Следуй за ветром, Тара

Как не вовремя!

Ведь это всё могло быть счастьем несколько лет назад. Счастьем, которому завидовали бы все. Зачем это сейчас?

«Ну зачем я только пошла сюда???» – Тамара чуть ли не кричала.

Между тем действо шло. Великолепный спектакль, мастерски поставленный, разворачивался перед ребятами. Но Тамара даже не понимала, что там происходит. Она видела лишь Кирилла.

Ей казалось, что он играл для неё. Одновременно она ругала себя, что опять придумывает невесть что. Да-да, в этом деле она была мастер. Вместо того чтобы жить в реальном мире, ей всегда хотелось что-нибудь изменить в нём. Честно сказать, не «что-нибудь», а всё! А сейчас ей хотелось изменить лишь одно: сделать так, чтобы она никуда не выезжала на выходные. А сидела бы дома с мамой.

Четыре человека играли в «Волшебной ночи»: Кирилл, Лера, Димон и Витька. И вроде ничего особенного, но каждый из пришедших сидел, открыв рот. Словно для каждого нашлось то, что тронуло сердце.

Говорили только актёры. Тишину в зале можно было резать ножом. И эта тишина шептала о многом: о том, что вставать лицом к правде непросто. Но у гостей уже не было другого выхода.

Вдруг погасли все свечи. Наступила кромешная тьма. Опять полилась мелодия, но она уже не была нежной – яркая, зовущая, неумолимая. Она отрывала ребят от привычного поведения и пробуждала смелость:

Иди же вперёд,

Трусы не с нами.

Коли душа зовёт,

То черёд за делами.

Себя же открой,

Смелее, смелее!

Будь просто собой –

Я знаю, сумеешь!

Тамара ощутила, как по щеке что-то течёт. Она поднесла руку к глазам и с удивлением обнаружила, что плачет. Как давно она не плакала. Со смерти папы…

– Друзья! – раздался твёрдый голос, в котором сквозила доброта.

«Кирилл», – подумала Тамара.

– Теперь каждый из вас вручит мне подарки. Но не просто так. Вставайте по очереди – в тот момент, который подскажет сердце. И говорите, что вы оставляете, с чем хотите расстаться именно Сейчас и Здесь. А только после этого идите на огонёк, – одна свечка зажглась возле двери к выходу. – Тут я жду вас. И буду рад принять ваши дары, а главное то, что вы плохое в своей жизни оставите после вечера у меня.

Тамарино сердце гулко ухнуло. Но никто не услышал. У всех ребят точно также стучали сердца.

Первая начала Лера:

– Я оставляю трусость. Я хочу стать смелой – смелой в выражении своих чувств. И требовательной к ответам.

Продолжил Константин – актёры смелые люди:

– А я навсегда оставлю желание понравится другим. И открою себя такого, как есть… Посмотрим, что из этого выйдет.

Лидочка зацокала каблучками:

– А я оставлю одиночество. Хочу в жизни нормального мужика, – но даже это заявление не вызвало смеха.

«А что, имеет право, – подумала Тамара. – Кто мы такие, чтобы судить…»

Ребята выходили по очереди и говорили сокровенное. Но Тамара уже не слушала, потому что она боялась – здесь нельзя было врать. Чувство важности и значимости правды горело внутри. Здесь нельзя было врать самой себе! И это было так трудно.

Наконец, в гостиной осталась она одна. Перед ней выпорхнула мотыльком Катенька.

Тамара встала и пошла к Кириллу:

– А я хочу оставить ту маску, что носила все эти годы. Маску, которая говорила, что любить нельзя и опасно, потому что любимые люди уходят.

Сердце ухнуло ещё раз. Руки дрожали, когда она вручала подарок Кириллу. Она вылетела из комнаты, не веря, что призналась в боли, которая жила в ней эти годы. Себе призналась.

Глава двенадцатая

«Куда убежать… Куда спрятаться… Чтобы никто не видел. Чтобы никого не слышать». Мысли Тамары скакали. Чувства переполняли. Она хотела лишь одного – спасительного одиночества.

В доме, хоть и двухэтажном, где тусила большая компания, это было сделать непросто. Тамара закрылась в туалете. Холодная вода смыла слёзы, но не утихомирила бурю внутри. Нужно время! Но в дверь уже стучали.

Тамара выскользнула наружу и натянуто улыбнулась Лере. Та защебетала:

– Тамарочка! Как давно тебя не было видно. Ты изменилась. Подожди меня – хотелось поговорить.

– Со мной? – эхом повторила Тамара. – Чуть позже. Я здесь до завтра. Ещё встретимся.

Тамаре не хотелось говорить с пассией Кирилла. Особенно сейчас. Что она может сказать? Они не общались даже в институте. Лера всегда казалась Тамаре высокомерной, думающей только о внешности, девушкой. Они здоровались, но близко не общались. Неужели, она что-то заподозрила? И хочет поговорить о Кирилле?!

