Полная версия
Дочери войны
Парень испуганно поглядывал на сестер, понимая, что между ними возникли разногласия, но не разбирая торопливую французскую речь.
И как назло, снаружи донесся шум подъехавшей машины. Сестры беспокойно переглянулись. Скоро начнется комендантский час, и новые незваные гости не предвещали ничего хорошего.
– Надо везде погасить свет, – прошептала Флоранс.
– Поздно. Затаскивай его на чердак, а я спущусь вниз.
Флоранс опять заговорила, но Элен приложила палец к губам и пошла к лестнице.
Кухонные ставни были закрыты, но маленький лучик света все равно пробивался наружу. Его могло скрыть только полнолуние. Разве сейчас полнолуние? Элен сомневалась. Какое-то время снаружи было тихо, затем раздались шаги на мощеной дорожке, ведущей к задней двери. «Их несколько», – подумала Элен. Может, немецкие солдаты приехали за дезертиром? Или случилось нечто похуже? Элен стояла возле двери, вслушиваясь в шаги. Боже, только бы опять не это зверье из САБ.
Глава 7
Раздался знакомый стук: два раза, пауза, затем еще три раза. Услышав его, Элен облегченно вздохнула. Значит, кто-то из друзей. Выждав еще несколько минут, она открыла дверь и с удивлением увидела, что жена доктора приехала не одна. Рядом с возбужденной Мари стоял незнакомый мужчина в гражданской одежде. Светловолосый, с усами песочного цвета. Вид у него был довольно хмурый. За плечами незнакомца висел рюкзак.
– По-моему, он из УСО[5], – сказала Мари, поправляя заколотые в пучок седеющие волосы. Она кивнула появившимся Элизе и Флоранс. – Прости меня, Элен. Я знаю, что ставлю вас под удар, привезя его сюда, но другого выбора у меня не было.
Элен стало дурно, но она все же заставила себя вопросительно посмотреть на Элизу. Сестра прищурилась и едва заметно кивнула. Это означало, что немецкий дезертир уже спрятан на чердаке. «Только бы сидел там тихо», – с надеждой подумала она.
– Специальные операции, – произнес незнакомец.
Элен сосредоточилась на нем. Надо будет порасспросить его об Англии. Ей уже приходилось задавать подобные вопросы, и она поклялась себе больше так не делать. Видно, придется нарушить клятву.
– Значит, британец?
– Англичанин. У вас тоже английский выговор. Но вы не англичанки?
Сестры покачали головами. Ему ответила Флоранс:
– Мы француженки.
Он вскинул брови и присвистнул:
– Значит, юные леди, вы все двуязычные?
– Никакие мы не леди, – возразила Элен.
– Говори за себя, – засмеялась Флоранс.
– Все просто, – включилась в разговор Элиза. – Когда мы жили в Англии, то дома говорили с родителями по-французски, а в школе – по-английски.
– Это бывает полезно.
– Присаживайтесь, – предложила Элен, выдвигая стул.
– С превеликим удовольствием, – улыбнулся англичанин. – А не найдется ли у вас пива?
– Как насчет домашнего вина? – доброжелательно улыбнулась Флоранс, показывая ему открытую бутылку. – Сливовый ликер.
– Что угодно, – обрадовался он. – Главное, чтобы там содержался спирт.
– Мари, вы не присядете? – спросила Элен, обняв гостью за плечи.
Мари покачала головой.
– Я великолепно могу стоять, – ответила она, поцеловав Элен в щеку.
– И что же привело вас сюда? – спросила Элен, глядя на англичанина.
– Пару дней назад меня сбросили на парашюте в эти места. Приземлился неудачно. Мой напарник Билл куда-то пропал. Я попытался его найти, но местность кишит нацистами… – Он передернул плечами. – Всю ночь я провел на дереве, прямо под носом у немецкого поискового отряда. Спускаясь с дерева, не удержался и рухнул вниз. К счастью, поблизости оказалась Мари. Она меня подобрала. Ночь я провел в кабинете доктора.
Элен заметила перевязанную руку.
– Доктора Уго?
– Да. Но рана пустяковая. Так, царапина.
