Заклинатель демонов

Они решили немного подышать воздухом перед тем, как отправляться спать. Девушки вышли из оранжереи через гостиную, отнесли шкатулку наверх в свою комнату и спустились на улицу. С заднего двора ещё слышались музыка и пьяные вопли, но гости постепенно начинали разъезжаться по домам. Кто шел сам, кого тащили слуги. К дверям дома стали подъезжать машины, одна за другой увозя гостей. В скором времени мимо них начали проходить молодые люди в черной форме, разгребая завалы пустых бокалов, унося в дом мебель, фонарики. Они все еще были под действием чар, каждый раз проходя мимо девушек, они кланялись, кто-то даже не по одному разу.

Над их головами уже давно светили звезды. Луна только-только начала подниматься над деревьями. Поднялся легкий ветерок, отчего девушки поежились.

– Я думаю, у нее были причины не говорить тебе. – Таня подняла руку и на нее плавно опустился Фергус. Он сжимал в когтистой лапе маленького мышонка, которого успел поймать на охоте. Таня взяла мышонка из лапы совы, дразня его, пока Фергус не вырвал из ее рук добычу и не заглотил её. Она по-доброму посмеялась над ним.

– Она все мне рассказывала.

– Значит, была причина, по которой она не могла тебе рассказать. Я уверена, она была мудрой женщиной и, если бы могла тебе рассказать, непременно бы это сделала.

Сая вновь и вновь перебирала в голове их последний месяц, когда бабушке стало уже совсем тяжело. Тогда болезнь уже прогрессировала не по дням, а по часам. Ведуньи пророчили ей не больше нескольких дней, но она с каждым разом удивляла всех, открывая утром глаза.

– Меня больше удивляет, что такой мощный артефакт пролежал без дела два года. – Аврора почесывала живот Мары, пока та довольно подергивала задней лапой, вызывая у хозяйки улыбку.

– Ты слышала, что артефакт сам выбирает хозяина. Возможно, еще не было мага способного совладать с его силой. Госпожа Урсула наверняка сама могла надеть это кольцо.

– У матери не хватило бы на это сил.

– Твоя мать сильнейшая ведьма в Верховном ковене. Не удивительно, если ей скоро предложат стать Верховной Жрицей. Мне кажется, ей бы хватило сил управляться с таким артефактом. Странно только, что демоны не напали за все это время, пока он спал. – Таня заправила выпавшую прядь и посмотрела на Саю, которая все еще старалась ни на кого не смотреть.

– Она хочет казаться сильнейшей. На самом деле все далеко не так. Думаю, нам стоит идти спать.

Так же не глядя, Сая поднялась и пошла в сторону дома. Девушки молча последовали за ней. Поместье словно вымерло, каждый шаг разносился по пустому дому эхом. Поднявшись по лестнице и пройдя мимо закрытых комнат, они оказались в своей комнате. Они втроем невольно бросили взгляд на шкатулку, которую оставили на кровати. Сая твердо решила не прикасаться к ней, ведь ей так сложно было удержаться там в оранжереи. Кольцо влекло её, хоть и не так сильно сквозь закрытую деревянную крышку.

Аврора и Таня устало стянули с себя платье и упали на разложенный диван. Мара устроилась в ногах Авроры, а потом переползла к ней ближе, чтобы девушка могла её обнимать. Фергус устроился на самом верху кошечьего домика. Он спрятал голову под крыло и уснул.

Сая долго ворочалась, не в силах уснуть. Рада, которая в тщетных попытках пыталась устроиться в ногах ведьмы плюнула на это дело и переползла на свободную подушку. Когда со стороны дивана послышался храп Мары, Сая прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться. Слушая размеренное дыхание подруг и ритмичное похрапывание Мары, Сая не решалась встать и сделать то, о чем думала с момента её последнего пребывания в поместье.

Убедившись, что все спят, Сая натянула хлопковый халат, взяла Раду и вышла из комнаты. По приказу матери освещение во всем поместье после полуночи выключали, так что коридор освещал только свет луны, падающий из не зашторенного окна. Ей и не требовалось больше. Ноги сами несли её к закрытой двери. Остановившись напротив тяжелой дубовой двери, у неё возникло острое желание постучаться. Но она знала, что комната пуста. Прижимая к себе кошку, она тяжело вздохнула и повернула ручку. Дверь открылась и Сая, словно тень, проскользнула внутрь.

