Как воспитать кота и дракона

Бегемот, вопреки моим словам, блаженно вздохнул, расслабляясь у меня на руке и щуря довольно бирюзовые глазки:

– Ну ладно, тогда продолжай, пожалуйста, меня насиловать и дальше. И не забудь спуститься вниз по лестнице на два этажа, а потом повернуть налево.

Я тут же перестала почесывать кошака. И Бегемот обиженно приоткрыл бирюзовый глаз:

– Ну? Почему остановилась?

– Продолжу, как только ты выполнишь свое обещание. Ты что же, думаешь, я ничего не помню? Ты мне что пообещал?

– Рассказать, – недовольно пробормотал Бегемот. – Ох и вредная ты, Алина! Чисто ведьма! Хоть и блондинка! Потому и не замужем до сих пор! – припечатал он меня на закуску.

Я фыркнула в ответ:

– Жаль тебя разочаровывать, но я там была, в замужестве. И будь на то воля моего муженька, до сих пор тащила бы это ярмо! Так что нет, ты меня не уязвил. Мне замуж больше не хочется. И хватит уже увиливать от темы! Я хочу знать! И имею на это полное право!

Котяра тяжко вздохнул. Будто ему приходилось тащить на себе воз, груженный камнями.

– Ладно, ладно! Рассказываю… – Он помолчал, будто бы собираясь с мыслями, а потом заговорил: – Не знаю, в курсе ты или нет, но драконы рождаются уже с источником магии. У всех магов, даже у эльфов, есть свой резерв, предел выносливости и сил, если хочешь…

– У вас тут и эльфы живут? – я округлила глаза в изумлении и чуть не споткнулась. Слава богу, лестница была уже позади и я шла по пустынному коридору, как две капли воды похожему на тот, в котором находилась моя комната. – А увидеть хоть одного блондинчика можно? Хоть на расстоянии! А то так домой вернусь, и не увижу ничего, кроме невоспитанного принца и грязных стен его замка!

– Алина! – Мне показалось, что Бегемот как-то излишне напрягся. – Сама просила все рассказать и объяснить, а теперь на глупости отвлекаешься! И не пропусти дверь в столовую! Она, в отличие от других в этом коридоре, с серебряной инкрустацией и ручками в виде голов химер.

– Ты так говоришь, – я невольно хмыкнула, присматриваясь к веренице дверей, – будто я знаю, как выглядят химеры. Но ты продолжай, продолжай! А то я подозреваю, что как только мы дойдем до столовой, продолжения рассказа я не дождусь!

Кот фыркнул:

– Ладно. Мы остановились на резерве и на том, то драконы рождаются с собственным источником магии внутри. Обычно, дракону этого хватает. Чаще всего, из-за того, что не нужно тянуть магию извне, чтобы наполнить свой резерв, драконы становятся сильными и великими магами. Но иногда бывает так, что источник дракона либо спит, либо продуцирует слишком мало магической энергии. А по законам природы, как ты должно быть знаешь, отсутствующее или недостаточное замещается другим. В данном случае, ущербные драконы рождаются с какими-то талантами. И тут мы подходим к самому главному… – кот тяжело, совсем по-человечески, вздохнул.

– Наследник родился без источника, но с каким-то талантом? – тихо спросила я, уже догадываясь, что услышу в ответ. Так оно и оказалось.

– Источник у принца Филогиана есть. Это доказано. Но он спит. И пробудить его, сколько не пытались лучшие маги и ученые мужи, не смогли. Зато у принца есть дар, чтоб его… – в сердцах ругнулся Бегемот. – Каким-то совершенно невероятным образом, совершенно не применяя магию и проклятья, принц может превратить любого, кто находится у него на глазах, в животное, птицу или насекомое. – Я споткнулась. Но Бегемот не обратил на это внимания, отстраненно смотря куда-то вперед: – Долгое время к этому относились как к милой шалости. Слишком долго. До тех пор, пока не грянул дипломатический скандал.

Глава 3

Я даже шаг сбавила. Хоть впереди и замаячила искомая дверь в храм принятия пищи. Самое интересное, что Бегемот, до этого рвавшийся в столовую, этого даже не заметил, отрешенно продолжая говорить:

– Спит источник магии или нет, но сын короля в любом случае наследник. Трон оставлять больше некому. А повелитель без магии никогда не удержит страну. Вот поэтому его величество Энсворт Первый и решил женить единственного сына как можно быстрее. В надежде, что внук родится с источником и трон можно будет оставить ему. Все шло хорошо. Принц не возражал против воли отца. – Кошак тяжело вздохнул: – Был назначен большой бал, на котором принц Филогиан и должен был познакомиться с претендентками на его руку и сердце. Дальше его величество собирался действовать по обстоятельствам. В зависимости от того, к скольки девушкам его сын проявит симпатию.