– Только эту царапину пришлось зашивать, – добавила Мари.
Слушая англичанина, Элен внимательно наблюдала за ним. Физически крепкий, уравновешенный, держался он легко и непринужденно. У него было открытое честное лицо и такие же честные зеленые глаза. Этот человек никак не мог быть немецким шпионом.
– И все же, спокойствия ради, я должна задать вам несколько вопросов, – сказала Элен. – Из-за чего вспыхнула Семилетняя война?
– Французы воевали с англичанами за право владеть североамериканскими землями.
– И кто победил?
– Разумеется, мы, хотя в данном случае, поскольку вы француженка, я должен был бы сказать, что вы проиграли. Я не ошибся?
– С вашего позволения, вопросы задаю я, – прищурилась Элен. – Назовите мне самое большое озеро в Англии.
– В Англии? – переспросил он, мастерски пародируя лицо испуганного школяра. – Озеро Уиндермир в Лейк-Дистрикт.
Элен задала еще несколько вопросов, на которые он ответил точно и без запинки.
– Откуда вы родом?
– Из Сайренсестера. Графство Глостершир.
– Где учились?
– В Челтнемском колледже.
– На какой улице он находится?
– На Бат-роуд. Это все вопросы? Я выдержал испытание?
– Выдержали, – улыбнулась Элен.
Сестры уже слышали о нескольких разведчиках из УСО, сброшенных на парашюте в их местности, а также к северу и востоку отсюда. Если все, что им довелось услышать, – правда, его вместе с напарниками забросили для подготовки бойцов Сопротивления к непосредственным действиям.
– Как нам вас называть?
– Джек. Можете звать меня Джеком.
Все это время Мари стояла, прислонясь к стене, и с полузакрытыми глазами слушала их разговор. Теперь настал ее черед говорить.
– Элен, дело в том… – Мари помолчала, словно подготавливаясь к продолжению. – Ты могла бы оставить Джека у себя на несколько дней, пока не заживет его рука? Потом его переместят.
Элен почувствовала, как у нее на шее затягивается петля, шумно втянула воздух и принялась медленно выдыхать.
– Так как? – спросила Мари.
Элен молчала. Просто стояла, жевала щеку изнутри и пялилась в пол. Почему Мари обратилась к ней с такой просьбой? Ведь знает, что это невозможно.
– Нет, – подняв глаза, наконец ответила Элен. – Риск слишком велик. Мы не можем. Мари, вы и сами знаете, что не можем.
Элен чувствовала растущее напряжение сестер. Дать пристанище разведчику УСО всегда было делом рискованным. Прежде она неизменно противилась таким просьбам. Но сейчас, когда у них на чердаке прячется немецкий дезертир, это стало абсолютно невозможно. Едва Флоранс заговорила, Элен тут же оборвала младшую сестру и вопросительно посмотрела на Элизу. Та пожала плечами. Элен поняла: решение снова придется принимать ей.
– А Джек не может побыть у вас? – спросила она, не ожидая положительного ответа. – Или на какой-нибудь из конспиративных квартир?
– Поначалу мы так и хотели, но сейчас, когда вокруг полным-полно гестаповцев, перемещать его куда-либо рискованно. В другое время я бы не обратилась к тебе, но кабинет и клиника находятся слишком на виду. Уго считает, что Джеку сначала нужно залечить рану и только потом перебираться в другое место.
Элен подумала о красивом доме четы Маршан, выстроенном в XVIII веке. Окна дома выходили на главную площадь в средневековой части Сент-Сесиль. Рядом журчал фонтан, а поблизости стояла старинная церковь. Стены докторского особняка были из того же золотистого камня, что и их дом. Оттуда открывался такой же захватывающий вид на реку Дордонь, протекавшую по самому сердцу Черного Перигора. Внутри дома были старинные камины, потолочные балки и паркетные полы – ровесники особняка. Элен воспринимала его как образец настоящего уютного дома. Как часто в обеденный перерыв они с Мари сидели в огороженном саду, где благоухали розы, потягивали аперитив и говорили о жизни. Но особняк действительно находился в самом центре деревни, и, скорее всего, за ним велось наблюдение.