К горлу подступил ком. Комната всё ещё хранила её запах – лаванда, кешью и ваниль. Этот запах всегда следовал за бабушкой, закрыв глаза и глубоко вдохнув, Сая на секунду очутилась в детстве, когда все было хорошо. Но реальность не заставила себя ждать. Открыв глаза, она вновь очутилась в пустой темной комнате.

Рада выскользнула из ее объятий и принялась исследовать комнату. Для нее в комнате остался запах не только Афины, но и Солы. Когда-то она помогла ей прибыть в этот мир на зов Саи, а теперь от нее остался только едва уловимый запах корицы. Сая не чувствовала его, но помнила.

Не до конца понимая, что она хотела здесь найти, кроме грустных воспоминаний, Сая села на край кровати и закрыла лицо руками. Постель не однократно уже перестилали, пыль еженедельно стирали с полок, но комната всё равно принадлежала ей. Рада видела, что хозяйка грустит и не стала её беспокоить. Она запрыгнула на массивный письменный стол. На нем ещё стояли перо и баночка для чернил, ведь Афина предпочитала пользоваться только ими. Чернила естественно уже давно высохли, оставив после себя темный налет на стенках. Рада прошлась по столу и заметила, что верхний ящик открыт. Ей не хватало сил даже немного его приоткрыть.

– Сая, помоги.

Девушка поднялась с кровати, вытирая слезы. Она открыла ящик, доставая из него книгу в твердом коричневом переплете. Сая села на стул, положив книгу перед собой. Она сосредоточилась и негромко хлопнула в ладоши. На месте хлопка появилось яркое солнце, света которого могло хватить, чтобы осветить всю комнату.

Книга, как показалось на первый взгляд, оказалась дневником с фотографиями. Сая провела ладонью по кожаному переплету и открыла его. Фотографии крепились к пожелтевшим от времени страницам полупрозрачными уголками, к каждой прилагалась запись аккуратным мелким подчерком. У неё не было времени читать все записи в дневнике Афины, но было время пролистать фотографии. Девушка не сразу поняла, кого видит на самой первой фотографии в альбоме. Маленький ребенок, завернутый в белоснежное одеяло, смотрел на фотографа любопытным взглядом, держа во рту большой палец правой руки. На запястье было родимое пятно в форме капли. Сая внимательно разглядела его и машинально коснулась своего родимого пятна точь-в-точь как на фотографии. Это была она. Совсем маленькая. Она была уверена, что если порыться на чердаке, то в старых вещах, вполне возможно, найдет то самое одеяло. Перелистнув несколько страниц со своими фотографиями, она впервые наткнулась на фотографию матери. Урсула всегда, сколько она ее помнит, открывала плечи, распускала волосы и натягивала фальшивую улыбку, которая могла значить все, что угодно. Но не здесь. Женщина на фотографии трепетно прижимала маленькую Саю к себе, словно та была хрустальная. Длинные волосы были собраны небрежный в пучок, на плечи накинут старый белый халат. Здесь она была такой настоящей, что на мгновение у Саи защемило сердце. Она никогда не знала её такой. Такой счастливой. Перелистнув страницу, она увидела причину счастья своей матери. В доме практически не было изображений отца, она знала о нем только по рассказам бабушки. А мать же напротив никогда о нем не говорила. Но вот он стоял такой живой и счастливый. Он обнимал молодую жену за плечи и прижимал к груди маленькую дочь. Под фотографией когда-то была аккуратным подчерком выведена дата, но на страницу что-то разлили и чернила поплыли, оставляя темную кляксу.

Следующая фотография была сделана, когда Сая немного подросла и могла твердо стоять на своих маленьких ножках. На эту фотографию тоже попала Урсула, но взгляд изменился. В нем не осталось любви, только холодная сталь. И волосы она здесь распустила. Сая знала, что отец погиб практически сразу после рождения, но ей никто никогда не говорил почему и как это произошло. Между фотографиями прошло от силы полгода и такие разительные перемены в матери говорили только одно – она уже потеряла своего мужа. Смотря на эту фотографию её отношение к Урсуле как-то изменилась. Ей стало сложно видеть в ней злую мать, которая только и делает, что стремится к власти. Сейчас она видит женщину, убитую горем, которая прячет его, как умеет за стеной холода и железа. Но в голове Саи все равно не укладывалось, что она сделала, чтобы заслужить к себе такое отношение полное презрения с отсутствием любви.

