Предистории

Раздалось презрительное фырканье.

– Если б не был умным и неординарным, то и не очутился бы. Лучше тут, чем там.

««Там?» Кто же это, настоящий безумец?»

Сенсационный репортаж не вырисовывался.

И вдруг мужчина напротив перевернул ситуацию с пяток на темечко единственной фразой:

– К вашему сведению, все талантливые люди сидят в психушках. – Неглубоко вздохнул, подпёр щёку ладонью и добавил эхом: – А вам рано, вам рано… Видите ли, родись я бездарностью, гулял бы на свободе. Выбора не оставили: либо таблетки и подписка о невыезде из нового жилища, либо нечто гораздо хуже. – В голосе неожиданно засквозило напряжение, проскользнула ощутимая нотка ужаса.

Я молчал, ожидая продолжения. Вскоре оно последовало:

– Хотите историю? Нужна сенсация, репортажа требуют? Что ж, забирайте: и первое, и второе, и ещё кое-что, на десерт. Но без толку, к сожалению.

Силясь разобраться в недомолвках, сам поглядел ему в глаза – горизонтальные овалы, где заходилась в нервном танце вселенная. Она сжималась и разжималась, будто привычная каждому реальность. Болезненно-неизменно персональная бесконечность повторяла ритм, испокон века заведённый неделимым прототипом, подлинной Вселенной, вместилищем галактик, звёзд и планет. Копия страдала, неслышно захлёбываясь кошмаром хаоса.

А собеседник, подперев подрагивающей рукой клиновидный подбородок, зашуршал страницами пыльной, пожелтевшей, никем не читаемой автобиографии. Согласно неписаному закону человеческого бытия, наиболее сильно «забытая» окружающими история резонировала исключительно с безопасной повседневностью.

Этот путь я преодолел в пять шагов.

Первым шагом стало одиночество, которое призвала невеста. Знаете, «невеста» – не «девушка» в обычном понимании, для меня, во всяком случае. Кому-то и родная мать кажется врагом. Интересно, что бы вы делали без такого врага? Где бы были? Они с отцом подарили жизнь несчастному придурку или идиотке, а те не оценили дара.

Говорят, иногда даже вдалбливают в головы, будто бы все люди с рождения грешны. Чушь! Мы не выбираем, родиться или нет. Да и в выборе судьбы слабы, как выясняется. Только ни вы, ни я – вообще ни один человек не рождается преступником. Грех-то простирается от перешагивания недопустимых границ, границ метаморфозы. Когда – шажок, превращение, и ты уже трансформировался до неузнаваемости. Возможно, навсегда.

В четверг утром я поцеловал невесту в приторно-сладкие губы, нежно-нежно прощебетал на миниатюрное, покрытое еле различимыми мягкими волосиками ушко заведённое «До свидания» – никогда не говорил «Пока» или «Прощай» – и отправился на работу вести шестичасовые новости. День прошёл хорошо, впервые накатило подзабытое, отчего немного странное чувство удовольствия: мне опять нравилось заниматься тем, чему посвятил жизнь. Неизвестное пугает, мы сторонимся его, отталкиваем, устраиваем загадкам войну. Думаете, помогает?… Как бы то ни было, день выдался действительно отличным! Ну а вернувшись, я нашёл её посреди коридора, бездыханную, с открытыми глазами. Метр шестьдесят семь сантиметров неподвижности; сбившиеся в неестественную чёлку тёмные волосы… Внутри, в самой сердцевине огромных зрачков, застыл – как это называют? – безмерный ужас. Не надо разбираться в медицине, чтобы сознавать: колокол смерти пробил буквально только что.

Естественно, я тут же кинулся к любимой, отдающей без возврата последнее тепло. Не веря в происходящее, тормошил её, хлопал по щекам, обливал слезами, неумело давил на грудную клетку в надежде услышать знакомое пьянящее дыхание, безудержно целовал невесту… Однако с той поры в ней поселилась тишина.

Далее следует глупая штампованная фраза: «Врачи оказались бессильны». Ясное дело, бессильны! Она же умерла, мать вашу за ногу!..

Нет-нет, всё в порядке, я просто рассказываю. Так вот, первый шаг завёл механизм; шестерёнки задвигались, заскрипели, двинули вперёд предначертание. Красивых слов многовато? Да ничего, потом же переделаете байку под себя.

Запущенная механика неотвратимости проржавела: упорядоченность, что удивительно, мешает вселенскому фатализму. И тогда полилась смазка – это был второй шаг. Тут-то шанс поменять направление и помахал ручкой.

…В ящике комода, сортируя вещи возлюбленной, раскладывая на три кучки: «Выбросить», «Отдать», «Оставить», – я наткнулся на её дневник. В грудной клетке шумно задышало, неистово заколотилось, а после истерично заверещало: «Не смотри! Не смотри!!!»

Послушался ли? Хех. Мы же сейчас беседуем…

Почти все листки из дневника вырвали, кроме двух последних, на которых я прочёл нечто из ряда вон выходящее. Сначала стих… Да, тот самый. А потом… потом я узнал о Нём. Другой парень? Эх! Я бы свою бессмертную душу продал, лишь бы списать беды на соперника. О нет, противника, о котором идёт речь, не одолеть; пока что он непобедим. Название «Зверь» придумала невеста… хотя, может, не придумала – повторила.