– Что-нибудь известно о пропавшем напарнике Джека? – спросила Элен.
– Не исключено, что его схватили. Наверное, потому гестаповцы и понаехали сюда.
Чувствовалось, Джек оскорблен подобным ответом.
– Билл ничего не выдаст. Мы с ним уже бывали во Франции. Это наше второе задание.
Элен закрыла глаза и мысленно пожелала: пусть, когда она их откроет снова, немецкий парень испарится с чердака.
Она жестом позвала Элизу с собой. Они вышли в коридор и там встревоженно переглянулись.
– Что за чертовщина? – шепотом спросила Элиза.
– Могу задать тебе такой же вопрос. Что нам делать?
– Придется оставить его у нас.
– Он услышит, что мы постоянно шастаем на чердак. Как нам быть с Томасом?
– Я же предлагала сдать его партизанам. Еще не поздно.
– Элиза, он совсем еще мальчишка.
– Немецкий мальчишка.
– Представь, как кто-то из наших ребят вот так же оказался бы в Германии. Один, не зная, куда идти.
– Но теперь ему никак нельзя оставаться у нас.
– Может, рассказать Джеку правду?
– Ты с ума сошла! – Элиза сердито посмотрела на сестру.
– По-моему, Джек – человек порядочный, – сказала Элен, чувствуя, как краснеет.
– Элен Розмари Боден, я уверена, он тебе приглянулся.
– Не говори глупостей.
– Ну и куда же мы поместим этого порядочного человека?
– Пока в твою комнату. Она в задней части дома.
– Но почему в мою? – нахмурилась Элиза.
– Ты и сама знаешь почему. Из твоей комнаты есть выход на другую лестницу. Там ему будет меньше слышно, как мы ходим на чердак по главной.
– А я где буду спать?
– Идем ко мне.
– Спать с тобой в одной постели? Нет уж, уволь! Ты храпишь и вертишься. А мне нужно выспаться как следует. – Элиза надула губы, демонстрируя свое недовольство.
– Будет тебе выдумывать, – засмеялась Элен. – Поставим раскладушку.
– Спасибо, дорогая. – Элиза угрюмо вздохнула.
Они вернулись на кухню.
– Ну что же, – сказала Элен, ловя на себе пристальный взгляд Джека. – Джек сможет провести у нас пару дней.
– Благодарю вас, мэм. – Он подмигнул ей.
– Мне пора возвращаться к Уго, – сказала Мари.
Расцеловав сестер в щечки, она пошла к двери.
– Будьте осторожны, – хором напутствовали ее сестры.
– И вы тоже, mes cherries[6], – ответила Мари, скрываясь за дверью.
Глава 8
ФлорансКогда все поднялись наверх, Флоранс осталась внизу, зная, что не заснет. Да и можно ли уснуть, если в голове мчатся мысли? Ее беспокоило присутствие в доме двоих незнакомцев. Разыгравшееся воображение начнет рисовать ей картины одна страшнее другой, что обеспечит стойкую бессонницу, поскольку ее комната не имела замка. Ее всегда называли слишком легковозбудимой и импульсивной. Флоранс с этим не соглашалась. Пусть иногда она и бывала задумчивее сестер, но, по ее мнению, Элиза была такой же импульсивной, пусть и по-своему. Однако Джек показался ей внушающим доверие. И хотя чердачный люк обычно оставался просто закрытым, сегодня его с наружной стороны дополнительно заперли на задвижку. Так что при всем желании Томасу с чердака не выбраться. Эта мысль успокаивала Флоранс.
Она достала одну из старых потрепанных кулинарных книг матери. Обычно ей не требовались подсказки; рецепты любимых блюд она помнила наизусть, а с началом войны изобрела и собственные. Однако сейчас не могла решить, что лучше испечь.
Флоранс листала страницы, глотая слюнки от вида деликатесов, предлагаемых книгой: baba au rum, gâteau Basque, petit fours[7]. Увы, для большинства этих вкусняшек требовалась остродефицитная мука. Пролистав книгу дальше, она наткнулась на рецепт перигорского кекса с грецкими орехами. Флоранс повязала фартук, проверила, есть ли у нее все необходимое, и удивилась: почему она раньше не додумалась испечь такой кекс?