С фотографии со следующего разворота ей впервые улыбалась бабушка. Она была не старше матери сейчас, но такая счастливая. Она прижимала к себе Саю в возрасте трех лет, когда она впервые пробовала летать на метле и с грохотом свалилась с неё. Она прекрасно помнила этот момент, когда бабушка посадила ее на метлу и подтолкнула. Все шло хорошо, пока Сая не захотела доказать бабушке, что её не нужно страховать и она сама готова лететь. Она упала через несколько метров после того, как бабушка отпустила. Поцарапанные колени болели еще долго, а мама запретила лечить их, сказав, что это будет уроком. Фотография была сделана после того, как она успокоилась. Если приглядеться, то на заднем фоне можно было увидеть небольшую метлу, которую Сая потом отказывалась брать в руки ещё очень долго. На лице девушки невольно появилась улыбка, потому что она помнила, как бабушка по вечерам тайком пробиралась в её комнату и смазывала колено заживляющей мазью. Это был их маленький секрет. Под фотографией была длинная заметка о том дне от бабушки, Сая с нежностью провела пальцами по тексту, вылавливая лишь отдельные слова и не вчитываясь в текст полностью.

На следующей фотографии снова была бабушка. Она выглядела совершенно иначе. Афина сильно постарела и осунулась, хотя между фотографиями прошло не больше трех лет. Они снова были вместе. И Урсула была с ними, но стояла немного поодаль. На Сае была новенькая форма начальной школы, она вот-вот должна была пойти в первый класс. Внимательно осмотрев фотографию, она заметила то, чего раньше явно не было. Чтобы убедиться, она еще раз вернулась к прошлой фотографии. У бабушки появилось кольцо. Черный камень немного блестел на солнце, но это точно был он.

Каждая следующая фотография показывала, как бабушка медленно угасала, словно кольцо забирало её силу, её энергию. Фотографий в альбоме становилось больше с каждым годом после того, как она надела на палец кольцо, а текста все меньше, словно желая показать, что, в конце концов, убило её.

Руки у Саи задрожали. В альбоме осталась последняя страница, и она никак не решалась перевернуть ее. Рада, что все это время сидела рядом с ней, начала тереться об её ноги, старясь успокоить, как могла только кошка. Собравшись с силами, она перевернула страницу и застыла в немом крике. Бабушка лежала на кровати, Сола была рядом с ней. Они обе были уже совсем слабы, а камень в перстне словно сиял зловещим черным цветом. Рядом с бабушкой стояли черные тени, удивительно, что камера смогла их запечатлеть. С ней никого больше рядом не было. Даже Саи. Тени стояли, склонив головы, будто оплакивали её, прощались.

Несколько капель упали на фотографию. Сая поспешила вытереть слезы с фото, а потом с щёк. Ей все стало ясно. Стало ясно, как умерла бабушка, какой недуг забрал её и почему никто не мог помочь. Этот артефакт действительно был очень сильным и за использование требовал слишком большую плату. Закрыв альбом, девушка ещё долго размышляла стоит ли его оставлять здесь, или всё же взять с собой.

Солнышко над её головой начало угасать. Это могло значить только одно – скоро рассвет. Она убрала альбом глубоко в стол, не желая, чтобы его еще кто-то нашел. У неё не было сил забрать его с собой, но оставить его лежать, чтобы каждый мог его посмотреть, она тоже не хотела. Когда солнышко превратилось в едва различимую яркую точку, Сая направилась к двери. Она остановилась в проеме и еще раз оглядела комнату. Ее взгляд застыл на кровати. Здесь бабушка ушла в полном одиночестве, у нее даже не было возможности попрощаться. Красный браслет на запястье развязался и с грохотом упал. Вытерев слезы, она подняла ошейник Солы, положила под подушку, прошептала:

– Прощай.

И выскользнула из комнаты.

Глава 4. Вопросы

Сае удалось проскользнуть в свою комнату незамеченной, хотя на первом этаже уже были слышны неторопливые шаги слуг. Она быстро забралась под одеяло, совершенно не ожидая, что сможет заснуть.