Кот замолчал, не обращая внимания на то, что я, слушая его рассказ, уже скорее бреду, чем иду. И я решила подтолкнуть Бегемота, чтоб рассказывал быстрее:

– Принц вообще ни на кого не обратил внимания?

– Хуже. – Кошак вывернулся у меня на руках и заглянул мне в лицо: – Одна из претенденток, эльфийка, незаконная, но признанная дочь повелителя эльфов, оказалась слишком прямолинейной и в лицо заявила Филогиану, когда он возмутился ее происхождением, что он, с его ущербностью, должен быть доволен и такой женой.

Я невольно ахнула. Даже я, с моим отношениям к мужикам, знала, что вот так уязвлять их гордость и достоинство чревато. А уж тем более гордость наследника трона. Бегемот вздохнул:

– Да, Алина, Гианилиниэль подставила всех. Но сама пострадала первой: взбешенный принц обратил ее в жабу.

Я хмыкнула:

– Хорошо хоть не в таракана. А то мог бы от злости и раздавить.

Бегемот как-то странно посмотрел на меня своими нереальными бирюзовыми глазами. Я насторожилась:

– Что?

Кот вздохнул и опустил взгляд:

– Его высочество обратил охранников принцессы в цапель и заставлял их съесть жабу. А когда не смог заставить, то всем троим скрутил головы…

На некоторое время в коридоре воцарилась полнейшая тишина. Я пыталась переварить услышанное. Значит, этот венценосный заср… кхмм… принц, способен не только подглядывать в окна, но и убивать. Нужно это учесть.

Бегемот кашлянул, привлекая мое внимание, и сухо завершил рассказ:

– Как ты, наверное, понимаешь, эльфийский повелитель выставил драконам ноту протеста и забрал дочь в том виде, в котором она была. Остальные девушки тоже в страхе разъехались. А повелитель драконов, разозлившись на сына, запер его в этом замке и собственноручно установил барьер. Принц может летать над территорией замка. Но улететь совсем не может. А магией, как ты понимаешь, он практически не владеет. Так, ерунда бытовая.

Я нахмурилась. Что-то в этом рассказе не сходилось в моем понимании.

– И как долго принц тут будет сидеть?

– До тех пор, пока не раскается и не осознает свой долг в продолжении династии.

Я хмыкнула:

– Вы так можете ожидать его раскаяния до морковкина заговенья. Хоть бы гувернера какого или воспитателя к принцу приставили!

Ничего не смогла с собою поделать, и последняя фраза вышла у меня очень язвительной. Неудивительно, что кошак странно на меня покосился. А может, его в тупик поставила поговорка? Но, так или иначе, Бегемот предпочел мудро промолчать. Лишь печально добавил со вздохом:

– А его величество и приставил. Меня.

Я вытаращила глаза. Кот обиженно фыркнул:

– Что ты так на меня смотришь? Я не всегда был котом! Между прочим, я – сильнейший из ныне живущих магов, архимаг!

– И ничего не смог противопоставить принцу? – недоверчиво поинтересовалась я.

Кот сник:

– Поначалу все шло хорошо. В замке была челядь, за подворьем тоже смотрели. Каждый без понуканий выполнял свои обязанности. Попытался выполнить и я. Моей самой главной задачей было пробудить источник его высочества. А для этого есть только один путь: изнурительные занятия до полного опустошения тех крох, что у принца есть, и последующая медитация…

– Но принц с этим не согласился?