Зверь, если верить нескольким скупым дёрганым строчкам, являл собой замаскированного диктатора. «Серого» кардинала – серого, железобетонного кардинала. Потустороннюю сущность, пришедшую неведомо когда неведомо для чего. Зверь распластал тело-громаду по земле, вознёс к небесам, служа людям, сообразно их же Сверхновому Завету: обманом и корыстью. Существо взимало плату негативом; питаясь им, крепло и росло, стремясь жить вечно. Ничего не напоминает, а?

«Зверь, – писала невеста, – рассчитал идеально. Как разумное создание, я его ненавижу, но, как математик, преклоняюсь перед ним».

Человек любит похожего и истребляет отличного. Более того, способствует скорейшему избавлению стада однотипных от чёрной овцы; стаи тёмных ворон – от белой. Под маркой блага легко протолкнуть в действительность истинный мрак. Гитлер, Цзэдун, Сталин… сторонники Зверя… Главное, быть смелым, главное, не отступать от принципов, главное – вывернуть наизнанку то, что с эпохи первичной трясины считалось прерогативой добра. Но забыть, забыть о добре! Они со злом – лишь слова, а в мире на Земле важны поступки. «Поступай так, как все, и бери за это плату» – вот главный принцип Зверя.

Серый пейзаж очарован,Светом огней освещённый,В цепи прогресса закован,Алчностью порабощённый.Мчится Зверь сквозь мирозданье,Ищет дорогу к богамИ, утеряв состраданье,Мыслит: «Аз людям воздам!»

Неуютно? Всё в порядке? Вот и хорошо, вот и чудно… Точно на картинке, вижу свою давнюю сцену: из-за двух-трёх десятков коротких предложений на глаза навернулись слёзы, нестерпимо захотелось покончить с собой! Теперь-то понятно, откуда возникло желание… от кого…

Ну что вы, моя избранница не страдала психическим недугом, вовсе нет – более разумной, спокойной, обаятельной и остроумной девушки в мире не сыскать. Над проблемами смеялась, старых врагов прощала; на оскорбления кассирши отвечала улыбкой, а соседке-сплетнице мыла коврик перед входной дверью. Ни разу не повысила голоса, кто бы ни примерял костюм обидчика. Ни единого разу, вплоть до часа, когда её убили… Да-да, считаю смерть милой убийством. Альтернативы? Перестаньте!..

А у вас сигаретки не найдётся? Жаль… Ладно, продолжим.

Невесту сгубила положительность: идеальная жертва для Зверя. Пища… Да и я не болен. Впрочем, неважно, пора переходить к третьему шагу.

Шаг номер три ускорил работу механизма. Так получилось, что друг застал меня лежащим на паркете и рыдающим над двумя потрёпанными страницами в клеточку.

Дружище… Здоровяк – выше меня, – силач, смехач, добряк. Хороший мужик, любящий супруг и заботливый отец, а ещё старый лис и преданный пёс! Нормальный, правильный, без малейших странностей, если забыть про крашенные в ядовито-рыжий, густо-коричневые от природы волосы. Давний знакомый, умеющий общаться, поддерживать, надолго не пропадать. Для него всегда клал под коврик ключ от своей квартиры.

По заведённой годы назад привычке, старый друг наведался в гости. Не упрекнёшь, а… Для чего зашёл? Догадайтесь: я-то не спрашивал.

Товарищ успокаивал, теребил, тормошил меня. Вызнавал подробности… И вызнал. Молча протянул ему дневник.

Тишина не спала, покуда друг не прочитал последнее слово.

«Ты веришь?» – осведомился гость, спокойно, без издёвки и настороженности.

Меня каким-то чудом хватило на иронию:

«А есть варианты?»

«Не верить».

Практически не раздумывая:

«Верю. В каждую букву».

Друг кивнул и, кажется, мыкнул.

Был ли мой нежданный визитёр посланцем Зверя? Без разницы, уже не имеет смысла. Не играет роли даже то, кто, позвонив в больницу, дал мои координаты. Друг с семьёй счастливы и пусть живут без бед: поверить, что жена с дочкой причастны к смерти невесты, – величайшая глупость. Я же не псих, в самом-то деле…

Далее? Далее четвёртый шаг: горечь утраты, стократно усиленная болью откровения, мутировала в неспособность существовать как раньше. Вообще – существовать. Механика реальности сходила с ума, продолжая казаться сверхнадёжной. Слепец наподобие конструктора «Титаника»…

Запомните: алкоголь не помогает. Не спасут ни наркотики, ни секс, ни воздержание от него; про смерть не стоит и думать. Печаль – в ауре, а не в мозге или члене.

Я уже знал, что Зверь вокруг, что это мы позволили ему родиться, собственными руками возвели город, подарив чудищу плоть, и следом заперлись в индустриальной темнице. Зверя называют городом… В нутре пришлого каменно-металлического колосса нас питают миазмы зла, и мы начинаем ненавидеть друг друга. Невидимая энергия влияет на горожан сродни желудочному соку, разлагающему пищу. Люди – еда, город – Зверь. Властный, контролирующий, хитрый, ненасытный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.