Она лежала, прижав к себе одну из многочисленных подушек. Рада устроилась рядом, свернувшись клубочком. Сая не могла понять, как альбом с её детскими фотографиями смог превратиться в доказательство того, что бабушку убил артефакт, который попросту забрал у нее все силы. Вопросы один за одним крутились в ее голове, пока она не нашла главный из них – кто сделал последнюю фотографию? В любом случае, кто бы то ни был, он точно знал, что происходит и возможно мог дать ответы на другие вопросы.

В раздумьях прошла не одна минута, и Сая не заметила, как в итоге уснула беспокойным сном.

Для неё утро началось непростительно поздно, когда подруг уже давно не было в комнате, а солнце уже было слишком высоко. Рада все ещё была рядом, но как только Сая открыла глаза, кошка вскочила и принялась ластиться.

– И тебе доброго утра. Который час? – У Саи немного болела голова, несколько часов сна давали о себе знать. К тому же её мучили кошмары с того самого момента, как она закрыла глаза.

– Время завтрака. – Рада начала мурлыкать. Девушка засмеялась и стащила с себя одеяло в попытке встать. Ей следовало поставить будильник, но ночью, а точнее рано утром, было не до того.

Они с Радой вместе спустились в столовую. Там никого не было, только одинокий завтрак – овсянка и фрукты – стояли на столе. У нее не было аппетита, поэтому она вышла во двор, пока Рада скрылась на кухне в поисках еды.

После вчерашней вечеринки уже всё давно убрали, а внутренний двор снова стал таким, каким она помнила его с детства, словно совсем ничего не изменилось. На скамейке рядом с водоемом сидела Таня, полностью погрузившись в книгу. Она надела темно-синее легкое платье. Когда задул легкий ветерок, он слегка приподнял ткань, а Таня на секунду отвлеклась, чтобы поправить её. Она не заметила появления подруги, пока та не подошла вплотную.

– Выспалась?

– Плохо спалось. Уснуть смогла только под утро.

– Где Рада?

– Отправилась на кухню в поисках еды.

Спрашивать где Аврора и Мара не потребовалось, ведь они уже неслись откуда-то из кустов. В руках Авроры была большая палка, за которой неотрывно следовала собака и промежутках между лаем требовала вернуть ей игрушку. Аврора только смеялась и неслась дальше. Они пробежали мимо. Аврора уже где-то успела получить несколько царапин на ногах, но она, видимо, этого не замечала, как и грязи на светлой футболке и шортах.

Сая откинулась на спинку скамейки, подставляя лицо под беспощадное солнце. Но как только она прикрыла глаза, вновь возник образ бабушки и теней перед её кроватью. Она тут же встрепенулась, что не осталось не замечено Таней. Она слегка приподняла правую бровь, потом нахмурилась и убрала книгу. Взяв растерянную Саю за руку, спросила:

– Что случилось?

Сая не смогла найти в себе силы, чтобы рассказать всё подруге. Не сейчас. Она только сжала ладонь посильнее вместо ответа. Они сидели так, пока Аврора не набегалась и не отдала собаке палку. Блондинка, тяжело дыша, опустилась на скамейку с другой стороны от Саи. Она, как и Таня чувствовала, что Саю что-то беспокоит, но стала ждать, пока подруга сама обо всем расскажет.

Глаза Авроры вновь заволокла пелена. Но это быстро прошло, и она повернула голову в сторону поместья. Прошло всего несколько мгновений, как из-за угла показался Роберт. Он шел в сопровождении молодой девушки, младше Саи и её подруг на несколько лет. Когда они подошли, оба поклонились. Девушка осталось стоять молча, покорно наблюдая за стариком, пока тот в свою очередь обратился к девушкам.

– Госпожа Урсула хочет видеть вас в оранжерее через десять минут.

Больше он ничего не сказал. Они с девочкой развернулись и ушли, оставив Саю и её подруг одних. Аврора первая поднялась со своего места. Она еще была слегка раскрасневшаяся после активной игры со своим фамильяром и из ссадин на ногах еще сочилась немного крови, но уже была готова идти следом за Робертом.

– Если мы опоздаем, будет БУМ! – многозначительно произнесла она. Таня поднялась следом. Сае же не хотелось идти к матери, потому что она знала, что добром это не кончится. Таня и Аврора одновременно протянули ей ладони, помогая подняться.

Они быстрым шагом направились обратно в дом. Мара последовала за ними, прихватив с собой палку, но Роберт, который стоял у входа забрал, пообещав отдать, когда они закончат. Собака немного расстроилась.