Грецкие орехи в их краях росли повсюду, масло она делала из козьего молока, куры исправно неслись. Вот только сахара у нее в обрез. Правда, в банке оставалось немного меда, полученного Элен в знак благодарности от одного деревенского старика. Старшая сестра часто получала за свою работу съедобные подарки: фрукты, сыр, утиные яйца, а иногда даже кролика или фазана. Флоранс достала все необходимое и принялась за работу. Первым дело она смолола грецкие орехи до состояния хлебных крошек. Она уже представляла соблазнительный аромат свежеиспеченного кекса. То-то сестры обрадуются, увидев его утром. Эта мысль согревала Флоранс.
Конечно, она поступила опрометчиво, приведя в дом этого немецкого солдатика, но разве она могла оставить его в амбаре умирать с голоду или, хуже того, вообще прогнать? Он ведь совсем молоденький, даже моложе ее. Флоранс всегда спасала от кошачьих когтей мышей, мелких зверюшек и птичек. Конечно, ее сегодняшний поступок не означал, что сама она не испытывала страха. Мысли переместились на другого немца – Антона, с которым она познакомилась, когда вскапывала новый участок в саду. Флоранс была вынуждена себе признаться, что он ей понравился.
Так это или нет, вряд ли она увидит его снова. Флоранс переключила внимание на кекс. В отдельной миске она взбила мед с маслом, после чего добавила смесь в измельченные орехи. Затем разбила несколько яиц, отделив белки от желтков и добавив последние в смесь. Белки она взбила до плотной консистенции и тоже добавила к общей смеси. Наконец, переложив все в форму для выпечки, Флоранс поставила будущий кекс в духовку и уселась ждать.
Кухонную книжную полку занимали в основном кулинарные книги матери. Они стояли вразнобой, словно покосившаяся цепочка костяшек домино. Среди них Флоранс заметила книгу сказок братьев Гримм. Книга явно была не на месте. Но нынче все сдвинулось: правила, люди, жизни. Порою она ощущала, что и сама куда-то сместилась, как будто прежнее тело стало ей тесно.
Ее завораживали мрачные, пугающие произведения этих сказочников. Флоранс потянулась за книжкой. В сказках братьев Гримм странным образом уживалось страшное и комичное, но ее привлекала психологическая подоплека. Найдя сказку о Рапунцель, Флоранс стала читать о несчастной девочке, проданной своими ужасными родителями. Злобная колдунья купила Рапунцель за несколько пучков салата – это растение тоже называлось рапунцель. Пленницу посадили в высокую башню, имевшую лишь окно. Ведьма взбиралась туда по длинным золотистым волосам Рапунцель. В детстве Флоранс сочувствовала слабым, бедным и обездоленным, но эта сказка всегда вызывала у нее недоумение неукротимой тягой матери Рапунцель к вожделенному лакомству. Такое всепоглощающее желание пугало Флоранс. Ведь мать Рапунцель была соучастницей пленения свой дочери.
Кухня освещалась тусклой электрической лампочкой. Флоранс закрыла книгу. Практичные сестры смеялись над ее сохранявшейся любовью к таким историям, но сказки дарили ей надежду. Элиза и Элен считали, что их младшая сестра беззаботно плывет по жизни, ожидая, что при любых обстоятельствах все будет прекрасно. Такое отношение сердило Флоранс. Она же не дурочка. Она знала о жестокостях оккупации, о хладнокровном садизме гестаповцев и войск СС, об их ненависти к евреям и о трагедиях, случавшихся каждый день. Но что она могла с этим сделать? У нее не было смелости Элизы, она не занималась важным делом, как Элен. Вместо этого Флоранс вкладывала душу и сердце в поддержание домашнего уюта, старалась, чтобы сестры всегда были сыты, и как могла поднимала им настроение.
С раннего возраста сказки помогали Флоранс справляться с чувствами, слишком сильными и будоражащими: стыдом, гневом и ревностью. И еще с одним чувством, которое она не могла даже назвать. Стоило ей подумать об их прежней жизни в Ричмонде, в мозгу начинали кружиться воспоминания. Ей было не удержать ни одно из них; при малейшей попытке воспоминания ускользали. Она старалась докопаться до правды, перед ней мелькали картины из прошлого, однако мысли тут же обволакивали и искривляли их. Кончалось тем, что она вздыхала, позволяя всему уноситься прочь.