– Нет. – Кошарик, хотя, какой он кошарик, печально покачал головой: – И мне бы немного отступить, проявить гибкость, но меня безумно злила необходимость сидеть в изоляции с молодым обормотом. Я надавил. Указал на то, что у всех есть какие-то долги и обязанности, даже у замковой челяди. Я даже представить не мог, что принц проведет параллель между чернью и собою! Но оказалось, что после слов эльфийки, принц Филогиан очень болезненно относится к любому, даже призрачному намеку на его ущербность. И его высочество сорвался. Каждый, живущий в замке, едва попавшись на глаза принцу, принимал какой-либо облик: животного или насекомого. К тому моменту, как Филогиан ворвался ко мне, почти вся челядь уже сменила облик. Оставалась статс-дама и я… Мы… Мы… были вместе, когда ввалился принц. Я попытался прикрыть собой Эугению, защитить… – голос Бегемота становился все тише и все печальнее. Мне уже приходилось напрягать слух, чтобы его расслышать. – Дело в том, что Эугения оказалась тут из-за меня. Мы собирались поженится сразу, как закончится срок ее траура. И потому, когда выбор короля пал на меня, он вместе со мной отправил и мою невесту. Подсластить, так сказать, немного пилюлю мне. Ведь срок нашего заточения рядом с принцем никому не был известен. Но вышло так, что принц заинтересовался моей невестой, как женщиной, и по всякому ее преследовал. Он не привык слышать слово «нет» и не хотел учиться его слушать. Застав в тот роковой день нас с Эугенией вдвоем, Филогиан пришел в бешенство. – Чувствуя, как пушистое кошачье тельце на моих руках начала сотрясать крупная дрожь, я принялась поглаживать белую шкурку, стремясь если не утешить, то хотя бы чуть-чуть облегчить боль. – Я не успел опомниться, как стал обыкновенным котом, честно говоря, даже не сразу понял, что принц применил ко мне свой талант. А потом Филогиан взялся за мою невесту… Я хочу, чтоб ты знала, Алина: тот день навсегда изменил не только меня. Он сильно повлиял и на принца. Вот только Эугению уже не вернуть.

Чувствуя, как и меня начал пробирать озноб от услышанного рассказа, я тем не менее тихо спросила:

– Что произошло? Расскажи до конца. Пожалуйста.

Кот тяжко вздохнул:

– Особо и нечего рассказывать. Услышав, как кричит Эугения, отбиваясь от притязаний принца, я потерял голову и бросился на него. Когтями сильно поранил ему шею и спину. И еще больше взбесил Филогиана. И он, в бешенстве, обратил мою невесту в мышь, и приказал мне на нее охотится. Знаешь, Алина, что самое ужасное? – Кот поднял на меня потухшие бирюзовые глаза.

Я покачала головой. Бегемот снова вздохнул:

– Я хотел охотиться на Эугению. Как бы мой разум не кричал мне, что эта ипостась не настоящая, я с трудом это воспринимал. Инстинкты словно взбесились. – Он снова вздохнул: – Я так никогда теперь и не узнаю, как так получилось: то ли Эугения увидела, что я не справляюсь с инстинктами животного, то ли у нее тоже взыграли инстинкты, но маленькая серая мышка бросилась прочь. За окном стояла ранняя осень. Было очень тепло и по этой причине выход на террасу был настежь открыт. Эугения бросилась туда. И в тот момент, когда она в образе мышки выскочила на террасу, с неба камнем упала страшная тень: Эугению в образе мышки схватил ястреб-перепелятник…

Еще целую долгую секунду я ждала, затаив дыхание, продолжения рассказа. А потом до меня дошло: рассказывать больше нечего. Девушка погибла.

В этот момент распахнулась дверь, у которой я стояла уже пару минут, и на пороге столовой появился принц собственной персоной. Оглядев меня с головы до самых босых ног, он надменно задрал бровь:

– Вы опоздали. За нарушение дворцового этикета останетесь без еды до самого обеда.

В первое мгновение я оцепенела, глядя в эти наглые темные глаза. А Бегемот на моих руках наоборот, дернулся, почти подпрыгнул, и завопил на весь коридор:

– Филогиан, нет! Ты же прекрасно знаешь, что после межмирового портала нужно очень долго восстанавливаться! И еда в этом восстановлении играет не последнюю роль!

Принц упрямо поджал губы:

– Если бы тебе действительно нужно было восстанавливаться, то ты бы мчался на завтрак, задрав хвост трубой! А ты с моей воспитательницей кокетничаешь вместо этого! – Бегемот весь сразу как-то сник, даже ушки повесил. А его противное высочество припечатал: – С моей воспитательницей кокетничать и заигрывать могу только я! Ясно тебе? Вот поголодаешь, тогда точно запомнишь!

Мысли у меня в голове заметались с бешенной скоростью. Я четко понимала: проблема не в том, что меня и Бегемота сейчас лишили еды. Проблема в том, что Филогиан вот таким гадким способом сейчас пытается утвердить свою власть. Заставить меня и Бегемота признать, что мы обязаны ему подчиняться. А если мы согласимся с его притязаниями, особенно я, то тогда уже точно ни о каком процессе воспитания и заикаться не стоит. В то время как принц действительно в этом нуждается, я это понимала сейчас ясно, как никогда. И плевать, что я не педагог. Тут дело совсем в другом.