Рада вышла со стороны столовой, когда девушки вошли в дом.

– А где Фергус?

– Он отдыхает в комнате. Слишком ярко для него. – Таня положила книгу на небольшой стол в гостиной. Сая впервые обратила внимание на книгу, что она читала, но на темной обложке не было написано ничего, даже названия.

Урсула уже стояла в оранжерее, прямо на том месте, где вчера вечером она и директрисы рассказали им про артефакт. Естественно шкатулка с кольцом осталась в комнате, но Сая ощутила дикое желание, чтобы кольцо оказалось рядом.

– Вы не торопились. – Холод в её голосе не удивил их. Таня и Аврора ещё вчера поняли, что из себя представляет Урсула. Она, до этого стоявшая к ним спиной, повернулась и окинула девушек оценивающим взглядом. Ей не понравилось то, что она увидела.

– Зачем ты нас пригласила, мама? – Ее тон был настолько официальным, что Таня даже слегка удивилась, но поспешила быстро скрыть свое удивление. Урсула долго молчала, прежде чем заговорить. Сначала даже показалось, будто она и вовсе забыла об их присутствии и когда Сая была готова повторить свой вопрос, она заговорила.

– Завтра вы должны отправиться рано утром. Я бы предпочла, чтобы вы уехали сегодня, но директрисы не позволят мне выпроводить вас так рано. Так что я уеду сама. Сейчас я позвала вас, чтобы кое-что сказать. Вам троим строго настрого запрещено надевать кольцо при любых обстоятельствах.

Сая поежилась. Слова матери отдавали ужасным холодом. Но озноб пробил её не из-за предупреждения, а от того, что она видела ночью в альбоме. Никто в здравом уме не надел бы кольцо, зная, что оно творит со своим хозяином. Урсула продолжила.

– Ведьмы, чья сила не связана с демонами, просто не выдержат нагрузки. И слишком слабые тоже. Они заберут вас при первом удобном случае. Так что раз и навсегда запомните мои слова. Ваша задача доставить артефакт магу и проследить, чтобы никто кроме него не надел кольцо. Ясно?

– Ты сама сказала, что никто не сможет открыть шкатулку, пока мы не доберемся до Демонской горы.

Но Урсула уже не слушала. Она просто вышла, оставив девушек одних.

– Будто мы насколько глупы, чтобы надевать могущественный артефакт, который даже не связан с нашей силой. – Таню задели слова Урсулы. Она была, можно даже сказать, в бешенстве. В её руках заиграл недобрый огонь, но она быстро успокоилась пока не подожгла что-нибудь.

– Среди нас только Сая обладает нужной силой.

– Но ее недостаточно. Только верховные и очень сильные маги могут носить такое. Но я бы, даже если была способна его надеть, ни за что бы этого не сделала.

– Что ты имеешь в виду? – Таня приподняла бровь.

– Я пока не хочу об этом говорить. – Сая приобняла себя руками и вышла из оранжереи, оставив подруг одних.

Она поспешила выйти на улицу, а потом пошла, куда глаза глядели, лишь бы подальше от дома. Сначала она по узкой тропинке, предназначенной для слуг, обошла водоем, а потом пошла дальше. За водоемом находился лабиринт из зеленых насаждений, который мать с особой заботой выращивала всю жизнь. Девушке хватило ума не идти внутрь. Прямо за лабиринтом находились домики для слуг. Они все были очень маленькими и одноэтажными и стояли очень близко друг к другу. Между некоторыми расстояние было настолько маленьким, что могли протиснуться только дети.

Здесь было тихо. Большинство слуг сейчас было в доме, сюда они возвращаются только ночью, чтобы отдохнуть. Но кое-кто здесь все-таки был. Сая прошла знакомым с детства маршрутом в самый дальний домик. Она робко постучала и когда ответа не последовала, собралась было уходить, но дверь открылась. На пороге стоял Бин. Он был одет в простую одежду – серая льняная рубашка с половиной расстегнутых пуговиц и черные штаны. Он стоял босиком. Волосы торчали в разные стороны. Сая растерялась. Он стоял перед ней и сначала, будто не мог сфокусировать на ней взгляд, и потому не узнавал ее. Но потом на его лице появилась такая знакомая лучезарная улыбка, что у Саи подкосились ноги и она чудом устояла на месте.

– Госпожа Сая.