Флоранс взглянула на книгу, которую все еще держала в руках. Самые страшные сказки были и самыми интересными, поскольку даже в них судьба обычно делала поворот и все заканчивалось благополучно. Добро и зло были четко отделены друг от друга; их границы переставали быть размытыми, обретая четкость. Ты примыкал либо к одной стороне, либо к другой, но никогда к обеим сразу. Не то что в нынешней жизни.
Флоранс поставила книгу на полку, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ее одолевал сон. Захотелось пойти и лечь в кровать, но по кухне расплывался аромат пекущегося кекса. Она вскочила, боясь, как бы он не подгорел, надела защитную рукавицу, открыла духовку и вытащила противень. Флоранс поднесла кекс к свету. Выглядел он потрясающе. Правда, чуть подгорел с краев, но это не страшно. Выждав немного, она осторожно переложила кекс на сетчатый поднос. Пусть остывает. Уф! Как вовремя она вытащила кекс из духовки. Флоранс оставила лакомство на столе, выключила свет и пошла наверх.
Глава 9
ЭлизаНочью Элиза почти не сомкнула глаз. Обычно она спала очень чутко. А тут попробуй заснуть на неудобной раскладушке, когда рядом Элен храпит, как полковая лошадь. Была и более серьезная причина, мешавшая Элизе погрузиться в глубокий сон, – двое беглецов, попавших в их дом. Конечно, дом стоял в уединенном месте, на достаточном расстоянии от деревни, и тем не менее… Решив одеться на кухне, она подхватила одежду и спустилась вниз.
Пару лет назад Виолетта Куртуа, портниха и лучшая подруга Элен, сделала ей и Элизе выкройки, позволявшие перешивать мужскую одежду, обнаруженную сестрами по приезде в этот дом. Обычно они с Элен носили удобные брюки, сшитые своими руками. Сегодняшняя одежда Элизы состояла из непритязательных темно-синих брюк и голубой рубашки.
В кухне ее внимание привлек вкусно пахнущий кекс. Он стоял на середине стола, появившись словно по волшебству. «Наша маленькая ведьма, поди, полночи возилась с ним», – подумала Элиза. Повесив одежду на спинку стула, она отрезала себе кусок кекса, намереваясь позавтракать на ходу.
Одевшись и завязав волосы, Элиза взяла в коридоре узел с несколькими одеялами и вскоре покинула дом. Может, Виктор уже в кафе? Сегодня они втроем должны обсудить пригодность новой конспиративной квартиры. Такие квартиры были рассеяны по всему Перигору – в старых заброшенных амбарах, пустующих крестьянских домах и даже в хижинах и сараях. В редких случаях – в деревнях, прямо под носом у нацистов. Как никогда, Элизе сейчас требовалась помощь Виктора. Только он подскажет, как быть с Томасом.
Выйдя из дому, Элиза прошла по грунтовой дороге, миновала рощу, где росли грецкие орехи. Дальнейший ее путь пролегал вдоль поля, усеянного дикими маками. Жуя кекс, она думала о событиях вчерашнего вечера, о появлении немецкого дезертира и английского разведчика Джека. Парень беспокоил ее сильнее всего. Джек – тот в состоянии сам о себе позаботиться; пусть только доктор Уго снимет швы. И все же Мари рисковала, привезя англичанина к ним в дом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
В положении родителей (лат.). – Здесь и далее примеч. перев.
2
Дивизия Бремера (названа по имени командующего генерал-майора Вальтера Бремера) была создана в марте 1944 года в оккупированной Франции для борьбы с партизанами.
3
Бенье с цветками акации (фр.).
4
Скамеечка для ног (фр.).
5
УСО – Управление специальных операций, британская разведывательная служба времен Второй мировой войны. Действовала с середины 1940-го по начало 1946 г.
6
Мои дорогие (фр.).
7
Ромовая баба, баскский кекс, птифуры (фр.).