Тамаре было невыносимо. Мысли закрутили и отозвались болью в висках. «Свежий воздух. Мне нужно на свежий воздух». То, что уже одиннадцать вечера, Тамару не смутило. Её бы сейчас не смутило ничего. Она забежала в комнату и натянула штаны. Снег и холод не позволял себе роскоши выбежать в лёгком платьице, подходящем для вечеринок. Страх, что она кого-нибудь встретит, заставлял Тамару торопиться. Но, видимо, все осознавали произошедшее. Никого. В холле тоже было пусто. Тамара с трудом отыскала свой пуховик. Шапка, шарф, сапоги. Всё! Тихо-тихо закрылась за ней дверь.

Мороз защекотал ноздри и проник внутрь. Тамару била дрожь. То ли от мыслей, то ли от холода. Снег заскрипел под сапогами. Следы чётко печатались на недавно выпавшем снеге. Она шла к калитке. Закрыто. Но, может, и хорошо. Заблудилась бы ещё. Даже телефон не взяла. Тамара пошла по участку. Он был большой. Свободно вмещал дом, баню, беседку, сарай, гараж. Всё ухоженное и аккуратное. За домом возвышались деревья. Тамара пошла туда. Здесь даже была ёлка. Как она любила ели. Их мохнатые ветви веяли детством, когда папа ставил в гостиной живую ёлку под потолок. Запах свежей хвои окунал в волшебство. Но когда Тамара подросла, ей стало жалко лесных красавиц, которые так бесславно погибали под новый год.

Здесь же ёлка стояла живая. А запах был тот же. Ель тянулась ввысь, и Тамара посмотрела вверх.

Звёзды! Тысячи звёзд толпились в темноте. Они жили своей жизнью в бесконечном космосе. И Тамаре показалось всё таким мелким, что было здесь на Земле и что касалось её.

«Ну и что, что Кирилл… Разве не может быть любви безответной?! Ну и что, что он рядом был, а я проворонила. Но ведь сердце тогда молчало. Оно очень и очень боялось», – Тамару накрывали осознания. Закапали слёзы. От этого мокли и мёрзли щёки.

Отец… Теперь в мыслях девушки был отец. Почему он ушёл?! Как?! Зачем…

Она поняла, что невыносимая боль жила в ней всё это время. Боль, которую она спрятала так глубоко, что сама не знала о ней.

Боль слишком рано кончившегося детства.

Боль разбитой уверенности, что может быть всё хорошо.

Боль бесконечной любви к папе, жизнь которого так неожиданно оборвалась.

Боль, что она стала не нужна маме, которая сама погрязла в своих переживаниях.

И эта боль осталась внутри, спрятанная, но не ушедшая. И она привела к тому, что Тамара сражалась. Боролась в жизни со всем, а главное, со своим страхом привязаться к кому-то.

– Тара! – голос заставил Тамару вздрогнуть.

Она смотрела ввысь и не хотела оборачиваться. Она и так знала, кто там. Тарой её называл в жизни лишь один человек. И то уже давно. Кирилл…

– Тара… – слов не находилось. Тамара мечтала провалиться сквозь землю. Ещё никто не видел её слёз. После смерти папы.

Рука легла на талию. Тамара вздрогнула ещё раз. Кирилл силой развернул девушку к себе. И посмотрел в глаза.

Тамара почувствовала, как тёплая рука вытирает слёзы.

– Пойдём. Ты окоченела. Тебе нужно согреться, – противиться не было сил.

Она слабо сказала:

– Я не хочу, чтобы ребята видели мои слёзы.

– Мы пойдём в баню. Там никого нет.

В бане было тепло. Тамара почувствовала на щеках жжение. Замёршие слёзы давали о себе знать, а ещё пальцы ног и рук не чувствовались.

– Тебе нужно отогреться: давай я разотру руки и ноги.

Кирилл посадил Тамару возле батареи и включил её на полную мощность. Он снял с неё только перчатки и бережно начал растирать палец за пальцем.

– Тебя не было целый час. Что ты делала?

– Вспоминала, – неохотно сказала Тамара и шмыгнула носом. – Папу…

– Ты раньше не любила вспоминать о нём, – сказал Кирилл.

– Это ты виноват. Волшебная ночь… Твоя, между прочим. Достаёт то, что человек скрывает сам от себя, – Тамара не узнавала свой голос. – Кто ж знал, что там такое?! Знала бы, я бы сегодня ни за что не пришла сюда.

Кирилл молчал, растирая пальцы. Руки согрелись.

– Давай ноги.

Тамара протянула и ноги.

– Лёд, – проговорил Кирилл.

– Я пришла сюда веселиться, – Тамара не могла остановиться. – А та боль, что жила внутри, требует одиночества.

Кирилл мягко сказал:

– Ты ещё не насиделась в своём одиночестве?

Тамара вспыхнула.

Но Кирилл продолжил:

– Твоё одиночество за десять лет не уняло ту боль. Значит, не помогает. Может, что-то другое попробовать.

Тамара закусила губу:

– Что теперь обо мне ребята подумают. Я зарёванная.

– Они сами в своих чувствах разбираются. Не зазнавайся – сейчас мало, кто о тебе думает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.