Принц сделал шаг, чтобы обойти застывшую перед ним и перегородившую проход меня. И меня будто кто-то в спину толкнул. Сама до конца не понимая, что я делаю, я шагнула вперед и заступила принцу дорогу. Бегемот у меня на руках съежился и ощутимо вогнал когти мне в тело. Я перехватила котейку поудобнее и пристально глядя в карие глаза Филогиана, вкрадчиво протянула:

– У вас на совести, ваше высочество, уже есть жизнь одной девушки. Мало? Решили увеличить счет?

На какую-то долю секунды, на краткое мгновение, но принц смутился. По его лицу скользнула тень, губы дрогнули, взгляд метнулся в сторону. Но принц очень быстро взял себя в руки и посмотрел мне прямо в глаза:

– Вы не похожи на умирающую, госпожа Алина! Но в любом случае, остатки еды я уже уничтожил, вам придется ждать до обеда!

Я хмыкнула:

– Обед – это само собой. Но до него еще очень много времени. Придется проинспектировать вашу кухню. Бегемот, – я слегка встряхнула притихшего на руках кошака, – показывай дорогу!

Принц как-то странно прищурился. Бегемот заторможенно ткнул куда-то дальше по коридору странно трясущейся лапкой. Я окинула принца напоследок взглядом, развернулась и пошла в указанном направлении, чувствуя, как мой подопечный сверлит мне взглядом спину. В голове бродили странные мысли. Хотелось надеяться, что принц еще не безнадежен. Что его можно… Нет, не воспитать, воспитывать явно поздно, да и я не педагог. Но вот открыть глаза на жизнь, наставить на путь истинный, подтолкнуть в правильном направлении можно попробовать. Если его сердце еще не очерствело окончательно, если обиды на весь белый свет не заслонили собою все вокруг, должно получиться.

Большую часть дороги я прошла словно на автопилоте. Утонув в собственных мыслях, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Мозг отстраненно отмечал, что тут царит то же запустение, что и на верхних этажах. Но детали ускользали от внимания. Очнулась я от своих невеселых дум лишь тогда, когда мы, собственно, оказались на кухне.

Что можно сказать о дворцовой кухне? Честно говоря, я ожидала увидеть нечто похожее на то, что я видела в мультфильме про Золушку: темное помещение, обложенный камнем и закопченный очаг, огромные котлы и черпаки. Но помещение оказалось больше похожим на ресторанные кухни и столовые. Светлая огромная комната с плитами посередине. Как они работали, я не смогла определить на глаз, но смахивали на электрические. По левую руку от входа, вдоль огромных окон стояли рабочие столы. На некоторых лежали доски, смахивающие на разделочные, ножи и другой инструмент. Будто только что люди тут работали, не успели за собою прибраться и зачем-то вышли на минутку. Для полноты этой картины не хватало только продуктов.

По правую сторону стояли какие-то шкафы. И мне показалось, что не все они предназначены для хранения продуктов. Слишком уж непривычным был у них внешний вид. Третий от меня и входа, например, по виду имел только два огромных ящика с поперечной ручкой, и я не могла отделаться от ощущения, что это мусоропровод. Почему возникла такая ассоциация – сложно было сказать. Шкаф был чистым и белым, привычных мне признаков мусоросборника не наблюдалась, так что откуда такая уверенность, я затруднялась сказать даже себе.

Потоптавшись с минуту на пороге, я вздохнула и опустила кота на пол:

– Так, это все хорошо. А где тут хранятся продукты? Если знаешь – показывай!

Бегемот знал. Но уже через пять минут мы с ним в унынии смотрели друг на друга: на кухне присутствовали только продукты длительного хранения, и то, далеко не все. В кладовке я нашла немного крупы в плотно закрытой бочке. В похожей бочке рядом хранился сахар и соль. От муки осталось одно название. Она хранилась в мешках, и мыши или другие грызуны основательно тут поработали. Я нахмурилась:

– Тут что, мышей и крыс потравить некому?

