них хорошо понимал, что любое ранение равносильно смерти.

Под покровом ночи они добрались до блокпоста. Действительно, его было не обойти и не объехать: слева глубокое ущелье, по дну которого текла горная речка, справа – почти вертикальная стена, которую даже при наличии альпинистского снаряжения едва ли преодолеешь. Единственная дорога, точнее – тропа была перекрыта блокпостом моджахедов. Разведчик доложил, что его охрану несут четыре человека: двое у пулемета, двое в пяти метрах от пулеметного гнезда. Это заметно осложнило задачу, но не делало ее неосуществимой.

Абрамов выбрал четырех бойцов, которым поручил снять часовых. Они, как тени, исчезли в темноте. Ночь была такая тихая, что он слышал, как переговаривались между собой два моджахеда, дежурившие у пулемета. Виктор услышал сдавленный стон и падение обмякшего тела. Через минуту-другую ночную тишину разорвали две вспышки фонаря, означающие, что дорога расчищена. Бойцы встали с земли и чуть ли не бегом устремились к посту. Там стоял удушливый запах крови. Абрамов подозвал к себе Ромина.

– Все нормально, командир, всех порезали, – доложил он. – Никто даже не пикнул.

– Товарищ командир! – обратился к Абрамову радист. – Я нашел рацию. Она в рабочем состоянии.

– Работать на ней сможешь? – спросил его Виктор.

Радист кивнул. Это, наверное, была самая счастливая минута в жизни группы.

– Ромин! Минируйте и уходите. Мы вас будем ждать на опушке леса.

– Все понял, командир.

Абрамов дал команду и группа начала движение, оставив на месте трех своих товарищей. Они успели отойти метров на пятьсот, когда сзади вспыхнуло пламя, и послышался сильный взрыв.

– Сафин, вернись и посмотри, что там произошло, – скомандовал Виктор.

Боец исчез в темноте. Группа продолжила движение вперед. Абрамов поднял руку, и бойцы повалились в высокую траву, которая словно клочок торчала на голом пологом склоне горы. Через час появился Сафин.

– Где остальные? – спросил Абрамов его. – Почему их нет с тобой?

– Погибли, – коротко ответил он и сел на землю около него.

– Как погибли? – удивленно спросил его Виктор.

– Не знаю, похоже, подорвались на собственной мине, – ответил Сафин.

Абрамов с трудом вник в сказанное им. Ему не верилось, что трое его бойцов, прошедших специальные курсы, могли подорваться на собственном заряде. Виктор продолжил сверлить глазами Сафина, как будто тот был виноват в произошедшем несчастном случае.

– Пойми, командир, я не знаю, что там произошло. Но знаю, что они погибли. Я сам трогал их, они мертвы.

«Какая нелепая смерть, одно неосторожное движение и все», – с грустью подумал Абрамов.

– Ну, как, – спросил Виктор радиста, – есть связь?

Он кивнул. Связь с отрядом была восстановлена.

***

К великой радости группа Марченко смогла в ту ночь оторваться от моджахедов и прорвалась сквозь их боевые порядки. Абрамов по рации доложил о потерях и сообщил, что весь район буквально наводнен отрядами душманов. Когда Виктор закончил свой доклад и в заключение сообщил, что группа намерена выдвинуться к месту высадки.

– Отставить, седьмой…, – последовала команда Марченко. – Оставайтесь на месте! Как понял, седьмой?

– Не понял, восьмой! Повторите!

– Оставайтесь на месте! Это – приказ!

Чем было вызвано подобное решение, Виктор тогда не догадывался. На восемь часов утра был назначен новый сеанс связи. Выставив посты, группа повалились отдыхать.