Его тон был вызывающе наигранным. Он специально говорил так, чтобы раззадорить ее. И Сая это понимала, но она не могла попасться на его уловку так просто. Она улыбнулась, слегка приподняла уголки рта, и ничего не сказала. Он отступил на шаг, приглашая войти.

Домик был крошечным, в детстве он казался намного больше. Он состоял из одной общей комнаты, в которой стоял одинокий диван, небольшой шкаф, и крохотной кухни, в которой даже одному человеку было тесно. Сая заметила, как много всего изменилась с того момента, как она была здесь в последний раз. Она осторожно присела на диван.

–Ты так и будешь там стоять?

Сая представляла себе этот вопрос совершенно не так. Он получился, по её мнению, слишком агрессивным. Бин аккуратно прикрыл дверь и направился к ней. Он шел, слегка пошатываясь, словно каждый шаг давался ему с большим трудом. Девушка не сразу поняла, почему его походка вдруг стала такой странной. Но стоило ей вспомнить вчерашний вечер и его покорное оцепенение, как все встало на свои места. К горлу подступил комок.

– Как ты себя чувствуешь?

– Слегка подташнивает, и голова кружится, но завтра скоро все будет в порядке.

– Что это значит?

–Твоя мама иногда приносит особый чай, после которого все бывает, как в тумане. Но он полезный. После него я чувствую себя лучше.

У Саи перехватило дыхание. Это было не в первый раз. Её мать дает слугам зелье подчинения под видом целебного чая, чтобы те послушно выполняли свою работу и не представляли угрозы. И самое страшное было то, что он действительно в это верил. К глазам подступили слезы. Но практически сразу слезы сменились гневом.

– Пообещай больше никогда не пить этот чай. Прошу тебя, Бин.

– Но почему? Я не понимаю. После него мне становится легче.

– Что значит «легче»?

– Голова перестает болеть так сильно. Эффект длится не долго, всего несколько недель, но он помогает. Урсула говорит…

– Да наплевать, что там говорит моя мать! Чай… Он… он отравляет тебя. Как же ты не понимаешь.

– Мне кажется, это ты чего-то не понимаешь, Сая. Это единственное, что мне помогает от головной боли, которая, между прочим, из-за тебя.

Бин тут же пожалел о сказанном. Внутри Саи росла обида, словно снежный ком, с каждым мгновением она становилась все больше. Ей захотелось ударить его. Рука уже предательски сжалась в кулак.

– Прости. – Сая встала. Она направилась к двери. Бин хотел её остановить, но руки еще плохо слушались, а движения были заторможенными. Он не успел. Она оглянулась только возле двери, перед тем как закрыть её.

– Мне не нужны твои извинения, Бин. Ты прекрасно знаешь, что я сделала все, что было в моих силах тогда. Перед тем, как я уйду, скажу тебе последний раз. Не пей больше этот «чай».

Жаль, она не могла сказать ему больше.

Она вышла, хлопнув дверью.

Погода поменялась. Яркое солнце сменилось грозовыми тучами практически за мгновение. Сколько она пробыла в доме Бина? Десять минут, пятнадцать? Что-то было явно не так. Она, стараясь держать себя в руках, быстрым шагом направилась к дому. Когда тучи начали сгущаться, не выдержала и рванула вперед.

Пробегая мимо водоема, она заметила подруг. У них был такой напуганный вид, что она сразу забыла о Бине. Аврора сидела на коленях и что-то к себе прижимала, плавно раскачиваясь вперед-назад. Таня, словно ожидая чего-то плохого, не отрываясь смотрела на дом. Они совершенно не замечали Саю.

– Девочки!

Быстро преодолев расстояние между ними, она оказалась рядом.

– Где ты была?!

Таня не требовала ответа. Над правой бровью была большая рана, которая шла от середины лба до виска. Вторая такая же полоса проходила ниже – на переносице и щеке. Её платье было все измазано в грязи в некоторых местах даже порвано, а руки горели ярким пламенем. На них кто-то напал, и Таня явно ждала еще одного нападения.

Аврора прижимала к себе раненую Мару и тихонько нашёптывала исцеляющее заклинание. Собака поскуливала, её золотая шерсть была в крови, а один глаз и вовсе не открывался. Она пыталась вилять хвостом, когда заметила Саю, но даже малейшее движение причиняло ей боль. Собака заскулила. Раны постепенно затягивались.