Бегемот замялся, но потом со вздохом признался:

– Принц всех кухонных работников превратил в мышей и крыс. – Я остолбенела. А кот продолжил, не замечая моего смятения: – Из всей замковой челяди повезло, если можно так сказать, только горничным и конюхам. Они стали насекомыми. Первые бабочками, вторые – кузнечиками. И по какой-то невероятной случайности периодически превращаются назад, в людей. Но ненадолго. Несколько часов, и они снова становятся насекомыми. Но конюхи хотя бы успевают ухаживать за лошадьми. А вот горничные…

Я промолчала. Но если честно, то мне сейчас было совершенно не до горничных и их обязанностей. Ревизия кладовок и закромов показала отсутствие самого необходимого: я не нашла ни мяса, ни яиц, ни молока, ни масла, ни овощей. То ли их изничтожили обитатели замка в животной форме, то ли продукты просто не поставлялись, но факт в том, что я сейчас была поставлена перед необходимостью приготовить завтрак в буквальном смысле из ничего.

Признаться, готовку я ненавидела люто. Хоть и умела это делать неплохо, научилась за годы замужества. Однако, сейчас я была в тупике. При всем своем огромном желании, все, что приходило в голову, это простая каша на воде и без масла.

Разобравшись с принципом работы плиты, а это оказался какой-то магический артефакт, я поставила самую маленькую кастрюльку, которую только нашла, варить нам с Бегемотом кашу. А сама уставилась в окно. Настроение испортилось. И не только у меня. У кошака даже усы поникли, так он был расстроен отсутствием нормального, по его мнению, завтрака. А меня беспокоило другое:

– Мне не нравится, что мы с тобой так сильно зависим от прихотей принца. Захотел, дал поесть, не захотел – лишил обеда или ужина. Это слишком удобный инструмент давления.

Бегемот, сидящий на подоконнике за неимением стула или табурета, уныло на меня посмотрел:

– Что ты предлагаешь?

– Нужно решить вопрос с поставками продуктов в замок.

Кот, презрительно фыркнув, отвернулся к стеклу:

– Слава о том, что принц Филогиан может кого угодно превратить в животное без надежды расколдовать обратно, уже промчалась по всему королевству. Вряд ли найдется хоть один смельчак, который сунется сюда добровольно, без приказа повелителя. А повелителю давать такой приказ незачем, он отдал распоряжение поставлять сюда готовую еду с дворцовой кухни.

– Которую высочество взял под свой контроль. – Я помешала уже закипевшую кашу. – Значит, нужно либо придумать, как у него этот контроль отобрать, либо искать возможности наладить поставки продуктов. Сейчас поедим и будем головы ломать!

Бегемот уныло наблюдал за моими передвижениями по просторной и пустой кухне:

– Дожился! Пустая каша на завтрак, будто я самый последний из черни…

– Не ври! – Приблизившись к окну, я ласково провела по пушистым ушкам с кисточкой ладонью. Шерсть у Бегемота была словно атласная и очень приятная на ощупь, так и манила снова и снова провести по ней ладонью. – У тебя каша будет с сахаром. Чернь же и этого себе позволить не может. Кстати, – я вгляделась в зеленый пейзаж за окном, – а какое у вас сейчас время года? Может, в дворцовом саду есть какие-то ягоды или фрукты? С ягодами наш завтрак вообще станет королевским!

Я улыбнулась котейке, а Бегемот презрительно фыркнул:

– Что ты можешь знать о королевских трапезах, девчонка? Ягоды ей…

Кошак, как это ни удивительно, скривился почти по-человечески, я даже хихикнула с этой уморительной гримасы. И, чтобы не обижать Бегемота еще больше, снова погладила его по шерстке, почесала за ушком и заглянула в несчастные бирюзовые глазки:

– Ты прав, про королевские завтраки я знаю только из книг и фильмов. Но я знаю также, что иногда изыски настолько надоедают, что от экзотических блюд уже тошнит. И тогда хочется чего-то очень простого. А также я знаю, что если ты голодный, то можно сжевать даже подметки от собственной обуви! Ну что? Есть сейчас ягоды или нет?

Бегемот сделал вид, что все еще дуется на меня, но тем не менее весело фыркнул:

– Какие подметки? – Он встал на задние лапки и продемонстрировал мне передние, широко раздвинув пальцы с внушительными когтями и умилительными кисточками между пальчиков: – У меня лапки, мне обувь не положена! А ты вообще босая!

Кошак, увы, был прав. Я покосилась на свои босые ступни с розовым перламутровым лаком на ноготках и вздохнула. Полы в замке хоть и каменные, но теплые. А на улицу босиком не пойдешь: и холодно, и ноги поранить можно.

Бегемот тоже посмотрел вниз и тоже вздохнул:

– С твоей одеждой и обувью нужно что-то решать. Сейчас поедим и пройдемся по комнатам, может, что-то и подойдет. В первую очередь глянем гардероб Эугении, мне кажется, у вас похожий размер. – Я замерла, недоверчиво косясь на кошака. Тот опять вздохнул: – Не смотри на меня так. Да, мне будет больно видеть наряды невесты на тебе. Но Эугению уже не вернуть. А тебе нужна одежда. А по поводу ягод… – Кот поднялся на все четыре ноги и отошел по подоконнику в угол: – Ну-ка, открой окно! Попробую поколдовать, у нас сейчас раннее лето, кое-что уже созрело. Если получится – будут тебе ягоды к каше.

Окно открывалось очень просто – почти как у меня дома стеклопакет. А дальше я с любопытством наблюдала, как Бегемот высунулся наружу. Признаться, я ожидала, что он будет колдовать, сидя на подоконнике, и настроилась понаблюдать за первым в моей жизни реальным волшебством. Но кот меня разочаровал. Спрыгнув с окна на улицу, он, помахивая кончиком торчащего вверх пушистого хвоста, степенно просеменил куда-то за угол, заставив меня разочарованно вздохнуть.

Вернулся Бегемот минут через пять. Я как раз сняла с плиты кастрюльку и разложила кашу по тарелкам, чтобы остывала, щедро посыпав ее сверху сахарным песком. Повздыхав над тем, что мне до колик не хватает сливочного масла, я повернула голову на какой-то неясный звук и остолбенела: Бегемот как раз спрыгивал с подоконника на пол кухни. А за ним по воздуху тянулась целая вереница какой-то мелкой оранжевой ягоды, больше всего похожей на вишню. Кот шел, как-то странно подволакивая лапки. Даже на расстоянии чувствовалось, что он очень устал. Всплеснув руками, я подхватила его с пола и прижала к себе:

– Ну и зачем было это делать, если ты теперь похож на тряпку, а не на кота? Перебились бы и без ягод!

В тот момент, когда я подхватила Бегемота на руки, я, наверное, что-то нарушила, так как ягоды, чинным строем плывшие в воздухе к столу, вдруг дружненько грохнулись на пол. Вредный кошак глянул на них и хмыкнул:

– Ну собирай теперь! Сама виновата!

– И соберу! А ты больше так не геройствуй! Еще надорвешься и сдохнешь у меня на руках!

Я посадила вредную меховую тушку на край стола за неимением табуретов и принялась собирать ягоды. Кот молчал очень долго. Я успела не только все собрать и промыть в допотопной мойке в дальнем углу кухни, но и часть выложила в кашу, когда он осторожно спросил:

– А тебе было бы жаль, если бы так случилось?

Выложив последнюю ягоду в тарелку и придвинув Бегемоту его порцию, я покосилась на кота:

– Конечно. Ты же единственное близкое мне тут существо!

Хотела добавить еще, что совсем не горю желанием остаться один на один со взбалмошным подростком-драконом, но заметила какую-то странную тень, мелькнувшую в бирюзовых кошачьих глазах, и промолчала. Думала, что Бегемот что-то добавит к своим словам, как-то пояснит для меня свои реакции, но кот молчал. Так мы в молчании и съели свой пастушеский завтрак. Кстати, каша с сахаром и ягодами оказалась очень вкусной, ягоды по вкусу напоминали малину и придавали блюду пикантную кислинку, а сама каша была похожа на рис. А может быть, это просто я была такая голодная. Но так или иначе, а тарелки мы с Бегемотом подчистили. И пока я мыла посуду после завтрака, кот намывал лапкой свои усы.

Дождавшись, пока я закончу, Бегемот с деловым видом спрыгнул на пол:

– Ну что? Пошли тебя одевать?

И мы пошли. Обувь и наряды покойной Эугении оказались мне безнадежно малы. То ли у кота было плохо с глазомером, то ли, что более вероятно, став в десятки раз меньше, чем он был ранее, Бегемот теперь не мог адекватно оценить размеры и габариты. Я давилась смешком под возмущенным взглядом кошака, силившегося бытовой магией подогнать миленькие шелковые туфельки небесно-голубого цвета мне по ноге. Получалось плохо. Вернее, не получалось совсем. И я чувствовала себя в роли сестры Золушки, пытающейся натянуть на ногу чужую туфельку.